Текст книги "В подарочной упаковке (ЛП)"

Автор книги: Defira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Часть 1 ==========

Бетани застонала. Ей было некомфортно, словно бы она слишком долго пролежала в одной позе, в результате чего её тело онемело. В голове стоял гул. Рука, в которую Бетани упиралась лбом, полностью затекла, она не чувствовала и не могла пошевелить ни одним пальцем. В надежде, что кровь хлынет обратно, Бетани наполовину перевернулась на бок… и замерла. Это была не неприятно тонкая подушка у неё перед носом, это был ковёр.

В доме Гамлина ковров не было. Там вообще едва ли были половицы, только грязь, грязь и ещё больше грязи. Тем не менее, Бетани явственно ощущала, как мягкие нити чего-то пушистого и шерстяного щекочут ей лицо, и это «что-то» было намного более чувственное, чем всё, что имелось в скудном гардеробе Бетани.

«Во имя Тени, что происходит?»

Бетани приоткрыла один глаз и сразу же пожалела об этом, потому что свет рикошетом пронёсся у неё в голове. Снова застонав, она уткнулась обратно в ковёр. В короткой вспышке перед тем, как мозг закричал от чрезвычайной яркости, Бетани увидела, что лежит в центре хорошо обставленной комнаты лицом к большому каменному камину, в котором весело потрескивали поленья. У неё не было времени вглядываться в детали, но Бетани показалось, что она увидела книжную полку и, возможно, какой-то портрет – там на стене красовалась цветная клякса? И в самом деле, всё, о чём ей это сказало – она находится не дома и не в «Висельнике».

Ей следовало бы сильнее беспокоиться по этому поводу, но её голова болела слишком сильно, чтобы случайные мысли вроде «Тень, где это я?» могли хоть как-то помочь.

Что с ней было неправильно? Бетани чувствовала себя так, словно выпила за раз семь или восемь пинт худшего пойла в «Висельнике», не то чтобы она когда-либо пыталась это сделать, но она видела плохое состояние друзей после подобного. Бетани усилием воли попыталась вспомнить, отыскать нужное воспоминание, объяснявшее её разбитое состояние. Она помнила, как одна пошла в «Висельник» – Гаррет был занят тем, что притворялся, будто опять не убегает тайком к Андерсу – и она вспомнила, что готовилась провести вечер в обществе Авелин и Изабеллы, поскольку все остальные оказались заняты…

Бетани вспомнила, как Изабелла часто меняла ей выпивку на новую, хитро улыбаясь своей странной улыбкой. Вспомнила, как Авелин хмурилась и выпивку отставляла, словно беспокоясь о степени её опьянения. Но потом кружка всегда оказывалась опять перед ней, словно никто её и не забирал, и, может, она это только придумала? Может, Авелин просто выразила своё недовольство, не доходя до конфискации…

Застонав от пульсирующей боли в голове, Бетани перевернулась на спину, довольно вздыхая от прикосновения ковра к коже. Ворс был мягкий и роскошный, от него хотелось заурчать как кошка. Это была приятная противоположность головной боли, от чувственных касаний к обнажённой коже по ней бежали восхитительные мурашки. Через несколько секунд после этой мысли другая подняла свою уродливую голову, заставляя Бетани немедленно замереть.

«Почему я чувствую ковёр, если я одета…»

Она распахнула глаза одновременно с тем, как у неё за спиной раздался голос:

– Вижу, ты проснулась.

От прозвучавшего презрения и опаляющего недовольства Бетани тревожно всхлипнула, судорожный звук, ставший только громче, когда она поняла, что лежит на полу, одетая только в нижнее бельё. В странной комнате. С кем-то, кто звучал крайне раздражённо.

– Если это не слишком сложно, не могла бы ты объяснить смысл этой презренной выходки? И, возможно, развязать меня, чтобы я мог тебя придушить.

Бетани вскочила на ноги, слишком сильно паникуя, чтобы беспокоиться о своём состоянии раздетости… или, возможно, слишком сильно паникуя из-за своей частичной обнажённости. Головная боль теперь не казалась такой уж важной, когда она дико осматривала богато обставленную комнату. Её взгляд уткнулся в…

Кровать с четырьмя столбиками и балдахином насыщенного цвета бургундского вина, как раз такая кровать, когда думаешь о незаконных встречах и головокружительных, страстных, пропитанных потом полуднях, наполненных стонами и всхлипами удовольствия…

…и в центре этой кровати, с прикованными к столбикам запястьями, словно какая-то жертва, полулежал рыцарь-капитан Каллен. Совершенно голый, за исключением вычурного красного банта у него на паху.

И убийства во взгляде.

Каллен зло зашипел, увидев её. Одновременно с ним Бетани встревожено вскрикнула и закрутилась на месте, пытаясь найти, где бы спрятаться. Руками она ничего не могла прикрыть.

– Бетани Хоук, – неприятно рассмеявшись, произнёс Каллен. – Я должен был догадаться. Вы со своими разношёрстными друзьями казались слишком не к месту в церкви. Ты это уже тогда планировала? Высматривала себе жертву?

От столь едкого сарказма она поморщилась. На секунду Бетани почти забыла, что она почти совершенно голая и разговаривает с голым мужчиной.

– Что? Я, нет, я… нет! Нет, это… нет!

Каллен холодно смотрел на неё:

– Красноречиво. Остаётся только надеяться, что эту опрометчивую схему ты продумала так же хорошо, как свой ответ, – Бетани лишь ошеломленно смотрела на него, и Каллен осклабился: – Наслаждаешься видом?

Это вытряхнуло девушку из ледяной хватки паники, и она резко развернулась к храмовнику спиной, не сдержав сорвавшегося с губ немного истеричного стона. Бежать, ей надо было бежать, почему на ней не было чёртовой одежды? Она продолжила метаться на одном месте, смущённая и в отчаянии, осматривая комнату в поисках какой-нибудь двери или окна, или укрытия, или там! Кресло, или даже кушетка! Бетани метнулась к предмету мебели, повернула его спиной к кровати и нырнула лицом в подушки. Она вся дрожала, почти вибрировала от той силы, с какой адреналин и эмоции накатывали на неё, и о Создатель, она была заперта в одной комнате с обнажённым храмовником. И не абы каким храмовником. Это был Каллен.

Каллен, который украдкой улыбнулся ей во время песнопений три ночи назад. Каллен, с его пронзительными и серьёзными глазами, и морщинками от смеха в уголках его рта. Каллен, который поцеловал костяшки её пальцев и заставил отчаянно пожелать, чтобы в этот момент на нём не было перчаток. Храмовник, который казался искренне хорошим, словно за доспехами скрывалась личность, и было только лучше, что он казался наиболее великолепным образчиком мужчин, которым Создатель соизволил благословить женщин. После этой первой встречи Бетани вся переполошилась, она предвкушала ещё больше продолжительных взглядов во время вечерних песнопений, размышляя, что он думал о ней, снедаемая любопытством о том, что он на самом деле чувствовал по отношению к магам, и мог ли он хотеть…

– Бетани, – произнёс он резко, словно бы слово оставило после себя горький привкус во рту.

Тон Каллена мигом прервал её короткое путешествие в страну фантазий, резко вытянул её обратно в реальность… наполовину обнажённая в одной комнате с голым храмовником.

– Хоть я и уважаю твою скромность, у меня возможности спрятаться нет. Я был бы благодарен, если бы ты немедленно прекратила это издевательство. Желая избежать расследования этого унизительного эпизода, я не привлеку городскую стражу, если ты меня сейчас же отпустишь.

Бетани выглянула из-за спинки кресла, почти поморщилась, увидев ярость в глазах Каллена.

– Я не имела к этому никакого отношения, – прошептала она, не в силах удержать взгляд на его лице. Создатель, он был просто… идеален. Слепок его челюсти, напряжение в руках, когда он натянул цепи, изысканные детали в мышцах у него на животе…

– Мисс Хоук, – от того, как он прошипел её имя, что-то внутри Бетани завяло. Она снова посмотрела ему в глаза и едва ли не всхлипнула вслух, когда увидела плескавшееся там презрение. – Будьте уверены, мне не льстят ваши попытки… что бы вы ни пытались делать. Плохо спланированное соблазнение. Похищение. Я не знаю, и мне всё равно. Отпустите меня.

Бетани закусила губу и заставила себя не прятаться обратно за кресло.

– Клянусь вам, мессер, это был не мой план.

Что-то в Каллене щёлкнуло – она видела это в выражении его лица, его попытки оставаться цивилизованными подходили к концу.

– Ты думаешь, я поверю, что ты не в ответе за это? – прорычал он, яростно дёргая путы, так что кровать протестующе заскрипела.

Его злость пугала, и Бетани забилась ещё глубже в кресло. Создатель, на секунду она была уверена, что цепи вот-вот лопнут.

– Клянусь самой пророчицей! Я не имела к этому никакого отношения, абсолютно никакого!

– Думаешь, я в это поверю?

– Это правда! – о Создатель, что, если он высвободится? Что он тогда с ней сделает? – Слушайте, зачем мне запирать себя здесь с вами и без одежды? Пять минут назад я без сознания лежала на полу. Вы полагаете, что я сама себя вырубила, чтобы выглядеть правдоподобнее? – Бетани посетила одна мысль, и она нахмурилась. – И вообще, как вы там оказались? В таком… виде.

Каллен нахмурился и отвёл взгляд.

– Я не вполне уверен. Поздним вечером меня попросили прийти в церковь, а когда я пришёл, рыцарь-лейтенант стал утверждать, что не вызывал меня. Меня, похоже, атаковали на обратном пути к докам, потому что проснулся я здесь… к несчастью.

То, как он выплюнул «к несчастью», встряхнуло Бетани. Значит, он считал несчастьем то, что оказался заперт с ней в одной комнате, да? Этого хватило, чтобы вспушить её перышки, и девушка выпрямилась и вышла из-за кресла до того, как поняла, что творит. Она чуть не прыгнула обратно в безопасность подушек и за пределы чужого поля зрения, но что бы это изменило? Сейчас Каллен очевидно был крайне ею недоволен… и определённо ей не интересовался. Создатель, надо ли ей оскорбляться по этому поводу? Она была так непривлекательна, что он не мог выдавить ничего, кроме презрительной усмешки?

Почувствовав резкий наплыв недовольства, Бетани вздохнула, попытавшись сдуть упавшую на глаза чёлку. Перед ней лежал великолепный обнажённый храмовник, и какая-то часть неё знала, что ей надо чувствовать себя скромной и робкой, или больше смущаться, или раздумывала, не надо ли ей попытаться воспользоваться происходящим в своих интересах, но… сейчас она начинала раздражаться, эмоции изматывали её слишком быстро. Сейчас она хотела только выбраться отсюда.

Каллен по-прежнему непреклонно изучал дальнюю стену, потому Бетани медленно развернулась вокруг своей оси, осматривая всю комнату. У неё ухнуло в груди, когда она поняла, что тут не было не только окон, но ещё и дверей. Как это вообще возможно? Внутри девушки начинало разгораться беспокойство, когда она постепенно осознавала реальность ситуации, в которой оказалась.

Создатель, она была заперта в одной комнате с храмовником. И не просто абы каким храмовником, а с самим рыцарем-капитаном. Что, если он мог определить в ней мага просто от продолжительного нахождения в её обществе? Холодный страх вонзил в Бетани свои клыки, и она потёрла руками свой обнажённый живот, снова начиная медленно осматривать комнату.

– Явных выходов нет, – преисполненный пренебрежения голос Каллена прозвучал плоско. Бетани оглянулась через плечо, но он по-прежнему не смотрел на неё. – Я успел осмотреть комнату, пока ты была без сознания. Выходов нет.

Его тон вызвал в ней волну раздражения.

– Что ж, уверена, вы проделали великолепную работу, находясь в безопасности кровати, – огрызнулась она. – Но я проверю сама, спасибо, капитан. Не то чтобы я не доверяла вашему суждению… надеюсь, вы поймёте.

Бетани начала прощупывать стенные панели, пытаясь найти щель или улику, что в деревянной отделке может скрываться потайная дверь. Нахмурившись, она встала на носочки и попыталась достать до более высоких секций.

– Мисс Хоук.

Она проигнорировала Каллена, методично осматривая стену, пытаясь найти что-нибудь…

– Мисс Хоук!

В его голосе слышалось что-то отчаянное, достаточно, чтобы Бетани закатила глаза и развернулась к Каллену лицом.

– Что, капитан? – она тотчас же застыла, увидев выражение в его глазах, жар в пристальном взгляде, который он в неё вперил, сжав кулаки. Было более чем очевидно, что смотрел он не на её лицо. – Капитан?

О Создатель, он что, смотрел на её задницу, пока она вытягивалась на носочках, предоставляя ему возможность пожирать себя глазами?

Каллен резко пришёл в себя, на его щеках проступил виноватый румянец.

– Мои извинения, – отозвался он, неуклюже поёрзав на кровати. – Я собирался сказать, что в этом нет смысла. Подозреваю, что где бы мы ни были, мы не сможем найти выход.

Смущённая его секундной вспышкой интереса, Бетани не знала, прихорашиваться ей или прикрываться.

– И что же вы тогда посоветуете, капитан? Я не смогу просто взмахнуть рукой и высвободить вас из цепей. Нам надо придумать что-то другое.

Каллен покраснел и, нахмурившись, отвёл взгляд.

– Ключ есть, – угрюмо выдавил он.

Бетани тут же обрадовалась. Если есть ключ, значит она сможет снять с него кандалы, и потом он не будет лежать перед ней как её собственный храмовник для поддразниваний и дегустации. А потом он бы помог ей найти выход из этой дурацкой комнаты, она нашла бы свою одежду и со всех ног убежала домой, чтобы забыть, что эта ужасная, сексуальная встреча вообще имела место.

– Откуда вы знаете, что есть ключ? Вы его видели? – она подобралась немного ближе к кровати, осматривая тумбочки и пол вокруг в попытке найти его.

– Я его не видел, – резко отозвался Каллен, отказываясь смотреть в её сторону.

Его упрямство озадачивало.

– Тогда откуда вы знаете, что ключ вообще есть? Где он?

Бетани увидела, как он напрягся, как его челюсть сжалась, когда он нервно сглотнул. Пальцы Каллена сжались вокруг кандалов, словно он испытывал сильное желание просто разорвать их.

– Он… на мне.

Это было произнесено так напряжённо, что на секунду Бетани нахмурилась, осматривая Каллена.

– Но ведь ничего… – её взгляд уткнулся в ярко красный бант, искусно повязанном поверх его паха, чтобы не демонстрировать ничего неподобающего. Это была единственная часть тела Каллена, которую не было видно.

– Нет нужды в таком пристальном разглядывании, мисс Хоук, – огрызнулся сильно покрасневший Каллен.

Бетани отскочила от кровати, разворачиваясь и прижимая ладони к горящим щекам. Создатель!

– Я не… клянусь, я не… до этого вы пялились на мою задницу, так что какая разница!

Каллен выглядел так, словно сжал зубы достаточно сильно, чтобы те треснули.

– Я не смотрел на… я всего лишь повернулся, чтобы сообщить тебе, что ты зря теряешь время, и не добился твоего внимания с первой попытки.

– Так что вы просто наслаждались видом?

– Я мужчина, Бетани, – прорычал он, цепи на секунду натянулись. – Что ты хочешь от меня услышать? Доспех, который я ношу, не делает меня менее восприимчивым к женским изгибам. Ты меня практически дразнила, так вытягиваясь.

Ей словно дали пощёчину.

– Да как вы смеете! – вскрикнула она, подскакивая к нему, нависая, и ткнув пальцем в его обнажённую грудь. – Не смейте утверждать, что я несу ответственность за ваши действия! Вы, может, и мужчина, но уж точно не джентльмен!

Повисла короткая пауза, наполненная тяжёлым дыханием, и злость пульсировала в них обоих, прежде чем Бетани осознала, как опасно близко подошла к Каллену. Она выпрямилась и опять отошла от кровати на несколько шагов, убирая упавшие на лицо волосы только затем, чтобы чем-то занять руки.

–Очевидно, что нам обоим неуютно в данной ситуации, – произнесла она, пытаясь звучать спокойно и по-взрослому. Она справится. – Так что нам просто надо будет работать сообща и относиться к происходящему как профессионалы, и мы посмотрим, сможем ли выбраться.

– Очевидно, – едко ответил Каллен. – Но, полагаю, тебе это легко предлагать, учитывая, что это у тебя ещё остаются какие-то ошмётки достоинства. Я, однако, по-прежнему связан и украшен, как какая-то жертва языческому богу. Так что тебе придётся меня простить за то, что я не испытываю твоего спокойствия.

Дыша носом, Бетани сосчитала от десяти до одного. Рыцарь-капитан никогда не казался ей нетерпеливым, но происходящее быстро начинало её раздражать.

– Значит, ключ…

– Да, – и он ни в малейшей мере не звучал довольным.

Бетани не могла поверить, что собирается это сказать:

– А вы не могли бы просто… поёрзать немного? – прошептала она. – Только чтобы он упал на кровать, и я могла попытаться…

– Ключ привязан ко мне, – резко ответил Каллен, откидывая голову на подушки. Вокруг его глаз собрались раздражённые морщинки, челюсть сжата так сильно, что Бетани со своего места видела напряжение в шее.

Она сглотнула. Дважды.

– Привязан… к вам?

– Что ты хочешь, чтобы я сказал, Бетани? – он практически выкрикнул её имя, и по её телу побежала дрожь от того, с каким… отчаянием оно было произнесено. – Да, ключ есть. Да, он ко мне привязан. И да, сам я до него не смогу дотянуться, так что забрать его придётся тебе.

Создатель.

«Я убью Изабеллу»

Это должна была быть пиратка. Кто ещё будет настолько дерзок, что похитит самого рыцаря-капитана, разденет его донага и привяжет ключ к его… ну, к этому?

Щёки, казалось, вот-вот были готовы загореться, и Бетани повернулась спиной к Каллену, прижимая ладони к лицу. О Создатель, о Создатель, о Создатель…

– Значит, вы, эм, хотите, чтобы я… попыталась? Эм, достать ключ, в смысле?

– Тебе придётся, если мы хотим выбраться отсюда, – выдавил он сквозь стиснутые зубы, и когда Бетани взглянула на него через плечо, то увидела, что он многозначительно уставился на бархатный балдахин вместо неё. Он, казалось, почувствовал её взгляд, потому что посмотрел на неё и нахмурился, вопреки румянцу на щеках. – Учтите мои слова, мисс Хоук, если хоть слово об этом покинет эту комнату, я…

– Что, думаете, я радостно кинусь распространять слухи о том, что мы с рыцарем-капитаном были обнажённые в одной комнате и я дала волю своим рукам? – святая Андрасте, почему мысль об этом послала волну жара ей в живот, заставив её как можно более скрытно сжать бёдра? Если он заметит её дискомфорт, Бетани была уверена, что умрёт от смущения. – Потому что это определённо не даст мне неправильную репутацию, да? Кем вы меня считаете, капитан? Я не какая-то дешёвая шлюха, которая…

– Ладно, ладно! – Каллен взмахнул руками, и это должно было выглядеть успокаивающе, но поскольку его запястья были прикованы к кроватным столбикам, движение было попросту смешным. Он глубоко вздохнул и пробормотал что-то себе под нос, что звучало подозрительно похоже на «Создатель, дай мне сил». – Я прошу прощения, мисс Хоук. Я просто… предпочёл бы, чтобы происходящее как можно скорее кончилось и было забыто. Пожалуйста… вы достанете для меня ключ?

– Я… – о Создатель, она ничего не могла на это ответить. Ничего, кроме: – разумеется, капитан.

Каллен коротко и резко рассмеялся, совершенно не весело.

– Думаю, учитывая обстоятельства, будет лучше, если ты будешь звать меня Калленом. Нет смысла настаивать на формальностях, когда тебе придётся… ну, это.

То, как они оба запнулись, прежде чем признать это вслух, должно было вызывать смех, и если бы это происходило с кем-то другим, Бетани радостно хохотала бы. Сейчас она не была уверена, чувствует ли ужас, возбуждение или унижение. Возможно, смесь всех трёх. Определённо не одно только возбуждение. Точно нет.

– Тогда ты должен звать меня Бетани.

– Бетани, – отозвался Каллен, и она содрогнулась, по-прежнему не доверяя себе достаточно, чтобы повернуться к нему лицом.

Он звучал устало и напряжённо, и было слышно, что он всё ещё злится, но Создатель, отзвук её имени на его губах что-то творил с ней. Повисла долгая пауза, наподобие неловкого момента, когда никто из них не был готов привести всё в движение, а потом Каллен первым уступил и неуютно произнёс:

– Возможно, нам стоит уже с этим разобраться?

Обнажённый храмовник у неё за спиной хотел, чтобы она поторопилась и прикоснулась к нему. Бетани не смогла сдержаться – она хихикнула. И это прозвучало немного истерично и о Создатель, ей придётся прикоснуться к Каллену…

– Бетани, – прорычал он, неуютно ёрзая на кровати. – Я едва ли могу расслабиться, когда ты делаешь это.

Она закусила губу, пытаясь сдержаться. Шутка рвалась наружу, и до того, как Бетани сумела себя остановить, она обнаружила, что говорит:

– Ну, если это вообще поможет, я всегда слышала, что в напряжённых ситуациях помогает представить остальных голыми или в нижнем белье. Так что просто представьте меня… о, стойте, нет, я уже в нижнем белье. Не очень-то велика помощь, боюсь.

Потом она развернулась, двигаясь так, словно намеревалась сесть рядом с его бедром, чтобы добраться до ключа, но замерла, увидев выражение лица Каллена.

В его глазах светилось что-то дикое, что-то отчаянное и животное и болезненное, его челюсть яростно сжата, когда он продолжал сверлить её взглядом. Бетани вдруг обнаружила, что под весом этого взгляда не может дышать, она застыла словно олень в поле зрения охотника.

Ладони Каллена были сжаты в кулаки, всё его тело излучало напряжение, не имеющее ничего общего со злостью.

– Скажи, Бетани, – медленно произнёс он, его слова резкие и чёткие, – как именно я должен успокоиться, представляя тебя голой, в то время как ты прикасаешься к моему члену?

========== Часть 2 ==========

Бетани отшатнулась на шаг, ноющее ощущение меж бёдер вспыхнуло диким огнём, жар и жажда опаляющей волной прошлись по её венам, и она едва сдержалась, чтобы не застонать. О Создатель, она хотела. Хотела прикоснуться к нему, и причины этого не имели ничего общего с побегом, они крутились вокруг того, чтобы найти хорошее применение для этой отделанной бархатом кровати. Каллен был рядом, распластанный, в ожидании, и она могла играть с ним, исследовать его, ей только надо было набраться мужества и прикоснуться, увидеть, куда приведёт эта ужасная шутка, и…

– Ты пялишься, Бетани, – в резко произнесённых словах звучало не так много презрения, как Каллен мог бы надеяться.

Более того, после первой вспышки теперь его голос был смущённым, его взгляд метался по комнате, словно бы судорожно ища выход. Каллен смотрел куда угодно, но не на неё.

– А куда мне ещё смотреть? – огрызнулась Бетани, возбуждённая и раздражённая в равной степени.

Он построил у неё в голове такую отчётливую картинку, а теперь рычит на неё, когда она остановилась поразмышлять над подобной порочностью? Едва ли это было честно.

– Мне нужно достать ключ. Вне зависимости от твоего взгляда на происходящее, мне надо прикоснуться к тебе. Потому нам просто надо вести себя по-взрослому и…

Каллен издал раздосадованный звук:

– Это не будет так просто, Бетани! – он на секунду посмотрел на неё, а потом опять отвёл взгляд. Каллен хмурился, на щеках его опять играл румянец. – Ты не можешь просто сказать мужчине о том, что ты голая, и попытаться превратить всё в шутку. Мы просто не можем… я не могу относиться к этому беспристрастно, Бетани. Мне даже не кажется, что подходить сейчас ко мне будет для тебя хорошей идеей.

Запутавшись, Бетани, разумеется, сделала с точностью до наоборот. Она упёрлась одним коленом в кровать, рядом с бедром Каллена, прогнувшийся матрас подвинул её опасно близко к нему, они почти соприкасались кожа к коже. Бетани чувствовала исходящий от него жар и испытала одновременно восторг и благоговение, когда поняла, что никогда раньше не была так близко к другому человеку. Это было головокружительное ощущение.

– Каллен, тебе нечего от меня бояться… я никому об этом не расскажу. Твоя репутация не пострадает.

Он резко отстранился, почти что в отвращении. Исходившее от него тепло, к которому Бетани льнула, исчезло, и ей стало холодно. Клятый бант оставался раздражающе недвижим.

– Бетани, ты не можешь быть такой глупой. Это не имеет ничего общего с моей тревогой о собственной репутации, и касается того, что я не могу не возбудиться, когда красивая женщина прикасается ко мне в интимных местах.

Признание было таким прямолинейным и настолько абсолютно не тем, что она ожидала, что Бетани не сдержалась, и секунду просто удивлённо смотрела на Каллена. Потом, разумеется, она сосредоточилась на совершенно неправильной части его утверждения:

– Ты думаешь, я красивая?

Каллен застонал, уткнувшись подбородком себе в грудь.

– Создатель, Бетани, почему тебе надо так сильно всё усложнять…

– Всё в порядке, нет, извини! – она протянула руку, намереваясь успокоить его, а потом осознала, что без понятия, куда положить ладонь. Не было такого места, чтобы её жест не показался неподобающим, когда он был голый и прикованный к кровати, а стыд прикрывал один только пышный бант.

– Извини, я не хотела, эм, огорчать тебя? Это правильное извинение? Я не хочу, чтобы ты злился на меня.

Каллен фыркнул, в иных обстоятельствах это можно было бы посчитать смехом, но сейчас звук казался наполовину безумным:

– Прямо сейчас злость это последнее, о чём я думаю. Раздражение, да, и досада, но не злость.

Бетани замерла.

– Ты… ты хочешь сказать… что…

– Да, – выдавил он, крайне смущённый.

– Прямо сейчас?

– Создатель, Бетани, ты правда хочешь, чтобы я это сказал? Да, прямо сейчас! Вот почему я не очень в восторге от того, чтобы ты доставала сейчас ключ!

Бетани бросила короткий взгляд на бант на паху Каллена. Она не смогла сдержаться.

– Ты… ты можешь мне довериться, Каллен. Я не, эм, сделаю ничего неподобающего.

Он лающе рассмеялся:

– Вся такая хорошая, мисс Хоук, но я сейчас не доверяю самому себе. Если ты прикоснёшься ко мне, не думаю, что я смогу… я… не могу гарантировать, что буду вести себя так, как подобает джентльмену.

Бетани закусила губу. Это звучало… многообещающе.

– Я быстро. Обещаю, ты едва ли заметишь.

Впервые за последние несколько минут, Каллен наконец посмотрел на неё. На его лице ясно читалось недоверие.

– Прошу прощения за мой скептицизм, Бетани, но даже нашего краткого знакомства достаточно, чтобы я понял, что у тебя нет совершенно никакого опыта с обнажёнными мужчинами.

Её лицо запылало от стыда.

– Ты не знаешь этого наверняка! – «О Создатель, я настолько неумела? Это написано у меня на лбу большими светящимися буквами?» – Ты ничего не знаешь о моём опыте!

Каллен продолжал смотреть на неё:

– Могу предположить.

От чего-то в его тоне, снисходительного и самоуверенного, Бетани расправила плечи, а её позвоночник превратился в стальной. Она из рода Хоук, чёрт подери. Хоть она и не была такой устрашающей или отчаянно харизматичной, как её брат, но она могла доказать… наверное.

Может быть.

Бетани откинула волосы через плечо, пытаясь делать вид, что слова её не задели.

– Что ж, разве не хорошо, что здесь я не для получения опыта с обнажённым мужчиной? Я не заинтересована в касаниях или ласках, или… – она отчаянно искала каких-нибудь ещё смутно грязных описаний, которыми Изабелла когда-то пользовалась, – …поглаживаниях, или ещё в чём-то подобном.

– Бетани, – резко произнёс Каллен, натягивая путы. Она не смогла не задуматься, понимал ли он вообще, что делает это.

– Я просто… я не буду смотреть. Всё в порядке, я могу сделать это вслепую. Я же только хватаю ключ, в конце концов. Не то чтобы мне надо было смотреть, что я делаю. Не то чтобы мне хотелось научиться находить правильный ритм, давление или…

– Бетани, – прорычал Каллен, в его голосе слышались нотки отчаяния.

– Всё в порядке, Каллен, я справлюсь! – «Я ни за что не справлюсь. Блаженная Андрасте, что я творю? Я накручиваю голого храмовника прямо перед тем, как собираюсь его облапать. Не думаю, что у мага есть более эффективный способ попасться.»

Прежде чем Каллен успел запротестовать, Бетани забралась на кровать уселась верхом ему на ноги. Она понятия не имела, откуда взялась эта секундная вспышка смелости, но в тот самый миг, когда прикосновение кожи к коже мазнуло по внутренней стороне её бёдер, эта вспышка подобно молнии с шипением промчалась по венам Бетани и исчезла.

О Создатель, контакт без всякой одежды… жар двух тел, знание, что она может протянуть руку и коснуться любой его части… смелость Бетани испарилась, и она замерла, стоя на коленях над Калленом, пытаясь совладать с дикой реакцией собственного тела. Отчаяние, пронзительная, голодная, ноющая жажда горела в Бетани, не похожая ни на что, испытанное ранее. Влага меж её бёдер изумляла, такая горячая и мокрая и ооо, Бетани просто хотела прижаться к его бедру, проверить, облегчит ли её страдания прикосновение к его телу, или же только усилит приятную агонию.

Она услышала, как Каллен резко вдохнул, и попыталась шумно не сглотнуть. Её ладони тряслись. Бетани сжала их в кулаки, прижав к бёдрам, смотря только на смятые простыни под своим коленом, чтобы не поднять взгляд и не проверить, наблюдает ли Каллен за ней. И чтобы этот самый взгляд не опустить и не увидеть его.

– Бетани, – прохрипел Каллен неровным голосом, в нём звучало отчаяние и такая же жажда, которую она сама ощущала, не пытаясь её озвучивать, – что ты творишь?

Она прикусила губу и чуть не застонала, когда увидела, как взгляд Каллена сфокусировался на её рте.

– Я просто достаю ключ, – прошептала Бетани, её уверенность испарилась, когда она осознала масштабы того, что собиралась совершить.

Прежде чем смелость окончательно её покинула, она скользнула ладонью под бант.

Каллен издал испуганный стон, его бёдра дёрнулись вверх. Свободной рукой Бетани опёрлась о его живот, чтобы не потерять равновесия. Напряжение в мышцах под ладонью опьяняло – ей было так непривычно ощущать твёрдые углы и неподдающуюся плоть, его мужское телосложение оказалось таким новым и захватывающим, что на секунду Бетани не смогла ни о чём думать. Она смотрела на свою ладонь, бледную, нежную и тонкую, лежавшую на плоском животе Каллена, и была очарована разницей между ними.

Когда он во второй раз попытался скинуть её, она пришла в себя, и мягко шикнула на Каллена, не задумываясь медленно выводя круги у него на животе, и всё же вернулась к своему первоначальному занятию. Ладонь Бетани покоилась на верхней части его бедра, близко к члену, но не прикасаясь к нему. Она была не настолько бесстыжей, что смогла бы так запросто взять и радостно ухватиться за мужское естество Каллена, и она дрожала, прослеживая линию его бедра.

– Просто успокойся, Каллен, – произнесла Бетани, не в состоянии узнать свой голос, ставший распутным и сипловатым.

Лёгкими, дразнящими прикосновениями пальцев, ощущая волоски на своём пути, Бетани придвигалась всё ближе к его члену.

– Я закончу за несколько секунд и всё будет в порядке.

– Твоя наивность была бы очаровательной, не сиди ты сейчас на мне верхом наполовину голая, – выдавил Каллен. Когда он снова натянул путы, Бетани почувствовала, как мышцы двигаются у неё под ладонью, и не смогла сдержать довольного вздоха. – Создатель, Бетани, не издавай таких звуков, ты только делаешь хуже!