Текст книги "Шарфик. Мой призрачный хранитель (СИ)"
Автор книги: Debora-Loida Schezauthor
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Луна, моя дорогая сестра.
Как без тебя мне на свете?
Без твоих слов, улыбок, добра —
Дышать мне на этой планете?
Истаяла жизнь, как завяли цветы,
Как капли росы утром ранним.
Скоро ли, скоро меня встретишь ты
Глаз лунным твоим сияньем?
И почему, расскажи, Скабиор,
Ни разу ты мне не ответил:
Я, почему я-то здесь до сих пор,
На этом на белом на свете?
Призрак молчал, хоть и знал он ответ.
Но о потустороннем
Будто бы дал Непреложный Обет
Не говорить Гермионе.
Гермиона лежит на полу посреди домика, несколько бесконечных часов или дней. Когда наконец открывает глаза, не понимает, что с ней. Скабиор видит, что она как будто стала еще на сто лет старше. Совсем воздушная и почти уже неземная. Взгляд, взгляд ее изменился. Гермиона сказала:
– Теперь уж скоро, любимый. Я вижу духов. Как их, оказывается, много.
Скабиор не знает, радоваться ему или печалиться. С одной стороны, был немаленький шанс, что, когда Гермиона покинет тело, они с ней встретятся и будут вместе. Но вдруг душа Гермионы уйдет за грань окончательно, далеко, так, что у него не получится задержать ее или уйти вместе с ней. Вдруг все произойдет слишком быстро. Скабиора охватил страх. Он беспорядочно кружил по домику.
– Скабиор. Успокойся. Еще не все произошло. Ты же помнишь, как заканчивается жизнь ведьмы.
Скабиор помнил. Новая ведьма должна убить старую и занять ее место. И от осознания этого простого правила Скабиора скручивала новая волна боли. Он не знал, что конкретно у него болело, но он испытывал ужас, безмерное сострадание, его переполнял страх за нее. Если бы он мог, он не задумываясь умер бы еще сто раз, забрал бы всю ее боль себе, только бы Гермиона не проходила через этот кошмар.
Гермиона была спокойна и сосредоточенна. На простые бытовые вещи у нее уходило много сил, и если бы она не могла колдовать, ей пришлось бы трудно. Однако магия была ей послушна, магия буквально пронизывала все ее тело, заполняла каждый уголок дома, казалось, еще немного, и магию можно будет потрогать руками.
Была середина июня, когда из домика ушли все девять котов. Они, конечно, не сидели все время в домике, а активно охотились в лесу, но ночевать приходили все. А тут три дня прошло, а ни один из них не вернулся.
– Скабиор. Ты думаешь то же, что и я? – спросила у призрака Гермиона.
– Милая… – в голосе Скабиора теперь всегда слышалась отчаянная нежность.
Он помедлил с ответом, но не успел сформулировать связную фразу, когда раздался стук в дверь. Легкий, быстрый.
Гермиона повела рукой, и дверь открылась.
В дом вошла девушка.
***
– Луна… – прошептала Гермиона, завороженно глядя на длинные белокурые волосы девушки.
– Здравствуйте, мисс Грейнджер. Я Луна Скамандер.
– Как ты выросла! Я помню тебя совсем крошкой. Сколько тебе сейчас? – Гермиона не могла сдержать слез.
– Двадцать пять, мисс Грейнджер. Прабабушка много о вас рассказывала.
Скабиор сдавленно охнул. Будущее наступило.
– Ты понимаешь, зачем ты здесь? – спросила Гермиона. Время дипломатии прошло, его вообще почти не было больше у нее, времени. Поэтому она говорила прямо, все как есть.
– Да, мисс Грейнджер. Я понимаю. И я готова.
– А что твоя семья? Родители, братья? Согласны?
– Не совсем. Но прабабушка учила всех нас выбирать свой собственный путь.
Гермиона кивнула.
– Что ж, тогда я расскажу тебе, что ты должна сделать и что ожидает тебя в будущем…
***
Следующие два дня были полны разговорами, наставлениями, воспоминаниями. Гермиона подробно расспросила младшую Луну о последних месяцах жизни ее прабабушки, а также о мотивах, которые побудили девушку уйти в лес, чтобы решительно и навсегда изменить свою жизнь.
Оказалось, Луна с детства хотела «жить в домике и колдовать». Колдовать ей, конечно же, разрешали, она хорошо закончила Хогвартс. А что касается «жить в домике», то тут сочувствие и понимание она находила только у прабабушки. Две Луны были лучшими подругами. Все в семье знали, что бабушкина однокурсница уединенно живет в некоем лесу, почти никогда не покидает своего дома, пишет крутые статьи в научные журналы. Но для Рольфа Скамандера подруга жены всегда была «немного странной», и хотя напрямую запретить им дружить он не мог – кто бы его послушал – но ворчать и высказывать свое негативное мнение он никогда не уставал. Ньют, пока был жив, всегда увещевал внука. Гермиона ему очень нравилась. Несмотря на то, что отвергла его ухаживания.
Как бы то ни было, вот уже который час подряд Гермиона спокойно показывала правнучке своей подруги, где находятся книги – и старые, и ее собственные, тоже не такие уж и новые, и ее шкаф с записями «для себя». Там были подробные указания, где добывать ингредиенты для зелий и как проводить все положенные ритуалы. Гермиона проговаривала то, что считала самым важным, а «остальное сама прочитаешь». Луна кивала – она многое знала от прабабушки. В семье Лавгудов-Скамандеров чтили традиции предков. До сих пор выходил журнал «Придира». Успешно работал заповедник, в котором изучали фантастических животных со всего мира.
– Я читала все ваши книги, мисс Грейнджер, – с восторгом сказала Луна. – Даже маггловские!
Гермиона нахмурилась. Об этой стороне ее деятельности никто не должен был узнать. Не было в магическом мире художественной литературы. А ее детективные романы были как раз художественной, а не документальной или, упаси Мерлин, учебной литературой. Издававшиеся под псевдонимом «С. Грейнджер», они приносили неплохой доход. С – Скабиор – ухмылялся: «Очевидная и единственная польза от темных лордов!»
– Бабушка не говорила мне! – поспешила исправиться Луна. – Просто я очень люблю читать, а в магических книгах все так скучно. Так научно! Никаких приключений, никаких интриг!
– Хм, я предполагала, что серия станет популярной, но как-то не рассчитывала, что получу признание и в магическом мире… – проговорила Гермиона и закашлялась.
Скабиор строго взглянул на Луну, но та и сама догадалась – быстро наколдовала Агуаменти в чашку и подала Гермионе. Та взяла было, но руки сильно дрожали – вода выплескивалась. Луна помогла ей напиться.
Скабиор парил в воздухе так близко к Гермионе, как это было только можно, чтобы не причинять дискомфорт своим холодом. Не мог принять неизбежного – но вынужден был смиряться…
– Спасибо, – поблагодарила Луну Гермиона. – Вот, видишь, какая я теперь. Не до книжек, – она слабо махнула рукой. – Давай-ка о самом важном, что мне нужно обязательно успеть, во что бы то ни стало успеть…
И Гермиона, срывающимся от волнения голосом, то и дело замолкая, рассказала Луне о ритуале, который она должна была успеть провести – ритуале освобождения призрака-хранителя.
– С ним мне ничего не страшно, – с нежностью проговорила она, глядя на Скабиора. Она знала, что Скабиор боится ее смерти больше, чем она сама. Боится, что что-то пойдет не так и они расстанутся навсегда.
Они оба уже не помнили времени, когда были не вместе. Мысль о том, чтобы быть порознь, казалась нелепой. Но все же вероятность потеряться на перекрестках мирозданья существовала. Поэтому, став преемницей лесной ведьмы, Гермиона сразу же занялась поисками ритуала, который должен был освободить призрачного хранителя перед тем, как она сама передаст дела новой ведьме.
Поиски были непростыми. Гермиона вполне логично предположила, что раз слова призыва были похожи на немецкие, то и искать обратный ритуал следует в Германии. Или в Австрии. Проведя почти год в магических кварталах Берлина и Вены, выучив немецкий на достаточном для повседневного общения уровне, но так и не найдя никакой информации по своему делу, Гермиона и Скабиор отправились в Дрезден. И там им улыбнулась удача. Совершенно случайно в скромной букинистической лавочке Гермиона наткнулась на неприметное издание. Пожелтевшая от времени бумага, ветхий переплет, держащийся на двух ниточках, и – главные слова: «Призрачные хранители – призыв, использование, утилизация». Начальные страницы отсутствовали.
Именно эту книжку, вызвавшую когда-то своим наименованием у Скабиора немало едкого смеха, Гермиона сейчас бережно держала в руках.
– Скабиор… – что она могла еще сказать.
– Гермиона… – никакие слова в мире не выразили бы того, что он сейчас чувствовал.
Скабиор не был готов. К такому нельзя подготовиться. Пусть много лет назад он и сам просил Гермиону отпустить его и не портить себе жизнь, но с тех пор прошло столько времени и столько всего произошло, что связывало их теперь прочнее всяких ритуалов…
Гермиона сняла с шеи медальон. Открыла. Показалась фиолетово-розовая клетчатая ткань. Вот и всё.
В глазах стояли слезы. Они мешали видеть текст на странице. Но слова были выучены наизусть еще тогда – сто лет назад. Или двести. Или целую вечность назад. Голос звучал тихо, но четко и уверенно. Ошибиться было нельзя.
Скабиор почувствовал, будто его накрывает стеклянный купол, отделяя его от реальности, к которой он привык. И будто бы этот купол изнутри заполняется жидким стеклом, в котором он, Скабиор, медленно тонет. Перестает четко слышать и видеть происходящее снаружи. Не может двигаться. Что ж, не так он, конечно, представлял себе процесс «освобождения». То есть – «утилизации»?!
Скабиор запаниковал. Хотел крикнуть, вырваться, вернуть все как было!
Он как будто с огромного расстояния наблюдал, как Луна начертила на полу магические знаки. Зажгла свечи. Как… его Гермиона… подала ей кинжал…
Он рванулся изо всех сил. Он должен спасти ее! Как всегда!
И внезапно почувствовал, что окружавшее его стекло раскололось. А его подхватил сильный ветер…
…закружил и унес в темноту.
========== Глава 9. Начало ==========
Асфоделевые поля
Листья тонкие бессмертник
До сырой земли склонил.
Невечерний свет не меркнет,
Величаво он застыл.
Нежным цветом серебристым
Расцветает асфодель.
Голосом далеким чистым
Откликается свирель.
Тех, кто прожил жизни просто —
Не злодей и не герой —
Привечает вечный остров.
Нет печалей, лишь покой.
Нет здесь ни дождя, ни стужи,
Только шум текучих вод.
Здесь душа своих, кто нужен,
Непременно узнает.
Время движется тягуче.
Нет страданий, боли нет.
Небо не закроют тучи.
Лишь неяркий желтый свет.
***
Он не мог понять, где находится, хотя чувствовал, что это именно то место, куда он всем сердцем всю жизнь стремился.
Он не помнил, как его зовут. И нужно ли, чтобы его хоть как-то звали.
Интересно, кто-нибудь когда-нибудь его куда-нибудь звал? А он был когда-нибудь где-то не здесь? Где он вообще был? И где он теперь?
Скабиор.
Это слово появилось прямо посреди кучи вопросов, которые он себе задавал.
Скабиор.
Это слово, будто упавший в реку камень, всколыхнуло в нем сначала нечеткие, но потом все более и более яркие воспоминания, которые будто бы проступали сквозь пелену тумана.
И самым горячим, самым волнующим было: Гермиона.
Это было даже не воспоминание. Скабиор почувствовал, будто бы важнейшая часть его самого вдруг заняла свое законное место где-то у него в сердце, когда он произнес это слово – Гермиона, сначала про себя, а потом и вслух.
Он даже засмеялся. И даже потрогал место, где, как он помнил, когда-то у него было сердце.
И резко открыл глаза.
Когда понял, что его рука не прошла сквозь его грудь, а ощутила преграду. И эта преграда была на ощупь плотной. И живой. Она двигалась вверх и вниз.
Он дышал.
Не веря своим глазам – а они показывали, что он даже одет, в свои вечные клетчатые штаны, жилет, черное кожаное пальто – он принялся ощупывать себя. Потрогал волосы – все такие же длинные, нечесаные пряди, выбившись из косы, свисают на щеки. Раны на голове не было. Сломанная рука ощущалась как здоровая. Вообще ничего нигде не болело. Он сделал шаг вперед, вбок. Слегка подпрыгнул. «Как новенький!» – хохотнул он про себя.
Но тут же перед его мысленным взором встала картина: Гермиона, протягивающая кому-то нож.
– Гермиона! – крикнул Скабиор что было силы. Он стал оглядываться по сторонам, чтобы найти ее, найти во что бы то ни стало.
Он чувствовал, что она тоже здесь.
Но вокруг, докуда хватало глаз, были бесконечные, заросшие цветами поля. Асфодель. И нарциссы. Он ощущал тонкий, нежный аромат. Вдыхал его полной грудью. Где-то на периферии сознания отмечал радость оттого, что вновь может слышать запахи.
Но где же Гермиона?
Скабиор пошел вперед.
Он не знал, сколько он шел так.
Когда вдруг понял, что идет не один.
Рядом с ним, почти касаясь плечом его левой руки, шла Гермиона. Длинное платье скользило по белым и желтым цветам, не мяло их и не оставляло следов. Каштановые волосы, длинные и густые, покрывали плечи как изысканная шаль.
– Привет, красавица, – сказал он, останавливаясь.
Гермиона успела пройти вперед шаг или два. Она тоже остановилась. Развернулась, слегка наклонила голову вбок, как всегда делала, задумываясь, посмотрела на Скабиора.
Она молчала какое-то бесконечно долгое – или все же короткое – время. В карих глазах последовательно промелькнули недоумение, раздумье, узнавание… Потом Гермиона широко улыбнулась.
– Скабиор! Мой любимый егерь! – сказала она и протянула к нему руки.
Он шагнул к ней.
Слова были больше не нужны.
