Текст книги "Шарфик. Мой призрачный хранитель (СИ)"

Автор книги: Debora-Loida Schezauthor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Гарри Поттер, бывший в то время уже заместителем начальника Аврората, заверил ее, что происшествие будет тщательно расследовано. И посоветовал, на всякий случай, сменить место жительства. И Гермиона сменила. Честно говоря, ее давно тяготил этот дом. Но кто же, кто же вспомнил ее адрес спустя почти десять лет после смерти Волдеморта? Насколько ей было известно, амнистии для осужденных Пожирателей не было, как ничего не было слышно и о побегах из Азкабана.

Так или иначе, Гермиона и Скабиор перебрались на новое место. Призрак уверял Гермиону, что и в доме с ней ничего бы не случилось, ведь он всегда рядом. Но Гермиона объяснила, что ей просто страшно. К тому же, средств, получаемых от арендаторов, хватит не только на то, чтобы самой снимать квартиру, но и иногда позволить себе некоторые излишества. Новое платье, например. Или билет на самолет.

Родители пишут письма из Австралии, присылают фотографии и дежурно зовут в гости. Раз в два года Гермиона навещает их. Дела у них идут неплохо. Стоматологический кабинет пользуется популярностью, есть постоянные клиенты. Лондонский дом по-прежнему принадлежит им, но родители не собираются менять принятого однажды решения – домом по своему усмотрению распоряжается Гермиона, с одним условием – запретом на продажу. Может жить в нем сама или нет. Она же и платит налоги. Зимой Грейнджеры ездят во Францию, кататься на лыжах. Гермиона, как в детстве, проводит каникулы вместе с ними. Обиды позабылись. Семья есть семья. Родители не становятся моложе, и Гермиона с горечью понимает – настанет день, когда она останется по-настоящему одна.

Встречи с Луной становятся очень редкими – та выходит замуж за Рольфа Скамандера, внука знаменитого магоозоолога Ньюта Скамандера. Того самого, который написал учебник «Фантастические твари и где они обитают». Гермиона очень рада за подругу. На ее свадьбе она знакомится с дедушкой жениха. Ньют оказывается обаятельным пожилым джентльменом и пытается ухаживать за Гермионой. Они даже сходят на два свидания, но Гермиона поймет, что не вправе обнадеживать человека, если не может дать ему нечто большее, чем поход в ресторан и выслушивание бесконечных историй о фантастических зверях. Ньют хороший рассказчик, прекрасный человек – но сердце Гермионы давно занято. На всем протяжении разговоров с Ньютом Гермиона не выпускает из ладони серебряный медальон, висящий на ее шее.

Гермиона проводит все положенные праздничные колдовские ритуалы. Сначала вместе с Лавгудами, потом со Скамандерами, или, если они в отъезде, в одиночку, то есть, конечно, в компании Скабиора. В маггловском районе в крошечном садике позади дома трудно было колдовать, не попадаясь на глаза любопытным соседям, а уж живя в доме из нескольких квартир – просто нереально. Поэтому Гермиона аппарирует в какое-нибудь безлюдное место. Благо за время скитаний она разведала массу таких местечек.

Задумываясь о прошлом, Гермиона периодически впадает то в ярость, то в депрессию.

Воспоминания о Волдеморте и его дурацких Пожирателях заставляют ее тщательно изучать документы в архиве в поисках сведений о том, кто, когда и почему перешел на сторону этого сумасшедшего фанатика, одержимого манией вечной жизни. Но ничего не сделавшего для того, чтобы улучшить жизнь своих последователей. Он принес магическому обществу только боль и разрушение. Как так вышло, что его поддержали представители многих чистокровных семейств, не последние и вроде бы не самые глупые люди Магической Британии? А почему в рядах его приспешников оказались и волшебники из более низких слоев общества, не самые богатые, но также чистокровные?

И еще один вопрос интересовал Гермиону – как так вышло, что борьбу с самым темным и опасным магом современности взрослые волшебники передали в руки недоучившихся детей? Где был и что делал Орден Феникса, когда она, Гарри и Рон почти девять месяцев прятались в лесах, жили впроголодь в палатке, выполняя «секретную миссию»?

Вся остальная Магическая Британия в целом продолжала жить, как жила. Комиссия по учету маггловских выродков при Министерстве Магии рассматривала дела о краже магии. Наказание было следующим – штраф в размере всего имущества и лишение волшебной палочки. В Азкабан, вопреки слухам, магглорожденных не отправляли. Там просто не хватило бы на всех места. То есть за гипотетическую «кражу магии» государство наказывало конфискацией имущества. На первый взгляд, суровое наказание. Но, как и всегда, дело было в нюансах.

Огромная бюрократическая машина Министерства была неповоротливой. И при желании ее можно было перехитрить. Например, если имущество по документам принадлежало чистокровному волшебнику, то конфискации оно не подлежало. На переделывании бумаг хорошо заработали нотариусы. К ним выстроилась очередь из тех, чей муж или жена были магглорожденными и владели недвижимостью. На владельцах банковских счетов подзаработали гоблины, которые все же вынуждены были поделиться с Министерством. Чтобы их самих не слишком притесняли. Что такое золото по сравнению с жизнью?

Запугивание было основным политическим инструментом Волдемортовой эпохи. Но даже внушавшие ужас егеря кого попало не должны были ловить. Комиссия принимала живой товар строго по утвержденному списку. Но за взятку можно было в этот список и не попасть. Этот факт знали не все, а пользовались им единицы. Скабиор рассказал, что, конечно, они с парнями хватали в лесу всех, кто под руку попадался. А потом уж разбирались – тащить в Комиссию или застращать на месте и убедить расстаться с деньгами и ценностями. Кто был сговорчивым, тех отпускали. Границы в стране были открыты, и теоретически убраться с острова мог любой желающий. Но далеко не все волшебники – и «бывшие», и «настоящие» – пользовались этой возможностью.

Что же касается отчетов о якобы пропавших без вести волшебниках, имена которых день и ночь транслировало колдорадио на волне «Поттероский Дозор», то здесь было все очень просто. И самая большая простота и глупость заключалась в том, что «Поттеровский Дозор» способствовал нагнетанию обстановки и запугиванию населения, то есть по сути работал на правительство. Сведения о пропавших тайно добывались из архива Министерства, из того отдела, который отвечал за регистрацию волшебных палочек. После признания волшебника виновным в «краже магии» волшебная палочка уничтожалась, «чтобы впредь неповадно было». В книге регистрации появлялась запись об аннулировании палочки. Что преподносилось радиостанцией как исчезновение волшебника. Фактически так и было – без палочки колдовать никто не умел. А те, кто умел, не позволили бы отнять у себя палочку. Случай с победным Экспеллиармусом Гарри Поттера здесь в расчет не берется из-за своей уникальности. Да и на комиссию по учету маггловских выродков Волдеморта вызвать никто бы не решился, хоть тот и был полукровкой.

Как он умудрился так задурить всем головы, размышляла Гермиона. Психология вождя, диктатора, философия власти – вот что было предметом ее исследований. Она изучила сотни книг, преимущественно маггловских.

Скабиор помогал ей в этом. Он обнаружил, что обладает теперь поистине безграничной памятью. Стоило ему раз что-либо прочесть, да просто взглянуть на страницу, как он мгновенно запоминал всю информацию и мог в любой момент ее воспроизвести. Сначала ему было это по приколу – он принимался цитировать маггловских писателей, к месту и не к месту. Гермиона объясняла его способности отсутствием физического мозга. Скабиор, конечно же, обиделся на такую формулировку. Но Гермиона сказала, что очень ему завидует, ведь у него нет органических ограничений, его память неподвластна возрастным изменениям и он очень, очень ей помогает. Скабиор стал гордиться. Через какое-то время чувство гордости сменилось чувством задолбанности. Он теперь постоянно читал. Все, что Гермиона не успевала прочесть, читал призрак, и потом отвечал на ее вопросы. Если источник стоил внимания, она прочитывала его сама. Исследования шли полным ходом.

Время от времени Гермионе казалось, что она занимается какой-то ерундой. Что вся ее деятельность бессмысленна и ни к чему не приведет. Ну что это за исследования, которые никто никогда не опубликует, слишком уж скандальной была тема – изучение зарождения темных лордов. В то время, как ее бывшие сокурсники занимают новые должности в Министерстве, как, например, Гарри, делают научные открытия, как Невилл Лонгботтом или лечат людей в больнице Святого Мунго, как Чжоу Чанг, или создают семьи и обзаводятся детьми, как Луна или Джинни… Нет, ей не хотелось ничего из этого для себя. Но все равно она сравнивала, сравнивала.

И иногда принималась бить на кухне посуду. Предварительно наложив Заглушающие чары, естественно.

Скабиор в такие дни предлагал ей сходить прогуляться. Или выбраться в гости к Луне – та была всегда очень рада визитам подруги, а с тех пор, как у нее родились близнецы, стала радоваться еще больше – свободная пара рук была иногда просто необходима усталой мамочке. Выпить чай, горячий, помыться не за две минуты, а принять полноценную ванну, или поспать пару часов – такие мелочи, но их начинают ценить только тогда, когда их вдруг лишаются. Проведя день в компании неугомонных мальчишек, Гермиона возвращалась к себе домой как в тихую гавань. И жизнь уже не казалась ей такой бессмысленной, как раньше. «Просто у всех разные смыслы, Скабиор, понимаешь?» – говорила она. Скабиор важно кивал. Он знал.

========== Глава 7. Жизнь ведьмы ==========

Будущее. Кто может заглянуть в будущее? Кто может предсказать свое будущее, знать наверняка, что случится завтра, или послезавтра, или через двадцать лет? Угадать, каким он сам станет? Как будет выглядеть, когда начнет стареть? В какой день недели, в котором часу за ним осторожными шагами придет смерть?

Скабиор знал. Лично у него все было в прошлом. Его земная жизнь была завершена. Конец его был малоприятным, он встретил смерть достаточно молодым, и умирать было больно. Он был уверен, что его существование прекратилось навсегда. Он никогда не верил во всякие там посмертия, слишком любил жизнь во всех ее проявлениях и слишком был этими проявлениями занят, так что попросту не имел свободного времени на всякие там раздумья. Не все события в той его жизни были приятными или радостными. Но. По сравнению с его теперешним существованием любая, абсолютно любая минута той жизни была во много раз лучше. Полноценнее. Ярче. И, если бы он мог, он отдал бы сто нынешних лет за одну-единственную любую ту минуту.

Если бы не Гермиона. Призванный хранить и защищать, он не посмел бы и подумать о том, чтобы оставить ее хоть на секунду. Всегда был начеку. Магия действовала таким образом, что он всегда успевал на помощь. Оттолкнуть, закрыть собой, оградить от опасности. Внешние воздействия, таким образом, не могли повредить Гермионе.

Скабиора волновало лишь одно. Сможет ли он защитить ее от нее самой.

Повторяющиеся депрессивные эпизоды не внушали Скабиору оптимизма. Изучив сотни современных книг по психологии, психотерапии, а также массу художественных произведений с неоднозначными героями и драматическими развязками, он оказался в тупике. Груз знаний давил на него, но не давал рецепта. Тогда он обратился к источникам более древним и более магическим. Труды по зельеварению были изучены и забракованы. Сварить успокоительные или веселящие дух зелья он не мог – нечем было, а просить Гермиону было чревато новой вспышкой ее уныния. Она ни в какую не хотела признавать, что проблема существует. Считала, что периодическое плохое – очень, очень плохое – настроение зависит от каких-то гормонов, или погоды, или тому подобной чуши. Да, он считал это чушью. Он точно знал причину.

Гермиона не нашла свое призвание.

Мерлин, да пятнадцать лет назад он бы заржал в лицо тому, кто произнес бы при нем подобные словечки. Тогда он был еще живым, и такое его не волновало от слова совсем. Куда позвали, туда и шел. Где плохо лежало, там и брал. За кого платили, тех и ловил. Кому заплатил, тех и любил… Так, это к делу не относится.

Так вот. Достаточно закрытая жизнь, которую вела Гермиона, была, с одной стороны, хороша тем, что оставляла много времени на чтение, на исследования, на размышления о природе дураков, надо называть вещи своими именами. Пусть эти дураки зачастую обладали колоссальными знаниями и немыслимой силой, дураками они быть не переставали. Плохое заключалось в том, что у всех этих исследований не было цели. Гермиона не задумывалась о том, как применить полученные знания на практике. Ее возможностей не хватило бы ни на перевоспитание дураков, ах, ну да, темных властелинов, ни на их изоляцию, ни на нейтрализацию.

Много, много знаний. Мало, мало перспектив. Будь она министром магии, возможностей было бы куда больше. Скабиор был уверен, что Гермиона справилась бы. Но – архив Министерства, ветхий стол и безбрежное море пергаментов – вот то, что было ей доступно.

А дома – традиционные ритуалы. И темные мысли в голове.

И компания потусторонней сущности. Влюбленной. До смерти и после смерти верной.

И еще был кот.

Рыжий Живоглот был таким старым, что он зачастую вел себя не как кот, а как дед. Ворчал на хозяйку и лапой подталкивал ее, побуждая сделать что-нибудь полезное. Накормить кота, например. Или вытереть ненужные слезы и лечь спать.

Кота Гермиона слушалась лучше, чем Скабиора.

Кот не боялся Скабиора, только избегал непосредственного контакта. Никому не понравится чувствовать себя погруженным в ведро с ледяной водой, а именно такие незабываемые ощущения дарило прикосновение призрака.

Эх, а в былые времена он прикасался так, что… Жаль, что не довелось ему дотронуться до Гермионы…

Отвлекся, драккл.

Так вот о призвании. Изучив достоверные источники – старые народные сказки, магические и маггловские, которые по сути своей имели больше сходства, чем различий, и сопоставив все эпизоды, Скабиор кое-что придумал.

Перед тридцатым днем рождения Гермионы Скабиор вдруг спросил, можно ли ему на пару дней отлучиться.

Гермиона удивилась, но разрешила. Она ждала его, через неделю начала волноваться. Наконец, Скабиор эффектно появился из стены гостиной. И то, что он рассказал, сначала повергло Гермиону в шок. Потом проснулось любопытство. А потом пришло желание увидеть все своими глазами.

Оказалось, что Скабиор по своим призрачным каналам нашел старую ведьму, которая вот-вот должна была умереть. У нее не было ученицы, которой она могла бы передать свое искусство и свой дом. Скабиор уговорил ведьму повидаться с Гермионой.

Ведьма согласилась моментально, а вот Гермиона переходила от состояния шока до принятия новости, которая должна была безвозвратно изменить ее жизнь, почти весь день. Она даже поругалась со Скабиором. Как он посмел решать за нее, что для нее лучше. Скабиор ответил, что в текущей ситуации любые перемены «лучше». Гермиона хотела выпить чаю, чтобы привести мысли в порядок. И обнаружила, что в буфете осталась всего одна чашка. И одна тарелка. Противострессовая посуда кончилась. Пожалуй да, надо было что-то менять. Терять ей было особо нечего.

Гермиона с Живоглотом на руках аппарировала по указанным Скабиором координатам. И очутилась в очень старом лесу.

Вокруг росли огромные ели. Прохладный влажный воздух казался неподвижным. Как будто Гермиона попала в огромную комнату, а не в лес. Небо чуть виднелось над головой в редких просветах между верхушками деревьев. Подлесок был достаточно густым, и разглядеть, что творилось хотя бы в ста метрах от нее, Гермиона не могла. Но, скорее всего, там не творилось ничего. Было тихо, не пели птицы, не шуршали лесные звери. Под ногами зеленел мох. Во мху виднелись шляпки грибов. «Ведьмины круги, – подумала Гермиона. – То есть, концентрически расположенные плодовые тела достаточно старого, судя по диаметру круга, мицелия…»

– Это Запретный лес? – спросила Гермиона, вертя головой в надежде увидеть острые шпили Хогвартских башен.

– Нет. Это – Забытый лес.

– Никогда не слышала о таком, – с сомнением произнесла Гермиона.

Скабиор засмеялся:

– Ну, так на то он и Забытый!

Гермиона через силу улыбнулась. Она начинала волноваться.

Скабиор указал ей на большой валун, покрытый серо-зеленым лишайником.

Гермиона подошла и произнесла заклинание, которое подсказывал Скабиор.

Воздух перед камнем будто бы сгустился и стал похож на зеркало, слегка подрагивающее.

Гермиона шагнула в портал вслед за призраком. Живоглот у нее на руках крепко вцепился когтями ей в плечо. Гермиона не успела его отругать, как он уже соскочил с рук и – хвост трубой – пошел вперед по дорожке, ведущей к небольшому аккуратному домику.

Гермиона еще как следует не огляделась, когда на пороге возникла очень, очень древняя старуха.

– О, какой котяра, настоящий ведьминский кот! – глуховатым голосом воскликнула она. – Ты, красавица, в дом проходи. А ты, парень, снаружи подожди. Не мужские это дела.

Скабиор пожал плечами. Если что пойдет не так, он успеет.

Ведьма провела Гермиону в дом, усадила на стул и принялась говорить. Как будто дело было решенным, и Гермиона уже на все согласилась. Гермиона спросила себя, готова ли она к такому. И без удивления поняла, что да, она готова.

Для того, чтобы магия признала наследницу, Гермиона должны была убить старую ведьму своими руками. Сначала Гермиона была в ужасе, но старуха ей объяснила, что это абсолютно нормальная практика. Показала небольшой кинжал, подробно описав, как именно нужно будет действовать, чтобы все получилось с первого раза. Долго мучиться старухе явно не хотелось. Она хоть и была давно готова к смерти, лишней боли не желала.

– Ты, главное, не переживай, Гермиона. Мы все через это проходим. Мы лишь вместилище магии. Магия владеет нами, мы можем лишь покоряться ей.

– Но как же – разве мы не направляем магию заклинаниями, не управляем ею? – пробовала спорить Гермиона. На что старуха, глядя будто сквозь Гермиону прозрачными глазами, ответила:

– Потом поймешь, дитя.

Гермионе стало не по себе. А старуха заговорила о другом:

– Три дни, три дни у меня осталось только, некогда другую наследницу искать. Ты сильная, я вижу. Хранителя призвать не каждому под силу.

– Да это случайно получилось.

– Не бывает таких случайностей! – строго сказала старая ведьма. – Души ваши при жизни навек были связаны. Остальное произошло все, как должно было.

– А когда я умру, мы с ним больше не увидимся?

– Если прямо перед своей смертью освободишь его, то увидитесь. Он ждать тебя будет. А не освободишь, он к медальону привязан останется, – старуха ткнула пальцем в артефакт.

Гермиона со страхом сжала медальон в кулаке. Что же она натворила. На глазах появились слезы.

– Рано, рано печалишься, – сказала старуха. – Впереди долгая жизнь, что заранее горевать.

Гермиона провела три дня, слушая наставления старой ведьмы. Конечно, за такой короткий срок невозможно было усвоить многовековой багаж знаний, накопленный поколениями обитавших в этом месте ведьм. Но наставница показала, где лежат колдовские книги, из которых Гермиона узнает все необходимое, рассказала, где в домике можно варить зелья, а где проводить ритуалы. Она очень обрадовалась, когда узнала, что Гермиона соблюдает традиции и правильно отмечает все праздники, поклоняясь нужным силам и стихиям.

– Выйдет, выйдет из тебя толк, – приговаривала ведьма.

Гермионе и самой хотелось в это верить. Ей стало понятно, что вся ее предыдущая жизнь, все эти неурядицы и беды, словно были подготовкой к вот этой, настоящей жизни. Прежняя Гермиона Грейнджер – гриффиндорская заучка, министерская работница – уступала место новой Гермионе, чувствующей разлитую в воздухе магию, опьяненную силой и готовую служить ей. Жить в волшебном лесу, исполнять тайные ритуалы, быть проводником магии – это звучало чудесно.

По истечении трех дней Гермиона взяла в руки кинжал. Старуха подмигнула ей.

***

После смерти старой ведьмы Гермиона вышла из домика. Она направилась к лесному ручью. Как велела старуха, Гермиона разделась и трижды окунулась в ручей. Вода была ледяная. Но Гермионе было жарко. На лице появился румянец, губы стали ярко-красными, в карих глазах расцвели медовые и зеленые искры. Гермиона смотрела на свои руки, грудь, живот: кожа будто светилась. Ее вечно короткие ногти стали длиннее и острее. Красиво! Мокрые волосы, прилипшие к лицу и плечам, завились мелкими кудряшками, стали гуще и длиннее, достигли талии, потемнели. Такого беспорядка на голове у нее не было с первого курса Хогвартса, но сейчас это ее не расстраивало. Она приняла себя, она знала, кто она такая и чего хочет от жизни. И кого.

Скабиор появился из-за деревьев, завис в нескольких шагах от Гермионы. Он смотрел на молодую ведьму и не мог отвести глаз.

– Какая ты красивая, – тихо произнес он. Гермиона нежно улыбнулась ему.

***

Потом они долго живут вдвоем. Скабиор учит ее жить в лесу, искать и заготавливать волшебные и неволшебные растения. Раскрывает секрет, куда и кому в Лютном можно продавать ингредиенты, где и у кого приобретать книги и все остальные нужные вещи.

Они живут долго.

Время от времени в волшебном мире появляется неуравновешенный выскочка, одержимый жаждой власти и идеями превосходства одних людей над другими, в разных сочетаниях. Кого-то не устраивают магглы, кого-то чистокровные, кого-то бедные или богатые…

За настроениями в обществе внимательно следят в маленьком домике посреди Забытого леса. И чаще всего недовольный бунтовщик незаметно умирает, а его идеи быстро забываются. Гермиона называет это охотой на темных лордов. Она отлично справляется с приготовлением сложных ядов, которые распадаются в организме сразу после смерти этого организма. Также за годы тренировок ее Обливиэйт приобретает ювелирную точность и, при необходимости, убойную мощь.

Главное – не попадаться. За этим следит ее верный хранитель.

Первым «клиентом», как стали называть недолордов Скабиор и Гермиона, стал волшебник, когда-то подкинувший письмо со знаком Пожирателей смерти в почтовый ящик и тем самым вынудивший Гермиону покинуть дом ее родителей. Расследование Аврората было не самым быстрым. Версии были разнообразными – от мести неудачливого поклонника до происков сторонников Волдеморта. Многие из них вышли на свободу по амнистии к десятилетию победы.

Но все было не совсем так. В конце концов Гарри сообщил Гермионе, что писака найден и признался. Однако сделать с ним Аврорат ничего не может – он несовершеннолетний, ученик Хогвартса. Его родители сами не были Пожирателями, но поддерживали идею о превосходстве чистой крови. Всей Магической Британии было известно, кто помогал Гарри Поттеру победить Волдеморта. Выбор мишени для угроз был очевиден. Гермиона. Рон Уизли на роль сакральной жертвы во имя кровавой чистоты не годился. Во-первых, он был чистокровным, хоть и из семьи предателей крови. Во-вторых, в психиатрическом отделении больницы Святого Мунго не было принято вести переписку – лечащие врачи прописывали умиротворяющие зелья и покой, а не письма сомнительного содержания.

Узнав, что тот, кто послужил причиной ее страхов и переезда, в силу возраста не может быть наказан серьезней, чем профилактической беседой в Аврорате, Гермиона приуныла. Гарри обещал напугать парнишку как следует. Гермиона сомневалась, что это поможет. Гарри заверил, что Аврорат будет следить за ним и держать на контроле. «Контролеры хреновы», – выразил свое мнение Скабиор, узнав обо всем. И оказался прав. В возрасте двадцати пяти лет недопожиратель смерти собрал вокруг себя группу таких же алчущих смертолюбов. И начал мстить магглам. Терпение Гермионы как-то незаметно кончилось, да и нервы были ни к Мерлину. В общем, парня больше никто не видел.

***

Обычно лесные ведьмы живут одиноко и гостей не привечают. Те же бедняги, что случайно забредают в их владения, к себе домой обычно не возвращаются.

Гермиона нечасто выбиралась из своего лесного домика, предпочитая обмениваться письмами с теми из ее знакомых, кому хотелось ей написать. А вот на праздники колеса года к ней наведывалась Луна.

Луна восприняла известие о новом доме и новой жизни Гермионы как должное.

Луна иногда приходила и не в праздники. Когда спустя семь лет после мальчишек-близнецов у нее родилась и немного подросла дочь, Луна стала бывать у Гермионы чаще.

– Он перестал меня замечать, – грустно говорила Луна, отхлебывая горячий травяной чай. – Он прекрасный отец, я не спорю, но иногда я ощущаю себя привидением. Прости, Скабиор.

– Ничего, продолжай, – махнул рукой призрак. Поведение мужа Луны возмущало его так же, как и Гермиону. Как можно было пренебрегать такой красавицей? После родов Луна изменилась, стала увереннее в себе и еще красивее. И теперь, когда в семье появилась дочка, копия мамы, Рольф Скамандер сосредоточил все свое внимание на малышке.

– Мальчишки любят бывать у деда, – продолжала Луна. – Ксенофилиус души в них не чает, балует до невозможности. Знаешь, Гермиона, внуки хорошо на него влияют. Память немного улучшилась, он иногда совсем такой, какой был до войны. Конечно, без присмотра их троих оставлять нельзя. Пришлось обзавестись домашним эльфом, ты же не против?

Луна лукаво улыбается. Гермиона смеется:

– Ох, ГАВНЭ будет сопровождать меня всю жизнь!

Она привыкла к подколкам на эльфичью тему. Разобравшись в теме взаимоотношений магов и эльфов, уже не обижается, когда ей напоминают про ее детскую дурость, а сама удивляется, как неуемно и неумно тогда вела себя.

Сыновьям Луны уже одиннадцать, и скоро они поедут в Хогвартс.

– Придешь проводить их, Герми? – спрашивает Луна. Ей нужна поддержка. Нелегко отпускать детей так надолго, одних. Нелегко осознавать, что они уже так выросли. А труднее всего, когда в собственной семье тебе не на кого опереться, кроме себя. Отец пребывает в эйфории собственных мыслей и проектов, муж занят подготовкой к новой магозоологической экспедиции, заранее скучает по младшей дочери, постоянно держит ее на руках. Та очень рада такому вниманию, и хотя очень любит мамочку, с папочкой готова проводить все дни напролет.

– Приду, – обещает Гермиона.

Луна остается на ночь.

***

Время идет. Дети растут. Родители стареют.

Когда не стало Ксенофилиуса, Луна была сама не своя. Гермиона, за пять лет до этого похоронившая одного за другим обоих родителей, поддерживала ее и была рядом, сколько нужно. Она знала, что время лечит, но, ожидая, пока оно вылечит, можно сойти с ума от боли.

Дети Луны были тогда уже почти взрослыми, но им и самим нужна была опора. И Луна горевала вместе с ними, проживая потерю дедушки с каждым своим ребенком. На то, чтобы самой спокойно оплакать своего отца и смириться с его потерей, у нее не оставалось никаких моральных сил. Гермиона посмотрела на все это и предложила, просто-таки потребовала, чтобы Луна оставила их ненадолго в покое, чтобы каждый наедине с собой смог все осознать и принять случившееся. «У них у самих есть отец, Луна, пусть примет участие в жизни семьи!» Рольф, хоть и без восторга, согласился, что Луне лучше на время уехать. Она провела в гостях у Гермионы в Забытом лесу примерно месяц. Они много разговаривали. Скабиор тоже поддерживал Луну. Как побывавший за гранью, подтвердил, что смерть – лишь этап существования души, которая не исчезает, а переходит в иное состояние. «Встреча состоится», – говорил он.

========== Глава 8. Смерть ведьмы ==========

Министерство позабыто,

Позабыты шум и гам.

Тишь лесная, в ней сокрыты

Яды, месть и смерть врагам.

Страж бессменный и пристрастный,

Вечно рядом он и бдит,

Охраняет. Он опасный,

Он прозрачный. Он не спит,

Защищает, направляет.

Все – под знаменем любви.

Гермиону умоляет:

«Лишь подольше ты живи…»

***

Прошло уже так много лет с тех пор, как Гермиона поселилась в лесном домике, что она и сама не помнила, сколько – сто, двести? Теперь она стала похожа на настоящую сказочную ведьму. Волосы ее стали белыми, как снег, не осталось ни одной каштановой пряди. Кудряшки не напоминают больше воронье гнездо, а благородным облаком укрывают плечи. Глаза посветлели, теперь у них цвет чая с медом. Голос стал глуше, часто мучает кашель. Ноги слушаются с каждым днем все хуже. Все тело болит. Руки покрыты морщинами. На лице тоже морщины, но они не от злобной гримасы, а от счастливых улыбок.

Все-таки, у нее была хорошая жизнь. Она прожила ее так, как хотела. Занималась любимым делом. Обществу тоже приносила пользу, тайно, но эффективно. В области чар и зельеварения сделала много открытий. О них с восторгом писали в «Вестнике чародея» и «Зельеварении сегодня». Также она выпустила небольшую книжку «Привидения и призраки: живые или мертвые?» Книжка имела большой успех. Даже среди привидений. Еще бы, так мастерски запутать следы и исказить информацию мог только автор, хорошо знакомый с исследуемым предметом. Скабиор посмеивался:

– Любимая, ты настоящий мастер сенсаций! Теперь никто не станет лезть в жизнь призраков, как тот выскочка пятьдесят лет назад! Помнишь, решил упокоить десяток привидений и создать из них вечный источник энергии!

– Да, любимый, – отвечала Гермиона. – Я тогда очень сильно за тебя испугалась. Хорошо, что яд подействовал быстро.

Кроме книги о призраках, Гермиона написала еще несколько детективных романов, которые полюбились маггловским читателям. Основанные на реальных событиях, они продавались в книжных магазинах в отделе фантастики. Гермиона хоть и соблюдала Статут о Секретности, но и молчать о своих достижениях не собиралась. Маги не читают маггловскую писанину. Это было очень на руку Гермионе.

***

Черные совы. Она называет их черными, хотя их перья разных цветов. Совы, что приносят письма о смерти ее друзей, всегда черные. Она в такие дни много плачет.

Однажды прилетает весть о смерти Луны.

– Луна… Луна… Солнышко мое… погасло…

Гермиона с письмом в руке падает без чувств. Скабиор не в силах помочь ей. Что может призрак? Ни перенести на кровать, ни наколдовать Иннервейт. Ни позвать на помощь – не стало последнего человека, который мог бы помочь, единственного человека, к которому он мог бы обратиться.

Скабиор впервые за долгие годы с ненавистью смотрит в небеса.

Черные совы

Черные совы – разных цветов:

Пёстрые, серые, белые.

Но с содержанием писем и слов

Я ничего не поделаю:

У черных сов в лапках злые слова.

Слезы сорваться готовы.

Это не раз уже было, не два.

Черные совы суровы.

Значит, дыхание оборвалось,

И до прохладного рая

Вот и тебе добираться пришлось,

Моя душа дорогая.

Всех проводив, я сходила с ума —

Всех, с кем я в жизни встречалась.

Только одна она, только одна,

В живых еще оставалась.