Текст книги "Эдельвейс/Сегодня - исключение (СИ)"

Автор книги: darkArmin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Энни, пожалуйста… – горячо шепчешь ты. Начинаешь гладить её по светлым волосам: – Энни, просто выслушай меня…

Она не отбрасывает меня… неужели… я ей не противен после того, что сказала Жаннет?

Немного осмелев от этой мысли, всё ещё гладя её по голове, ты пытаешься найти её ладонь.

Находишь.

Сердце замирает от того, что Энни позволяет сжать её. После всего, что ты сделал.

Ты мягко, но твёрдо тянешь её наверх:

– Энни, пожалуйста, встань.

Она послушно поддаётся. Хромая, подводишь её к грязному зеркалу. Сквозь боль от ожога ты крепко сжимаешь её руку, встаёшь к ней плечом к плечу и спрашиваешь:

– Что ты видишь в этом зеркале, Энни?..

Всхлипывая, она смотрит в отражение своими пушистыми ресницами. Её губы и подбородок дрожат, нос покраснел, а щёки блестят от слёз. Тем не менее она очень красива. И ещё ты с небольшим удивлением отмечаешь, насколько она ниже тебя. Привыкший смотреть на людей снизу вверх, ты так давно не видел Энни, что совершенно забыл об этом факте. Уголки твоих бледных губ приподнимаются вверх.

– Двух рыдающих идиотов, – улыбнувшись сквозь слёзы, отвечает Энни, и тут же пытается увернуться от зеркала: ей явно некомфортно.

– Постой, – мягко удерживаешь ты её, – Я спрошу по-другому. Ты видишь прошлое… или будущее?

– Я… я не знаю, – Энни опускает глаза вниз.

Тебе очень хочется, чтобы Энни поняла твой вопрос правильно. От этого зависит твоя судьба.

В упор глядя на Энни сквозь отражение, ты вдруг понимаешь, что должен сказать.

– Ещё два дня назад я стоял у этого зеркала и видел человека, который всех подвёл. Я видел труса и убийцу, отчасти предателя… Я видел того, кто позволил своему лучшему другу пожертвовать собой. Того, кто вынужден участвовать в манипуляциях, убивать и обманывать людей. Но я смотрел только в прошлое.

Ваши с Энни глаза встречаются в отражении.

– А сейчас… я стою тут и вижу человека, у которого больше не осталось даже имени. Знаешь, это, должно быть, звучит глупо, но … Моё прошлое словно умерло этой ночью. Оно разорвано в клочья тем динамитом. И знаешь, Энни, мне стало так легко, когда ты это рассказала… – ты вдыхаешь полной грудью, – Я – наконец-то – вижу будущее! И не понимаю лишь одного…

Сжимаешь руку Энни так крепко, как только можешь, невзирая на боль:

– … что мешало мне сделать это два дня назад? Месяц назад… или год назад? Почему, просыпаясь, я каждый раз пересчитывал свои грехи и заживо хоронил себя под их тяжестью, вместо того, чтобы смотреть вперёд и наконец-то начать жить?!..

Энни внимательно слушает, и ты окончательно смелеешь:

– Что мешало мне стоять вот так, держа за руку самую невероятную девушку в моей жизни?.. – Энни вспыхивает румянцем – Самую сильную, смелую, ту, которая преодолела тысячу миль, чтобы отдать мне цветок… – твой голос дрожит и сердце колотится так, что готово выскочить из груди.

– Эдельвейс, – едва слышно произносит она.

– Что? – переспрашиваешь ты.

– Эдельвейс. Так называется цветок. Он растёт повсюду в том месте, где я жила после гула. Мы с отцом решили уехать туда, потому что там горы, реки… и покой. Тебе бы понравилось.

И тут ты вспоминаешь, с какой злостью бросил Энни в лицо слова о её отце в тот день, когда она отдала тебе горшок. Сейчас тебе ужасно стыдно.

– Энни, – сжимаешь её руку ещё раз, – Прошу, прости меня за слова о твоём отце.

– Ничего, – сухо говорит Энни. – Он умер ещё полгода назад. Думаю, он не в обиде.

Это удар тебе под дых, Арлерт.

– Мне правда очень-очень жаль, – шёпотом произносишь ты, готовясь к тому, что Энни выдернет свою руку и отойдёт.

Но она этого не делает.

Ты должен добиться её ответа. Узнать, что она чувствует к тебе.

– Энни, я спрошу ещё раз. Можешь ли ты попробовать оставить прошлое позади и… – краска заливает уже твоё лицо – … попробовать… увидеть в своём будущем… меня… рядом с собой?

…

Какая неслыханная наглость это спрашивать.

После того, как ты ни разу не ей написал.

После того, как игнорировал письма.

После того, как накричал на неё два дня назад.

После того, что ты делал с Жаннет.

Разве ты вправе задавать такой вопрос?!

Энни же настолько лучше тебя, достойнее тебя, что ты просто не заслужива…

– Могу.

…

…

…

Ты не веришь своим ушам.

Ты готов броситься Энни в ноги и целовать её колени, но девушка кладёт руку на твоё сердце и, чувствуя твой бешеный пульс, шепчет:

– Ты всё тот же, Армин Арлерт. Только такой дурак, как ты, мог носиться с каким-то цветком, добровольно возвращая себя в тот ад, из которого убежал.

– Эдельвейс. Теперь я знаю название, – ты выучил это слово раз и навсегда.

– Неважно. Мне достаточно того, что ты его посадил, – шепчет Энни.

– Энни, ты такая неве… – Энни пресекает тебя на полуслове.

Встав на носочки, она начинает мягко целовать твои бледные губы, и ты чувствуешь тот же вкус, что на горлышке её фляги. Губы Энни совсем не такие, как губы Жаннет: они мягкие, нежные и очень осторожные. У тебя начинает кружиться голова, и ты случайно слишком сильно наступаешь на больную ногу.

Стоять становится слишком дискомфортно, и ты мягко уводишь Энни в сторону кровати, обхватив её лицо ладонями и не отрывая своих губ.

Пусть это продолжается вечно.

Но Энни замечает, как ты хромаешь, и отлепляется сама:

– Армин, тебе нужно лежать.

Она укладывает тебя на кровать и пытается накрыть одеялом, несмотря на твои сопротивления.

– Не надо, – просишь ты.

– Но ты дрожишь, – в голосе Энни тревога.

– Я дрожу не от этого… я просто… – осекаешься, отчего-то не решаясь сказать «тебя хочу». Тебе страшно оттого, что ты практически обессилен, и возможно, опозоришься. Ты очень-очень сильно боишься испортить момент.

– Понятно. – Садясь на край твоей постели, Энни внезапно мрачнеет: – А что это… «Жаннет»… говорила насчёт минета?

Чёёёрт.

Теперь глаза опускаешь ты.

– Мы играли с ней в правду или вызов. Мне очень жаль: я сделал это только для того, чтобы сбежать, это был единственный план, что пришёл мне в голову. Пока она делала «это», я сжигал верёвку на своих руках пламенем свечи, – говоришь это на одном дыхании, выпаливая постыдные слова как можно быстрее.

Энни с жалостью смотрит на твои руки. Перехватив её взгляд, тут же переворачиваешь их запястьями вниз.

– Прости, – от стыда ты отворачиваешься в сторону.

Наступает самая противная тишина из всех имеющихся. Если бы ты мог, ты бы уничтожил всевозможные виды тишины, ведь каждый раз одна из них тебя убивает. Неловкая тишина, виноватая тишина, грустная тишина – да катитесь вы все к чёрту. И даже шум волн не спасает.

– Армин… давай тоже сыграем? В правду или вызов.

Ты мгновенно садишься на кровати, в который раз не веря своим ушам:

– Что?.. Но ты же ненавидела эту игру в казармах.

– Ага. Мне просто было противно смотреть, как вы творили какую-то дичь. И ладно вы, а Райнера с Бертольдом я совершенно не понимала. У нас была миссия, а они маялись дурью. Особенно противно было слушать, как они врали о своём прошлом, изобретая идиотские истории, кто во сколько лет лишился девственности или в первый раз выкурил сигару.

– Но иногда было и забавно. Вспомнить, как мы всей толпой ловили Микасу, которую вызвали поцеловать Конни. Или когда Кристу… то есть Хисторию… вызвали поменяться одеждой с Райнером, – эти воспоминания вызывают улыбку на твоём лице, – И всё же, почему ты хочешь сыграть сейчас? Ты же терпеть не можешь игры вроде этой.

– Значит, сегодня – исключение, – пожимает плечами Энни, – Может быть, ты хочешь чего-то попросить, но стесняешься. Этой игрой даю тебе шанс, Армин. Правда или вызов?

– Правда, – решаешь зайти с чёрного хода.

– Почему, когда я попросила Хитч передать тебе мой адрес, ты так ни разу и не пришёл? – судя по всему, этот вопрос был заготовлен давно.

На это у тебя готов ответ.

– Потому что я не читал её писем. Я отвечал только на письма Микасы, – показываешь взглядом в сторону письма, до сих пор лежащего на краю стола.

И тут тебе в голову приходит интересный вопрос, о котором ты как-то не задумывался.

– Энни… а как ты… то есть – правда или вызов?

– Правда, – твёрдо говорит Энни.

– А как ты нашла меня на побережье? Хитч не могла знать, где я, иначе давно вытащила бы меня отсюда. Знала только Микаса. Но она поклялась хранить тайну, так как же ты…?

– Ты прав, мне сказала Микаса. После того, как я заявила ей, что … – Энни опускает пушистые ресницы -… что она должна меня понять, ведь она тоже была готова на всё ради Эрена. И к тому же, прождав тебя только дней, я так рассердилась… думала, что ты просто игнорируешь меня. Так что всё, что я смогла сделать – это отдать тебе эдельвейс и уйти.

Сравнение с Эреном тебе невероятно льстит, и теперь тебе становится понятно, почему она убежала.

– Правда или вызов, Армин Арлерт? – вопрос Энни возвращает тебя в настоящее.

– Вызов, – внутри у тебя бегут мурашки.

– Я вызываю тебя… поехать со мной в Марлию… и остаться там навсегда.

…

О господи.

Это самое прекрасное, что ты слышал в своей жизни. Слова Энни потрясают тебя до глубины души, заставляют каждую клеточку тела дрожать, петь и кричать от радости. Твои глаза начинают сиять.

– Я согласен, – шепчешь ты, красный, как рак.

– А ты? «Правда или вызов?» Спроси меня…

– Правда или вызов, Энни Леонхарт?

– Вызов!

Раз уж ты столько наглел сегодня, то почему бы не рискнуть. В крайнем случае, если Энни откажется, ей всего лишь придётся снять какую-то часть своей одежды.

Так что, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, ты говоришь самую безумную вещь в своей жизни.

– Энни Леонхарт… я вызываю тебя…

… родить мне сына.

…

Глаза Энни Леонхарт распахиваются, она осмысливает этот вызов, и недолго думая, заявляет:

– Приступим.

…и снимает свою футболку.

А затем вы разрываете ненавистную тишину в клочья звуками жарких объятий и нежных поцелуев. То, что ещё пару минут назад казалось очень сложным, получается так легко и приятно.

Должно быть, это и есть настоящая любовь.

Спустя самые прекрасные полчаса в твоей жизни, ты крепко обнимаешь спящую Энни Леонхарт и твёрдо заявляешь себе:

Остался только дом, Армин Арлерт.

Только дом.

И целая жизни впереди.

====== Послесловие + Рецензия от Dederror ======

Дорогие читатели!

Вот и закончилась моя первая работа, в которой всё от начала и до конца вело меня к главной цели – показать развитие персонажа. Развитие через катарсис.

Катарсис – это кратковременное состояние облегчения и радости, наступающее после того, как проходит сильное негативное переживание или отступает тяжелая болезнь. С древнегреческого языка слово κάθαρσις переводится как «очищение» или «исцеление». Иными словам, это точка, в которой сильное неприятное чувство или переживание сменяется приятным. Аристотель называл это состояние «душевной разрядкой».

Катарсис – это чувство невероятной внутренней свободы, возникающее за счет сильного негативного переживания, резко перешедшего в позитивное. Это эмоциональное потрясение, заставляющее человека полностью переосмыслить жизнь и переоценить приоритеты. В подобном состоянии он испытывает прилив сил и уверенности в себе, его переполняет желание самосовершенствоваться в личном и профессиональном плане.

источник: https://dnevnik-znaniy.ru/znaj-i-umej/chto-takoe-katarsis.html

Для того, чтобы создать сильное негативное переживание, мной введён персонаж Жаннет – она страдает синдромом Адели в очень запущенной степени.

Синдром Адель Гюго, или синдром Адели (фр. syndrome d’Adèle) – длительная любовная одержимость, психическое расстройство, которое заключается в безответной любовной зависимости, схожей по тяжести с наркотической. Синдромом Адели называют всепоглощающую и длительную любовную одержимость, болезненную страсть, которая остаётся без ответа.

Источник: wikipedia

У Жаннет проблемы с самоидентификацией: она так и не может понять, мужчина она или женщина. Армин Арлерт привлекает её поверхностно, в первую очередь своей смазливой внешностью. Жаннет чувствует сексуальное влечение во многом из-за того, что Армин абсолютно к ней холоден. Она воспринимает Армина, как добычу, и поэтому, когда поймала его в сети, готовится его разделывать.

Ещё одна роль Жаннет – показать, что Армину нравится не любая сильная девушка, а только одна-единственная. И, как видите, он больше не поднимает вопрос о том, откуда взялись его чувства.

Самое главное: Жаннет является неким олицетворением прошлого Армина. Это становится ясно в главе «Меч возмездия», в сцене, где Армин её убивает. А если вспомнить сцену у зеркала (с ножом Жаннет у щеки), можно провести параллель Жаннет с самой жизнью Армина, и что она с ним делает (ранит и мучает, удерживает насильно, хотя Армин хочет свободы). В последний раз мы видим Армина у зеркала вместе Энни. Он хочет видеть будущее. Наверное, это главная перемена в персонаже.

Что касается Энни, я действительно считаю, что у неё есть все данные для того, чтобы скатиться в депрессию. И более того, она уже в депрессии, когда приезжает в город Армина. Об этом символизирует её чёрная одежда, всплески эмоций и даже хотя бы то, что она сидит на полу, дожидаясь пробуждения Армина. А ведь она везла его в барак всю ночь, и должна быть измучена. Другая бы легла на кровать рядом (там хватает места), но Энни просто забила на себя после смерти отца.

Эдельвейс выбран мной, потому что это первый горный цветок, попавшийся мне в поисковике :) Но потом, прочитав легенду, стало понятно, что это стопроцентное попадание.

Эдельвейс только кажется белым, пушистым и беззащитным. Этот горный цветок называют символом стойкости и бесстрашия. Если юноша принес его любимой в подарок, значит не побоялся забраться высоко в горы. А если тяжелый сапог или копыто лошади примяли растение к земле, то оно тут же распрямится и продолжит смотреть в небо.

Источник: travoedov.ru/rasteniya/edelvejs

Думаю, здесь всё говорит само за себя.

Что касается героев, которых мы встречаем до плена Жаннет: в моём видении Армин обязан попрощаться с каждым из них, перед тем как уедет на другой континент.

И, если вспоминать слова Армина из первой главы, все их разговоры с Микасой сводились к Эрену. И, Армин не мог признаться даже себе: его напрягал не Эрен, а то, что Микаса совершенно не разговаривает о нём самом. Каким-то образом, она это чувствует и приходит к дереву. Тогда и случается их долгий разговор, столь нужный Армину. Они сближаются обратно.

Момент, когда Микаса спрашивает о том, верит ли Армин в свободу после смерти для Эрвина и Эрена, намекает на финал. Армину действительно пришлось «умереть» в теракте, чтобы стать свободным.

Капитан Леви подходит к Армину несколько раз. Леви сам до сих пор терзается от мысли, верно ли он выбрал между Эрвином и Армином. Перед выступлением он боится, что Армин станет марионеткой в руках нового правительства, но не говорит это напрямую. Поэтому сам не поднимается на сцену, как будто знает, что случится. Речь Армина приносит ему облегчение, поэтому при следующей встрече Леви даже шутит. Сам Леви, кажется, научился жить в мире без сражений и мягко намекает на это Армину. Именно слова Леви про «дом и сын» задают Армину новый смысл жизни.

Что касается Хистории, на острове действительно назревает революция и новое правительство играет более важную роль, отодвигая на второй план королеву.Боюсь, в моём видении у Хистории печальный конец и, в лучшем случае, она присоединится к Армину в бегах, а худшем – будет расстреляна, как некогда царская семья в России.

Что касается главного героя, то мне кажется, что Армин Арлерт проживёт долгую и в основном счастливую жизнь. Знаете, мной решено оставить открытый финал. Всё-таки моя цель – показать изменения персонажа, а не ограничить его будущее.

У меня был эпилог, но мной принято решение перенести его в сиквел в качестве пролога.

Если кому-то интересно, сиквел который берёт корни именно из этой истории. И там можно наблюдать моё видение будущего. Но не Армина и Энни, а уже их детей.

Ссылка: https://ficbook.net/readfic/11524156

Но – опять же – эта история – совершенно отдельная, законченная в том виде, как есть. Так что в рамках этого рассказала погружение в сиквел совершенно необязательно :)

Спасибо огромное за каждый отзыв, надеюсь, для всех нас это был незабываемый опыт.

Если есть вопросы насчёт сюжета или вы нашли несостыковки: пишите сюда, с радостью отвечу.

Всех обнимаю!

Прикладываю рецензию от Dederror, которая расставила по полочкам всё – и даже больше. Надеюсь, она вызовет у вас такие же мощные эмоции, как у меня.

Сегодня – исключение. А, впрочем, может быть и нет. Ведь всё внутри напоминает поле боя, где всё ещё стоит дым и пока не утраченное тепло исходит от павших воинов, но звуки сражения уже стихли и настало невыносимое, тягучее затишье. Ты застрял в этом сценарии и каждый день проживаешь эту апатичную агонию, уже не представляя другого сценария.

Сегодня – не исключение. Всё будет так, как и последние пять лет. Ты себя в этом глубоко убеждаешь, выжигаешь на сердце…но у жизни другие планы. Если в начале кажется, что сегодняшний день пройдёт так же – незаметно, монотонно и до скрежета в груди, то она постучится тебе в дверь и уверенно заявит: «Нет, Арлерт, сегодня – всё же исключение».

Так и начинается вся история, где всего-то два дня – а кажется, будто вся вечность. И каждая глава будет лишь доказывать: сегодня – очередное исключение.

В первой главе – это сама Энни, как и та жизнь, что решила вмешаться в эти тягучие омуты депрессии и, хоть полностью по самый подбородок испачкалась в своей собственном вязком моральном оцепенении, она стала – и всегда была, – тем исключением, ради которого стоит поднять голову и оглядеть всё вокруг.

Во второй главе исключением становится то, что он сам долго откладывал – навестить могилу Эрена и начать говорить о себе.

В третьей – Жаннет, которая пока просто исключение из (привычной) жизни Армина.

Четвёртая – сам насыщенный, людный день, который больше для такого самоличного затворника смахивает на пытку, нежели на естественную среду обитания.

Пятая и шестая – это главы-исключения сами по себе, ведь всё, что делает Армин в них – это разворот на все 180 и уверенные быстрые шаги далеко от прописанного сценария, весь апогей не смирения, первые осознанные вздохи, не будучи «частью этого фарса».

Седьмая, восьмая, девятая – настоящая квинтэссенция нездоровых отношений, где исключение – это здравый рассудок, ведь всё же, будем откровенны, что Жаннет, что Армин – оба по-своему больны.

Десятая – как и подобает настоящему «троянскому коню» и совершенно героически, чуть ли не до карикатурности, однако это без исключения Конни. И наконец, одиннадцатая, где исключение – это прошлое.

Достоинств у этой работы множество. Невероятно метких и точных слов, аккуратно выстроенных в совершенно ритмических и мелодичных предложениях – все они начинаются ровно в такт, чтобы также ровно окончится в самом «правильном» месте; где-то выдержана нужная пауза (глава «Эдельвейс», самый конец), где-то – протяжный обволакивающий звук ужаса (вся глава «Правда или вызов»), в других местах – непредсказуемые соло разных инструментов («Меч возмездия»), где-то – словно нарастающий тревожный звук скрипок («Перед церемонией»), а где-то и совершенно невыносимая тишина (в главе «Горшок») и удивительная какофония звуков – в «Письмо Арло».

Но текстовой симфонии мало, ведь сами буквы образуют самый настоящий кадр – всё происходящее не просто живёт и дышит, оно фиксируется с субъективной точки зрения смотрящего – Армина и, всё же, немного нас самих. Сама манера повествования с отличным переданным потоком сознания лишь усиливают экзистенциальный опыт, и в таких главах, как «Зелёный дым» или «Правда или вызов», оно доходит до вершины, заставляя прожить всё это каждой клеткой своего тела.

Не менее важны и постоянные контрасты, которые не только выстроены на пределе абсурда, но и призваны отогнать персонажей по разные стороны баррикад, вынужденных сосуществовать вместе. Всё, как и в жизни.

Не менее выдающая черта – пропись персонажей: как они предстают, как себя ведут, как мыслят, как мечтают, как двигаются вперёд, и как закрываются в себе. Лишь по мелким деталям, как одежда, нужная пауза, резкие фразы, косой взгляд, лёгкая ухмылка и так далее, все действующие лица открываются с другой, более глубокой стороны, как на давно известной картине рестораторы внезапно находит нижний базовый слой. Все они не просто статисты, взятые с оригинальной истории, это отличное попадание в их подноготную, достойное продолжение их самих из канона.

Вся история с зеркалами – направленная точно в цель потрясающая метафора преобразования, собственного «я». В самом начале Армин видит в отражении «себя» – того прошлого Армина, совсем потерянного и даже, может, и не совсем «настоящего Армина», ведь если поразмыслить – а был ли он настоящий? Были ли его поступки – его? Выбор армии, назначением командором? А вдруг то, что он видит сейчас – это и есть он, тот самый?

Впрочем, ответа мы тут не узнаём, и следующая остановка у зеркала уже у цирюльника, и Армин не узнаёт себя (ли?). Его новый вид, статная одежда, вся импозантность мероприятия словно и трубит: «Вот видишь, это всё же ты». Но во всей неуверенности действий, зажатости движений, мёртвой хватки в злосчастный горшок, будто это единственное, что как-то ещё связывает с «прошлой» версией себя, выдается его внутренний дискомфорт. Словно он всё ещё в поиске, а в голове на подкорке набатом отдаёт: «Нет, это всё ещё не я».

В главе «Письмо» его отражение впервые улыбается ему. И кажется, что будто вот, оно налаживается, вдруг и правда его «я» где-то тут совсем рядом, но нет. Все надежды искусно обмануты, карты разыграны, в игре – Жаннет.

В «Пленнике» – они оба перед зеркалом. В фильме Жана Кокто «Орфей» 1950-го года к главному герою через зеркало является сама Смерть. Жаннет– его возмездие, чуть ли не вся та грязь, эклектика неразрешимых чувств внутри у Армина. Жаннет и есть его Смерть.

И вот в последней главе «Эдельвейс» он и Энни уже вместе в отражении. С новыми надеждами, поступками, осторожностью и болью. Но они крепко держатся за руки, неловко и с осторожным оптимизмом смотря в будущее, и верят, что впереди у них – «целая жизнь». Может, это и есть они настоящие, но если ли смысл искать это эфемерное «я»? Думаю, ни Армин, ни Энни не смогли с уверенностью ответить на этот вопрос, но они продолжают идти вперёд.

Закольцованность событий – один из моих любимых тропов. Тут он воплощен прекрасно: те же декорации, те же герои – но внутренне они уже другие. Лучше, хуже? Это не имеет значения. Они будут жить. Как? Это совсем не наше дело.