Текст книги "Ты дышишь солнцем (СИ)"

Автор книги: dadagi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Натали, – он коснулся ее плеча.

Девушка отвернулась от озера. Легкую взвинченность Тома она заметила сразу после ужина, поэтому подозревала, что в дальнюю беседку ее повели не Хогвартс обсуждать. Она протянула Тому ладонь, надеясь, что он не заметит ее дрожь. И еще несколько нервную улыбку. В ее прошлой жизни у нее не было даже таких невинных поцелуев, как ее попытка быть смелой в то воскресенье. В ожидании чего-то прекрасного и волшебного она была особенно красива. Карие глаза словно сияли, яркий румянец, чуть приоткрытые губы.

Том, как и положено в любом романе, встал на одно колено и, держа ее за руку и смотря в сияющие глаза, произнес:

– Я люблю тебя, Натали. Согласишься ли стать моей женой?

– Да, – чуть дрожащим голосом ответила Натали.

А потом не менее взволнованный Том надел на тонкий пальчик своей теперь уже невесты прелестное кольцо. Волновались они по разным поводам. Том все же боялся отказа, боялся, что для Натали он покажется слишком уж реалистом, жестоким, бескомпромиссным и так далее. Натали просто была невинной романтичной особой, которая попала в сказку. К тому же ее больше волновало не предложение, а то, что последует за ним.

Том, встав с колена, осторожно обнял невесту, притягивая чуть ближе к себе, еще раз посмотрел в сияющие карие глаза и поцеловал. Сначала осторожно, почти невесомо. Но, когда Ната обняла его за шею, сама потянулась к его губам, Том уже не смог сдержать свое давнее желание.

– Я, наверное, сегодня самый счастливый на земле, – признался он чуть позже, все еще обнимая ее за тонкую талию.

Ната уложила голову ему на плечо, она не могла прогнать с лица улыбку, в груди сладко щемило и она тоже готова была признать себя самой счастливой девушкой на свете.

– Может, мне пора им намекнуть, что так долго целоваться – неприлично? – интересовался Тони у мамы, с которой они сторожили влюбленных из окна.

– Неприлично подглядывать из окна и соблазнять девушек до свадьбы, – не отрывая взгляда от пары, парировала Татьяна. – А они и так вели себя непоправимо прилично. Другие бы уже в каждом закутке целовались. А твой друг как истинный джентльмен держал дистанцию.

Тони, обреченно взглянув на мать, горько вздохнул. В прошлом году ей пришло возмущенное письмо одного родителя о недостойном поведении сына. Пришлось платить. А Тони смириться с недовольным взглядом хаффлпаффки. И стараться держать себя в руках.

– Тебе, кстати, тоже уже можно невесту искать, – все еще смотрела в окно Татьяна. – Какую-нибудь образованную веселую девушку… у Друэллы, случайно, нет некурящей сестры? И иди кому-нибудь сову отправь. Громко, но к ним не обращаясь.

Тони, посмеиваясь, пошел в кабинет. Напишет Нотту, что Том теперь тоже определен по жизни. Громко топая и разговаривая с совой, он вышел на заднее крыльцо. Том и Натали, словно очнувшись от громкого голоса Антонина, наконец-то разжали объятья и так же не спеша направились обратно к дому. Татьяна, радостно потирая руки, вернулась в гостиную, к мужу:

– И где шампанское? Нужно ведь это отпраздновать!

Прием в честь помолвки Долоховы устроили перед самым отъездом в Хогвартс. Алексей, полностью здоровый, уже получал заверения в получении еще и новой должности. Тома все поздравляли, девушки смотрели на Натали с некоторой завистью.

Так как его дядя еще был жив, Том не мог получить право называться наследником Мраксов. Но посетил Гринготс, прошел проверку на родство со Слизерином, получил доступ к сейфам. Разумеется, абсолютно пустым. Зато он теперь мог смело щеголять своим родством, без обвинений во лжи. Красивый парень, талантливый, молодой, да еще и со столь знаменитым предком. Тома портила только чистота его крови, но на романтично настроенных барышень это не влияло. Они вздыхали и завидовали Натали. Молодой и очень красивый жених. И его неидеальность придавала ему особый шарм. Но особенно всех волновало то, с какой любовью жених и невеста смотрели друг на друга.

В поезде, наглухо закрыв дверь, друзья копались в фотографиях. Мама Генри работала в отделе министерства, который обеспечивал допуски и проверял кандидатов на ту или иную должность. Она сделала копии фотографий министерских работников. Фотографии показывали мага лишь по пояс, но маги на изображениях любили чесать нос, теребить мантию и махать рукой, поэтому запонки и броши можно заметить. К тому же были фотографии с министерских вечеров, где можно заметить жен и мужей министерских работников. А Макс все это превосходно комментировал. Кто с кем дружит, кто кого ненавидит, он знал почти все.

– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Натали.

– Моя мама работает в Ежедневном пророке, – пожал плечами он. – Сама не пишет, она помощник редактора в статьях, затрагивающих министерство. Они называют эту должность «редактор этики». Следит, чтобы статья никого не оскорбила. Моя мама любит поболтать и похвастаться сыном. И поэтому на этих приемах я с пятнадцати лет.

Том и Тони по-прежнему перебирали фотографии, несколько опешив от масштабов. Сколько людей. Наконец, Том поделился наблюдением:

– Ни одного члена Визенгамота. Никого из Отделов магического правопорядка, юридического урегулирования и наблюдения за неправомерным колдовством.

– Сложнее всего туда попасть, – пожал плечами Макс. – Сам посуди, одни из самых влиятельных отделов, требуют особых навыков. Берут туда далеко не всех. Это те самые три отдела, которые наотрез отказались признавать главенство закона о включении в штат маглорожденных и полукровок.

– Я просто обожаю нашу госсистему, – хмыкнул Генри. – Закон принят, но мы его соблюдать отказываемся.

– У них экзамены, – улыбнулся Том. – Тестовые, потом на практике, а потом еще комиссия по этике будет на собеседовании неоднозначные вопросы задавать. Мне тоже предстоит.

– Я думал, тебя практически устроили, – нахмурился Генри.

– Да, – кивнул Реддл. – Потому что после тренировок Алексея я с легкостью сдам эти экзамены. Даже сейчас. А в комиссии по этике главное подробно рассуждать, потому что правильного ответа там никогда нет. У них с самого начала вопросы, где либо ты нарушаешь закон, либо мешаешь жить магу.

– Сложность в том, – продолжил Тони, – что без подготовки такие экзамены не сдашь. И выучить все это, не зная, с чего начать, может только настоящий гений. При наложении защиты, например, нужно учитывать тип строения, количество подзащитных, даже их поведение. Не так-то просто. А обеспечение безопасности общественных мест? Вот ты вообще представляешь, с чего начать строить защиту чего-то вроде Мунго? А при угрозе извне? А если в больнице особый пациент? И при этом решаются более простые вопросы. Например, отдел постоянно занимается рассмотрением дел о превышении самообороны. Осматривают место, выносят вердикт. Рассматривают жалобы о чрезмерной защите дома, когда у кого-то на подлете к забору птички дохнут.

– Все, я понял, попасть сложно, работать еще сложнее, – отмахнулся Генри.

– Кстати, насчет членов Визенгамота, – Макс вытащил из кучи фотографий двух мужчин, – Лорд Пруэтт и Мистер Браун. Не смотря на красавиц-жен, имеют еще и любовниц. Дай-ка мне Пророк.

Макс пролистал газету до раздела светская жизнь, ткнул пальцем в симпатичную ведьму со скрипкой:

– Кендра Вилстоун, скрипачка, дама полусвета, широко известна, как содержанка и любовница Лорда Пруэтт. Сестра вот этого аврора. Можете поискать ее фотографии с более спокойных вечеринок, их квартет там выступает в черных форменных мантиях. Может, у нее и брошка есть.

– А мистер Браун? – Том рассматривал «этого аврора» со знакомыми запонками.

– У него долгий и продолжительный роман с полукровкой, которая снимается для рекламы женского платья в буклете Малкин, – пожал плечами Макс. – Ничего не доказывает, что причастна, это уже просто моя догадка

– Да уж. Главный вопрос – как нам все это использовать, – тяжело вздохнул Тони. – Это ведь догадка, по сути. Никаких доказательств. Да и что мы ищем?

Все присутствующие в купе тяжело вздохнули. Действительно, как можно о чем-то говорить, если вообще все не понятно. Кроме такой мелочи, как общие планы людей из этого… ордена непонятной птицы.

Том стал Лучшим Учеником. Забот у него прибавилось, к тому же он вел активную переписку со своими будущими коллегами, устраивал свой пока еще небольшой бизнес в магическом мире, учился, в сотый раз переделывал ритуал магических татуировок… И каждый вечер наслаждался возможностью быть рядом с невестой. Напряженный график, множество дел, теории заговоров, любимая девушка рядом. Том все больше понимал, что ему нравится такая жизнь. Нравится, что мир словно вертится с огромной скоростью, вынуждая бежать, достигать, выполнять… а потом замирает, когда он легко целует невесту в висок, вдыхая ее духи с ароматом сирени.

А она читала свои книги, рассказывала истории и по-прежнему помогала всем, кто хоть немного в ее помощи нуждался. Младшие часто окружали ее неприступным кольцом, разбегаясь лишь при виде Тома. Если Нату дети любили, то Тома откровенно побаивались. Его это устраивало, а Нату забавляло.

В Пророке каждый день печатали новости о войне. О том, как на материке проигрывают по всем фронтам и небольшие отряды британских и американских магов, которые направились помогать в борьбе с Гриндевальдом, не особенно повлияли на ситуацию.

– Прочитай что-нибудь, – Том отвлекал Натали от книги, – что-нибудь про любовь.

Натали задумалась на минутку, а потом спросила:

– А про любовь во время войны подойдет?

– А есть и такие? – удивился Том.

– Его написал русский поэт… О том, что любовь на войне – одно из самых важных.

– Да? Тогда читай. Надеюсь, моего знания языка будет достаточно.

Натали, грустно улыбнувшись, начала читать. И у Тома, уже действительно неплохо понимавшего по-русски, даже мурашки по коже пошли.

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души…

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: – Повезло.-

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.*

Том притянул девушку к себе, крепко обнял:

– Действительно. Война и любовь.

– Я все же надеюсь, что тебе никогда не придется что-то подобное отправлять мне, – Натали удобнее устроилась в объятьях жениха.

– Отправлять? – нахмурился Тони.

– Да, мужчины с войны посылали это стихотворение своим женам. Как просьбу. И как признание в любви, наверное.

– В этом что-то есть, – ухмыльнулся Долохов. – Важно знать, что тебя ждут. И верят, что с тобой все хорошо. Кто это написал? Неужели кого-то вроде Пастернака занесло на войну?

– Это Константин Симонов. Он военный корреспондент, если я правильно помню, – Натали осторожно рассказала часть правды.

Она многое могла бы рассказать о Симонове. А еще о Васильеве. И о Шолохове. И даже о Булгакове. Но время пока не пришло.

* Стихотворение написано в 1941, издано в газете «Правда» в 1942. Учитывая его невероятную популярность в то время, считаю возможным факт его прочтения даже в Англии.

========== Глава 13. Медальон с изумрудами. ==========

Рождество вновь принесло ощущение сказки в старый замок. Натали как всегда с восторгом рассматривала праздничное украшение Большого зала, вдыхала аромат Рождества, собирала подарки и подписывала милые открытки-поздравления.

– Кажется, в этом году администрация решила превзойти себя, – пораженно оглядывался Том на еще большее количества лент, елей и искусственного льда.

Натали, звонко расхохотавшись, вдруг куда-то потянула Тома, а потом резко остановилась, смотря ему прямо в глаза.

– Что такое? – нахмурился Том.

– Посмотри наверх, – скомандовала Долохова.

Том, подняв глаза к потолку, ответил девушке тем же смехом. Они стояли ровно под омелой.

– Как я мог забыть, что в Рождество допускаются некоторые послабления.

Натали же, все еще смеясь, привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до рослого Тома. Где-то сбоку мигнула яркая вспышка, засняв их поцелуй.

– Эй, мелкий, – Том тут же ринулся ловить наглеца, а Натали, все еще смеясь и обнимая Тома, кричала вслед мальчишке:

– Не забудь подарить мне это фото на Рождество!

– Зачем тебе такое фото? – Том решил позже найти третьекурсника с камерой.

– Поставлю на прикроватной тумбочке. Буду смотреть перед сном.

Дни перед Рождеством Ната вела активную переписку. Решался вопрос с подарком Тому. Письма летали непозволительно часто, но все удавалось объяснить рождественскими хлопотами.

Летом Абраксас навестил старых знакомых семьи. Поспрашивал, поспорил, в итоге надавил. Карактак Бэрк посыпал голову пеплом и умолял не сдавать. Хэпзиба Смит когда-то выкупила этот медальон, потому что знала некоторые грешки магазина. Абраксас начал ходить к старой деве как минимум раз в неделю.

Сначала престарелая жеманница отрицала, что у нее есть реликвия. Потом отказывалась продавать. И лишь в конце октября Малфой смог начать полноценные переговоры. Покупка медальона выливалась в неприлично огромную сумму, большая часть которой уходила на гонорар будущего мужа озорной старушки. Малфой морщился, плевался, просил милости небес, но был вынужден отправиться на поиски симпатичного молодого мага, причем непременно чистокровного, который согласится как минимум пять лет принимать амортенцию, а после останется мужем этой затейницы. Парней Хэпзиба браковала со смаком. Зелье молодости уже было почти готово, а муж все еще не был найден.

В итоге помогла Татьяна, выписав парня, довольно похожего внешне на Тома, из Америки. Сумма была отправлена его семье, зелье молодости доставили из Парижа, платье полной невесте шил магл под империусом. Малфой перманентно впадал в истерику «нас поймают и мы умрем», но к началу декабря все было готово и Хэпзиба Смит вышла замуж, сменив пять лет счастливой супружеской жизни на дорогостоящий медальон. Малфой вздохнул спокойно и с удивлением понял, что недавно провернул. Выдал замуж старую деву, привезя ей мужа из Америки, договорился с аптекой о еженедельных поставках любовного зелья, устроил чертову свадьбу и платье от какого-то магловского дизайнера… И все это ради семейной реликвии хорошего друга.

– Теперь он просто обязан стать Министром магии, – злобно выговорил Абраксас медальону, отправляя реликвию в коробочку.

Том же был удивлен просто размахом вечеринки. В прошлом году был почти семейный вечер с близкими друзьями, но в этот раз Татьяна превзошла себя. Практически все, с кем Том общался в школе, полный состав Вальбургиевых рыцарей с невестами, сестрами и родителями, все будущие коллеги Тома, даже профессора с директором во главе.

– Вы многим людям не даете справить Новый Год, – ужаснулся Том.

Тони, к которому и обращался именинник, лишь расхохотался:

– На Новый Год всем плевать, мой дорогой друг. И кто сказал, что вечеринка закончится до полуночи?

– А где Натали? Она внезапно сбежала от меня.

– Да? Тогда давай-ка пробираться к музыкантам. Мы будем тебя поздравлять.

Тони повел друга через толпу гостей к небольшой сцене, где играл тот самый струнный квартет, с любовницей Лорда Пруэтта. Они лишь подходили к сцене, когда Том заметил Натали, в светлом платье с зелеными бархатными лентами, Малфой помогал ей подняться на сцену.

– Минуточку внимания! – попросила Долохова.

Гости замолчали, подходя к сцене, Тони затолкал наверх Тома и сам поднялся следом.

– Мы очень хотели бы подарить тебе особенный подарок, – улыбалась Натали. – Мальчики, возможно, отыскали бы какую-нибудь жутко старую книгу с особенно сложными заклинаниями… но мы нашли нечто более ценное.

– Идея Натали, – продолжил Абраксас. – Но мне пришлось попотеть, чтобы ее осуществить.

– Да, теперь я точно знаю, что Малфои – скользкие, как истинные змеи, – поддел блондина Тони.

– С днем рождения! – закончила Натали и протянула Тому небольшой бархатный футляр.

Том, чуть нахмурившись, открыл коробку и не смог сдержать восхищенного вздоха. Крупный, с куриное яйцо, медальон. На его крышке мелкими изумрудами выложена буква S. Замочек для открытия крышки отсутствует. Том тихо, чтобы не услышали стоящие у сцены, на парселтанге шепнул «откройся». И крышка отскочила, демонстрируя несколько чешуек василиска внутри и кусочек пергамента.

– Я не представляю, где вы его достали, но огромное спасибо, – Том обнял Натали, а потом и Малфоя с Тони.

– Вообще-то достать его помогали все рыцари, – улыбался Малфой.

Том все еще не верил, что это действительно он. Реддл предполагал, что медальон забрала Меропа. И понимал, что она его продала. Вот только медальон был артефактом, а не просто красивой игрушкой. Меч Годрика был, в некотором роде, эквивалентом волшебной палочки. Чаша Хельги улучшала качество любого исцеляющего зелья. Диадема Ровены помогала упорядочить мысли. А медальон делал разум неприступным, помогал носителю легче проникать в чужой разум. И еще неизвестно, что за кусочек пергамента лежит внутри.

Но развернуть его он смог лишь первого января. Гости разошлись, отгремели праздничные салюты, домовики закончили уборку в нижних комнатах. Том уже зашел в комнату, которую Долоховы определили как его. Вытащил медальон из шкатулки, повертел в руках, внимательно рассматривая. Открыл, коснулся маленьких чешуек. Судя по всему, это чешуя новорожденного василиска. Когда-то Том заработал свои первые галлеоны, продав кусок линялой шкуры. Выбрать достаточно крупный и не порванный было непросто, да и стоили такие куски не так дорого, как если убить василиска. А вот кусочки чешуи явно были вырваны. Такие крошечные, но уже с характерным, едва заметным узором.

А на клочке бумаги – рецепт зелья для рождения сильного наследника. Одна порция – одна чешуйка новорожденного василиска. Тогда понятно, почему многочисленные родственные связи, хоть и отражались на Мраксах внешне, но не задевали магические способности. Зельем поили жену лишь однажды. Через семь лет после принятия эффект полностью выветривался. Как по-слизерински. Даже рождение детей строго запланировать. Его мать, вероятнее всего, варила это зелье. А вот у дядюшки такой возможности нет. Как и нет невесты, потому что дед был женат на своей родной сестре. Том поморщился при мыслях о чем-то подобном. Уж если Блэки, которые часто женятся на своих кузинах, вызывали неодобрение в обществе, что говорить о Мраксах.

После дня рождения Том отправился к Реддлам. Планировал пожить у них до конца каникул, да и с дядей нужно было разобраться. У Тома были планы на эту землю, можно было уже начинать проводить ритуалы на месте закладки фундамента, выкопать пруд, поставить добротную изгородь. Все это требует времени и деньги на начальный этап строительства у Тома имелись. Даже на стены и крышу должно хватить. И Том не хотел ждать, пока дядюшка решит отбросить ноги. Значит, придется договариваться.

Для разговора с магом Том даже надел мантию. Мэри, увидев внука в традиционном наряде магов, даже засмеялась. Сказала, что это похоже на платье. Том чуть скривился. Маги сейчас редко носили классические мантии. Чаще надевали лишь верхнюю мантию поверх магловской одежды. Были еще мантии для ритуалов, но в них и не принято разгуливать по улицам. Тому же хотелось договориться с дядей. Была, конечно, идея подать официальное прошение, признать Морфина недееспособным после Азкабана, зарегистрировать свое родство с ним, взять над ним опеку. Минимум полгода потерянного времени и куча сплетен.

Январь выдался холодным, хотя снега не было. На лужах застыли тоненькие корочки льда, но к полудню они успевали растаять. Том нетерпеливо шел по дороге от Реддлов к Мраксам. Он впервые шел по этой дороге один. Сам он обычно аппарировал сразу к Реддлам, это Тони и Натали поддерживали этикет, идя до дома пешком мимо хижины Мраксов. Том открыл калитку, прошелся по тропинки до двери, где вновь болталась умершая змея. Брезгливо уничтожив трупик заклинанием, он толкнул дверь.

Морфин сидел в кресле, огонь в очаге едва тлел и в доме было холодно. Оглянувшись по сторонам, Том понял, что мебель и обстановку в комнате столько раз чинили заклинаниями, что магия на них больше не работает. Вот и сидит его дядя в холодном доме, не в силах даже привести его в порядок.

– Добрый день, – Том сел в кресло напротив, стараясь не показывать своего отвращения к явному запустению вокруг.

– О, родственничек явился, – Морфин же, напротив, сморщился, словно его племянник был ему противнее обстановки вокруг.

– Я пришел поговорить.

– О чем мне говорить с сыном магла? – почти выплюнул Морфин.

– Я полукровка, – согласился Том, – но недавно я получил медальон Слизерина. Судя по всему, моя мама выпила это зелье. Иначе откуда у полукровки все таланты?

– Потаскуха, – выругался в адрес сестры Морфин.

– Женщина, которая подарила вашему роду возможность вернуть былую славу, – Том тоже начинал злиться.

Он не любил, когда оскорбляли его мать. Она умерла и только он имеет право на нее злиться. А уж говорить про нее в таком ключе вообще никто не может. И он был рожден в браке. Даже по закону маглов Том Реддл-старший является вдовцом.

– Мама заключила магический брак, я проверил в министерстве, – все еще злясь, продолжил Том, – поэтому я являюсь единственным наследником Мраксов. И ты, даже если так не считаешь, уже не можешь изменить.

– Что тебе нужно от меня? – поморщился Морфин. – Ты сдружился с этими маглами, вот и живи с ними.

– Мне нужна эта земля. Оставлю эту хибару, если тебе так угодно, но все холмы южнее дороги принадлежали еще Слизерину. Вы не смогли их продать, просто не имеете права. Я хочу эту землю.

– Зачем? – расхохотался Морфин, – Тебе мало земли этих маглов?

– Магический особняк.

Морфин перестал смеяться, рассматривая племянника с уже большим интересом. Том же буравил дядю взглядом. Для того, чтобы начать строить что-то с помощью магии в близи от маглов нужно особое разрешение. В теории. На практике проще купить землю, отданную под одно из магических поместий еще лет так триста, а то и пятьсот назад. Там маги могли творить все, что их душе угодно. Но эти земли редко подлежат продаже, обычно правом для пользования ими является родство. Том мог бы творить на этой земле все, что его душе угодно. Но Морфин – все еще старший член семьи. И у Тома другая фамилия, Меропа ведь не могла принять мужа в свой род, отец бы такого не позволил.

– Зачем тебе особняк? – наконец нарушил тишину Морфин. – Живи у своих родственников. Дом большой, они богаты.

– Я женюсь через полтора года. На чистокровной ведьме. И собираюсь вернуть славу своего предка, а не прозябать всю жизнь в глуши. Мне нужен дом, в котором можно принимать гостей и который можно передать по наследству.

Морфин, откинувшись на спинку подранного кресла, смотрел на племянника со смесью удивления и отвращения. Будто букашка сказала что-то крайне умное. Тому невероятно сильно хотелось заглянуть в мысли родственника, прочитать его. Но, судя по всему, один из талантов его рода – чувствовать вторжение в разум. Это может все испортить.

– Чистокровная невеста, – опять поморщился Морфин. – Судя по всему, та девчонка, что бывает в гостях у твоей родни. Сколько же у нее поколений чистой крови? Три? Или, может, целых пять?

– Не меньше двадцати, – холодно ответил Реддл.

Если Морфин сейчас начнет поливать грязью Натали, то вряд ли Том сможет удержаться от желания спалить эту хижину вместе с дядей. Но тот, мерзко улыбаясь, все же проговорил:

– Забирай. Даже бумаги подпишу, если найдешь того, кто заверит их здесь. Но не рассчитывай, что я тебя признаю. Ты – не Мракс. А то, что можешь претендовать на землю, лишь недоразумение. Отцу не стоило отдавать медальон сестре.

========== Глава 14. Майское утро. ==========

Время пролетало незаметно. Том виртуозно жонглировал множеством дел, Натали читала английскую классику. По вечерам они сидели за одним столом. Ната, с мечтательной улыбкой читающая приключенческие романы, и Том, почти скрытый за обилием учебников, справочников и ворохом писем. Мысли о необходимости рассекретить их преподавателя на время отступила: Том готовился сдавать экзамены, проходить тестирование в министерстве и проводить множество ритуалов на земле предков. Хотя Том не мог отделаться от ощущения, что это выльется ему боком, ведь проклятье на Алексея кто-то наложил.

В конце апреля вывесили информацию о выходе в Хогсмид. Прогуляться в деревню хотелось многим, весна в этом году была особенно солнечной, а подготовка к экзаменам – особенно напряженной. Но у Натали было не спокойно на душе. Это было смутное чувство, основанное на некоторых знаниях. Приближался май, скоро закончится Великая Отечественная, Германия подпишет акт о капитуляции. А Гриндевальд будет сражен Дамблдором. Натали не помнила, где и когда это должно произойти, но их профессор трансфигурации все еще был в школе, никуда не отлучался и выглядел вполне довольным жизнью. На человека, который готов сорваться на дуэль куда-то на материк, он не был похож. Натали казалось, что кто-то подпалил фитиль и скоро все это рванет, война закончится, оставив в воспоминаниях англичан кровавую бойню именно здесь, на острове.

– Я не хочу идти, – призналась она Тому. – Давайте останемся здесь. Устроим пикник, погуляем на опушке Запретного леса. Зачем нам Хогсмит?

– А знаешь, я тоже с удовольствием останусь здесь, – согласился Тони. – Какой смысл в прогулке по деревушке, в которой мы уже сотню раз были. Конфеты не нужны, перья у нас есть…

Поэтому в субботу утром, когда большинство школьников уходили в магическую деревню, старшие курсы Слизерина устраивали небольшую вечеринку на берегу Черного озера. Они подошли почти к самой опушке леса, наколдовали столики и стулья, расставили на столах нехитрую закуску, кто-то успел принести из Хогсмита сливочное пиво, включили музыку. Парни, закатав штанины, пускали камушки по водной глади, девушки, развлекаясь, плели венки.

– Гораздо лучше Хогсмита, – благосклонно улыбалась Друэлла. – Почему мы раньше так не делали?

– Ленились, наверное, – пожала плечами Ната.

Том сидел на наколдованном шезлонге, подбадривая спорщиков, что решили порыбачить в озере, как внезапно он почувствовал что-то… Интуиция, видимо. Он поднялся, вынул палочку, с тревогой посмотрел в сторону Запретного Леса. Что-то было не так. Пугливые птицы, что уже привыкли к слизеринцам, вновь замолчали, стало как-то особенно тихо. Он, все так же напряженно, направился ближе к Запретному Лесу. Пиджак от светлого костюма он снял еще в начале пикника, было довольно жарко, а голову его венчал пышный венок, что сплела Натали.

– Что там? – Тони, спешно надевая обувь, подошел к другу.

– Я не знаю. Но ведь лес – тоже защита замка, так? И он…

– Разумен? Да, как и любой лес, – Тони так же достал палочку.

Словно в подтверждение их опасений, из леса спешно вышли несколько магов. У Тома кольнуло в груди от страшного опасения. Эти черные одежды, особый крой формы… это Армия Гриндевальда.

– Натали, уведи девушек, – довольно громко обратился он к невесте. – И предупреди учителей.

Ната, так же резко поднявшаяся со стула, смотрела на приближение фигур со смесью страха и недоверия. Но вколоченные Алексеем правила взяли свое. Она поторопила девушек, большинство из них воспитывались в уверенности, что леди – украшение гостиной, а не боевой маг, и оказать сопротивление взрослым магам могла разве что Друэлла.

– Быстро, я иду последняя, – она выставила один из немногих щитов, который держался на маге какое-то время, и поспешила к замку, постоянно оглядываясь.

Страх, недоверие, испуг за Тома, брата, этих уже почти родных слизеринцев… Но они не могут уйти все сразу, слишком близко маги, а на бегу всегда проще сражаться тем, кто догоняет. Том и Тони понимают это, поэтому парни, гораздо лучше подготовленные к чему-то подобному, остаются.

– Это Гриндевальд, – к друзьям подошел Макс, – Что будем делать?

– Как мне его спровоцировать на дуэль? – вопросом ответил Тони.

– Долохов, ты спятил? – зло буркнул Макс, маги в черном стремительно приближались, уже доставая палочки. – Это же Гриндевальд, величайший темный маг столетия.

– Ритуалист, – подметил Том.

– Вот именно, – уже почти шептал Тони. – А я из семьи потомственных боевых магов. Даже возраст и опыт отходят в сторону. У нас просто разные весовые категории.

– Ты уверен? – Макс смотрел на друга с долей ужаса. – Ты хочешь вызвать его на дуэль?

– А что ты предлагаешь? Устроить бойню, подождать авроров, позорно бежать? – почти зло ответил Тони. – Быстро, Макс. Как устроить официальную дуэль? Потому что сражаться с магом-ритуалистом на открытой местности без ограничений – то еще удовольствие.

– Брось в него что-нибудь из одежды. И обычная фраза. Отказ будет считаться поруганной честью, но ему на это может быть плевать.

– Да ладно, мне же семнадцать. Я не страшный. Давайте, начинаем.

И Тони первым сорвался с места, выстреливая таким количеством заклинаний, что парни позади него вздрогнули не от начавшегося боя, а от возможностей своего друга. Том постарался пропустить часть друзей вперед. Как и Гриндевальд, он больше тяготел к медленной магии. Ему будет легче помогать им всем издалека, он знает огромное количество крайне неприятных проклятий.

Но из замка, навстречу девочкам, неслись профессора. Первым бежал Дамблдор. Натали тут же развернулась, решив, что ее место там, с остальными, а не за стенами замка. Но вся процессия из замка несколько опоздала. Когда они подоспели, Гриндевальд и Долохов обстреливались заклинаниями, а над ними мерцал слабый дуэльный купол.

Тони легко добежал до Величайшего Темного Мага Столетия, по большей части уворачиваясь от проклятий. Аврорские связки, когда все жесты палочки плавно перетекают в следующий жест, не были редкостью. Экономия времени в бою была известна многим, в том числе Макс и Генри так же пользовались связками. Но вот одновременно держать на себе защиту, это уже признак мастерства. Тони не подставлялся, не хотел показывать свои возможности. Ритуалисты опасные бойцы. Особенно на открытой местности, а не в здании. Но основным партнером Тони был как раз Том, у которого так же все было отлично с фантазией и уровнем силы, но он проигрывал. И Тони надеялся, что Гриндевальд посчитает его не слишком опасным, согласится на дуэль и купол. Только так можно не ожидать удара в спину.