Текст книги "Венсеремос! (СИ)"

Автор книги: Д. Н. Замполит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

– Уасья, дальше у нас визит в Московский университет.

Вася чуть не плюнул – в родном городе, свои люди называют его дурацким придуманным именем и встал на дыбы. Только не в университет – он представил какая ностальгия накроет его там, в еще не покрытых пылью от сгрызенного гранита аудиториях, и счел за благо отказаться. Представить, что он будет ходить по своей альма матер как под арестом было выше всяких сил и на университет они посмотрели только издали, со смотровой.

Лужники и Новодевичий стояли на своих местах, на горизонте виднелись все семь сталинских высоток, Кремль, шуховская башня… Никакого «пучка членов» Москва-сити или даже здания Президиума Академии наук, тем более никаких эстакад третьего кольца и натыканных где ни попадя высотных новостроев.

Вместо Университета они подались в парк Горького. И вновь Вася поразился серости жизни – американские горки, колесо обозрения да парочка древних каруселей. И это главный парк Советского Союза? Впечатление несколько исправило заведение «Времена года», изнутри которого доносилась совсем не советская музыка – внутри играли Roll over Beethoven!

Пробившись с помощью Ирины и сопровождающих мимо изрядной очереди, Вася очутился в довольно странном месте – не кафе, не бар, не танцпол, а нечто среднее. У торцовой стены играла бит команда из четырех человек – три гитары и ударные. А вокруг колыхались в танце несколько сотен человек, среди которых выделялись персонажи, одетые «под хиппи».

Выданный при входе талон Васе поменяли на стакан с коктейлем, но его пришлось отставить в сторону, поскольку Ирина настойчиво потянула его на выход, даже не дав дослушать песню. Она ссылалась на программу, но Вася, отвлекшись от музыки, уловил в зале горьковатый запах, который ни с чем не спутаешь – продвинутая советская молодежь курила марихуану!

Уже у дверей они врезались в группу, в центре которой возвышался патлатый малый ростом под метр девяносто, уставивший на Васю маленькие глазки, не обезображенные искрами интеллекта.

– Perdone, permita me pasar, – на автомате обратился к нему Вася.

– Он тебя пердуном назвал, – наябедничал мелкий прихвостень, сплевывая семечки. – Двинь ему, Лева.

На высокий визг Ирины метнулись оба «хвоста», а Вася тем временем уходил от летящего ему в лицо кулака.

Время сжалось, Вася на автомате подныривал под руку и толкал высокого дальше, по направлению удара, доворачивался сам и впечатывал локоть в морду мелкого. Слева раздались два хлестких удара. Высокий с разгону влетел в чужую в компанию, откуда его со смешками выпихали назад, нашел глазами Васю и рванулся к нему, но запнулся за вовремя выставленную ногу сопровождающего.

Еще через несколько секунд они выскочили мимо оторопевшего привратника наружу, а за ними неслась свита высокого и он сам, с окарябанной половиной рожи. Ирина не переставала вопить, очередь шарахнулась и перед входом образовался пустой пятачок, где в середине встали два «хвоста» и Вася, а вокруг набегали десять… пятнадцать… двадцать гопников.

Грохнул выстрел.

Рука рефлекторно дернулась к поясу, где всегда висел верный М1911, но только цапнула пустое место.

– Лежать! Лежать!

Два комитетчика водили пистолетами из стороны в сторону, самые сообразительные из шпаны уже пытался затеряться за спинами, и только тут раздались милицейские свистки.

– Вы знаете, я жалею, что не посадил вас под арест, – флегматично сообщил Кузнецов.

Вася повел ноющим плечом – зацепили все-таки, сукины дети – и повесил на спинку стула порванную вчера и зашитую сегодня с утра горничной куртку.

– Я как-то совсем не ожидал такого, – развел руками Вася.

– Место специфическое. Западная музыка, конопля, драки ежедневно.

– А что же порядок не наведете?

– Это зона ответственности МВД, – неприязненно ответил хозяин. – Но хватит об этом, давайте к нашим делам. Расскажите, как вы пришли к тем прогнозам, что сделали в Праге?

– Есть такое место, Касигуача, – Вася даже блаженно зажмурился. – Очень активизирует работу организма.

– Это где вылечился Че? – показал осведомленность хозяин.

– Именно там. Прекрасное место, заодно и мозг активизирует. Будете у нас на Альтиплано, милости просим.

– Нет уж, лучше вы к нам, – со смешком ответил Кузнецов.

Хорошая штука вака, подумал Вася, все что хочешь объяснить можно. В пределах разумного.

– Ваши мысли насчет молодежи я обдумаю, а сейчас хочу спросить, как вы видите будущее мирового революционного движения.

– Три центра, – касик придвинул стул поближе. – Советский Союз, Китай, Латинская Америка. Да, Китай, не надо морщится.

– А если у вас не выйдет в Латинской Америке?

– Тогда Штаты будут играть на противоречиях между вами и Пекином. Например, начнут вкладывать деньги в Китай после смерти Мао. Он же не вечен, сколько ему осталось, лет пять-шесть?

Другого такого шанса не будет и Вася выдал краткий курс истории на ближайшие лет двадцать-тридцать. Напомнил про грядущий нефтяной кризис, который сделает рентабельной добычу и транспортировку нефти из Сибири в Европу и что этот желанный поток валюты превратится в проклятие, потому что Союз будет отдавать ресурсы, а получать взамен продукцию высокого передела, а то и просто резаную зеленую бумагу. Пригрозил возможным перекрытием крана – финансовые и экономические рычаги мировой торговли в руках Запада. А возражение, что СССР способен существовать автономно, в режиме автаркии, парировал тем, что на страну повесят сверхнормативные расходы. Например, по долгам самого веселого барака в соцлагере – Польши, где уже сейчас большие брожения. Или втравят в какую-нибудь военную авантюру типа Вьетнама. Ведь СССР не станет терпеть, если, например, дружественный режим в Кабуле поменяют на недружественный? В прошлом году Союзу крупно повезло не вляпаться с Чехословакией, но такое счастье не вечно – лет десять-пятнадцать есть, а потом все, поколение уйдет, а дальше в руль вцепятся «молодые реформаторы».

– И что же вы посоветуете? – иронично спросил хозяин.

– Тут я вам не советчик. Мое дело – Латинская Америка, а здесь вам решать.

За стеной пискнули сигналы точного времени и Вася автоматически поднял руку, чтобы посмотреть на часы.

– Подарок Фиделя?

– Да. Пока еще можно принимать подобные подарки.

– Потом Фидель попытается вас взнуздать?

– Взнуздать нас будут пытаться все, – улыбнулся Вася. – Но скоро в эти часы можно будет запихнуть целый компьютер с диктофоном и радиопередатчиком.

– Фантастика. Это только для фильмов о Джеймсе Бонде.

– А вы посмотрите на тенденции в развитии электроники, ваш скепсис и развеется, – Вася решил, что грех не воспользоваться репутацией провидца и не сделать еще одну интервенцию. – Размер электронных компонентов уменьшается вдвое каждые пять-шесть лет. То есть, к началу восьмидесятых вместо мотороловского «кирпича» у нас будут дальнобойные передатчики размером с пачку сигарет. А у вас – жучки, которые можно встраивать… да хоть бы в пуговицу. И точно так же с вычислительной техникой, через десять лет настольным персональным компьютером уже никого не удивишь.

Кузнецов только похмыкал над Васиными сказками.

Глава 11 – Уаска Амару Кордоба

На прощание Кузнецов расщедрился на несколько «спящих» контактов в Аргентине и на троих офицеров, знающих испанский – не столько ставить контрразведку и вообще конспирацию в Латинской Америке, сколько посмотреть на подготовку «тупамарос» вблизи.

Возможно, на Бориса Семеновича подействовали Васины прогнозы о грядущей перемене тактики ЦРУ на континенте: после Вьетнама и Камбоджи США лет на двадцать откажутся от крупномасштабных военных операций, а после гибели инструкторов и рейнджеров в Боливии, будут очень осторожно относиться и к посылке советников. И тогда остается только формировать эскадроны смерти по мотивам гватемальской «Белой руки» и координировать их действия. То есть не воевать в лоб, а выпиливать и запугивать радикальную оппозицию поодиночке.

С таким богатством Вася и улетел в Белград.

На юга он даже не собирался, но хитрая схема поставок «Скорпионов» включала и Балканы. Типа свободные югославы прикупили партию у чехов для вооружения собственной полиции, но часть перепродали торговцам из Ливана, дальше следы теряются. Тем более, что «Црвена Застава» производит лицензионную копию, правда, не под парабеллумовский патрон. И хотя все всё понимают, но таковы правила игры – поставка оружия напрямую может стать поводом к большим разборкам.

Ну и попутно со стволами двигаются деньги, и тоже после третьей-четвертой транзакции теряются из вида налоговых служб и финансовых разведок. Все довольны, джентльмены пьют и закусывают.

А один латиноамериканский партизан пьет кофе по-турецки.

Точнее, напиток, который этим именем называют сербы.

Маленькая кафана в одном из множества переулков, примыкающих к улице Царя Душана, не могла похвастаться обилием посетителей. По утреннему времени, когда завтрак уже прошел, а обед еще и не думал наступать, в ней, кроме Васи, было четверо: со стены сурово взирал портрет Тито; два старичка, которым уже никогда не надо на работу и сам хозяин. Он колдовал в углу над джезвами – наливал, отливал, ставил на огонь, снимал, насыпал, перемешивал, доливал… Вася так и не понял технологию местного кофе, но пил уже третью чашку, когда обстановка неуловимо изменилась – словно дунул холодный ветер.

Старички отложили газеты, прекратили неторопливе обсуждение новостей и выпрямились на своих стульях, будто вместо утренней ракии проглотили по лому. Хозяин вообще выскочил из-за очага и встал почти что по стойке «смирно». Вася во все глаза смотрел, как в кафану заходит… джентльмен, иначе назвать высокого и полностью седого человека в отличном костюме-тройке невозможно. А за ним в дверь всунулись любопытные рожицы местных мальчишек.

Джентльмен сделал два шага к хозяину, неожиданно обаятельно улыбнулся и они влипли друг другу в объятия. После охлопываний и оглаживаний седой, наконец, обратил внимание на Васю и без лишних слов протянул руку:

– Рус.

Вася замешкался – это имя или что?

– Зовите меня Рус, – заметив Васину реакцию, добавил джентльмен на английском.

– Уасья…

– Хм… Рус и Вася, неплохо, неплохо. Кстати, как вас прооперировал доктор Хименес?

Он свободно уселся за стол, покрытый клетчатой скатертью, но Вася обратил внимание, что сел Рус так, чтобы видеть и вход с улицы, и выход на кухню. А еще так, чтобы обе двери оказались у него под правой рукой – ибо слева под расстегнутым пиджаком на секунду мелькнула плечевая кобура.

– Ракии? – тихо поинтересовался неслышно подошедший к столику хозяин.

– Кофе, Йован. Впрочем, – Рус взглянул на Васю, оценил его как собутыльника и предложил, – если вы желаете погрузиться в балканскую традицию, рекомендую перепеченицу, ракию двойной перегонки.

– А давайте, – пустился во все тяжкие Вася.

В конце концов, с утра выпил – весь день свободен.

Ракия невесомо скользнула в горло, жизнь подкрутила яркость и заиграла цветом.

Рус пил кофе и негромко посвящал Васю в детали операции по переброске оружия – кто, где, какими средствами, легко перечисляя немалое количество контрольных точек и сигналов. Он даже помолодел лицом – морщины разгладились, в глаза появился блеск… или это от ракии?

– А еще, – Рус сделал паузу, – я поговорю со своими знакомыми, человек пять-шесть не откажутся поехать с вами в горы.

– На Альтиплано? Зачем?

– Вам же нужны инструктора. А они воевали в горах, в Испании и здесь.

Господи ну какие здесь горы по сравнению с Андами! Рус заметил Васину гримаску и добавил:

– Я понимаю, что ваши горы куда выше, но опыт есть опыт. Да и мы поучимся.

Когда, после обсуждения всех частностей, Рус легко поднялся и ушел, помахав рукой хозяину и дедкам, Вася допил кофе и сделал попытку расплатиться.

– Вы гость Руса, моего партизанского командира, – отказался кафанщик.

Вечером, в гостинице Вася наудачу спросил портье – а кто такой Рус? Известный партизан? И был буквально прибит воплями восторга – Рус! Легенда! Народный герой! Партизанская звезда 1-й степени! В восемнадцать лет ушел в горы! Гроза четников, итальянцев, немцев и усташей!

Так что спать Вася отправился, имея ориентир – жить надо так, чтобы любой портье знал твою биографию.

***

Фрэнк наслаждался возможностями нового статуса. Здесь и сейчас он старший оперативник Фирмы и потому может позволить себе многие вольности. Например, читать документы не в кабинете, а у бассейна, в шезлонге.

Ну право же, ярко-зеленая листва и голубое небо куда лучше казенных шкафов и пыльных папок с бумагами. Коли уж тебе выдали в единоличное пользование этот прекрасный дом, так пользуйся! Но вот принимать других оперативников все равно нужно в кабинете – в Лэнгли еще не доросли до понимания, что сотрудник в плавках и гавайской рубахе может работать не хуже, а то и лучше, чем в костюме с галстуком.

Ничего, еще два-три инсайда, так помогающих обороту семейных денег на бирже, и он вполне может подать в отставку и жить состоятельным человеком. Но уходить сам он не собирался – уж больно горячит кровь эта игра, когда ты двигаешь не фишки по карте, а живых людей.

Фрэнк счастливо зажмурился, отставил хайбол с любимым мохито и принялся за бумаги.

10:45 Срочно!

Региональному директору № 006-09Ф

От резидента Буэнос-Айрес 109/2

Внешнеполитические вопросы – Аргентина

Примерно две недели назад Хосе Сабино, высокопоставленный лидер партизанской организации Утурункос, был задержан на пляже в Мартинесе, провинция Буэнос-Айрес, лицами, представившимися офицерами федеральной полиции Аргентины (PFA).

Последующие запросы родственников Сабино, которые были опубликованы в средствах массовой информации Буэнос-Айреса, показали, что PFA, провинциальная полиция Буэнос-Айреса, аргентинская армия и другие правительственные учреждения Аргентины категорически отрицали, что Сабино находился под стражей.

8 мая конфиденциальный источник за границей, являющийся высокопоставленным офицером аргентинской армии, предоставил следующую информацию:

Сабино был незаконно задержан офицерами, которые были назначены для выполнения специальных антитеррористических задач армейской разведкой SIE. Сабино был доставлен на конспиративную квартиру SIE в провинции Буэнос-Айрес, где он был взят под исключительную опеку SIE. Впоследствии Сабино был переведен в другое убежище SIE в провинции Буэнос-Айрес, которое использовалось исключительно для интенсивных допросов. После первоначального нежелания Сабино полностью сотрудничал со своими следователями и полностью раскрыл прошлую и будущую деятельность Утурункос.

Наиболее важная информация, полученная SIE во время их продолжающегося допроса Сабино, заключалась в том, что лидеры Утурункос изменили свою философию с традиционной националистически-перонистско-марксистской позиции на философию кастристского типа Революционных вооруженных сил (Fuerzas Armadas Revolucionarias, FAR).

Было отмечено, что многие из ключевых лидеров Утурункос, включая Сабино, ранее были связаны с FAR и участвовали в партизанских акциях в провинциях Сальта и Хухуй.

Вышеупомянутая информация является эксклюзивной и будет координироваться на месте.

Конец сообщения

Задержан? Интересно, как… Фрэнк перебрал еще несколько сообщений, ага, вот! «Гулял с родными и семьей на людном пляже. Сразу после семи вечера, когда Сабино держал на руках своего двухлетнего племянника Мануэля, появился десяток человек с винтовками, которые они, после нескольких выстрелов в воздух, наставили на семью Сабино и приказали всем лечь, в том числе и случайным прохожим».

То есть в лоб, даже не конспирируясь. Занятно. Хотя надо признать, что это подавляюще действует не только на психику арестованного, но и на всех окружающих.

А потом он, значит, полностью сотрудничал. Френк представил, как «следователи» CIE могли преодолеть «первоначальное нежелание» и сморщил породистый нос.

Но метод работает – незаконное изъятие, незаконный допрос, незаконная… ммм… ликвидация. Да, не надо боятся – ликвидация. Некоторые не пойдут на сотрудничество, несмотря ни на что, а некоторых нужно просто смести с доски. Например, Гевару и Тупака Амару – их демонстративная смерть даст больше, чем результаты любых допросов.

Невидящим взглядом Фрэнк уставился на сочную зелень стриженой лужайки, но через несколько минут поднялся, с сожалением посмотрел на бассейн, выложенный розовым туфом, и решительно направился в дом.

***

Из аэропорта Орли он сразу поехал на рю Ла Боэти, пулей проскочил мимо не успевшей среагировать консьержки и прыжками через две ступеньки взлетел по лестнице.

Дверь открыла незнакомая женщина, раза в два старше Исабель и Вася даже отступил на шаг, чтобы убедиться, что квартира та самая. Но секунду спустя из глубины раздался голос, пробравший его до мурашек:

– Пакита, кто там?

А следом агукнул младенец и Вася, уже занесший ногу над порогом, застыл соляным столбом, да таки и стоял, пока в коридоре не появилась Исабель с ребенком на руках.

Немая сцена продолжалась несколько мгновений, ровно до тех пор, пока черноглазое дитя не протянуло ручку к Васе и не произнесло отчетливо «па-па».

И Васю, касика, команданте Тупака Амару, на равных говорившего с президентами, легендарными героями и главами разведок, накрыло такой волной нежности, что бери его прямо сейчас голыми руками.

Но по счастью брать его, кроме Исабель, было некому. Вася на некоторое время выпал из жизни, приняв на руки ребенка, но минут через пять агуканий, наконец, сообразил:

– Мальчик или девочка?

– Девочка.

– Как назвала?

– Уаска Амару Кордоба.

Касик качал дочку, а в голове метались судорожные мысли – семья! Ребенок! Не дай бог что случится! Увезти, спрятать! Куда? Он теперь не один!

Исабель мягко забрала наследницу, передала Паките и отправила их гулять. Вася проводил Исабель взглядом и вдруг понял, что она очень изменилась – вместо тонкой угловатости появились плавные линии, от всей фигуры веяло женственностью…

Он перехватил ее, как только захлопнулась дверь за Пакитой и Уаской, положил руку на шею, притянул к себе, чуть сдвинул ладонь вверх…

Самый сладкий поцелуй в жизни длился, наверное, полчаса.

Но все когда-нибудь кончается. Исабель все так же ловко отстранилась, но взяла его за руку и потянула за собой. Внизу живота сладко заныло, оттого и облом вышел чувствительный – Исабель усадила его у журнального столика и всунула в руки несколько боливийских и латиноамериканских газет.

Вася с недоумением разглядывал прессу месячной давности, пока не наткнулся на несколько материалов с импровизированной конференции в Самайпате. Были там и фотографии – Че Гевара и губернатор де Чазаль, геройские партизаны вокруг здания, джипы с пулеметами и прочие выигрышные кадры. Но Исабель выбрала две газеты и показала пальчиком на фигуру в заднем ряду:

– Это ты?

– Ну да. Вот же, в тексте упоминается «команданте Тупак Амару».

– И что теперь прикажешь делать?

– Уезжать. И жениться. Или наоборот, как тебе больше нравится.

– Куда? – распахнула свои глазищи Исабель.

– Ммм… – задумался Вася.

А действительно, куда? Где можно спрятать самых дорогих людей? Враг ведь не будет миндальничать, это вам не благородные игры разведок, где никогда не трогают отставников и членов семей. Эскадронам смерти наплевать на все правила, значит, нужно место, куда они не достанут. Испания, Штаты и Мексика отпадают. СССР? Ну, так себе вариант, хотя за железным занавесом безопаснее всего. В Югославию, к Русу? Но он недостаточно с ним знаком… Остается Куба. Да, Фидель и Пинейро получат дополнительный рычаг давления на него, но Вася был уверен, что до шантажа дело не дойдет.

Время до назначенной встречи с людьми Барбарохи Вася провел в обнимку с Исабель, прерываясь на чтение тех самых газет и даже нескольких писем. И обратил внимание, что в них часто мелькают упоминания об индейских кооперативах, о планах боливийско-перуанского сотрудничества, о возможности строительства ответвлений Панамериканского шоссе в Боливию, о тракторах в Андах и многих других мелких, но повсеместных мелочах. Особенно его порадовали сообщения о нескольких конференциях вроде бы по частным вопросам, но в каждой участвовали представители Перу, Боливии и Чили.

И ошарашила «футбольная война» между Гондурасом и Сальвадором – понятно, что латиноамериканцы люди горячие, понятно, что не только в футболе дело, но устраивать полноценные боевые действия только из-за проигрыша своей команды это несколько через край.

На встречу с людьми Пинейро он пришел не в посольство, не в отель, а в квартирку в затрапезном 18-м округе Парижа. Причем даже не на Монмартр, где за живописность можно простить многое, а на пропахшую угольным дымом рю Стефенсон. Окна во двор по четной стороне улицы выходили прямо на подъездные пути Северного вокзала и разговор все время прерывался свистками паровозов и тифонами электричек.

Здесь на Васю пролился еще один дождь ништяков – охрана, оружие, процедуры связи, паспорта. Ему даже сообщили, что в Боливию, в главный тренировочный лагерь в Тарате, прибыли еще четыре офицера, прошедших курс контрразведки, а в Перу уехала первая партия оружия. Пока, правда, всякой дряни, накупленной Фиделем в спешке первых лет революции.

Недоумение, чем вызвана такая щедрость, рассеялось, как только прибыл кубинский резидент:

– Через два дня в Париж инкогнито из Мадрида приедет Перон. Через наши контакты мы договорились о встрече, это крайне важно в свете ситуации в Аргентине.

– В Москве мне не советовали встречаться с Пероном.

– У советских свой интерес, не всегда совпадающий с нашим.

«И с моим» подумал Вася, но вслух он этого не сказал, потому что он был очень умный Вася. Вместо этого, пользуясь расположенностью к нему Второго департамента МВД Кубы, он договорился о переезде своей семьи на остров Свободы. Резидент сдержанно поздравил его с грядущей женитьбой и предложил зарегистрировать брак прямо в посольстве.

Вася вежливо отказался и погрузился в детали предстоящей операции. Главная цель – договориться о совместных действиях по смещению правительства Онганиа. Именно поэтому нужен не функционер разведки, а известная фигура, которую без вопросов примут, как посланца Че Гевары.

В ходе инструктажа касика даже вывезли в парижский пригород Шене-Роканкур, совсем рядом с Версалем, где на одной из улочек доверенный человек Перона уже снял скромный домик с десятью спальнями.

– А сколько с ним будет человек? – поразился Вася.

– Он сам, жена, личный секретарь, камердинер, горничная, повар и четыре охранника.

– А нас?

– Внутрь вы идете вдвоем, остальные страхуют из двух машин на улице. И еще мы сняли соседний дом.

Две виллы, выходящие на разные улицы, разделяла только невысокая живая изгородь между маленькими двориками. На вопрос касика, насколько колючая, резидент впал в задумчивость – никто не удосужился проверить, как быстро можно форсировать преграду.

Как старший по званию, Вася малость отодвинул резидента и влез в планирование операции по самые уши. С его подачи кубинцы отправились искать или сооружать трамплины, по которым можно перескочить изгородь, поменяли одну из машин на фургончик и запаслись комбинезонами электриков, а также клещами-болторезами – окна у виллы Перона забраны решетками.

Второй день ушел на отработку действий кубинцев. Фургончик, который сотрудник посольства ничтоже сумняшеся арендовал на свои реальные документы, пришлось сдать владельцам и взять в прокат другой. Вася еще много раз жалел, что с ним нет верных кечуа, уж они-то не задают дурацких вопросов и делают все на совесть, без извечной латиноамериканской разболтанности. Оставалось надеяться, что у Перона с людьми не лучше.

Но рано или поздно, так или иначе, подготовка закончилась и Вася, поправляя галстук, вышел из машины у ворот дома номер шесть по рю Буффон.

Глава 12 – Полуфашист, полуэсер

Прямо у ворот, без малого перекрывая въезд, торчал черно-белый фургон, и если на капоте у него красовались серебряные буквы Peugeot, то на боках – Police Nationale и щиток с триколором. А чтобы уж никаких сомнений не возникало, из кабины пырились на прибывшую делегацию два скучающих персонажа в темно-синих кителях и каскетках. То есть французские власти осведомлены о визите Перона и наглядно это демонстрируют.

Двое полицейских в машине со слабеньким движком – еще туда-сюда; хуже, что кузов фургона у них без окон и что там – непонятно. Может, подслушка, а может, и десять бойцов CRS с длинностволом…

Вася огляделся – типичный буржуазный пригород, двухэтажные дома с палисадничками, даже привычных парижских запахов выпечки и жареной курицы нет, все солидно и благообразно. «Электрики», что неторопливо раскладывали свой инструментарий у фонарного столба чуть поодаль, тоже поглядывали на непрошенных соседей – еще бы, предполагалось, что полиция если и появится, то по вызову. Оставалось надеяться, что группа прикрытия не забудет план «Б».

Из виллы на звонок вышел охранник, идеально подходивший под термин «громила», потребовал сдать оружие, принял стволы и провел Васю и Энрике, человека Пинейро, внутрь.

В просторной гостиной, выходящей на задний дворик, навстречу касику с широкой улыбкой шагнул, протягивая руку, бывший президент Аргентины, изобретатель «третьего пути».

Васе пришла на ум эпиграмма, которую приписывали Евтушенко:

Лежит на солнце, греет пузо

Полуфашист, полуэсер

Герой Советского Союза

Араб Гамаль Абдель Насер.

Прямо как про Перона, разве что Звездой Героя его не наградили. Но вот чего у Хуана Доминго не отнять, так это харизмы и обаяния. Его не портят ни возраст (дедушке семьдесят четыре года), ни общая потертость (жизнь изрядно помотала), ни громадный орлиный шнобель (несколько уравновешен лопухами ушей).

Вася пожал руку молодящемуся генералу и поклонился его молодой жене, сидевшей на большом диване. Секретарь Перона обозначил наклон головы, не поднимаясь со стула у окна.

Генерал предложил Васе кресло и совсем было уселся сам, но Вася сдвинулся так, чтобы не сидеть спиной ко входу и видеть всех в комнате.

– Прошу прощения, окно напротив отблескивает.

– Ничего-ничего, – Перон подвинул свое кресло, расстегнул блейзер, сел и закинул ногу на ногу. – А вы неожиданно молоды! Я предполагал, что вы лет на десять постарше.

– Это быстро проходит, – стандартной шуткой ответил Вася.

Генерал вежливо посмеялся и быстренько взял быка за рога – что может предложить партизанское движение для возвращения Хуана Доминго на президентский пост? Спрятав иронию насчет того, что другие варианты даже не подразумевались, Вася изложил позицию, согласованную с аргентинцами, центром в Боливии и Кубой: левонациональное демократическое правительство.

– Кого вы видите главным противником?

– Практика последних лет показывает, что все сдвиги от хустисиалистского идеала связаны с позицией армии, – обтекаемо ответил касик.

Хосе Рега недобро зыркнул из своего угла, но промолчал. Вася внимательно прислушивался к звукам в глубине виллы – там, судя по всему, не только готовил обед повар, но и прямо за дверью в гостиную переминались охранники. Утешало, что в доме напротив, за живой изгородью, сразу после начала встречи в окнах чуть-чуть раздвинулись шторы: в одном у края рамы, в другом – посередине. Все, как оговорено: кубинцы на месте и следят за ситуацией. Еще утешало, что решетки на окнах отперты и открыты и что охранники отобрали только М1911, а вот карманную «Астру» у щиколотки пропустили – что у него, что у Энрике. На случай обострения защита слабая, но хоть что-то. Главное, что Перон хочет договариваться.

– Мы во многом совпадаем, – прищурил глаз Перон. – Кстати, мне о вас много говорил отец Карлос Мухика, мы провели вместе десять дней на Кубе. Какой интересный человек, не находите?

– Да, я слышал его речь в Кочабамбе, – согласился Вася, а сам подумал – какого хрена надо устраивать весь этот карнавал в Париже, если можно спокойно поговорить на Кубе?

– Я надеюсь через него и вас упрочить союз с левыми силами.

Рега заметно поморщился и спрятался за бумагами.

Мария Перон, словно почуяв напряжение, поднялась с дивана:

– Сеньоры, что-нибудь выпьете? Кофе, вино?

– Кофе, – тут же ответил касик.

– Спасибо, дорогая, – бросил в спину жене генерал и повернулся к Васе. – Скажите, а в Боливии пьют мате?

– Да, на юге, в Чако.

Перон победно улыбнулся, будто это его личная заслуга, и пустился в разглагольствования о «третьем пути», опоре на собственные силы и связях с народом. Вася время от времени поддакивал и все время контролировал себя, чтобы не ляпнуть лишнего, могущего стать источником несвоевременной утечки. Вообще, тягаться с тяжеловесом от политики не входило в планы, максимум – встретиться, обозначить позиции, поискать точки соприкосновения. Но уж больно ловко экс-президент старался его обаять: подкидывал очевидно левые идеи, говорил о гражданском мире – шпарил словно по тексту «манифеста Сукре». Вероятно, Перон надеялся навешать юному (с его точки зрения) визави лапши на уши и обвести вокруг пальца. С его умением влиять на людей и опытом, приобретенным с возрастом – не самая сложная задача для прожженного политика.

Со стороны кухни потянуло жареными кофейными зернами и в гостинную с подносом вернулась Мария Мартинес Перон. Ее все звали сценическим псевдонимом «Исабель», но у Васи на такое язык не поворачивался даже мысленно – Исабель одна! А не эта куколка с острым носиком и единственным достоинством – сходством с легендарной Эвитой Перон, второй женой генерала.

Мария расставила чашечки, разлила кофе, мило улыбнулась красавчику Энрике и уселась обратно на диван. Вообще непонятно, за каким хреном она здесь, разве что Перон ею хвастается?

Вася с облегчением схватился за кофе – спина за время с начала разговора уже взмокла, и небольшая пауза возникла весьма кстати.

– Как вы посмотрите на то, что в будущем правительстве представители… – Хуан Доминго красиво взмахнул открытой кистью, – м-м-м… вооруженной оппозиции… займут несколько постов?

«Делим шкуру неубитого медведя» – мелькнуло в голове у Васи. А еще он вспомнил из читанных в Москве будущего книг и недавнего досье кубинской разведки манеру Перона лавировать между правыми и левыми. Например, генерал назначал на должность представителя одного лагеря, а замом к нему – другого. Или как при втором президентстве Перона министерские портфели достались одновременно коммунисту Хосе Бер Гелбарду и вот этому секретарю Хосе Лопесу Реге, откровенному фашисту.

И как при таких раскладах добиться, чтобы Перон прочно перешел как минимум на левоцентристские позиции?

– Например, пост министра экономики? – предложил генерал.

– Нас вполне устраивает программа Фрондиси и Фрихерио, она прекрасно сочетается с целями Андского пакта. И насколько я знаю, вы готовы к союзу с ними.