Текст книги "Венсеремос! (СИ)"

Автор книги: Д. Н. Замполит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

– Аргентинцы! – голос дал противного петуха.

Вася смахнул внезапно выступивший пот, кашлянул и вдруг даже не запел, а начал выкрикивать слова:

– Y ahora! El pueblo! Que se alza! En la lucha! Con voz de! Gigante! Gritando! Adelante!

И замершая на мгновение толпа ответила сперва одиночными, а потом все более и более громкими голосами:

– El pueblo! Unido! Jamas sera vencido! El pueblo! Unido! Jamas sera vencido!

Кто первым запел на ипподроме, углядеть не удалось, а вот на трибуне к микрофонам почти одновременно протолкались Мария, Нача и Мерседес.

Взглянули друг на друга и запели хором:

За горе всех сестёр, невест и жён,

За каждый крик, за каждый детский стон,

За кровь поэтов, слёзы матерей

Не может быть прощенья и пощады.

Становись в наш строй и с нами вместе пой,

Плечом к плечу пойдём в последний бой!

Y ahora el pueblo que se alza en la lucha

Con voz de gigante gritando: adelante!

El pueblo unido jamas sera vencido!

El pueblo unido jamas sera vencido!

Глава 23 – Как полюбить атомную бомбу

Вася орал припев вместе с ипподромом и с каждым выкриком заглушал горе и отчаяние. А энергия единого порыва тысяч людей вливалась в него и требовала выхода, и стоило только песне закончиться, как он свалил от микрофонов.

Кампора уже распорядился вызвать медиков, так что Вася первым делом послал людей восстановить порядок – в горячке стрельбы разнесли все крыши и половину окон на авеню Ларгос, дай бог, чтобы посторонние не пострадали. Ильичу с милисиано касик передал приказ обыскать близлежащий квартал, вдруг стрелок был не один.

Габриэль подсказал, что самовольные ополченцы сейчас начнут громить полицейские участки, разоружать и разгонять полицейских – Вася тут же направил несколько групп герильеро взять процесс под контроль, организовать стихию в подобие отрядов и наладить патрулирование. Иначе даже не криминал, а вийерос, жители трущоб, разнесут город по клочкам.

Понемногу отходили от шока и включались в процесс члены городского управления во главе с интенденте, как здесь называли главу муниципалитета. Секретарь по общественному порядку уже разворачивал экстренный штаб в помещениях ипподрома, от конюшен притащили попону накрыть тела, а девушки пели.

И с ними пел весь стадион – «Марш перонистов», народную «Зафрера», «Песню для всех» и снова «Когда народ един»

Когда тело Че накрыли и увезли санитары, к Васе подошел Перон в забрызганном кровью костюме.

– Команданте, момент крайне тяжелый, я понимаю, но мы должны срочно найти замену сеньору Геваре.

Вася только кивнул.

– Я предлагаю в вице-президенты мою верную спутницу, – несколько пафосно продолжил генерал, – она много мне помогала.

Вася покосился на Марию Перон – жена Хуана Доминго полулежала в уголке подиума и только слабо отворачивалась от ватки с нашатырем, которую ей подсовывал врач.

Врач? Откуда здесь врач? Ну да, приехала же скорая, забрать тело… Васю захлестнуло раздражение – вот эту пустышку вместо Че? Вместо бесстрашного бойца, вместо знамени молодежи всего мира? Снова нахлынуло осознание потери, вернее, ее величины. Вася сцепил зубы и выдавил:

– При всем уважении, генерал, я видел вашу жену дважды и оба раза она падала в обморок.

– Это экстраординарные события! – воскликнул Перон. – В обычных условиях…

– Мне кажется, что вице-президент должен держать удар, – перебил его Вася. – Новому правительству предстоит еще немало экстраординарных событий.

– Кого вы предлагаете? – с трудом скрывая разочарование дернул щекой генерал.

– Далеко ходить не надо, Эктора Кампору.

Действующий президент, в отличие от предполагаемой вице-президента, деятельно разруливал ситуацию и раздавал приказания своим приближенным. Его прилизанная прическа растрепалась, пропала лошадиная улыбка, сбился галстук, но он действовал.

– Он уже немолод, – попытался возразить Перон.

– Генерал, вы тоже, не дай бог что случится… – не договорил Вася, но после убийства Че намек вышел более чем прозрачный. – Кто сумеет лучше продолжить ваше дело?

Перон еще раз внимательно поглядел на своих приближенных – да, Мария страну не вытянет. Разве что станет первой женщиной-президентом в случае его смерти, но это слабое утешение. Эктор… верный соратник… представитель в Аргентине сидевшего в изгнании Перона…

– Я соглашусь, только если вы, команданте, над телом сеньора Гевары поклянетесь поддерживать меня во всем.

Да, это сильный ход, ну так и Вася за четыре года борьбы нахватался.

– Памятью Че клянусь, что при соблюдении наших договоренностей мы поддержим вас всей силой.

Вышло тоже слишком пафосно, но для Перона в самый раз – генерал явно оценил и «памятью Че» и вставочку про соблюдение договора.

К ним подошел Кампора, которого тут же обрадовали выпавшей на его долю высокой честью. Эктор только крякнул, достал расческу, привел в порядок волосы и печально пошутил, показав крупные зубы:

– Да уж, стремительная карьера, из президентов в вице-президенты.

И тут же уволок Перона выступать перед прессой, что генерал и сделал с присущим ему блеском, даже не стерев кровь с костюма и лица. Вася и Габриэль слушали его, даром что не скрипя зубами – Че! Как нужен Че! И немного успокоились только после того, как Перон пообещал в случае избрания присоединится к Андскому пакту и плану «Инка».

Вечером все члены штаба собрались в административном здании алюминиевой фабрики, предоставленном радикальными профсоюзниками из CGTA. Над головой гудели самолеты, взлетавшие и садившиеся на городском аэродроме в двух километрах, катились по дороге на Кордобу машины, тихо было только в соседнем гольф-клубе. Вася обессиленно сидел, привалившись к стене – снова вернулось чувство, будто его ударили под дых.

Докладывал Ильич – тело стрелка нашли, он успел соскочить с крыши, кинулся убегать и даже запрыгнул на забор, чтобы с него перескочить на следующую крышу, но тут в него разрядил весь магазин «Скорпиона» один из преследователей. Пуля, известно, дура, большая часть ушла в молоко, одна порвала рукав, а вот еще одна пробила шею и артерию. Пока добежали, пока сообразили, что делать – стрелок и кончился.

Обыск квартала тоже ничего серьезного не дал – разозленные пальбой и уроном домохозяева помогать не спешили, выяснили только, что стрелка привез на старом «понтиаке» лысый мужик с усами.

– Найди его теперь, – угрюмо бросил Ильич. – Лысых и усатых в городе несколько тысяч, да он, небось, и смылся уже.

Габриэль все время что-то рисовал или писал в блокноте, и отвлекся только когда один из ребят Иская выложил на стол пуговицу и грязные бумажки.

– Это что?

– Лысый на углу остановился вытряхнуть пепельницу.

Габриэль просиял и кинулся перебирать доставленное, но вскоре снова потух – ничего толкового. Просочила идея, что надо отсмотреть снятое Моникой, но ее отвергли – Эрика снимала подиум и поле ипподрома, даже если и поворачивала камеру в нужную сторону, что там разглядишь? Но факт, что имеется больше десяти бобин с митинга и что смерть Че зафиксирована кинокамерой, навел на другую идею – нужно сделать документальный фильм. «Последнее слово», с выступлением Эрнесто и объяснением, кто такие герильеро, что такое Хунта революционной координации, чем важен Андский пакт, за что мы боремся… Если добавить к этому отснятое в Перу и Боливии, будет фильм-бомба.

Из соседней комнаты зашел сидевший там на телефонах – Кампора назначил Геваре государственные похороны, на Реколета, самом знаменитом кладбище Буэнос-Айреса, среди полутора десятков бывших президентов. Васе показалось, что если Кампора и прав с политической точки зрения, то с человеческой правильней похоронить здесь – в Росарио Эрнесто родился, в Росарио и убит. Но семья Че уже выразила согласие.

К молчавшему почти весь вечер касику подсел Габриэль:

– Мне нужен твой человек.

– Я не хочу им рисковать.

– Иначе мы не сможем выйти на убийц. Риск я сведу к минимуму, его сразу выведем из игры.

– И два года работы насмарку?

– Надо выбирать, что нам важнее, два года работы или найти тех, кто отдал приказ.

– Я подумаю.

С утра та же колонна, что привезла их в Росарио, двинулась в Буэнос-Айрес, только впереди шел не расцвеченный флагами грузовик, а катафалк. Ехали Кампора, Перон, Гевара-старший, к вечеру с короткими остановками одолели триста километров – в столице их встретила огромная молчаливая толпа. Собралась вся семья Че – его сестры и братья.

В Гаване Фидель выступил с большой речью на площади Революции, его слушал миллион кубинцев. Под конец он объявил государственный недельный траур и официально обратился к Аргентине с просьбой захоронить Че на Кубе.

А по всему миру шли демонстрации протеста, били стекла в посольствах США, жгли машины дипломатов и бизнесменов. Госдеп выдал список из почти полусотни стран, оставаться в которых американцам небезопасно, особенно подчеркнув Латинскую Америку. Стоило касику на похоронах сказать «Мы знаем, кто направил убийц. Мы найдем их», как понемногу начался отъезд американцев. А после того, как на следующий день газеты по всему континенту вышли со списками установленных сотрудников ЦРУ, отъезд усилился. Перу и Боливия вообще объявили поименованных персонами нон-грата, но сколько еще неустановленных затаилось?

Как и в Росарио, В Буэнос-Айресе помещение Хунте революционной координации предоставил профсоюз, только не на заводе, а в собственной штаб-квартире, которую охраняли свежесформированные отряды милисиано. Оружие для них тупо вытрясли у армии – пусть старое, зато много.

– И все-таки надо отомстить, – упрямился Ильич. – Отомстить так, чтобы американцы зареклись соваться к югу от Рио-Гранде.

– Что, предлагаешь убить Никсона? – скептически хмыкнул Габриэль.

– Бестолку. Вон, Кеннеди убили, – напомнил Вася, – и ничего не поменялось.

– Вот и я о том же.

– Можно не убивать, – уперся Рамирес Санчес, – можно сильно прихватить за кошелек…

– Да как??? Биржу опрокинуть? Форт-Нокс взорвать? – оторопел Вася.

– Придумаем, – неожиданно поддержал венесуэльца Габриэль. – Не может быть, чтобы не придумали.

– Бомбу заложить, – брякнул Ильич. – Большую. И объявить, что взорвем, если требования не выполнят.

Команданте посмотрели на него снисходительно, как на несмышленыша, Ильич надулся и отсел в угол.

Помимо охраны и помещения в несколько комнат, CGTA предоставил телетайпы, пишущие машинки, радио и телевизор. И три телефона, один из которых разрывался от звонков – люди соболезновали, предлагали помощь, проклинали убийц…

Вася отрешенно смотрел в окно дальней комнаты – как отомстить Америке? Как ударить по кошельку? Национализация? Ну так она пока возможна только в Боливии и Перу, это слезы на фоне других стран. Да и забирать в государственную собственность все подряд не стоит, это может дорого обойтись подписавшимся на такое странам. К тому же, это долго, и проймет не сразу.

«Бомба» – язвительно подумал Вася. – «Большая. А лучше атомная. Ха. Ха. Ха.».

Даже если представить, что у герильерос каким-то чудом появится такая бомба, что делать с ней дальше? Везти в Вашингтон? В Нью-Йорк? Бред собачий, там нет ни структуры, ни людей, ни черта неизвестно, не светить же Рики Цоси… Зато есть полиция, ФБР, ЦРУ, АНБ и прочие… А вне территории США? Военных баз полно, но это из пушки по воробьям, опять же, нет давления на кошелек. Ну прищемят они спруту одно щупальце из сотни, он и не заметит.

– Команданте, – в дверь просунул голову связист. – С вами хочет поговорить генерал Торрихос.

– Иду.

Голос генерала звучал тихо, но Омар сумел найти слова поддержки и сочувствия.

– Мы пытаемся установить социальную справедливость, а значит, всегда будем иметь множество врагов. Помните об этом, Уасья.

Сквозь помехи Торрихос рассказал, что из Панамы вылетело несколько рейсов с американцами, а войска США в зоне канала приведены в полную готовность.

«Канал!!!» – осенило Васю.

Взорвать Канал!

Вот он, удар по кошельку! Америка взвоет, а какой пиар можно раскрутить!

Цель определена, люди есть, осталась последняя мелочь – заполучить атомную бомбу.

Немного отдышавшись от размаха идеи, Вася закруглил разговор и принялся лихорадочно соображать – зачем взрывать? Нужна угроза взрыва, нужен блеф! А для этого нужна не бомба, а уверенность американцев, что у герильерос она есть.

Как их убедить?

Послать подробное описание, как на коленке делали бомбу? Украли у Китая? Израиль по доброте душевной подкинул? Нет, Израиль и ЮАР вообще только лет через десять сподобятся. Вася помотал головой, отгоняя бредовые мысли. Хотя Израиль после поимки Менгеле…

Нет, нужен реальный заряд, существующий. Прямо хоть за торпедами К-8 ныряй… Вася замер, будто та самая бомба взорвалась у него в голове – точно!!! Но советский заряд нельзя – сразу на СССР все и свалят. Но ведь бомбы теряли и американцы! И не один раз, и в Штатах, и в Гренландии и, кажется, в Испании…

Нужен срочный контакт с Кузнецовым. Но сперва – на Касигуачу, как следует обдумать эту авантюру. И куда ее вписать, если помимо Аргентины вот-вот состоятся выборы в Чили…

По аллее санатория в Ладви, что под Прагой, неторопливо шли два человека, лет примерно двадцати пяти и пятидесяти пяти. Несмотря на разницу в возрасте, они общались не как старший с младшим, а скорее как два товарища. От посторонних ушей их оберегали еще четверо мужчин среднего возраста, следовавших параллельными курсами в отдалении.

– Да, я согласен, нужно нанести ответный удар и как можно быстрее. И да, чем мощнее он будет, тем лучше. Но если левые выиграют выборы в Аргентине и Чили, разве этого будет недостаточно? Вы же понимаете, наверху никто не разрешит нам ввязаться в такую авантюру.

– Вам и не нужно никуда ввязываться, все сделаем мы сами, – тщательно подбирал слова Вася. – Нам нужна только информация, где можно добыть бесхозную бомбу. Причем ни в коем случае не советскую. Я поднимал старые газеты, есть несколько подходящих случаев.

– Например?

– Голдсборо, Паломарес, Туле.

– В Паломаресе нашли все заряды, последний на глубине почти в километр, – Кузнецов задрал голову поглядеть на верхушки елок, от которых шел густой хвойный дух. – И как вы собираетесь залегендировать извлечение бомбы? Туле в Гренландии, там, кроме американских военных и полусотни эскимосов вообще никого нет, любые работы немедленно станут известны.

– Да, примерно так же обстоит и с остальными случаями, – согласился Вася. – В Голдсборо бомба вообще осталась в болотце на территории семейной фермы. Потому-то нам и нужна информация – как выглядит, где мы ее могли добыть и так далее.

– Тетенька, дайте напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде, – обратил свой скепсис в шутку генерал КГБ.

– Боитесь, что вычислят вашу агентуру? Так ее сдадут и без этого, кто-нибудь из перебежчиков. А вот перспективы для вас откроются потрясающие. Ну, если мы сумеем разрушить выстроенную ЦРУ в Латинской америке структуру.

– У вас есть списки американских агентов?

– Да, причем по большей части с фотографиями, – выдал замануху Вася. – И работа эта не прекращается.

– Поделитесь?

– Поменяемся. А в качестве аванса… Безменов еще не бежал?

– Кто?

– Безменов, журналист, из Индии. Ваш сотрудник.

Кузнецов покосился на Васю – откуда дровишки? Но объяснить сейчас нечем, так что касик решил ограничится вбросом, визави наверняка назначит проверку, вот пусть и убедится:

– Если вы согласитесь на передачу нам информации, я назову еще несколько имен.

– Не надо ставить условий! – не сдержался и повысил тон Кузнецов.

Вася хмыкнул, пожал плечами и принялся разглядывать смешанный лес. Среди еще зеленой листвы пожелтевшими и подсохшими листочками уже проглядывала близкая осень. Странные ощущения вызывала у него Чехия – не горы, как в Боливии, не степь, как в Аргентине, а холмы. Наверное, метров пятьсот максимум, смех один. Горы тут тоже есть, но где им сравниться с Андами…

Вечером в палату, больше похожую на двухкомнатный гостиничный номер-люкс касику принесли ворох газет. На первых полосах немецких и английских красовались крупные заголовки «Ангел смерти» в Израиле!«, фото Йозефа Менгеле и заявление премьер-министра Израиля Голды Меир. Следствием занимается возрожденное «Учреждение 006», ведшее розыск по делу Эйхмана, суд назначен на конец октября по обвинениям в преступлениях против человечества, против еврейского народа, в принадлежности к преступным организациям. Среди свидетелей – чудом выжившая после экспериментов в Освенциме семья Овиц.

На следующий день дровишек в топку подкинул и Советский Союз, объявив что в его руках находятся Рошман, Кучман и Мюллер и что в том же ноябре пройдут суды над ними в Риге, Львове и Донецке. Внезапно понавылезавшие правозащитники стенали на тему «предопределенности приговоров», но им вполне корректно отвечали, что свою судьбу поименованные персонажи предопределили сами и что свидетельских показаний и у России, и у Израиля более, чем достаточно для вынесения каждому трех-четырех смертных приговоров.

На третий день добавили Берлин и Варшава – ГДР и Польша опубликовали часть имеющихся у них документов с присовокуплением, что основной массив будет передан в качестве доказательств судебным инстанциям Израиля и СССР. Даже этих фрагментов хватило, чтобы вскрыть неприглядную роль нескольких человек из высшего истеблишмента ФРГ, и заставить еще многих замереть от страха – упомянуты ли их имена?

Это немедленно использовал ставший год назад федеральным канцлером Вилли Брандт и потребовал обстоятельного расследования – и все понимали, что под удар попадут в первую очередь его политические противники из ХДС, после чего правые долго не смогут подобраться к управлению страной.

А уж что началось, когда Израиль и Советы объявили, что эту шоблу военных преступников наловил Че Гевара, и все судебные процессы, по сути, посмертный памятник ему…

На пятый день, когда ожидание стало совсем нестерпимым, вернулся Кузнецов и положил на тонконогий журнальный столик перед Васей пухлую папку:

– Можете переписать и перерисовать. Сами документы, разумеется, я вам не отдам.

Вася перелистал – то, что надо! Утеря плутониевого заряда вроде бы у побережья Алжира, но на самом деле может и в пустыне… Отлично, просто отлично!

Вася представил панику в Вашингтоне и зло ощерился:

– Добром за добро, Борис Семенович. Олег Лялин, Лондон, взяли на интрижке с вольнонаемной сотрудницей. Поляков Дмитрий, ГРУ, это он выдал Маслова и Доброву.

Ох, как тяжело глянул на Васю Кузнецов, но все равно подал на прощание руку и добавил:

– Вот еще что… Найдите хорошего бутафора, пусть он сделает вам макет изделия.

Глава 24 – Роман в письмах

Вася давно заметил, что важные дела поодиночке не ходят, а предпочитают сбиваться в кучи и наваливаться скопом. Но если в прошлой жизни это были сессия, визит к врачу, приезд друзей и срочная сдача студенческой статьи в журнал, то сейчас…

Выборы в Аргентине.

Фильм.

Выборы в Чили.

Большой блеф.

Ладно, первые выборы можно не считать – пока Вася сидел в Чехословакии, в Аргентине все уже на мази. Когда в Буэнос-Айресе хоронили Че, по городу за катафалком бок о бок прошли Перон, Рауль Кастро, Альенде, Кампора, а за ними полмиллиона человек с бело-голубыми аргентинскими и черно-красными партизанскими флагами. Левый накат смахнул с доски правую вооруженную оппозицию, сильно увеличил маломерный флот Уругвая за счет аргентинских яхт и катеров, а также резко поднял цены на жилье в Монтевидео, куда и перебрались эмигранты.

Перон выиграл, набрав семьдесят два процента голосов.

На чилийское направление перебросили Таню, как «сторонницу свергнутого президента Баррьентоса» и постоянно держали контакт с «Народным единством». Они и в худших условиях выиграли, а уж сейчас должны и подавно победить, так что главный приоритет сейчас – блеф.

За разработку операции взялись вчетвером – Вася, Габриэль, Гильен, Маригелла. Никого из кубинцев и тем более советских решили к теме не подпускать, просто на всякий случай. Ни Гаване, ни Москве не стоит знать, что происходит, легче в случае провала отмазатся.

Главная проблема нарисовалась почти сразу – нужен инженер, сделать чертежи, чтобы потом изготовленные в разных местах детали без проблем состыковались в макет. И если найти квалифицированного специалиста не проблема, то как обеспечить его молчание? Габриэль, выкуривший за утро полпачки сигарет, к полудню нашел вариант. Кандидату из числа недавних выпускников и левому по убеждениям предложили пару месяцев, до окончания операции, пожить в горах под охраной, с перспективой дальнейшего трудоустройства на объектах плана «Инка».

Первое письмо отправили в отдел Латинской Америки ЦРУ от имени некоего «Левого революционного фронта» – валите, мы сейчас революцию сделаем, бомбу бросим, валите, ребята, валите, пока не поздно. Бомба-то атомная. Захотите доказательств – пишите в «Вашингтон пост» с употреблением кодовых выражений из приложенного списка. Попутно имитировали активность «Левого фронта» в нескольких странах – от боевых акций до листовок.

В ожидании ответа инженер ваял чертежи, Гильен просчитывал логистику, Маригелла готовил группу исполнителей, а Вася с Габриэлем влезли в подготовку фильма. За два с лишним года Моника наснимала много, и в первую очередь Вася приказал сделать по две копии и заныкать один комплект исходников не Кубе, а второй вообще в банковском хранилище в Швейцарии. А затем ему чуть не свернул мозги набекрень падре Луис со своим «я так вижу» – монтаж профессиональным аргентинским режиссерам отдать не рискнули, а отец Эспиналь, помимо высокой иезуитской должности имел еще и степень в области кино и телевидения. Сговорились двадцатиминутной документалке (вместо предложенной изначально двухчасовой). Если «Последнее слово» примут хорошо, можно будет и остальное доснять, а то никаких денег не напасешься. В силу цейтнота отобрали лежавшее на поверхности, Васе пришлось пообещать падре позже выпустить «авторскую» версию с более тщательным отбором материала. Но на взгляд студента-этнографа получилось хорошо – коротко, доходчиво, ярко. Смонтированную ленту немедля отдали в резервное копирование и размножение.

На первое письмо ЦРУ, как и предполагалось, не отреагировало – мало ли в мире сумасшедших? Поэтому ко второму письму приложили мутные фотографии деревянного макета «изделия». Его потом разобрали на несколько частей и малой скоростью отправили крашеные деревяшки на склад в порту Маракайбо. До Канала, конечно, ближе из Картахены, но в Колумбии полицейский режим жестче, а в Венесуэле после амнистии левым есть возможность работать легально.

Как и в Чили, но там подобного аргентинскому подъема не случилось, и у американцев с правыми возможностей оказалось побольше. Да и денег они, судя по всему, в кампанию Алессандри ввалили немало – тридцать семь процентов набрал он, и сорок три Таруд. А раз так, то решать, кто из них станет президентом, будет чилийский Конгресс. Попытка американцев добиться выступления армии на стороне Алессандри напоролась на однозначную позицию главнокомандующего, уважаемого и популярного среди офицерства генерала Шнайдера. Сразу же после объявления результатов первого тура он заявил:

– Мы приняли результаты выборов. В настоящее время мы признаем и поддерживаем двух кандидатов на пост президента Республики, получивших наибольшее число голосов: сеньора Таруда и сеньора Алессандри. Теперь, согласно Конституции, президента из них двоих выберет Национальный конгресс, и при любом выборе мы обязаны поддерживать его до конца.

И сразу же после заявления агентура Хунты революционной координации отметила возросшую активность генералов Виа, Каналеса, Валенсуэлы, после чего касик немедленно отбыл в Чили, прихватив с собой Ильича и нескольких бойцов.

– То есть он все время в сопровождении? – уточнил Вася у чилийца, ведшего наблюдение за генералом Виа.

– Да, обычно водитель и охранник. Но охранник, по нашим данным, уехал на неделю, так что пока ездит только с водителем. Из дома в клуб, из клуба к друзьям, иногда в министерство, все время на виду. Дом в буржуазном квартале, чужие там не ходят, снять что-нибудь рядом невозможно.

– Надо распорядок смотреть, вдруг где лазейку найдем.

– У него в распорядок не влезешь, – заметил Ильич. – Но как я понял, водитель каждое утро перед выездом заправляется бензином на колонке в трех километрах от дома генерала.

– А что, поближе ничего нет?

– Там на пол-эскудо дешевле.

– Так он еще и скандалит через день, что дорого, – добавил чилиец.

Вася с Ильичом переглянулись.

На следующее утро, когда в обычное время «мерседес» генерала въехал на бензоколонку, к нему подскочил заправщик в синем комбинезоне.

– Доброе утро, полный бак, сеньор?

– Ты кто такой? – брюзгливо осведомился водитель. – Где Педро?

– Колонку вчера продали, – белозубо улыбнулся заправщик. – Весь персонал новый.

– И вы уже задрали цену???

– Цена не изменилась, сеньор!

– А моя скидка? Я заправляюсь тут ежедневно!

Заправщик замешкался:

– У вас большая скидка?

– Двадцать процентов! – рубанул водитель.

Спрятав смешинку в уголках глаз, заправщик посетовал:

– Кассир может дать только пять процентов, если вы хотите больше, вам надо поговорить с хозяином.

– Где он?

– Должен подъехать минут через пят… А, нет, вон его машина! – заправщик махнул рукой в сторону угла, из-за которого вынырнул синий «плимут».

Новый хозяин немедленно пригласил старого клиента в будочку кассира, где гостю без изысков дали по башке и освободили от пистолета, обуви и костюма, которые вместе с париком немедленно напялил специально подобранный по росту, комплекции и внешности боец. За время возни с водителем заправщик и подъехавшие с «хозяином» два механика также провели некоторые манипуляции с задним сиденьем.

А дальше все просто – генерал вышел из дома, открыл заднюю дверь, сел и автоматически опустил подлокотник, за которым вместо обшитой кожей переборки оказалась дыра в багажник. Вот из этой дыры в салоне появилась рука, невежливо и больно ткнувшая ствол пистолета генералу в бок, а водитель заблокировал двери.

Допрос генерала, крайне подавленного таким неожиданным репримандом, прошел быстро и эффективно – помимо уже известных фигурантов, он назвал главкома флота, заместителя командующего ВВС, генерального директора карабинеров и десяток гражданских весьма правых взглядов. А еще генерал, стоило только Васе «включить Хосе» и поиграть ножом, рассказал и про тридцать тысяч долларов, полученных от американцев, и про двести пятьдесят тысяч страховки, и про платежи остальным участникам заговора.

В расстроенных чувствах генерал собственноручно подписал показания, процесс отсняли на фотокамеру, вкололи сильного успокоительного и… вывезли похищенного в Боливию на самолете Кржемидловского. Причем всю дорогу делали вид, что знать не знают нанятого пилота.

Копии показаний первым делом отправили генералу Шнайдеру и подготовили заявления для прессы. А заодно организовали изъятие нескольких из поименованных гражданских с последующим допросом, их показания «присовокупили к делу».

На второе письмо ЦРУ соизволило ответить, но весьма своеобразно – в газете появилась заметка о невозможности создания атомной бомбы без опоры на крупные национальные лаборатории. И что время от времени всплывающие в прессе дутые сенсации основаны на примитивной ретуши фотографий. Вот если бы процесс заснять на кинопленку… Дальше автор заметки ерничал насчет кинематографических возможностей «сумасшедших леваков», но кодовые слова в заметке присутствовали и потому Вася немедленно санкционировал отправку третьего письма. Ответ на заметку «Вашингтон Пост» описывал процесс создания бомбы из наличного заряда, копии послали в ЦРУ, Ливерморскую лабораторию и в Лос-Аламос.

Газета разобрала письмо с вердиктом «слабая компиляция из научных и популярных журналов», и крайне ехидно интересовалась, где бы это такие решительные ребята сумели добыть заряд? А буквально на следующий день произошло нападение на кинофабрику Argentina Sono Film, где размножали готовую ленту «Последнего слова». Из полусотни налетчиков удалось захватить восемь человек, но когда за них взялся Хосе, информации получил не меньше, чем Вася от генерала Вио. И потому новые власти страны с чистой душой подписали ордера на арест еще сорока человек, связанных с американцами – с посольством, со Всемирным банком, с Корпусом мира, с Агентством по развитию…

Время неуклонно приближалось к голосованию в чилийском конгрессе и американцам ушло четвертое письмо с рассказом в духе Жюль Верна. Все, как положено – пустыня, берберские шатры, ревущий над головами большой самолет, падение загадочного предмета, поиск покупателей на него… Дата и место – 1956 год и Бен-Герир – наводили на очень нехорошие мысли, ибо там американцы посеяли, да так и не нашли два заряда.

Комментировать и тем более излагать эти нехорошие мысли американцы не стали, зато объявили о предоставлении очередного пакета военной помощи Колумбии. И заметно взбодрили активность против левых на всем континенте.

Разного рода контрразведки и эскадроны как по команде сменили тактику – если раньше старались взять или ликвидировать боевиков или связных, то теперь начали хватать всех по малейшему подозрению в связях с подпольем. Дальше – интенсивный допрос без оглядки на законы и выколачивание информации, принуждение к сотрудничеству и вперед, в качестве приманки на фигуры посерьезнее. Всего за неделю в Бразилии, Уругвае, Колумбии и Сальвадоре попытались таким образом взять шестерых командиров. Трое погибли в перестрелке, двое успели принять цианид, но и одного взятого оказалось достаточно, чтобы на время парализовать работу подполья в Сан-Паулу.

Ну и в Чили, ввиду неотвратимо приближающегося голосования в Конгрессе, все-таки случился путч. Сработали американские подкуп, шантаж и лихорадочный поиск исполнителей. 2-й танковый полк, пехотный батальон, военное училище – правительства в Латинской Америке скидывали и меньшими силами, но в этот раз у мятежники не досчитались нескольких ключевых фигур вроде генерала Виа, а главнокомандующий Рене Шнайдер загодя имел сведения о настроениях и планируемых акциях.

Оттого и подавил выступление быстро и эффективно, сделав на будущее зарубочку о сомнительном бездействии карабинеров, флота и авиации. Несколько офицеров отправились под арест, несколько в отставку, еще несколько предпочли свалить из страны, пока не поздно. Но важнее официальных действий президента Фрея и его правительства, доживавшего последние дни, стало выявление нелояльных командиров. Занимались этим и люди Хунты революционной координации, и «Народное Единство», имевшее сочувствующих непосредственно в армии, и преданные Шнайдеру офицеры.