Текст книги "Окошко в мир Шахруда (СИ)"

Автор книги: crazyhead

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Да. Представил тебе своего суженного. Если ты немного поразмыслишь, то наверняка поймешь, что он – прекрасный выбор. Ты только… немного подумай на эту тему, – совершенно спокойно ответил Гарун.

Правитель нахмурился, постучал пальцами по подлокотнику:

– Ты хоть намекни, с какой это стороны он хорош? Я уж не говорю о том, что его рожа будет портить мне аппетит во время застолий, но ты подумай о том, что от него родится! Мне же придется вычеркнуть тебя… ааа!!! – Темноликий замолчал на половине фразы, а потом заулыбался, – ты в этом смысле! Ну, зачем такие-то суровые меры? Может, попроще как-нибудь?

– Я все обдумал, это решение идеально, – сообщил Гарун.

– Нда? А что Ирра скажет? Это, вообще-то, ее демон! Идите поближе уже, достало через весь зал орать! – Темноликий махнул рукой, и Гарун, крепко взяв за руку Омида, подтащил его к трону.

Чешуйник догадался, что, скорее всего, убивать его все-таки не будут, но ноги все еще ощутимо подрагивали и подгибались.

– Ой, да пусть забирает, – проговорила женщина, подходя поближе и целуя привставшего Уна в щеку.

– Ты об этом знала, да? – с подозрением спросил правитель, Ирра равнодушно дернула плечом:

– О чем? Про шуры-муры сложно было не догадаться, а остальное – логическое продолжение, разве нет?

– Не совсем. Впрочем, нюансы тебе потом Ун растолкует. Сегодня у нас представление народу очередного наследника. Ну, заодно назначим день для церемонии бракосочетания. Полагаю, сразу после ежевекового бала, да?

– Конечно, – подтвердил Гарун.

Омид тихо стоял рядом, боясь лишний раз пошевелиться – теперь-то понятно, зачем высший навесил на него столько защит: на случай, если Темноликий так осерчает, что сначала жахнет, а потом уж поинтересуется причиной поступка сына.

– Так, вроде уже все собрались, только вас, поганцев и ждали, – проворчал правитель и сделал знак церемониймейстеру.

Тот достал откуда-то свиток и, прокашлявшись, начал читать обращение к подданным. У Омида даже уши немного заложило от его пронзительного голоса, усиленного специальным заклинанием. Демон что-то выкрикивал, но чешуйник настолько перенервничал, что никак не мог сосредоточиться на смысле речи. До него долетали только отдельные слова, однако они не хотели складываться в предложения. Сила демонолога давила, Темнейший посматривал в сторону чешуйника с неприкрытой неприязнью, остальные демоны пялились, буквально излучая жадное любопытство и все, чего Омиду хотелось – как можно быстрее оказаться в мире людей и закрыться в своей комнате. Одному. Денька на два. Гаруна, который устроил весь этот кошмар, вообще не хотелось видеть.

Церемониймейстер наконец закончил говорить, поднялся Темнейший. Он что-то вещал о выборе сына и бракосочетании, Омид вообще не понял ни слова, потому что правитель неожиданно положил ладонь ему на плечо, чуть царапая чешую длинными когтями, и все, о чем мог думать Омид – о тяжелой руке, сжимающей его тело.

Наконец, давление и тепло исчезли, и Гарун потянул Омида куда-то в сторону:

– Все, нам пора! Еще раз поздравляю! Замечательный наследник! – Гарун поклонился правителю, дернул Омида за руку, чтобы впавший в ступор чешуйник сделал то же самое, и они неспешно вышли из зала.

Едва оказавшись дома, Омид попытался вывернуться, чтобы претворить свой план в жизнь, а именно: лежать на кровати, думать о чем-нибудь, не касающемся высших и их необъяснимых действий, жалеть себя, ужасаться. Однако, Гарун никуда его не пустил, крепко сжав в объятиях.

– Ну, что такой невеселый? Перепугался? – высший зубасто улыбался и выглядел невероятно довольным собой.

Омид в ответ только выразительно посмотрел: его все еще немного трясло, он даже не был уверен, что сможет заговорить – горло стискивал спазм.

– Все уже. Ничего же страшного не случилось, верно? Ну, не смотри на меня так! – Гарун хохотнул и переместил ладони на ягодицы чешуйника, начиная поглаживать их и сжимать, – давай, пошли в постельку!

Чешуйник нахмурился – вот трахаться ему сейчас совершенно не хотелось.

– Что… – Омид прокашлялся, так как заговорить с первого раза не получилось – голос срывался:

– Что это вообще было? Зачем?

– Омид, ну начни уже включать мозги! Мы же с тобой об этом говорили! Не понимаешь? Ладно… брак с чешуйником – это социальное самоубийство. Мне этого никогда не простят. Даже если ты умрешь, все равно – за любителем чешуи не пойдет никто. Следовательно, меня нельзя будет использовать для переворота – это первое.

– Какого переворота? – ошарашенно переспросил Омид.

– Ты же понимаешь, что многие, очень многие недовольны отцом? – терпеливо пояснил Гарун. – Он приволок в наш мир человека, попрал древние традиции, пусть и не нарушая закона, но все же. В общем – на папаню точат зуб. Впрочем, в этом нет ничего нового – такова природа демонов. Если бы у меня было больше амбиций и меньше мозгов, я бы мог попробовать воспользоваться этой ситуацией.

– А ты… не интересуешься? В смысле – не хочешь стать правителем? – спросил Омид, до которого только сейчас начало доходить, что в отношениях Темнейшего и Гаруна все не так просто, как ему думалось.

– Конечно, нет. Отец силен и риск чересчур велик. К тому же, меня не очень привлекает трон. Да, положение правителя дает массу привилегий, но сколько же минусов! В общем, теперь ни одна коалиция не будет пытаться втянуть меня в свои игры, а то я уже устал избегать всяких двусмысленных разговоров и сдавать заговорщиков папиной охране. Долго такое продолжаться не может и рано или поздно Шахруд принял бы решение ликвидировать меня, как возможную угрозу.

– Ты что, он же твой отец! – воскликнул Омид изумленно.

– Глупенький низший! – Гарун грустно вздохнул и погладил чешуйника по щеке, – ты такой наивный! Ну, отец и чего? Мы почти не общались, меня мама растила. А с Шахрудом мы как незнакомцы друг для друга. Вот с детьми от Уна, я полагаю, будет иначе. Уже видно, что он привязан к ним. И теперь мы переходим ко второму положительному моменту, вытекающему из брака с чешуйником – меня поставят в самый конец очереди на наследование престола. Следовательно, я перестану быть помехой для отпрысков Уна. Вот видишь, я не просто так перепугал тебя: ты выполняешь важную миссию – спасаешь меня от гибели. Как ты там сказал «спасти любой ценой», м?

Омид захлопал глазами, даже не зная, что на это ответить. Высший ласково улыбался и подпинывал чешуйника коленями, заставляя продвигаться в сторону кровати. То, что Омид не высказывает по этому поводу бурного восторга, его не смущало.

– Погоди! Ты же сам недавно что-то говорил мне про то, что я не должен подвергать свою жизнь опасности, а сегодня…

– А сегодня на тебе было двадцать защит. Столько даже отец за раз не проломит. Я все просчитал! Ты сомневаешься в моем уме? – Гарун прищурился, и Омида прошибла дрожь, до того высший был в этот момент похож на Темнейшего.

– Нет, конечно, не сомневаюсь, – пробормотал чешуйник, пряча взгляд, у него не было намерения злить высшего.

– Омид, ты чем-то недоволен? – демон наконец-то обратил внимание на то, что чешуйник сопротивляется продвижению к постели и вопрос прозвучал достаточно угрожающе.

– Нет, все нормально. Я всем доволен, – торопливо ответил Омид, не решаясь вслух высказать все что думает о демоне и его методах.

– Отлично! – порадовался Гарун, он снова улыбался, хвост мягко сжал щиколотку Омида и медленно пополз выше, – так вот. Я – молодец. Чудесно все придумал!

В этом высказывании было столько типичного для высших самодовольства, что чешуйник фыркнул. Гарун укоряюще покачал головой:

– Опять ты мне возражаешь!

– Но я же вообще молчу! – робко заметил чешуйник, прикидывая, не переборщил ли он с противоборством.

Высшие не выносят критику, не терпят, когда им перечат и не переносят, когда с ними спорят – это в гетто знали все. Гарун всегда был мягок и снисходителен с Омидом, но злить юного демона все равно не стоило.

– Но и не соглашаешься. А где радость по поводу нашего союза? Такого милаху себе отхватил и морду кривит! Вот, обидно, ей-ей! – высший дурашливо улыбнулся.

– Мне страшно, – внезапно, даже для самого себя, признался Омид.

Гарун посерьезнел, пристально поглядел Омиду в глаза и произнес:

– Мне тоже. Жизнь – жутковатая штука. Не дрейфь, прорвемся! Главное, держись меня. Мы с тобой отлично ладим. Знаешь, наверное, у нас это семейное: извращенные пристрастия. Отцу, вот, нравятся люди. А мне – чешуйники. Ни люди, ни демоны уровнем повыше – совершенно не привлекают. Я полагаю, что с нами – со мной и отцом, я имею в виду, что-то не так.

– Не так?

– Да. Посмотри на него и этого человека. Отец на него глядит, не наглядится. Все прощает. И у меня, кажется… я не уверен, конечно, но по-моему, что-то похожее. Прямо, как будто наш род кто-то из светлых богов благословил! Ты, вроде, обычный чешуйник. А как-то приятно делается, когда ты рядом. Я достаточно давно понял, что меня влечет к низшим, и любовники у меня были, но как-то ненадолго. Ну, ты понимаешь. Не сдержался, а чешуйники же хрупкие, и вот уже нового приходится искать.

Омид нахмурился в недоумении от этого признания высшего:

– В смысле? Мне показалось, что ты очень уравновешенный.

– Это я с тобой уравновешенный, а вообще-то – нет, – пробурчал Гарун, – конечно, я бы не стал посвящать тебя в эти тонкости своего характера… ты задумывался о том, что дальше, а Омид?

Чешуйник растерянно моргнул, поражаясь тому, какими странными тропами ходят мысли у Гаруна.

– Э… извини, я не вижу связи… – пробормотал Омид, заставляя высшего тяжело вздохнуть.

Гарун уселся на постель, утянул к себе Омида и начал неторопливо объяснять:

– Мы же не будем вечно жить у Ирры. Этот домик – слишком маленький.

Омид окинул взглядом крошечную комнату под крышей, которую выделили ему в новом пристанище. После нападения высших Ирра заявила, что «хата засвечена» и они все, включая маленького Хуршида, переехали в небольшой дом, расположенный в соседнем городе. Здесь было гораздо менее просторно, зато его местоположение никому не было известно.

– И куда мы? – спросил чешуйник.

– Ко мне, естественно. Я же не какой-нибудь бродяга, а все-таки наследник! У меня найдется, где переночевать! Но, тут мы плавно подходим к следующему: около меня постоянно трется штук десять так называемых друзей. Честно сказать, они меня всегда во всем устраивали. Однако, ты, точнее твой статус, вызовет вопросы. Уверен, что после соответствующей беседы никто из них не дотронется до тебя и когтем, но я беспокоюсь, что эти придурки болтанут тебе что-нибудь, а ты потом будешь нервничать. В общем, прими к сведению, что до встречи с тобой я был совершенно другим демоном.

Омид кивнул, он в принципе и сам понимал, что Гарун ведет себя нетипично для высшего. Внезапно ему пришло в голову, что у высшего, наверное, была не такая уж приятная жизнь.

– А ты можешь мне рассказать хоть немного?

– Про что? – удивился Гарун.

– Ну, про себя. Мы много занимались, ты рассказывал мне про магию и силу, но никогда ни словечка о себе. Или ты думаешь, что это… не нужно?

Гарун вздохнул, хлопнулся на постель, поерзал устраиваясь головой на подушке и жестом подозвал к себе Омида:

– Наверное, нужно. С чего начать?

– Ну, с семьи. Думаю, это важно.

Омида даже дрожь пробрала – он боялся, что Гарун передумает и не станет ничего говорить, а чешуйнику очень хотелось стать немного ближе, поэтому он боялся спугнуть высшего и сбить настрой.

– Ладно. Слушай. С отцом у нас отношений, можно сказать, никаких. Меня воспитывала мама, как я уже говорил. Но в дни мятежа ее не стало – тогда вообще было очень неспокойно, а она всегда была несколько легкомысленна. Думала, что никто ее не тронет, потому что она демоница. Ну, да. Конечно. Сам знаешь, как бывает, когда охмелел от крови, кто там вообще внимание на пол обращает? Воот. Потом Шахруд вернулся. Через какое-то время он про меня вспомнил, отыскал и вытурил в захолустный замок. Подальше от дворца. А затем и вовсе в мир людей переселил, а дальше ты знаешь.

– Мне все время кажется, что ты его немного… недолюбливаешь? Или я неправ? Извини, если… – к концу фразы Омиду начало казаться, что он зря задал этот вопрос.

Расслабленно лежащий рядом Гарун перевернулся на бок, чтобы лучше видеть лицо чешуйника и как-то очень нехорошо на него посмотрел. Под тяжелым пронизывающим взглядом Омид забеспокоился. Наконец, Гарун хмыкнул и прервал тягостную паузу:

– Глупенький, но иногда сечешь тему. Это так заметно?

– Нет! Я… ну, просто мне показалось, что после всего… ну, это ведь немного обидно. Когда тобой не очень-то интересуются, а вспоминают, только когда понадобишься.

– Да, это ты верно подметил. Обидно. И мамаше бы еще жить и жить, если бы кое-кто не проебал трон. И обезьяна эта около него все крутится, крутится, а на родного сына никакого внимания. Есть у меня некоторые претензии. Есть. Мне даже казалось, что было бы неплохо согласиться на предложение одного из тех высших, что ко мне подходили.

– Ты… – Омид в ужасе воззрился на Гаруна, – ты говоришь об измене? Пожалуйста, скажи, что ты оставил эти планы, умоляю!

– Оставил, не трясись.

В жестких чертах высшего опять проглядывал его отец, даже интонации похожие.

– А почему… оставил?

– Ну, в какой-то момент меня вдруг осенило, что все эти мелкие обиды не так уж важны. Мама, по сути, померла по собственной глупости. А поведение Шахруда ничем не отличается от поведения любого высшего. Меня это задевало, да. А теперь – нет. Ну его. Пусть себе ходит на цырлах вокруг своего человека, а у меня есть своя жизнь. Ты есть. А если я начну мутить воду, то запросто могу потерять нечто очень ценное, но хрупкое.

Гарун нежно погладил Омида по щеке, и чешуйник с запозданием сообразил, что «хрупкое» – это он и есть.

– О… я очень рад, что…

– Ага, ага! – прервал его Гарун, – давай уже: выражай свою радость как-нибудь! На живот переворачивайся!

– Эй, погоди, мы же еще недоговорили! Ай, ты чего кусаешься?

– Омид, я ужасно устал и разговор с отцом отнюдь не дался мне легко. Нужно немного расслабиться. Потом еще поболтаем, хорошо? Я обещаю.

– Ладно… Гарун, а мы когда отсюда переедем?

– До бала нас никто не отпустит, а потом – свободны.

По телу Омида прошелся знакомый холодок – значит Гарун запустил заклинание, подготавливающее к соитию. Чешуйнику хотелось еще о многом расспросить высшего, но он решил это немного отложить: все юные демоны охочи до плотских утех, а Омид ведь все-таки демон и идеально сложенный Гарун отнюдь не был ему противен.

***

– Шахруд, а ты помнишь, когда-то давно, ты мне кое-что обещал?

Демон, задумчиво осматривающий себя в зеркале, вздрогнул, выплывая из своих мыслей:

– Ун, а это подождать не может? У нас бал начнется через три часа, перед этим надо еще пробежаться по дворцу, кое-что проверить… как думаешь, этот набедренник не выглядит излишне вычурным?

Ун оглядел расшитый золотой нитью и украшенный изумрудами кусок кожи, еле заметно поморщился – переливался он нестерпимо – и коротко ответил:

– Нет. И – нет, не может подождать. Так что?

– По-моему, ты это неискренне сказал. Насчет набедренника. Надену-ка я лучше вот этот, синенький…

– Шахруд!

– Ась? А, да… не помню я: обещал или не обещал. Ты вообще о чем?

– Когда-то, мы еще тогда жили не здесь, мы с тобой дрались на желание и ты проиграл, припомнил?

– Э… да! Было! Но как давно. И что?

– Я хочу свое желание. Сегодня.

– Ладно, – Шахруд, почуяв неладное, отлип от своего отражения и повернулся в сторону уже одетого Сахарка.

Человек выглядел потрясающе, впрочем, Шахруду всегда казалось, что он прекрасен. Хотя, на взгляд демона, соправитель и супруг мог бы надеть что-нибудь чуть более… торжественное, что ли. Одежды Уна были очень просты – ничего лишнего, почти никаких украшений, ни золотиночки, лишь скромная темная вышивка, повторяющая узор магической татуировки, что указывала на принадлежность к клану убийц. Странно, к чему это он вдруг решил подчеркнуть свою профессию, тем более, что уже много лет ничем таким не занимается?.. или занимается? В последние годы демон не слишком внимательно приглядывал за червячком – маленькая забавная обезьянка превратилась в сильного мага и успешного демонолога. Сияние ауры Уна заставляло глаза слезиться, и поэтому Шахруд перестал его контролировать. Конечно, вечерами они делились друг с другом планами на завтра, человек часто спрашивал совета у более опытного супруга, но каждый шаг Шахруд не отслеживал, так что вполне может статься, что Ун иногда берет заказы по старой памяти, чтобы развлечься и не растерять навыки.

– Мое желание звучит так: я хочу, чтобы в тот момент, когда я подам тебе знак, ты встал рядом с Гаруном, Омидом и нашими сыновьями и заключил всех вас в отражающую сферу десятого уровня. Именно десятого, никак не ниже. Двойную. И не задавал мне никаких вопросов.

– Это уже два желания, – уточнил помрачневший демон, – Ун, я требую объяснений!

– Ну, ты их не получишь. Извини.

– Сахарок, ты охренел? – демон подошел к человечку вплотную, но на лице наглой обезьянки не отразилось и тени страха.

– Пожалуй. Это сюрприз. Тебе понравится, я обещаю! Только ты сделай, как я сказал, ага?

Шахруд присмотрелся к человеку – глаза блестят, зрачок занял почти всю радужку, на губах дрожит кривая улыбка. Видимо, сегодня кто-то умрет.

– Ун, а у меня после твоего сюрприза останется во дворце хоть кто-нибудь живой? Я как-то немного волнуюсь – тебе в голову иногда приходят просто ужасные идеи!

– Пф! И это мне говорит демон! Все будет нормально. Честное-пречестное слово!

– Ох. Ладно. Я могу поставить сферу двенадцатого уровня… может, лучше ее?

– Ух, ты! Круто! Я про нее только в одной книжке упоминание нашел! Здорово, что ты умеешь. Но все равно двойную. Давай, начитывай.

Демон вздохнул и, смирившись со своей судьбой, начал готовить две сферы. Из-за этого он не успел все осмотреть и, уже в зале, обнаружил что некоторые вазы стоят совершенно не там, где должно, однако менять что-либо уже было поздно – начали прибывать гости.

Ун был сама вежливость, учтивость и радушие. Шахруд косился на него с некоторым недоумением: только что один из трех правителей сопредельного темного мира весьма прямолинейно выразил свое недоумение тем, что именно Ун – слабый ничтожный человек – стал спутником такого сильного демона, как Шахруд, а Сахарок на это лишь безмятежно улыбнулся и произнес, что сам удивляется, но, услышав предложение, не посмел отказаться. И ни одной попытки хоть как-то навредить высокомерному темному.

Правитель, отлично знавший, что его человек коварен и злопамятен и подобные выпады не спускает никогда, заволновался.

Гости все прибывали, церемониймейстер охрип, представляя их, одного за другим. Наконец, Темнейший решил, что долее ждать нечего, кто опоздал, тот сам виноват и кивнул распорядителю бала, чтобы тот объявил первый танец.

– Многих еще нет, – негромко заметил Шахруд, присаживаясь на позолоченный трон и наклоняясь к Уну.

Правитель мог танцевать или нет – по своему усмотрению. После некоторых раздумий, демон решил, что он и Сахарок – не самая гармоничная пара, во всяком случае, если говорить о танцах. Ведь Шахруд был едва ли не вдвое выше человека, ему бы пришлось согнуться в три погибели или взять человека на руки. И то, и то смотрелось бы нелепо. Другой вариант – временно трансформировать свое тело в человеческое, Темноликий отверг, так как тогда пришлось бы переодеваться, а это добавляло в и так волнительный день еще больше суеты.

Свои мысли демон озвучил Уну и тот с ним согласился. Оказалось, что человек и не собирался танцевать:

– Шахруд, я же не умею! Тут у вас совсем иные танцы. А учиться такой бесполезной фигне – времени жалко.

На том и порешили. Так что теперь оба торжественно восседали на сдвоенном троне, рядом расселись приближенные: Ирра, Гарун со своей мерзостью, несколько высших из ближайшего окружения…

Окинув внимательным взглядом зал с танцующими парами, Шахруд заметил кое-что интересное: придворных было как-то подозрительно мало. Да, к самому началу бала обычно прибывали далеко не все, так как самое интересное начинается ближе к полуночи, но это если бал обыкновенный. На ежевековой бал допускался не каждый и, если уж демону повезло получить черный квадратик приглашения, то он прибывал точно к назначенному времени. Отчего же столь малое число высших? Да и из сопредельных миров кое-кто запаздывал.

После трех танцев распорядитель объявил перерыв. Гости рассыпались на группки, знакомые здоровались друг с другом, перебрасывались какими-то замечаниями…

Правитель повидал немало ежевековых балов, правда в несколько ином качестве: его отец прожил долгую жизнь, Шахруд присутствовал на подобных мероприятиях в качестве наследника. Он приходил к началу, как сегодня сделал Гарун, и никогда не занимался всей этой суетливой подготовкой. Сегодня – первый раз он присутствует в роли устроителя. По сути этот бал – в честь него и успешно прошедшей первой сотни лет его правления. Собственно, этот самый век прошел совсем не гладко – несколько мятежей, последний из которых заставил демона бежать из своего мира в человеческий… впрочем, Шахруд полагал счастьем уже то, что ему удалось дожить до этой даты. Считается, что первая сотня – самая трудная. Потому-то и требует закон от правителя хотя бы трех наследников. Для демонов с их повышенной сексуальностью и неразборчивостью в связях обычно проблему составляет не наличие детей, а отбор из нескольких десятков отпрысков всего трех – самых многообещающих.

Шахруд скосился на сияющего неестественной улыбкой Сахарка. А ведь у самого Шахруда до встречи с червячком всего-то и было два наследника. Почему-то до сегодняшнего дня он об этом не задумывался, а сегодня ленивые размышления о наследниках привели к мысли, что демоницы никогда не казались Шахруду привлекательными. Трахнуть, конечно, можно, но гораздо интереснее найти себе мягкотелого человека. Шахруду всегда казалось это вполне естественным. Однако, вполне возможно, что с точки зрения других демонов подобный выбор – причуда. Ну, не так уж это и важно. Хорошо, что ему, как несчастному Гаруну, не нравятся чешуерылые – вот где был бы ужас-позор!

Тем временем Ун заерзал под боком и ткнул Шахруда в бок локтем:

– Сфера! Быстро!

Темноликий взглянул на безумные глаза человечка и его улыбку, превратившуюся в оскал, по хребту продрал озноб. Шахруд никогда не считал Уна угрозой, но иногда ему казалось, что у этого человека душа демона, настолько он был кровожаден и мстителен. Темноликий быстро подошел к Ирре, держащей на руках двух внуков, дернул за руку Гаруна, подтягивая его ближе прямо вместе с креслом и сидящем у него на коленях Омидом. Сын начал было возмущаться, но замер, увидев раскрывающуюся над ними сферу, а потом еще одну.

– Шахруд? – в голосе сына звучал вопрос, но демон и сам ничего не знал о том, что сейчас произойдет.

Из-за двойной защиты все казалось немного мутным, но видимость позволяла разглядеть как Ун встал со своего места и громко произнес:

– Да пребудет с вами Свет!

Человек медленно развел руки ладонями вверх, от его тела заструилось нестерпимое сияние и Шахруд отвернулся, торопливо зажимая глаза своим маленьким детям, которые тут же запищали. Благословение было настолько мощным, что фонило даже через двойную защиту, Шахруд ежился, от неприятного ощущения тонких иголочек, вонзающихся под кожу. Из глубины его существа поднимался ужас. Казалось, еще немного – тонкая пленка заклинания прорвется и неумолимый свет вонзится, разрывая на мелкие клочки само существо. Белый свет выжигал роговицу даже через плотно сомкнутые веки, чудилось: вот-вот произойдет непоправимое и жизнь прервется, плоть истает размытая, растворенная чуждой силой. Когда отчаяние и страх почти сломили демона, свет начал угасать. Еще несколько секунд, и Шахруд осмелился открыть глаза.

Огромный банкетный зал опустел. Только хлопья сажи летали, переливаясь в остаточных лучах Благословения, оседая на пол.

***

Несколько ошалевший Шахруд сидел в собственных покоях и задумчиво смотрел на Сахарка. Гарун суетился вокруг лежащего на диване Омида, который тихо-тихо говорил что-то слабым голосом, дети, что один, что второй, орали на два голоса, Ирра невозмутимо качала того, что постарше, с младшим занимался Ун. Когда все немного угомонились, Темноликий махнул рукой человеку:

– Сахарок, ты ничего не хочешь мне сказать? Как мы теперь выдержим боевые действия сразу с тремя мирами? Ты… как-то продумал этот момент?

– Ну, да, – беззаботно улыбнулся Ун, – знаешь, не только у нас сложная политическая обстановка и обнаглевшие мятежники. Вот, я и помог кое-кому. Ну, с дэвами придется пободаться. У меня уже штурмовые отряды пошли на главные города. Через сорок минут начнут отчитываться. Это если все по графику будет, в чем я сомневаюсь. Но через два-то часика точно уже что-то будем знать.

– А нахрена? – тоскливо вопросил правитель.

– Ну, ты помнишь, как мне силу какой-то самоубийца запечатал?

– Так это же наши, разве нет? – удивился Шахруд.

– Понимаешь, в нашем мире о таких заклинаниях никто не знает. Самая полная библиотека – у тебя, к ней доступ ограничен. Араш мне сразу сказал, что высшим скорее всего кто-то помог. И я попросил его немного продолжить расследование, чтобы докопаться до всех виновников. Ну, он парень увлекающийся, даже рад был. Его, кстати, за это дело к награде представили. Этот случай получил широкую огласку, как первый зарегистрированный контакт с чужемирянами, Араша по видению показывали, он всякие там интервью давал, в общем, он был совсем не против еще покопать. Не знаю, как он до этого дошел, но через несколько недель следователь выяснил, что ниточки тянутся к нашим дорогим соседям. После того, как он предоставил мне твердые доказательства их причастности к покушению на меня, я начал готовить ответный жест. Результат ты видел.

– Мне этот результат теперь в кошмарах будет сниться! Как ты вообще до такого додумался? У меня же, наверное, весь дворец вымер! Никогда не слышал о столь мощном Благословении. Здесь небось вообще теперь жить нормальному демону нельзя будет из-за фона.

– Ну, извини. Если бы тебя не было, гости могли бы насторожиться, а так все прошло четко, цели уничтожены. Дворец в порядке – я расставил фильтры, они поглотили лишнее излучение, теперь еще дня три и ты даже остаточных следов не заметишь, обещаю.

– А откуда у тебя вообще взялось это самое Благословение? И штурмовые отряды?

Человек немного застенчиво улыбнулся:

– Благословение мама достала. Еще давно. А отряды я сформировал из чешуйников и людей…

– Но они же не смогут противостоять демонам! Ты чего? Это же верная погибель!

– Нет. Ты помнишь принца Андрея и его отца, я еще тебе рассказывал, что у них очень интересное вооружение? Вот. В том мире магия почти не используется, однако, я опытным путем выяснил один любопытный побочный эффект: если рядом с магом воспользоваться устройством, призванным выводить из строя технику противника, то все заранее начитанные заклинания стираются. Маг остается фактически беззащитен.

– Но ведь уже действующие защиты остаются, правильно? Демон и без магии – грозный противник.

– Согласен. Да, остаются. Однако, у людей есть оружие дистанционного поражения, я тебе рассказывал. Все должно получиться, – человек ласково погладил демона по руке и подал бокал с вином, который правитель влил в себя одним махом.

– Сахарок, почему ты, наглая рожа, ничего не рассказал мне про этот свой план?

– А чтобы не волновать тебя раньше времени! – елейно улыбнувшись пропел человек.

– Ох, Свет убивающий… как меня только угораздило с тобой связаться? Ужас какой-то, а не супруг!

– Да ладно, не ворчи… ма, присмотришь пока за мелкими? Гарун, в целях безопасности, побудь пока с моей мамой, хорошо? Сейчас я вас отправлю в подготовленное мной убежище, вы там поживете пару месяцев, а потом, как мы дэвов прижмем, будем думать… Шахруд, я полагаю, что Гарун отлично справится с ролью регента при несовершеннолетнем правителе, а ты что думаешь?

– Там, кажется, четыре официально признанных отпрыска, и они совершеннолетние, – немного отрешенно ответил демон.

– Ну, тогда… а, ладно! Сначала захватим, а как оформить чуть позже решим! Шахруд, ну признай, что я хорошо придумал, чего ты такой смурной, а?

Ун улыбался и тормошил правителя, заглядывая ему в глаза, тот же хмурился от недовольства. Даже не человеком с его опасной затеей, а самим собой: как можно пропустить такую масштабную подготовку, происходящую под самым носом? Причем Ун ведь рассказывал и про закупки оружия, и про отряды, сформированные из чешуерылых – Шахруд еще смеялся, что эти хилые недодемоны много не навоюют. Обо всем этом демон знал, но ему и в голову не пришло ни в чем заподозрить червячка. Пожалуй, парень с таким же успехом мог бы и самого Шахруда убрать с дороги. Но вместо этого позаботился о защите, и это лишний раз доказывает, что Сахарку не нужен трон. Во всяком случае, не нужен сам по себе.

Ирра с детьми уже совершила переход, Гарун отправился вместе с ними, к человеку начали поступать первые донесения. Чешуйники – непривычно уверенные и сосредоточенные, одетые в диковинную одежду и увешенные оружием – один за другим появлялись перед Уном, кланялись неподвижно замершему Шахруду, отчитывались о ходе операции и исчезали, чтобы продолжить.

Темноликий взирал на происходящее отрешенно, если судить по услышанному, план червячка воплощался в жизнь вполне успешно, помощи не требовалось, и Шахруд сосредоточился на уничтожении запасов вина.

– Шахруд, ты вот уже час сидишь, молчишь. Я… зря это все? Ну, скажи, что не так? Ты видишь какую-то ошибку? Я чего-то не учел?

– Не. Вроде, должно выгореть.

– Тогда почему ты такой… – Ун повертел кистью, подбирая слово, – пф! Индифферентный, вот!

– Скажи честно, Сахарок, ты мстишь мне за ту фишку с симбионтом, да? – спросил Шахруд вместо ответа. – Просто не могу придумать другого объяснения тому, что ты провернул все вот так – втайне.

Червячок густо покраснел, опустил глаза и замямлил что-то отрицательное, демон окончательно уверился в справедливости своего подозрения. Пародоксальным образом, это несколько улучшило его настроение, он даже хохотнул:

– Вредная же ты тварь, Сахарок! Уже почти два года с тех пор прошло! Все, больше ты ни за что на меня не злишься? А то мало ли!

– Все. Квиты.

– Ну и ладно. Давай, садись под крыло, у меня еще вино осталось…

** церемониймейстер немного путается из-за нервяков, так как понятно, что правитель будет в ярости.