Текст книги "«Титаник»: рейс, который должен войти в историю (СИ)"
Автор книги: Count Raven
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
«Нельзя допустить, чтобы мистер Эндрюс, этот умный, талантливый человек, о котором все отзываются с такой теплотой, так закончил свою жизнь. Наследник огромной компании, почетный член королевского общества кораблестроителей не может погибнуть из-за того, что Исмею, которому даже не хватит чести умереть, пришло в голову увеличить скорость», – на бегу думала я, направляясь в зал первого класса. Найти главного конструктора оказалось несложно – он помогал стюардам убедить оставшихся пассажиров пройти на палубу. Большинство из них даже сейчас, когда корабль накренился, не сознавали всей опасности. Игроки, сидящие за столом, лишь недоуменно наблюдали, как хрустальные сосуды с дорогим алкоголем медленно ползли к краю стола.
– Мистер Эндрюс… – позвала я мужчину, который никого не замечал. Буквально несколько секунд назад он отошел от группы джентльменов и сейчас стоял около величественной лестницы, глядя куда-то вдаль растерянным взглядом.
– Сэр, почему вы здесь? Почти все пассажиры первого класса уже разместились по шлюпкам.
– Вы понимаете, что произойдет, если «Карпатия» не успеет? – каким-то чужим голосом задал мне вопрос мужчина, и меня пробрала дрожь от его голоса. Для мистера Эндрюса, как и для капитана Смита, это оказался сильный удар; они и представить не могли, какой окажется реальность. Возможно, мне стоило поговорить с инженером?.. Но уже поздно думать об этом.
– Очень хорошо понимаю. Возможно, лучше, чем кто-либо… Но у нас еще остается шанс. Корабль сможет оставаться на плаву еще какое-то время, не так ли? – мне не требовалось подтверждение; это были собственные слова конструктора, которые повторил Мэрдок на капитанском мостике. – Капитан получил сообщение, что «Карпатия» будет здесь не позднее, чем в четыре часа.
– То есть через два часа… – напряженно произнес мистер Эндрюс, явно что-то подсчитывая в уме. – Вы в этом уверены?
– Разумеется, – говорить с верой в собственные слова – это искусство, которым я владела в совершенстве. И это возымело действие; в глазах мистера Эндрюса появилась надежда, которая заменила пугающую обреченность, что наблюдалась ранее.
– Сэр, вам не за что винить себя… Вы должны подняться на палубу. Ради своей семьи! Прошу вас, мистер Эндрюс, не делайте того, на что решились.
– Как вы догадливы, – попытался улыбнуться мужчина. – Но разве честь не велит поступить именно так?
– Если с вами что-то случится, ваша жена, конечно, узнает, что в последние часы жизни вы сохраняли достоинство. Но поверьте, вряд ли ей будет от этого легче… – какая-то часть сознания указывала на то, что я не имею права это говорить, а другая велела нести что угодно, лишь бы убедить его последовать наверх.
Прошло несколько секунд, показавшихся вечностью, прежде чем Томас Эндрюс едва заметно кивнул.
Я направилась к правому борту, где посадкой командовал мистер Мэрдок. Он позволял мужчинам сесть в шлюпку, если оставались свободные места; благодаря ему, должно быть, уже спасся Брюс Исмей. Впрочем, сейчас был вопрос куда важнее – плыть ли мне? Такие сомнения вызвали отвращение и, чтобы хоть ненадолго избавиться от таких мыслей, я задала вопрос, который так давно хотела озвучить:
– Мистер Эндрюс, какие повреждения вы нашли на корабле?
– Затоплено три отсека; к тому же, я боюсь, что капитан приказал не останавливать корабль, чтобы не вызывать паники среди пассажиров, – медленно произнес мужчина. Мы уже стояли около шлюпки, то оттесняемые толпой, то, наоборот, вытесняемые вперед.
– Вы уверены? – я снова не сдержалась, и тому была веская причина. Кажется, долго мне пришлось пробыть в том отсеке, в наручниках… Проклятье. Как же мне хотелось узнать имя того, кто так подло ударил меня сзади!
Если слова, сказанные мистером Эндрюсом, были правдой, определить дальнейшую судьбу парохода становилось значительно сложнее. Поэтому следовало поторопиться… Я беспомощно оглянулась – неизвестно, сколько будет продолжаться паника; неизвестно, когда стюарды сочтут нужным допустить третий класс…
Однако сейчас есть шанс спастись. Возможно, единственный шанс – в конце концов, я сделала все, что могла, а испытывать судьбу желания не было. И все-таки… Снова толчок, последовавший сзади, едва не сбил меня с ног; я чудом не упала, а когда подняла взгляд, встретилась глазами с мистером Мэрдоком. И вдруг увидела в них прошлое – первый помощник капитана оставался на тонущем корабле до последнего, он помогал спастись пассажирам, пока жестокий океан не забрал его, – только это его остановило. Где был его инстинкт самосохранения? Где та разница между людьми, которая делит всех на сильных и слабых? Сама того не сознавая, я сделала шаг назад.
Офицер тоже взглянул мне в глаза, перевел их на мистера Эндрюса, а затем на бушующую толпу. В ней были одни мужчины, которые упорно желали пробиться вперед, и удерживал их только сверкающий револьвер в руках первого помощника.
Я перевела свой взгляд на Томаса Эндрюса – он покачал головой. Можно ли было ожидать чего-то другого? Нет, разумеется… Все мои планы терпели фиаско, но в этот раз все должно быть иначе. Любым способом нужно заставить его спастись.
Мистер Мэрдок подал знак, и мужчины, подгоняемые страхом, поспешили занять оставшиеся места. Офицер взглянул на нас, указывая, что пора поторопиться, и этот жест словно заставил мистера Эндрюса изменить свое решение.
– Алекс! – мужчина, едва переступив в шлюпку, сразу обернулся ко мне, протянув руку. То же самое сделал и Уильям Мэрдок; они вдвоем чего-то ждали от меня, а я стояла и думала о том, что мне пора уходить, ведь пассажиры третьего класса заперты внизу. Пусть медленно, но вода прибывает, – малейшая ошибка, и у них не будет даже шанса спастись.
– Вы прекрасный человек, мистер Эндрюс… Я счастлива, что мне довелось познакомиться с вами, – улыбнулась я, прежде чем унестись в сторону того коридора, указанного мистером Лоу несколько дней назад.
Для экономии времени пришлось свернуть, и я оказалась на левой стороне корабля. Здесь людей было гораздо больше. Постоянно маневрируя, мне каким-то чудом удавалось не сталкиваться с пассажирами, но долго так везти не могло. И вот наконец я не успела вовремя затормозить, когда передо мной вырос человек, которого я едва не сбила с ног.
Искры, полетевшие из глаз, не дали мне рассмотреть лицо этого несчастного, но его голос я узнала без труда:
– За вами будто сам дьявол гонится, мисс Бэйли. Я надеюсь, вы так торопитесь к шлюпке.
– Мистер Лоу, прошу, дайте пройти, – мой голос не уступал в решительности офицеру.
И вдруг я наткнулась на что-то странное под ногами – от столкновения у пятого помощника капитана выпали ключи, среди которых был и тот, что открывал нужную дверь… Мне хватило пары секунд, чтобы увернуться, схватить довольно тяжелую связку и сорваться с места, продолжая свою отчаянную гонку по тонущему пароходу.
Я бежала, как никогда, чудом вписываясь в повороты. Сердце билось в районе горла, когда наконец можно было остановиться. Пассажиров на палубе третьего класса было немного, большинство, скорее всего, находилось около главного трапа, открывать который никто не собирался. Я предупреждала всех, кого встречала, и из моего потока объяснений толпа поняла только одно слово – «выход». Шарахаясь в сторону от ничего не видящих людей, я, ориентируясь чисто по интуиции, все же нашла путь к этому месту скопления людей. Не все решились последовать за мной; многие колебались. Однако большинство, не мешкая, направились по указанному пути.
И снова мне пришлось петлять по коридорам, но на этот раз в окружении огромного числа пассажиров третьего класса. Среди них начиналась паника, и только немногим удавалось сохранять хоть немного спокойствия и рассудительности. Я так спешила, что не заметила брошенный кем-то чемодан, угодившим не куда-нибудь, а прямо мне под ноги. Потеряв равновесие, я упала, больно ударившись головой о пол. Очень скоро стало ясно, что не было никакой возможности подняться, ибо бесконечный поток людей, спешивших выбраться, не обращал никакого внимания на лежащего человека. Перед глазами появился белый туман, и я совсем не удивилась, когда среди него раздался знакомый голос:
– Советую тебе поскорее подняться. На корабле, который идет ко дну, опасно терять сознание.
– Можно мне спросить одну вещь? – нетерпеливо начала я, боясь не успеть и желая озвучить свой вопрос прежде, чем таинственный голос снова исчезнет. – Смогу ли я выжить?
– Выжить? – такое простое слово прозвучало с нескрываемым удивлением. – Жить обычно хотят те, у кого в минуты кризиса обостряются инстинкты. Ты не такой человек, иначе бы никогда здесь не оказалась. Или…
Я вздрогнула. Мысль, которую было страшно озвучить даже самой себе, бесполезно отрицать.
– Влюбляться на тонущем корабле еще безрассуднее, чем терять сознание. Поэтому не питай глупых иллюзий… Что может тебя спасти? Только чудо.
А на палубе тем временем воцарился настоящий ад. Две шлюпки, спускать которые уже не оставалось времени, ибо расположены они слишком близко к носовой части, пассажиры пытались опустить сами. Подавить толпу не представлялось возможным, и офицеры это понимали. Страх утонуть, кажется, пересилил страх быть застреленным, да и нельзя ведь было перестрелять всех, кто пытался спасти свою жизнь. Двое оставшихся помощников капитана старались сохранять внешнее спокойствие – вполне вероятно, они разделяли мысли пассажиров, некоторые из которых, отчаявшись, бросались в ледяную воду. Единственное, что оставалось «Титанику» и всем его пассажирам, – это ждать «Карпатию» и молиться, чтобы корабль продержался на плаву как можно дольше.
Почти вся носовая часть ушла под воду; зеленоватая вода океана уже почти добралась до капитанского мостика, и тем не менее, его наклон продолжал оставаться несильным. Корабль напоминал огромный плот, который медленно и равномерно вбирает в себя воду; «Титаник» словно боролся со своей судьбой, стараясь хоть чем-то помочь своим пассажирам. Проходили долгие минуты ожидания. Минуты складывались, время тянулось в постоянном страхе, в непрерывном ожидании конца. Это чувствовали все без исключения, кто сейчас волею судьбы еще оставался на пароходе.
– Сэр, взгляните, не похоже ли это на сигнал? – с сомнением и надеждой в голосе спросил пятый помощник капитана, указывая на горизонт. Мистер Мэрдок всмотрелся в бесконечную гладь океана и вздрогнул – его глаза различали одну за другой сигнальные ракеты, но мозг отказывался верить в реальность происходящего. Но длилось это всего мгновение…
– Мистер Лоу, немедленно запустите оставшиеся ракеты и просигнальте им, пусть подведут шлюпки к правому борту и носовой части. Мужчины спустятся по веревке, а женщинам мы поможем разместиться в шлюпках с носа корабля.
– Есть, сэр, – кивнул молодой человек, отправившись выполнять приказ.
Мистер Мэрдок же обратился к пассажирам, стараясь говорить максимально громко:
– Дамы и господа! «Карпатия» сейчас пришлет за нами свои шлюпки; ваша главная задача не создавать панику, иначе никто из нас не окажется в безопасности. Женщины и дети пройдут к носовой части, мужчины – к правому борту корабля. Шлюпки будут прибывать до тех пор, пока все пассажиры не покинут «Титаник», – слова мистера Мэрдока, его уверенный тон, а также радость от прибытия «Карпатии» вернули людям возможность мыслить здраво. Буквально через несколько минут вернулся пятый помощник капитана.
– Они идут?
– Да, сэр, – кивнул офицер.
Восторженным криком приветствовали появление на горизонте маленьких черных точек, которые становились все более различимы. Люди плакали, смеялись, обнимались друг с другом и возносили горячие молитвы благодарности – их ужас наконец прошел. Впереди было спасение.
Аккуратно часть шлюпок подошла к носовой части, где ждали своей очереди женщины и дети – измученные, уставшие, замерзшие, но с желанием во что бы то ни стало спастись. Мистер Мэрдок помогал им, мистер Лоу оставался около правого борта; число пассажиров убывало все быстрее, и вскоре в поредевшей толпе нельзя было заметить ни одного женского или детского лица.
– Мистер Лоу, вы сделали все, что могли, – первый помощник капитана также подошел к борту корабля, закончив с посадкой на носовой части. – Садитесь в шлюпку вместе со всеми.
– Нет, сэр, я покину корабль только с последним пассажиром, – твердо произнес офицер, и мистер Мэрдок, хотевший отдать приказ, передумал, едва заметно кивнув. В конце концов, удалось спастись многим: мистер Эндрюс, Брюс Исмей… Они вполне смогут дать нужные объяснения, если произойдет худшее. Первый помощник капитана также верил, хоть и не знал наверняка, что и из их офицерского состава также кому-то удалось спастись…
Такие мысли рассеялись, когда Уильям Мердок увидел корабль – «Карпатия» теперь подошла максимально близко к «Титанику». Можно было рассмотреть, как она принимает на борт замерзших и уставших пассажиров, которые едва держатся на ногах. Опустевшие шлюпки возвращались обратно.
Еще девять шлюпок отошло от корабля, когда пассажиров не осталось. Нос парохода к этому времени почти полностью ушел под воду, и погружение «Титаника» стало значительно быстрее. Все спасенные в шлюпках ликовали; только оба офицера сидели в полном молчании, бросая редкие взгляды на уходящий в океан корабль, который мир нарек непотопляемым.
– Дайте мне список имен, – обратился Гарольд Лоу к проходившему мимо стюарду после того, как все поднялись на борт по тиковым планкам. Многие после такого восхождения опустились без сил, и их нельзя было винить. Офицер и сам чувствовал в глубине души такое желание, но его мозг научился сопротивляться усталости.
– Нас хочет видеть капитан Рострон, – с этими словами мистер Мэрдок подошел к пятому помощнику. – Подходите, как закончите, мистер Лоу.
«Баркис, Бернс, Бэйдж, Бэйли!» – зацепился взгляд за знакомую фамилию, но, увы, – имя было Джеймс. Мужчина снова перечитал все фамилии, но вскоре убедился, что алфавитный порядок не нарушен.
– Это полный список? – с сомнением спросил офицер у стюарда, на что последний ответил безразличным кивком головы:
– Да, сэр, здесь все фамилии тех, кто сейчас на «Карпатии».
Мистер Лоу стоял на палубе, окруженный таким количеством людей, и не понимал, где он. Получается, что Алекс не спаслась… Сама эта мысль не укладывалась в голове. Столько знать, столько рисковать и не суметь выплыть самой…
Он почти машинально развернулся и, не замечая таких же отчаявшихся людей, направился в каюту капитана.
– Мистер Лайтоллер, неужели мистер Исмей действительно погиб? – голос Томаса Эндрюса заставил пятого помощника капитана вздрогнуть. Здесь было столько знакомых лиц, что молодой человек испытал некую смесь радости и облегчения, но лишь на мгновение – мысль, преследующая его, снова вернулась.
– Он сорвался в воду, когда пытался попасть в шлюпку, – последовал ответ от второго помощника. – Мистер Исмей…
– Капитан Рострон, я прошу позволения вернуться к месту крушения с несколькими шлюпками, чтобы продолжить поиски пострадавших, – не выдержал Гарольд Лоу. Капитан взглянул на молодого человека немного удивленно:
– Люди устали. Кто из матросов согласится плыть с вами? Даже если не из матросов… Согласится ли кто сесть на весла?
– Да, – раздалось почти одновременно со стороны Томаса Эндрюса, Уильяма Мэрдока и Чарльза Лайтоллера. Капитан, казалось, нисколько не удивился, лишь задумчиво кивнул:
– Мои шлюпки в вашем распоряжении, джентльмены.
И снова продолжились поиски уцелевших… Корабль ушел под воду совсем недавно, поэтому шансы еще кого-то спасти оставались. Пароход затонул так, словно его отсеки были заполнены равномерно – пройдут годы, прежде чем комиссия по расследованию обратит внимание на этот факт…
– Мисс, которая заставила меня снизить скорость… Я не видел ее среди женщин, покидавших «Титаник», – медленно произнес первый помощник капитана, который вдруг так отчетливо вспомнил все, с чего начались эти долгие часы катастрофы.
«Она хотела спасти пассажиров третьего класса», – едва не сказал мистер Лоу, но слова застряли где-то в горле.
– Слышит меня кто-нибудь?! – голос Чарльза Лайтоллера прокатился над океаном. Четверо мужчин отчаянно пытались различить среди тел, поднятых на поверхность спасательными жилетами, деревянных обломков дорогой мебели, чемоданов и прочих вещей хоть какое-то движение.
Но те, кто остались на поверхности, были уже мертвы. Напрасно бледный от напряжения молодой человек в офицерской форме осматривал каждый дюйм воды: той, кого он так надеялся найти живой, там не было.
Буквально несколько минут назад «Титаник» полностью погрузился под воду. И теперь мистер Лоу знал, где, может быть, осталась Алекс. Да, именно там, в затонувшем громадном лайнере, в одной из кают, или… Или… Да, помещений чересчур много, чтобы успеть, да, опасно и холодно.
– Джентльмены, – чуть вздрогнувшим от волнения голосом произнес Гарольд, – я должен осмотреть «Титаник». Быть может, она еще жива и нуждается в нашей помощи.
Он скинул с себя мундир, разулся, оставшись лишь в брюках и рубашке, и оставил фуражку на дне шлюпки. В это время его руку схватили.
– Мистер Лоу, – хмуро произнёс Мэрдок. – Вы же не знаете, куда плыть! Обшарить одному все каюты и коридоры невозможно. Вы идете на неоправданный риск.
– Мой риск оправдан, – поглядев старшему офицеру в глаза, Гарольд сжал челюсти. – На лайнере находится девушка, благодаря которой мы спасены. Спасены практически все, слышите?!
Мэрдок поколебался, потом выпустил предплечье молодого человека и склонил голову.
– Ладно, Лоу, вы можете идти. Но помните, прошу вас, помните, сколько человек может находиться в такой воде. Джентльмены, пожалуйста, ближе к месту затопления.
Шлюпка повернула чуть влево благодаря усилиям четверых находящихся в ней мужчин.
– Все готово, мистер Лоу.
Мэрдок поднялся в шлюпке. Гарольд встал следом. Оба они колебались, словно не зная, что сказать. Наконец, старший офицер начал первым:
– Мы все это время были хорошими сослуживцами, мистер Лоу. И… Я хотел бы сказать, что вы будете оставаться мне хорошим приятелем, даже если… Если…
– Я вас понял, – быстро кивнул Гарольд, чувствуя, что ему становится неудобно от этих слов. Впрочем, что было рассуждать теперь, когда все люди стали близки друг другу засчет произошедшей катастрофы…
Помедлив еще с миг, офицеры обнялись, словно на прощание. Следом к молодому человеку подошли Лайтоллер и Эндрюс, тоже пробормотав неловкие слова. Как же, в самом деле, неловко было прощаться, когда каждый втайне надеялся, что разлуки не произойдет…
Гарольд развернулся, перелез через борт, отчего лодка чуть накренилась, и погрузился в воду.
Его сразу же будто бы обожгло; нужно было изо всех работать руками и ногами, чтобы не дать себе закоченеть. Набрав в легкие воздуха, он нырнул и уже под водой открыл глаза.
«Титаник», очевидно, еще не совсем наполнился водой, и в нем были емкости с воздухом, что позволяло ему опускаться относительно медленно. Это обнадеживало, оставляя шансы не задохнуться. Почувствовав прилив сил, офицер устремился к правому борту корабля и, лишь только достигнув его, добрался до ближайшей каюты и заплыл в нее, осторожно приоткрыв дверь, чтобы не выпустить оставшийся воздух.
Перехватив там кислорода, он мысленно перекрестился и прочел молитву Божией Матери, а затем отправился на поиски девушки.
Время шло. Он считал секунды, чувствуя, как замерзают пальцы, теряя чувствительность, почти ощущая, как кровь все медленнее и медленнее движется по жилам, тоже будто бы собираясь кусочками льда.
Гарольд успел исследовать несколько кают на палубе первого класса в поисках Алекс. И лишь в то время, как он находился в одной из последних, в очередной раз судорожно хватая ртом воздух под потолком, молодой человек осознал, что искал не там. Отчего-то здравая логика отказала ему в момент приближения к затонувшему кораблю… Почему он думал, что она где-то в первом классе, если она спасала людей с нижних палуб? Боже. Какой же он глупец!.. Время доходило до девяти минут, и молодой человек почувствовал, как у него упало сердце от одной мысли о том, что корабль ему нужно покинуть, если он хочет выжить. Медленно всплывая к поверхности воды, искрящейся от отражаемого света, Гарольд вспоминал хорошенькое личико Бэйли. Единственным, что не сочеталось с ее милым выражением, были глаза. Чуть насмешливые. Твёрдые. Знающие. Совсем не глаза девушки его времени.
Алекс. Был ли смысл врать самому себе, когда он только что доказал свое к ней отношение попыткой спасти девушку с уже затонувшего «Титаника»? Конечно же, нет. Эта ночь была ночью смертей и спасения, животного страха и слез радости. Ночью последней лжи в попытках успокоить любимых людей. Ночью внезапных, но таких правдивых откровений… Да, кажется, он любил ее. В какой-то момент он даже подумал о том, что был бы рад просто увидеть ее в последний раз… Пусть даже не раскрывает свои большие насмешливые глаза, только бы не оставлять ее на этом огромном проклятом корабле! Впрочем, ничто уже не имело значения…
– Вот, вот он, глядите! Держитесь, мистер Лоу! – полуокоченевшие руки Гарольда обхватили весло, и он сглотнул, морщась от ледяного ветра, пробирающего до костей. Волосы на макушке заледенели. – Вы нашли ее?..
Это был Эндрюс. Именно он держал весло и помогал ему выбираться, в то время как Мэрдок и Лайтоллер удерживали лодку в равновесии. Едва подняв офицера в шлюпку, мужчины снабдили его чем-то, что закрывало от ветра, и ополовиненной флягой с виски. Глотнув из горла, Гарольд почувствовал, что глаза закрываются от усталости, но не дал себе провалиться в сон.
– Я не нашёл ее… Я ужасно глуп, потому что искал не там. Она наверняка в коридорах нижних палуб… Я осмотрел все каюты первого класса. Она, – он подавил настойчивый комок в горле, мешавший говорить, – погибла.
Его кто-то утешающе похлопал по плечу. Говорить что-либо казалось бессмысленным, и шлюпка медленно продолжила исследовать поверхность океана в поисках уцелевших. Из воды вытащили троих благодаря внимательному взгляду мистера Эндрюса; трое мужчин почти сразу пришли в сознание и даже попытались помочь грести. Дальнейшие поиски вряд ли имели смысл, ведь столько времени прошло, однако озвучить эту мысль никто не решался.
========== Часть 5 ==========
…Я очнулась. Это были жуткие ощущения, потому что моя голова оказалась единственным, что находилось над водой, да еще и под самым потолком. Разобрать, что происходит вокруг, оказалось невозможно; было темно, хоть глаз выколи, а конечности и тело обнимали леденящие щупальца океанической воды. Где-то мелькнули воспоминания о том, что произошло, а именно, как пассажиры третьего класса безразлично пробежали мимо меня, а если точнее, то прямо по мне, даже не заметив, что человек, по сути, спасший их, теперь сам в опасности.
Что делать теперь, я не знала, потому что не видела, куда мне плыть. Во всяком случае, то, что мне нужно выплыть, я знала точно…
– Ты спрашивала, сможешь ли выжить? – вдруг услышала я у себя в голове. Голос приобрел оттенок насмешливости. – Настало время проверить, сможешь ли ты победить в схватке со смертью на самом деле…
– Я не знаю, куда плыть, – дрожащим внутренним голосом произнесла я. – Тут темно, как в гробу!
– Справляйся сама, – фыркнули в ответ. – Ты же была предупреждена, можно было сразу же отказаться от этой глупой затеи и остаться в своем мире живой и невредимой!
– Я не знаю, кто ты и почему говоришь такие вещи, – мой голос дрожал, но теперь уже от злости. – Но я просто не могла оставить беззащитных пассажиров умирать! Это было бы куда глупее той смерти, что грозит мне сейчас…
– Не думаю, что тебя и сейчас можно назвать умной, – съязвил голос. – Ну же, шевелись, у тебя пять минут, чтобы выбраться, а не то закоченеешь… Четыре минуты пятьдесят пять секунд.
– Помоги мне, я же не смогу сделать этого сама! – ужаснулась я. Волна в который раз приперла меня к стенке, и выбраться совершенно не представлялось возможным. Похожее со мной уже было раньше, когда по своей глупости я убежала купаться в шторм – тогда волна прибила так, что я потеряла сознание, но каким-то чудом осталась жива и очнулась почти за пятьсот метров от того места, где началось купание. Но вряд ли счастливый случай повторится и сейчас.
– Ты должна выжить сама, а как – не мое дело. Я не могу тебе помочь, даже если захочу, потому что те, кто по своей воле попадают в такие места и так дерзко нарушают ход истории, должны сами бороться за свою жизнь. Такова цена всех ваших попыток. Кстати, у тебя осталось четыре с половиной минуты.
– Ах, так, – зло бросила я и, глотнув воздуха, поплыла вперед.
На ощупь я пробиралась вдоль стенки коридора, который еще не был до конца заполнен водой, то и дело подныривая под балками.
Медленно голос продолжал свой счет, а я, выплыв в следующий коридор, вдруг осознала самую важную в тот момент вещь. У меня получается. Еще не все потеряно, еще есть силы и немного времени, чтобы выжить.
Коридоры сменяли друг друга. К счастью, я помнила, куда бежала, и достаточно хорошо, чтобы сейчас уверенно двигаться в темноте. Отсчитать второй поворот налево… налево… И опять направо.
– Три минуты двенадцать секунд…
Я увидела еле заметный проблеск света. Это была лестница. Та самая, ключ от которой до сих пор был зажат в моей руке. Надо не забыть вернуть его Гарольду, если я успею… Нет! Нельзя говорить никаких «если» и «но»! Необходимо сделать это, хотя бы чтобы не подставлять его.
Наконец перед моим взором появилась металлическая дверь с круглым стеклянным окошком. Я изо всех сил навалилась на нее и нажала на ручку. Преграда поддалась, и с последним усилием я вывалилась на палубу.
Оттуда, под мерный, плавный и, кажется, совершенно безразличный счет голоса, я начала судорожными гребками подниматься на поверхность. Господи, Господи… Еще немного. Ведь человеческий организм – невероятно сильная система, она что угодно может выдержать! Вот и я выдержу это… Уф… И все же, мне жутко не хватает воздуха.
Я не сразу поверила, что могу дышать просто так. Тут был воздух – надо же! Море воздуха, который был очень холодным… Вскоре я поняла новую опасность, ведь каждый вздох приносил не только радость, но и нестерпимую боль; все словно замерзало внутри. Ледяной ветер безжалостно обдувал волосы, заставляя их покрыться инеем. Но воздух не был и наполовину таким холодным, как вода; оказавшись в ней, хотелось только одного – выбраться. Но как? Везде, куда только падал взгляд, был бесконечный океан с такой ледяной водой… В которой мне необходимо плыть. Не знаю, на что я рассчитывала, когда надеялась спастись, потому что именно сейчас мозг, должно быть, осознал, что это практически невероятно.
«Нельзя так легко сдаваться», – эта мысль больше была похожа на простое упрямство, но, тем не менее, она заставляла меня плыть, стараясь не думать о том, что ждет впереди.
Прямо перед собой я увидела мужчину, державшегося за деревянную дверь и наполовину свисавшего с нее в воду. Кажется, он уже был уже мертв, но я все же решила это проверить. Он никак не отреагировал, его руки разжались, и тело медленно погрузилось в темную воду. В какой-то миг мне показалось… Страшная догадка исчезла так же внезапно, как и появилась; я сосредоточила свои усилия на том, чтобы забраться на деревянный обломок.
Уже лежа на двери и стуча зубами от холода, я глядела, как старик медленно погружается в глубину океана. Белое лицо с зажмуренными глазами постепенно исчезло за толщей мутно-синей воды. Я перевернулась на спину, отгоняя прочь мысли о том, как нестерпимо холодно… Последние усилия уходили на то, чтобы не провалиться в манящее бессознательное состояние. Поэтому я изо всех сил пыталась отвлечься, сосредоточиться на чем-то другом. Все мысли, не успев появиться, исчезали из моей головы; этот калейдоскоп воспоминаний, на которых не было ни сил, ни желания останавливаться, скоро исчез, и я ничего не выражающим взглядом смотрела наверх.
Небо перестало быть привлекательным; звезды на нем казались далекими и холодными, совершенно безразличными к моей судьбе. Таким же был и океан… Его ледяная вода заставила промерзнуть даже кости. Я не могла пошевелить и кончиком пальца, не говоря уже о руках или ногах, поэтому упасть в воду было бы очень опасно, ведь плыть я больше не могла. Иногда приходила мысль о том, что и кровь внутри медленно замерзает.
«Скоро она превратится в лед, и мозг перестанет думать свои глупые мысли», – внутренне улыбнулась я, потому что улыбнуться по-настоящему не было ни сил, ни возможности. Прошлое, будущее… Какое это теперь имело значение, если реальность дошла до того, что я окоченевшими руками цепляюсь за обломок дерева, и когда руки разожмутся, для меня все будет кончено? Последняя мысль, которая не давала провалиться в беспамятство, – скажут ли мне что-нибудь?
– Хочешь сказать, ты и сейчас не жалеешь?
– Не жалею… – больше я не смогла бороться с этим состоянием. Какое-то малодушное безразличие охватило сознание. Отчаянье, холод и боль дошли до того, что цепляться за жизнь казалось делом бессмысленным и бесполезным. Я понимала, что может произойти, и смирилась с этим.
Одинокая шлюпка скользила по поверхности океана, усеянной вещами – напоминаниями о том, что именно здесь произошло крушение. Взгляды четырех мужчин задерживались на лицах погибших, стараясь уловить хоть какой-то намек на движение… К сожалению, безуспешно. Многие из утонувших пассажиров оставались в своих каютах, в коридорах третьего класса, и только спасательные жилеты подняли их наверх… Нет необходимости говорить о том, какие эмоции вызывала эта картина.
Вдруг какое-то странное чувство возникло у мистера Лоу; он ни на что не реагировал, не чувствовал холода и ледяного ветра, даже не останавливал взгляд на застывших вещах, но, тем не менее, в один миг что-то заставило его очнуться. Острый взгляд уловил намек на движение. Молодой человек повернулся к своим спутникам, но те смотрели совсем в другую сторону.
– Вам не кажется, что в той стороне кто-то есть? – резко севшим от купания в ледяной воде голосом обратился пятый помощник капитана к Томасу Эндрюсу. Инженер всмотрелся, куда указывал мистер Лоу, и кивнул:
– Кажется, я что-то слышу… Вы слышите?
Недоумение в голосе мужчины заставило и остальных обратить внимание. В воздухе повисла звенящая тишина, в которой действительно можно было различить тихий стук: три коротких, три длинных, три коротких.
Все мужчины переглянулись в высшей степени изумленным взглядом.
Шлюпка направилась в указанном направлении, хотя смысла, пожалуй, было мало – фигура не шевелилась, не откликалась на призывы, и все же никто не возмутился против того, чтобы проверить наверняка. Лица не было видно; только волосы, намокшие и покрытые инеем, руки, белые, как снег, и наверное, такие же холодные… Мистер Мэрдок оказался ближе всех к этому человеку, когда шлюпка подошла максимально близко. Он вытащил фигуру из воды, намереваясь сделать очередной неутешительный вывод, однако никто не произнес ни звука.
