Текст книги "Дом для Кузьки (СИ)"

Автор книги: Constance V.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Понедельник тоже промелькнул незаметно. Юристы всех сторон одобрили договор купли-продажи, и оставалось только поставить подписи. Вторника же Андрей ждал так, как в детстве ждал Новый год с приходом Деда Мороза и Снегурочки – уже завтра Катя станет полноправным членом Совета Директоров, а ненавистный Сашка навсегда оттуда уберется. Как только сделка будет оформлена, нужно будет поехать в Лиссабон, отметим начало новой эры. Скорей бы этот день наступил!

Комментарий к Глава 24. Честно?

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов – именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 25. Начало новой эры ==========

На подписание договора купли-продажи Воропаев неожиданно явился вместе с сестрой, хотя Кира и была в отпуске – сразу после Совета Директоров она написала заявление на еще одну неделю.

– Для моральной поддержки, – пояснила она старшему Жданову.

Павел Олегович только пожал плечами – в конференц-зал на это событие пришли и Маргарита Рудольфовна, и Андрей с Романом.

На Андрея Кира не смотрела, а вот Кате улыбнулась неожиданно дружелюбно. Андрей из-за этого немного напрягся, опасаясь, что Сашка в последний момент передумает продавать акции, ведь не исключено, что все это желание продать свою долю было лишь игрой. Но обошлось. Сашка подписал все копии договоров, и молча наблюдал, как Катя ставит свои подписи на копиях, проглядывает и подписывает подготовленные нотариусом доверенность и завещание. С улыбкой смотрел, Как Павел Олегович подписывает копии своего договора, но тоже вел себя неожиданно спокойно, даже не съязвил ни разу. Зато, когда нотариус распрощался и вышел, Воропаев расплылся в улыбке:

– Что ж, очень рад, что сделка состоялась. Павел Олегович, я очень рад, что вы все же поддержали мое начинание, пусть и косвенно. Екатерина, спасибо. Не ожидал, что вы окажетесь современной версией Корейко. Честно говоря, все выходные меня так и подмывало послать вам телеграмму «Грузите апельсины бочках братья Карамазовы», но решил, что вы можете обидеться, а этого мне бы не хотелось. Ум и деловую хватку я уважаю. Поэтому позволю себе сделать вам скромный, но весьма полезный в жизни презент. Павел Олегович, – Сашка повернулся к старшему Жданову, – чтобы вы вдруг не решили, что я делаю это за вашей спиной, я решил поделиться тем же самым и с вами. Я за полную прозрачность и чистоту намерений.

Он протянул Кате и Павлу Олеговичу две одинаковые прозрачные папки с парой листов:

– Крайне занимательное письмо, которое практически случайно попало мне в руки. Не сомневаюсь, что вам будет весьма полезно с ним ознакомиться.

Катя кинула взгляд на текст и положила папку на стол, поближе к Андрею. Тот прочитал первые строчки письма и не смог сдержать ухмылки – это была приснопамятная инструкция. Вот они и узнали, у кого рыльце в пушку!

– Как это понимать? – спросил Павел Олегович ледяным тоном.

– Полагаю, как чью-то нелепую шутку, – безмятежно улыбнулась Катя. – Роман этого определенно не писал, мы это уже обсуждали. Тут даже почерк не его.

Воропаев удивленно хмыкнул и наклонил голову на бок, разглядывая Катю:

– Не знаю, чей это почерк – его как раз не сложно подделать, но почему вы так уверены, что Малиновский не автор этого опуса? Потому что он все отрицал, когда вы его приперли к стенке? Или потому, что сейчас вы отказываетесь верить в прочитанное? Кстати, вы не инструкцию текст до конца, а там весьма четкое расписание что и когда «наш дорогой друг и президент» должен вам дарить. Он ведь следовал инструкции неукоснительно, не так ли? Только про цветы так и не вспомнил, но у него редкая форма склероза, что поделать.

– Я уже читала это полностью, – снова улыбнулась Катя. – И обсудила все это с Андреем и Романом в тот же день. А инструкции Андрей следовал исключительно по моей просьбе – мне было интересно поймать того подлеца, который все это затеял. Кажется, наш план удался.

– Что ж, – улыбнулся в ответ Сашка, – не буду отрицать, что купил эту забавную штуку у Клочковой. Равно как и информацию о том, что Андрюшенька следует инструкции своего друга. Вы можете считать ее глупой и злобной интриганкой, и вы даже не слишком ошибетесь в своей оценке, но мне все же кажется, что в данном случае она не затевала игру, а именно искала компромат. Причем успешно искала. Вот вы сами подумаете, какие контр-аргументы предъявил вам Малиновский? «Это не я!» И что еще? Ничего. А я вам сейчас покажу вторую часть подарка, которая докажет правоту моего мнения. Обратите внимание на даты перед каждой записью.

Произнося последние фразы, Воропаев достал из сумки большой ноутбук, запустил на нем видео и пододвинул его поближе к Кате так, чтобы запись видели и все остальные.

Андрей похолодел – это был один из его с Ромкой разговоров в конференц-зале, когда они обсуждали, что Андрею нужно приударить за Катей. Со стороны все это смотрелось мерзко и, действительно, выглядело так, словно она ему физически неприятна.

Он повернулся к побледневшей Кате. Улыбка уже сбежала с ее лица, Катя вцепилась в лежавшие перед ней папки с документами и расширившимися глазами смотрела на экран.

– Катюш, на самом деле все совсем не так. Уже давно не так. Я тебе все объясню, понимаешь…

– Молчал бы, Жданов. Не мешай смотреть, – оборвал Сашка его попытки как-то сгладить ситуацию.

Он собрался было возмущенно возразить, но его остановил неестественно ровный голос Кати:

– Я хочу досмотреть.

– Катюш, не надо. Пожалуйста. Это все не правда.

Сашка нажал на паузу:

– Никаких модификаций над записями не производилось, я не поленился и заказал экспертизу. Так что, Жданов, заткнись или признай уже наконец, что ты не только разорил Зималетто, но и как мужчина – весьма специфичен, мягко говоря, – он тихо хмыкнул и снова запустил видео.

Первая запись закончилась, на экране появилась очередная дата и началась другая запись. Еще один разговор. Точно в таком же ключе. Андрею хотелось зажмуриться – смотреть на себя такого было противно. Не мудрено, что Ромка додумался до инструкции, по тому как он себя вел во время этих разговоров вывод можно было сделать только один – его тошнило от одной мысли не то что о близости, даже о поцелуях с Катей.

– Кать, это уже давно не правда, поверь. Я тебя действительно очень сильно люблю.

Катя не ответила, зато ответил Сашка:

– А вот это уже явная ложь, Андрюшенька. Впрочем, чтобы уж сразу отсечь твои аргументы, я прокручу запись немного вперед, к прошлой пятнице. Справедливости ради – это единственный отрывок, который не успели проверить эксперты, я готовил сюрприз к Совету и не ожидал, что «наш друг и президент» выскажется еще однозначнее, – он прокрутил запись и запустил ее с заставки «23 февраля». – Смотрите сами.

– И с этим я тоже не знаю, что делать. Даже не могу себе представить, что будет, если Катя узнает правду о нашем романе, – мрачно произнес Андрей.

Роман едва нее подпрыгнуул на месте:

– Андрюх, не вздумай!

– Мне определенно слабО это сделать…– махнул рукой Андрей. – Если о таком говорить, то нужно каяться, что ли, а я… Я, конечно, понимаю, что весь тот наш план мерзость редкая и повели мы себя с тобой как полные подонки, но сказать, что я раскаиваюсь, я не могу. И если я попытаюсь это сказать, это будет фальшиво до нельзя. Ну не раскаиваюсь я! Совсем!

Андрей стукнул кулаком по столу и вскочил, но Роман ответил спокойно и чуть задумчиво, словно взвешивая слова:

– Предположим… Но мне кажется, что лезть к Кате с откровениями не разумно.

– Вот и мне так кажется, – согласился Андрей, тут же успокоившись. – Ром, я когда ее дневник читал, у меня мороз по коже шел. Я там у нее и звИзда, и рыцарь, только крылышек и нимба не хватает, – он передернул плечами, и выглядел так, словно от одном воспоминание о дневнике у него заболели все зубы разом.

– Андрюх, я же тебе говорил! Она в тебя уже тогда была влюблена даже не по уши, а до кончиков косичек, если их поставить дыбом!

Воропаев остановил запись и схлопнул ноутбук:

– Думаю, достаточно. Вот тут, – он пододвинул Кате и Павлу Олеговичу два диска в прозрачных обложках, – копии записей, если вы вдруг захотите их пересмотреть, но я бы на вашем месте не травил бы себе душу. Даже мне тошно было эту мерзость смотреть. Утешал себя тем, что роман с Андрюшенькой для моей сестры уже в прошлом. Наконец-то!

– Катюш, я тебе все объясню, там все было не так. В том разговоре с Ромкой я говорил все иначе!

– Подтверждаю, – тут же произнес Ромка, чем вызвал приступ хохота у Сашки.

Катя вскочила из-за стола, все так же не выпуская свои папки из рук, и кинулась из зала. Андрей метнулся за ней, успел поймать в дверях и попытался обнять.

– Катюш, выслушай меня, пожалуйста!

– Отпусти. Я хочу уйти, – голос Кати звучал глухо и совершенно безжизненно.

– Не уходи, выслушай. Кать, я тогда говорил совсем другое!

Катя попыталась вырваться.

– Отпусти, пожалуйста. Я хочу уйти домой.

– Андрей, немедленно убери руки, – прикрикнул на него отец, тут же продолживший совсем в другом тоне: – Екатерина, мне очень стыдно за сына, но я надеюсь, что, когда вы немного успокоитесь, мы поговорим и все обсудим.

– Хорошо. Потом, – выдавила бледная как мел Катя.

Она снова попыталась высвободиться из рук Андрея. Отпускать ее Андрей не собирался, но от неожиданной сильной пощечины отца вздрогнул и разжал руки. Катя выскользнула за дверь, которую тут же перегородил отец, не давая ему кинуться следом:

– Хватит. Достаточно того, что ты уже натворил.

Комментарий к Глава 25. Начало новой эры

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов – именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 26. Презумпция виновности ==========

Андрей потрясенно смотрел на отца – тот прежде даже голос на него повышал крайне редко, а случая, чтобы отец поднял на него руку, он и вспомнить не мог.

– Андрюх, успокойся, – торопливо произнес Ромка, вставая между ним и отцом, – остынь. Катя сейчас слишком потрясена увиденным, если ты будешь давить, сделаешь только хуже. Ты же видел какое у нее было лицо? Она сейчас ни один твой аргумент просто не услышит. Ей нужно немного прийти в себя, и тогда ты ей спокойно объяснишь, как все было на самом деле. Главное – успокойся для начала сам. Понимаю, что тебе сейчас очень хочется вмазать Сашке, но сейчас не время. Этот гаденыш не постесняется заявить на тебя в полицию, а тебе сейчас нужно не с охраной и полицией разбираться, а подготовиться к разговору с Катей. Пока сядь за стол и успокойся.

Андрей медленно выдохнул и кивнул. Друг был абсолютно прав. Оставалось только сжимать кулаки от злости и бессилия. Он резко отодвинул кресло и сел.

– Ромка развернулся к старшему Жданову: – Павел Олегович, поверьте, все несколько не так, как представили Воропаевы.

Отец прислонился спиной к закрытой двери и устало произнес:

– Андрей, ты вообще отдаешь себе отчет в том, что ты сделал? Это же… я и слов подобрать не могу, чтобы обозначить всю эту мерзость. Мне стыдно, что ты – мой сын…

Андрей хотел было возразить, снова сказать, что на самом деле все не так, как было представлено на видео, но понял, что это бесполезно. Отец не услышит никаких аргументов, да и аргументы у него сейчас слабые. Его слово против мастерски составленной записи, многие фразы в которой звучат вне контекста до омерзения мерзко. Когда он говорил с Ромкой, он меньше всего думал, что его услышит и кто-то другой, кроме Малиновского. Ромка-то его понял, а вот понял бы кто-то ещё, кроме Ромки, услышь он весь разговор целиком? Вряд ли. А теперь было тошно, что эти фразы услышали и Катя, и родители.

Отец тяжело вздохнул и перевел взгляд на Воропаева:

– Александр, ты понимаешь, что ты скорее всего только что полностью разорил компанию, в которую мы с твоим отцом вложили столько сил? Можно сказать, жизнь вложили!

– Павел Олегович, ну что вы, – покачал головой Сашка, – Зималетто разорил Андрюшенька, как я и предупреждал. Причем управился он за считанные месяцы. Простите, но я видел его антикризисный план, он безнадежен. У компании все равно не было никаких шансов выкарабкаться из той ямы, в которой ваш сын ее прикопал. Я всего лишь немного ускорил процесс.

– Катя не тот человек, что будет разорять или захватывать компанию из мести! – рявкнул Андрей раздраженно. – Она кристально честный человек, и не смейте обвинять ее в подобном! Тут нужно волноваться не за компанию, а за Катю! Я даже не представляю, что с ней будет из-за всего этого! И, Сашка, я тебе обещаю, если с Катей в результате что-то случится…

– Ты серьезно думаешь, что ты меня проймешь этим пафосом? – фыркнул Воропаев насмешливо. – После всех этих твоих разговоров с дружком? Нет, Андрюшенька, я не такой идиот, как тебе хотелось бы верить. Ты бы еще заявил, что если с этой твоей жертвой любовной аферы что-то стрясется, ты на себя руки наложишь. Тогда бы образ был бы полный, а так…

– Да что ты вообще понимаешь! – выпалил Андрей, вскакивая из-за стола. – Я без нее жить не могу!

– Сядь, – оборвал его отец, – довольно клоунады.

Андрей сел в кресло и со злостью шарахнул кулаком по столу так, что стоявший на столе графин жалобно звякнул.

Отец поджал губы, но ничего не ответил, а вот мама спросила, глядя на Воропаеву в упор:

– Кира, я правильно понимаю, что ты была в курсе всего, что собирается устроить твой брат?

– Маргарита Рудольфовна, я очень ценю Сашино умение смотреть на вещи критически, и если он сказал, что план безнадежен, я ему верю. Я понимаю, что Павлу Олеговичу очень хочется думать, что Андрей еще сумеет вырулить из болота, в которое он загнал компанию, но…

– Врач сказал в морг, значит, в морг, – фыркнул Малиновский, – только, Кирочка, твой брат на врача не тянет. Он даже в специфике нашего бизнеса не разбирается.

Воропаев зло рассмеялся:

– И это обо мне говорит человек, который своими «знаниями специфики бизнеса» весьма посодействовал разорению Зималетто и как последний мерзавец обманывал на пару с Андрюшенькой его помощницу? Браво! Я польщен.

Мама чуть поморщилась от этой словесной пикировки, но как только Сашка замолчал, снова спросила:

– Кира, это была месть за то, что Андрей ушел к Екатерине, ведь так?

– Скорее, женская солидарность, – пожала плечами Воропаева. – Андрей лгал мне и разорвал помолвку незадолго до свадьбы, причем повод для этого выбрал самый смехотворный. Но и этой дурехе он тоже лгал. И когда Саша сказал, что он купил записи этих разговоров, я тут же захотела их послушать. А потом мне стало ее жалко. Саша хотел показать эти записи ей и вам, и он прав. Такую подлость прощать нельзя.

– Последняя запись сильно модифицирована, – произнес Андрей, с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость.

– Что купил у Клочковой, то и показываю, – усмехнулся Воропаев, – но по сумме всех прежних фактов, очень сомневаюсь в правдивости слов Андрея. Эта ложь – единственное, что ему сейчас остается. Павел Олегович, вы, конечно же, можете заказать экспертизу, воля ваша. Но все предыдущие записи точно не подвергались модификациям, могу дать вам заключения экспертов. Так что, как говорил Станиславский, не верю. Ладно, думаю, разговор окончен. Счастливо оставаться, а мы с Кирочкой все-таки пойдем. Ей еще вещи собрать нужно, – закончил он, вставая из-за стола.

Кира тоже встала и произнесла с извиняющей улыбкой:

– Верно, заявление об уходе я оставлю на своем столе. Оставаться в Зималетто после всего того, что я узнала об Андрее, я просто не могу. Мне противно, извините. До свидания.

Воропаевы вышли из зала, и в зале стало очень тихо. Молчание нарушил отец.

– Я очень надеюсь, что Екатерина согласится на переговоры, когда успокоится. То, что сделал Андрей не достойно не то, что президента Зималетто, это недостойно любого нормального мужчины. У меня в голове не укладывается, что мой сын способен на такое. Роман, от вас я тоже не ожидал подобного. Пока я не переговорю с Екатериной, я не буду предпринимать никаких действий, но уже сейчас я готов сказать – вы оба не достойны того, чтобы руководить компанией. А теперь, пошли вон отсюда, оба.

– А как же презумпция невиновности? – возмутился Малиновский. – Вы даже не попытались проверить наши слова, что последняя запись – фальшивка!

– Мне достаточно всех остальных записей и инструкции. Это все омерзительно. Дискуссия окончена.

Малиновский хотел было возразить что-то еще, но Андрей его остановил:

– Ром, бесполезно, пошли.

Комментарий к Глава 26. Презумпция виновности

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов – именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 27. Записывайте адрес… ==========

– Андрюх, ты не раздробляйся, мы что-то придумаем, – сказал Малиновский, как только они вышли в коридор. Доказать, что последняя запись – подделка, будет не сложно. Катя тебя любит, поэтому поверит тебе, а не записи. Ей только нужно успокоиться.

– Зато предыдущие – не подделки, – хмуро возразил Андрей. – И в этом свете даже инструкция выглядит иначе. Доказать, что писал ее не ты, мы толком не можем. Наши аргументы – пустые слова, а против нас видео. Так что… Ром, давай потом поговорим. Я хочу побыть один.

– Ладно, как скажешь, – покладисто согласился Малиновский, но взгляд у него при этом оставался каким-то напряженным, что совершенно не вязалось с легким тоном его слов. Андрей даже подумал, что друг по какой-то причине не хочет уходить, но тут же отбросил эту мысль как несущественную. – Я тогда поеду домой, все равно на сегодня ничего не планировалось. Если что – звони.

Андрей кивнул и направился в свой кабинет. Клочковой, на ее счастье, не было на месте, поэтому Андрей прошёл в кабинет молча. Там он подошёл к окну, пытаясь собраться с мыслями. Пока он был в конференц-зале, ему хотелось разнести все вокруг, но теперь накатила апатия. Тогда казалось, что стоит ему выйти из зала, он тут сможет что-то сделать, чтобы убедить Катю в своей если не невиновности, то хотя бы…

А что, если всё-таки попытаться поговорить с Катей сейчас, не откладывая на потом? Андрей достал из кармана мобильник набрал Катин номер. Пару секунд была тишина, а потом вдруг он услышал из Катиной каморки трель ее телефона. Андрея словно окатило горячей волной. Выходит, Катя не ушла совсем, а просто уединилась в своем «кабинете»? Андрей кинулся к каморке, распахнул дверь и замер.

Кати не было. Ее мобильник лежал на столе, поверх папки с документами. Именно в эту папку она положила доверенность и завещание, а теперь оставила с своём «кабинете», вместе с мобильным. Случайно забыла или специально оставила тут и документы, и телефон, номер которого он знает? В случайность не верилось.

Он убрал документы в сейф. Что бы ни решила Катя, не стоит таким документам валяться на столе. Мало ли, как их может использовать Клочкова. И ведь даже увольнять эту дрянь сейчас бессмысленно – отец наверняка отменит этот приказ, просто из принципа. Высказался отец вполне ясно: его с Ромкой увольнение – дело решённое. Значит, отец сам будет руководить компанией. Потянет ли? Хорошо бы Катя осталась, но, судя по всему, с ним самим она встречаться и что бы то ни было обсуждать она не захочет. А что если…

Он вернулся в Катину каморку и сел за стол. Написать заявление об уходе – дело пары минут. Когда она завтра выйдет на работу, пусть сама решает, что делать с этой бумажкой. Если не простит, то ему лучше уйти из компании, чтобы не мешать Кате своим присутствием. Ведь с ним отец работать уже не станет, а вот с Катей – вполне. Да и антикризисный план она знает едва ли не лучше его.

Андрей поднялся из-за стола и машинально сунул в карман Катин мобильник. Натянул пальто и вышел из кабинета, надеясь не столкнуться ни с кем из сотрудников. Хоть в этом ему сегодня повезло. Коридор был пуст, даже на ресепшн никого не было. Он спустился в гараж, автоматическим жестом завёл машину и поехал домой. В голове было пусто, а на душе погано, как никогда.

Прихожая квартиры была давяще пустой. Нет Катиной куртки на вешалке, нет ее сумки на тумбочке, нет сапог на коврике. Некстати вспомнилось, что Катя всегда очень следила за тем, чтобы обувь стояла именно на коврике. Стоило оставить ботинки чуть в стороне, на паркете, Катя хмурилась и переставляла их на коврик.

Андрей прошел в гостиную, не сняв ни пальто, ни ботинки, и сел в кресло. В гостиной дышалось чуть легче. Он обвел глазами комнату. Книжка Буджолд на журнальном столике – Катя прочла уже половину. Альбом со старыми фотографиями Ждановых, который они смотрели в выходные. Катин дневник, который она доверчиво оставила на тумбочке – он обещал не открывать.

«Жданов, а может, ты рано сдался? Какой смысл сидеть дома и вспоминать, как хорошо все было еще сегодня утором – нужно действовать! Прошло уже несколько часов, Катя наверняка пришла в себя. Нужно поехать к ней и уговорить выслушать. Тем более, она сама как-то говорила, что все недоразумения нужно решать в тот же день. Говорила, что нельзя давать ночи втравить обиду в душу. Может, кому-то и нужно день-другой, чтобы остыть, но она же говорила иначе! Да и, в конце концов, что ты теряешь? В крайнем случае, скажешь ей, что уже написал заявление об уходе, и если она тебе не верит и ты ей настолько неприятен, то в Зималетто ты ей мешать не будешь.»

Пока ехал к дому Пушкаревых, пытался продумать, что же он скажет Кате. Все аргументы звучали не слишком убедительно, но он решил не отступать.

Окна ее квартиры были темными. Почему Катя сидит без света? Плачет?

Андрей бегом поднялся по лестнице и надавил на кнопку звонка. Раздалась трель, но больше никаких звуков из-за двери слышно не было. Он подождал немного, и снова позвонил.

Катя уснула? Не хочет никому открывать? Ее нет дома? Точно! Она могла пойти с Колей к нему домой… Андрей тяжело вздохнул – говорить с Катей при Зорькине будет сложнее, но выбора нет, нужно идти к Зорькину.

Коля открыл дверь практически сразу, встрепанный, в растянутом свитере с забавным жирафом.

– Привет, а ты тут какими судьбами? – зевнул он с улыбкой. – Ты же хотел Катьку сегодня в ресторан сводить. Передумали и решили отметить дома, а заодно меня позвать на это знаменательное отмечание? Я только «за».

«Так, Жданов, спокойно. Похоже, Зорькин вообще не в курсе случившегося, иначе не обрадовался бы твоему появлению. Но где же Катя?! Все же в квартире родителей? Но почему она даже не зажгла свет?! Не могло же ей стать плохо? Она была такая бледная, когда выходила из конференц-зала. А ведь когда она прочла ту идиотскую инструкцию, она едва сознание не теряла… Только бы не это!»

– Коль, мне нужны ключи от квартиры Пушкаревых.

– Зачем? – удивился Зорькин. – Сюрприз готовишь? Тогда я с тобой, мне любопытно. Пошли!

Андрей решил ничего не объяснять, пока он не окажется в квартире Пушкаревых, но Коля объяснений и не требовал. Пока не требовал.

Когда они вошли в Катину квартиру, Андрей тут же обошел все помещения, зажигая свет. Кати нигде не было, и ему стало совсем не по себе.

– Ты что ищешь-то? – растерялся от его метаний Коля. – Что-то с лучилось?

Солгать? Бессмысленно. Коля все равно узнает правду, Катя ему расскажет. Придется говорить правду.

– Катя очень обиделась на меня. Дома ее нет, я думал, она поехала сюда, но…

– Обиделась? А что ты отмочил?

Андрей рассказал все, как было – как и почему он начал ухаживать за Катей, как потом понял, что полюбил ее всерьез, и как сегодня Воропаев показал частично модифицированные записи. Коля не перебивал, но взгляд его становился все более злым.

– Почему ты думаешь, что я должен верить в твою версию? – спросил он с неприятной усмешкой, стоило Андрею замолчать.

– Потому что это правда. Ты и сам видел, что я ее очень люблю. Но, Коль, сейчас речь даже не о этом. Катя пропала, и я очень волнуюсь за нее. Ты не знаешь, куда она могла бы еще пойти в этой ситуации?

– Она пошла бы домой – сюда. Или ко мне.

Андрей кивнул. Пару минут они молча смотрели друг на друга, потом Андрей достал мобильный и набрал телефон Малиновского. Ромка поднял трубку сразу же, словно уже держал мобильник в руках.

– Ром, привет. У тебя ведь были телефоны Кривенцовой и Тропинкиной?

– Привет, Палыч. Да, есть их номера. А тебе зачем?

– Позвони, пожалуйста. Попытайся выяснить, не знают ли они, куда пошла Катя. Она пропала – домой не пришла, ко мне на квартиру тоже. И у Зорькина ее тоже нет. Если узнаешь что-то, перезвони мне, хорошо?

– Не вопрос, сделаю. До скорого.

Ромка повесил трубку, а Андрей решил сделать еще один звонок. Номер этот ему когда-то дал отец, попросив не злоупотреблять и звонить только в самом крайнем случае. Похоже, этот крайний случай и наступил.

– Виталий Иванович, здравствуйте. Это Андрей Жданов, сын Павла Олеговича, – он дождался ответного приветствия и продолжил: – Извините за беспокойство, но не могли бы вы пробить по своим каналам одного человека? Екатерина Валерьевна Пушкарева, она моя невеста. Катя пропала сегодня днем, была одета в синюю куртку и черные брюки. Оснований на подачу заявления о пропаже у меня нет никаких, но я очень волнуюсь, что с ней могло что-то случиться.

Виталий Иванович пообещал помочь и распрощался, а Андрей еще какое-то время смотрел на телефон, пытаясь сообразить, у кого еще можно попросить помощи.

– Надеешься, что с Катей что-то случилось и ты будешь управлять всем по доверенности пока не пройдет полгода? – прервал его попытки Коля. Говорил он со такой злостью, словно едва сдерживался от того, чтобы не затеять драку. – Да, Катька хороший антикризисный план придумала, за полгода вырулишь, гнида.

Смысл его слов не сразу дошел до Андрея. Какое-то время он непонимающе смотрел на Зорькина, а потом тяжело осел на стул – ноги внезапно стали словно ватные.

«Верно, Жданов, – подумал он отстраненно, – со стороны все наверняка выглядит именно так. Что ты любой ценой был готов бороться за благополучие Зималетто, и что теперь, когда тебя «разоблачили», для тебя смерть Кати – оптимальное решение всех проблем. И это еще Зорькин сами записи не смотрел…»

– Молчишь? Правильно, молчи. Только знай, если с Катей что-то случится, я и завещание, и доверенности ее оспорю.

– Оспаривай, – ответил Андрей равнодушно. Сил злиться или обижаться уже не было, но с каждой минутой ему было все тревожнее за Катю. – Ты только прикинь, где она еще может быть. Мне все равно, что ты обо мне думаешь, но Катю мы должны найти. Я боюсь, что ей могло стать плохо. Она очень расстроилась из-за этих видео, а я сделал глупость – отпустил ее в таком состоянии, потому что она сказала, что хочет побыть одна. Поэтому, я очень тебя прошу, подумай, где ее сейчас нужно искать.

– Это не твое дело, Жданов! Выметайся отсюда живо! – выпалил Зорькин. Голос его сорвался на фальцет, руки сжались в кулаки, как перед дракой: – И только попробуй сюда сунуться… Ты… ты ведь знал все про Дениса, даже сам мне говорил, что такое не прощают, но сам делал во сто крат худшие мерзости.

Зорькин все же попытался на него кинуться, но Андрей без особого труда уклонился от удара и схватил того за руки, удерживая от следующих попыток ударить и пытаясь говорить как можно спокойнее:

– Коля, я говорил, что у него была возможность узнать Катю по-настоящему, осознать свои поступки и не предавать ее. И да, такое не прощают. Я Катю не предавал. Да, началось у меня с ней очень похоже на ситуацию с тем подонком, но потом я ее полюбил. Я делал все, чтобы ей было хорошо. Коля, мы же свадьбу с ней планировали! Ну подумай ты сам, если бы все это было только ради компании, зачем мне было расставаться с невестой? Я это сделал ради Кати, чтобы быть с ней вместе, а не прятаться по углам.

Коля смотрел на него с брезгливостью, но ничего не говорил, и он отступил. Все равно он ничего ему не объяснит. Лучше уйти.

Уже когда Андрей был в прихожей, зазвонил его мобильный. Номер был Андрею незнаком, и он торопливо снял трубку.

– Алло?

– Андрей Павлович Жданов? Здравствуйте, майор Давыдов беспокоит, – услышал Андрей мужской голос. – Я звоню вам по просьбе Виталия Ивановича. Мы пробили поиск по вашим параметрам. В морг номер 71 поступил труп молодой женщины в синей куртке и черных брюках. Была сбита машиной. При ней была синяя сумка с документами на имя Екатерины Валерьевны Пушкаревой. Записывайте адрес.

У Андрея потемнело в глазах, голос звонившего доносился как сквозь гул. Может, он ослышался? Это просто не может быть правдой! Да, ему снился сон про аварию, но… Нет, это не может быть Катя! Как и в том сне, не было сил пошевелиться, губы словно онемели.

– Андрей Павлович? – услышал он сквозь чуть утихший гул и медленно ответил:

– Повторите все, пожалуйста, с самого начала. Я сейчас включу громкую связь у телефона.

Попасть по нужным кнопкам мобильного удалось не с первого раза, пальцы были как деревянные.

– Андрей Павлович, мы пробили поиск по вашим параметрам, – повторил Давыдов. – В морг номер 71 поступил труп молодой женщины в синей куртке и черных брюках. Она была сбита машиной, при ней была синяя сумка с документами на имя Екатерины Валерьевны Пушкаревой. Вам продиктовать адрес?

– Да, – выдавил Андрей через спазм в горле. – Подождите секунду, я найду, куда записать.

Он достал из кармана пальто ручку – подарок Киры на этот Новый год, специально положил в карман пальто, чтобы она видела, что он этой ручкой пользуется. Положил и забыл… в другом кармане он нашел чек из кондитерской, где они покупали торты в прошлые выходные, машинально сунул, когда забирал покупку.

– Диктуйте.

– Можайское шоссе, дом 14. Это недалеко от метро Кунцево.

– Спасибо. До свидания.

Андрей положил трубку и только тогда поднял взгляд на Зорькина.

Комментарий к Глава 27. Записывайте адрес…

Мне очень важен положительный фидбэк, поэтому я всегда с нетерпением жду ваших отзывов – именно они подталкивают меня к написанию того, что задумано. Для меня они гораздо важнее чем циферки “ждут продолжения”.

Огромное спасибо всем, кто исправляет опечатки в “публичной бете”!

========== Глава 28. Можайское шоссе, дом 14 ==========

– Я тоже туда поеду, – произнес Зорькин непререкаемым тоном.

Андрей и не собирался с ним спорить. Может, так даже лучше, если они поедут вдвоем. Только бы это оказалась не Катя!