Текст книги "Человек в красном (СИ)"
Автор книги: ComradFelix
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Я снова останусь один…
========== Эпилог ==========
Горячий кофе с молоком и газета с последними сводками новостей – единственное что согревает меня зимами. На улице завывала вьюга. Не сказал бы, что в этих местах холодная зима, но утеплённую форму надевать приходится.
Аська разгадывала кроссворды и бурчала себе под нос, когда не могла справится с каким-то словом. Изредка она поглядывала на меня и качала головой. Ничего интересного в газете я не нашёл – всё слишком предсказуемо.
– Александр Евгеньевич, може, вам перекусити чего? – Спросила она. – Шо вы всё кофе своё пьёте!
– Нет, Аська, – я допил кружку. – Спасибо, я пойду.
– Всего найкращого вам, – помахала она рукой.
Холодный зимний ветер ударил в лицо. Я натянул на руки варежки и направился к своему дому – на сегодня дел у меня больше нет. Далеко по службе я, честно говоря, не продвинулся, но званию старшего сержанта всё равно был рад.
Матери дома не оказалось – видимо, ушла к друзьям. В квартире было весьма мрачно: задёрнутые шторы, выключенный свет. Я снял с себя пальто и фуражку, прошёлся по залу. Ничего в этом доме не меняется: всё те же книги, всё та же атмосфера.
Я завалился на свою тесную кровать и закрыл глаза. Мне давно ничего не снилось, даже лагеря, даже Лены. Я остро ощущал, что мне чего-то не хватает в жизни, что я должен что-то сделать. Но что?
Кого я обманываю? В голове всё ещё стоят слова Йонеса о том, что нужно было действовать, чтобы не жалеть потом всю жизнь. Я оказался слабым и глупым человеком, не тем, кем я хотел являться, – не таким я себя представлял в детстве.
Что мне делать? Смириться? Делать то же, что и всегда? Может быть. Я не уверен. Но ведь моя профессия вынуждает меня всё знать и быть во всём уверенным. Иначе, какой же я коммунист? Да, наверное, никакой. Не такой, каким должен быть…
Я поднялся с кровати и подошёл к своему столу, принялся рыться в папках с делами. Отбрасывая все неинтересные, я наткнулся на дело под четырёхзначным номером с пометкой: «Село Красное».
Я пробежался глазами по списку фигурантов дела, по именам свидетелей, подозреваемых, по описанию улик, по фотографиям. Многих, кто был причастен к похищениям, расстреляли. Но Николая Циммера, перед тем, как привести приговор в исполнение, долго пытали в подвалах лубянки – я сам за этим проследил.
Этот человек не заслуживал лёгкой смерти, и пускай из-за таких вот пыток нас принимают за садистов; я был уверен, что поступаем мы правильно.
Я тяжело вздохнул и убрал папку обратно в стол. Скоро я поднялся со стула, вновь облачился в форму и спустился к своей волге. Я знал, куда ехать, знал, кого нужно искать.
***
Тут ничего не изменилось: всё тот же сельмаг, всё те же невысокие домики вокруг. Точно такая же тишина, как и в прошлый мой визит, – словно бы это место спит или заморожено в ожидании какого-то события.
Я остановился у знакомого бревенчатого домика с низким забором. Калитка была не закрыта, потому я легко попал в ограду. Пса уже не было, будка пустовала, рядом с ней валялась перевёрнутая жестяная миска.
Я остановился у двери и долго не решался постучать, а когда решился, дверь открылась и без стука. На пороге стояла Ирина, в лёгкой домашней одежде, с тазиком в руках, который она выронила, расплескав грязную воду на крыльцо.
– Вы, – Прошептала она.
– Я, – прозвучало в ответ.
В доме было тепло; печка тихо трещала, а часы ровно отбивали дробь. Мы с Ириной сидели на против друг друга и молчали. Я не знал, что ей говорить, а она не знала, что говорить мне.
– А где Софья Андреевна? – Будто невзначай спросил я.
– Мама умерла, – ответила Ира, смотря в окно. – Через два месяца после вашего отъезда. Сердечный приступ, как и у отца.
– И ты была тут одна?
– Какое-то время со мной жил Семён, – Ира перевела на меня взгляд. – Но наши отношения совсем похолодели, а потом он уехал в Москву – получать высшее образование.
– Мне… мне очень жаль, – прохрипел я. – Я не должен был уезжать…
– Не вините себя, Александр Евгеньевич, – её рука легла на мою. – Я очень рада, что вы вернулись.
– А где похоронена Софья Андреевна?
– Идёмте, она очень хотела вас увидеть, – девушка печально улыбнулась.
Ира накинула длинное чёрное пальто, серую вязаную шапку и старенькие, но на удивление целые сапоги. Мы вернулись к моей волге, которая не вызвала у Иры такого восторга, какой произвела в первый раз.
Путь до кладбища оказался близким, движения на центральной дороге не было, как, собственно, и всегда. Редкие прохожие испуганным взглядом провожали нашу машину. Конечно, меня не могли тут помнить, но, всё же, я чувствовал, что само село мне не радо.
Мы остановились перед железными воротами, которые обозначали вход на территорию кладбища. Высокие мрачные сосны без листвы, приземистые ели и низкие тяжёлые тучи придавали месту зловещий вид.
Ира вела меня между могильными плитами и невысокими оградками к самому концу кладбища. Наконец, мы дошли до двух могил: на одной я узнал отца Иры, а на другой и Софью Андреевну. Сердце защемило.
– Мама вас ждала, – дрожащим голосом сказала девушка. – Верила, что вы вернётесь.
– Хорошая была женщина.
– Жаль, не дождалась, – Ира вытерла слёзы, которые выступили на глаза.
Ещё с минуту мы простояли в полном молчании, а потом Ира не выдержала. Она обхватила меня и зарыдала в плечо, впилась в мою пальто пальцами и, сквозь всхлипы, произнесла:
– Заберите меня, – она прижалась сильнее. – Увезите отсюда!
– Не бойся, – я неловко положил руки ей на плечи. – Мы уедем.
– Не бросайте меня больше, – она ужасно дрожала. – Я не хочу… не хочу…
– Теперь всё будет хорошо, – я смотрел в серое затянутое тучами небо. – Тебе больше не о чем беспокоится. Я буду рядом.
Я не знал, что нас будет ждать впереди, ничего не мог ей обещать. Но я точно решил, что не брошу её. Никогда не оставлю одну.
