Текст книги "Человек в красном (СИ)"
Автор книги: ComradFelix
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Сел за стол и бросил на него папку с собранными данными, которые, к слову, выглядели не впечатляюще. Усталость понемногу брала верх, и я начал клевать носом, но всё ещё продолжал читать собственные записи.
– Не было, не было, не было, – как заворожённый повторял я. – Чёрт бы их побрал!
В конце концов, я бросил это бесполезное дело и принялся снимать с себя форму. Единственный плюс сегодняшнего дня – я выбрался из рутины, занялся чем-то более серьёзным. Я завалился на твёрдую и не очень удобную кровать.
А всё-же эта Ирина – милая девушка, даже не знаю, что меня в ней привлекло. Стеснительная, робкая, нерешительная. Может, мне просто стало жалко её? На жалость я давно уже не способен, жизнь вывела из меня это чувство.
Я начал постепенно засыпать, веки опустились, дыхание стало размеренным, мышцы расслабились…
***
Мне в затылок прилетела еловая шишка, я резко обернулся, но никого не увидел. Лена пряталась очень хорошо и всегда меня этим дразнила. До того, как стать хладнокровной машиной, я был слегка неповоротливым, и даже в какой-то степени заторможённым, потому неугомонность этой девчонки сводила меня с ума.
– Ну всё, выходи, – я поднял руки. – Я сдаюсь!
Вместо ответа в меня вновь прилетела шишка, но в этот раз мне удалось разглядеть, откуда она вылетела. Пышные зелёные кусты недалеко от меня слегка подрагивали. Я твёрдым шагом двинулся к ним.
Раздвинув ветки, я встретился взглядом с двумя карими глазами, широкой улыбкой и приготовленной для броска очередной шишкой.
– Нечестно, – она всё же кинула в меня снаряд. – Ты уже сдался, я тебе поддалась!
– Да ну, – я сложил руки на груди. – Просто кто-то не хочет покупать мне конфет!
– С чего это?
– Ты проспорила, – я поднял её с земли. – Я тебя нашёл.
– Ничего подобного, – она высокомерно задрала голову. – Ты сдался, а значит, проиграл.
– Я тебя просто обманул, а ты повелась, – я усмехнулся. – Как последняя дурочка!
– Ну да, куда мне до тебя, – Лена наигранно обиделась. – До Сашки Барина.
– Не называй меня так! – Я же обиделся по-настоящему.
– А что? – Девочка начала дразниться. – Вашему высочеству не нравится?
– Лена, – я сжима кулаки. – Прекрати!
– Извините, ваше превосходительство, – она нарочно кривлялась и кланялась. – Манерам не обучена.
Я не выдержал и повалил её на землю. Лёжа сверху и хмурясь, я смотрел в её испуганные глаза, слышал учащённое дыхание и чувствовал жар тела, прикосновение кожи.
– Не… не называй меня так, – прошипел я. – Никогда! Слышишь?!
– Прости, – едва ли не шёпотом извинилась Лена. – Саш, прости.
Слегка сконфуженный, я слез с девочки и помог ей подняться. К счастью, больше она не дразнилась. Лена была слегка напуганной, но не убегала и не злилась.
– Ты не ушиблась?
– Нет, всё в порядке, – на её лице появился румянец. – Извини, я не знала, что тебе это так не нравится.
– Просто, – я тяжело выдохнул. – Никакой я не барин. Мои родители – дворяне, а я не хочу таким быть.
– А что в этом плохого, – Лена пожала плечами. – Всякие балы, пиры, красивые костюмы, стихи… Это же так интересно!
– Не нравится мне всё это, – я отвернулся. – Может, я и наивный, но я хочу строить счастливое будущее, и чтобы без всяких дворян и царей, чтобы все вместе, всей планетой!
– Хочешь, завтра начнём его строить? – Девочка обхватила меня сзади. – А можем и сегодня.
– И как же?
– Как-как, – она хмыкнула. – Вместе, вдвоём.
– Не понимаю, – я развернулся и посмотрел в её блестящие глаза.
– Вот ведь и вправду – дурак, – она ударила меня в плечо. – Пошли, борец за права народов.
– Куда?
– Я тебя сейчас тут оставлю, – девочка вышагивала в сторону лагеря.
Быстрым шагом я направился за ней. Для меня всё стало каким-то необычным, на пальцах всё ещё оставалось ощущение от прикосновений к её коже, а карие глаза отпечатались в памяти слишком хорошо.
– Идём за ирисками? – она устремила на меня вопросительный взгляд.
– Почему бы и нет, – я пожал плечами.
– Тогда ты покупаешь.
– Но проспорила ты! – Я, конечно, был не жадным, но это всё-же был спор.
– Выбирай, – Лена остановилась. – Или ты покупаешь конфеты и идём ко мне в домик, или покупаю я и ты гуляешь один!
– Манипулятор маленький, – я легко толкнул девочку. – Идём за твоим ирисом!
Я часто давал себе обещание, что не оставлю её, что буду всегда рядом, что я смогу её защитить. Хотя в душе понимал, что не смогу быть с ней, что скоро смена кончится, и я её больше никогда не увижу. Никогда.
***
Я проснулся рано, ещё не было и семи. Солнце только начинало вставать, и на улице стояла полутьма. Хозяева дома, видимо, ещё спали, потому я тихо оделся и вышел. Я сел на ступеньки крыльца и вытащил из кармана шинели пачку сигарет. Затянулся.
Сладкий табачный дым помогал сосредоточиться и прийти в себя поутру. До службы в КГБ я не курил. Эта пагубная привычка появилась у меня после первого расстрела, который надолго отпечатался у меня в памяти.
Зима, снег толстым слоем лежал на земле, и ноги увязали в нём. Я и двое ребят из нашего отдела вели вперёд щуплого паренька с разбитым лицом и в порванном пальто. Мы бегали за ним около месяца, но его дружки постоянно сбивали нас со следа. Казалось бы, обычный бандит, что-то кричал про идеи Власова, про освобождение, а ведь умудрялся скрываться от КГБ почти месяц!
Мы завели его в лес и поставили на колени, мне вручили маузер. Я был неопытен, руки дрожали, сердце колотилось, – я ведь никогда прежде не убивал. Я был на грани срыва, хотелось убежать. Я приставил ствол к его затылку, а он прорычал мне сквозь зубы: «Давай, сука! Стреляй, красная падаль!»
Из воспоминаний меня вывело лёгкое прикосновение руки. Я медленно обернулся и увидел перед собой Ирину: волосы у неё были непричёсанные и торчали в разные стороны, глаза заспанные, а лёгкая ночнушка слегка развевалась на утреннем ветерке.
– Александр Евгеньевич, – она широко зевнула. – Вы что так рано проснулись?
– Извините, – я поднялся со ступеньки и встал в полный рост. – Привычка.
– Вы есть хотите, наверное? – Ирина встрепенулась и потёрла глаза. – Идёмте.
Противиться я не стал, есть и вправду хотелось. Мы вернулись в дом и прошли на кухню, шли тихо, так как Софья Андреевна всё ещё спала. Ирина достала из холодильника сковородку с вчерашним мясом и поставила её на уже рабочую плиту.
Девушка села напротив меня и долго не решалась заговорить; изредка она поднимала глаза, но тут же отводила их.
– А вы из города? – решилась Ирина.
– С натяжкой то место можно назвать городом, – усмехнулся я.
– Там, наверное, намного интереснее, чем у нас здесь, – она устремила взгляд в окно. – Кафе есть всякие, кинотеатры…
– Есть, конечно, – я так же кинул взгляд на улицу. – Но, поверьте, не так уж там и интересно.
– Вы в доме высоком живёте?
– В пятиэтажном, – меня почему-то умиляла её наивность.
– Ого, – Ирина неподдельно удивилась. – И телевизор у вас есть?
– Есть, – подтвердил я.
– Цветной?
– Цветной, – я широко улыбался.
– Везёт вам, – девушка погрустнела. – У нас даже радио нет…
– Хотите, я вам телевизор этот подарю?
– Вы что?! – Глаза у Ирины округлились от удивления. – Он же жутко дорогой!
– Ничего страшного, – я отмахнулся. – Если нужен будет, я как-нибудь достану.
Поглощая завтрак, мы с ней часто пересекались взглядом, но каждый раз стыдливо отводили его. Я почему-то чувствовал себя, как мальчишка, и это мне не нравилось. Я слишком давно не ощущал такой беспомощности.
Когда с едой было покончено, Ирина отправилась умываться и наводить марафет. Я же лишь сполоснул лицо в небольшом рукомойнике на кухне и уставился в зеркало. На лице не было ни следов усталости, ни растерянности, – на нём вообще давно не наблюдалось никаких эмоций.
Ирина вернулась через двадцать минут, уже одетая и причёсанная; она едва различимо улыбалась и постоянно мяла в руке небольшую сумку, перекинутую через плечо.
– Ну что, – начал я. – Идём?
– Угу, – кивнула она.
Мы вышли с территории дома, и я снова оказался на этих, уже успевших надоесть, узких улицах. Ирина косилась на припаркованную возле забора чёрную волгу.
– А мы пешком пойдём? – Спросила она, не переставая коситься на машину.
– А что, тут далеко?
– Не то, чтобы очень… – Теперь Ирина перевела на меня свои полные надежды глаза. – Просто, я никогда на машине не каталась, особенно на такой…
– Ну, раз такое дело, – я усмехнулся и стянул с себя фуражку. – Давай, забирайся внутрь!
– Правда?! – Ирина чуть ли не подпрыгнула от счастья.
Я кивнул. Её наивность начала не просто меня забавлять, но уже серьёзно притягивать; она была словно из другого мира. Мира, в котором не было ни расстрелов, ни пыток, ни преступников, ни интриг, в котором всегда светило солнце, даже если на небе весели свинцово-серые тучи.
Волга затарахтела, и я начал медленно выезжать на дорогу. На лице Ирины сияла широкая, почти что детская улыбка. Девушка с неподдельным интересом рассматривала радио, бардачки, зеркало заднего вида. Словно она и вправду никогда не была в машине.
– Александр Евгеньевич, – обратилась она ко мне. – А вы женаты?
– А тебе зачем? – Я решил её смутить.
– Мне? – Даже не смотря на её лицо, я чувствовал, как она краснеет. – Нет… Я, просто… Забудьте.
– Нет, – с усмешкой ответил я. – Не женат.
– Странно, – она откинулась на спинку сидения и уставилась на проносившиеся мимо домики. – Неужели вы не можете найти себе достойную девушку?
– А я и не ищу, – серьёзно ответил я. – Некогда.
– Вы были бы хорошим мужем, – она повернула голову в мою сторону. – Я так думаю.
– Неверно думаешь, – я продолжал упёрто смотреть за дорогой. – А этот Семён? Вы же не просто друзья?
– Он мой друг с детства, – она призадумалась. – И, сейчас мы вроде вместе…
– Вроде? – переспросил я.
– В последнее время он странно себя ведёт, – Ирина тяжело вздохнула. – Всё больше молчит, всё меньше видится со мной…
Мы выехали из центра деревни, и теперь за окнами проносились широкие колхозные поля, а за ними непроглядный тёмный лес, который, даже издалека, выглядел не очень-то дружелюбно.
– А кем он работает?
– Заведующим складами, – ответила девушка.
– Этот дом? – Я остановился перед двухэтажным домом, на самом краю пашенных полей. На втором этаже едва-едва горел свет.
– Да, – кивнула Ирина.
***
На стук в дверь долго не реагировали. Складывалось ощущение, что в доме вовсе никого нет. Крыльцо скрипело при каждом моём движении, что только усиливало атмосферу запустения и одиночества этого места.
Я уже потерял надежду, что кто-то нас встретит, как за дверью послышалось копошение. Из открывшийся двери показалось худощавое, небритое лицо мужчины, с острыми чертами. Впалые напуганные глаза уставились прямиком на меня. На вид мужчине было далеко за сорок.
– Здравствуйте, дядь Че, – Ирина слегка кивнула.
– Доброго дня, гражданин, – я показал ему удостоверение. – Мы можем войти?
Мужчина раскрыл дверь шире и впустил нас в дом. Внутри царила атмосфера разрухи: пыльные шкафы и полки, диван, чья обивка была залита чем-то, настенные часы замерли на половине четвёртого, гора немытой посуды в раковине.
Мы прошлись по грязноватому ковру, прямиком в центр комнаты. Незнакомец сел на жутко скрипящий стул и пригласил нас устроиться на диване. Я выбрал более-менее чистое место и аккуратно присел с краю, Ирина же завалилась на него, не задумываясь об аккуратности.
– Товарищ, ваше имя?
– Йо… – Окончание мужчина проглотил.
– Простите?
– Йозеф, – откашлявшись, повторил он.
– Товарищ Йозеф, – я наклонился вперёд. – Мы по поводу вашего сына.
Мужчина ничего не ответил, а лишь уставился в окно. Я подметил, что он был чем-то напуган: руки его находились в постоянном треморе, глаза, хоть и смотрели всегда в одну точку, но в них явно прослеживалась тревога.
– Мы понимаем, вам трудно об этом говорить…
– Я ничего не знаю, – Йозеф, как и ожидалось, говорил с еврейским акцентом. – Шо вы хотите услышать? Меня не было дома, когда наш дорогой Изя пропал.
– У вашей семьи могли быть недоброжелатели?
– Нет-нет, я так не думаю, – говорил он суетливо, я едва успевал за его словами. – Мы почти никого не знали. Дорогая моя Аня говорила только с Софой, больше ни с кем.
– Может, вы замечали кого-то? Кто-нибудь ходил рядом с вашим домом?
– Никого, – Йозеф покачал головой. – Кому мы сдались? Разве что, моей достопочтенной маменьке, которая наведывалась к нам каждое воскресенье.
Я чувствовал, что он что-то скрывает, не договаривает. Голос сильно дрожал, руки не переставали трястись. Нужно было вывести его на чистую воду. Но как? Я бы мог его припугнуть, как делал это и раньше, но не при Ирине.
– Дядь Че, – девушка прищурила глаза. – А где ваша ваза?
– Какая ваза? – Голос мужчины предательски дёрнулся.
– Ну, та, – Ирина указала на пустующую полочку на стене. – Вы говорили, что это реликвия.
– Я… я её продал, – Йозеф старался увильнуть от ответа. – Таки денег совсем не осталось…
– Дядь Че, – девушка нахмурилась. – Что произошло?
Мужчина поднялся со стула и тяжёлыми шагами подошёл к окну. Он долго молчал, всматриваясь в ширь пашенных полей, и, наконец, заговорил.
– Они пришли через день после того, как Аню увезли, – говор его стал медленнее и серьёзнее. – В балахонах, с оружием. Они сказали, чтобы я молчал, что это не моего ума дело. Потом они забрали вазу, сказали, что это важно.
– Кто они? – Я всерьёз удивился такому раскладу.
– Не знаю, – Йозеф повернулся. – Они не представились; я даже лиц их не видел.
– Их голоса были вам незнакомы?
– Нет, я мало с кем общался из местных, – Мужчина вернулся на стул. – Не рассказывайте об этом никому. За себя я не боюсь, но Аня…
– Никто не узнает, товарищ Йозеф, – я кивнул.
– Мы – могила, – Ирина провела пальцем по губам. – Ни-ни!
– Спасибо за помощь, – я поднялся с дивана, за мной вскочила и девушка.
– Если удастся найти Изю, – Йозеф посмотрел мне прямиком в глаза. – Сообщите мне.
– Обязательно.
Дверь захлопнулась, и мы остались стоять на крыльце. Я достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и сделал первую затяжку.
– Куда теперь? – Ирина была полна энтузиазма.
– Ты – домой, – я прокручивал в голове услышанное. – А я – к председателю вашему.
– Но, Александр Евгеньевич! – Девушка округлила глаза. – Я могу вам помочь!
– Исключено, – я направился к волге. – Всё оказалось слишком серьёзно…
– Я в деревне всех знаю, – она схватила меня за руку. – Без меня вы бы ничего не добились от Чечика!
– Спасибо, Ир, – я усадил её в машину. – Но дальше будет опаснее; лучше тебе остаться дома.
– Вы хотите попасть в дом Андрея Сергеевича? – Она нахмурилась и посмотрела на меня. – Он вам не откроет; он никому не открывает.
– Я уже знаю, – я завёл мотор. – К счастью, дверь у него не железная.
– Хотите всю деревню собрать вокруг себя? – Ира откинула локон волос с лица. – Я знаю, как попасть к нему через подвал; мы с Дашкой там постоянно лазили.
Она резко поменялась: из наивной и застенчивой девушки она превратилась в очень бойкую и смелую особу. Да, Ира противилась мне, не слушалась, но ведь она не испугалась меня! Обычно люди, при виде моей формы, боятся и слово поперёк вставить, а тут…
– А! Чёрт с тобой, – я резко вырулил на дорогу. – Но, если ослушаешься хоть один раз…
– Я не подведу, – она гордо вскинула нос к верху.
– Ну-ну, – я ухмыльнулся.
***
Я резко затормозил у дома председателя. Сейчас, под низкими утренними тучами, он выглядел весьма жутко. Один, возвышался над остальными, словно молчаливо наблюдая своими пустыми глазницами занавешенных окон за жизнью вокруг.
Я следовал за Ирой; она играючи открыла калитку и вошла во внутренний двор. Девушка обогнула дом и завела меня за него. Помимо разных инструментов, прислонённых к стене дома, сзади находился вход в погреб.
– Мы с Дашкой попадали в дом через этот подвал, – Ира невесело усмехнулась. – Она была хорошей подругой, единственной…
Девушка раскрыла деревянные дверцы подвала и юркнула внутрь. Снизу послышался шум, а за ним её высокий голосок.
– Спускайтесь, Александр Евгеньевич, – через пару секунд она добавила. – Тут темновато…
Переведя дух, я спустился к ней. Падать оказалось не высоко, но внизу и вправду оказалось темно – я не видел ничего дальше своего носа. Помимо темноты, в подвале было ещё и достаточно узко; мы с Ириной практически прижимались друг к другу.
– В детстве казалось, что тут больше места, – Ира дышала мне в шею.
На ощупь, по стенам, мы добрались до конца погреба. Ирина поднялась на цыпочки и начала шарить руками по потолку подвала; через какое-то время она нашла нужное место и со скрипом отодвинула пару неприколоченных досок.
Девушка подтянулась, и через мгновение уже находилась в доме.
– Вот видите, я же… – фраза её оборвалась.
– Ира?! – Крикнул я снизу. – Ира, что случилось?!
Я повторил её действие. Проход оказался весьма узким, так что мне понадобилось время, чтобы попасть в дом. Когда же я выбрался из погреба, то замер рядом с изумлённой Ириной.
Перевёрнутые стулья и стол, разломанный в щепки диван, исчерченный мелом пол, рваные обои и картины, полусумрак и запах чего-то приторно-рвотного, разносившийся по дому.
– Кажется, тут уже побывали до нас, – осмотрев комнату, высказался я.
Ирина стояла в оцепенении; она ничего не говорила, приложив ладони ко рту. Ноги у неё тряслись, она никак не хотела двигаться с места.
– Что означают эти чёрточки? – я присел рядом с белыми отметками на полу. – Какая-то секта?
На полу, лицом вниз, лежал портрет Ленина. Подняв его, я обнаружил, что грудь вождя была вскрыта ножом.
– Кто-то что-то искал, – я прислонил картину к стене. – Даже Ильича не пожалели…
Я ступил на лестницу, ведущую на второй этаж. Ира затрусила ко мне и схватила мою руку, крепко впившись в неё ногтями. Я стерпел. Лестница громко скрипела при каждом моём шаге, шумное дыхание девушки мешало сосредоточиться.
Наконец, мы попали на второй этаж; отвратительный запах тут только усилился. Мы оказались в небольшом помещении, с одним единственным креслом, которое было повёрнуто в сторону большого окна, закрытого занавеской.
Также тут находилась дверь, ведущая в следующую комнату. Я вынул наган из кобуры, на что Ирина ещё сильнее сжала мою руку. Аккуратно подойдя к двери и повернув ручку, я резко открыл её.
Посреди комнаты с кроватью, книжными шкафами и небольшим столиком, в петле висел уже разлагающийся труп мужчины, от которого жутко несло гнилью. Ира с криком выбежала из комнаты, и, кажется, её желудок не выдержал зрелища. Я же к такому привык.
– Повесили, – констатировал я, беседуя сам с собой. – Был уже мёртвый – слишком низкий потолок…
Я подошёл к трупу, предварительно зажав нос. Плоть ошмётками держалась на костях, кое-где её уже не было. Одет покойник был прилично: чёрный костюм с галстуком и значок партийного работника.
– Возвращался с заседания, – бурчал я себе под нос. – Его поджидали…
Внимательно осматривая пол, я удачно подметил сигаретный окурок. Преступник курил, а значит, круг подозреваемых, незначительно, но сужался.
Поняв, что одному мне тут не справится, я вышел из комнаты и встретился с сидящей у стены Ириной. Она подняла на меня вопросительный взгляд.
– Идём домой, – я аккуратно поднял её с пола. – Тебе нужно отдохнуть.
– Мёртвый… – Тихо произнесла она. – Он же мёртвый!
– Всё будет хорошо, – теперь уже я взял её за руку. – Мы узнаем, кто это сделал.
– Всё это время… – Продолжала девушка. – Он висел тут, а никто не знал…
– Идём, – я повёл Иру к выходу.
Я беспокоился за её состояние, за её рассудок. Но ещё больше я беспокоился, что те, кто сделал подобные вещи, могут причинить вред и ей. Впервые за долгое время, я вправду начал за кого-то беспокоится, за кого-то переживать.
Под подозрение попадало очень много людей; некоторые входили в её круг общения, что как раз и вызывало у меня тревогу. Все, так или иначе пострадавшие от рук преступников, знали о похищениях и не скрывали этого. То, с какой легкомысленностью относятся к этому Софья Андреевна и Ира, может им здорово навредить.
Мне нужна помощь человека, который знаком со всяческими сектами и религиями не понаслышке, человека, который одним своим видом мог вызвать чувство ненависти и раздражения, человека, которого ни я, ни мои коллеги не могли вытерпеть и пары часов…
========== Глава III ==========
Я любил спорт, но коллективные его виды были не для меня – я всегда боялся подставить команду. Правда, в этот раз мне отвертеться не удалось; всех парней лагеря заставили играть в футбол – призом был торт. Не сказал бы, что мне сильно его хотелось, но всё же не отказался бы съесть победный кусочек.
Матч шёл относительно неплохо, мы выигрывали, хоть и не с большим отрывом. Бегал я быстро, потому меня и ставили постоянно атакующим. Сам бы я хотел прохлаждаться в защите. Но кто бы мне позволил?
Девчонки сидели на скамейках, вокруг небольшого стадиона, и, по идее, должны были нас воодушевлять, но, кажется, забыли о своей задаче. Так как соревнования проводилось среди старших, девчонки были заняты обсуждением журналов мод, плетением косичек и позированием друг перед другом.
Лена сидела в компании из трёх подруг, но не обращала на суетливых соседок особого внимания. Девочка смотрела на меня, и, когда мне удавалось пересечься с ней взглядом, улыбалась. Зная, что она смотрит, я не мог позволить себе проиграть, хоть и понимал, что для неё это не имеет никакого значения…
– Гол! – Закричал мой товарищ по команде.
– Врёшь! – Послышалось со стороны ворот противника. – Штанга была!
– Кто врёт?! – раздосадованный парень вышел на центр поля. Копна лохматых рыжих волос, густые брови, которые он постоянно хмурил, – всё это придавало ему слегка комичный вид. – Я?!
– Ну не я же! – Вратарь же был выше моего товарища, с чёрными, как сажа, волосами и неправильными чертами лица. – Думал, никто не заметит?
– А чего это ты там стоишь? – Парень кивнул в сторону оппонента. – Хочешь выяснить, кто из нас врёт? Давай, подходи – выясним!
Из перепалки ссора перерастала во что-то покрупнее: вокруг двух схлестнувшихся парней скопились обе команды. Я, по несчастливой случайности, оказался в первых рядах.
– Вы вообще нечестно играли, – вратарь толкнул рыжего в плечо. – То толкнёте кого, то подножку поставите!
– Учитесь проигрывать, – хмыкнул мой сопартиец. – Брешешь тут, и не краснеешь!
– Ты сейчас договоришься, сопля, – вратарь выходил из себя.
– И, что ты мне сделаешь?
Понимая, что до хорошего всё это не доведёт, я предпринял попытку разрядить накалившуюся обстановку, встав между враждующими сторонами.
– Товарищи, спокойнее, – своим вторжением я слегка их озадачил. – Пускай будет ничья, разделим торт на всех!
– Делить что-то с тобой? – Темноволосый хмыкнул. – Со всякой контрой хлеб делить?
В этот момент меня словно ударило молотком по голове. Все вокруг прекрасно знали, на какие темы со мной говорить не стоит, так что галдёж вмиг прекратился. Я, что есть силы, сжал кулаки, и с трудом удерживал себя в руках.
– Сашка, – рыжий парень положил руку мне на плечо. – Он это не специально…
– Почему это – не специально, – вратарь продолжал ухмыляться. – Сыночек барина. Ты бы вообще помалкивал!
Резкий поворот, и я вырываюсь из хватки рыжего парня; крепко сжатый кулак встречается с ухмыляющимся лицом обидчика. Удар. Я чувствую, как что-то хрустнуло. Никто ничего не успел осознать.
Парень заваливается набок и хватается за покалеченную часть лица, меня же начинают активно оттаскивать от вратаря. Внутри всё горело, хотелось бить его ещё и ещё. Это не первый всплеск агрессии, но впервые я ударил человека с такой силой.
На шум подоспели вожатые и принялись разгонять толпу пионеров. Раненого тут же подняли на ноги и увели в сторону медпункта. С нами же осталась вожатая из нашего отряда.
– Что вы творите?! – Женщина была вне себя от ярости. – Разве так себя ведут пионеры?!
– Он сам нарывался, – из толпы вышел рыжий. – Чего он Сашку дразнил?!
– Ах, вот кто у нас виноват, – злобный взгляд вожатой упал на меня. – Коршаков! Что ещё за выходки?! Зачем ты ударил Выхина?! Ты знаешь, кто его родители?!
– Знаю, – буркнул я. – А он прекрасно знает, кто мои…
– Молчать! – Прикрикнула она. – Будешь у меня дежурить до конца смены!
Я молча развернулся и поплёлся в сторону выхода. Спиной я чувствовал, как в мою сторону направились десятки глаз. От злости меня колотило в разные стороны. Конечно, не было причин так бить его, но я не могу себя контролировать… просто не могу.
На центральной площади меня встретила Лена. Девочка сидела на лавке, закинув ногу на ногу; она качала головой и цокала языком.
– Ай-яй-яй, – она поднялась и подошла ко мне. – Ударил своего товарища!
– Не товарищ он мне, – кинул я и отвернулся.
– А ведь мог бы и сдержаться, – Лена положила мне руки на плечи. – Что вы сразу руки распускаете?
– Кто это, «вы»? – я перевёл на неё взгляд.
– Ну, парни, – он улыбнулась. – Всё вам ударить кого-то нужно…
Я промолчал и снова отвёл глаза в сторону. Девочка же взяла меня за руку и потащила в сторону реки, которая расположилась недалеко от лагеря.
Я сидел на песке и кидал в мерно бегущую воду камни. Лена, справа от меня, наблюдала за расходившимися от бросков кругами. Мы молчали, слушая, как тихо шумит река, как заливаются пением птицы, жужжат насекомые…
Понемногу я отходил: злоба сменялась спокойствием, обида уходила вовсе. Я перевёл взгляд на Лену; она казалась мне чем-то озадаченной.
– А разве так уж важно, что думают о тебе остальные? – Вдруг произнесла она.
– Прости?
– Я имею в виду, – она тоже подняла глаза. – Неужели, тебя и вправду задевает то, что говорят окружающие?
– Наверное, – я отвернулся. – Каждого задевает, я думаю…
– Не каждого, – Лена снова уставилась на воду. – Поверь мне.
И мы вновь замолчали. Близился вечер, а вместе с ним и ужин, но уходить не хотелось. Хотелось, чтобы этот день не кончался, чтобы мы сидели у этой воды вечность, и тогда, как мне казалось, все проблемы мигом исчезнут…
***
Меня разбудило прикосновение, лёгкое и робкое, словно тот, кто дотронулся до моей руки, не хотел, чтобы я просыпался. Я открыл слипающиеся глаза, и, к своему удивлению, увидел Иру. Она сидела на краю кровати и смотрела в пол. Лицо её было бледным, и чуть ли не просвечивало в свете луны, который проникал в комнату из-за слегка приоткрытых занавесок.
Девушка молчала и мяла подол своей ночнушки, точно силясь что-то у меня спросить. Я же продолжал удивлённо смотреть на неё. Для меня казалось чем-то необычным то, что Ира, со всей своей застенчивостью, робостью, страхами и комплексами, дожила до своих лет, да ещё и работает в школе.
– Александр Евгеньевич, – полушёпотом начала она. – Вы были правы, происходит что-то и вправду страшное…
Я продолжал молчать. Что я мог ей сказать? Врать, что всё хорошо? Нет. Я и сам, впервые за долгое время, испугался.
– Мне не стоило идти туда с вами, – голос у Иры дрожал, она была готова расплакаться. – Не стоило мешаться под ногами…
– Ир, – я поднялся и сел рядом с ней. – Ты здорово мне помогла. Ты была очень храброй сегодня, я это ценю.
– Я просто хочу быть полезной, – она не отводила своего взгляда от пола. – Хотя, по мне этого не скажешь, наверное…
– Я обязательно во всём разберусь, – я попытался улыбнутся ей. – Вот увидишь, всё успокоится…
– Вы говорите это так, – Ира тоже натянула улыбку. – Будто сами не верите в то, что сказали.
– Можешь мне доверится – я сделаю всё, что потребуется, чтобы ты жила в спокойствии.
– Я вам верю, – она, наконец, перевела взгляд на меня.
– Иди спать, – я упал обратно на подушку. – Завтра тебе ещё этих сорванцов учить.
– Заглянете к нам на урок? – Ира спросила это, стоя уже в дверном проёме. – Если… Если у вас, конечно, будет время.
– Обязательно, – сонным голосом, медленно ответил я.
– Спасибо, – послышался шёпот и скрип закрывающейся двери.
***
Надевая на голову фуражку, я прокручивал в голове слова, которые нужно будет говорить, движения, которые, придётся делать в случае опасности. Я знал, с кем я иду на встречу, так что должен был быть готовым ко всему.
Человек, которого я ожидаю, должен был появится с минуты на минуту, у первого сельмага, перед которым останавливался и я. Потому, я уселся на ступеньки этого магазина, закурил и принялся ожидать, наслаждаясь чрезвычайно ясным и тёплым днём.
Через час ожидания, послышался шум колёс и тарахтение мотора. Передо мной остановились старенькие жигули зелёного цвета. Дверь открылась, и я наконец встретился глазами с долгожданным помощником.
Худощавый парень с длинными волосами, на левой руке он всегда носил чёрную кожаную перчатку, серые глаза отдавали ехидством, узкие губы кривились в надменной улыбке; парень на всё смотрел исподлобья.
– Кого я вижу, – парень развёл руками. – Сержант Коршаков; смотрю, судьба вас потаскала!
Он постоянно был одет в длинный плащ цвета хаки и тяжёлые чёрные ботинки, которые всегда были вычищены до блеска.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я вызвал тебя не брататься, – я поднялся со ступенек. – Тебя держат в КГБ только за твои знания. Так что, будь добр, давай сразу приступим к делу.
– Ты всё такой же сухой, – хмыкнул он. – Неудивительно, что ты до сих пор одинок.
Я промолчал и повёл его за собой, прямиком к дому председателя. Парень же беззаботно осматривал окрестности. Несмотря на то, что он был младше меня всего на год, этот человек вёл себя, как ребёнок, даже находясь в нашей структуре.
Я отпёр дверь и завёл нас внутрь. Тут всё оставалось таким же, как и в прошлый мой визит: царил полный хаос, а пол исчерчен непонятными мне символами и чёрточками.
– Убийство, говоришь? – Парень осмотрел один из символов на полу. – По всей видимости, работа каких-то язычников.
– Ты можешь предположить, что это за секта?
– Трудно сказать, – он развёл руками. – Было бы очень похоже на обычных сатанистов, если бы не явно языческие символы.
Мы поднялись на второй этаж. Вонь от гниющей плоти всё никак не выветривалась, но моего напарника это не смущало: он спокойно вошёл в комнату и с интересом принялся разглядывать труп.
– Да, ты был прав, – констатировал парень. – Убийство, не иначе. Причём его именно удушили…
– Тело нужно отправить на экспертизу, – я ещё раз взглянул на мертвеца.
– Ты думаешь, они что-то разберут? – Усмехнулся компаньон. – Сколько он тут провисел? С него уже плоть сползает!
– В любом случае, труп нужно отправить в морг.
– Успокойся, Саня, – он махнул рукой. – В конце концов, это моя работа.
– Смотри, Йонес, – я кинул на него грозный взгляд. – Если учудишь что-нибудь, я шутки шутить не стану!
– Да успокойтесь, сержант, – литовец высокомерно хмыкнул. – Всё сделаю в лучшем виде!
– Ну-ну, – я поправил фуражку и вышел прямиком во двор.
Помнится, вчера ночью я обещал Ире зайти в школу. Интересно было посмотреть, как она справляется с обязанностями учительницы. На дворе май – время, когда школьники всеми мыслями уже на каникулах.
