Текст книги "God Jul! (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

– Хорошо, моя большая девочка. Только слезь с меня.

– Не злись, – прикусывая губу, просит Сигюн. Осторожно выполняет его просьбу-требование, чтобы не задеть накалившийся ее же стараниями член. Сорвись Локи сейчас – только она бы была виновата. – Я хочу тебя так же сильно, как и ты меня. Но ты сам сказал, что «ночи здесь тихие». А я слишком громкая.

Он лукаво усмехается, поворачиваясь к ней вполоборота. Каждая клеточка тела гудит в протесте, желая вернуть все как было. Особенно настойчиво требующий разрядки орган.

– Решила сегодня меня зацитировать?

Сигюн с вопросительным мычанием вздергивает брови, не до конца осмыслив суть вопроса. Ей вообще сейчас довольно плохо дается мыслить.

Зато кому-то очень даже хорошо.

Я – вспыхнувшая бессмысленная и беспощадная ревность Локи.

– Сколько мужчин у тебя было после меня? – слишком мирно, чтобы быть правдой, интересуется он.

Я – зарождающийся страх Сигюн.

Только не снова…

– Локи… прошло шесть лет… У каждого из нас была своя жизнь.

– Сколько? – мрачно повторяет он.

– Уверен, что хочешь это обсуждать? Ты только что просил дать тебе шанс и снова берешься за старое!

Какая же она дура!

– Прости! – спешно хватает ее за руку он. – Прости, – повторяет он более спокойно, проникновенно заглядывая в ее настороженные глаза. – Меня просто убивает мысль, что кто-то еще к тебе прикасался.

Сигюн шумно фыркает, выдергивая ладонь, и отводит взгляд. Он все равно не отступится.

– Я не считала. Не знаю. Доволен?

Локи рывком выдыхает сквозь зубы, сдерживая вспыхнувшую ярость. Сжимает кулаки до побелевших костяшек и растягивает губы в злостном саркастичном оскале. Хочется сделать тон более или менее ровным, но выходит как осуждение.

– Настолько много, что ты даже сосчитать не можешь?

– Что?! – не удержавшись, в голос восклицает Сигюн и тут же, прижав руку к губам, переходит на возмущенный шепот: – Это ТЫ мне сейчас ставишь количество партнеров в упрек?! Да через тебя за эти шесть лет прошел целый женский конвейер!

Я – наконец-то нашедшая выход обида Сигюн.

– Я пытался забыть тебя!

– Это ни черта не оправдание!

– Я – мужчина!

– И в чем разница?!

– Мы не привязываемся к своим партнерам! Для нас секс – просто секс.

– С чего ты взял, что у женщин как-то иначе?

– Опыт, – желчно выплевывает он.

– Так все, хватит! – Сигюн вскидывает руки в сдающемся жесте. – Остановим это, пока ты снова все не испортил. Я иду в душ и спать. Только спать. И я не желаю больше об этом разговаривать.

Она подрывается на ноги, но Локи резко хватает ее за предплечье, не давая сделать и шагу.

– Больше двадцати?

– Локи, отвали! – с тихим яростным рыком выдергивает руку Сигюн, всем своим видом напоминая вздыбившуюся кошку.

Она запирается в ванной, игнорируя утробный яростный полурык в спину.

Наглый! Самовлюбленный! Эгоистичный! Придурок!

Сексист!

– Поверить не могу!.. – сквозь зубы цедит она, с остервенением выворачивая вентиль холодной воды у раковины. Плещет на лицо, остужая пыл и чуть-чуть притупляя зудящее между ног желание, только раззадорившееся от перепалки.

Серьезно, лучше бы они занялись жестким сексом мы-помирились-и-снова-в-отношениях. Не было бы этих тупых разговоров о бывших любовниках. Хотя кому она врет… Локи бы все равно поднял этот разговор рано или поздно. Этого бы настойчиво требовало его чрезмерное чувство собственничества. И только лишь поэтому она спустит эту ситуацию ему с рук. Только в этот раз.

Сигюн фыркает, рывком стаскивая с себя свитер вместе с футболкой, и тут же кривится, опуская бюстгальтер на место. Ее пробирает на нервный смех. Черт возьми… Он дал ей уйти. Прекратил все только лишь по одной ее просьбе. Локи, определенно, то ли повзрослел, вырос из образа импульсивного секс-террориста, решающего все проблемы на любовном фронте, как ни парадоксально, – сексом, то ли обзавелся отличным самоконтролем и выдержкой. Огромными, если учитывать их ситуацию. Случись подобное шесть лет назад, его бы не смутили ни тонкие стены и тихая ночь, ни собственные родители и брат с невесткой. Тот Локи бы просто взял ее, даже несмотря на то, что она сказала: «Нет». Чтобы напомнить, что он – лучший мужчина в ее жизни, хозяин ситуации и Сигюн – всей Сигюн – в частности. Ни в первом, ни во втором, ни в третьем этот сидящий в печенках сексуальный наглый мерзавец даже на йоту не сомневался. И это больше всего бесит.

О-о-о, боги!

Как же он раздражает ее своей самоуверенностью! Почему-то у Сигюн стойкое чувство, что, даже учитывая ее маленькую победу, победил на самом деле он.

Она сдавленно выдыхает сквозь зубы, начиная стаскивать с бедер уже расстегнутые джинсы, как приходит осознание. Сменную одежду-то она не взяла… На закрытую дверь падает тяжелый взгляд.

Черт…

– Что происходит? – замерев на пороге ванной, спрашивает натянувшая вновь свитер Сигюн, наблюдая как Локи сгребает в охапку подушку и свою одежду для сна.

Внутри что-то панически екает.

– Я иду спать в гостиную.

– Что? – откровенно недоумевает она.

– Любовь моя, ты серьезно думаешь, что после того, что мы сейчас устроили на полу, мы сможем спать в одной постели? – он кривит улыбку еще больше на ее потупленный взгляд. Именно. – Хочу хоть один раз выспаться за три дня. Чего и тебе желаю.

Он спешно покидает собственную спальню, оставляя Сигюн в одиночестве. И отчего-то этот его поступок вызывает в ней глупое смущение и благодарность. Она не будет жалеть, что дала ему шанс. Не будет же?

========== Часть 5 ==========

Сигюн тяжело вздыхает, стирая пот со лба, и аккуратно забирает пряди под шапочку выпускника. В огромном конференц-зале собрался студенческий выпуск со всех факультетов, на улице разгар летнего сезона, в помещении кондиционеры работают на убой, еле-еле нормализуя температуру, чтобы никто не хлопнулся в обморок, и в мантии дико жарко. Лорна в ряду экономистов, так удачно рассаженных параллельно «Менеджменту», ловит ее взгляд, закатывает глаза, красноречиво прося, чтобы кто-нибудь пристрелил ее, и съезжает на стуле вниз: с начала выдачи дипломов прошло уже два часа, а ведущий добрался только до буквы «M». Сигюн не удерживает короткий смешок и тут же переключается на вернувшуюся со сцены с дипломом Ванду. Пустующее место рядом вновь занимается подругой. Они обмениваются уставшими улыбками. Когда же все это кончится?.. Сигюн откручивает крышку бутылки. Вода – хорошо. Вода – просто отлично. Вода – то, что не дает крыше поехать. Сигюн с Лорной (теперь и Вандой) уже получили свои дипломы, но вынуждены ждать окончание церемонии. Как и все. Не удивительно, что три года назад после своего выпуска Нат была просто в бешенстве.

Это долго. Это выматывающе. Это скучно.

Торжество вытягивает только речь приглашенного голливудского актера.

Она мотивирующая. Она вдохновляющая. Она крутая. Да.

– Думала сдохну, – первое что слышно от Лорны, едва бывшие студенты черным потоком высыпаются на улицу.

Ванда театрально вздыхает. Ее сводная сестра никогда не отличалась хорошими манерами. Дерзкая и заводная Лорна и тихая скромная Ванда. Они так сильно отличались внешне и по характеру – Сигюн до сих пор была в шоке, что они родственники. Семейное сходство улавливалось только в критических моментах, когда надо было надрать кому-нибудь задницу. В основном – пьяному Пьетро.

– И не говори, – хмыкнув, соглашается Сигюн. – Ну… – настало время прощаться?..

– Хэй! Где вы ходите?! – накачанный атлет врывается в компанию как ураган. – Время тик-так, тик-так! Отец не любит ждать, вы же знаете, – обнимает он сестер. – Привет, Сигюн!

– Привет, Пьетро, – улыбается она.

– Ну давайте же! – стонет он. Совершенно не может устоять на месте. – Как будто не встретимся через пару дней в каком-нибудь клубе и не оторвемся!

Лорна показательно закатывает глаза и больно бьет сводного брата локтем в живот. Еще за неделю до выпуска было решено, что семья Дэйн-Максимофф-Лэншерр отпразднует окончание университета троих наследников на пляжах Майами. Отец Сигюн же решил устроить дочери сюрприз. Как обычно. Одним богам известно: как же Сигюн ненавидит сюрпризы.

Она все еще приходит в себя от стальных прощальных объятий Пьетро, стремглав утащившего за собой сестричек, когда за спиной доносится игривый голос отца. Наконец-то! Можно похвалиться дипломом (хоть и без отличия), покрутиться в мантии и показать шапочку, на украшение которой блестками и пайетками ушло несколько дней. Выпускной ведь бывает раз в жизни, верно? Сигюн широко улыбается, оборачиваясь. И все внутри тут же камнем падает вниз. Она на автомате принимает шикарный букет, на автомате отвечает на очередные объятия и веселые поздравления. Ее отец о чем-то задорно шутит, а ее пробирает дикая дрожь.

Почему?

Почему?!

– …Ты же помнишь Локи?

Помнит ли она своего бывшего, с которым еле-еле рассталась? Да, черт возьми, она помнит!

– Он, оказывается, окончил этот же университет. Классное совпадение, правда?

Сигюн усилием воли заставляет себя держаться невозмутимо. Совпадение. Как же.

– Решил, что ему будет неплохо поностальгировать, а то он в последнее время у меня хмурый, – он кидает задорный взгляд через плечо на цинично дернувшего уголок губ вверх Локи. – Я как всегда блещу великолепными идеями, скажи же!

– Да. Ты молодец, папа.

Вечно его сумасбродные идеи встают ей боком. Поправочка: всем.

Как же. Она. Ненавидит. Сюрпризы.

– О, кстати! Мне нужно ненадолго отлучиться и поболтать с вашим деканом! Займите друг друга ненадолго, ладно? – Эн Дви Гаст быстро перекидывает взгляд с одной на другого и, не дав никому вставить слово, целует дочь в висок, и скрывается в толпе, напевая под нос одну из своих любимых странных мелодий.

Сигюн только остается с открытым ртом смотреть ему вслед, мысленно моля вернуться и не бросать ее вот так на растерзание голодному змею. Отец даже представить не может, в какое затруднительное (мягко говоря) положение ее ставит.

Сердце учащенно колотится, разгоняя по венам адреналин. После фатального расставания, ударившего чередой нервных срывов и рек слез, они виделись лишь семь раз на светских вечеринках и приемах. Семь раз за два года. И никогда не заходили дальше дежурных приветствий. В основном, потому что Сигюн не хватало дольше, чем на десять минут, под его сверлящим взглядом. Где бы она не была, в какой бы части банкетного зала не находилась – она чувствовала его присутствие. Оно забиралось ей под кожу и гладило кости, будоража все самые красочные воспоминания с оттенком минус. Это было жутко.

«Классное совпадение, правда?»

У Сигюн нет никаких сомнений: Локи тот, кто больше всего хочет здесь быть. Потому что это то, что он делает: манипулирует другими и добивается своего. Она была его. И он, несомненно, все еще хочет ее обратно.

Сигюн сжимает букет до побелевших костяшек пальцев и закрывает глаза. Боги, пусть это все будет просто плохой шуткой воображения! Пусть она повернется, а его не будет! Аминь.

Либо богов не существует, либо Сигюн им просто не нравится, потому что Локи все еще здесь. Едва заметно хмыкает со злой иронией в ответ на ее наверняка убитое выражение лица. Плотно сжатые челюсти выдают раздражение – она слишком хорошо его выучила. Он резко выдыхает.

– Расслабься, дорогуша. У тебя такой вид, будто я тебя бил или насиловал без передыху. Это оскорбляет, знаешь ли.

– Извини… – Сигюн тут же смущенно опускает взгляд, принимаясь поправлять волосы.

Вокруг галдят голоса, мелькают счастливые лица. Под нишей арки они с Локи вдвоем. И им обоим абсолютно неуютно в компании друг друга. Напряжение буквально можно потрогать.

– Зачем ты здесь? – прямо спрашивает она после минутной паузы.

– Меня заставил приехать твой отец, – как ни в чем не бывало пожимает плечами Локи. – Ты знаешь: если он что-то вбил себе в голову, его не остановить и «нет» сказать тоже невозможно.

Сигюн посылает ему скептический взгляд кого-ты-пытаешься-обмануть, и Локи фыркает.

– Хорошо. Возможно, я специально упомянул, что окончил этот же университет, когда мистер Гаст разглагольствовал о вашем чудесном путешествии.

– Ты поедешь с нами?.. – звучит слишком резко, чтобы вышло тактично и в рамках приличия.

Локи усмехается. В уголке губ закрадывается уязвленность.

– Признаю, у твоего отца было это в планах, но я отказался. Знал, что буду лишним.

«Нежеланным гостем», – хотел он сказать.

– Спасибо, – Сигюн выдыхает с облегчением. Она знает, что ведет себя грубо, но ничего не может с собой поделать – защитная реакция.

Он всегда вел, она всегда была ведомой. Нет никаких гарантий, что это не его очередная извращенная игра. Локи будто читает ее мысли:

– Ты можешь не быть такой?.. – кривится он. – Я пытаюсь быть вежливым.

Сигюн колеблется. Она действительно перегибает? Или он просто заставляет ее чувствовать угрызения совести? Это ведь она его бросила, и все такое…

– Мы тяжело расстались и общаемся впервые за два года. – Чопорные «Привет», «Добрый вечер» не в счет. – Что ты от меня хочешь, Локи?.. – Сигюн издает нервный смешок. Он смотрит на нее. Он смотрит на нее. Он так пристально смотрит на нее! Она невольно облизывает пересохшие губы. – Кроме того, ты вежлив только тогда, когда тебе что-то нужно. И это не вежливость, а твоя коварная игра. – Это может оказаться фатальным, но Сигюн заглядывает ему в глаза. Она должна четко видеть его реакцию. По телу проходит дрожь от интенсивности взгляда. – Чего ты хочешь, Локи?

– Тебя, – без толики промедления выдает он.

Сердце улетает в пятки, а внутренности скручиваются. Сигюн отступает на шаг.

– Как друга! – поспешно конкретизирует он. – Как ты дружишь с Баки и Стивом, Пьетро. Или этого мне тоже нельзя?.. – его брови взлетают вверх.

– Разве не ты говорил, что между мужчиной и женщиной не бывает дружбы? – ее брови изгибаются в ответном жесте.

– Возможно, я пересмотрел свои взгляды, – аккуратно проговаривает он. Укол оказывается болезненнее, чем Сигюн ожидает. – Так что?.. – вновь возвращает Локи к вопросу, когда молчание начинает давить.

Сигюн закусывает внутреннюю часть губы, не сводя с него глаз. Ей хотелось бы сказать «нет». Для собственного успокоения. Для того, чтобы не метаться в сожалениях перед сном. Для того, чтобы не думать: дергает Локи за ее ниточки в очередной раз или искренен? Кто вообще в нормальном уме остается «друзьями» со своими бывшими?! Боги! Ей так хотелось бы сказать «нет»!

– Можно… – выходит как под дулом пистолета, – наверное…

– Наверное? – Локи осторожно переспрашивает. Как будто, повысь он голос на полтональность, Сигюн развернется на каблуках и убежит прочь.

Что ж, если он думает так, он не не совсем далек от истины. Здравый смысл буквально кричит Сигюн сделать это. Она прикрывает глаза на пару секунд. Нужно собраться.

– Если это снова твои уловки…

– Нет, – твердо отрезает он. – Я просто хочу убрать между нами эту удушающую атмосферу.

Сигюн все еще не сводит с него опасливого взора, и Локи сжимает челюсти, качая головой. Черные кудри подметают плечи. Его, очевидно, выводит из себя, что все идет не по его выстроенному плану. А на что он рассчитывал? Что все будет так легко?

– Даю слово: нормальные взаимоотношения – это все, что включает моя просьба.

Сигюн настроена весьма скептически. Сейчас он хочет дружбу, что будет через неделю? Где гарантии? Локи обещал ей уже так много, и каков результат?.. Сигюн сказала бы ему простое и четкое «нет», будь она не такой мягкотелой. Сигюн бы точно сказала ему «нет», не читаясь в каждом его жесте отчаяние. Наигранное с расчетом или искреннее – другой вопрос.

– Хорошо… – она выдыхает.

– Хорошо… – он повторяет за ней с облегчением. Как будто падает тяжелый камень с души.

На губах Локи появляется улыбка. Без привычного торжества: это не его победа, это Сигюн делает ему одолжение. В любом случае он решительно делает шаг вперед, галантно предлагая локоть.

– Как насчет небольшой прогулки-воспоминания по кампусу? Покажешь мне, что за три года моего отсутствия изменилось. Что-то подсказывает мне: мистер Гаст оставил нас надолго. Будет справедливо заставить его гоняться за нами, как думаешь? – озорно предлагает он.

Кажется, вновь получив зеленый свет, Локи теряет все признаки бывшей неловкости. Хотела бы Сигюн научиться так же быстро переключаться.

– Почему нет, – она невольно улыбается в ответ, невесомо касаясь его предплечья. Как будто то может укусить. Старается не замечать, как тело по-прежнему со всей охотой реагирует на близость (пусть и такую малую).

Они проходят под аркадой, соединяющий два корпуса, когда Сигюн внезапно осознает, что вокруг ни души. Еще пару секунд назад стоял шум из голосов, а сейчас полная тишина. Мертвая. С обеих сторон – разбитый университетский сад с фигурными кустами. И абсолютно все тропинки пустые. Как будто людей стерли по щелчку.

Сигюн пробирает озноб.

Что-то не так.

Она взволнованно оборачивается к Локи с вопросом, но неожиданно натыкается на острую глумливую усмешку.

Сигюн встряхивает.

В зеленых глазах вспыхивает триумф.

Она резко одергивает руку и отступает на шаг.

– Что все это значит?.. – Брови нахмурены, руки сжаты в кулаки. Она выглядит воинственно, но во взгляде застывает испуг, а голос дрожит.

Локи смеется. Низко. Бархатисто. Протяжно. Улыбка – змеиный оскал.

Сигюн резко вскрикивает: ее грубо толкают к колонне. Лопатки и плечи больно врезаются в камень. Она в ужасе распахивает глаза, которые инстинктивно закрыла.

– Ну ты же умная девочка… – шепчет Локи ей на ухо, наваливаясь всем телом.

Горячее дыхание жжет кожу, а пальцы впиваются в бедра и талию, не давая двинуться с места. Сигюн упирается ладонями ему в грудь, сжимаясь в один дрожащий комок. Знакомый приторный запах врывается в легкие, и ужас тут же проводит когтистой лапой по позвоночнику до самой шеи. Остается там, назревая болезненной язвой, мешая ровно дышать.

Сигюн охватывает паника. Ее трясет.

– Пусти меня!

– Никогда, – в голосе сквозит заботливое безумие. Одержимость.

Его губы трепетно ложатся под ее челюсть в собственническом поцелуе. Ее собственные – дрожат от накатывающей истерики и слез. Сердце грозит пробить ребра.

Бежать. Бежать. Бежать!

Это все, вероятно, адреналин, потому что Сигюн со всей силы отталкивает Локи. Но вместо того, чтобы получить свободу, она падает.

Спина жестко врезается в выпуклые гладкие неровности, руки, ноги увязают в чем-то холодном и скользком. Живом. Оно двигается. И, о! эти звуки Сигюн узнает из тысячи.

Змеи.

Она впадает в животный страх.

Она пытается выкарабкаться, пытается зацепиться руками хоть за что-то, но лишь стачивает ногти в кровь о каменные плиты, зажимающие с двух сторон. Невысокие, но сколько Сигюн ни старается, не может выбраться. Только проваливается под ползающие тела, вниз.

Она слышит шуршащий смех, сливающийся со змеиным шипением, а затем видит его. Прямо над гробом, на фоне потолка темного склепа. В ее распахнутых губах и глазах – шок. Загоняет сердце в горло и почти заставляет закричать.

В тонких изогнувшихся губах и суженной хищной зелени – восторг.

– Тебе нравится, любовь моя? – спрашивает Локи. Больная, больная нежность. И восхищение: – Ты так прекрасна!..

Сигюн хнычет. Она уже не может двигаться под весом давящих шипящих тел. Она порывается ответить, но ее рот затыкает чешуйчатая тошнотворно-холодная кожа.

Локи – последнее, что видит Сигюн, когда ее поглощают змеи.

И каждая из них шепчет его безумие:

– Ты моя. Ты моя. ТЫ МОЯ!

Сигюн резко распахивает глаза. Ее прошибает холодный пот. Кошмар. Снова. Она глубоко вдыхает и выдыхает, процеживая пальцами волосы. Сердце, никак не успокаиваясь, все еще птицей бьется о ребра. Боги, какая же чертовщина! Почему мозг испортил настолько, насколько только возможно, именно самое первое воспоминание о том, как растоптанные отношения пошли на лад? Прогулка по кампусу не была такой неадекватной! Ничего из этого не было!

Несмотря на пожелание Локи, нормально поспать так и не удается. Наоборот, с каждым падением в сновидения становится только хуже. До самого утра в доме Борсонов-Одинсонов снилась полная чертовщина. Сигюн надеялась, что хотя бы наверстает пару часов в самолете, но тщетно. И хуже всего…

– Снова кошмар? – Локи задает вопрос так, что ответа не требуется. Вернее, Локи его не ждет.

Он подносит к губам их переплетенные пальцы и оставляет на ее костяшках короткий поцелуй.

Сопереживание. Забота. В горле встает ком. Хуже всего, что «Главное зло» всех кошмаров сидит в кресле рядом и держит за руку. А еще – прекрасно знает, что происходит, когда Сигюн засыпает, а ее глазные яблоки двигаются как заведенные под тонкими веками. На самом деле не нужно быть прорицателем, чтобы понять, что ее беспокоит. А Локи… Локи читает людей как открытые книги. И содержимое этой книги причиняет ему боль.

Я – всепоглощающий страх Сигюн, что вчера она совершила ошибку.

Сигюн бегло улыбается и осторожно высвобождает вспотевшую руку из большой холодной ладони. Неловко.

– Выпусти меня.

«Пожалуйста», – остается висеть в воздухе.

Локи подтягивается к спинке кресла, молча пропуская к Сигюн проходу. Она старается двигаться по салону как можно тише: самолет спит. Выдохнуть с облегчением удается только, когда щелкает замок уборной.

Голову рвет на части.

Что Сигюн натворила?! Зачем? Почему? Снова вставать на те же грабли?.. Она еще пожалеет. Или нет? А, может, он, правда, исправился?.. А если нет?! Что, если это все просто очередной расчетливый план? И Сигюн попала в ловушку? Снова в «золотую клетку» из подарков и лживых обещаний? Снова поводок с ошейником? Снова под постоянный надзор и ограничения? Нет… Нет-нет-нет!..

Я – желание Сигюн разреветься.

Она, тяжело и часто дыша, сжимает пальцами края раковины, полностью наплевав на антисанитарию, и опускает голову. Еще немного, и от всей этой нервной пляски вывернет.

Почему ей просто не живется спокойно? Почему она просто не могла послать Локи подальше еще в ресторане? Почему она такая слабовольная дура? Ну вот почему?!

Под гнетом эйфории от трепетного поцелуя и почти-секса вчера она была в приподнятом настроении и даже имела наивность предаться розовым мечтам в душе о том, как все теперь будет замечательно. Реальность ударила обухом внезапно и стремительно, стоило соприкоснуться затылком с подушкой.

Какого черта? Просто: какого черта?!

Сигюн плещет водой в лицо, не боясь размазать косметику. Все просто: той просто нет. У всегда придирчиво следящей за своим внешним видом Сигюн сейчас на лице ни грамма макияжа. Последний раз она относилась к себе так наплевательски как раз после разрыва.

Хочется написать Лорне. Или Ванде. Или Нат. Но Сигюн прекрасно знает, что услышит в ответ на: «Я, кажется, снова сошлась с Локи»; «Я, кажется, снова дала ему шанс»; Я, кажется, снова влезла в дерьмо, из которого еле выбралась».

Я – истерический смех Сигюн, потому что ее перво-наперво обзовут идиоткой, а потом будут строить планы убийства.

Ей так хочется, чтобы все оказалось взаправду. Ей так хочется, чтобы мужчина, которого она любит – да, – исправился. Исправился ради нее. Ей так хочется, чтобы черная полоса в ее жизни не начиналась. Ей так хочется верить в него. Но ей так страшно. Просто страшно вновь попасть в Ад из нервных срывов и бесконечной депрессии. Что, если она совершила ошибку? Что, если все это было ошибкой?..

От внезапного стука в дверь Сигюн едва не подпрыгивает. Она дергано вырывает из подставки сухие полотенца – гораздо больше, чем нужно – и наспех вытирает лицо. Сигюн открывает дверь, ожидая увидеть члена экипажа или другого пассажира, но встречается нос к носу с Локи.

– Что ты тут делаешь?.. – на выдохе произносит Сигюн.

– Тебя долго не было. Я волновался, – хмурится он. Делает шаг вперед за порог и тянется к ее лицу. – Все в порядке?

Сигюн не успевает ответить, потому что их обрывают:

– Извините, но что здесь происходит?!

Локи закатывает глаза, красноречиво выражая свое отношение к сложившейся ситуации: стюардесса решила, что поймала взбалмошных пассажиров за сексом в туалете. Не то чтобы Локи был против, если бы Сигюн была «за». Он натягивает на лицо одну из самых очаровательных лживых улыбок и оборачивается.

– Прошу прощения, если заставили вас думать о нормах приличия. Я всего-лишь волновался о своей девушке: она плохо себя чувствует, – он бросает беглый взгляд на Сигюн и с совершенно непроницаемым лицом дополняет: – Временами. У нее токсикоз.

Я – желание Сигюн придушить его.

– «Токсикоз»? – осуждающе изгибает брови она, стоит стюардессе принести свои извинения и удалиться, учтиво попросив занять свои места: самолет скоро будет идти на посадку.

Сигюн разворачивается и в одиночку возвращается на свое место у иллюминатора. «В одиночку» фигурально, потому что Локи следует за ней. Он начинает, не успев упасть на соседнее кресло:

– А что я должен был сказать?

– «Она плохо себя чувствует» вполне бы хватило! – шикает Сигюн, оборачиваясь.

– Чтобы она еще минут десять кружила около нас, подозревая на алкогольное или наркотическое опьянение? – саркастично кривится он. – Нет уж, увольте!

Сигюн выдыхает, бросая на него взгляд исподлобья. Ладно, может, в этот раз он и прав. Этого всего уж точно хочется в последнюю очередь. Она заметно расслабляется, немного съезжая с сидения.

– Прости. Я злая и невыспавшаяся, поэтому слишком остро на все реагирую.

– Я уже понял, любовь моя, – хмыкает Локи.

Он неожиданно наклоняется к ней, и Сигюн уже открывает рот, чтобы попросить Локи сесть ровно (не сейчас, нет!), но запоздало понимает, что он всего-лишь защелкивает ее ремень безопасности. Она смущенно улыбается и произносит тихое «Спасибо». Такая забота от него не нова, но сейчас это воспринимается через призму тонны противоречий. И точно специально, вместо того, чтобы тут же отстраниться, Локи прислоняется лбом к ее виску. Рука безошибочно находит ее, и Сигюн по привычке переплетает их пальцы. Тонкие губы изгибаются в улыбку. Он доволен. Сигюн… Сигюн просто не знает, что обо все этом думать. Его близость манит, его взгляд заставляет сердце ускорить бег. Равноценно с этим страх сдавливает грудную клетку.

– Может, примешь снотворное в номере? – предлагает Локи.

Сигюн соглашается. В ее ситуации это, вероятно, лучшая идея. Его явное желание поцеловать ее – идея не лучшая.

Я – паника Сигюн.

– Локи…

– М-м-м? – он открывает глаза.

– Мы в самолете, – должно выйти с осуждением, но получается испуганно.

– Они все спят, – усмехается Локи, вскинутыми бровями намекая на всех пассажиров в салоне.

Он выглядит озорно, но озорство не доходит до его глаз. В обычно уверенной зелени закрадывается тревога, страх. Сейчас Сигюн способна распознать эти чувства. И ей становится смешно. Локи тот, кто боится ее?.. Это у нее от него трясутся поджилки!

Боги, их ситуация просто абсурдна.

Я – принятое Сигюн решение.

Она прикрывает глаза, тяжело выдыхая.. И… нет. Сигюн не позволяет поцеловать себя. Она целует Локи сама.

***

Локи выдыхает плотный столб сигаретного дыма и жестко тушит окурок в пепельнице.

Дерьмо.

Вчера он лег в гостиной у камина в приподнятом настроении. Казалось, все налаживается: любимая женщина дала ему второй шанс. Утром Локи впервые за несколько дней поднялся без желания свернуть себе шею. Он был полон воодушевления и сил, желания сворачивать горы и выстраивать заново царство отношений… пока не увидел ее лицо. Сигюн была полностью разбита. Ему потребовалось лишь три секунды, чтобы сложить в голове картину в мельчайших подробностях: она снова была не уверена; она думала, что снова совершила ошибку; она снова боялась его.

Это беспощадно вбивало в сердце грязные ржавые гвозди.

Что еще он должен сделать?! Сколько усилий приложить, чтобы доказать, что он может вести себя не как абьюзивная сволочь?! Мозг экстренно выстроил два стратегических варианта: надавить на слабые места и добить своим обаянием или занять выжидающую позицию. Всю свою сознательную жизнь, абсолютно всегда и во всех случаях Локи выбирал первое. Именно поэтому в этот раз он выбрал второе. Не стал заключать Сигюн в клетку из своего тела и костей, а дал свободу.

Как ни странно, кажется, это оказалось правильным выбором. Сигюн медленно начинала оттаивать.

А он очень быстро выходить из себя.

***

Шла вторая сигарета за три часа.

Я – желание Локи разодрать себе глотку.

Чертова гребаная пытка! Локти врезаются в деревянные перила балкона. Холод хоть как-то остужает голову, потому что за спиной, в номере, все еще она. Его… кто? Из растянутых губ вырывается глумливый смешок. Еще один ужасно раздражающий момент – неопределенность. Одни боги знают, как Локи ненавидит неопределенность. «Да» – «нет». Он принимает только эти концепции.

Сигюн, как обычно, рвет его установки напрочь. Просто лежа на кровати, наконец заснув после таблеток снотворного и успокоительного. Локи все время провел возле нее, не решаясь запустить пальцы в рыжие волосы, как любил делать когда-то. Ее сон больше не был беспокойным. Он больше не мучал ее в кошмарах. И это радовало. Это был прогресс. Наверное…

Снова проклятая неопределенность!

Я – бессилие Локи.

***

Он выдавливает из пачки две пластинки жвачки и закидывает в рот. За шесть часов в голове складывается неутешительный вывод: Локи должен покончить со всей этой неразберихой до того, как они с Сигюн сядут в самолет. А лучше до конца сегодняшнего дня. Ему… им нужно расставить все точки над «i» до приезда домой. Иначе ритм привычной жизни вновь закрутит и развернет в разные стороны. Был ли этот план результатом четко выстроенный схемы? Возможно… С другой стороны, когда нет?

Локи, конечно, предполагал, что все не будет радужно и гладко только после одного вечера откровений и недосекса. Еще вчера он хотел нормального секса, чтобы знать, что у них все в порядке. И он не хотел ждать до Нью-Йорка. Сейчас он тем более не хочет ждать. Фактически у Локи есть лишь вечер и сутки на решение столь сложной проблемы.

Я – чувство Локи, что он никогда еще не был в такой западне.

Решать бизнес-вопросы, заключать сделки и разруливать зашедшие в тупик переговоры куда проще, чем воевать на любовном фронте. Со своей же партнершей, черт возьми.

– Когда мы выходили из аэропорта, она, кажется, еще была полной.

Локи дергается, точно ошпаренный, едва не выронив смятую в руке пачку сигарет. Снова настолько глубоко погружается в создание схем и тайных ходов, что выпадает из реальности.

Сигюн прикрывает балконную дверь и подходит к нему, плотнее кутаясь в плед.

Я – волнение Локи.

– Выглядишь помятой, дорогуша, – справедливо подмечает он.

Она опирается о перила рядом и подставлят лицо ветру.

– Кажется, я переспала…

Хочется съязвить: «С кем?» – но он сдерживается. Не с ним же. А жаль.