Текст книги "God Jul! (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Примечания:

God Jul! (норв.) – Счастливого Рождества!

*Локи – 30 лет, Сигюн – 26, Тору и Сиф – 33, Одину – 63, Фригге – 59. Год событий – 2019.

========== Часть 1 ==========

– Да, мама…

Я – раздражение Локи, заставляющее закатывать глаза.

– Я говорил уже сотню раз, что не собираюсь обсуждать эту тему…

Локи прижимает телефон плечом к уху и сжимает зубами фильтр сигареты. Шарит рукой в кармане черного пиджака, наблюдая за буднично сверкающими на солнце высотками Уолл-стрит, и спустя секунду устало выдыхает сквозь зубы:

– Нет, мама, это не звук зажигалки.

Он делает глубокую затяжку, кидая золотую «Zippo» обратно в карман. Слушает уже знакомую песню. Снова и снова. Снова и снова. Снова и снова в течение последних трех лет. Как будто у его родителей заело пластинку. Взгляд невольно падает на циферблат наручных часов.

Я – ожидание Локи, что это мучение скоро закончится.

10:58 в Нью-Йорке, США. 16:58 в Норвегии. Еще две минуты… минута тридцать шесть секунд, и Сиф будет звать всех домочадцев к ужину. Минута тридцать секунд…

Щелчок открывающейся входной двери заставляет Локи резко повернуться на офисном стуле и встретиться взглядом со своим боссом. Эн Дви Гаст. Как всегда – чертовски вовремя. Локи спешным снисходительным жестом дают понять, чтобы он не волновался и продолжал говорить, но он находит в сложившейся ситуации идеальную возможность улизнуть от тяготящего разговора. Спешно извиняется, распыляясь в любезностях, и, ссылаясь на внезапно появившиеся дела, нажимает заветный отбой.

Я – безграничная усталость Локи.

– Насколько же неприятный у тебя был собеседник, мой мальчик.

– Неприятная тема, – лениво усмехается Локи, принимая протянутую стопку документов. Пробегается взглядом по заголовкам. Обещанные подписанные договора и разрешения на строительство нового центра в партнерстве со «Stark Industries». Наконец-то что-то интересное за последние несколько месяцев. – Собеседник – вполне.

Мистер Гаст, посмеиваясь в своей любимой странноватой манере, хлопает его по плечу и кривит брезгливую гримасу, отгоняя сигаретный дым.

– Сколько раз я тебе говорил: не курить эту дешевую отраву для рабочего класса! У тебя есть великолепные сигары! – ударяет он костяшкой пальцев о деревянную шкатулку на широком рабочем столе. – Зачем, по-твоему, я подарил тебе хьюмидор?

– «Сигары нужно курить в удовольствие». Разве это не ваши слова? – лукаво улыбается Локи. – Сомневаюсь, что разумно тратить их на неприятные разговоры.

Мистер Гаст качает головой, разрываясь в согласии и несогласии, но все-таки вскидывает руки в манерном жесте, признавая свое поражение. С широкой хитроватой улыбкой поправляет кожаную бабочку на блестящей серебряной рубашке. Абсолютно неподходящей для дресс-кода главного офиса «Sakaar Entertainment». Но боссу корпорации позволено все.

– Лучше обрати свою энергию вот сюда, мой дорогой Локи, – тыкает он в принесенную стопку бумаг, пафосно поправляя очки в широкой черной оправе. Слишком много странных лишних экспрессивных движений. Как всегда. – Через пару месяцев у тебя будет куча работы.

– Месяцев? – разочарованно вскидывает бровь Локи.

– Нужно уладить еще какие-то важные формальности, что-то сверить… – неопределенно тянет мистер Гаст и в конце концов заключает со смешком: – Этим занимается Топаз. Я в это все не вникал.

Я – презрение Локи.

– Так что примерно до февраля у тебя полно свободного времени. Скоро Рождество, – с энтузиазмом напевает он. – Возьмем отпуск, съездим на Багамы. Как тебе?

– Вообще-то у меня уже есть планы на Рождество, – старательно скрывая кислую мину, парирует Локи.

Когда поездки на родину, в отчий дом, к любимым родителям и дурачку братцу начали так тяготить?.. Когда каждый новый звонок прямиком из Норвегии стал личным врагом, а палец все дольше и дольше стал задерживаться над кнопкой «Ответить»? Когда любое напоминание о семье стало вызывать не приятную ностальгию, а раздражение? А любая поездка отсрочивалась как можно дольше и ждалась с тем же рвением, с каким смертник ждет свидания с гильотиной? В любом случае, даже в сумме всего отрицательного это было лучше, чем упустить из жизни неделю-две, погрязнув в траве, табаке и алкоголе. В первый раз было неплохо для опыта. Второй показался слишком расточительным. И Локи решил, что третьего уже точно не будет.

– О… – разочарованно тянет мистер Гаст. – Ну вот, ты меня расстроил! А я хотел взять Сигюн и…

Я – внезапно возникшая великолепная идея Локи.

Он резко поднимается со своего места, заставив босса с удивленным возгласом невольно отпрянуть назад и, шутливо погрозив пальцем, рассмеяться.

– По правде говоря… – Локи нацепляет на лицо свою самую располагающую лживую улыбку, – я должен вам кое в чем признаться!..

***

Сигюн широко улыбается. Смеется над очередной шуткой симпатичного мужчины и как бы невзначай отбрасывает назад прядь волос. Изящным жестом натыкает на острие десертной вилки кусочек апельсина и с участливым в беседе мычанием кладет его в рот. Ей безумно льстит, что взгляд напротив тут же ползет вверх, от скромного разреза на бедре к оголенным плечам – на рот, чуть подкрашенный невинно-розовой помадой. Сегодня Сигюн зачем-то выбирает образ милой богатой девочки, а не роковой красотки. Но даже так ее «свидание» приходит к привычному итогу. Она делает ставки: на сколько по десятибалльной шкале Теорик Уорн хочет затащить ее в кабинку туалета местного ресторана.

Я – безграничная скука Сигюн, молящая мироздание, чтобы в «Oceana» кто-нибудь устроил пожар.

Все эти бесконечные разговоры, переполненные хвалебными речами и хвастовством, повторяющиеся из раза в раз, полностью бесполезны. Разные мужчины – совершенно одинаковые темы и фразы. Одинаковые типажи. Взгляды. Теорик уже расписал ей, как она совершенна, какой он сам идеальный, и какие потрясающие перспективы сулит их брак. Сигюн готова поклясться, что знает, каким будет следующий виток диалога. И она приподнимает брови, будучи крайне заинтригованной, когда тараторящий уверенный бас вдруг превращается в неуверенное забавное косноязычие. А в следующую секунду жуткая паника проводит когтем по позвоночнику: в приватную атмосферу углового столика у окна врывается до екнувшего сердца знакомая фигура. Фигура, которой здесь быть не должно. Никаким образом. Ни под каким предлогом.

«Что, черт возьми, ОН тут делает?!»

Локи слащаво улыбается, бегло осматривая «сладкую» парочку. И опыт Сигюн подсказывает, что это не сулит ничего хорошего. Абсолютно. Ей нужно лишь три секунды, чтобы констатировать неутешительный факт: она, как обычно, права. Локи без единого слова приветствия резко выдергивает Теорика за локоть из кресла и отвешивает небрежное:

– Ты свободен.

Их общий знакомый, возмущенный такой вопиющей наглостью, даже на мгновение теряет дар речи.

– Что?.. Локи, что ты себе позволяешь?!

– А разве не ясно? Спасаю свою девушку от ужаса твоего общества. Да-да, ты опоздал, – с циничным сожалением качает головой Локи, хлопая Теорика по спине, – иногда так в жизни бывает.

– Дев?.. Что?.. Что значит оп?..

– Иисусе… – он пафосно закатывает глаза, скидывая пальто едва успевшему подхватить брендовую вещь официанту, – ты вообще знаешь что-то кроме слова «что»?

Локи демонстративно занимает собой ставшее свободным место прямо перед раскрывшим рот Теориком. Взгляды за столиком встречаются. Его – откровенно забавляющийся ситуацией и наслаждающийся своим превосходством. И ее – полный самых разных вопросов. И дабы не мешать развернувшемуся представлению, Сигюн предпочитает не вмешиваться.

– Локи!.. – Теорик наконец-то приходит в себя, вцепляясь внезапному сопернику в плечо. – Что за цирк ты устроил?! Она моя!..

– Никто. И никем не будет, уверяю тебя.

– Ты влезаешь не в свое дело! – шипит он, опираясь на столешницу и опускаясь прямо к его лицу.

Отчего-то Локи это только больше смешит.

– Повторяю для умалишенных, – он самодовольно ухмыляется. – Ты свободен. Можешь созвониться с мистером Гастом. Ваша «брачная сделка» отменяется.

– Ты об этом еще пожалеешь!

– Я так не думаю, – довольно кривится Локи.

Теорик с тихим бешенством выдыхает оскорбленность из носа и кидает убийственный взгляд на пожимающую плечиками и как ни в чем не бывало мило улыбающуюся Сигюн.

Я – женское злорадство, ликующее, что это «недоразумение» с позором уходит.

Локи хмыкает ему вслед и щелчком пальцев подзывает усердно сдерживающего смех официанта. Пометка в мысленном чек-листе: «Оставить парню щедрые чаевые».

– Убери здесь все, – Локи рваным жестом обводит чужие недоеденные блюда, принимая и открывая меню, – и принеси… – он запинается на полуслове, погружая их столик в короткую немую паузу. Ловит исподлобья ожидающий взор Сигюн с пляшущими в глазах смешинками. Мерзавка! – Ничего, – захлопывает он меню и с плохо скрываемым раздражением сует его обратно.

– И почему ты так не любишь морепродукты? – веселится она, нарочно откусывая с вилки хвостик креветки.

Локи брезгливо морщится, фривольно откидываясь на спинку стула и закидывая ногу на ногу.

– И почему ты не можешь прожить без парочки вареных слизняков в неделю?

– В каком месте осьминог похож на слизняка? – Сигюн хмуро буркает, демонстративно вознося кусок со щупальцем на всеобщее обозрение. Ведет себя как ребенок, обижающийся на то, что взрослые не принимают его вкусов и увлечений.

– В каком месте он похож на еду? – скептически изгибает бровь он.

– Во всех! – она игриво стреляет глазами. – И чек оплачиваешь ты, раз прогнал моего потенциального жениха. Все проблемы с этим, кстати, будешь разгребать сам. Какими судьбами, Локи?

Он елейно тянет улыбку. Не может не отметить, что ее настроение заметно приподнимается с его появлением. Это… льстит.

– Решил навестить старого друга. Это запрещено?

– Я бы сказала, что это мило, – с наигранным кокетством произносит Сигюн. И тут же со смешком добавляет: – Если бы разговор шел не о тебе. Ты бы не пришел ко мне, если бы тебе не было от меня что-то надо.

– Неужели ты обо мне настолько плохого мнения, дорогуша?

– О, Локи… давай только без этого, – Сигюн с улыбкой закатывает глаза и неприятно подергивает плечами, стараясь скинуть с себя неотрывный пронизывающий до костей взгляд.

Этот до боли знакомый взгляд… Главное – на него не попасться. Она бегло окидывает ответным взором расслабленную мужскую фигуру в темном серо-зеленом костюме в полоску. На тонких губах непринужденная давно знакомая располагающая полуулыбка. Коварный отвлекающий маневр.

– Ты похожа на нимфетку, – усмехается Локи, откровенно забавляясь ее раскрытым в возмущении ртом. И тут же продолжает, не давая вставить и слова: – Не надоело еще бегать по свиданиям вслепую в поисках мужа?

Я – подозрение Сигюн.

– Мой отец хочет «найти мне крепкое плечо», ибо «чувствует свою приближающуюся старость», – иронизирует она, игнорируя его «комплимент». – Мы оба прекрасно знаем, что его последней любовнице было чуть-чуть за тридцать. И они расстались неделю назад. Знакомиться с потенциальными женихами, которых он мне находит, и отшивать их – это меньшее, что я могу, чтобы избежать очередного приступа «кризиса среднего возраста».

– И что ты будешь делать, когда все твои потенциальные женихи закончатся? – справляется Локи. – Не так уж и много «на свободе» мужчин от двадцати шести до сорока с банковским счетом в… ну, ты сама знаешь, – шутливо щурится он.

– Это мое дело. Может, я получаю от этого удовольствие? А вот почему тебя так это интересует? – хмыкает Сигюн.

Его кривая улыбка становится опасно шире.

– Есть предложение, – Локи дожидается, пока она с готовностью слушать не откинется на спинку кресла, и вкрадчиво продолжает: – Твой отец отправляет тебя на свидания, чтобы ты поскорее нашла себе жениха. Мои же родители, в свою очередь, проели мне весь мозг с расспросами, когда же я обзаведусь невестой. Почему бы нам не помочь друг другу в этом щекотливом вопросе и не сделать нашу жизнь немного легче? Бросим всем пыль в глаза, а потом разбежимся. Даже будет оправдание отсутствию отношений на ближайшие пару лет: тяжелые последствия расставания.

Я – восхищение Сигюн такой отменной наглостью.

– Мы виделись с тобой последний раз три месяца назад на благотворительном вечере в поддержку детей, больных раком, Локи… – она издает смешок, – а ты предлагаешь мне сыграть роль твоей девушки?

– Невесты, – с неслезающей с губ елейной улыбкой поправляет он.

– Звучит красиво, но не сработает, – Сигюн направляет на него пустую вилку. – Знаешь, чем закончится твой великий план? Наши родители просто заставят нас пожениться. …И что ты будешь делать с моим отцом, когда мы разбежимся? Напоминаю, что ты работаешь в его компании.

– Напоминаю, что я полноценный член корпорации со внушительным пакетом акций. И расставаться со скандалом не обязательно, любовь моя.

Сигюн передергивает. Это его треклятая излюбленная насмешка.

– О, и как же ты собираешься объяснять моему отцу истории своих похождений по светским юбкам, известных всей широкой публике? Любовь моя?

– Лишь слухи для отвода глаз, чтобы сохранить в тайне наши отношения. Поддержание образа, – самодовольно вещает Локи.

– И ты думаешь, отец на это купится?

– Ты же знаешь, – скалится он, – когда нужно, я могу убедить кого угодно и в чем угодно.

– Да-да, – Сигюн фыркает, – твой змеиный язык – одно из Отвратительных чудес света.

Локи едко посмеивается, принимая ее язвительную шпильку сугубо как комплимент. Этот спесивый взгляд задорной школьницы, не боящейся спорить с мерилами мира сего, искренняя улыбка, ни грамма столь привычной вульгарности – лишь изысканная утонченность – и… как же он скучал по ее острому языку, черт возьми!

– В нашей семье традиция, – ни с того ни с сего начинает он, следя за Сигюн с неотрывным прищуром. – Где бы ты ни был – собираться в доме родителей на Рождество. Вылет двадцать второго числа в 18:55 из Ньюарк Либерти. Я заеду за тобой без пятнадцати шесть. Будь добра, не опаздывай. И да, бери только самые теплые вещи. Будет холодно. Очень, – обещает Локи, довольный ее вытянувшимся лицом.

Я – все знакомые Сигюн нецензурные выражения.

– Ты… спятил?!

«Спятил»? И все? Локи разочарованно поджимает губы. Он ожидал куда большего. Кажется, его девочка теряет хватку.

– Твой отец уже в курсе всего и дал свое восторженное одобрение. Кажется, о лучшей партии для своей принцессы он не мог даже мечтать.

Да, от скромности он не умрет.

Сигюн настолько возмущена, что у нее просто не находится слов.

– Локи, нет!

– Слишком поздно, чтобы говорить «нет», дорогуша. Уже все решено. Твой отец знает «о нас», билеты на самолет куплены.

Я – сумасшедшая ярость Сигюн.

– Ты не можешь вот так просто брать и ставить меня перед фактом!

Локи мысленно торжествует. Ну наконец-то.

– Ты бы все равно согласилась, – пожимает плечами он.

Его отвратительная. Просто вымораживающая. Мерзкая. Самоуверенность!

– Но я – не согласна! – подается вперед Сигюн, хлопая ладонями по столешнице.

Посетители за соседними столиками вздрагивают и бросают на парочку неодобрительные взгляды. Кто-то ворчит: «Ох уж эта буйная молодежь», – и Сигюн только плотнее сжимает челюсти, от чего Локи с трудом подавляет улыбку.

– В тебе говорит обида, что я не посчитался с твоим драгоценным мнением, любовь моя. Но открой свои прелестные глазки: это одинаково выгодно нам обоим.

– И в чем моя выгода лгать твоим родственникам и притворяться перед ними влюбленной в тебя дурой?!

– Дурой – не обязательно, – обаятельно улыбается он, упиваясь ее беснованием. – Даже нежелательно. У моего отца сложный тип характера, а мать – слишком проницательная женщина.

– Тогда твоя затея изначально провальная! – с нескрываемым наслаждением шипит Сигюн.

– Ты выглядишь как богиня возмездия, к ногам которой хочется пасть ниц, когда злишься, – с опасно горящим взглядом проговаривает Локи. – Но когда ты в своем привычном милом состоянии, ты – обычная породистая кошка с лоснящийся пушистой шерсткой. А кошки всем нравятся.

Она задавливает в себе поднимающуюся из глубины души агрессию. Он равняет ее с животным. Просто великолепно!

– Ты забываешь, что у кошек есть когти!

Его снисходительная улыбочка доводит ее до исступления. Хочется запустить пальцы в волосы и зарычать. Что-нибудь разбить. Желательно об его слишком наглую физиономию. Но он именно этого и добивается. Выводить ее из себя – такое у него издавна хобби. Натянутые до предела нервы лопаются, и Сигюн, опустив плечи, прячет лицо в ладонях, опираясь локтями о столешницу.

– Это нечестно!.. – канючит она. – Почему ты всегда так со мной поступаешь?.. Почему вообще я?

Мог бы ткнуть пальцем в любую, и та бы с радостью согласилась.

– Потому что мы друзья, – с дерганой ухмылкой медленно проговаривает Локи, встречаясь с ее надутым выражением, говорящим: «Друзья так не поступают». – Потому что ты знаешь меня лучше, чем любая другая женщина, Сигюн. И потому что у нас уже есть история. Нам даже почти не нужно притворяться. Лишь добавить в нее долю правдоподобной романтики.

Сигюн тяжело выдыхает, сдаваясь на милость очередной сумасбродной затеи, в которую этот гадкий змей втянул, даже не спросив! Надменный деспот и тиран, зовущийся ее другом!

– Учти, что я не умею настолько искусно лгать, как ты.

– Тебе и не нужно. Оставь это мне. Я все время буду рядом. В крайнем случае придерживайся реальных событий. Всего три дня, Сигюн, – порывисто подается вперед Локи, сокращая между ними расстояние и впиваясь в нее цепким взглядом. – Даже меньше. Семь часов перелета. Мы прибудем в Осло где-то в восемь утра. По местному времени, – поправляется он. – Примерно четыре часа ожидания до рейса в Тромсё, и до особняка доберемся только к вечеру. Сочельник и Рождество. Это все, о чем я тебя прошу.

Самые худшие в ее жизни Сочельник и Рождество.

– Ты будешь очень, очень долго расплачиваться передо мной за испорченные праздники, Локи, – хмурится Сигюн, и на его губах расцветает чертова победная ухмылка, которую так и хочется стереть с лица.

– Любой твой каприз.

Она хмыкает. Как пафосно и благородно. Ну что же, сам напросился…

– Для начала, ты оплатишь мне всю смену гардероба. Потому что зимой я предпочитаю либо сидеть в едва припорошенном Нью-Йорке, либо лежать на пляже и есть устриц, а не мерзнуть на горнолыжном курорте.

– Идет, – без раздумий соглашается Локи, заливаясь шуршащим смехом.

Комментарий к Часть 1

В моей жизни последнее время было слишком много Клауса Майклсона норвежские корни в ДВ, привет, поэтому «my love» вписалось само собой. На английском оно, конечно, звучит совсем иначе (и не так ужасно как на русском). Надеюсь, вас не слишком покоробило. Если да – у вас всегда есть комменты, чтобы сообщить мне об этом)

========== Часть 2 ==========

Сигюн последний раз критически осматривает чемодан, набитый доверху самыми необходимыми вещами. Вроде ничего не взяла, а крышка едва закрывается… Извечная проблема при перелетах. Когда же все это кончится… Нет, можно было вполне собрать два чемодана, но… для трех дней это слишком. И, зная Локи, от шуточек о том, что она строила коварные планы побыть с ним подольше, Сигюн не отделается. Хотя единственный, кто строит коварные планы, – это он сам.

Она, тяжело вздохнув, садится поверх чемодана, заталкивая края нового пуховика внутрь, и с большим трудом застегивает молнию. Ну вот. Готово.

Звонок видеофона побуждает непроизвольно скользнуть взглядом по часам и фыркнуть. Без пятнадцати шесть. Какой пунктуальный. Сигюн, не глядя на видеоизображение, дает доступ к своему этажу через приборную панель и бегом возвращается в спальню за чемоданом. Времени хватает как раз ровно на то, чтобы вытащить багаж в холл, когда лифт с привычным звоном оповещает о прибытии. Двери разъезжаются в стороны, и…

– Здравствуй, любовь моя.

И это ей терпеть следующие три дня…

Их взгляды встречаются. Сигюн невольно закатывает глаза со смешком, провоцируя Локи только шире растянуть губы. Он ведь этим наслаждается, да?

– Мы еще не в доме твоих родителей, так что поставь свою актерскую игру на паузу, – она поправляет волосы перед зеркалом и, быстро натянув пальто, разворачивается, попадая прямо под недовольный прищур. – Что?

– Шапка? – вопросительно вздергивает бровь он.

Уже успел прислониться к стене и сложить перед собой руки, превращаясь в олицетворение ожидания.

– В чемодане.

– Шарф?

– Сейчас надену, – пропевает она, продолжая перелетать с места на место по холлу, проверяя все ли взято, и везде ли выключено электричество. Домработница, конечно, должна обо всем позаботиться, но…

– Перчатки? – он непрерывно следит за ней взглядом. – Варежки?

Сигюн резко останавливается, не выдерживая.

– Ты в дочки-матери решил поиграть?

– Предпочитаю проконтролировать все от и до, чтобы не вытирать тебе сопли все праздники и не слушать причитания матери, что я не смог сберечь свою девушку в холодном климате, к которому она не привыкла, – ослепительно улыбается Локи.

– Сама забота, – ерничает Сигюн, последний раз осматривая квартиру и себя в отражении. – Хватай чемодан, джентльмен.

Следующие восемь часов превращаются для Сигюн в пытку. Она планирует самозабвенно проспать большую часть времени, но кое у кого на этот счет оказываются свои планы. Локи принимается читать ей лекцию об истории своей семьи, Скандинавии и северных обычаях, точно от ее знаний об этом зависит спасение целой планеты. Все – лишь бы она выглядела в глазах его родителей идеальной. Тире – хоть как-то интересующейся родиной «жениха». Сигюн находит в этом злую иронию. Во времена их зачинающегося общения он наотрез отказывался рассказывать ей о Норвегии и своих родственниках. Почти всю скудную информацию из него приходилось вытаскивать щипцами. В то время как он сам знал о Сигюн буквально все – нужно лишь было вокруг поспрашивать. До безумия нечестно и обидно.

В конце концов, Локи, сжалившись, отстает от нее после двух часов беспрерывных «пыток», позволяя погрузиться в спасительный сон до самого конца перелета. Закрывая глаза, Сигюн задает вопрос самой себе: когда она оставалась с Локи наедине так долго? Ей уже представляется довольно плохо, как она выдержит следующие два дня. Каждая проведенная вместе секунда – настоящее моральное и физическое напряжение. Казалось бы, давно пора было выработать к его шарму иммунитет, но нет… После большого перерыва в общении количество Локи в жизни и личном пространстве катастрофически бьет рекорды, заставляя трещать все выставленные барьеры. Кривые улыбки, как бы невзначай брошенные прищуренные взгляды, немые «случайные» прикосновения, невинные (в больших кавычках) шуточки. Не то чтобы последние Сигюн не нравятся… Скорее, они как раз ее в нем привлекают. Но она отлично знает, как работают эти его уловки. И такая забава с ней откровенно не приходится по душе.

Когда они ступают на территорию аэропорта Осло, Сигюн ловит давно забытое ощущение утра после бессонной ночи, проведенной за штудированием конспектов к экзамену. Закрываешь глаза, а перед ними встает информация о семье Одинсонов-Борсонов, предпочитающих брать себе фамилии по старой скандинавской традиции – отцовской линии. И еще много-много всего… Голова – одна сплошная плохо соображающая каша. Тело – выполняет все действия на полном автопилоте. И даже крепкий кофе не хочет помочь. Еще немного, еще капелька стресса, и Сигюн просто взорвется. Ее буквально колотит от голоса, до сих пор звучащего шуршащим баритоном под коркой мозга. И когда Локи возвращается с двумя чемоданами от багажной ленты, Сигюн может думать только об одном. Ей срочно нужен холодный душ.

***

Сигюн с наслаждением выдыхает, закручивая вентили в душевой до упора. Струя стремительно снижает напор, и затем вовсе перестает течь. Удачно, что у них находится в запасе четыре часа перед рейсом в Тромсё, а прямо возле аэропорта оказывается вполне сносная гостиница со свободным номером. Голова приходит в порядок. Но легче, как ни парадоксально, от этого не становится. За дверью ванной все еще ОН, мужчина, с которым Сигюн никогда не было просто. Как будто с Локи хоть кому-то было просто… Она иронично выдыхает со смешком, заворачиваясь в полотенце. И что ей с ним делать? Быть тет-а-тет не одно и то же, что вести светскую беседу на вечеринке или приеме, сидеть за одним столиком в людном месте или на соседнем кресле в салоне самолета.

– Как же, черт возьми, я ненавижу долгие перелеты, – выбравшись из ванной, жалуется Сигюн, аккуратно проходясь по подсушенным феном волосам полотенцем. – Кажется, что меня переехали от шести до восьми грузовиков.

Локи открывает глаза, выпадая из полудремы, и подкладывает руку под голову, улучшая себе обзор из положения лежа. Он хмыкает, мысленно соглашаясь по всем параметрам. Но это им, в общем-то, еще повезло. Могли потратить на перелет времени куда больше, и… это уже не столь важно. Локи, слегка прищурившись, впивается в расхаживающую по номеру Сигюн взглядом и, ничуть не стесняясь, оценивающе проходится по обтянутым темной джинсой стройным ногам и подтянутой попке.

Я – накатывающее возбуждение Локи.

Нарочито громкое покашливание и разворот лицом принуждают скользнуть вверх, по сложенным на груди рукам, еще выше – к нахмуренному недовольному личику. Он коротко тянет губы в ухмылке и принимает свою излюбленную тактику «лучшая защита – это нападение».

– Сапоги принимаются. Джинсы тоже, – тоном знатока дает свое одобрение Локи. – Но свитер?.. – он скептически изгибает бровь, намекая на слишком тонкую вязь. – Любовь моя, я же сказал, брать самые теплые вещи.

Я – насмешка Сигюн.

– Это свитер из шерсти альпаки, – она делает вид, что покупается на его игру. – Стоит целое состояние.

– О, мой кошелек в курсе, – Локи саркастично усмехается, получая в ответ лишь невинное похлопывание ресниц. Не нужно было давать зеленый свет женщине на обновление гардероба, говоря, что она может ни в чем себе не отказывать. Сам виноват. – Теперь я хотя бы знаю, на что ушли мои деньги.

– Как будто тебя действительно интересовало: на что именно я потрачу твои деньги, – хмыкает Сигюн.

– Почему же? Меня всегда интересует: во что одета женщина. Так можно заранее просчитать, как это все быстрее с нее снять.

Он заливается смехом, когда ему в лицо безжалостно влетает мокрое полотенце. А отвернувшаяся и – он готов поклясться – покрасневшая Сигюн шепчет суровое: «Извращенец». Сердце обволакивает ностальгией. И что он, что она просто не могут не улыбнуться. Только вот улыбка выходит с оттенком грусти.

Сигюн трясет головой, отгоняя ненужное наваждение, и застегивает молнию чемодана, вытащив пуховик и затолкав в него более легкое пальто, пригодное для плюс десяти Нью-Йорка и Осло, но совсем непригодное для минус двадцати Тромсё.

– Ты так и не сказал, что мы подарим на Рождество твоим родителем и Тору с Сиф.

Она осторожно присаживается на край кровати, стараясь не соприкасаться со скрещенными ногами. Залез на постель в берцах… Сигюн неожиданно осеняет. Берцы… Когда она видела его последний раз без вездесущего галстука и рубашки? Вот такого: в черных джинсах и свитере?

«Боги, опять зеленый… – мысленно стонет она. – Ну за что…»

– Любуешься? – отрывает ее от мысленных стенаний по поводу его маниакальной страсти к зеленому Локи. На тонких губах расцветает самодовольная ухмылка.

Я – смущение Сигюн.

– Конечно, – в язвительном кокетстве строит глазки она. – Так давно тебя не видела. Аж восьми часов с лишним не хватило, чтобы наглядеться.

Он закатывает глаза.

– Какие детские оправдания.

– Я серьезно, – принимает нейтральное выражение Сигюн. – Что мы будем дарить? Заявляться в чужой дом в Рождество без подарка – это верх грубости. Ты сказал, что обо всем позаботишься сам, но если ты ничего не приготовил!..

– Все под контролем, любовь моя, – прикрывает глаза Локи, давая понять, что разговор закончен. – Самый лучший подарок для норвежца на любой праздник – крепкий коньяк и виски.

***

Сигюн медленно семенит по хрустящему снегу, стараясь идти след в след большим шагам, оставляющим резные отметины на припорошенной тропинке грубыми толстыми подошвами. Она шумно выдыхает пар в широкую спину. Нервные клетки, кажется, мрут с бешеной скоростью. Еще немного, и Сигюн рухнет навзничь прямо тут, перед парадной дверью заснеженного особняка, на ступеньки или еще лучше – коврик. Вот будет потеха! Особенно одному ядовитому змею, ставящему два чемодана от себя по обе стороны.

– Локи, – Сигюн сама пугается своего подорвавшегося голоса и резко поднимает голову, встречаясь с недоумением вперемешку со рвущимся смехом.

Она смотрится настолько комично, перебирающая концы шарфа и поджимающая губы, что Локи еле удерживается от излюбленных колкостей. И то, лишь потому, что Сигюн предупреждающе хмурится и строит обиженную мордашку. Приходится усилием воли принять серьезное выражение лица. Хотя в глазах так и продолжает плескаться озорное веселье.

– Я волнуюсь.

– Я вижу, – не сдерживает смешок он.

– Спасибо, мне стало гораздо легче! – взрывается она, зло отворачиваясь.

Локи скептически осматривает ее напрягшуюся спину и закатывает глаза. Ну вот что началось-то?..

– Это же не настоящее знакомство, а фиктивное. Чего ты волнуешься как школьница перед первым экзаменом?

Сигюн спешно разворачивается обратно, встречаясь с его глазами. В ее взгляде ужас, в его – странная смесь довольства и раздражения.

– А что, если я им не понравлюсь?

– Сигюн… – он корчит неоднозначную гримасу, борясь с противоречивыми эмоциями: хочется и наорать на нее, и съязвить, и утешить. В абсолютно одинаковой степени. – Какая разница?

– Но посуди сам… – начинает она активно жестикулировать, подхлестываемая зарождающейся паникой. – Если я им не понравлюсь, они будут против того, чтобы я была твоей девушкой. Если они будут против того, чтобы я была твоей девушкой, вся твоя затея обречена на провал, а значит…

Я – идиотизм Сигюн.

– Я несу бред, – прикрывает она глаза.

– Заметь, это не я сказал, – ухмыляется Локи. – Боги, и куда делась та знающая себе цену женщина, которую я знал?.. – и тут же смягчается, порываясь уже нажать на звонок. Пора прекращать стоять на холоде у порога. – Я же уже говорил, ты им понравишься. Ты… – он округляет глаза, на секунду опешив от ее действий, – что делаешь?.. – ошарашенно вопрошает Локи, так и не донеся руку до кнопки.

Я – великий стыд Сигюн.

– Острых ощущений захотелось! – язвит она, отрывая перчатки со снегом от раскрасневшегося лица.

Локи с десяток секунд смотрит на нее как на полную дуру и разражается заразительным смехом.

– Могла бы просто поцеловать меня, – оглушает предложением он. – Это тоже то еще острое ощущение. И куда приятнее, чем снег в лицо.