Текст книги "God Jul! (СИ)"

Автор книги: Cold February

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

– Так тебе же самой нравилось со мной… – он делает многозначительную паузу, медленно отпивая вино из бокала, – играть.

Она показушно кривится, передернувшись от его томного голоса. Тело предательски сковывает от этих его намеков. Они оба прекрасно помнят, в какие игры они так любили «играть».

– Это… сугубо… для победы… нашей… команды, – в перерывах между короткими поцелуями шепчет Локи, стягивая с нее форменную куртку черлидерши и перебираясь на шею.

– Локи… традиция секса… ночью на трибунах стадиона… перед большой игрой… работает только… если ты член футбольной команды, – задыхаясь, смеется Сигюн, спускаясь ладонями по напряженному торсу под футболкой. Вниз, к ремню брюк.

– Ты черлидер, – заглядывая ей в глаза, хрипло усмехается он. – Это почти считается.

Сигюн судорожно облизывает губы, прогоняя из головы пошлые воспоминания. Млеет от близости с их непосредственным участником. Ну почему она такая идиотка? Боги… Почему нельзя вспомнить что-то действительно хорошее?! Хотя их секс был куда больше, чем просто «хорошо»…

А-р-р!

Она мысленно рычит от досады, чувствуя себя полной дурой. Все в прошлом. Поставлена точка. Нет и еще раз нет.

– На самом деле я поняла, что хочу узнать тебя, только где-то в конце первого месяца, – решает бросить она откровение, раз уж на то пошло.

Я – уязвленное самолюбие Локи.

Он всегда считал, что зацепил ее намного раньше!

– Серьезно? – с неподдельным интересом оборачивается он к ней. – И в какой же момент я таки смог достичь твоего неприступного сердца? – саркастично усмехается Локи.

– Ты сочтешь это ужасно банальным…

– Ну же, соглашайся! – пихнув ее локтем, подмигивает Баки. – Будем как в старые добрые времена: мы играем, ты за нас болеешь.

– Не дави на нее, – одаривает друга суровым взглядом Стив. – Дай ей самой решить. Может, ей это больше не интересно?

– Как ей это может быть не интересно? Она же была вице-капитаном вплоть до своего выпуска! Зачем пропадать таким данным? К тому же ты все равно должна выбрать как минимум пять клубов, – возвращаясь к Сигюн, со знанием дела вещает Баки, не переставая строить глазки мулатке за соседним столиком в зале самоподготовки кампуса. – Сколько ты уже выбрала? Два?

– Три. И один из них по легкой атлетике. Не уверена, что потяну еще и черлидинг. Тем более, что членство там напрямую зависит от оценок в семестре, а я не особо хороша во всех этих… – она неопределенно поводит рукой, – цифрах.

– В любом случае у тебя еще есть время, чтобы подумать, – расслабленно пожимает плечами Наташа, облаченная в форму капитана черлидеров. – У нас сейчас полная перетасовка. Основной состав команды выпустился в прошлом году. Заявок от девчонок идет уйма, от парней – ноль. Пока не найдем опорных, тренировки без поддержек бессмысленны. А от парней заявки начинают поступать, как правило, только начиная со второго месяца, когда они понимают, что нуждаются в дополнительной стипендии, – фыркает она. – Если реально думаешь записаться к нам, заявку лучше подать сейчас, чтобы ты была первой на очереди в отборочных. Забрать ее ты всегда успеешь.

– Ладно… – неопределенно тянет Сигюн, – я подумаю. Спасибо, Нат.

– Да не за что. Кстати, вы двое! – сощурившись, обращается она к расслабившимся футболистам. – Чего расселись? У вас разве не через десять минут тренировка?

– Вот черт! – как ошпаренный соскакивает с места Баки на пару со Стивом. – Раньше сказать не могла?!

– Всегда пожалуйста! – выкрикивает она им вслед, получая от Стива веселое «Спасибо». – Ну, вот и сплавили балласт, – хмыкает Наташа. – Никогда бы не подумала, что вы трое лучшие друзья.

– Никогда бы не подумала, что мы с Баки лучшие друзья, – смеется Сигюн. – Можешь смело конкретизировать.

– Признаю. Когда он впервые полез к тебе обниматься, я хотела его ударить.

Они обмениваются понимающими улыбками. Выпустившись на два года раньше, эти парни успели занять прочное место в университетской футбольной команде. Ну а Баки дополнительно наделать шороху среди женской части нынешних третьекурсниц. Ничего со времен школы не поменялось…

– Но, кажется, я ударю кое-кого другого… – хмуро бурчит Наташа, постукивая ногтями по столешнице.

Сигюн мысленно стонет, всеми силами останавливая себя от желания обернуться. Она и так прекрасно знает, кого увидит. У ее подруги такая реакция только на одного человека в этом университете. И он по какой-то причине с вечера посвящения ни в какую не хочет оставлять Сигюн в покое.

– Если это слет милых ведьмочек, то я официально объявляю себя инквизитором! – задорно провозглашает Локи, опускаясь на стул, который не так давно придвинул к ней вплотную Баки.

Их бедра невольно соприкасаются, и Сигюн приходится закинуть ногу на ногу, чтобы это соприкосновение не было уж слишком откровенным. Спасибо, чтоб тебя, друг!

– В таком случае, вам лучше бежать сверкая пятками, Ваше Высокопреосвященство. Иначе я превращу вас в змея, коим вы на самом деле являетесь, – вперивает в него уничтожающий взгляд Наташа, но натыкается лишь на лучезарную улыбку.

С хлопком на середину стола падает кипа сшитых бумаг.

– И что это? – скептически интересуется она.

– Твое провальное эссе, дорогуша, – с наслаждением проговаривает Локи. – Мистер Шестаков передает тебе пламенный привет! Советую немедленно заглянуть на кафедру русской филологии. Вроде, твой родной язык, а так облажаться… – показушно вздыхает он.

Наташа плотно сжимает губы и, подобрав бумаги, быстро просматривает пометки на полях. По напряженному лицу становится ясно, что лучше с этим ей не затягивать.

– Иди, Нат, – с улыбкой произносит Сигюн, читая в глазах подруги: «Я не оставлю тебя наедине с ЭТИМ». – Все нормально.

Ни черта не нормально, учитывая сверлящий голодный взгляд в районе виска, но это только ее проблемы.

– Ладно, – нехотя соглашается Наташа, быстро сгребая со стола свои вещи и принесенное эссе. – А ты все еще здесь? Разве уже не исполнил роль гонца с плохой вестью?

Локи недвусмысленно закидывает руку на спинку стула Сигюн.

– Если позволишь, дорогуша, я еще задержусь.

Нат ничего не остается, кроме как, покачав головой, одними глазами послать ей мысленное: «Держись!»

– Кажется, я ей не нравлюсь, – со смешком подмечает Локи, когда Наташа удаляется, звонко цокая каблуками.

– И что-то подсказывает мне, что это взаимно, – в попытке спрятаться набрасывается на уже остывший кофе Сигюн.

Она все еще чувствует на себе его цепкий, проскальзывающий сквозь одежду взгляд. Хочется невольно чем-нибудь прикрыть и без того неглубокий вырез на майке, но, во-первых, нечем, а, во-вторых, это выглядело бы чертовски тупо. Треклятый терпкий одеколон забирается в пазухи носа, будоража не самые приличные картинки в голове. И еще эта его рука, почти касающаяся шеи… Как же Сигюн раздражает этот парень со своей убийственной секс-аурой.

– Почему ты так думаешь, любовь моя?

Так… о чем там они? Ах, да!

Она протяжно хмыкает и подпирает голову рукой, поворачиваясь к нему вполоборота. Тут же натыкаясь на пугающую улыбку хищника. И как в вечер посвящения в голову вообще могла прийти мысль, что она у него соблазнительная?! Сигюн тогда точно перепила. Не иначе. Или усиленно сейчас пытается отрицать очевидное.

Тупой психологический самоанализ. Изыди!

– Наверно, потому, что ты пытался подкатить к ней, а она дала тебе от ворот поворот, что стало первым отказом на твоей практике Казановы?

– Да… та незатейливая история с ее возлюбленным доктором… как там его?.. – театрально хмурится Локи, впадая в образ задумчивости, чем вынуждает Сигюн закатить глаза и усмехнуться.

– Не делай вид, что ты не помнишь, как зовут самого известного ученого в области биохимии, ядерной физики и гамма-излучений, – стреляет она в него глазами и мысленно дает себе подзатыльник.

Ну почему, когда они находятся наедине, в ней неизбежно включается флирт?!

Локи обольстительно улыбается, нутром почувствовав приятно изменившуюся атмосферу, и облокачивается о столешницу, загоняя Сигюн в некий полукапкан. В горле предательски становится сухо, а телу – жарко. Хочется бежать без оглядки куда подальше. Она нервно выдыхает, выпрямляясь, и с опаской заглядывает в его тут же вспыхнувшие опасным огоньком гипнотические глаза. По позвоночнику тут же проходится холодок.

Так. Пора остановить это и расставить все точки над «i».

– Скажу откровенно, Локи: я слишком умна, чтобы ты мог соблазнить меня.

– Именно это мне в тебе и нравится, любовь моя, – без запинки чарующе проговаривает он. Как будто все идет по четко написанному сценарию. И самое ужасное, что непонятно: на самом деле попадаешь в заранее расставленную ловушку, или тебе просто кажется.

– О, так я тебе «нравлюсь», – поддевает его Сигюн, не зная куда деть себя под столь пристальным взором.

Удушающе неуютно.

– Иначе зачем я здесь?

Она дергано поводит плечами, точно сбрасывая навешенный на них груз, но легче даже на толику не становится.

– Вы слишком «влюбчивый», мистер, – со смешком хмыкает она. – Не имею тенденции тесно общаться с такими ветреными парнями.

– О, правда, дорогуша? – притворно изумляется он. – А как же наш квотербек?

– Баки?

Он следил за ней?

– Как мило. Ты даже уже зовешь его «Баки», – опасно скалится Локи.

И Сигюн вдруг неожиданно щелкает. Он что, ревнует? По телу расплывается странная веселость вперемешку с глупой радостью.

– Я зову его «Баки» в течении последних двенадцати лет, да будет тебе известно, – сладко шелестит она. – А теперь прошу меня извинить. Очень приятно было пообщаться и все такое, но у меня еще есть дела, – кивком указывает она на книгу, важную главу которой ей вот уже два часа никак не дают дочитать. – Так что не мог бы ты меня оставить? Первокурсникам надо учиться.

Но Локи, явно найдя в ее выпроваживании повод остаться, лишь с интересом придвигается ближе, заглядывая в раскрытые страницы. И Сигюн хочется взвыть, когда его длинные мелкие кудряшки полосуют по плечу. Еще немного, и она сойдет с ума от настойчивости этого парня.

– Думаю, эффективнее будет, если я все же останусь, – иронично хмыкает он, очевидно узнав изучаемую ей литературу.

Их чересчур близкие косые взгляды встречаются. Его – соблазняющий с плещущимися смешинками азарта и ее – скептический с нотками испуга. Сигюн уже почти открывает рот, чтобы деликатно отшить его, как Локи вдруг становится пугающе серьезным.

– Король должен помогать своим фаворитам. Дам тебе персональный урок по введению в основы экономики. Только сразу предупреждаю – я ОЧЕНЬ строгий учитель.

– То есть тебя покорил мой ум? – даже не пытаясь скрыть, как ему это льстит, Локи гордо изгибает бровь.

Сигюн с усмешкой закатывает глаза. Как мало этому павлину с дипломом наивысшего почета надо для счастья… На самом деле после этого адского репетиторства она поносила его на чем свет стоит до самого успешно сданного теста. А после – еще больше за то, что Локи заставил ее выучить наперед еще пять тем. Невыносимый диктатор-идеалист.

– Ну, это то, что в тебе действительно вызывает восхищение. Учителя тебя просто обожали.

– Издеваешься? – саркастично посмеивается Локи. – Я вечно спорил с ними на занятиях и при любой возможности тыкал их носом даже в самые малейшие промахи. Эти оплоты канцеляризма меня ненавидели!

– Да… ты был просто душкой… – иронично хмыкает она.

Я – неприятные воспоминания Сигюн.

– Домой! – грубо дергает он ее за предплечье.

– Локи, какого черта?! – шипит она с возмущением и вырывается.

Место, где кожу сдавили пальцы, ужасно ноет – точно останется синяк.

– Это я должен спрашивать: «Какого черта?»! – едва не срывается на крик Локи, вкладывая всю ярость в рычание. У Сигюн вниз по позвоночнику опускается липкая дрожь. Его лицо искажено гримасой злобы. А глаза дикие. Как у сумасшедшего. – Какого черта ТЫ не отвечаешь на звонки и спокойно тусуешься?!

– Я не слышала твоих звонков! – огрызается Сигюн.

Он ее просто выводит. Врываться вот так в гущу народа и выдергивать ее с вечеринки, как будто он ее отец, а она школьница-малолетка в баре с цензором +18. Что за свинское отношение?!

– И я написала тебе СМС, что иду отдыхать с девочками!

– В баре, полном парней?! – ядовито иронизирует Локи.

– Это студенческий бар в кампусе! – жестом указывает она на дверцу входа.

Еще немного и кто-то из них взорвется.

– И где же были твои подружки, позволь спросить? – зло шипит он, суживая глаза. В них так и пылает сумасшедшая ревность. – Что-то я не видел никого, кроме твоего любимого квотербека, заговаривающего тебе зубы! Или твои «подружки» теперь выглядят так? Много же изменилось со времен моего выпуска!

– Не приплетай сюда Баки, мы просто разговаривали! Я была там с Нат и Лорной. Они просто отошли за выпивкой!

– О, то есть ты еще и пьешь! – торжественно выплевывает он, точно она совершила самый омерзительный поступок на свете.

Сигюн просто раскрывает и закрывает рот, как рыба, выброшенная за хвост на берег. Да какого черта вообще?!

– Может, уже хватит? Я не сделала ничего, чего бы не делала раньше!

– Мы идем домой, – мертвенным голосом чеканит Локи, вновь сковывая в тиски ее предплечье.

Она запрокидывает голову со страдальческим стоном, насильно утягиваемая в сторону выхода из кампуса – совсем не ее комнаты в общежитии, – и язвительно интересуется:

– Я не сделала домашнюю работу?

– Нет! – рявкает он. – У тебя наступил комендантский час!

Локи был удушающей «душкой», у которого сорвало голову из-за ревности и постоянных беспочвенных подозрений, стоило выпуститься и оставить свою девушку «в стане врага». И даже принимая во внимание слова Фригги… Это далеко не было похоже на «страх потери». Сигюн может с опытом пролитых слез, эмоциональных срывов и липкого страха, присосавшегося к позвоночнику, сказать, что это перешагивало все возможные границы, становясь самым очевидным абьюзом. Она открывала ему свое сердце не для таких отношений. Не для этого.

Она мечтала ярко гореть, как путеводное пламя, от его любви. А в итоге – почти сгорела.

Сигюн зыбко вздрагивает, когда его пальцы ложатся поверх ее, вцепившихся в стекло бокала. Она вскидывает голову, встречаясь в секунду нахлынувшей паникой от лютого страха шестилетней давности в глазах с промелькнувшей болью от понимания в его. По тонким губам проходит тень улыбки.

Я – сожаления Локи.

– У тебя закончилось вино, дорогуша. – В этом его «дорогуша» скорее больше горечи, чем привычной насмешки.

И от этого до ужаса дико. Дико от того, что вот «такой» он – почти настоящий – вынуждает сердце болеть.

– Да, – она спешно выскальзывает из вынужденного прикосновения, отдавая бокал, и прячет глаза, дергано поправляя волосы.

Можно вечно вспоминать хорошее, но природа человека парадоксальна – плохое ты помнишь лучше. Четче. Со всеми грязными подробностями.

– Дурное воспоминание? – справляется Локи, хотя в ответе, в общем-то, не нуждается – все написано на ее лице. – Можем закрыть его чем-то приятным, – с напускным энтузиазмом предлагает он. – Например…

«Например»?..

Я – нехорошая догадка Сигюн.

Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо.

– Брось, Локи, – рвано выдыхает она, бросая на него взгляд исподлобья с некой опаской. Ей не хочется быть правой, но, кажется, она права. – Я знаю, что ты делаешь. Не надо.

Пожалуйста, не надо.

– И что же я делаю? – с нервной усмешкой искренне интересуется он.

Я – опасения Локи.

– Снова пытаешься привязать меня к себе? – полууверенность-полувопрос. Сигюн с затравленным вызовом заглядывает в его глаза. – Поздний вечер, интимная обстановка, вино, воспоминания о прошлом… Думаешь, этого хватит, чтобы все вернуть?.. Я… – Все неожиданно обретает иной смысл. Он снова туманит ей голову. В горле застревает ком. – Вся эта авантюра с нуждой играть во влюбленных, «чтобы облегчить жизнь»… поездка к твоим родителям для якобы отвода глаз… – Глаза начинает щипать от осознания, что ей снова манипулировали. – Что-то из этого вообще было по-настоящему?..

Черт возьми, хоть что-то?!

– Ты… – Локи ошеломленно запинается о собственный длинный язык, который хотел сказать так много, но… Эта ее реакция… В его глазах – чистое изумление, – все еще любишь меня?

Я – паника Сигюн.

– Я…

Этого вопроса не должно было прозвучать. Нет-нет-нет! Она пропала. Ей нужно что-то быстро ответить, но слова теряются, путаясь в хаотично мечущихся мыслях.

– Прошло шесть лет, Локи…

Пожалуйста, не надо…

– Но ты все еще! – с придыханием произносит он, довольно растягивая губы в улыбке.

Произносит как аксиому. Со всей своей чертовой безграничной уверенностью.

Я – восстающие из пепла надежды Локи.

Теперь он не отступится от нее так просто.

– Ты все не так понял… – Сигюн пытается отмахнуться, но…

Он неожиданно ловит ее вертлявый дрожащий подбородок двумя пальцами, не давая возможности отвести взгляд.

– А мне кажется, я понял достаточно, любовь моя.

Все внутри Локи принимает прежнюю расчетливую установку, собираясь шестеренками в точно выверенный временем механизм. Та важная деталь, что потерялась сегодня утром, встала на место, вновь сделав его собой.

Сейчас или никогда.

Другого шанса уже не будет. Сигюн не позволит ему снова так удачно прижать ее к стенке. Больше нет.

– Локи… – стон-мольба, полная страха.

Я – чувство Сигюн, что еще немного, и она сломается. Чувство накатываемого ледяными волнами нервного озноба.

– Не усложняй все еще больше…

Пожалуйста, не надо.

– Не усложнять? – он раздраженно морщится. В словах плещется обреченная язвительность: – А у нас есть куда усложнять? Мы расстались с треском шесть лет назад, потому что я был мудаком, и я признаю это! Но я изменился! Ты знаешь, что я изменился, иначе тебя бы здесь не было! Иначе ты бы даже не разговаривала со мной, а спасалась бегством! И сейчас ты говоришь, что все еще!..

– Я ничего не говорила тебе! Ты все решил сам! – с надрывом произносит она. – Наши отношения закончились шесть лет назад, и пусть они будут закончены!

Потому что если они начнут заново, и все вернется к прошлому сценарию, ее психика просто не выдержит. Сигюн разлетится на мелкие осколки, которые уже не соберет заново. Не во второй раз.

– И поцелуй я тебя сейчас, ты не потеряешь голову? – с вызовом изгибает бровь Локи.

Я – страх Сигюн.

Она, вывернувшись из его захвата, отрицательно мотает головой. Ей уже вполне ясно, что он задумал, но этому не бывать.

– Нет!

– Тогда давай проверим!

Он резко подается вперед, подхлестываемый ударившим в голову сумасшествием, что носит имя этой женщины. Впиться в нее сжигающим поцелуем. Почувствовать давно забытый вкус – ее вкус. Попробовать на язык ее запах… Он так отчаянно жаждет ее. Но его останавливают спешно приставленные ко рту дрожащие пальцы. Всего в паре спасительных или добивающих – для кого как – паре дюймов от ее губ. Он хмурится, сводя челюсти от досады.

– Я сказала: «Нет», – она пытается быть твердой, но в сорвавшемся голосе отчетливо угадываются нотки ужаса от происходящего.

О, а уж в глазах… Локи горько усмехается, затравленно скалясь ей в пальцы.

Я – его мятущаяся душа.

– Долго ты еще собираешься меня мучить, любовь моя?.. Ты хоть на секунду можешь представить, каким кромешным Адом были для меня все эти шесть лет?.. – брови болезненно сходятся на переносице, а голос едва слышен. – Не было и дня, чтобы я не думал о тебе или о том дерьме, что творил! Чтобы я не хотел вернуть все назад. Все исправить. Сделать тебя счастливой, какой ты заслуживаешь. Я был готов на все, чтобы ты меня простила! Но я не мог, ведь ты запретила мне.

Осознание того, насколько Локи сейчас перед ней открыт, заставляет Сигюн замереть и не дышать. Она знает, что ей не стоит слушать его сбивчивый шепот, звучащий как бред сумасшедшего. Знает, что от знания будет лишь больнее. Знает, что ей нужно вырваться из этой пытки или хотя бы отвести взгляд от его затягивающих в себя глаз.

Но она не может.

Локи бережно обхватывает рукой ее затылок и притягивает к себе, соприкасаясь лбами. Он все еще послушно остается удержанным ее пальцами, но это лишь фикция. Они оба прекрасно знают, что для него это не помеха. Каждое новое слово полосует ей по губам жаром, отдающим по всему телу. От этой пытки – моральной и физической – Сигюн хочется умереть.

– …И каждый раз, когда я начинал понемногу забывать о тебе, погружаясь в работу, как ненормальный, ты, точно издеваясь, врывалась в мою жизнь снова и снова, заставляя проходить все это по кругу. Потому что ты больше не моя. Потому что ты больше не хочешь быть моей. Потому что ты устала. И я уважал твое решение, потому что знал, как больно тебе было рядом со мной. Тогда. …Сейчас я не могу так больше… Не после этих трех дней. Не после того, как ты дала мне надежду. Я неисправимый эгоист, я знаю. Но это сильнее меня, Сигюн. Ты. Сводишь. Меня. С ума!

Его взгляд захлестывает безумием, томившимся в нем все это время. Но столь искусно скрытым, что позавидовал бы сам Дьявол. Истинная Ложь во плоти. Безупречное притворство. А сейчас все маски пошли по швам. Всегда просчитывающий наперед каждый свой шаг, в эту самую секунду Локи, казалось, едва справлялся с собственными эмоциями и самоконтролем.

– Я!..

– Не надо… – умоляюще шепчет Сигюн, наконец найдя силы прикрыть глаза.

Только не эти три слова.

Пожалуйста, не надо.

По щекам текут жгучие слезы. Она ненавидит его за то, как он с ней поступает.

– Нам было так хорошо вместе!.. – почти с благоговейным восхищением проговаривает Локи, поглаживая ее висок большим пальцем.

Но это не так. Будь так, они бы не расстались.

Они остаются один на один в слишком тесном помещении пустой комнаты, давящей на них со всех сторон четырех стен, пола и потолка. Локи стоит прямо напротив в неизменном костюме, который буквально прирос к нему после выпуска. И до отвратительности идеально на нем сидел.

– Любовь моя… – вкрадчиво, но с зачинающимся бешенством проговаривает он. На тонких губах – лукавая полуулыбка. – Я дал тебе время подумать, не для того, чтобы сейчас услышать то же самое.

«Я хочу расстаться», – то, что она сказала ему в прошлый раз.

– У нас все было хорошо, в чем проблема? …Или мы «расстались» из-за НЕГО?

Сигюн тяжело вздыхает и качает головой на его вспыхнувшую в глазах ярость. Ничего не меняется…

– В последние дни у меня жуткий ком в горле. Ощущение, что я живу в клетке своих же решений и ошибок. И что вся моя жизнь и есть череда сплошных ошибок, а главная из них – ты, – она делает паузу, наблюдая как меняется его взгляд с яростного на уязвленный.

Ей следовало бы выплеснуть на него всю ту боль, что накопилась по его вине ему в лицо со всей страстью. Но она не собирается кричать на него. Она не одна из полоумных истеричек, что поджигают мосты.

– У нас все нехорошо, Локи. И мы расстались не из-за него. А из-за ТЕБЯ! Из-за твоей всепоглощающей ревности и маниакального желания контролировать каждый мой шаг, выходящие за всевозможные рамки. Ты психуешь по любому поводу, стоит кому-то просто рядом дышать со мной. Изводишь себя и меня, превращаясь в агрессивное чудовище. Я не сплю ночами, рыдая в подушку после каждой нашей ссоры. Сижу на таблетках из-за огромных проблем со здоровьем на почве стресса. Я боюсь тебя – вот насколько у нас все нехорошо! – одним богам известно, чего ей стоит не дрожать сейчас под его опасно суженными глазами. – Нам хорошо только тогда, когда мы наедине. Потому что у нас дикая химия, дикая тяга друг к другу и потрясающий секс. Да! Но отношения строятся не только на этом. А еще и на доверии. А доверять мне для тебя непозволительная роскошь. Тебе проще контролировать каждый мой шаг, чем дать мне каплю свободы. Я устала от этого… Я не хочу проходить через это снова, Локи. Просто не хочу…

Сигюн поджимает губы, обнимая себя руками в спасительном жесте. Он смотрит на нее молча. Со стороны – полностью спокойно. Но он едва сдерживается.

– Что ж… это… конструктивно. И заслуженно. Я проанализировал свои действия. Прости, я был был неправ. Но я обещаю тебе!..

Она срывается.

– Нет! Нет, Локи! Ты уже дал мне сотню таких же обещаний! Ты каждый раз говоришь, что все будет по-другому, но мы стабильно приходим к одному итогу!

К тому, что он готов посадить ее на цепь, лишь бы она была только ЕГО.

– Но в этот раз!..

Нет!

– Не будет этого раза! Все, Локи. Ты не видишь, до чего дошло? Я боюсь с кем-то просто заговорить лишний раз, потому что знаю КАК ты отреагируешь! Прости. Я люблю тебя. Но я не хочу таких отношений. Это конец. Хватит. Я устала быть жертвой твоей разрушительной любви…

Она так устала…

Локи, иронично улыбнувшись, делает шаг вперед. Крепко обнять. Поцеловать. Нашептать на ушко, какая она дурочка. Сигюн уже слишком хорошо знает, как это работает. Она жестом останавливает его и отступает на шаг, не позволяя дотронуться. Потому что дотронься он – и все пойдет прахом. Она снова простит его.

И Локи неожиданно замирает. Улыбка на тонких губах сползает, а в зеленых глазах читается переполненное болью страшное понимание: «Нет. Не в этот раз».

– И что, у меня нет даже права голоса? – надломлено пытается пошутить он.

Но выходит до удивления как-то душераздирающе забито. Кажется, что в нем что-то треснуло. И Сигюн хочется удавиться.

Но нет.

Она заталкивает назад подступающие к глазам режущие слезы. И пусть горло стискивает щипцами. Становится больно дышать. Но она должна сказать это. И она говорит:

– Нет, Локи. Я бросаю тебя.

Сигюн пытается мотать головой, но Локи этого будто не замечает. А может, не замечает на самом деле, полностью поглощенный тем хрупким состоянием, в котором они находятся. В полушаге от «них». Не хватает лишь ее окончательного падения в его бездну. И Локи знает это. Прекрасно знает, и ни за что не отступит назад. Он слишком жадный ублюдок, чтобы отдавать ее кому-то другому. Он до сих пор помнит ту сжигающую изнутри ярость, когда мистер Гаст беззаботно рассказывал, как подобрал своей дочурке нового «жениха». Каково неимоверное напряжение ожидания следующего дня и страх услышать последующий рассказ о ее «да» на предложение очередного ничтожества. Каков тайный болезненный вздох облегчения, когда ее отец приносил весть о «нет».

Я – уверенность Локи, что он больше не желает этого чувствовать.

– Просто дай мне шанс, Сигюн!.. – страстно шепчет он, мягко убирая ее пальцы от своих губ. – Просто будь со мной!..

Она молчит. Ей нечего ему сказать. Абсолютно ничего правильного. Ее голос больше похож на скулеж:

– Ненавижу тебя за то, что ты делаешь со мной…

Сигюн сдается.

Я – ликование Локи.

Он победно ухмыляется и пальцем очерчивает ее высохшую дорожку от слез, заставляя открыть глаза. Ее веки распахиваются, ресницы медленно вздрагивают. Ей мучительно больно смотреть на него. Но Сигюн уже окончательно запуталась в причинах этой боли.

– Это, однозначно, самая лучшая вещь, в которой ты меня обвиняла.

Она слабо усмехается.

Я – желание поцеловать его.

Я – желание поцеловать ее.

Локи медленно, будто боясь спугнуть, обхватывает ее верхнюю губу своими. Оттягивает и едва сдерживает стон от захлестнувшей вспышки, сжавшей все внутренности. Самовыдержки хватает только на это.

Сначала медленно, но потом… Локи мечтал об этом так мучительно долго… Он пылко впивается в ее рот, точно изголодавшийся зверь в свою добычу. Со всей жадностью, вкладывая в напор все те дни, годы, что провел без нее. И Сигюн с некоторым промедлением отвечает ему ровно тем же. Она жестко притягивает его за шею и улыбается сквозь поцелуй, чувствуя, как напрягается тело под ее пальцами. Но ей мало. Ему мало. У них обоих в головах бьет набатом неукротимое желание быть ближе, теснее. Возместить ущерб за все то время, что они находились порознь. Стоны подступающей страсти ударяются друг в друга протяжным мычанием.

Локи очерчивает ее бедро и настойчиво дергает на себя за подколенную впадину. Сигюн не нужно намекать дважды. Она оказывается на нем уже через секунду, и Локи плотно прижимает ее к себе за талию почти до хруста в костях, выбивая весь воздух из легких. Сигюн позволителен лишь один жадный вдох, и их языки сплетаются снова. Это похоже на кромешное безумие. Они ласкают друг друга руками, как сумасшедшие. Плечи, руки, бедра, ягодицы. Ладони забираются под ставшие невыносимо жаркими свитера, касаясь напряженных мышц живота и груди. Касаясь, касаясь… Наслаждаясь долгой дрожью, пробегающей в ответ и опускающейся зудящим желанием в области гениталий.

Локи обрывает поцелуй и впивается абсолютно диким взглядом с животным первобытным желанием в горящие обожанием глаза Сигюн.

– Скажи, что любишь меня! – звучит как отчаянный приказ. И боги, как это ему подходит!

– Я люблю тебя! – сбивчиво шепчет она с улыбкой, вновь нападая на его губы.

Но ему мало.

– Еще раз!

– Перебьешься! – Сигюн мстительно усмехается и короткими поцелуями спускается вниз по острой челюсти.

Локи не удерживает сдавленный стон, когда ее губы и проворный язык оказываются на его кадыке. Он тяжело сглатывает, чувствуя кожей ее улыбку. Только эта женщина способна вызывать в нем такую бурю эмоций. Ему хочется разорвать ее. Стиснуть в руках до треска и вгрызться в кожу до крови – настолько в голове все ненормально. Но вместо этого он дергает ее мягкий кружевной бюстгальтер вверх, обхватывая грудь ладонью.

Сигюн хнычет, прикусывая кожу на его шее, и инстинктивно подается вперед, трясь взмокшей промежностью о его стояк. Локи над ее головой грязно выругивается на норвежском. Она точно хочет его смерти… Он с остервенением дергает пуговицу на ее джинсах из петли, как внезапно оказывается остановленным.

– Нет… – хватается за его руку Сигюн, – не здесь…

Я – растерянность Локи.

– Что? А… – мямлит он, ловя ее горящий взгляд своим. В голове полная ахинея. – Тогда где?

– В Нью-Йорке, – быстро проговаривает она, силясь не засмеяться от его перекосившегося лица. Хотя со сбившимся дыханием ей это вряд ли бы удалось.

– В Нью!.. – он захлебывается собственными словами и гневно сводит брови на переносице. В голове рождается коварный план, и Локи с кривой улыбкой выкручивает ей сосок. – Ты издеваешься?

Сигюн не удерживает громкий стон и зло выдергает его вторую руку из-под своего свитера. Она шипит, копируя его выражение лица:

– Я не собираюсь заниматься с тобой сексом в доме твоих родителей!

Я – уязвленность Локи.

Завести, чтобы потом отказать? Браво! Она точно над ним издевается!

– Любовь моя, ты хоть осознаешь, насколько глупо это звучит? Мы не сопливые подростки, не школьники и даже не на первом курсе университета!

– Мне плевать, что ты об этом думаешь! – бурчит Сигюн. На ее первом курсе у них как раз и был секс. – Я сказала: «Нет».

Это какой-то идиотизм.

Локи картинно закатывает глаза, проклиная все и вся, в частности спесивых рыжих девиц, и с преувеличенно страдальческим стоном откидывается назад, прислоняясь к кровати. Он в раздраженной обиде бурчит сквозь зубы: