Текст книги "Смерть Охотника, рождение Вампира (СИ)"

Автор книги: Cloude Guardian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Госпожа Шизука? – голос ее слуги, Ичиру, был совсем рядом. Кажется, он уже несколько минут усиленно ищет ее.

– Я здесь, Ичиру, – она окликнула его, и через несколько мгновений, он уже был подле нее.

– Время приема лекарств, Шизука-сама, – он почтительно подал ей несколько таблеток и стакан воды.

– Все время о них забываю… – она тоскливо вздохнула и послушно выпила все необходимые препараты, скривившись, когда горстка царапнула глотку.

– Как вы? – Ичиру обеспокоенно вглядывался в ее лицо.

– Все в порядке, можешь идти.

– Принести вам теплый плед и чай? Уже совсем холодно.

– Да, будь так добр, я так давно не выходила на улицу, хочу посидеть подольше. Еще не скоро выпадет такой шанс, сам понимаешь…

– Как прикажете, госпожа, – Кирию поклонился и торопливо ушел в дом.

Женщина же встала и прошла по каменной дорожке в сад, касаясь расцветающих от ее прикосновения вишен.

Времени оставалось все меньше и меньше. Ее главный враг скоро восстанет, а у нее все еще не хватает сил. Проклятая кровь семьи Куран! Они всегда были слишком связаны с кровью. Силы природы никогда не могли разделить кровь.

Если бы только испить из источника Куран, если бы был безопасный источник крови, может она бы и не была в таком страхе от перспектив будущего.

Но источника не было. Она будет побеждена.

Нет, должен быть другой способ.

– Ичиру… Как тебе идея поступить в Академию Кросс?

***

Ректор Каейн Кросс всегда считал, что он – просто образцовый отец двоих детей, и дети у него самые послушные, насколько послушными вообще могут быть подростки. В пример себе он всегда говорил: «Зеро же не убил еще не одного вампира в академии? Не убил. Он отлично держится, особенно учитывая свою ненависть к роду вампирскому, потому что если бы он убивал тут вампиров – по дорожкам пройти бы было нельзя из-за трупов.»

Слышавший эту речь Ягари чуть не проглотил тогда сигарету. Видимо, учителю Зеро в голову еще не приходила мысль, что его ученик действительно может превратиться в ходячую машину убийств вампиров, если бы не наличие каких-никаких, а ограничений.

Когда же дело дошло до обсуждения в этом же ключе Юки – ректор тут большую часть времени сидел, наматывая сопли на кулак, и благодарил Бога, что никто из вампиров еще не покусился на честь девушки. О том, что произойди такое и обидчика пришлось бы от дерева отскребать по кускам, ректор не подумал, может быть просто потому, что боялся, что после такого Канаме превратит провинившегося в прах раньше, чем тот успеет насладиться «свершением».

Еще мелькнула радостная фраза «Никто не украл и не женился», но тут опять же стоит сказать отдельное мерси и припомнить все тех же Зеро и Канаме, которые все неприятности сбивали еще на подлете из импровизированных крупнокалиберных.

Но глядя, с каким остервенением старшие Мей тискают своих детей – вернее только своего старшего сына, дочь с пустым взглядом стояла у дверей и пыталась создать иллюзию, что она к ним не относится. – Кросс внезапно ощутил себя никем. Веко у него задергалось еще в тот момент, когда эта парочка появилась на территории Академии. Когда же она, парочка, вломилась к нему в кабинет и потребовала выдать своих детей, Кросс пожалел, что не начал собирать коллекцию огнестрельного, пока возможность была. Он бы хоть имел шанс держать оборону, или пристрелиться самому, ибо терпеть эту семейку было не в его силах.

Ага, а еще он понял, почему так озверели двое парней, которых ныне сослали на большую Охоту.

Семья Мей, за редким исключением в виде младшей дочери, была сущей мерзостью. Слово «правило» было для них пустым звуком, это были люди многого добившиеся в жизни, и теперь считающие, будто имеют право лезть в чужой монастырь со своим уставом.

Однако та доля терпения, которая была выделена на истеричных родителей, у Кросса уже заканчивалась. Как и его приемный сын, идиотов он переносил без восторга. Сидящий в одном из кресел Ягари уже стал часто поглаживать рукой дуло ружья, и охотник понимал – за пальбой дело не станется, особенно если семейка продолжит в таком ключе говорить о Зеро, Ичиро, и всей семье Кирию.

А Мей этого не понимали. Все, кроме Икари.

Наконец, терпению Ректора пришел конец. Он встал, с силой опустив руки на поверхность стола.

– Выметайтесь, – рявкнул он, и позволил живущему внутри него чудовищу-убийце выглянуть наружу из бывших некогда теплыми серо-зеленых глаз.

– Вы не посмеете, – высокомерно заявила мать всея самоуверенности. С другой стороны комнаты послышался звук взводимого курка, и обернувшиеся охотники обнаружили, что Тога уже несколько минут целится в них из ружья. После этого уверенности у них поубавилось.

– Мы будем жаловаться Главе гильдии охотников, – осторожно промолвил отец семейства, переводя взгляд с экс-охотника на его товарища.

– Академия Кросс – независимое строение, не зависящее от воли Гильдии, так что можете жаловаться всем подряд. Я надеюсь, что посещение вас и вашего сына больше не повторится. Поскольку ваша дочь – ученица академии, теперь будет ее право решать, захочет ли она вас видеть, но так или иначе – встречи ваши с ней будут только за пределами нашего учреждения. Если вы попробуете вломиться сюда – сдерживать Ночной класс я не стану, а убивать их – противоречит приказу гильдии. Надеюсь, я понятно объяснил вам вашу участь в стенах данной школы?

– Более чем, – кажется, Хикаро первым оправился от потрясения, и теперь высокомерно вскинул подбородок – будто юная версия своих родителей, – Идем, Икари, больше ты здесь обучаться не будешь, – и брат потянулся, чтобы схватить сестру за руку.

– Нет, – девушка со злостью во взгляде смотрела на тех, кому полагалось быть ее семьей. Ректор за их плечами одобрительно улыбнулся ей и кивнул. Ягари хмыкнул.

– Как глава семьи Мей, я приказываю тебе уйти с нами. В противном случае, все привилегии которые ты успела получить станут сном, ты поняла? – мамаша видимо еще не поняла, что власти над дочерью она больше не имеет.

– Ты не можешь больше мне приказывать, мама, – девочка гордо подняла голову, и хотя ее мелкой дрожью колотило от страха и возбуждения, она все равно продолжила, – Я выхожу из клана Мей по собственной воле, – с этими словами, девушка с силой укусила себя на запястье, и в черных каплях крови проявилась печать данного семейства. Проявилась и пропала – навсегда.

Тишина наступила мертвая. Мей, все как один, смотрели на младшего отпрыска, полностью шокированные ее словами.

– Я, Кросс Кайен, глава клана Кросс, принимаю под свою опеку отверженного ребенка семейства Мей, – быстро проговорил Кросс.

– Ах Вы… – женщина обернулась к Кайену, прожигая того ненавидящим взглядом, – Ну, Вы у меня еще попляшете!

– Как и Вы у меня, уважаемая, – подобие дружелюбия исчезло из глаз Кросса окончательно, оставив только жгучую ярость охотника со стажем. – Ваш ребенок – забитое существо, которому вы не уделяли абсолютно никакого внимания, так и чего вы удивляетесь, что он знает ритуал отторжения?! А теперь будьте добры – покиньте территорию.

Зашипев, женщина ринулась к дверям, а следом за ней – остатки ее семьи.

– Надеюсь, что больше мне в жизни не придется видеть эту… семью, – брезгливо бросила Мей.

– А я-то как надеюсь, дитя мое, – сверкнул глаза Кайен.

– Что теперь будет, господин ректор?

– Во-первых – зови меня папочкой! А во-вторых – добро пожаловать в семью, Икари-чан!

***

Юки потянулась, и довольно пискнула. Сегодня выходной – никакой учебы, никаких патрулирований, только она и…

– Юки-чаааан, с добрым утром! – на подоконнике уже сидел Айдо и радостно скалил зубы, изображая приветственную улыбку.

– Идол-семпай, что Вы делаете в женском общежитии?! Что Вы делаете в моей комнате?! – завизжала девушка, ощущая, что волосы у нее становятся по стойке «смирно».

– Жду твоего пробуждения, Юки-ча-а-ан, – кажется, настроение у вампира было приподнятым, потому что он беззаботно болтал ногами и упорно продолжал давить лыбу.

Юки одновременно ощутила смущение, возмущение и под всем этим дикую усталость. Три недели, почти четыре недели прошло с тех пор, как Канаме-семпай и Зеро уехали, почти четыре недели с тех с самых пор, как она одна патрулирует академию.

Нет, Ночной класс и Икари, полторы недели назад ставшая ее сестрой официально, несомненно были большим подспорьем, но лишь когда Зеро был рядом, в руках девушки спорилась любая работа, он был ее двигателем прогресса. Лишь теперь она поняла, как много он делал каждую ночь, пока она свято верила, что он сачкует.

Началось все с необходимости самой заполнять все отчеты о прошедших ночах – и без того не спящая по половине ночи, девушка теперь зачастую ложилась под утро, а то и не спала вовсе, засыпая либо над теми самыми отчетами или на уроках.

Ко всему прочему, половину ночей выходило, что присутствие Ночного класса на территории академии вызывало хаос, и девушки с дневного отделения теперь шлялись по парку чисто ради того, чтобы наткнуться на патруль «очаровательных Ночников», как они их называли.

Конечно же, вампиры сдерживали себя, и происшествий пока не было, но и их самообладание было не безгранично – все чаще лица их заострялись от голода, все чаще вспыхивали багрянцем глаза, все чаще тонкие клыки впивались в бескровные губы ночных хищников.

Юки с ног сбивалась, пытаясь поддержать и без того шаткое равновесие, и все же понимала, что без Зеро ей не хватит сил. Он был ее силой.

– Юки-чан, ты умываться думаешь? – лицо Айдо оказалось прямо перед ней и, завопив, девушка подалась назад, но запуталась в простынях и шлепнулась на кровать.

Айдо тихо засмеялся, и наконец сказал:

– Оставляю тебя наедине с твоими мыслями, но ровно в два часа ты должна быть у ворот.

– Зачем? – девушка аж дергаться перестала, пытаясь выпутаться.

– Как зачем? Канаме-сама и Зеро-кун возвращаются, – пояснил вампир, а затем сиганул в окно.

А ведь точно… Ведь сегодня день возвращения.

Юки ощутила, как губы ее разъезжаются в безумной, но счастливой улыбке, и прямо ощутила, что впервые за месяц, на ее сердце нет тяжелой глыбы, давящей, мешающей дышать.

Ведь Канаме-семпай и Зеро возвращаются в Академию!

***

*POV Зеро*

Снова поезд, но теперь все по другому. Пейзаж мелькает в обратную сторону, будто отматывая время в обратную сторону.

Четыре недели наедине, четыре недели, пока они вместе убивали. Вместе убивали – звучит как фантазия для двух маньяков.

Я усмехнулся. Канаме, сидящий напротив, снял очки в тонкой оправе, и захлопнул книгу.

Зачем ему очки, если он вампир – я так и не допер своими мозгами. Да и он не долго пытался объяснить. Быстрее начал меня раздевать, как я не пытался упираться. Но мерзкая привычка задавать вопросы стоя на расстоянии ближе двух вытянутых рук у меня пропала.

– Что смешного? – голос его звучит устало. Еще бы. Несмотря на то, что уже достаточно времени он меня заваливает в кровать не просто поспать, я все еще продолжаю отбиваться, и около получаса мы с ним тратим на то, что просто катаемся, пока он пытается меня подмять под себя. Его это утомляет, а меня устраивает – меньше лезть надо потому что.

– Думаю, как много всего изменилось за этот месяц.

– Это да, – осторожно согласился вампир.

– Но в академии не смей ко мне приставать, иначе пристрелю к чертовой матери, – отрезал я.

Куран только закатил глаза с мученическим выражением лица, и простонал.

– Вот так и знал. Так и знал, что ты какую-нибудь гадость в этом духе выкинешь, вот просто жопой чуял.

Разговаривать в этой манере его научил я. Надеюсь, вампиры оценят, взвыв. Особенно, Айдо и Каин – они меня больше всех раздражают.

Я улыбнулся ему своей обычной, очень неприятной улыбкой, в которой за последнее время, как мне было сказано, прибавилось кровожадного оттенка.

– Ты сумел справиться с Кровавой Розой? – вампир смотрел на меня не без любопытства.

– Не-а. Она упорно бьет меня током, – я поджал губы. Расставание с любимым пистолетом опечалило меня больше, чем все, что я утратил с тех пор, как окончательно укрепился на позиции В класса. Хотя, это и В классом назвать нельзя – скорее подуровень А класса.

Расстаться мне пришлось не со многим – например, с частыми необузданными вспышками голода я расстался, причем, как мне было сказано, раз и навсегда. Еще, пришлось долго и мучительно привыкать к такому яркому солнцу, а так же оказалось, что визг класса Е стал еще противнее, чем раньше.

Обидно, конечно, но с Юки придется себя вести очень, очень осторожно, даже осторожнее, чем раньше – перемены во мне были на лицо. Исчезла моя вечно недовольная мина – я потрясающе себя чувствовал и не скрывал этого, вот ни капельки не скрывал. Рожа так и норовила разъехаться в давно позабытой улыбке, кожа стала ровнее, бледнее, прохладней на ощупь, будто я сделан из другого материала.

Куран на мои причуды смотрел с покровительственной усмешкой – ровно до тех пор, пока во мне не поднабралось прежней желчи и пофигизма.

Две недели тренировок самоконтроля, и пожалуйста – перед вами прежний Кирию Зеро, тот самый наглый фрукт, который готов набить каждую наглую вампирскую морду, встреченную на дороге.

Что мне нравилось более всего – у меня теперь действительно хватало сил, чтобы смахнуться с ними, даже имея из оружия исключительно свое тело. Не будем забывать, что тело охотника – это тоже потрясающе мощное оружие.

Я сжал и разжал кулак. Самое главное, чтобы за время моего отсутствия, с Юки и Икари – не стоит забывать об этой невезучей барышне – ничего не случилось.

Новая страница в моей истории открыта уже почти три-четыре недели, но реальность этой новой истории я смогу ощутить лишь в ней – старой доброй Академии Кросс, где сосуществуют два отделения разных существ – вампиров и людей, Ночной и Дневной класс, и я – префект, сила стоящая между ними и не позволяющая им столкнуться лоб в лоб.

Я обязательно покажу тебе сладкий сон следующей ночью.

========== НОЧЬ ШЕСТАЯ. СТАРАЯ-НОВАЯ ЖИЗНЬ. ==========

Дни побежали за днями, пучина бытовых событий поглотила наших дорогих героев.

И вроде бы все шло привычно: все также Зеро злобно зыркает на Ночной класс, упорно следит, чтобы ни один бледный красавчик не остался наедине с какой-нибудь слишком полнокровной девушкой, Юки все также влипает в истории с участием вампиров, и спасается в самый последний момент за счет своих сильных защитников, все также ректор бредит идеологической идеей, Канаме Куран возглавляет Ночной класс и заставляет вампиров держать себя в руках, периодически напоминая всем, «кто в доме хозяин».

Но это все было несколько поверхностно, и каждый понимал: что-то изменилось. Ощущалось это скорее кожей, ощущалось слабым дуновением ветра по щекам, но с каждым днем еще неясное, смутное ощущение тревоги нарастало.

И лучше всех это ощущала Икари. Некогда Мей, а ныне Кросс-младшая, сейчас она была еще одним префектом, который с каждым днем все лучше справлялся с задачей не допускать излишне тесного контакта Ночного класса с Дневным.

Из бледной тени она превращалась в личность. Там, где раньше за нее вступался Зеро, она теперь справлялась сама. В общем, являться Икари Кросс для нее обернулось куда выгоднее, чем быть Икари Мей.

Начать хотя бы с того, что некто с фамилией Кирию стал натаскивать девушку на истинное ее ремесло, то, которое она обязана была знать по праву крови. Как оказалось, быть охотницей не так просто, как ей мечталось, но и не так сложно, как виделось ей, пока ремесло осваивал ее брат. Многое она делала играючи, многое просто знала, будто тело помнило, что надо делать.

С Юки она теперь виделась только на патрулированиях, как, собственно, и сам Зеро. Хотя, очень часто оба охотника – мастерство не пропьешь, и никакое обращение его не отнимет – ощущали на себе чей-то тяжелый взгляд, однако, оборачиваясь, Икари находила за своей спиной пустоту. Однако, со временем, она просто свыклась с ощущением прожигающего ее ненавидящего взгляда. В конце концов, так было постоянно, просто обычно взгляды ей в спину не имели такой вес.

Впрочем, она догадывалась, кто был обладателем тяжелого взгляда.

Канаме Куран, ее ужас, ее темная тайна, вампир, который снится ей в кошмарах, который вроде бы спас ее когда-то, но все же продолжал пугать до дрожи…

Что же до Канаме – тут отдельная история.

Он ненавидел Икари. Жгуче, самозабвенно, он мечтал избавиться от нее, и надеялся этим самым привлечь к себе все внимание Зеро. Однако, вовремя опомнился. Сейчас, он самому себе напоминал обезумевший класс Е. Может быть, не так уж и даром ему прошло обращение Зеро? Может, узы, связавшие их, все же имеют побочный эффект? Или просто любовь заставляет его превратиться в безумца?

А еще Юки. Его милая малышка Юки… Его возлюбленная, его сестра. Та, которую он должен обратить… Чертовски сложную роль он себе избрал.

И Зеро. Его Зеро, которым он должен владеть единолично, который его, ЕГО – и ничей больше. Лишь его…

Чертовски сложно делить свое с кем-то еще. А Зеро был его – упрямо отбрыкивающийся от этого факта, но его.

Хотелось подстеречь упрямца в темной рощице, поймать при помощи своих сил или с помощью своих вампиров, доставить в его комнату, приковать к кровати, а там… А там пусть разум уступит плоти.

От одной этой мысли у него клыки царапали губы, а чутье обострялось. Даже во снах его преследовал запах кожи Зеро, не хватало пробуждений утром с ощущением его запаха на подушке, на коже, хотелось открывать глаза и видеть, что пепельноволосое чудо покоится в его объятиях, даже во сне хмуря брови и кривя свои божественные губы… Или, приняв умиротворенное выражение лица, спит в своей комнате, однако, совершенно незаметно постоянно оказывается в кровати Канаме… А, может, и замечает, но протестов не поступало, так что, тот продолжал переносить Кирию к себе.

Мирные деньки, куда, куда вы канули так не вовремя…

***

Ректор Кайен Кросс устало стянул очки, зажмурился, и несколько мгновений с удовольствием массировал переносицу большим и указательным пальцем, затем водрузил очки на место, и вновь вперил взгляд в два личных дела, которые не так давно были присланы ему.

Одно из них прибыло из Совета вампиров. Второе вместе с Тогой прибыло из Гильдии охотников. Как они умудрились пропихнуть их под печать Глав – он все еще гадал, но дело пахло тухлячком, присыпанным свежеотпечатанной зеленью.

Откашлявшись, он снова принялся читать.

– Значит, родственница… – отложив тощенькую папку, где буквально на двух листах была описана вся жизнь и контакты новой ученицы, он поднял вторую папку, еще более тонкую, и содержащую в себе буквально всего один лист, однако, одного знания имени хватило, чтобы понять, как много опустила на дно Гильдия об этом человеке…

– Кирию Ичиро… – прошептал ректор, ощущая, как зашумела кровь в ушах, а сердце пропустило удар, а затем с силой забилось вновь, истерично, нервно, – Вот и верь после такого, что мертвые не возвращаются.

***

Темные аллеи парка, выложенные кирпичом дорожки. Все так привычно, и вроде беспокоиться не о чем, но…

– «Зеро, где ты?» – Юки прижала ладонь к груди, чувствуя, как истерично бьется о ребра сердце.

Внезапно, по аллее пронесся звук колокольчика. Тихий, но звонкий, он заставил Юки вздрогнуть от неожиданности. А затем она увидела белую фигуру, которая шла по дороге к главному корпусу академии.

Присмотревшись, Кросс поняла, что фигура вовсе не одна – рядом с ней еще одна, выше, но одетая в какой-то темный плащ, и потому менее заметная.

Однако, вопреки всем ее обязанностям, Кросс отчего-то не хотела со всех ног бежать к странной парочке. Лишь когда у нее по коже пробежали мурашки, девушка поняла, что по какой-то странной, почти мистической причине, она просто до ужаса боится этой неизвестной ей парочки. Вроде бы, идут себе и идут, а что-то есть в них видимо, раз она их так…

Испытай ужас…

Юки готова была завизжать, когда тихий шепот раздался у нее будто бы прямо над ухом, однако оглянувшись, Юки поняла, что рядом с ней нет никого. Почти минута у нее ушла на то, чтобы вернуть себе подобие самообладания, а когда она вновь глянула туда, где до этого шли двое, там уже никого не было.

– Проворонила! – корила себя девушка, с унынием пиная какой-то торчащий камешек, и, лишь пнув, обнаружила, что это замаскировавшийся в темноте кирпич.

Еще несколько минут девушка прыгала на одной ноге, стараясь не выть в голос – ушибленная нога требовала отмщения.

– Ты чего тут делаешь? – Зеро стоял прислонившись спиной к дереву, с вечно недовольной миной на лице. Юки с удивлением обнаружила, что теперь парень выглядит несколько иначе, чем она привыкла. Что-то было не так, как она привыкла, что-то изменилось в Зеро… Нет, сам Зеро как-то изменился.

Кожа такая бледная, что почти светится… Или не почти, и она действительно светится?!

Девушка потрясла головой. Нет, не может быть. Почему Зеро выглядит как вампир?! Ведь… Так не должно быть?

– Что с тобой? – парень успел подойти ближе. Юки поняла, что уже несколько минут стоит, вытаращившись на него со всей дури.

– Нет, ничего особенного, показалось, наверное… – Кросс смущенно отвернулась, кусая себя за щеку изнутри. М-да… Глюк, или не глюк? Вот и что с этим делать?..

Внезапно щеку пронзила резкая боль, Юки сдавленно замычала, ощущая, как рот наполнился металлическим вкусом крови.

Зеро рядом с ней замер. Ноздри чуть расширились, рука сама собой потянулась к лицу девушки, властно стиснула пальцами подбородок, притягивая девушку к себе в поцелуе…

Юки расширившимися глазами смотрела на занявшее весь обзор лицо Зеро. Вот его глаза вспыхнули алым, вампирским огнем, губы стали тоньше, и показались клыки, какие ни в одном человеческом рту помещаться не должны, вот его холодные пальцы чуть сильнее сдавили ее челюсть, заставляя приоткрыть рот, вот Зеро прижимается к ней – пока что одними губами, однако сердце девушки забилось в еще сильнее, она резко выдохнула, а в следующее мгновение рот Зеро прижался к ее рту, клыки впились в ее губы, пуская кровь, язык Зеро скользнул в ее рот, собирая сочащуюся кровь.

В следующее мгновение, рука Зеро легла ей на шею, пальцы накрыли пульс.

Зеро-вампир?..

Девушка застыла, рука ее сама собой поднялась, чтобы толкнуть напарника в грудь, однако вскоре безвольно упала. Она не может… Или может? Должна ли она оттолкнуть его, и если должна, то как?

Губы Зеро, между тем, скользнули по ее щеке, оставляя след чем-то теплым и густым, руки легли на ее спину, крепче прижимая к его груди, губы на мгновение прижались к коже – не раня, просто нажимая, а потом…

Резкая боль заставила Юки вскрикнуть и забиться.

Боль…

Жизнь уходит из нее…

Тело тяжелое…

Непокорные, холодные руки, тяжелеющие ноги…

Что с ней?..

– Юки… – Зеро с ужасом смотрел на осевшую в его руках девичью фигурку.– ЮКИ!!!

***

Запах крови плыл, смущая умы вампиров в классе. Канаме вскинул голову, ощущая, как из груди рвется разъяренный рык.

Он знал, знал этот запах, знал эту кровь – это была его кровь, кровь рода Куран. И, кроме него, сейчас ей принадлежали лишь двое: Юки, его единокровная сестра, и Зеро, которого он самолично сделал вампиром своей линии.

Однако запах Зеро он знал, а значит…

Окно разлетелось c оглушительным грохотом, Ночной класс вздрогнул, услышав разъяренный рык своего президента и главы.

Не обращая внимания на еще летящие к земле осколки, Канаме выпрыгнул из окна и, бесшумно приземлившись, быстро побежал к источнику запаха крови.

Вот они, все фигуры – глаза Зеро расширены от ужаса, а у него на руках, обмякнув от слабости из-за потери крови, лежит Юки.

Щемящая тоска заполнила сердце шатена – два самых дорогих существа, которые он может иметь, и одно из них попыталось убить другое.

– Голод? – глухо поинтересовался Канаме, забирая полу-бездыханное тело сестры у Зеро.

– Да, – пепельноволосый до сих пор расширившимися от ужаса глазами смотрел на девушку, с губ капала кровь.

Быть застигнутым врасплох желанием – самое отвратительное, что может ощущать вампир. С одной стороны, на руках Курана лежала девушка, чья жизнь определенно была в опасности, с другой стороны, рядом стоял застывший от ужаса Зеро, на губах самый мощный вампирский афродизиак, губы приоткрыты и все так же просят поцелуя или даже двух.

– Я немедленно отправляюсь в больничное крыло. Вытри губы и позови ректора. И еще, Зеро – принимай чаще свои таблетки, – глухо порыкивая, Канаме закрыл глаза, чтобы не видеть лица любовника, и бросился в выбранном ранее направлении, мысленно сожалея, что придется на какое-то время заставить Зеро страдать.

Но, с другой стороны, во всем был плюс. Например теперь он сможет по-своему наказать Зеро…

Перебирая варианты наказания и от этого успокаиваясь, Канаме не мог не отметить некоторые изменения в окружающей среде.

Например, светлую и темную фигуры, стоящие у него на дороге.

Несколько белых прядей выбились из-под капюшона, голубые глаза вспыхнули откровенным интересом при виде его; но нет, взгляд застыл на окровавленной белой рубашке и фигурке Юки у него на руках.

Вторая фигура была выше и более худощавая. Казалось, что фигура, того и гляди, обратится в тень и растает на глазах.

Ничего примечательного в них не было – обычные ученики или посетители.

Однако, в этот момент капюшон слетел с головы из-за резкого порыва ветра и Канаме сбился с шага – такие знакомые глаза и пепельно-белые волосы, только длиннее и аккуратнее.

– Ичиру, идем, – девушка дернула спутника за рукав и неторопливо повернулась к чистокровному спиной, – Спорить могу, у короля есть более важные дела, чем выслушивать приветствия его подданных.

Это было очень близко к оскорблению, и девушка явно знала это, однако Канаме действительно вспомнил, что у него было одно очень важное дело, которое и сейчас болталось у него на руках и теряло кровь.

Ему некогда таращиться в немом изумлении на близнеца Зеро. И на самого Зеро тоже.

Он вновь ускорился.

В лазарете никого не было, но ему никто и не был нужен. Один мысленный приказ, и через несколько минут одна из новеньких вампирш, Мадлен, шагнула в помещение. Как многие вампиры В класса, Мадлен имела дар, однако в бою была бесполезна. Зато исцеляла она качественно и быстро.

– Вы звали, Канаме-сама? – встав на одно колено, девушка склонила голову, глядя на вампира снизу вверх.

Шатен задумался, сколько сказать. Однако, в конце концов просто бросил:

– Исцели ее.

Не переча и не говоря ни слова, девушка подошла и тут же приступила к работе. Буквально десять минут, и Кросс уже спит на кровати, подсунув ладошку под щеку.

– Ты можешь идти, – голос Канаме звучал ровно.

– Канаме-сама, позвольте… – девушка в умоляющем жесте потянулась к королю, вернее, к кровавым пятнам на его рубашке.

– Запрещаю, – тут же рыкнул шатен, девушка же испуганно сжалась, а еще через мгновение сбежала, полная ужаса из-за быстрой смены настроений своего короля.

Едва затихли все звуки, как Канаме съехал вниз по стене, прижав колени к груди и уткнувшись в них лицом. Что-то внутри него требовало освобождения, хотелось взвыть из-за рвущих его чувств.

И вовсе не потому, что сейчас он беспокоился за Юки. Она была в безопасности, по крайней мере, сейчас.

Его гнуло к земле от омерзения к себе самому.

Он встретил близнеца Зеро, и это было неожиданно. Но стоило ему увидеть такие же глаза и волосы, как сердце нервно екнуло в груди. Значило ли это, что ему не нужен Зеро, а лишь его оболочка? Значило ли это, что он и правда дорвался до очередной игрушки, а теперь хочет новую? Значило ли это, что он не способен к постоянству?

Раздираемый внутренними противоречиями, Канаме глухо зарычал.

В этот момент двери открылись и в помещение зашел Зеро.

– Ректор просил передать, что он все уладит, – сгорая от стыда из-за своего поступка, парень на сводную сестру не смотрел или очень старался отвести взгляд от беспомощного тела. Что-то внутри него ужасалось. Ведь в тот момент, когда он пил ее кровь, это было даже хуже, чем пока он скатывался к классу Е – полное желание просто набить брюхо и полное нежелание остановиться, хотя это была его Юки – девушка, которую он был готов защищать даже ценой жизни. А он отказался остановиться, пока осознанно убивал ее.

– Хорошо, – Канаме ощутил тепло тела Зеро, когда тот опустился рядом с ним в схожей позе. Они напоминали двух расстроенных мальчишек, ждущих, когда придут взрослые и все уладят, – Как ты?

– Кусок говна, – мрачно отозвался пепельноволосый, и в этих словах было выражено все его глубокое отвращение и презрение к себе.

– Ясно. Идем к тебе, нужно поговорить, – сердясь на самого себя, Канаме разогнулся и встал. Он был взрослым, а у взрослых нет времени предаваться жалости к себе!

Зеро не спорил. Он вполне признавал, что заслуживает наказания. А уж что доведение Юки до порога смерти ему не простят, было уже ну совершенно очевидно.

Разозленный всем происходящим, своими мыслями, Канаме схватил парня за руку. В этот момент, гнетущую тишину разорвал слабый голос:

– Зе… ро… – Юки сквозь нервный, почти лихорадочный сон повернулась на бок, – Зеро…

– Забавно. Даже сейчас, ее мысли занимаешь лишь ты. Спорить могу, это взаимно, – ощущая нечто близкое к стихийному бешенству, Куран выбежал из кабинета, таща за собой притихшего блондина.

Мысли уступили злости, злость охотничьим инстинктам, и к тому времени, как вампиры оказались в комнате Зеро, цель у Курана была одна – заставить бывшего охотника умолять о пощаде и, если придется, то молить он заставит силой.

***

Сердце нервно билось в глотке. Судорожно сглотнув вязкую, холодную слюну, Зеро смотрел на возвышающуюся над ним фигуру.

Наказание было неминуемым, однако, Канаме, кажется, и сам не знал, что с ним делать. И если Зеро ожидал очередного боя, где он поддастся и даст себя избить – благо чувство вины задавило гордость, – то Канаме склонялся к инстинкту просто выдрать горло, или сделать нечто не менее кровавое и болезненное.

Поэтому, когда Куран содрал с себя окровавленную рубашку, а затем с силой ударил Зеро по лицу кулаком, тот, мягко говоря, был дезориентирован каждым из двух поступков.

Слизывая кровь из разбитой губы, Зеро постарался придвинуться к стенке кровати, чтобы найти опору, однако схвативший его за лодыжку шатен не дал ему такого шанса, утянув вниз, после чего схватив Кирию за плечо, почти осторожно втянул нижнюю губу в рот и стал посасывать, добывая свежую кровь.

– Ты решил меня наказать таким странным способом? – глухо спросил Зеро, мутнеющими глазами глядя в оказавшееся неожиданно слишком близко лицо, с горящими на нем кроваво-красными глазами.

– Я еще не решил, что мне с тобой сделать, – чистокровный отстранился недовольно вздохнув – рана зажила.

– Обычно, ты всегда грозил мне смертью, если я трону Юки.