Текст книги "Теперь все будет иначе (СИ)"

Автор книги: Cloude Guardian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Я больше не могу прятаться за твоей спиной, – мягко перебил его уверенную убедительную речь Гарри. Юноша, кажется, был одним из немногих, кто мог по настоящему противиться его ораторскому таланту. – Это было нормально полгода назад, когда мне было пятнадцать. Я только что потерял единственного человека, который был мне родным не только по духу, но и по крови. Который был звеном между мной и памятью о моих родителях, какими бы они ни были – хорошая, добрая мама, безмозглый, по словам Снейпа, но верный отец, – голос юноши стал тише.

– Мне было пятнадцать и я только что убил убийцу моего приемного отца. Я принял помощь своего врага. Мне нужно было, чтобы снова нашлась спина, за которой я, еще не совсем взрослый, смогу спрятаться, как дитя. И мне было не важно в тот момент, чья же это все-таки будет спина, если меня предали – целый год предавали, снова и снова – свои же. За то, что я хотел всех спасти, я получил ножи в спину. Много ножей. И я захотел прекратить всех спасать. И прекратил, – Гарри взял его руку в свою, когда Том, невольно расстроенный и отвыкший держать перед парнем маску, ощущая на языке кислинку своего огорчения и страха. – Я просижу еще три года за твоей спиной, если ничего не изменится. Я уже не меньше полугода пытаюсь разобраться в себе. В это время я причинял боль и тебе, и друзьям, и себе.

– Никто не заслужил, никто не должен был платить за мою слабость. Никто не должен был страдать. Я должен был бороться сам, но ты лелеял меня, как и обещал. Дал мне семью, кров, заботу, уют. Ты сделал все, чтобы я был счастлив. Но на самом деле, быть счастливым себе мешаю только я сам. А теперь мне не хватает сил и самоуважения и дальше сидеть за твоей спиной, под прикрытием твоей мантии, – и Гарри, спешно отбросив письма, крепко обнял Тома, уткнулся ему в плечо. Мужчина обнял подростка в ответ, совершенно растерянный. Как относиться к такому Гарри? Очаровательный юноша снова изменился, растерял еще часть своих детских повадок. Стал более взрослым. Закономерно, конечно, но как же Риддлу хотелось подольше любоваться свойственной Поттеру непосредственностью, вынесенной из детства.

Забавно, что он думает об этом сейчас. Однако…

Темный Лорд, сиречь Том Риддл, совсем не заметил, когда Гарри начал называть его по имени, вместо изначального «мистер Риддл».

Комментарий к Жизненные реалии

Глава-передышка, переход. Маленькая, как кошачий зрачок на свету, информационная – как я не знаю что, но тут есть несколько наметок уже на _эпиложье_. Над которыми мне еще придется подумать.

Если думать чисто сейчас, то вся работа после первой части является наметками на эпиложье.

Беты тут еще не было.

Не спрашивайте меня, почему я начал дробить, если мог кинуть в вас тридцатью с лишним страницами, и тогда мне не придется говорить, что я просто не настолько добрый, чтобы убить вас единым куском, который в документе именно так и идет – части через звездочки :)

И – да, я все еще в больнице. Оказалось, что человеку с оперированным горлом тут питаться совершенно невозможно. Почти четыре дня я не ел вообще, потом сообразил, что если размочить печенье, его как-нибудь выйдет протолкнуть что получится в глотку. Но питаться мне детским питанием в идеале, причем еще некоторое, возможно солидное, время.

Я, конечно, не настаиваю. Но если меня захотят покормить – я буду очень счастлив.

Сбербанк: 4276 3800 1210 2294

Киви: +79031601181

Яндекс: money.yandex.ru/to/410014344101305

========== Уверенность ==========

Комментарий к Уверенность

После передышки положены кусочки побольше. В ворде эта часть выглядела, как что-то, чем можно убить, если распечатать. Фикбук же пытается втереть мне, что тут всего три страницы, но я ему не верю с тех пор, как его 15 страниц превратились в 32 по счетчику в шапке.

Итак. Касательно Ригель – тут я успел найти даже две-три-пять отсылок, пока лежал в больнице.

Есть Риддл. И есть Ригель – самая большая и яркая из голубых звезда. Бета Ориона.

Вы только прислушайтесь. Самая большая. Из. Голубых. Звезд. /луна/

Ассоциативный ряд на лицо. Вы улавливаете ширину и долготу моего замысла и коварства?

Плюс где-то там рядом Туманность Ведьмы – для меня это почти как неосознанный знак, что даже свою любовь Риддл держит поближе ко всему, что связано с магией.

Альфа Ориона – Бетельгейзе, про которую я очень люблю пошутить (типа, сверкал самодовольством, как Бетельгейзе)

А знаете, как называется Гамма Ориона?

Беллатрикс. “Воительница”. И это еще один плюс в копилочку моего ассоциативного ряда Ригель-Риддл.

– Устал? – Поттер оказался рядом уже под вечер, когда все представители сторон перемешались, а Риддл выскользнул на балкончик, чтобы немного проветриться и остыть. Стискивать весь вечер палочку в ножнах на бедре – так и судорогу можно заработать.

Том в ответ на заданный вопрос кивнул, чувствуя, что выпил больше, чем ему было нужно для просто укрощение напряжения. В голову лезла всякая чушь – от «вцепиться в Поттера и утащить его домой» до «встать на колени и умолять никуда не переезжать». То и другое наверняка выглядело бы полной глупостью в исполнении взрослого мужчины, но он все реже ощущал себя таким уж на самом деле взрослым, даже если десять минут назад он еще кого-то пытал со свойственным только взрослым упрямством.

Сознание все чаще двоилось и что-то внутри царапало, намекая, что он знает правильный ответ, в чем загадка подобного явления. Что надо лишь немного подумать и может быть вспомнить.

– Почему ты так хочешь уехать? – Том вздохнул и поймал непонимающе-удивленный взгляд. – Разве тебе плохо жилось в Гонт-мэноре? Разве нам вместе плохо жилось? – он ощущал обиду и потребность крушить что-нибудь. Поттер растерянно моргнул, но потом усмехнулся.

– Дело не в том, что мне плохо жилось, – Гарри встал рядом и тоже оперся на баллюстраду локтями. – Просто мне нужно будет остаться одному и сосредоточиться на материале для экзаменов, – и в ответ на удивленный взгляд, он пояснил: – Я пересдаю СОВ и замахнулся на сдачу ПАУК. Мне просто нужно будет быть там, где никого больше нет, иначе ничем нужным я заниматься не буду. Да и подумать следует. Многое навалилось – в том числе и наследство Блэков, как единственному носителю крови мужского пола, которого Сириус не забраковал.

– А как же юный Малфой? – поинтересовался мужчина.

– Слишком Малфой, по мнению последнего мужчины-Блэка, – Гарри пожал плечами. – Сириус хоть и был выжжен с древа, но это не изменило того, что он был последним Блэком, а последний – это власть почти абсолютная. Сейчас я могу сделать наследником, согласно с тем же завещанием, только внука Андромеды Блэк, и он мальчик, как того и требует кодекс Блэков. Плюс носитель дара, последний, – Поттер постарался улыбнуться, но вышло как-то болезненно. Чем больше он узнавал о происходившем последние два года, тем тяжелее было на душе, да и какие-никакие всплывающие живые родственники поднимали все новые вопросы. Например, почему его не забрали в детстве. Или почему Андромеда написала ему только этой весной, сообщив, что ее дочь, Тонкс, родила мальчика и они все – Меда, ее муж, знакомые Гарри Нимфадора и Римус, хотят, чтобы он был крестным новорожденного Теодора.

Гарри видел в этом только страх и желание позаботиться о судьбе ребенка таким образом, чтобы какая сторона ни оказалась в победителях, а Тедди Люпина-на-четверть-Блэка свара не затронула. Выжить ради ребенка последняя Блэк даже не планировала, но судьбу своей семьи была готова передать в чужие руки, которые по счастливой случайности были родственными. Гарри это так злило, что ответить сразу что-то вразумительное он не смог.

Том помнил тихую, совершенно мало походящую на истинную Блэк, Меду. Ее брак с маглорожденным наделал много шума. А ее дочь с супругом он отправил на Поцелуй еще пару месяцев назад. Супруга самой Меды, кажется, убили еще раньше. Тогда он совсем не помнил об их родстве с Гарри. Риддлу захотелось стукнуть себя по лбу, но жест выглядел бы совершенно несолидно, так что он удержал маску вежливого интереса.

– А что планируешь делать потом? – тему срочно требовалось сменить, а этот вопрос ему и вправду был интересен, потому что несмотря на то, что они долго обитали бок о бок – как давно это было! – о планах друг друга они ухитрялись не знать ничего. Их связь, так тщательно использованная когда-то, чтобы заглядывать Поттеру в голову, была как-то отброшена за ненадобностью и нежеланием причинять боль.

– Пока не знаю, – Гарри пожал плечами и улыбнулся. Это была какая-то обтекаемая улыбка, больше похожая на ту, которую как маску Риддл использовал в школе. Поттеру она была когда-то не свойственна.

Они все больше начинали походить друг на друга.

Об этом тоже следовало бы подумать.

– Но хоть заглядывать ради практики ты будешь? – Том улыбнулся. – Я боюсь представить, в каком состоянии лаборатории в доме Блэков.

Поттер задумался и кивнул. Дом на Гриммо он не проверял, а еще утром был соседом деловитого и нередко занятого Риддла, который, не боясь теперь перепугать людей, частенько отбывал по делам. Чаще всего – потому что занимался любимым делом – постигал магические тонкости, неподвластные простым магам.

Походило на своеобразный рабочий график – они вместе завтракали, читали Пророк, с тревогой или облегчением следя за новостями. Потом Том уходил, Гарри занимался, а вечером старший волшебник проверял его успехи, и они могли поговорить о чем-нибудь интересном. Как обычные соседи.

– Иногда мне кажется, что это так давно было, – протянул он спустя пару минут. Теперь настало время Томаса непонимающе моргать. – Наша вражда, – Гарри улыбался и смотрел вдаль.

Лондон раскинулся перед ними, уже почти охваченный темнотой. В уже лет пятьдесят как не новом доме напротив горели все окна. Люди жили и наверняка даже не подозревали, что рядом с ними имеется здание, полное волшебников. Или, может быть, что Министерство озаботилось, чтобы вокруг жили волшебники. Прекрасный, наверное, вид был бы с крыш, если бы накинуть маглоотталкивающий купол. Наверняка кто-то не постеснялся бы летать тут на метлах, а совы, которые и без того летали сотнями, совсем сошли бы с ума.

– Уже больше двух лет прошло, – согласился Том. – Знаешь, если Вальбурга с остальными прогрызут тебе мозги – возвращайся ко мне. Для меня одного с домовиками Гонт-мэнор слишком большой, – он усмехнулся и развернулся, опершись о перила поясницей, поглядывая на Поттера внимательным взглядом. – Я так привык, что ты рядом, что, кажется, совершил ужасную ошибку, – задумчиво выдал он.

– Какую? – Гарри наклонил голову, поглядывая на него из-за отросшей челки. Волосы он отращивал уже давно, но сегодня кто-то помог ему уложить их и с виду прилично собрать в хвост с помощью ленты.

– Я не заметил, как ты из мальчика вырос в юношу, а из юноши – в мужчину, – вздохнул Том. – В очень умного мужчину, надо признать, который сегодня спорил, о чудо, сразу с двумя Малфоями, а это, поверь мне, непросто. Мне в спорах с Люциусом и Абраксасом помогал авторитет, что помогало тебе – я так и не понял, но это было действительно впечатляюще. Вы все учли, – он запрокинул голову, глядя в темное небо, где сияли искорки звезд.

– У меня были два абсолютно честно подумавших, какой жизни они хотят, представителя разных классов, – пожал плечами парень. – Нужно было уравнять их или же отказать и тому, и другому, и выбрать что-то свое. Я за эти два года успел подумать о том, каким должен быть магический мир. Сам подумал, а не послушался кого-то. Трудная была задачка, – Гарри посмеивался и Том не мог не последовать за ним. Дикое, наверное, зрелище для обывателя – смеющиеся над общей шуткой лорды Тьмы и Света. – Оказалось, что я о стольких вещах не знал. И самое забавное – мне их показал маг, который прежде пытался меня убить, с которым меня стравливали и науськивали. Я, кстати, так и не понял, почему, если не брать в расчет то проклятое Пророчество, которое даже ты предпочел в итоге проигнорировать и действовать по уму, – Поттер нахмурился.

– Можем как-нибудь подумать вместе. Ты уже почти год как совершеннолетний, а хорошего Огденского так и не попробовал, – Томас усмехнулся. – Брось свои дела на завтрашний день, мне нужна будет небольшая помощь в поисковом ритуале. Раскрою тебе небольшой секрет моего бессмертия и постигшего меня в свое время безумия, – с усмешкой подсластил пилюлю Том, обратив внимание, как изумленно расширились глаза Поттера, как он вскинул брови. – Заодно мне интересно, получится ли у страшного и ужасного лорда Тьмы и Судеб избавить великого Гарри Поттера от его ужасных, уже давно устаревших очков. Насколько я помню по нашим беседам, маги твои глаза не смотрели, а ведь среди сознательных ты никого в очках не увидишь, если у них очки не снабжены специальными стеклами, которые проще носить самому, чем накладывать заклинания на глаза.

– Дамблдор и МакГонагалл, – само собой вырвалось у Поттера. – И Перси Уизли.

– Отличный пример специальных стекол для Мастеров Трансфигурации, предметов почти легендарных, – Темный Лорд кивнул и выпрямился. – Касательно Уизли – давай не будем припоминать о магах, которые не умеют приумножать деньги, – Том слегка поморщился. – Уже довольно поздно, а мне еще коротать одинокий вечер, – Риддл притворно вздохнул, даже руку к груди приложил для пущего эффекта. Поттер прыснул. – Вот ты смеешься, а я абсолютно не знаю, как теперь коротать вечер, если рассказывать интересные вещи больше некому.

– Если тебе так хочется провести со мной вечер, то просто пойдем со мной на Гриммо, – вздохнул Гарри, начиная продвигаться к выходу.

– Поттер, не недооценивай меня, – вкрадчиво отозвался Риддл, пропуская неизвестно чему улыбающегося парня вперед себя. – Я собираюсь провести с тобой остаток своей вечности, – он ухмыльнулся, испугав этим, а может быть своими последними словами парочку мявшихся тут же клерков. Наверное, они заняли балкон, на котором те планировали уединиться.

– Вполне могу в это поверить, – откликнулся Гарри. – Ты же на моих глазах из котла вылез. Ну и страшное было зрелище!

– Нестабильная форма в первые часы. Это хорошо еще, что я только с тобой решил подуэлировать тогда. И выложился магически так, что человеческая форма на три месяца дольше восстанавливалась, а колдовал бы, как давно хотелось…

– Ходил бы безносым до сих пор, – Риддл стрельнул в него раздраженным взглядом. – Что? Белая кожа, красные глаза и отсутствие волос на голове – это не так страшно, как ходить без носа.

– Поттер, ты наглец, – почти простонал Томас, тем не менее усмехаясь. Они шли к зоне для аппарации. – Северус, наверное, не просто так жаловался.

– Ему просто никогда не нравился мой отец, – отмахнулся парень.

– Зато он был влюблен до головокружения в твою мать, – тихо добавил Том, гадая, будет ли это открытием для его компаньона.

– Знаю, – Гарри махнул рукой, выбрав подходящее место и протягивая руку, чтобы задать им координаты.

– Не боишься того, что нас столько народу увидит аппарирующими вместе? – еще тише спросил Темный Лорд, не торопясь браться за протянутую ладонь. – В прошлый раз мы тоже так вместе уходили. А утром ты… сожалел и был сильно расстроен. Не боишься в этот раз? Я не готов утром видеть, как ты отгораживаешься от меня. Снова, – это «снова» прозвучало особенно мрачно.

Гарри опустил руку и тяжело вздохнул, обернулся, глядя на него несчастными глазами.

– В прошлый раз отсюда уходил Мальчик-Который-Выжил и приобнимающий его за плечи, делающий авансы Темный Лорд. В этот раз уходит вроде как Светлый Лорд, и пусть газетчики подумают еще, куда это я могу тебя вести – уж не собрался ли я убивать тебя, – Гарри позволил себе улыбнуться, но не сказать, чтобы получилась сильно веселая улыбка. – Кроме того. С того времени я действительно вырос, и как минимум – это не должно их заботить, то, чем мы будем заниматься. Никого вообще не должна беспокоить моя постель и кто именно там может бывать, – вторая часть фразы Тому уже совсем не понравилась. Он предпочел бы, чтобы в постели Поттера по-прежнему был только один постоялец – сам Поттер, ну и, может быть, он сам. Палочка как постоянный спутник не засчитывалась.

– Прости. Если ты уверен, то – направляй нас, – Том прервал повисшее напряженное молчание кашлем и протянул Гарри ладонь. Тот улыбнулся с видимым облегчением и взялся за нее, крепко сжимая в своей горячей ладони.

Больше не обращая на окружающих их людей никакого внимания, они аппарировали.

========== Гриммо 12, крестражи и Наги ==========

Площадь Гриммо мало переменилась за пятьдесят лет. Тесные домики в три этажа, мощеная кирпичом дорожка, высокие чугунные ворота. Блэки давно извели живую изгородь, но как часть защиты насадили в полисадник совсем других растений.

Розы-шептуны, которыми хвастался еще Сигнус, Риддл опознал с первого взгляда, едва увидев, как из лепестков формируется сначала личико, а потом и полностью фигурка. Красивая охранная магия, и, что не менее важно, действенная. Гарри, проходя мимо, погладил несколько бутонов, попутно окропив их кровью. Розы приветствовали его не вполне уверено, и это как-то кольнуло, привлекло внимание.

Следующей кровью была окроплена ручка двери и герб Блэков. Поттер привязывал дом на себя, подтверждал права хозяина. Том, идущий за ним, просто старался не мешаться под ногами.

Блэк-хаус был именно таким, каким Темный Лорд его и запомнил по своей молодости, когда он оставался погостить тут на зимние каникулы. Что-то скрипит, где-то кто-то скребется, и хорошо, если это всего-то мышь, плохо – если докси. Пропитанный тяжелой энергетикой коридор, головы эльфов, полумрак, шебуршащие, сонные портреты по стенам.

И нога тролля, о которую он ударился, и которая упала на пол с жутким грохотом. Поттер, уже успевший пройти до середины лестницы, резко обернулся, но ничего сказать не успел. Разошлись шторки на самой крупной картине, и знакомая до боли женщина прожгла Тома взглядом, открыла рот, чтобы высказаться… И не смогла выдавить ни слова. Том уже успел поднять на нее палочку, но никаких заклинаний так и не применил.

Так они и стояли, разглядывая друг друга. Вальбурга Блэк, постаревшая, растерявшая красоту юности, зрелая женщина с непослушными волосами, в тяжелом вдовьем платье. И он. Темный Лорд, перед которым она никогда не робела, но и не стремилась ему льстить.

– Не ожидала увидеть в своем доме таких легендарных личностей, милорд, – она откашлялась и визгливая хрипотца из ее голоса пропала. – А я-то думала, отчего крыс, предателей крови и грязнокровок сюда приходит все меньше. Добились своего? Начали со старого маразматика-маглолюбца Даблдора и щенка Поттера, а закончили остальной магической Англией? – старая ведьма и не думала делать перед ним книксены, и было видно, что она даже зла. Она ему даже доброго вечера не пожелала. Но он не рассердился – этой женщине он по-своему был должен.

– А ты все так же приветлива, Вальбурга, – Томас в ответ на ее выпад усмехнулся. – Поттер вполне жив и здоров, но нежелание быть инструментом «ради всеобщего блага» в нем перевесило, особенно после того, как твоя племянница убила твоего сына у него на глазах.

– Финеас рассказывал нам, – в голосе обычно невменяемой, скандальной леди пропал гнев и прозвучала боль, и она тяжело села в свое кресло. – Но я не хотела верить, что оба моих мальчика…

– За смерть Регулуса я тебе должен, – кивнул Том. – Его предательство и то, что он попытался украсть… Я уже тогда был не самым разумно мыслящим существом.

– Он был влюблен в тебя, как последний дурачок, – на глаза леди навернулись слезы. – Он узнал, что тот предмет был важен. Говорил, что если это единственное, что свяжет его с тобой, то он и жизни не пожалеет.

– Так и случилось. Я поймал его, когда он уже выкрал его и попался в ловушки. Как только я вернул себе свою вещь – все было кончено. Это была мгновенная смерть, и я почти не помнил себя от гнева. Безумие…

– Было ожидаемо, – перебила его Вальбурга. – Я не знала раньше, но сейчас мне отлично видно, что ты… – леди запнулась, подбирая слово, стрельнула глазами в подошедшего Поттера.

– При нем можно говорить открыто, я понял, о чем ты, и как раз сегодня хотел просветить его, – с полуулыбкой успокоил ее мужчина, приобнимая Гарри за талию и ощущая себя лучше от его присутствия рядом с собой.

– Ты разбит, – Вальбурга поджала губы и махнула головой. – И он хранит одну из частиц в себе.

Полу-улыбка стекла с красивых губ мага в то же мгновение.

– Что?.. – растерянно переспросил он. Вальбурга закатила глаза и с треском закрыла веер.

– Наврали старые книги, возрастная глухота все-таки сильнее магии, – проворчала старая ведьма. – Ты повредил свою душу, разбил на куски. Такого не должно было быть. Твой ритуал неправильный. Якорем должны были быть не куски души. А предметы. Предметы-якоря, к которым притянет душу. И один из осколков – в мальчишке.

И добавила с особым весом в словах:

– Я мертва. Я вижу.

Том слушал ее и почти ощущал раскол своего мира. Того мира, где он считал себя умным и могущественным темным магом. Этот самый мир теперь заполыхал огнем, а вместе со вспыхнувшим под веками заревом вдруг разразился бранью и сам Риддл. И Вальбурга, и Поттер резво отскочили прочь, когда вокруг мужчины неожиданно сильно запахло озоном и с кончиков его пальцев вдруг сорвалась молния и ударила в паркет, оставив на старом дереве темный след.

– Проклятый старик! Обманул, подсунул измененный ритуал! Я мог умереть и не единожды, если бы меня не уберегло какое-то чудо! Проклятье! Что б ему за Гранью икалось! Найду фолиант некромантии и специально подниму этого старого ублюдка, чтобы убить его еще раз! – под конец Том разразился шипением на парселтанге и принялся метаться в бессильном бешенстве по коридорчику. Мантия развевалась за ним, и Гарри невольно заподозрил Снейпа в плагиате. Уж больно знакомо все эти лихие движения напоминали ему манеру передвижения профессора – ныне директора Хогвартса.

И тем больше он испугался, увидев, как резко Том затормозил и замер, словно одеревенел.

– Вот тебе и ответ, зачем было нужно Пророчество, – свистящим шепотом выплюнул мужчина не оборачиваясь, но Поттер все равно вздрогнул. Голос мужчины звучал так, словно он мог им одним убить сию секунду. Как Василиск взглядом.

Вальбурга над злобой Лорда только скрипуче посмеялась.

– Ну хоть так получится тебя с небес на землю опустить, – прокомментировала она происходящее. Лорд ответил рыком, но на наставленную на нее палочку женщина посмотрела весьма иронично – даже бровь приподняла. Риддл с опозданием вспомнил, что в доме Блэков заклятья против Блэков практически бессильны, если вы не в дуэльном зале или если ты сам не Блэк. И не важно, живой этот самый представитель древней фамилии или не очень.

Том палочку опустил с большой неохотой. Удовлетворение леди моментально стало почти физически ощутимым, а потом она повернулась к Поттеру.

– Теперь ты, – выдала женщина, придирчиво разглядывая юношу. Гарри сделал шаг вперед и поклонился. – Ну, хоть что-то, – уже спокойней кивнула Вальбурга. – Щеночек Сириуса не такой уж и пропащий, как я боялась. Возраст добавил тебе немного мозгов…

– Леди Нарцисса добавила мне мозгов, – возразил Гарри. – Лорд Малфой – куда меньше, но он обещал помочь мне разобраться с делами родов, – Гарри вдруг стал выглядеть ужасно усталым, но поднял руку перед лицом, и Том только теперь увидел там два кольца-печатки, прежде скрытые от чужих глаз заклинанием. – Кольцо Блэков меня до конца не приняло. Гоблины сказали, что две воли мертвых не дают ему нормально принять меня, и надо получить разрешение того, кто поставил блокировку до Сириуса. Как я понял, это были или вы, или ваш супруг…

– Это была я, – перебила его леди. – И, если бы ты сейчас не сказал, что твоим воспитанием занялась Нарцисса – я бы тебе его не дала. Но Нарцисса – настоящая Блэк, так что… – Вальбурга коротко и резко сказала что-то – Том понял, что это даже не латынь, а скорее корнуэльский или даже валлийский, и даже смог перевести, но Гарри выглядел ошеломленным, а кольцо на его пальце вдруг потемнело, стало смоляно-черным, словно подтвердив лишний раз фамилию темнейшей семьи Англии.

Гарри неожиданно охнул и пошатнулся. Том успел поймать его за плечи и прижал спиной к груди, мигом забыв о своих переживаниях. Когда он обеспокоенно заглянул парню в лицо и сделал парочку пассов палочкой, проводя нехитрую диагностику, все уже закончилось. Остался только результат.

Лицо Гарри чуть изменилось, жестче поступили скулы, стали аккуратней губы и прямее нос. Волосы в хвосте сделали намек на попытку завиться и за считанные минуты отросли чуть сильнее. Большие перемены коснулись глаз – они стали темнее и при этом – ярче.

Темная, тонкая аристократическая красота Беллы и Регулуса проступила как никогда отчетливо. Поттер стал меньше Поттером, стал смазливым, но эта его привлекательность была в черненой оправе, омытая потоками крови и родовой силы. Блэки были не светлой семьей, даже Сириус, как бы ни хотелось общественности верить в историю о прекрасном, отрекшемся от прошлого семьи, лучшем друге Поттеров.

Если ты Блэк, то это автоматически уравнивает тебя с самыми древними родами и наделяет мощной, но никак не направленной на создание зеленых рощ и оленят, магией. Скорее, волшебство будет годиться на убийство или дуэль, и деваться тебе будет уже некуда.

Блэков вообще бывших не бывает. Остальное – гнусный самообман.

Том заставил себя оборвать мысль и вернуться в реальность.

– Добро пожаловать домой, лорд Блэк, – Вальбурга удовлетворенно и торжественно кивнула, оглядев дело рук своих, поднялась и сделала книксен. Гарри оттолкнул чужие руки в ответ, заставил себя встать прямо самостоятельно и низко поклонился. Риддлу это не сказать, чтобы понравилось, но он давно не мальчишка и осознавал, где ему лучше не открывать рта, чтобы ничего не испортить. Выдержка и терпение – это благо. – Щеголем, как Малфой, тебе не быть, но тебе и не надо. Я вполне довольна.

– Благодарю вас, леди, – Поттер снова попытался поклониться, но Вальбурга с треском раскрыла веер.

– Не трать на меня время, мальчишка, этикет я тебе и сама в другое время дочитаю, если нужно будет – у Блэков тоже имелись свои нюансы, а Нарцисса уже давно Малфой, так что не будет ничего странного, если она их и не знала никогда. Все, идите исправлять то, что наворотили, – леди махнула веером в их сторону, и старый дом ответил скрипами на этот жест. Где-то защелки замки. – Для нового лорда открыты все двери. Советую нанять домовиков, для начала, и дать Кричеру их обработать.

– Благодарю за гостеприимство, Вальбурга, – Том устало усмехнулся, подмечая, как нравится женщине деловито наводить порядок и демонстрировать, у кого на самом деле все ключи от дома.

Они с Гарри быстро отыскали библиотеку. Здесь Том воспользовался возможностью покопаться в разделах с самыми темными трудами, и быстро отыскал нужные ему тома с правильными темами и с описаниями проведения ритуалов. Через час он уже хватался за голову и был готов рвать на ней волосы. Что ему стоило прийти сюда раньше и проверить ритуалы? Он ведь знал, что Хогвартс ненадежен. Знал, что там засел Альбус, знал, что замок и все в нем подвластно воле директора, что каждый фолиант может скрывать подвох.

Однако он поспешил и наделал глупостей.

Самоуверенный дурак, который сглупил не меньше семи раз.

Дневник, кольцо, медальон, диадема, чаша, Нагайна, Поттер. И он сам, разумеется.

Не держи он при себе Нагайну и Гарри в последние два года – куда бы его завели последствия ритуала? Опять убивать невинных, пока не найдется вторая матушка Поттера и отраженное заклятье не вломит ему еще раз?

Самоуверенный болван – он ведь слышал от Люциуса, что дневник, которым тот воспользовался в 1992 для компрометирования Уизли, был уничтожен. Согласно «правильному» ритуалу в фолианте, уничтожение одного из якорей приведет к тому, что содержащееся заклятье поделится между оставшимися носителями или просто развеется – тут уж как зачаруешь. Но что случилось с его версией ритуала – можно лишь гадать.

По идее, осколок его души вместе с заклятьем на дневнике должен был переползти по остальным крестражам – Лорд колдовал на совесть, пропасть даром его усилия никак не могли.

Это вполне могло объяснить, почему после весны 1992 ему стало легче соображать, и встреченный им Хвост, а после и Барти Крауч-младший, получили от него вполне внятные инструкции, в отличие от Квиррела, на котором ему пришлось паразитировать, маясь от провалов в памяти, за время которых его «тело» успевало начудить. Ему просто добавилась частица его же души, а Поттеру – какие-то дополнительные ниточки связи через застрявший осколок у него в голове.

Разложив для себя спорные моменты и с тяжелым сердцем просветив о своей глупости Гарри, Риддл засел за дальнейшие вычисления и одному ему ясные исследования. Поттер некоторое время не знал, за что ему хвататься, а потом понабрал томов и собрал конспекты, и ушел заниматься своим делом. Забивать голову посторонними темами было плохой затеей, когда до экзаменов всего ничего.

Спустя три часа дом затрясся, посыпалась пыль и кое-где попадали вещи и посуда, свалилось несколько картин со стен. Дом шатало, как в центре урагана, и только когда волна знакомой поттеровской магии прокатилась по стенам, обновляя старый особняк, Том понял, что Гарри нашел сердце дома и как положено и ныне разрешено, провел все ритуалы. Дом будет обновляться и реставрироваться, будут изгнаны все живущие в нем паразиты, заснуют новые домовики, образуя общину. Это место станет укрепленным бастионом, крепостью, в которую будет очень непросто попасть и не менее тяжело выбраться без разрешения.

Риддл не стал врать себе – он был горд, что присутствовал в такой момент. Он помнил, как сам укреплял свой дом, заливал кровью алтарь, проводил цепочки ритуалов, расходуясь в ноль, но не единожды это защищало их от фанатиков Света или дураков, которые прибывая в его менор, с палочками пытались кинуться на спокойно идущего по своим делам Гарри. Откаты гостям прилетели, как смачные оплеухи.

Том погрузился в работу, согретый воспоминаниями, и вскоре уже составил план действий.

Первым делом он отправился проверять свои тайники, забирая из них бесценное содержимое. Чашу из сейфа Беллы он извлек, надавив на Рудольфуса Лестрейнджа, диадему забрал, посетив Хогвартс поздно вечером и побеседовав заодно с Северусом. Нагайна ждала его в палисаднике возле площади Гриммо – у змеи вообще никаких проблем с передвижением не было, она не даром была магическим животным. Кольцо верно дожидалось его в тайнике дома Гонтов – нетронутое и неоскверненное после полувекового ожидания своего часа.