Текст книги "Теперь все будет иначе (СИ)"

Автор книги: Cloude Guardian

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

========== Теперь все будет иначе ==========

Гарри Поттер был… Странным. Как ни загляни в его голову – сплошной долг стране, миру, людям, которые и пальцем о палец не ударили, чтобы защитить хотя бы самих себя.

И из магов – даже самых слабых – за пятнадцать лет никто ничего не сделал. Никто не пошевелил и ногтем, чтобы защитить, облагородить всеобщего «должника» – «Избранного», – со смешком поправляет Лорд сам себя, – хотя бы от возможных нападок якобы безобидных маглов.

Однако Волдеморт на своей шкуре знает меру их безобидности – потому и ненавидит бешеных собак, пренебрежительно называемых в магическом мире «простецами».

Младенца, рожденного в конце июля, еще до рождения громко нарекли «Избранным» (Темный Лорд прятал лицо в ладони и думал, как бы намекнуть оппонентам, что тайное должно оставаться тайным, а не распространяться по стране быстрее ветра). Подставили под Аваду. Бросили на порог маглам, не оставив ни объяснений, ни наблюдателей. И через одиннадцать лет забрали – как куклу из коробки на чердаке.

А на пороге магического мира – дружно набросились с поголовным обожанием и всеобщей благодарностью.

Словно это сразу же излечило бы искалеченные тело и душу ребенка.

Словно это все объяснило бы и оплатило все счета, которые этот мальчик имел право предъявить народам магической Англии.

Словно от этого ему перестало бы быть одиннадцать, двенадцать и так далее лет, выправился бы дефицит знаний о магическом мире, где ему еще предстояло жить.

Словно он перестал бы каждое лето возвращаться в «коробку» и там голодать, носить вещи не по размеру, с чужого плеча.

Словно от звания Героя лучше срастались бы сломанные любимыми родственниками кости и заживали порванные связки.

Словно от этого в сейфе появлялись бы деньги на лекарственные зелья, одежду, книги.

Нет, нет и еще раз нет.

Темный Лорд, под шумок иногда заглядывающий в разрываемую болью голову парня, знал обо всех его злоключениях и страхах.

Знал о неудачной первой любви, о злых опекунах и добрых – две недели в году – родителях лучшего друга.

Знал о выходках студентов Хогвартса по отношению к мальчику и его подавляющем одиночестве в толпе.

Знал, что тот послушно идет в ловушку, расставленную в Министерстве, ощущал мечущееся настроение и дикий, животный страх потерять единственного человека, которого он был вправе назвать семьей.

Знал, насколько тонка нить доверия по отношению к Светлым и Добрым фениксовцам.

Он вообще много всего знал, а понимал и того больше.

И он прекрасно уловил момент, когда та самая нить болезненно натянулась, а потом и вовсе оборвалась, и из надрывно плачущего в глубине души ребенка вырвалось на волю все взлелеянное – специально или по ошибке – Дамблдором.

Вырвалось, чтобы обернуться против обидчицы и против всех тех, кто вместе с дедушкой Альбусом навешивали лапшу на уши всем магам Британии в общем и Гарри Поттеру – в частности.

Вглядываясь в искаженное горем и ненавистью лицо, мимоходом отражая очередное смертельное – от вложенной силы – Секо, Волдеморт – душевный калека по всеобщему пониманию – испытывал к своему кровнику жалость и даже сочувствие. Гарри Поттер для белоруких магов был предметом. Слугой народа, которым этот самый народ загородился от страшного Темного Лорда.

Не человек, нет, – существо из иного разряда, на котором и звезды раком встали, и луна развернулась темной половиной. Существо, которому нет иного применения, кроме как спасать чужие трусливые задницы от круцио-и авадатерапии Лорда.

Но маги были наивными дураками всегда, и мужчина не забывал напоминать им об этом в любую свободную минуту, обидно щелкая по носу своими деяниями.

До меча и щита мальчик просто еще не дорос и, судя по тенденции травить и бить его под дых, никогда не дорос бы. Как магам Англии, не ударившим палец о палец, ни хотелось бы руками мальчика решить все свои проблемы – тот все равно имел свою голову на плечах, чувствовал то, что чувствовал, и делал так, как знал.

Захватив Министерство и заполучив Пророчество, мимоходом проредив Орден Огненной Курицы больше чем наполовину, первым делом Волдеморт забрал у трусливых отбросов и глупцов их инструмент – он же знамя сопротивления, он же Герой, он же Избранный, он же Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил.

Задача была нетрудной – Темный Лорд подошел к ней креативно и решил ее блестяще.

Волдеморт, которым Поттера пугали все пять лет в мире магии, не сделал ему ровным счетом ничего.

Не начал доламывать то, что было сломано, не стал издеваться, не угрожал и не требовал присоединиться, а буквально бросил вполголоса пару фраз, после чего мальчик опустил палочку и дал врагу – врагу ли? – обнять себя. Сломанного и морально изуродованного народом, наполовину готового умереть, наполовину – отчаянно желающего жить.

Гарри Поттер никогда не был трусом, да и мозги у него, что бы Северус ни вещал, были. Но уж очень он за прошедший год – не без стараний Волдеморта – устал. От опасности, от безразличия окружающих, от страха, от врагов, от друзей, от Министерства и от деятельности Дамблдора.

Мальчик просто хотел немного любви и безопасное место, которое сможет считать домом.

Именно безопасность, дом и любовь, если получится, ему и пообещали.

Темный Лорд лениво взъерошил непослушные темные вихры и, пропустив парня вперед себя, сам спокойно отправился вместе с ним к каминам.

Дамблдор, достоверно умиравший от проклятья Лорда, больными глазами смотрел им вслед, доживая не дни даже – часы.

Уже практически встав вместе с мальчиком в камин, Темный Лорд вдруг обернулся к оцепеневшим немногочисленным наблюдателям лицом, сжимая плечо напрягшегося Поттера.

– Не научились бережно относиться к своему же достоянию, попрали ногами своего Героя, лишили его всех якорей – теперь пейте чашу искупления до дна, – прошипел мужчина и бросил летучий порох под ноги.

Зеленое пламя взметнулось и опало, унося две фигуры.

Пустые глаза Героя, лишившегося своей единственной семьи, смысла жить, веры в будущее и свое окружение, остались безучастны и холодны до самого конца.

Наблюдатели выдохнули, ежась.

Мертвая Беллатрикс, оставшаяся лежать на черном мраморе и убитая обезумевшим Поттером чуть ли не с одобрения Темного Лорда, с того света могла бы подтвердить: мальчик уже перешагнул грань и теперь ему безразлично, на чьей стороне стоять, из-за чьего плеча бросать равнодушные взгляды и по чьему приказу поднимать палочку.

Тем же вечером изнеженный народ Англии взвыл, поняв, что буфера между ним и Темным Лордом больше не существует.

Пощады ждать нет смысла, помощи – неоткуда.

Героя Пророчества Гарри Поттера в жизни магической Англии больше не будет.

Возможно, с легкой руки Темного Лорда, не будет и юноши по имени Гарри Поттер.

Спустя несколько часов после инцидента в Министерстве магии.

Англия, пригород Лондона, Малфой-мэнор. Девять часов после полудня.

В изумрудной гостиной в эти часы обычно уже никого не было. Хозяин мэнора имел привычку к этому времени уже давно сидеть в своем кабинете, а хозяйка – запершись в будуаре, доделывать свои собственные дела.

Сегодня вечером привычные правила неуловимо изменились – в упомянутой гостиной сидели двое, и вместо чинной, неторопливой беседы, которыми увлекалась аристократия, они предпочитали практически все время молчать.

Зеленоглазого юношу, устроившегося с чашкой ароматного глинтвейна на полу возле стоящего перед камином диванчика, любой обыватель магической Англии мог бы узнать практически мгновенно – Гарри Поттера, не скрывая насмешки и презрения, весь последний год обсуждали все газеты, его фото видел каждый житель Англии, взявший оную в руки хоть однажды.

Но, в отличие от всех последних двенадцати месяцев, мистер Поттер впервые за все время был мертвенно спокоен или, может быть, действительно умиротворен. Закутавшись в плед и подобрав ноги к груди, он смотрел на огонь, изредка моргая, и прикрывал глаза, когда его волос касалась тонкокостная, но вполне человеческая рука его компаньона – хорошо сохранившегося, выглядящего еще довольно молодо для своих лет мужчины.

Мужчина имел уже давно заматеревшие черты лица, на висках среди темных, упрямо вьющихся волос были хорошо заметны серебряные нити первой седины. В темных глазах – темно-синих, как сегодня узнал Гарри, – застыло выражение спокойного довольства.

В конце концов, сегодня Темный Лорд даже перевыполнил обозначенный еще утром план и теперь мог позволить себе подобный досуг. Ведь изначально в его задумке ничего не было о том, что из Министерства вместе с ним охотно уйдет всенародная знаменитость.

И пусть ряды его людей на некоторое время поредели, Тому Риддлу, в обществе известному как лорд Волдеморт, больше некого было бояться. Мальчик-Который-Выжил сейчас сидел у его ног, уставший после потрясений уходящего дня, но тяготеющий к нехитрой ласке, которой его в достатке обеспечил Лорд, а старый учитель, толкнувший его на путь чудовища, уже должен был быть мертв.

Если бы он знал, что задачка по имени Гарри столь проста, он бы еще годом ранее нашел бы, что предложить мальчику.

– Скажите, чего Вы желаете, Гарри? Я не хочу постоянно сражаться с Вами, дети не должны своими смертями покрывать трусливых взрослых, – он на мгновение позволил гламору немного развеяться и показал свое лицо – по-человечески уставшее и совсем не злое.

Стоящий напротив, после смерти Беллы с каждой секундой теряющий запал Поттер опустил палочку и дрогнувшим голосом ответил, значительно похрипывая:

– Безопасности – для моих друзей, и покоя – для меня самого. Я устал терять, мистер Риддл, – боль и горечь в зеленых глазах показались до того явно, что на мгновение Том почти увидел кровоточащие раны на душе мальчика.

Цена была действительно мизерной по сравнению с весом проблем, которые этот юноша мог, сам того не зная, обрушить на всю деятельность Пожирателей и Лорда.

– Идемте со мной, мистер Поттер – мы каминной сетью доберемся до безопасного места и там обговорим детали нашего… сотрудничества. Я даже принесу Вам Обет, если Вы окажете мне ответную услугу. А практически полную неприкосновенность для Ваших друзей я могу гарантировать уже сейчас – фанатиков кроме Беллы в сегодняшнем выходе больше не было. Остальные мои люди вполне осознают, что драться с детьми – стыдно, но не ответить они не смогут.

Поттер, неуловимый, «опасный» и потому опекаемый, якобы счастливый там, где он был все эти годы, непреднамеренно – от облегчения – покачнулся навстречу. Риддл не стал отказывать ему в спонтанных объятиях и прижал парня к себе, ощущая, как он цепляется за мантию из последних сил.

После этого вся судьба Избранного была решена и даже практически обещала быть счастливой.

Теперь они сидели перед камином вместе – Темный Лорд, которому никто не дал бы больше тридцати пяти даже с очень большой натяжкой, и Гарри Поттер, сегодня окончательно ставший сиротой, успевший после прибытия в мэнор разнести несколько комнат на пике истерики. Как понял Волдеморт, Сириус Блэк, за пару лет не сделавший почти ничего, чтобы сблизиться с крестником, любовь мальчика получил почти что даром, просто потому, что был надеждой для ребенка.

Теперь Риддл делом завоевывал право стать для Гарри чем-то вроде гаранта, что дальше будет лучше. Пусть Поттеру придется перебираться с базы на базу, пусть даже для похода в банк ему придется брать сопровождающих – спокойная жизнь стоила подобных жертв.

Пустая чашка с негромким стуком упала на темный ковер, и Темный Лорд перевел на неё взгляд, прислушиваясь. Юноша размеренно дышал, явственно привалившись к ноге мужчины – тот чуть не хмыкнул и бесшумно наклонился.

Бледное измученное лицо, искусанные в кровь губы, пара темных синячков на скуле – пропустил, когда мазал мазью. Черные ресницы трепетали, сигнализируя, что сон неглубок, а кошмар близок.

Хотелось погладить измученное создание по щеке, но вместо этого, едва начался кошмар, мужчина отставил свою чашку, поднялся и подхватил дернувшегося мальчишку на руки. В зеленых глазах стояли боль, страх и паника, сонная поволока еще не сошла – пару минут пришлось покрутиться, чтобы не выпустить юнца из рук.

Потом пришло осознание, и от облегчения Темный Лорд не сдержался – прижался губами к чуть влажному лбу, ощущая, как заполошно колотящееся сердце бьется в груди, словно зазывая его собственное присоединиться и работать усерднее.

– Стоять можешь или ноги затекли? – за весь вечер это был первый вопрос, который касался состояния мальчика – до этого был только вопрос про глинтвейн, и тот был задан домовиком.

Поттер, слишком мелкий для своих пятнадцати, покачал головой и руками обхватил шею человека, который ещё утром был его непримиримым врагом.

Риддл долгим движением моргнул, внутренне даже поражаясь оказанному доверию, но только перехватил ношу удобней и безмолвно двинулся к своей комнате, слушая смущенное сопение. Где-то у него точно были зелья Сна без снов и Умиротворяющий бальзам…

Спрашивать о кошмаре смысла не было – он и так знал, что снилось его подопечному.

Сириус Блэк со своей сестрицей Беллой даже с того света умудрялись доставлять Темному Лорду неприятности.

Уложив парня в своих покоях, Риддл, не слушая споров, споил Гарри два зелья и дождался, когда составы подействуют. У него уже некоторое время выводилось новое правило: спящий Поттер – безопасный Поттер.

Отрубившийся в процессе монолога юноша был почти трогателен и вызывал неясные желания – подоткнуть одеяло, лечь рядом и приобнять, контролируя течение сна. Мужчина впервые обратил внимание и на тени под глазами, и на острые скулы, и на непропавшую складочку между бровей.

Сегодня началась действительно новая жизнь и явно не только для всех магов в Англии – кажется, Темный Лорд, как и положено лидеру, возглавил этот процесс лично.

Мысль вызывала смех, но совсем не весёлый.

Присев на край кровати, Риддл принялся бездумно пропускать темные волосы юноши между пальцев. Жесткие, но гладкие, скользящие, самые короткие покалывали и щекотали ему руки, самые длинные он с трудом мог накрутить.

– Доброй ночи, мистер Поттер. Надеюсь, что нам обоим понравится эта новая жизнь в мире друг с другом, – негромко произнес мужчина и, поколебавшись с минуту, прижался губами к виску мальчишки, глубоко вдыхая.

Гарри Поттер пах уходящей в прошлое эпохой потерь, кровавых боев и вечного сопротивления – совсем не детский запах для подростка. Но еще он хранил там же сладкие нотки надежды и света, веры и дружбы – все то, что Темный Лорд не испытывал почти никогда, не имея возможности довериться кому-то, кроме самого себя.

Свечи в канделябре на тумбочке погасли с первого выдоха, кровать прогнулась под весом второго тела, но осталась безмолвна и никому не рассказала о том, как вызывающий ужас у всех британских волшебников маг подтянул к себе всеобщую надежду, намереваясь не дать тому проснуться в одиночестве и наворотить дел на свежую голову.

Теперь все будет иначе.

Комментарий к Теперь все будет иначе

Господа, будьте так любезны оставлять комментарии – ну невозможно же дальше жить, когда хз вообще, в нужную ли сторону ты ложноножками шевелишь и логично ли ты это все делаешь.

========== Иначе – как? ==========

Комментарий к Иначе – как?

|выглядывает из-за угла| Добрый вечер.

Итак, оно здесь. Я просто отдаю долги. Я просто люблю эту работу. И даже если мне страшно слить ее – я все равно рискнул продолжить.

В общем-то, сейчас я занимаюсь тем, что ловлю логические косяки в шаблонах поведения. Что-то между темным Гарри и просто уставшим ждать чудес Гарри, и еще Гарри-который-понимает-что темная сторона – не из таких уж и чудовищ состоит, и с другой стороны тоже ничего нового и нет. Все живут, готовятся добиваться своих целей, смеются, ненавидят, переживают.

Никак не пойму, получится ли у меня эта балансировка, но задачка, конечно, интересная.

|шепотом| посмотрите, какого красивого Тома я нашел! https://vk.com/wall-58966395_9012

Август месяц отметился у жителей Лондона привычной прохладой и проливными дождями. По оконным стеклам лились потоки воды, не давая разглядеть даже смутные очертания предметов на улице.

В Малфой-мэноре все было в меру тихо. Кричали белые павлины по утрам, шептались любимые розы Нарциссы. Где-то во флигеле, как докладывали домовики, протекала крыша. Люциус в ответ на донесения скрипел зубами уже неделю и глухо рыча все обещал откруциатить рабочих, бывших в мэноре ранее. Халтуры лорд Малфой не выносил, особенно когда вопрос касался именно его имущества.

Очередной день начался с привычного ворчливого причитания хозяина дома за завтраком, пристального внимания вернувшегося из Франции Драко Малфоя к гостям за столом и коллективного чтения Пророка часом позже в бежевой гостиной – иногда даже вслух и с выражением, смакуя понравившиеся моменты.

Поттер, в силу устоявшейся традиции сидевший рядом с прикрывающимся гламором Лордом, не единожды уже предлагал принести карандаш и особенно понравившиеся моменты очередной первополосной статьи подчеркивать. Или сразу вырезать.

Когда Темный Лорд в шутку поинтересовался, что именно надо вырезать – статью, или же ее автора? – Поттер глянул внимательно и самую капельку снисходительно, но многозначительно промолчал. Оставил возможный несчастный случай с журналисткой – той самой, крайне докучливой – на волю фантазии исполнителя.

Сам юноша при чтении опуса всегда был спокоен в той же степени, в которой Лорд веселился. В какой-то мере они дополняли друг друга в такие моменты – незнакомый, тихий Поттер теперь совсем редко улыбался, часто смотрел в одну точку и растормошить его для пикировки, как раньше, уже не удавалось. Лорд же после перехода Гарри под его знамена, практически успокоился и хлесткие черты характера не проявлял. Зато не присущая ему ранее насмешливость и безобидные подтрунивания над экс-Героем стали обыденностью. Даже рубиново-красные глаза, когда-то наводившие жуть своим кровавым блеском, в такие моменты становились ближе к человеческому виду, лишний раз давая понять окружающим: темнейший маг столетия получает искреннее наслаждение от общества юноши.

Рядом с Поттером Темный Лорд оживал весьма и весьма заметно, и все внимательно следили за развитием этих странных, тонких отношений бывших врагов. Видеть их двоих рядом практически постоянно за прошедшие пару месяцев привыкли почти все обитатели мэнора. Они словно уравняли друг друга, частично обменялись самыми отличительными своими чертами – порывистостью на нечеловеческое умение ждать.

За подобные негласные карт-бланши, разрешения, читающиеся не в словах, не во взгляде, а просто в наклоне головы, Волдеморт этого юношу полюбил особенно нежно, памятуя, что смерть дорого человека и первое убийство мальчика, не прошедшие бесследно, выпали на один промежуток времени. Юноша отомстил, но после едва не потерял вкус к жизни. То, что он теперь так спокойно отпускал подобные комментарии, говорило само за себя – Поттер изменился, и темная половина в нем поднялась, наверняка защищая рассудок, анестезируя.

А может, проснулась не свойственная юноше мстительность. Месть всем магам была вариантом хуже, но, припоминая, как эти самые маги обошлись с парнем – Лорд даже спрашивать не желал, что же именно толкает Гарри негласно развязывать мужчине руки.

Ведь лучше так, чем есть себя поедом, отказываться от магии или пытаться свести счеты с жизнью. Поттер, даже став убийцей – дважды, по своему разумению, ведь это он заманил Сириуса в Министерство – учился жить с этим, балансируя иногда на грани безразличной циничной жестокости, то прячась от чужих глаз, чтобы дать волю слезам.

Находить и утешать его тоже стало чем-то вроде нормы. Случившееся мальчик переносил тяжелее других. Оставалось только быть рядом и надеяться, что последствия не катастрофичны. Время ведь лечит. А Риддл не настолько уже безумен, чтобы ждать, что все прошло без каких либо проволочек – сам же сдерживал его магические выбросы в первые дни.

Темный Лорд все мельчайшие перемены всегда ощущал лучше других, а в этот раз особенно – он, в конце концов, был тем, кто ловил мечущегося Поттера во время ночных кошмаров, поил его зельями и много ночей подряд позволял спать на своей груди. Звук сердечного ритма оказался лучшей колыбельной, чем любое зелье, и до утра мальчик обычно не метался.

Утром в первые часы и перед закатом он чаще напоминал фарфоровую куклу – тщательно сделанную, дорогую, красивую, и на белом, потерявшем живую мимику лице, полыхали зеленью глаза. В этих глазах иногда плескались тьма и сила, и окружающие, осторожно подобравшиеся к Герою, быстро поняли – спонтанная магия вернулась к нему, заиграла с новой силой, как она играет лишь у детей, готовая защищать своего носителя. Беспалочковая магия стала для Поттера чем-то обыденным, и лишь самые тонкие манипуляции ему еще приходилось совершать, используя магический инструмент. Впрочем, в будущем надобность в нем вообще могла отпасть начисто.

То, что Поттер не выбрал амнезию, а начал приспосабливаться и развиваться, было и хорошо, и плохо. Хорошо для тех, кто окажется ему близок. Плохо – для всех остальных и в особенности для многочисленных дураков.

Скитер и остальные еще не знали, что у них теперь только два пути, и лишь один обещает им жизнь, так что весь Пророк, начиная с редактора и заканчивая несчастным уборщиком, можно было брать в оборот.

Жалеть и вступаться за них было некому. Гарри Поттеру акулы пера прилично попортили кровь, и он вообще нередко удивлял всех окружающих своими флегматичными реакциями и колкими улыбками. Словно очень разочаровался в жизни, резко повзрослел, но – было от чего.

Малфои, главные сторонние свидетели перемен, вздыхали украдкой, почти уже скучая по взрывному, склонному бороться за правое дело, такому предсказуемому парню, но – не рой другому яму, сам в нее и упадешь.

Магическая Англия давно напросилась, происходящее было лишь верхушкой айсберга, и многие понимали – Лорд, тем более имея рядом такого Поттера, даст людям лишь один шанс все исправить.

Проблема была в том, что люди слишком привыкли надеяться на то, что их и спасут, и простят, и дадут второй шанс.

Все слишком быстро забывали, что вторые шансы был склонен давать уже скончавшийся А. П. В. Б. Дамблдор. Хотя и тот безо всякого второго шанса заточил в Нурменгард собственного потерявшего голову любовника.

Темный же Лорд скорее планировал не давать никому и первого шанса.

Но это были уже совсем невеселые размышления о решимости Риддла добиться перемен. А реальность между тем и сама отлично вносила почти убийственные коррективы.

========== Реальность, диктующая свои правила ==========

Комментарий к Реальность, диктующая свои правила

В честь 500 “нравится”

Беты тут еще не было и за это мне чуть позже навернут по наглой физиономии.

/мурлычет что-то сквозь зубы, отлавливая невесть откуда берущиеся многочисленные косяки/

Собственно, то, о чем я говорил. Пока что – вроде бы получается, что мальчик стал взрослым. С другой стороны – мальчик все еще мальчик. Не вполне мертвенький эмоционально, но уже и не такая заноза в жопе. Благоприятно влияющая на присутствующих – уж точно.

Новая жизнь пока что была не такой, какой ее можно было бы представить, опираясь на тот факт, что Пожиратели были в Министерстве, свободно вошли и вышли, и сам Лорд отметился убийством главы оппозиции и скандальным «похищением» не сопротивлявшегося Гарри Поттера, Избранного Героя некоторого Пророчества, украденного в том же самом инциденте.

Идиллия им только снилась, покой еще предстояло заработать. Но они правда старались – на начало сентября сторонами противостояния было назначено подписание мирного договора, где гарантами мира и постепенной смены политического курса служили всенародно желанный и вместе с тем ненавистный многими Мальчик-Который-Выжил и его «кровник» – Темный Лорд Волдеморт. Министерские поделились на два лагеря и занимались приготовлениями.

И всем даже не верилось, что до этого, месяцами двумя ранее точно, все было совсем не так мирно – не тихо, не спокойно и без последнего удара Вальпургиевых рыцарей все-таки не обошлось.

(Хотя, о чем вспоминать, если полгода назад в возвращение Темного Лорда тоже верили единицы, а остальные были готовы задушить Мальчика-Который-Выжил своими руками, безо всяких волшебных палочек.)

Министерство Магии, хоть и шокированное разгулом Пожирателей и учиненным разгромом в Отделе Тайн, сдаваться на милость победителю Светлейшего Верховного Чародея не торопилось.

Аврорат после проникновения в самое сердце магической Англии полтора месяца подряд гудел, как улей, срываясь на каждый вызов. Скримджер метал молнии и был готов разбрасываться Авадами каждый раз, когда причиной вызова была какая-нибудь старая магичка, у которой любимый книззл облюбовал ветку дерева, однако не реагировать тоже не получалось – вопиллеры и так атаковали здание почти после каждого выхода «Пророка», а после выходок накрученных начальником авроров, начинали атаковать вполне конкретный кабинет вполне конкретного Скримджера.

Всенародная истерия набирала обороты.

Фаджа с поста министра Магии сместили примерно тогда же, по наскоро выдуманному поводу, а Риддлу, читавшему прессу, было даже жаль – такой удобный человек во главе Магической Британии. Был.

Временное правительство, состоящее из лордов Палаты, гнуло всех признать лидером Волдеморта и прищемляло хвосты недовольным силовым структурам – оно и понятно, когда в Аврорате окопался приличный кусок Ордена Феникса, который все никак не мог потухнуть.

Дело шло к вооруженной гражданской войне, где правительство само перебивает друг друга, оставив у аппарата клерков. Народ следил за прессой и паковал чемоданы. Особенно осторожные еще после прорыва защиты Министерства торопливо отбыли из страны, полагаясь на правило, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».

На Мальчика-Который-Выжил с первых же дней правительственного противостояния обрушился шквал неодобрения, обвинений в трусости и призывы при первой же возможности отправить оказавшегося правым, но бездействовавшего весь год Героя, в Азкабан. Грюм, Шелкболт и Тонкс рысцой передвигались между своим отделом и отделом связи с общественностью, то нашептывая правильные слова о неправильном Герое, иногда – не стесняясь в выражениях, – то старательно обеляя имя мальчика.

Достать ради «правого дела» и стряхнуть пыль с Невилла Лонгботтома им помешала только леди Лонгботтом – «Стальная» Августа после событий в Отделе Тайн пришла плюнуть на тело Беллатрикс, попросила Мерлина, Мордреда и Моргану дать долгих лет жизни Поттеру, который не подвел, и, схватив внука в охапку, отчалила куда-то в Грецию, через месяц переслав в родную страну копию ученического контракта. Обо всем этом сообщал довольный собой Люциус, так что сведения были достовернейшие.

Самому опальному Герою на все нападки акул пера было наплевать задолго до произошедшего, и тут его равнодушие ему не изменило. Поттер, уставший за пять лет постоянных «подвигов», за два месяца более спокойной жизни еще не отошел от потрясений и не успел заскучать. У него была прекрасная компания самого Темного лорда, подмечающего все происходящие перемены, и новое хобби – мирный отдых в жемчужине магической культуры – в Малфой-мэноре.

Нарцисса, быстро смекнувшая что, куда и к чему идет, взяла троюродного брата в оборот и обрабатывала парня на предмет получения приличного воспитания. Сопротивляться Блэк не было никаких сил, ведь как известно – бывших Блэков не бывает, и если что-то в тебе есть, то оно есть. Горячный и спорый на выпады и выводы Драко служил отличным примером. Индиффирентный же после всего случившегося Поттер служил отличным материалом, и лепить из него аристократа Циссе явно нравилось. Сама она плыла от холодноватых деловых людей, что ей припоминал веселящийся Люциус. А заполучив в свои ручки кровь от крови рода, да еще и практически хладнокровного гадика, выпускать его не собиралась.

Волдеморт посматривал на эту возню снисходительно, но настороженно – Малфои уж больно плотно вились вокруг Поттера. Память подсказывала, что эта семейка ничего не делает просто так, и все чаще выгонял своих людей, и всех Малфоев в том числе, на тренировки. Теперь со многими из Пожирателей он занимался сам, возвращая себе все больше боевых навыков, кому-то открывая лишенное гламора лицо, кому-то – нет, – зависело от уровня доверия.

Нянькаться с орденцами ему уже давно надоело. Последний удар должен был быть сокрушающим и зрелищным, пусть теперь с кандидатурой достойного противника для него самого стало совсем плохо. Колебаться между одним Грюмом и остатками фениксовцев было смешно – Лорд просто хотел убить их всех, а в каком порядке они умрут, было уже не важно.

Зайдя в дуэльный зал, Волдеморт преображался и бешеным василиском начинал валить противников. Он не стеснялся выходить и один против всех, и иногда терял счет времени. Поттер, привыкший к тому, что вся суета проходит мимо него, обычно терпеливо ждал его в их комнате, но, когда стрелка часов доходила до полуночи, а сосед по кровати не шел спать сам – брался за палочку.

В дуэльный зал он попадал незаметно, но после его было невозможно проигнорировать, даже если очень хотелось. Один коронный Экспиллиармус – и без палочек оставались практически все. Убойный мощи заклятья могло бы хватить на любое другое заклинание, более действенное и травматичное, но… Гарри больше не хотел сражаться.

Нет, с Нарциссой он стабильно постигал учение Блэков, использовал такие мощные заклинания, что у кого-то они и через десять лет могли бы не получиться, да и фамильные проклятья были хороши тем, что у носителей крови рода получались лучше, а Поттер мог похвастаться еще и магической силой.

Но дуэлировать с тем же Драко Гарри отказывался. Не то пацифизм прорезался, не то убийство Беллы оставило свой след.

Но увидеть Поттера с кем-то в паре было нереально. Только манекены.

Словно отражая все его нежелание сражаться, Экспиллиармус такого радиуса и силы выходил только у него, и палочки небольшой армии Темного Лорда разлетались во все стороны, как спички. Палочка Лорда присоединилась одной из последних, но все равно поддавалась.

Волдеморт мгновенно приходил в себя, как будто кто-то перещелкивал тумблер. Подзывал свой магический инструмент пальцами и шел следом за уже развернувшимся юношей, как дитя за гамельнским крысоловом, нередко ловя себя на том, что завороженно пялится на подрагивающие – чуть в центр и на позицию, снова и снова – от каждого шага лопатки парня, выпирающие из-под рубашки.

Пожирателям оставалось смотреть и молчать – самые гениальные и несдержанные на язык уже получили свои Круцио, а более умные предпочитали делиться шепотками, что Лорд влюблен в мальчишку, исключительно защитившись прорвой чар от подслушивания.