Текст книги "Случайностей не бывает (СИ)"
Автор книги: Cirkon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
–Сэр! Позвольте доложить! – К полковнику подошел другой подчиненный. За ним, на некотором отдалении семенил невысокий щуплый забрак,. В руках он сжимал какой-то датапад.
–Докладывайте! – Полковник развернулся к подчиненному и уперся взглядом в забрака. – А это еще кто?
Говорит у него важное сообщение для вас. Вы ведь сами велели...
–Я помню, что я велел! – закипая рявкнул полковник. Но в СИБе на этой должности всегда были люди, умеющие владеть собой, Стембовски не был исключением.
–Что у вас? – он уже спокойно обратился к забраку.
–Так вот.... – забрак растерянно протянул датапад полковнику. – Я как увидел тех троих, сразу сказал жене, я с ней всегда советуюсь: «Дорогая, нам повезло, теперь мы сможем открыть еще одну кантину». А вознаграждение сразу дают? – без перехода спросил он, продолжая протягивать полковнику датапад. Полковник машинально взял и развернул его. С объявления о розыске на него смотрел все тот же ребел.
–Вознаграждение дадут, если все подтвердится. – В это время из дома снова прилетел лазерный луч, заставив атакующую группу спрятаться за укрытие, которым служил остов старого флаера. Полковник нетерпеливо обернулся к подчиненному. Похоже, дело было серьезнее, чем он думал. К ним в сети попалась и отчаянно трепыхалась очень серьезная рыба. – Пусть переведут бластеры в парализующий режим. Они нам нужны живыми все. – И обернувшись к забраку, продолжал:
–Так, где вы его видели?
–Да я ж говорю, – забрак удивленно захлопал глазами. – Они в мою кантину поесть заходили. У меня, знаете ли, хорошо готовят. Лучший повар в городе. Милости просим, если надумаете. – Полковник дернул щекой, как от зубной боли, но сдержался. – Ну, так вот. Они зашли... А я и смотрю, один – то вылитый парень с объявления, я жене и говорю...
–Да, я помню, – прервал его полковник, который уже очень жалел, что не может придушить забрака силой мысли, – а откуда вы знаете, что он в том доме?
–Так как же? – Забрак удивленно уставился на полковника, как – будто никак не ожидал от него такой глупости, а полковник внутренне застонал. – Их же арестовывали у моей кантины. Да вы ее знаете. Она одна такая в городе, знаете, с желтой вывеской над входом, – затараторил забрак, – ну вот, они схватили флаер, а полицейских поубивали и рванули сюда, а я за ними, вот, на своем спидере, вознаграждение – то большое. Так, когда его получить-то можно?
–Когда их захватят! – рявкнул полковник, и невероятным усилием воли взяв себя в руки, тихо сказал, – коммандер проводите свидетеля подальше от... хотелось сказать «от меня», но он снова сдержался, и пояснил, – от места боевых действий. А то зацепят еще ненароком. Спасибо, вы нам очень помогли. А пока побудьте в нашем флаере. Вы можете понадобиться как свидетель.
–Так я всегда, пожалуйста... – забрак растерянно посмотрел на датапад, который перекочевал к СИБовцу в руки. – Вы только не забудьте....
–Не забуду, не забуду... – сквозь стиснутые зубы прошипел полковник. И невольно перевел дыхание, когда забрака увели. – Так это он? – Полковник включил датапад и ткнул его под нос раненному агенту. Тот некоторое время изучал его. Потом уверенно кивнул:
–Он. Хотя голофото очень нечеткое. С камер слежения что ли...
Стрельба между тем стала затихать. И наступавшие, и обороняющиеся, похоже, не спешили подставляться под удар.
Полковник тоскливо посмотрел на поле боевых действий. Придется звонить. В ориентировке сказано «в любом случае...» Кому – то, судя по связи, из окружения Лорда Вейдера. Этот мальчишка сумел чем-то напакостить высшим чинам Империи. Полковник знал, что такие «удачи» как у него в данный момент, чреваты большими неприятностями, если он все-таки ошибется, или если ребела повредят больше чем позволено. Но делать было нечего, он взял комлинк и набрал указанный у него в ориентировке номер. Некоторое время ничего не происходило. Изображение на том конце связи было отключено, а потом характерный, который не спутаешь ни с каким другим, голос, ответил: «Да, слушаю».
Чего они там замолкли? – Ведж перезарядил бластер и снова занял позицию возле окна
–Кто их знает, – Хорн изучал пространство перед своим окном. «А до вечера еще далеко, – мелькнула мысль, – да и не факт, что нас выпустят»
Люк не поддерживал разговор. Оторвав от рубашки лоскут, он попытался забинтовать раненную руку. Получалось не очень.
–Давай помогу, – он и не заметил, как подошел Хорн. Пока Ведж следил за окнами, Хорн аккуратно сделал перевязку. В горячке погони, Люк не почувствовал рану, но сейчас она начала болеть. После перевязки стало, похоже, еще хуже.. Рана воспалилась. А рука все больше немела.
Ага, спасибо! – Юноша постарался не обращать внимания на боль и вновь сосредоточился на происходящем снаружи.
Казалось, сегодняшнее утро было очень давно, и вообще, оно было в той, другой жизни, в которой он с друзьями строил планы на сегодняшний вечер, а сейчас, все его планы сводились к одному: дотянуть до вечера. И убраться отсюда. Если не уберется.... вновь вспомнились горящие желтым глаза отца. «Не простит, – подумал он. – И ребята погибнут». То, что его в этом случае ожидала участь хуже смерти, он старался не думать.
«Что они там притихли?– недоумевал полковник, нервно расхаживая в тылу своих штурмовиков. – Что-то задумали... И ведь силу применять в полной мере нельзя. Сначала надо проверить по генокоду. Одного изолировать, а остальных можно допрашивать. Но сначала их надо оттуда выкурить... Но как?»
Внезапно, имперцы почему – то перестали атаковать, но к дому стягивались все новые и новые силы. Заговорил усилитель: «Мятежники, сдавайтесь. Обещаем аккуратное обращение».
–Ага, – Ведж хмыкнул, и передразнил, – обещаем лучших пыточных дроидов.
Люк ничего не сказал, а подняв глаза, вдруг встретился взглядом с Хорном. Тот мгновение внимательно смотрел на него, а потом вновь переключился на свой сектор.
«Ничего, – подумал Люк нарочито бодро, – мы еще повоюем!» Но где-то там, глубоко в подсознании крутилась навязчивая мысль, что это конец, давая себя знать воспоминаниями о пребывании в застенках Империи, о допросе у отца, о том, как отец ворвался в комнату с горящими желтым огнем глазами. Люка невольно передернуло при последнем воспоминании. Никому, даже заклятому врагу, он не пожелал бы этого увидеть. Сердце начало лихорадочно биться, а в голове крутиться планы спасения, один, фантастичнее другого.
–Нет, ну должен же быть какой-то выход! – Люк с надеждой посмотрел на друзей. – Может, здесь есть подвал?
Здесь почва скалистая, подвалов не делают. – Корран отпил немного из фляги. – Единственный выход – продержаться до вечера. Если зарядов хватит.
Люк промолчал. Он снова сосредоточенно перебирал возможности побега. Внезапно ему стало холодно. В Силе появилась тень. Тень была пока еще далеко, очень далеко, но это был вопрос времени. «Он летит сюда».
Вновь заговорил усилитель: «Мятежники, сдавайтесь! У вас нет другого выхода!»
Да, выход был только на крышу. Но они не птицы. Летать не умеют.
«Крыша...» – подумал Люк. Да крыша. Он не сдержался и крикнул.
–Ребята! Идея!
–А? – Ведж обернулся на голос. Молчаливый Хорн только скосил глаза и снова уставился на улицу.
–Там же АрТу остался в шатле. Я с ним свяжусь, и ночью он приведет шатл.
–Они связь могут глушить.
–У меня с ним особый канал по коротким частотам. Не догадаются.
–Думаешь, сумеет? – Хорн все-таки отвлекся от наблюдения за улицей и посмотрел на друга. Впервые в его голосе мелькнула надежда.
–АрТу все сумеет....– В способностях своего любимца Люк не сомневался.
–Дело за немногим: продержаться до ночи. – Хорн выпустил луч по подставившемуся штурмовику.
–Продержимся! – Оптимистично заявил Люк. Сейчас, когда план спасения стал формироваться у него в голове, настроение немного поднялось и даже рука стала болеть меньше. Они вырвутся отсюда. АрТу приведет шатл и они вырвутся.
До вечера было еще далеко.
========== Глава 8 ==========
Сигнал комлинка прозвучал непосредственно во время приветственной речи премьер-министра. «Мальчик!» – кольнула мысль. Я, как мне показалось, вполне вежливо, взмахом руки прервал говорившего и, отойдя в сторонку, что бы никому не мешать, а точнее – что бы не мешали мне, ответил.
Сомнений в немедленном вылете у меня не возникло. Премьер-министр может договорить свою речь и позже. Через сутки я вернусь сюда с сыном и смогу спокойно его выслушать.
Уже по дороге, раздав нужные указания, я вдруг замер от пришедшей мне в голову мысли: «А вдруг с ним что-нибудь случится, пока я буду в пути?» Я снова связался с полковником, руководившим операцией, и повторил свой приказ: «Использовать только парализующие».
Время тянулось удивительно медленно. Казалось, вечер никогда не наступит. Хотя, надо отдать должное, импы почему-то атаковали довольно лениво. А куда спешить? Добыча и так не уйдет. И все же, до бесконечности это продолжаться не могло. Солнце начало, наконец, клониться к горизонту. Однако имперцы не захотели оставлять свою добычу в темноте. Они подтащили прожектора и направили их на дом. Скоро, впрочем, выяснилось, что в этой ситуации достается и им самим. После того, как один прожектор обороняющиеся расколотили, задев при этом и имперцев, прожектора пришлось убрать. В конце концов их не так много осталось в наличии.
Всё, – Люк очередной раз выглянул в окно, – Похоже, пора. Вызываю? – он вопросительно посмотрел на друзей.
Давай, давай! Чего тянешь? – Ведж был полон оптимизма.
Люк достал комлинк, и вдруг замер. Тень, казавшаяся такой далекой, теперь уже закрыла собой пол-галактики в его восприятии. «Он вот-вот будет здесь. Тянуть нельзя. Возможно, это единственный шанс». Пальцы Люка так сжали комлинк, что даже побелели фаланги.
Вызвав корабль, ребелы заняли позицию на крыше и стали ждать. Сначала ничего не происходило. Потом на экранчике комлинка побежали разноцветные ряды цифр, свидетельствующие о запуске двигателя. «Получилось!» Люк и сам был не уверен в успехе. Он не стал говорить друзьям, что ни разу до этого не работал так с Арту. И всё-таки, получилось!
Несмотря на то, что у каждого был свой сектор наблюдения, то один, то другой поглядывал в сторону, откуда должен был прийти шаттл. Но пока он не показывался. Возможно, что-то не получилось, хотя комлинк Люка устойчиво выдавал, что шаттл двигается. И вот послышался едва различимый гул маневровых двигателей, который в шуме работающих машин импов различить было почти невозможно. Импы, во всяком случае, его ещё не заметили, они чем-то были заняты.
Никогда Люк так не нервничал, как сейчас. Его трясло как в лихорадке, почему-то казалось, что от того, удастся эта афера с кораблем или нет, зависит вся его будущая жизнь. Он жадно вглядывался в темноту. Шаттл вот-вот должен был зависнуть над ними. Время текло медленно. Слишком медленно. А отец был уже совсем близко. По неопытности, Люк не мог точно отследить его местонахождение, но в том, что он уже где-то рядом, сомнений не возникало. Люк снова стиснул комлинк. «Ну же... Ну!»
И, наконец, шаттл вырос тёмной тенью недалеко от «их» дома, еще немного и он зависнет над крышей.
Вниз! – Люк первый двинулся к лестнице с крыши. Людей во время посадки шаттла здесь быть не должно.
Внезапно, гул двигателей прекратился. И наступила тишина. Люк почувствовал, что у него шевелятся волосы на макушке. Причём, не от ветра. Он медленно обернулся и увидел, как шаттл, подчиняясь чьей-то несгибаемой воле, заглушил двигатели и планирует на поле неподалеку от дома. Тут же вспыхнули прожектора, заливая все белым дневным светом. Импы не желали больше оставаться в неведении.
Нет! – заорал Люк, – Нет!!!
Но все было кончено. Там, внизу, был отец. Люк чувствовал это. Отцовская Сила подчинила себе корабль. Юноше стало страшно. Так, как никогда не было до этого. Ведж и Хорн ничего не поняли, и только потрясённо смотрели на то место, где приземлился их шаттл. Все было кончено.
Сэр! – Полковник Стембовски постарался собрать в кулак всю свою невозмутимость. Она ему очень была нужна. Несколько минут назад неподалеку приземлился белоснежный имперский шаттл, по трапу которого сошла, нет скорее сбежала знакомая всей Галактике фигура Главкома, закованного в черные доспехи.
«Что же там за ребел такой и что он натворил, если из-за него прилетел сам Главнокомандующий?» – тщетно задавал себе вопрос бывалый служака.
Лорд Вейдер подошел к баррикадам и оглядел дом. К чему-то прислушался, и чему-то кивнул головой.
Что у вас здесь? Доложите обстановку! – всё внимание его по-прежнему было приковано к дому.
Полковник вытянулся перед начальством в струнку и начал докладывать. Он только-только дошёл в своем докладе до забрака, как вдруг откуда-то из-за дома, ставшего местом боевых действий, донесся низкий, басовитый гул маневровых двигателей, как-будто какой-то корабль шёл на бреющем. Но какой это может быть корабль, если до космопорта отсюда несколько миль? Вскоре он получил ответ на свой вопрос. В потемневшем небе над домом показалась неясная тень. Старый, повидавший виды шаттл шел без опознавательных огней, выдавая себя лишь гулом двигателей.
Как зомби, полковник развернулся и уставился на открывшееся перед ним зрелище.
Ситх! – охнул кто-то рядом. Полковник с ним был вполне согласен. «Ситх!» – по другому не скажешь! И ведь сбить не получится. Ребелы пострадают.
Внезапно корабль замер, не долетев до крыши совсем немного, и даже слегка отодвинулся назад. Двигатели взвыли в последний раз и замолкли. Шаттл стал планировать на поле за домом без помощи репульсоров. В наступившей тишине раздавался только звук механического дыхания респиратора Главнокомандующего флотом Империи. Полковник почувствовал, как из-под фуражки потекли струйки пота, он медленно оглянулся. Почему-то было очень страшно. Позади в черных доспехах, почти сливаясь с окружающим пространством, стоял Лорд Вейдер с поднятой в странном, отталкивающем жесте, рукой.
Прямо из дворца премьер-министра я направился в ангар к своему шаттлу. Пилоты уже были предупреждены. Во время полёта я все перебирал и перебирал нити Силы, стараясь ускорить движение, насколько это возможно. Но гиперпространство – есть гиперпространство. В нем особо не ускоришься. А меня не оставляло ощущение, что любое промедление приведет меня к неудаче. Мальчишка может ускользнуть от меня в любую минуту, и я опять буду вынужден гоняться за ним по всей Галактике. Зачем я стал бы это делать – я не отдавал себе отчета. Просто понимал, что мой сын должен быть рядом со мной. Хочет он этого или нет. В конце концов – он еще ребёнок и не понимает своей пользы и пользы Галактики. Такой потенциал не должен оставаться у повстанцев. Ну и, кроме того... где-то там, глубоко внутри, на уровне подсознания, сидело воспоминание об отчаянных глазах мальчика там, в камере, во время допроса. Почему-то этот взгляд преследовал меня, периодически всплывая в памяти в самые неподходящие моменты. Не знаю, что это на меня нашло... Признаться в этом даже самому себе было стыдно.
Нет. Я должен его найти и поймать. Для собственного спокойствия, в конце -концов.
Последний отрезок пути я провел в кабине пилотов. Сила безошибочно вела меня над лабиринтом улиц какого-то заштатного городка, название которого практически мгновенно вылетело у меня из памяти. Наконец, на окраине, я увидел имперские войска, затаившиеся за смонтированными на скорую руку укреплениями, а в доме засели ребелы. Мой сын был там. Я чувствовал его очень хорошо. Значительно лучше, чем в прошлый раз. Как будто настроился на его ауру. Он был не один. С ним было еще человека два. Неважно.
Я выскочил из шаттла, едва только трап коснулся земли, и зашагал в сторону полковника, приветственно вытянувшегося мне навстречу. Я слушал его доклад, и понимал, что мальчишка что-то задумал. Волнение, тревога, страх, надежда, всё это вихрем золотисто-красных искр кружилось вокруг него в Силе. Точно, что-то задумал. Но что?...
И тут, из-за ближайшей рощи, появился старый шаттл. Он шел на бреющем. И внутри не было форм жизни. Ничего себе! Шаттлы такого класса не обладают дистанционным управлением. Как же ребелы смогли заставить его прилететь? В другое время я бы удивился, как этот полковник, который, забыв про доклад, повернулся ко мне спиной и разглядывал летящее чудо. Но сейчас у меня не было времени на удивление. Я вскинул руку и Сила привычно подчинилась мне, тугой волной устремившись к цели. Маневровые двигатели посудины заглохли и он стал планировать на поле за домом. Уйти от меня решил?! Ну, уж нет. На этот раз не выйдет.
Полковник... – начал я, но в эту минуту молчавший комлинк вдруг ожил.
Всё было кончено. Шаттл приземлился на поле за домом. И до него было не добраться. Всего несколько сотен метров отделяли их от свободы. Хотя... взлететь им теперь всё равно бы не дали. И ещё... в тот самый момент, когда шаттл «попятился» назад, Люк почувствовал, что его словно задела огромная тень. На мгновение стало холодно, хотя вечер был тёплый. Отец... Люк даже не решался представить себе, какой мощью обладал этот человек, сумевший вот так, запросто, посадить их корабль.
«Он не выпустит нас». Эта мысль билась в мозгу, не позволяя думать ни о чём другом.. Если бы не его, Люка, скромная персона, то Ведж и Хорн, скорее всего, смогли бы пробиться на свободу. Но не с ним. Их ждут имперские застенки, а его... Что с ним сделает отец – даже думать не хотелось. Снова пришло ощущение холодной тени. Люк до боли сжал комлинк в руке, казалось, он хочет его раздавить. Но выход был. Да, был. По крайней мере, для его друзей. А с ним самим всё равно всё кончено...
Люк отошёл в закуток под лестницей и, уже не колеблясь, набрал врезавшийся в память номер из ориентировки. Человек, которому принадлежит этот номер, должен быть как-то связан с отцом. А то, что отец здесь, рядом, Люк уже не сомневался. Он чувствовал его.
Искаженный вокодером голос ответил почти мгновенно.
Слушаю.
Сигнал комлинка раздался внезапно. Я удивленно посмотрел на экран. Кто посмел? Номер был незнакомый. Но Сила трепетала, закручиваясь вокруг меня, и я уже знал, кто звонит. Я торопливо нажал на сенсор ответа, выровнял дыхание и равнодушно сказал:
Слушаю.
Сердце тревожно стукнуло. Мгновения до ответа показались вечностью. Попытался посмотреть на все происходящее с обычной иронией. Не получилось. Быстрее покончить с этой комедией. Ребелов в тюрьму, на допрос. Ребёнка... я сам потом допрошу.
На том конце растерянно молчали. Потом сын нерешительно уточнил, видимо не очень представляя, как ко мне обращаться:
Отец?
Слушаю, – повторил я с нажимом. Интересно, что он задумал.
Я сдамся. Отпусти ребят.
Так... уже лучше...
Почему я должен их отпускать? Ты и так ко мне попадёшь.
Мальчишка отозвался сразу:
Я обещаю больше не пытаться сбежать.
Я прикинул свои возможности и возможности сына. Всё-таки Скайуокер. Это не стоило сбрасывать со счетов.
Хорошо, – наконец решился я, – Выходи.
Нет. Сначала ребята сядут в шаттл и взлетят.
Ты не в том положении, чтобы торговаться, – я уже начинал нервничать, этот мальчишка умеет вывести из себя, ну ничего, пусть только попадется....
Тогда я застрелюсь, и ты меня вообще не получишь.
Так... а вот это уже шантаж. Со мной не пройдет. Или нет? В окно же он бросался... Я посмотрел на себя со стороны, и мне стало стыдно. Попасться на уловку восемнадцатилетнего мальчишки.
Застрелишься – я твоих дружков по стенке размажу. Сдавайся, я обещаю их отпустить. Время пошло.
Последовало угрюмое молчание. А я ждал, сжимая комлинк и сердце вообще, казалось, перестало биться.
Хорошо, я сейчас выйду. – голос у мальчишки был хриплый и надтреснутый. Во мне шевельнулось какое-то странное чувство. Жалость, что ли? Быстрее, быстрее заканчивать эту комедию. Это даже не смешно.
Люк опустил комлинк и увидел стоящих напротив друзей. Он был так захвачен разговором, что даже не заметил, как они подошли. Вот и всё...
Я договорился, что если сдамся, вас выпустят.
Ведж непонимающе посмотрел на него:
Ты договорился? С кем?
С... импами. Если я сдамся, вы уйдёте. Это из-за меня нас так прижали.
Хорн мимоходом взглянул на Люка, занимая прежнюю позицию, и только оттуда ответил:
Неважно, из-за кого. Или спасёмся все вместе или... нет.
Люк растерялся. Он всё так хорошо придумал, а друзья абсолютно не желают прислушаться к голосу разума. У него начала раскалываться от боли голова. Казалось, еще немного, и он потеряет контроль над собой. И тогда... Что тогда? Он не сумеет убедить друзей и они погибнут все. Хотя нет. Сам он уцелеет, им отец будет заниматься лично. Перетаскивать на эту его Тёмную Сторону. Почему-то именно сейчас Люк вспомнил все, брошенные мимоходом, высказывания старика Бена и, с каким-то мазохистским наслаждением, цеплялся за них, убеждая себя, что отец интересуется им только из-за его какой-то там одарённости.
Ладно. – Люк пожал плечами и направился к выходу.
Эй! Люк, ты куда? – Ведж двинулся за ним следом, но Люк внезапно развернулся. В руках у него был бластер.
Я сдаюсь. Это не обсуждается. А вы выйдете чуть позже. Вас пропустят к шаттлу. И... позаботьтесь об АрТу. – он бросил свой комм Веджу и тот машинально его поймал.
Ведж замер, потрясённый скорее твердостью, прозвучавшей в голосе всегда такого добродушного друга, чем его вероломством.
–Люк! Не смей! – заорал Хорн, разворачиваясь от окна, всю его невозмутимость как рукой сняло, но Люк резко развернулся и бросился по лестнице вниз, только у самого выхода сообразив выбросить бластер. Перед дверью он на секунду замер, но, услышав быстрые шаги за собой по лестнице, уже не раздумывая, выбежал на площадку перед домом. Друзья бежали за ним, но перед самой дверью остановились: Хорн резко остановился и схватил Веджа за плечо, последние остатки здравого смысла подсказали ему, что выскакивать всем троим во двор будет верхом идиотизма,.
Да отпусти ты меня! – взвился Ведж, – Я не девчонка, чтобы со мной обниматься!
Пойми ты, идиот! – Хорн уже почти висел на Антиллесе, – Если ты сейчас выскочишь под бластеры, его жертва будет напрасна! Пойми!
Ведж вдруг сразу как-то обмяк и уселся прямо на пол, закрыв лицо руками. Чувствовал он себя подонком.
Свет прожекторов во дворе ослепил Люка и он прищурился, а когда через мгновение зрение вернулось, увидел себя окружённым штурмовиками, а позади фигуру отца в чёрных доспехах. Он стоял неподвижно. Только черный плащ слегка шевелился под порывами ветра, как живой.
«Вот и все», – повторил про себя Люк. Штурмовик достал наручники, и он покорно протянул руки. Ему было всё равно. От неосторожного движения раненная рука отозвалась болью, но это было уже не важно. Отстранённо, как-будто это его не касалось, он услышал приказ отца:
В шаттл.
Люк последний раз оглянулся назад, в сторону дома, но за плечами штурмовиков ничего было не разглядеть.
Ну что он там так долго! Этот мальчишка всё делает для того, чтобы портить мне нервы. Прошло всего несколько минут со времени окончания разговора, а мне казалось, что прошли уже часы. Скоро он там? Возможно, следовало сначала всё же выпустить его друзей? А вдруг он передумал? Сила закручивалась вокруг меня тугими вихрями, готовая вырваться на свободу в любой момент, волнение мешало мне сосредоточиться и понять, что творится внутри дома, а мальчишка всё не появлялся. Я нетерпеливо расхаживал вдоль щитов укреплений и время от времени поглядывал на дверь подъезда. Наконец она распахнулась, и на площадку перед домом вышел, почти выбежал, как будто за ним гнались, мой сын.
Я, наконец, смог перевести дух. Штурмовики окружили мальчика, а я смотрел на него. Так... выглядит он не лучшим образом: грязный, оборванный, кажется, ещё более худой, чем я его видел в последний раз. И рука... Ладно, в шаттле посмотрю, что там у него. А ещё он какой-то чересчур спокойный. Поначалу я ожидал, что мальчишка начнет дёргаться, возмущаться, или ещё что-нибудь будет делать, такое же глупое, а мне придется применить Силу, и всё это на глазах у военных, но нет. Мальчик был спокоен, даже слишком. Он покорно позволил штурмовикам надеть наручники, равнодушно скользнул по мне взглядом и тут же отвёл глаза. На отца ему явно смотреть не хотелось...
В шаттл, – коротко приказал я и сам последовал за арестованным и конвоирами, размышляя по пути, что не нравится мне это спокойствие. Если бы мальчик вел себя вызывающе, задирался, возмущался... ну что-то в этом роде, это было бы понятно, но вот это равнодушие...
Полковник. – я остановился, кое о чём вспомнив, – В доме никого не осталось. Вы можете снять оцепление и уходить.
Если полковник и был удивлён, а он явно был удивлен, то привычка подчиняться взяла верх, он вытянулся и отрапортовал:
Есть! Разрешите возвращаться в часть? – и, спохватившись спросил, – Простите, Милорд, а корабль?
Я почувствовал, как ребенок напрягся, прислушиваясь. Значит, что-то его всё-таки волнует? Немного помедлив, я кивнул:
Возвращайтесь, корабль оставьте на поле. Пусть стоит. И представьте мне список всех отличившихся, и тех, кто участвовал в... операции из числа штатских, – не задерживаясь более, я пошёл к шаттлу. Впереди меня двигался конвой штурмовиков с арестованным.
========== Глава 9 ==========
Я отпустил конвой, когда мы достигли шаттла. Дальше ломать комедию не имело смысла. Если штурмовики и были несколько удивлены моим приказом, то не подали виду. Откозыряв, они отправились восвояси, и бронированная дверь закрылась. Ну, вот и все...
Мы взлетаем, – бросил я пилотам в переговорное устройство, снял шлем и посмотрел на своего пленника. Он по-прежнему спокойно стоял у входа, не проявляя интереса к окружающему. Конечно. Мы такие гордые и неприступные герои Альянса? Ну-ну. Я слегка коснулся Силы и наручники, освободив запястья, покорно скользнули мне в руку. И что теперь с ним делать? Чувства торжества я почему-то не испытывал. Скорее чувство усталости и тревоги. Он был ранен. Опять ранен. Это стало традицией, что он попадает ко мне раненный?
Проходи в кабинет, – и, так как сын растерянно огляделся, я показал пальцем, – Туда.
Сын с опаской, но с видимостью равнодушия, постарался пройти в указанном направлении как можно дальше от меня, хотя в тесном пространстве шаттла это было затруднительно. Чего он боится? Не понимаю.
Что у тебя с рукой?
Мальчик смутился и попытался убрать пострадавшую руку за спину.
Пустяки.
Вот и хорошо, что пустяки. Давай я посмотрю, – я старался говорить спокойно, но ребенок продолжал прятать руку за спиной. Я определенно не знал, как поступать в подобной ситуации.
Люк, – терпению, даже моему, может прийти конец, – Не будь ребенком. Я обработаю рану, а более серьезно ею займется мой врач. Давай сюда руку!
Последние слова прозвучали более резко, чем мне бы хотелось, мальчик сжал губы и протянул руку с видом мученика, идущего на казнь. Ну, хвала звездам! Наконец-то. Я усадил его в кресло. Даже через повязку рана выглядела плохо. Так и руку можно потерять. М-да... Индпакеты они конечно не захватили, когда покидали шаттл. За такое штурмовик получил бы по полной. Я придвинул аптечку и вытащил обезболивающее. Мальчик, изображающий полное равнодушие, а точнее, старательно внушающий себе, что ему все равно, напрягся. Мы еще и уколов боимся? Или только моих уколов? Однако руку не отдернул. Я сделал укол, и приступил к разматыванию грязной тряпки, использованной вместо бинтов. Обезболивающее уже подействовало, и сын сидел спокойно. Теперь избавиться от рукава. Обернувшись, я поискал глазами, чем бы разрезать ткань. На глаза попался набор с виброножом. Я потянулся к нему и вдруг почувствовал, как мальчик испуганно напрягся и затаил дыхание. Что опять? И чего он так распереживался? Не больно ведь уже. Или думает, что я лечу радикально, отрубая раненную конечность?
Люк, – я постарался сказать как можно мягче, – мне надо всего лишь разрезать рукав. Иначе перевязать не получится.
Сын ничего не ответил, только отвернулся и стал смотреть куда-то в угол, мучительно покраснев. Видимо смирился с неизбежным, догадался я. Почему-то мысль, что сын мне не доверяет, была неприятна.
Ожог был сильный. И лекарства никакого. Как он вообще терпел? Воспаление уже началось. Его явно лихорадило. В свое время я много таких перевидал, да и перевязки делать случалось, но что-то дрогнуло во мне, когда я занимался с сыном. «Когда обезболивающее будет отходить, ему придется несладко,– мелькнула мысль, – проконтролировать бы».
Ну, вот и все. На месте подлечат получше, – мальчик взглянул на меня, видимо хотел что-то сказать, но не решился и снова отвернулся, а я разочарованно вздохнул. Разговора явно не получалось.
Есть хочешь? – Сын снова посмотрел на меня. Я уже думал, что опять промолчит. Нет, решительно, мне эта молчанка начинала надоедать. Он что, меня монстром похлеще ранкора считает?!
Нет. Только пить. Если можно… – выдавил он из себя. Хвала Силе, а то я уж думал, он вообще говорить не станет.
Я налил стакан воды и подвинул ему. Он осушил его залпом. Тогда я поставил перед ним целую бутылку, за которую он тут же жадно схватился. Я присмотрелся к мальчику повнимательнее. Сын выглядел на самом деле плохо. Ему успокоиться надо, поесть и отоспаться. Вон, какой худой и нервный. У повстанцев совсем не кормят? И куда таких детей посылают? Надо заканчивать с Альянсом, и как можно скорее. Я отвернулся, чтобы не смущать.
Напившись, он впервые с начала нашей встречи посмотрел на меня. С вызовом.
И что теперь?
Там видно будет, – я безразлично пожал плечами. Распространяться о нежной отцовской любви я не собирался.
Мальчик как-то сразу сник, и отвернулся, как – будто все силы у него ушли на этот вопрос.
«А все-таки он меня боится. И очень. Боится и дерзит» – почему-то меня это не обрадовало.
Так ты есть будешь? – снова спросил я.
Сын коротко взглянул на меня и подавил вздох. Есть он хотел. Это было ясно.
Я встал и начал выгружать из холодильника какие-то имперские пайки. Оставив его наедине с этими кулинарными изысками, я отправился к пилотам.
Когда вернулся, все было подметено. А ребенок уже менее активно насторожился, когда я сел напротив. Очень хотелось к нему прикоснуться, но я решил не пугать.
Еще будешь?
Нет... – и с некоторой заминкой, – Спасибо.
Я ослышался, или меня и правда поблагодарили?
Не за что, – мы помолчали, – обязательно было от меня убегать? Что, так плохо было? – не удержался я.
Помедлив, мальчик ответил:
Я не мог оставаться.... Каждую минуту сидишь и ждешь, что ты ворвешься и... что-нибудь сделаешь...
Я удивился: наорал-то на него всего один раз.
Я ведь не причинил тебе никакого вреда?
