Текст книги "Случайностей не бывает (СИ)"
Автор книги: Cirkon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Он почувствовал противника сразу, как только императорский арьергард занял свои позиции, хотя тот до поры и прикрывался. Почувствовал и попытался нейтрализовать. На это были направлены его усилия. Но полностью нейтрализовать не получилось. Слишком сильный. Слишком агрессивный. Получилось только слегка придержать. Помешать управлять Силой в полной мере. Что ж… впереди новая атака и новое сражение. Когда противник попадется ему в руки, он его не пощадит. Но сначала узнает все о ситхах. И уж тогда…. Он постарался обуздать темную волну бешенства, грозившую захлестнуть сознание. Нееет… эмоции сейчас не помогут. Только помешают… Эмоциям он даст волю потом….
Сэр! Вас зовет к себе Консул!
Форсъюзер невольно усмехнулся. «Хорошо хоть не Император!» Ну – ну…
-Послушай, детка, я не понимаю, чем ты сейчас можешь помочь Люку, если он действительно в опасности, как ты утверждаешь. Ну, хорошо, хорошо! Подвергается опасности! Он военный и опасность – его профессия, в конце концов! Ты только осложнишь ситуацию! – Соло в последний раз предпринял героическое усилие переубедить жену лететь на этот Калгас.
–Дело не в Люке, Хэн. – Лея остановилась и запустила руку в подстриженные волосы, расчесывая их пальцами. Этот жест она переняла от Люка. – Дело не в нем, а в …Вейдере. Если с братом что-то случится – Лея запнулась, – ….то мне лучше быть там, – решительно закончила она.
Хэн выдохнул и посмотрел на Чуи. Тот согласно рыкнул. В некоторых вопросах Чуи был более чутким.
–Иными словами, ты боишься, что старик съедет с катушек, – подытожил он.
Лея пожала плечами. Объяснять нечуткому Соло что «катушки» тут ни при чем, было бесполезно. Чувства Леи к Вейдеру были разными, но равнодушием их назвать было нельзя.
–Ладно, – нехотя согласился Хэн, – Летим. Только в бой не соваться!
Армия уходила все дальше от места сражения отряда. Уже нельзя было расслышать звуки и только на небе, там, где чернели на фоне звездного неба горы, были заметны вспышки света. Арьергард сражался, прикрывая наши спины, и вместе с ним сражался мой сын. Я сам его туда послал… Проводив глазами очередной транспорт с раненными, я запрыгнул в свой флаер. Оказавшись в замкнутом пространстве кабины машинально прислушался к Силе и уловил помимо присутствия Люка, чей-то знакомый, но почти забытый почерк. Я стал просчитывать, кто может противостоять моему сыну. Это был кто-то, хорошо мне знакомый, пришедший из давних времен. Я это точно знал. Но кто? Его подпись в Силе изменилась, с тех пор как я был в Ордене. Вновь и вновь перебирая в памяти магистров падшего Ордена, попытался примерить даже Йоду. Но нет. Не он… Не он… И вдруг меня пронзило понимание, а вместе с ним ужас. Захотелось резко развернуть флаер и лететь на помощь своему ребенку. Я вспомнил.
И я не мог бросить армию…. Хотелось выть от отчаяния. Я попытался успокоиться, но лишь чувствовал, как в груди поднимается темная волна бешенства, вот – вот грозящая заполнить собой сердце, сил сопротивляться уже не оставалось. Хотелось от всего отказаться и вернуться на поле боя. Я сжал кулак так, что заскрипели кожанные перчатки, по лицу тек пот, смешиваясь с кровью из прокушенной губы. Передо мной вдруг стало лицо сына. Тогда. В камере. На первом допросе. Смесь ужаса и отчаяния. И я очнулся. «Тогда Люк был ребенком, сейчас он уже взрослый мужчина. – сказал я себе, – Не оскорбляй его недоверием. Он справится. Должен справиться, ситх возьми!» Сердце гулко колотилось в груди, готовое разбить доспехи. Респиратор не справлялся с нагрузкой. Наверное, получался какой-то хрип.
–Милорд! Милорд! Вам плохо?
Все еще не придя в себя, я посмотрел в сторону говорившего. Это был мой адъютант. Почему-то в глазах его застыл страх. Я что, так ужасен? И вдруг где-то, на краю света и тьмы блеснуло какое-то воспоминание, скорее ощущение, формирующееся в образ человека. Лея… Принцесса Органа летела сюда.
Я усилием воли заставил себя выровнять дыхание. Разжал руки.
–Нет. Все нормально. – И сам не узнал своего голоса. Все. Нормально.
Сигнал комлинка раздался неожиданно. Учитель. Выслушав доклад, внимательно посмотрел на меня.
Помощь придет через сутки.
Через сутки. Я почувствовал, как темная волна вновь всколыхнулась в душе, но я уже знал, как с ней бороться.
Мы продержимся, Учитель.
Дарт Сидиус снова внимательно посмотрел на меня. Кивнул и отключился. Мы давно уже понимали друг друга без слов и без помощи Силы.
========== Глава 27 ==========
Шагоходы неторопливо передвигались по направлению к позициям, и было в этой неторопливости что-то фатальное, страшное именно своей неторопливостью. Нервы не выдержали у орудийного расчета на правом фланге. Зеленый луч лазера протянулся жаркой ниткой к передней панели ближайшего шагохода и разбился на мелкие искры на ее броне. Выстрел прошел впустую, орудие себя обнаружило, ответный выстрел был неумолимо точен. Лазер расплавил прицельный механизм и орудие ослепло. Шагоход отвернул по направлению выстрела, чтобы добить беспомощный расчет, удачно подставляя при этом бок другому орудию, которое не преминуло этим воспользоваться. В следующий момент машина окуталась черным дымом и стала неловко заваливаться на бок, подминая под себя своих и чужих. Из кабины посыпался экипаж, их тут же срезали бластерные лучи с имперских позиций, но в образовавшийся прорыв уже устремились другие машины, неторопливо переступая тяжелыми конечностями. В бой втягивались все новые и новые силы. Орудия батарей работали беспрерывно, но не все лучи достигали цели. Многие рассеивались, столкнувшись с щитами. Прореха, проделанная в обороне невыдержанностью правофлангового орудия, все расползалась, еще немного и поползет вся ткань обороны, разорвется на мелкие лоскутки, которые затопчут неторопливые шагоходы. Генерал решил ввести свой последний резерв – вначале боя это было нежелательно, но выхода не оставалось, он уже схватился за комлинк раздавая приказы и понимая, что драгоценное время уходит, уходит как песок сквозь пальцы. Внезапно, сквозь шумы эфира прорвался знакомый голос: «Я на месте прорыва, генерал. Я их задержу».
«Какого ситха!» – хотелось крикнуть Вирсу, но вместо этого он только буркнул: «Принято. Держитесь!»
С самого начала боя Люк чувствовал чье-то настойчивое противодействие. Оно ощущалось и раньше, но сейчас, похоже, достигло апогея. Юноша как будто двигался в зыбучем песке, утопая в нем по колено. Этот песок мешал двигаться, давил на грудь и мешал дышать, мешал сражаться. Неизвестный форсъюзер делал свое дело. Люк попытался вырваться из его хватки, освободиться, вдохнуть хоть глоток свежего воздуха. Но неизвестный держал крепко. Не вздохнуть, не пошевелиться. Как-то отец проделал с ним что-то похожее на тренировке, и он знал, как с этим бороться, но для этого нужна полная концентрация, а попробуй сконцентрироваться, когда, кажется, даже земля вокруг становится на дыбы, а на позиции прут шагоходы. Но это был вопрос жизни и смерти.
Нити Силы сверкали, переливались, уводили за собой куда – то в бесконечную даль. Все дальше, дальше от действительности. Найти нужные и разорвать ненужные, пройти сквозь паутину, сотканную из человеческих страстей, радостей, страхов, желаний.
Казалось, время остановилось, и даже пушки перестали стрелять. Во всяком случае, он их не слышал, зато почувствовал, почти увидел врага. Темная тень на сверкающем фоне бесконечности. Удар. Обход. Нити Силы, натянутые до звона, лопнули. Люк очнулся, глубоко дыша, как будто вынырнув с глубины. Все заняло мгновения, а казалось, что прошли часы. Со лба катились капли пота, но счастье переполняло сердце: «Есть!» Он сумел! Враг был ему не страшен. По крайней мере, пока тот не сможет вновь к нему подобраться. Земля, вздыбившаяся черной стеной от взрыва, вдруг застыла, повинуясь движению руки молодого человека. Сила была вновь ему подвластна. Люку хотелось смеяться и кричать. Он вновь был сильным и никто не мог его сдержать! Никто!
Где-то на другом конце поля боя неизвестный форсъюзер обессиленно откинулся, прижавшись спиной к скале. «Ничего. Это не конец».
Бой продолжался, шагоходы шли на позиции. Прорыв удалось ликвидировать, но надолго ли? Вирс понимал, что это временно. Долго они не продержаться. Надо было отходить. Но противник слишком плотно сидел у них на хвосте. Не уйти. Не оторваться. Можно попробовать дождаться темноты. Собственно это был единственный шанс, но до нее было еще ой как долго! Целых два часа. Два часа в условиях непрекращающихся атак.
Путь на Калгас проходил в тягостном молчании.
Лея все пыталась понять по обрывкам разговоров в эфире, что там внизу происходит. Но получалось плохо. Может, воспользоваться Силой? Что там Люк говорил… «сконцентрируйся и расслабься» Ну как, как можно одновременно сконцентрироваться и расслабиться?! Лея в отчаянии пристукнула кулачком по подлокотнику кресла, и в очередной раз попыталась «сконцентрироваться и расслабиться». Вдруг как будто что-то щелкнуло в сознании: мир вокруг нее стал монохромным, а потом взорвался сияющим многоцветьем красок. В этом многоцветье различались какие-то силуэты, мерещилось что-то знакомое, но она будто летела в сверкающем тоннеле не в силах остановиться. Пока не врезалась во что-то осязаемое, ее словно укутали мягким черным покрывалом. В мозгу прозвучало: «Лея…. Нельзя…»
Что «нельзя»? Почему «нельзя»? По привычке возмутилась она, и вдруг поняла, что сидит снова в кресле в пультовой «Сокола». Это отец. Отец вытолкнул ее из поля Силы, когда она в нем заблудилась. Ей было плохо. Голова кружилась, ее стошнило прямо на пол.
Игнорируя встревоженные взгляды Хэна, она глубоко вздохнула:
–Мне надо умыться.
Она так и не поняла: в порядке Люк и Вейдер?
Челноки Новой Республики садились на специальную площадку и тут же начинали разгружаться. Из них выплывали «стреноженные» крестокрылы. Я не верил своим глазам. Новая Республика отдала своих лучших пилотов?!
–Сэр, это добровольцы. – подошедший Соло по военному отдал честь. – Высказали желание сражаться в ваших рядах. – Я посмотрел на зятя. Много чего я повидал в этой жизни, но Вселенная не переставала меня удивлять.
Сколько здесь?
–Три эскадрильи и несколько офицеров присоединившихся к ним. У вас наверняка потери в личном составе.
–Они смогут командовать моими штурмовиками?
–Они все закончили имперские училища.
Понятно…
Зять поколебался и добавил:
–Они все по личным мотивам. Каково положение дел?
Я кивнул, уже оправившись от потрясения.
Идемте в штабную палатку. Пригласите офицеров. И позовите …принцессу. Что она в корабле сидит? Не съем я ее.
Ведж с Корраном наблюдали как медленно выплывали из чрева челнока готовые к взлету крестокрылы.
–Похоже, Империя здорово прокололась! – хмыкнул Ведж, поднимая воротник летной куртки. Здесь, на посадочной площадке, дул сильный, пронизывающий ветер.
Корран поглубже засунул руки в карманы.
–Не Империя, а местные. А если смотреть шире, то и этот диктатор, как там его…. Все время его имя забываю.
–Да, пожалуй, Империя за это за все может сильно обидеться. На обоих.
–Может. – Подтвердил Корран. Они некоторое время помолчали, наблюдая за разгрузкой и думая каждый о своем, наконец, Хорн снова заговорил. – Мне поступило предложение с Коррелии. Дед написал. Империя предлагает забыть все и службу с повышением.
Ведж удивленно развернулся к другу.
–И что ты?
Хорн пожал плечами:
–Пока служу, а там посмотрим.
Совещание закончилось, присутствующие торопливо расходились. Принцесса стояла в углу, скрестив руки на груди и задрав подбородок в своей обычной манере.
Я замешкался у входа. С Леей я чувствовал себя неловко. Она совсем не такая как Люк. Хрупкая. Я даже в Силе прикоснуться к ней не могу себя заставить. Люк – совсем другое дело. Я ему и подзатыльник могу дать, и отругать и похвалить. Мы громко ссоримся, летит мебель и посуда, потом миримся. Люк….
Я вздохнул:
–Не надо было тебе прилетать. Здесь неизвестно что будет…
–Я могу за себя постоять. Не волнуйся.
–Я не волнуюсь. Но ты не одна. Что с ним будет?
Лея подошла совсем близко ко мне.
–Отец, я все понимаю. Ну не могла я оставаться, когда вы с Люком тут…
Я замер. Это был первый раз, когда она назвала меня отцом.
–Дочка… – я попробовал на вкус новое слово в моем лексиконе, – Мы с ним люди военные, опасность всегда с нами. Ты не можешь мотаться за нами по всей Галактике.
Лея запрокинула лицо и нерешительно улыбнулась.
–Я понимаю… – снова повторила она. – Это просто один раз. Один единственный, ладно?
Сердце у меня пропустило удар. Ну, вот что она со мной делает, а? Лучше б дерзила или ругалась.
–Один единственный, – тихо, насколько позволял респиратор, повторил я, – только не отходи далеко от палатки, – и торопливо вышел, почти выбежал, отдернув полог. Тревога за сына, страх за дочь, волнение по поводу подмоги – все это закручивалось в тугой клубок, не позволяя расслабиться ни на минуту, да и обстоятельства не давали времени на медитацию. Выйдя наружу, я обнаружил маявшегося около палатки офицера Новой Республики, с очень знакомым почерком в Силе.
–Сэр! Позвольте обратиться!
Я нетерпеливо посмотрел на хронометр. Время шло. Надо было еще много сделать.
–Обращайтесь. Только короче.
–Позвольте мне отправиться к ..генералу Вирсу! Понимаете, я..
–Понимаю. Но нет. Вы нужны мне здесь, а отца вы сейчас не найдете. Неизвестно, как его отряд будет выходить.
Лейтенант хотел что-то сказать, но только молча откозырял.
Я проводил его взглядом и удовлетворенно кивнул. Имперская школа. Надеюсь, он вернется в Империю. А на отца совсем не похож. И тут же настроение испортилось снова. Подкрепления все еще не было. А правитель Калгаса умолял двигаться к его столице для ее защиты. Я сжал руку в кулак. С правителем я еще поговорю.
========== Глава 28 ==========
Вирс устроил себе командный пункт почти на передовой, на левом фланге, откуда можно было добраться быстро и незаметно в горячие точки обороны. Скайуокер сидел на проблемном участке правого фланга.
Внезапно, откуда-то со спины, с тыла, в воздухе послышался нарастающий гул моторов машин. Люк резко обернулся и потрясенно замер, наблюдая как крестокрылы, сразу несколько эскадрилий, пронеслись над головами и устремились на штурм вражеских позиций.
Его друзья были здесь. Они пришли на помощь. Он был не один.
В своей жизни генерал Вирс еще не был потрясен так, как когда увидел республиканские крестокрылы, штурмующие противников Империи. Генерал подозревал, что единственный, кто мог что-то по этому поводу объяснить был Люк Скайуокер, но он находился на противоположном фланге, и связь с ним периодически прерывалась.
Атака крестокрылов дала шанс оторваться от противника, пока он приходил в себя.
Скайуокер, уходим, – негромко приказал генерал в комлинк и дождавшись уставного «слушаюсь», переключился на другие дела. Будь на его месте Лорд Вейдер, он бы ни за что не поверил этому «Слушаюсь», а на всякий случай проконтролировал бы отход сына. Но Лорд Вейдер знал, что его сын не военный, он форсъюзер, генерала же Вирса обманула внешность молодого человека, его военная выправка. Понял свою ошибку он только тогда, когда уже выдвинувшееся войско нагнал отряд, оставленный для прикрытия Скайуокера.
Нехорошее предчувствие закралось в душу.
–Лейтенант! Я вам приказал сопровождать Скайуокера! Где он?!
Лейтенант растерянно оглянулся по сторонам, словно не понимая, как он сам тут оказался и собрался отвечать, но генерал только рукой махнул:
–А! Эти штучки! – и обернулся, отыскивая глазами заместителя.
«Если что, вырублю и силой увезу», думал Вирс, несясь на спидере в только начинающих сгущаться сумерках в сторону оставленных позиций. Он сам не мог объяснить, почему так переживает за мальчишку. Не из-за отца. Это точно. Но врагу он его оставлять не собирался. Нет. Этого не дождутся.
«Слушаюсь», – сказал Люк и посмотрел на командира сопровождения: молоденького лейтенанта, только что окончившего Академию.
–Лейтенант, отправляйтесь на соединение с генералом Вирсом. Я вас догоню позже.
–Но, сэр… – надо же, даже Сила не помогла. Вот упорный!
–Отправляйтесь на соединение, лейтенант, – повторил Люк, добавив в Силу изрядную порцию внушения. На этот раз подействовало. Дождавшись ухода отряда, Люк снял шлем, пристроил его на бруствер окопа и стал ждать. То, что его не отпустят, он знал точно. Придется сражаться.
Над недавним полем боя царила тишина. Солнце заходило за зубцы гор. В природе наступило умиротворение, которое так странно воспринималось после ожесточенного боя. Люк сощурился и посмотрел на разгорающийся закат. Красиво. «А ребята молодцы», – подумал без перехода и вздохнул полной грудью. «Вернусь – скажу им».
Как ни странно, страха Люк не испытывал, просто хотелось, чтобы быстрее все началось. Как говорил какой-то древний полководец: «Главное, ввязаться в бой, а там посмотрим». Юноша оперся спиной о стенку окопа и, сощурившись, снова посмотрел в предзакатное небо. Интересно, кто он, его неведомый противник? По каким-то косвенным признакам, Люк понял, что с ним сражается ровесник отца. Возможно, даже старше его. Значит, он мог знать Энакина Скайуокера…. Возможно, отец его знает. Люк потянулся к фляге и отпил несколько глотков. Внезапно он почувствовал чужое присутствие: в Силе проступал едва заметный силуэт. Прикрывался он старательно, но Люк все равно его чувствовал, а вот тот его не видел. В этом Люк был уверен: его учили скрывать свое присутствие два опытных ситха. Юноша сделал последний глоток и защелкнул крышечку. Что ж… пора. Он легко вскочил на бруствер окопа и остановился, всматриваясь вперед. Сердце даже не колотилось, оно бухало в груди, грозя разбить грудную клетку.
Бывший джедай взбежал на вершину холма и остановился, обыскивая глазами нагромождения разбитой техники и укреплений. Все в нем кипело в нетерпении, в жажде реванша. Но Сила по-прежнему молчала, не выдавая местонахождение врага. Внезапно, не потревожив ни одного камешка, из-за разбитой пушки бесшумно выскользнул имперец.
Перед Мэйсом Винду стоял юноша в доспехах штурмовика – коммандера, мимикрировавших под цвет окружающей местности. Он был без шлема и ветер слегка шевелил коротко подстриженные по армейскому регламенту светлые волосы. На плечах офицера лежал обычный армейский плащ той же раскраски, что и доспехи. Молодой человек смотрел на него без ненависти и гнева, а скорее с любопытством, словно не понимая, зачем пришел сюда этот старик.
В бывшем магистре всколыхнулась обида вперемешку с гневом. Что мог понимать в жизни этот вонскренок? Разве он терял друзей? Разве его предавали близкие друзья? Разве гибло у него на глазах дело всей его жизни, то, которому он был предан и в которое верил?
Теперь имперец вызывал только раздражение. Покончить с ним. Покончить быстрее. И в плен не брать.
Винду первым нанес удар. Как всегда: стремительный и молниеносный. Неотразимый удар, но где-то посередине пути, фиолетовое лезвие запнулось о зеленый клинок. Мечи обиженно загудели. Поединок начался.
Я остановился и обернулся назад, оборвав разговор с Соло на полуслове. Что должен чувствовать отец, когда у него на глазах его ребенок подвергается опасности? Там шел поединок. А мне оставалось только ждать исхода. Ожидание – то к чему я не привык. Казалось, поединок длится вечность. Я все видел и чувствовал в Силе. Я не мог и не имел права отгородиться от этого. Люк был талантлив, он много знал и умел, но не столько, как если бы он учился этому с детства, как его соперник. Я стоял и смотрел на дальние теперь уже зубцы гор, понимая, что не успею к нему в любом случае, и, чувствуя как где-то на уровне сердца, в груди поднимается, клубится чернотой тьма. Перед глазами встал Татуин. Да, то же я чувствовал там, на Татуине, когда обнимал умирающую мать. Тогда я перестал быть джедаем. Но тогда я справился с темнотой. Теперь же я не хотел справляться. Возникло бешеное желание дать волю этой тьме, закрутить вокруг себя вихрь из ненависти, боли и страха потерять сына, и вдруг откуда-то из памяти всплыло лицо сына там, в камере, в первый день нашего знакомства – смесь отчаяния и страха. Я замер. Мне стало стыдно за свою слабость.
На краю сознания легким пером скользнула чья-то тень, отвлекая от тьмы. Ореховые глаза на бледном лице. Лея. Принцесса Органа. Дочь.
Противники замерли друг против друга. Присматриваясь, примериваясь и снова сошлись. Зеленый и фиолетовый лучи пересеклись с угрожающим гудением.
Это было первое настоящее сражение Люка. Он сражался не за себя, не за свою жизнь. Если этот форсъюзер выйдет из боя, то погибнут еще очень многие. Отец не успеет получить подкрепление. Нет, этого допустить было нельзя. И он сражался. И никогда еще Сила так не покорялась ему и одновременно так не управляла им. Его обнимало разноцветное силовое поле, каждая частица которого отдавала свою энергию, смех рвался из горла и азарт пьянил кровь. Он мог бы свернуть горы в этом состоянии. Люк кружился, отражая удары, нападал, отступал, уходил в глухую оборону и вновь переходил в наступление. …И все это время в Силе была разлита ненависть его противника к Энакину Скайуокеру, она гнездилась где-то там, на уровне подсознания, мешая тому слушать Силу.
… Люк очнулся и открыл глаза, когда его клинок вошел в живую плоть и в Силе разлилась чернильным пятном боль противника. На мгновение потрясенно задержал дыхание: оказывается, он сражался с закрытыми глазами – высший, недостижимый, пилотаж его отца, а перед ним лежал поверженный противник. Меч глубоко прожег ему плоть в плече.
Молодой человек быстро нагнулся над ним, машинально убирая боль от ожога:
–Кто ты? И почему так ненавидишь моего отца?
Тот смотрел потемневшими от боли и ненависти глазами:
–Кто твой отец? Я не знаю…
–Энакин Скайуокер!
Сила всколыхнулась темнотой, едва не отбросившей Люка назад.
–Изменник! Он изменник. Достоин смерти. Жалкое ничтожество. Я убил бы тебя, если бы мог. Чтобы только отомстить ему. – И поднял на Люка непримиримые глаза. – Ну чего ты ждешь?! Добивай! Гаденыш… – выплюнул он последнее слово. Мальчишка распрямился и занес меч для удара, но в последний момент изменил направление, вогнав его в камень у головы Винду.
–Ну нет… Будешь жить с сознанием, что тебя победил сын Энакина Скайуокера.
–Скайуокер, уходим! Там уже идут! – Откуда – то появился военный в помятых латах штурмовика. – Добивай его и уходим!
Люк всмотрелся вперед: и без помощи Силы было видно, что противник зашевелился.
–Уходим! – нагнувшись, забрал погашенный меч Винду. – На память! – И нагло усмехнулся.
Эта – то усмешка и добила магистра. Собрав последние силы, он приподнялся и послал петлю Силы вдогонку уходящему врагу, но тот был готов, словно только этого и ждал: резко развернувшись, отразил и ударил в ответ. Перед глазами бывшего джедая вспыхнуло белое пламя, а потом все погрузилось в темноту.
Я стоял и смотрел в сторону гор. Там где оставался мой сын. Пот стекал по лицу и на губах было солено. Кажется, все кончилось. Все. Кончилось. Мальчик был жив. Что там произошло? Его соперник…. Неясно. Я чувствовал себя как преступник, которого в последний момент перед казнью помиловали.
–Э… сэр… – Соло кашлянул в смущении, – что-то произошло?
–Люк. Кажется, он жив….– я потянулся к защелкам шлема и аккуратно снял его, игнорируя удивленные взгляды Соло и адъютанта. Пронизывающий ветер тут же ударил в лицо, на мгновение перехватило дыхание. Вот и кончился этот кошмар. Я жив.
========== Глава 29 ==========
–Как вы здесь оказались, генерал? – удивленно вопросил Люк, запрыгивая на заднее сидение спидера.
–Вернулся за вами, когда вы не выполнили приказ. Я вынужден доложить Лорду Вейдеру о вашем поведении.
–Ой-е! – спидер с места прыгнул как вспугнутый шаак и неудачно подскочил, огибая здоровый валун, – докладывайте, только у меня третий допуск.
–Вот как? Почему не предупредили? Забыли?
–Виноват! Не думал, что до этого дойдет!
Вирс не выдержал и обернулся на мгновение назад: «Не думал!», тут же снова концентрируясь на дороге. Третий допуск значил, что офицер может не подчиняться при необходимости приказам высшего начальства. Нечто такое генерал и подозревал. Форсъюзер. Потому и следил за мальчишкой с особым вниманием. И все-таки не доглядел.
–Генерал! – Скайуокер машинально нагнулся вперед, хотя переговаривались они через коммуникатор, – спасибо, что вернулись, было бы сложно выбираться!
–Скажите лучше, почему вы его не добили!
–Не посчитал нужным! – генерал молчал, – ну… не смог! Считаете не прав?
Вирс промолчал, закладывая крутой вираж. Спидером он управлял, пожалуй, не хуже Люка.
–Считаю, не правильно оставлять недобитого врага за спиной. – прокричал он в коммуникатор, – Раненный он будет еще злее.
–Возможно, вы и правы, – Люк вынужден был прибегнуть к Силе, чтобы устойчивее держаться в седле, – но в нем еще остался свет.
–Опять ваши штучки! – заорал Вирс, пытаясь выжать из спидера на прямой максимум скорости.
–Ага! –Люк старался не думать, как воспримет это отец. Как он вообще все воспримет. Он бывает такой нервный. И все-таки улыбка помимо воли расплылась на лице: он чувствовал, что сегодня выдержал серьезный экзамен. Было здорово, вот так нестись на спидере навстречу ветру и ощущать каждой клеточкой, что ты жив! Жив! Жив!!!
Части генерала Вирса стали выходить к месту встречи под вечер, а еще утром подошло подкрепление от Империи. На орбите зависли мощные ИЗР, вокруг них роились эскадрильи истребителей. На всякий случай, для острастки. На посадочную площадку беспрерывно садились челноки, перевозящие грузы и живую силу и забирающие раненных. Можно было бы вздохнуть свободнее, но пока я не увижу своего сына, покоя мне не будет, и пусть Сила мне говорила, что с ним все в порядке, но впервые в жизни, я не верил Силе, а предпочитал убедиться собственными глазами.
И все-таки я пропустил момент, когда ко мне подошел он и генерал Вирс.
Я резко развернулся и уставился в их непроницаемые лица.
–Сэр! – генерал вытянулся и по – военному лаконично доложил, что соединение выполнило свою задачу и оставшиеся, сильно потрепанные отряды возвратились в расположение основных сил.
Я понимал, что должен что-то сказать в ответ. Что-то емкое и важное. Но не знал что. Впервые в жизни горло сдавило от волнения, поэтому просто сказал:
–Передайте всем мою благодарность. За службу. Вы сделали все что могли. Позже я лично поблагодарю состав. – больше я не знал, что сказать, наверное это глупо, но мне потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с эмоциями. – Сейчас можете идти, вас ожидает сын.
–Сын?! – Непроницаемая маска на лице генерала вдруг дала трещину, и сквозь нее проступило выражение растерянности и удивления. Вирс тяжело сглотнул и повторил, – сын? Вы позволите…
–Идите! – я нетерпеливо передернул плечами. Меня ждал мой сын. Сейчас мне хотелось быть только с ним. Генерал, больше не обращая на нас внимания, даже не откозыряв на прощание, двинулся как сомнамбула в указанном мной направлении, где мялся уже некоторое время, не решаясь подойти абсолютно не похожий на него темноволосый и черноглазый юноша.
Я обернулся к своему ребенку. На мгновение мне показалось, что на всей земле есть только мы. Вокруг кружилась Галактика, рождались и гибли звезды, где-то шумели города, кто-то с кем-то воевал, а здесь были только я и он. Мы просто стояли друг против друга и молчали. Потом вдруг Люк, нарушая молчание, выудил откуда-то металлический цилиндрик и протянул мне:
–Вот. Трофей. Тебе.
Я взял трофей в руку и, направив в землю, нажал на кнопку пуска. Фиолетовое лезвие с угрожающим гудением выплеснулось из рукояти. Винду…
–Он жив?
–Вроде да… – Люк пожал плечами.
Я внимательно посмотрел на него. Вместо положенной нормальному Ситху гордости я почувствовал грусть. Вот и вырос мой сын. А я пропустил его детство, да и эти последние годы все были в разъездах и полетах. А мальчик стал совсем взрослый. Уже первый трофей принес. Я протянул ему меч обратно.
Это твой трофей. Бери.
Наши глаза встретились. Так хотелось его обнять, прижать к себе. Крепко. Почувствовать тепло его тела, запах волос. Отругать. Рассмеяться. Но вместо этого, я только выше поднимал щиты. И вдруг Люк опустил свои. На меня нахлынуло море его чувств. Радость, отчаяние, азарт и еще много всего. Вихрь его эмоций обнимал меня в Силе, кружил, тормошил, смеялся. Мои щиты таяли под его натиском «Мальчишка! – я не выдержал и рассмеялся, – какой же ты мальчишка! ... Ты меня задушишь! – и в ответ услышал смех сына. – Иди к сестре! Она волнуется!»
«Лея? Здесь? Здорово! Я быстро! Обниму ее и приду помогать!» – он развернулся и побежал по направлению к палатке Леи, а я еще какое-то время пытался выровнять дыхание, прерывистое от нахлынувшего ощущения счастья.
–Сэр! Разрешите доложить! – голос адъютанта как всегда, вернул меня к действительности.
Поздно вечером они вышли на улицу после веселого застолья с Хэном. Не сговариваясь, оба запрокинули головы, разглядывая звездное небо. Казалось, что огромный небосвод кружится над ними.
Звезды! Как же хорошо жить! – вырвалось у Люка.– Смотри сколько звезд. Я хочу облететь их всех!
Сестра не выдержала и рассмеялась:
–Ты неисправимый романтик!
–А ты нет?
–Нет! Мы политики – реалисты. Мне Новую Республику поднимать. Она еще себя покажет!
Люк весело рассмеялся:
–Ну и кто у нас романтик?
Принцесса попыталась стукнуть его кулачком по плечу:
–Ты стал невозможным импом!
–А это плохо? – брат, посмеиваясь, увернулся от кулачка.
–Не знаю, – все еще смеясь, Лея отвернулась и снова посмотрела в звездное небо, – мне вообще-то все равно, – внезапно, Люк толкнул сестру в бок и указал глазами на дальний край площадки. Там на камнях сидели двое. В их силуэтах Лея угадала генерала Вирса и его сына. Молодой человек, повернувшись, что-то рассказывал отцу, сопровождая свой рассказ энергичной жестикуляцией, а отец слушал сына в своей характерной манере, слегка наклонив голову набок.
–Смотри, – шепнул Люк, – кажется, помирились.
Лея слегка улыбнулась.
–Кажется, война, наконец закончилась.– и, без перехода продолжала, – Знаешь, мы с Хэном решили назвать его Энакин.
Люк некоторое время соображал: кого назвать и что ответить.
–Ну… отцу будет наверное приятно…
Лея фыркнула:
–Скорее он удивится и посоветует назвать Бейлом.
А как же Бейл, кстати, не обидится?
–Думаю, нет. Он поймет.
Люк обнял сестру и уткнулся лицом в ее волосы.
–Я люблю тебя сестренка.
«Надо же,– я не удержался и хмыкнул,– моим именем, что это вдруг». Я сидел в своей палатке, просматривая документы, когда почувствовал детей. Не то чтобы я подслушивал, но их мысли транслировались в Силе так громко, что не услышать их было невозможно, а Люк о щитах вспоминал только когда видел меня. И то не всегда.
