Текст книги "О, hello, Death (СИ)"

Автор книги: Chuky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)

***

Пробуждение Чакки началось не с самой приятной нотки. Телефон трезвонил так громко, что девушка даже будучи в другой комнате услышала его. Нехотя разлепив глаза, она сонная и не выспавшаяся села в кровати, окинув просторную комнату рассеянным взглядом. Обстановка показалась ей смутно знакомой, но решив подумать об интерьере чуть позже, Логан скатилась с кровати на пол и на четвереньках поползла в соседнюю комнату. Сил принимать вертикальное положение совершенно не было. Слишком сильное было Земное притяжение.

Толкнув рукой дверь, шатенка вползла в свою комнату и, игнорируя разруху, еле как добралась до злосчастного шкафа, в котором, не переставая, надрывался телефон.

– Да ползу я, ползу, – мрачно просипела она, поразившись тому, насколько хрипло звучал её голос, на очередное «Zwei. Hier kommt die Sonne. Drei. Sie ist der hellste Stern von allen.» Тилль Линдеманна. Буквально свалившись на гору одежды в шкафу, Чакки морщась от пронзительных звуков женского голоса на фоне гитар и барабанов, ленивым движением руки нашарила свой сотовый. Нажав на мигающую зелёную кнопочку, она прижала мобильный к уху и тут же чуть его не выронила.

– Ах, ты мартышка захуевшая! – рявкнул мужской голос в трубку. Глаза Чакки моментально распахнулись, сонливость как рукой сняло, и она с прифигевшим выражением лица приняла нормальное сидячее положение, каким-то чудом не ударившись о дверцу шкафа головой.

– И тебе привет, Нейтан.

– Да ты подзалупная-пиздопроёбина! Мартышлюшка! Как ты могла?! Ты!

– Нейтан! – обиженно воскликнула шатенка. Её нижняя губа выпятилась вперёд, тёмные бровки сдвинулись к переносице, от чего на лбу появились дугообразные морщинки. Карие глаза заблестели, но не от слёз обиды, а от веселья, что заёрзало внутри.

– Что «Нейтан»?! Я уже двадцать два года, как Нейтан, херососка ты эдакая!

– Эй! – возмущённо пробормотала Чакки. – Может, хватит меня обзывать. Выкладывай, с чего я попала в твою немилость?

– Она ещё спрашивает! -снова воскликнул парень, заставив Логан поморщиться. Всё же его звонкий голос резал по слуху, а так хотелось тишины и покоя.

– Да что не так?!

– Твоя маман вконец сбрендила. Мало того что твой отчим буянил после того как ты свалила на его мотоцикле, так эта теперь подняла всю полицию округа. Милая, ты на первых строчках розыска!

– Эм, я? Но… Почему?! Как?! Куда?! Ты что еб.?!

– Чакки, ты в полном дерьме. Твоя мать дозвонилась до какого-то штатного хрена. Тебя объявили в розыск по штатам!

– Но. Но я ведь написала ей, что бы меня не искали! Чёрт возьми!

– Вот что я скажу тебе: либо возвращайся и помирись со своей матерью, либо засунься так глубоко, как только можешь, что бы ни одна живая душа не смогла найти тебя. Потому что если тебя найдут…

– Я поняла, – тихо отозвалась Чакки, понурив голову, плотно сжав губы. Рука непроизвольно нашарила крестик на серебряной цепочке, а с ним и пятиконечную звезду, заключённую в круг с распятием Иисуса – подарок Ника, хотя теперь девушка сомневалась что это был именно его подарок, но надеялась на это.

– Ты звонишь только ради этого?

– Ну, в принципе да. А ещё хотел сказать, что вздрючу тебя при первой же встрече.

Чакки расхохоталась, услышав ответный смешок на другом конце провода. И перед глазами предстала картина криво улыбающегося юноши с хаосом кудряшек на голове и большими карими глазами, что смотрели на мир с иронией и забавой. Как же она скучала по своим друзьям. Логан всегда была больше дворовым ребёнком, чем домашней девочкой с книжкой и идеально заплетёнными косичками. Ей ближе были друзья, чем собственная семья.

Не попрощавшись, парень отключился, оставив между ними какую-то недосказанность, ради которой стоило бы позвонить снова. Шатенка опустила руку, и телефон выскользнул из пальцев, со стуком опустившись на пол. Радость, принесённая задорным голосом друга, медленно улетучивалась, на разум накатила прежняя усталость, а мрачные новости заставили нервно заёрзать на месте. Если её ищут, то обязательно нагрянут в дом Ника. А если федералы наткнутся на самого мужчину, то могут неправильно истолковать сложившуюся ситуацию. И тогда нужно будет жалеть не дядю, а людей. Логан облизнула пересохшие губы и, собравшись с силами, пошатываясь, поднялась.

Только теперь она смогла присмотреться к тому месту, в котором находилась. Вокруг сплошная разруха. Шторы, ободранные с гардин, лежали смятым тряпьём на полу, кровать усыпали щепки сломанных стульев. Зеркало было разбито и на стене, как и на комоде и полу, были кровавые разводы, оставленные ею же. Сквозь обои проглядывала тёмная текстура стены, а от некогда прекрасных картин не осталось и следа. Если раньше для Чакки эта комната была крепостью, она сделала каждую мелочь в этой комнате своими руками, то теперь ничего кроме ужаса она не чувствовала. Девушка поёжилась, на мгновение ей показалось, что демон снова касается её кожи, целует в плечо. Будто по-настоящему он сжимает свои пальцы у неё на шее, перекрывая кислород, а его похотливые руки стягивают трусики, сжимают бёдра. Чакки задрожала в ужасе и буквально вылетела из комнаты, плотно захлопнув за собой дверь. В доме было слышно лишь топот её крошечных ножек и новый хлопок, после чего всё стихло.

***

Был уже час дня, а Чакки всё также валялась в кровати Ника бесцельно созерцая потолок, с одной лишь разницей, что подавшись какому-то порыву, она надела клетчатую рубашку своего дяди. Она была ей широка в плечах, длиной доходила чуть ли не до коленок, но до сих пор хранила запах владельца, и девушке казалось что её обнимает сам Ник. Улыбнувшись мыслям, Логан перевернувшись на бок, обняв себя за плечи, зарылась носиком в одеяло. Разум всё ещё отказывался воспринимать тот факт, что Ник никогда больше не станет Ником, что может быть, из телика вылезет девочка в белой ночнушке и где-то под землёй вполне может воевать с зомби Эллис. Всё это казалось какой-то сказкой, бредней, если бы не доказательства, свалившиеся как снежный ком на голову.

На первом этаже раздался стук в дверь. Логан приподнялась на локтях, вслушиваясь в тишину, надеясь, что стук повторится, и она, сбежав по лестнице, на входе увидит знакомую фигуру Винчестера. И будто в ответ на её мысленные мольбы стук повторился. Чакки не раздумывая, соскочила с кровати, чуть не запутавшись в простынях и стукнувшись лбом о пол.

– Блять, – выругалась шатенка. Резво перепрыгнув свалившуюся на пол подушку, подросток побежала на первый этаж. Она перепрыгивала сразу несколько ступенек, запнувшись у самой двери, больно ударилась плечом, но, не обращая на это внимание, дёрнула за металлическую ручку, распахивая дверь настежь. Счастливая улыбка от уха до уха тут же сползла с её лица, стоило ей только увидеть незваного гостя. Глаза в панике расширились, тело неосознанно дёрнулось назад. На Чакки гневным взглядом смотрела женщина с туго собранными на затылке вьющимися волосами. Глаза хамелеоны потемнели, на светлом лице отчётливо можно было видеть морщины, которые неумолимо портили женскую внешность. Цепки пальцы сжались на изящном запястье Логан, и женщина угрожающе надвинулась на девочку.

– Привет, мам, – тихо пролепетала Чакки и тут же получила звонкую пощёчину. Голова мотнулась в сторону, словно у болванчика. Спутанные волосы закрыли личико шатенки. Щеку обожгло, как если бы к ней прижали раскалённую железку. Чакки в принципе даже не поняла, что произошло, разум отказывался воспринимать происходящее. Девушка взглянула на свою рассерженную мать сквозь тонкую серую пелену непонимания и шока.

– Я так и знала! – заорала Елена, грубо толкнув девочку внутрь дома, с силой захлопывая за собой дверь. – Так и знала, что этот пьяница и тебя к себе в постель затащит! Шлюха!

– Мама! – воскликнула Чакки, чувствуя, как злость и обида всколыхнулись в груди, словно яд, расползаясь по венам. – Я не…

– Заткнись! – перебила дочь женщина, снова чуть не ударив её, но сдержавшись, вместо этого схватила вазу, стоящую в прихожей и швырнула её на пол. Девушка отскочила в сторону, с ужасом смотря на взбешённую Елену. – Маленькая засранка! Мы с Энди всё для тебя делаем и вот как ты нам отплачиваешь! Спишь с убийцей своей тёти!

– Мама, это не правда! – закричала в ответ Логан. Слёзы застилали обзор, так что девушка могла видеть лишь размытое изображение. – Ник не такой! Он действительно хороший!

– Знаю я твои «хороший»! Я, кажется, запретила тебе здесь появляться! Хотя, нет! Что это я? Конечно же, это он во всём виноват. Моя бедная, маленькая девочка, он, наверное, тебя заставляет. Навесил тебе лапши на уши, а ты глупенькая поверила.

Лена подошла к своей дочери стиснула её в своих объятиях, прижимаясь щекой к макушке девочки, трепетно поглаживая по спине.

– Ничего-ничего. Сейчас мы с тобой отсюда уедем, а его быстро за решетку посадят.

– Мама, он не, – попыталась высвободиться и объясниться Чакки, как женщина её с силой встряхнула, до боли сжимая пальцами предплечья.

– Нет, Чакки! Этот педофил должен получить по заслугам!

Девочка вглядывалась в искажённое злостью лицо матери и не видела в нём ту свою любимую маму. Ту нежную, любящую женщину, что бережно укрывала её одеялом, целовала в лоб на ночь, ворчала, когда Логан простывала. Создавалось впечатление, что перед Чакки был совершенно другой человек. Чужой и невероятно грубый. Он пугал подростка. Шатенка едва сдерживалась, чтобы не расплакаться, не обвить шею матери своими ручками и тихо прося прощения взмолиться о том, что бы та снова стала собой. Перестала орать, морщинки разгладились и она, раздражённо передёрнув плечами, как любит делать сама Чакки, потрепала её за волосы.

– Мама, – всхлипнула девочка, – что с тобой? Я не узнаю тебя.

– «Что со мной»?! – вспылила женщина, отталкивая своего ребёнка. Злость никак не могла успокоиться и Елена, схватив подвернувшуюся под руку статуэтку, швырнула её в стену. Краем сознания она понимала, что сейчас поступает неправильно, пугает своё дитя. Чуть позже она будет корить себя за эту вспышку ярости, ей будет стыдно, что она такая взрослая женщина нападает на беззащитного ребёнка. Она будет просить прощение у своей дочери, и ночами напролёт будет прокручивать это событие в голове, пытаясь стереть неприятное воспоминание. Но всё это будет потом. Сейчас она была слишком зла и напугана, что бы думать, о чём говорит и как говорит.

– Ты сбежала из дома! Уехала на мотоцикле ночью, оставив лишь записку в которой просила, чтобы тебя не искали! Я вся извелась! Как ты не понимаешь, что с тобой могло случиться что угодно?! Одна, девочка, ночью! Чакки, как ты не понимаешь!

– Мама! Я не маленькая! Я могу за себя постоять!

– Как же! – ещё громче, чем прежде заорала Елена, всплеснув руками, тем самым снося с тумбы фотографии в рамках. Они со звоном разбились об пол. – Если бы тебя скрутил мужик, ты бы даже пискнуть не сумела! Тебе только семнадцать!

– Я в праве сама совершать поступки и отвечать за них!

– Нет! Ты всего лишь наивных ребёнок, который сбежал от проблем! Да ещё куда сбежала! К убийце, алкоголику, педофилу!

– Хватит! – рявкнула Чакки. – Ты совершенно не знаешь Ника! Он любил Сару, любил своего ребёнка и меня он тоже любит!

– Он тобой пользуется, как наивной дурой, которую можно трахнуть и выкинуть на помойку!

– Я не сплю с ним, мама!

– О, да, конечно! С чего бы ты тогда полуголая расхаживаешь по дому в его рубашке!

Чакки вскинула вверх брови, приоткрыв рот, с изумлением смотря на собственную мать.

– И всё? Только из-за того что я надела рубашку дяди, ты считаешь, что я переспала с ним? – неестественно тихо заговорила девочка. В звенящей тишине её голос резанул по уставшему слуху. Грудь резко вздымалась от криков, а горло сдавливали обида и душевная боль. Родная мать считает шлюхой. Боже мой!

– А я разве не права? – Елена встала в позу, сложив руки под грудью, вперив свой уничтожающий и в тоже время разочарованный взгляд в сжавшуюся дочь. Логан младшая удручённо покачала головой, грустно улыбнулась, поджав губы, как всегда делала, чтобы не расплакаться. Босая, растрёпанная, с покрасневшими глазами и кончиком носика – она казалась такой хрупкой, сломленной. Даже не верилось, что эта малышка раньше строила мальчишек во дворе, улыбалась самой яркой улыбкой, была взбалмошной девчонкой – оторвой.

– Ты не права, мама.

Елена хмыкнула, окинув не верящим взглядом своё порождение. Чакки обняла себя за плечи, будто прячась от колючего взгляда женщины. Ей было неприятно находиться рядом с ней, больно и обидно. Она чувствовала себя преданной, растоптанной. Ядовитый смешок вырвался из груди.

«Боже, ну за что мне это всё? В чём я согрешила?»

– Стоило мне уйти на несколько часов, как ты снова нашла себе приключений, – не без насмешки протянул хриплый голос, заставивший Елену вздрогнуть всем телом, а Чакки испуганно напрячься. Ужас мелькнул в её глазах, и она неосознанно закусила нижнюю губу. Девушке стало страшно, но не за себя, а за мать, которая могла в порыве гнева натворить невесть чего, да ещё и попасться под горячую руку Дьяволу.

– Ах, ты! – зашипела женщина, поворачиваясь лицом к мужчине. Чакки тут же дёрнулась вперёд и схватила блондинку за руку, пытаясь остановить.

– Мама, пожалуйста, не надо! – взмолилась она, но Елена отшвырнула дочь в сторону. Логан не удержавшись на ногах, рухнула на пол. В ладошки вонзились осколки от рамы, пронзая тело острой болью, и шатенка отчаянно пискнула, зажмурившись, но на неё даже никто не обратил внимание.

– Тварь! Ненавижу тебя!

Мать Чакки набросилась на «Ника» со статуэткой в руках, желая ударить его по голове этим самым предметом. Люцифер прищурился, изучая раздражённым взглядом человеческую женщину. Вот она почти приблизилась к нему, занесла руку для удара, как он мёртвой хваткой вцепился ей в горло, сдавливая его с такой силой, что лицо Елены тут же приобрело красный оттенок, а в глазах вспыхнуло чувство паники. Она выронила из рук статуэтку, попыталась высвободиться из захвата, но всё было напрасно.

– Люцифер, пожалуйста! Прошу тебя, не убивай её! – отчаянно со всхлипом взмолилась Чакки, встав на ноги. Она смотрела на Дьявола со слезами в глазах, прижав окровавленные ладошки к груди. Голубая рубашка её дяди приобрела грязный алый оттенок на груди, и пятно расползалось дальше вниз. Льдисто-голубые глаза падшего на мгновение устремили взгляд на девочку и снова вернулись к женщине. Пальцы его разжались, и тело блондинки рухнуло к его ногам. Она громко закашлялась, хватая ртом воздух. Лёгкие Лены жгло, крупные градины слёз лились из глаз. Она была так близка к смерти.

Люцифер брезгливо скривился и, переступив тело женщины, неспешно подошёл к своей подопечной, которая смогла вздохнуть с облегчением. Чакки смотрела на него с благодарностью. С её пальцев стекала кровь и падала на ковёр, разбиваясь на маленькие капельки. Так красиво и как-то иронично. Всегда, когда бы Люцифер не представал перед этой девочкой, она обязательно в крови и в ранах, её жизни обязательно кто-то угрожает. Что за магнит для неприятностей?

Протянув руку, он нарочито небрежно заправил спутанную прядь каштановых волос за ушко, скользнув кончиками пальцев по скуле. Глаза его были полуприкрыты, ангел будто наслаждался моментами близости с человеком. Что в принципе было нереально.

– Когда же ты перестанешь истекать кровью? А то мне надоело всё время лечить тебя. Может быть, сразу запрятать тебя в клинику на пожизненно.

Чакки ослепительно улыбнулась, чувствуя, как её щёки начинают краснеть, а в голове сплошная путаница мыслей. Мама, Дьявол, так некстати явившаяся влюблённость, Винчестеры, Апокалипсис, Беатрис, мотоцикл. Одним словом – каша.

Чакки только хотела что-то ответить, как мужчина покачнулся вперёд. В его голубых глазах мелькнуло какое-то непонятное чувство и он, опустив голову, взглянул на свой живот, из которого торчала какая-то кочерга. Логан в ужасе уставилась на её окровавленный кончик.

– Гори в Аду, сволочь, – ядовито прошипела Елена, ещё сильнее нажимая на рукоять, вгоняя орудие ещё глубже. Девушка с шоком уставилась на искажённое лицо своей матери. Неужели это она? Она только что убила Ника и Люцифера, обитающего в его теле? Она… это сделала? Её мама?!

Дьявол закатил глаза к потолку, с притворно усталым вздохом положил руки на кончик кочерги. И Логан и её мать уставились на мужчину. Легко потянув за один конец, он протащил всё орудие убийства через своё тело, при этом ни единый мускул не дёрнулся на его лице. Лена попятилась к стене.

– Да что ты за монстр такой?

– Неправильно, – хмыкнул блондин, одарив её леденящим душу взглядом. – Я – ангел.

Всё произошло слишком быстро, что бы можно было что-то понять. Всего лишь щелчок пальцами и тело Елены разлетелось ошмётками плоти и крови, обдав этой тёплой жидкостью Чакки с ног до головы. Её ланьи глаза расширились до предела. По побелевшему лицу струилась кровь, волосы намокли, всё тело парализовал шок. Девушка смотрела перед собой, на то место, где стояла её мать, и не могла двинуться, не могла хоть что-то сделать.

Люцифер как-то особо садистки усмехнулся, оценивающим взглядом окинув кровавое месиво на полу. Это зрелище не вызывало у него удовлетворения, не было радости, как у серийных убийц. Он испытывал некое отвращение, но и считал, что поступил правильно, раздавив жалкую букашку, посмевшую пойти против него.

Девушка покачнулась и рухнула на пол, теряя сознание от переизбытка чувств. Люцифер скептически глянул на неё.

– Да что тебя всё время на обмороки тянет? – пробормотал он. Опустившись на корточки рядом с девочкой. Он подпёр голову кулаком, изучающе осматривая тело шатенки. Он уже знал каждую черту её лица, изгиб талии, рук, ног. Но каждый раз находил что-то новое. Его завораживало то, как свет переливается на её личике, то, как белеют губы и становятся недвижимы веки. Но чего-то не хватало. Наверное, былого веселья, наивности, радости. Ангел нахмурился. Такая Чакки тоже интересовала его, но былая нравилась больше.

– Нравилась? – переспросил он сам себя.

========== Vol 5.2 ==========

Комментарий к Vol 5.2

A Perfect Circle-Carnival of rust

Gavin Mikhail-Paradise (cover coldplay)

Стоило Чакки только прийти в себя, как она с диким воплем подскочила с дивана, отпрыгивая, куда подальше от мужчины, мирно устроившегося в кресле рядом с местом пробуждения девушки. Люцифер перевёл ленивый взгляд голубых глаз на ошарашенную девушку. Он выглядел совершенно спокойно, будто и не убивал пару часов назад несчастную женщину. В то время как саму Логан не хило трясло, а разум будто насмехаясь выкидывал всевозможные красочные ракурсы того кровавого месива, что раньше было её матерью. Шок не позволял здраво рассуждать, а в горле застрял вопль, стоило только мужчине отложить книгу и, подперев кулаком щёку смерить её пофигистично-скучающим взглядом. Казалось, он ждал от неё какого-то весёлого представления, что могло бы занять его на пару минут.

Осторожно отойдя к дальней стене и прижавшись к ней спиной, девушка напряжённо уставилась на ангела, ожидая, когда же он что-нибудь сделает, когда на неё обрушится его гнев и ненависть. От страха все мысли перемешались. Чакки боялась пошевелиться, боялась предположить, что с ней может случиться, потому что в голову сразу же лезли самые ужасные картины расправ: начиная от освежевания заживо и заканчивая простенькими побоями.

– Фу, – скривившись, хмыкнул Люцифер, – ну и грязные же у тебя мысли.

Ошарашенная таким заявлением девушка чуть приоткрыла рот, закрыла его, недоумевая похлопала глазками, и не смогла выдавить из себя хоть какую-то членораздельную речь кроме как отдельных звуков, в основном гласных. До Чакки медленно доходил смысл сказанных мужчиной слов. Она нахмурилась, потом вздёрнула брови вверх, подумав, что сходит сума. Затем ущипнула себя за руку, под уже насмешливым взглядом Падшего ангела, потёрла лоб, промычав какое-то ругательство на ломанном русском (как-то ей довелось познакомиться с одним приятелем отчима, который и был родом из России, но сейчас не о знакомствах). И уж только после пятиминутной напряжённой тишины нарушаемой лишь раздражёнными пыхтениями Логан, она соизволила спросить:

– Ты читаешь мои мысли?

Дьявол со смешком закатил глаза, при этом с довольно-таки осязаемым хлопком положил книгу на чайный столик.

– Бинго! Нет, ну неужели ты не могла задать другой вопрос?! Хотя, что с тебя взять… макака прямоходящая.

Чакки чуть не задохнулась от возмущения. Её бледные щёки тут же порозовели, если раньше в карих глазах отражался панический ужас, граничащий с безумием, то теперь в них гарцевали злость и растерянность, может быть капелька предвкушения чего-то необычного. Хотя, куда ещё необычнее, чем общение с Дьяволом, который застрял в тушке любимого дяди?

Надув щёки, и выпятив нижнюю губу, как обиженный ребёнок, сложив руки под грудью и нахмурив тонкие бровки, Чакки уставилась «проницательным» взглядом на обидчика, будто пытаясь разобрать его на составляющие, как детскую пирамидку. Что, кстати говоря, ещё больше развеселило Падшего. Ну, вы просто представьте семнадцатилетнюю девушку, обижающуюся на Дьявола. Это же просто какая-то нелепая комедия семидесятых! Но, похоже, идиллия нелепости была привычна этой девушке. Всегда у неё всё шло вкривь и вкось.

– А какой, по-твоему, я должна была задать вопрос?

– Ну-у, – протянул мужчина, сделав вид, будто над чем-то задумался. Даже руку от щеки убрал, переместив её на подбородок. – Хотя бы: «Привет, милый! Ты не голодный? Я не слишком долго провалялась без сознания? Тебе ещё не надоело со мной нянчиться?» И всё в таком же духе.

Девушка вздёрнула вверх брови.

– Ты голодный?

– Нет. Мне не нужна еда, – Люцифер сложил руки на груди, откинувшись на спинку кресла, изобразив на лице самую дружелюбную улыбочку.

– Я не слишком долго провалялась без сознания?

– О, нет! Не волнуйся, дорогая! Хотя, я успел заскучать, – Люцифер надулся как обиженный ребёнок, воспроизводя недавнюю мимику самой Чакки, в то время как лицо шатенки было непокалибимо-спокойным. Её раздражение выдавали только чуть подрагивающие брови и неестественно потемневшие глаза.

– Тебе ещё не надоело со мной нянчиться?

– Дай-ка подумать. Скорее нет, чем да. Ты забавная, как ручной зверёк. Такой маленький, зубки пытается скалить, но стоит пригрозить тапочком, как тут же прячется за диван. Определённо нет, – усмехнулся Люцифер. Повисло молчание, которое никто не спешил нарушать. Нервный тик только усиливался, и вот лицо Чакки перекосилось от бури непонятных эмоций. Девушка открыла рот, закрыл, сжала челюсть, отчего-то икнула. Ангел же прищурился, вслушиваясь в хаос мыслей своей подопечной. А там было что послушать. Ну, к примеру: « Он издевается?» или же вот ещё: «Сейчас точно на одного Дьявола в мире станет меньше. Я его пришибу этим же тапочком!» От мыслей Логан Люциферу становилось смешно. Зашибить Дьявола тапочком… У девушки определённо не все дома.

Чакки причмокнула губами, провела рукой по всклоченным волосам и выдала, наверное, самую невероятную фразу в этом разговоре:

– Пончиков хочу.

Теперь пришла очередь Люциферу вздёргивать вверх брови и рассматривать Логан либо как умалишенную, либо как сумасшедшую. Не дожидаясь ответа со стороны собеседника, Чакки вихрем понеслась в кухню. Пончиков ей хотелось – это да, но скорее она бежала на кухню только для того что бы вооружиться ножом и если придётся она была готова отбиваться до последнего вздоха. Непонимание, злость, горечь и обида душили подростка, застилая здравый рассудок серой пеленой. Ну, кто попрёт против Дьявола с ножом?! Это же безумие чистой воды, самый необдуманный шаг за всё существование человечества.

Стоило только Логан вбежать во всё такую же светлую кухню, как она наткнулась на Люцифера, прильнувшего копчиком к раковине, бездумно крутящего в руках тот самый нож, будто это была какая-то игрушка, а не нож вовсе.

– Не за этим бежишь, крошка? – с наигранным интересом спросил Падший. Чакки затряслась. Ужас накатывал на её сознание.

«Чёрт! Вот же вляпалась!»

Шатенка осторожно, стараясь менее заметно, попятилась назад. Но стоило ей моргнуть, как Люцифер уже стоял в опасной близости от неё. Его лицо больше не выражало фальшивой доброты, в ледяных голубых глазах застыла бездна, от которой невозможно было сбежать, которая утягивала на дно, душила, словно петля, наброшенная на шею. Сильные руки сжали тонкую талию, пальцы больно сдавили нежную кожу, оставляя на ней багровые синяки. Хотелось вскрикнуть, но Чакки упорно стиснула зубы, не отводя взгляда от светящихся изнутри глаз мужчины.

– Мне больно, – прошипела она, но осталась неподвижна в стальных объятиях Дьявола. Люцифер лишь хмыкнул, чувствуя, как злость растекается по венам. Он подобно Халку вечно зол, вот только в отличие от того же Халка его некому было сдерживать. Да и сам он не грезил мечтой самоконтроля. Ему это просто не было нужно. Смерив уничтожающим взглядом подростка, он отступил на шаг назад, выпуская её из своих оков. Трясущиеся ладошки тут же потянулись к пояснице, растирая болящее место, на светлом веснушчатом лице отразилась гримаса боли, которую тут же сменило неловкость и чувство стыда. Спонтанный план по вооружению с треском провалился, в который раз доказав Чакки, что больше в её жизни нет человека по имени Ник, есть Люцифер. А он куда опаснее тихого, молчаливого дяди.

Потупив взор, нервно сжав, огрубевший от засохшей крови, край рубашки, Чакки поджала губы, не зная как вести себя теперь. Люцифер казалось, совершенно не замечая её раздавленного состояния, прошествовал до стола властной походкой и спокойно опустился на стул, бездумно крутя в руках салфетку. Первым начинать разговор он явно не собирался. Да и зачем? Ему разве интересна её жизнь? Её чувства? Он всё это видит, всё слышит. Ему не нужно спрашивать, он итак знает. И ему абсолютно всё равно.

– И что теперь? – тихо, чуть слышно, спросила Логан. Она боялась поднять взгляд на Дьявола, боялась встретить его стальные голубые глаза, которые заставляли её трепетать. Ей и раньше нравился цвет глаз Ника, но когда в него вселился Люцифер, они будто приобрели какое-то особое свечение, серебряный отблеск, которого раньше не было. Чакки боялась снова попасть в их плен и чётко дать себе понять, что даже если бы она могла – она бы никогда не убила этого человека, или же в нашем случае Ангела. Это было выше её сил, выше понимания. – Ты убьёшь меня?

– А тебе, я погляжу, так не терпится покинуть это свет. – мужчина скомкал салфетку и отбросил её в сторону, наблюдая за траекторией полёта белого клочка. Чакки нервно замотала головой.

– Н-нет. Вовсе, нет. Я хочу жить.

– Тогда почему спрашиваешь?

Девушка, осмелившись, подняла взгляд на Дьявола. Он не выглядел таким уж устрашающим. В свете косых лучей солнца его светлые волосы будто искрились, черты лица смягчились и даже капли крови, которые сразу не приметила Логан, не разрушали образ простого человека. Невольно шатенка залюбовалась им, а опомнившись, мысленно дала себе подзатыльник, при этом хорошо приложив об иллюзорную стену.

«Не о том думаешь! Он убил твою мать! Из-за него твоя жизнь перевернулась вверх тормашками! Хватить распускать розовые сопли, размазня! Что за приступы „пай девочки?!“»

Но вслух она произнесла:

– Просто ты убил мою маму. Если я, верно, поняла, то убить человека для тебя всё равно, что наступить на муравья. Совершенно никакого сочувствия и угрызения совести. – Чакки устремила испытывающий взгляд на Дьявола, который гипнотизировал салфетку, явно не особо радуясь общению с назойливой подопечной. – Так теперь объясни мне. Почему же меня ты не убьёшь?

В крошечной кухне повисло молчание. Девушка была напряжена и часто дышала. Этот монолог и сохранение спокойствия тяжело ей дались. Как бы она не храбрилась, как бы ни пряталась за табличкой «крутой мачо» – на самом деле Чакки была всего лишь человеком, столкнувшимся с силой, что разрушит её не задумываясь. Люцифер наигранно удручённо вздохнул, будто ему в сотый раз приходится вдалбливать в несмышлёную головку этой особы совершенно простую истину, которая и без разъяснений понятна. Логан этот его многозначительный вздох взбесил, но она постаралась взять себя в руки, вразумив всё тем же страхом. Не лезь к тому, кто тебя прихлопнет и не заметит. Это как минимум глупо.

– Я дал слово Нику, что присмотрю за тобой, – льдисто-голубые глаза на мгновение взглянули на девушку и тут же снова принялись гипнотизировать клочок салфетки, лежащий на полу близ батареи. – Если бы я не согласился, то не получил бы сосуд. Хотя, я бы в любом случае его получил.

Ангел сложил руки на груди, всё так же бесцельно пялясь на салфетку. И что такого интересного он в ней нашёл? Чакки невольно глянула на белый клочок, но, не заинтересовавшись им, перевела свой взгляд на мужчину. Она сделала робкий шажок вперёд, и не заметив со стороны блондина никаких резких движений, решилась подойти ещё ближе. Даже подступила к столу, села напротив.

– Значит, договор. Но почему ты не убил меня после того как захватил тело Ника? Не думаю, что тебе каждый раз доставляет удовольствие «отмывать» меня от крови и залечивать раны. Это и звучит как-то…мхм. Не знаю, не нормально, что ли.

Чакки также сложила руки под грудью, сдвинув тёмные брови к переносице. Люцифер, наконец-таки отвлекшись от своего «наиинтереснейшего» занятия, окинул шатенку взглядом.

– Правильно думаешь. Знаешь ли, вопреки поверьям я не лгу и слов на ветер не бросаю. Раз сказал, что ты под моей защитой, значит так и будет.

Странное чувство всколыхнуло душу Чакки, заставив её смутиться от таких слов. С одной стороны она была неимоверно счастлива, что этот гордый, самовлюблённый, свободолюбивый Ангел, Падший Ангел, ставит её превыше других людей. Память всё ещё хранила его хладнокровное убийство Елены. Девушка внутренне ликовала от одной только мысли, что Люцифер до конца её дней будет рядом. Но с другой же стороны мерзкий голос разума нашёптывал – Да кто ты вообще такая? Ты – ничто, и звать тебя – никак. Ты грязь под его ботинками. Неужели ты надеешься, что он взглянет на тебя? Дура! Да ему стоит только поманить рукой, как сотни красивых женщин на четвереньках, томно постанывая, поползут к его ногам. А ты, чем ты, ворона, лучше них? Только то, что Дьявол в сосуде твоего дяди не делает тебя значимее других. Не забывайся.

Стиснув челюсть, девушка прикрыла глаза, выстраивая перед мысленным взором кирпичную стену. Это успокаивало. Так она пыталась отсечь ненужные мысли, больно ранящие душу. Обидно. Но надо держаться, нужно радоваться тому, что есть. Не многие выжили после первой встречи с Дьяволом, она же осталась не только цела, но и здорова. Психическое здоровье брать в расчёт не будем. Сами понимаете при таких событиях нельзя остаться полностью вменяемым.