Текст книги "8 КУРС (Снейджер) - КНИГА 2 (СИ)"

Автор книги: Chuhayster

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Впрочем, развивать все эти несомненно любопытные темы смысла уже нет. Боль начала медленно отступать, а настойчивые ласки Люциуса вновь возвращали, утихшее было, возбуждение. Кажется, я на некоторое время выпала из реальности, пропустив момент, когда он принялся играть с моим телом. Открыв глаза, я встретилась с изучающим и уверенным взглядом темных серебристых омутов. На мое искрение удивление, в них почти ничего не изменилось, лишь на хорошо очерченных губах волшебника играла странная мягкая полуулыбка. На этот раз я сама потянулась за поцелуем, который получился, в сравнении с предыдущими, очень нежным и ласковым, но не менее головокружительным. Пока я нежилась и таяла в этих бережных прикосновениях губ Люциуса, он медленно и плавно двигал чреслами, то подаваясь немного вперед, то приподнимаясь и практически полностью выскальзывая из меня. Толчки Малфоя становились всё более настойчивыми и быстрыми, но касания рук и уст были всё такими же бережными, а я с каждым его прикосновением, с каждым движением внутри меня получала всё больше удовольствия. Отголоски саднения всё еще присутствовали, но они меркли на фоне блаженства и жара, опаляющего мое тело. Громогласные стоны возобновились и казалось были слышны за пределами замка, но это мало кого волновало. Глаза сами собой смыкались, но силой воли я удерживала их открытыми, потому что просто не могла пропустить эти мгновения, когда на щеках склонившегося надо мной Люциуса виднелся этот милый румянец, а в глазах был лихорадочный блеск. Темп его толчков нарастал, я же подавалась бедрами вперед, пытаясь вобрать его член еще глубже. Он что-то шептал, а я отвечала, но даже под пытками я не вспомню, что именно мы говорили. Помню лишь минуту, когда мир вокруг взорвался тысячью ярчайших красок, пик блаженства накрыл, как волна с головой и разлился по всему телу жаркими струями удовольствия, и последующий за всем этим гортанный рык Люца. Сама я кажется закричала, выгибаясь дугой и дрожа всем телом от высшего наслаждения. Стеночки моего влагалища судорожно пульсировали, еще более плотно обхватывая мужское достоинство, пытаясь выдоить все до капли, а затем я без сил рухнула вниз. Словно сквозь полубред чувствуя, как внутри моего лона что-то вздрагивает и бьётся как рыбка, я довольно улыбаюсь, понемногу приходя в себя.

Упавший на подушку рядом со мной тяжело дышащий Люциус явно не привык сдаваться, потому что повернув ко мне голову, мужчина с ехидцей в стальном взгляде повторил свой вопрос:

– Так что, понравилась благодарность? – нахальное выражение лица блондина прямо оповещало меня, что кое-кто в моем ответе не сомневался. Вот что за хамство?!

– Не уверена, – попыталась ухмыльнуться я, хотя распухшие и искусанные губы плохо слушались хозяйку. – Я как-то… не поняла, – хищный и явно недобрый взгляд мне искренне не понравился, поэтому я поспешила исправиться, – но кажется было неплохо.

– Кажется? – вздёрнул белесую бровь Люциус, опасно растягивая слово. – В таком случае нужно повторить, – я дёрнулась в сторону еще быстрее, нежели он успел договорить, но вот засада, Малфой мои действия предугадал. Поймал за руку и дернул на себя, заканчивая фразу, – дабы мы были уверены.

– Я и так уверена, – нервно улыбнулась я, лежа в крепких объятиях профессора и пытаясь осторожно вывернуться, хотя уставшее тело меня конкретно подводило. – Всё было замечательно, – пошла я в конце концов на попятную.

– М-мм?.. – задумчиво и недоверчиво протянул волшебник, а я, бросив тщетные попытки высвободиться, затихла. – Ладно, – смилостивился мужчина, но объятия не разжал. И вновь у него между бровей залегла так бесящая меня морщинка, а сам он немного нахмурился. Взгляд Малфоя был расфокусирован, и это невеселое отрешенное состояние, которое я в последнее время все чаще наблюдала у профессора мне совершенно не нравилось.

– Что-то не так? – спросила я, а рука сама собой потянулась к лицу Люциуса.

– Нет, – в секунду вернулся на грешную землю мужчина и лукаво улыбнулся. – Всё чудесно, вот только ты, – меня сжали немного крепче, лишая возможности вбирать кислород полной грудью, – как порядочная леди, теперь должна выйти за меня замуж, – шкодливо улыбнулся этот сумасшедший. Шок, который я испытала, наверное, отразился на моей мордочке, потому что усмешка моего воздыхателя стала запредельной. Точно! Он просто шутит, издевается. Не может он… Это всерьёз? Правда?!

– Мистер Малфой, – осторожно начала я, как еще ни с одним пациентом не разговаривала. Но они, в отличие от этого индивидуума, по крайней мере, вели себя адекватно, поэтому мое поведение сейчас тоже вполне нормальное. Впрочем, профессору это явно не понравилось, так как меня перебили.

– У меня имя есть, Вик, – на этот раз серьезно проговорил Люциус.

– Я знаю, но мистер… – продолжала я упорствовать на субординации, правилах этикета и хорошего воспитания.

– И? – настойчиво некультурно перебивал меня этот павлин, который поупрямей баранов будет. Сейчас, кажется, действительно не отстанет пока по имени не назову. Ладно, пойдем на уступки, в этот раз.

– Хорошо, – кивнула я. – Люциус, вы ведь правда шутите? – я воспитанная девочка и с профессорами только на «вы». А в голосе столько надежды, что даже в океане воды меньше. – Тем более, – вспомнив о каноне подобных правил, возмутилась я, – это мне полагается требовать, чтобы вы женились на мне!

– Я не против, – продолжил действовать мне на нервы улыбкой аллигатора Малфой, – чтобы именно ты этого требовала.

– Что за бред?! – негодовала я. – И с чего ты, – все-таки забыла я о субординации, – взял вообще, что я «порядочная леди»?!

– Это не бред, – покачал спокойно головой мужчина. – И если ты у нас будешь не порядочной, – тяжелый вздох, – тогда честным волшебником придется быть мне и тебе все равно остается лишь выйти за меня, – опять невинная улыбочка. Нет, ну он точно издевается! А у меня нервные клетки, которые как всем известно не восстанавливаются, понапрасну переводятся.

– Ты женат, – привела я железный аргумент, правда забыв о маленький детали, – а гарем в Англии запрещены! – или, по крайней мере, не приветствуются, я с законами плохо знакома.

– Я разведен, – не преминули напомнить несчастной мне. – И только давай без других стандартных фраз, в отцы я тебе точно не гожусь.

– Но ты… вы мой профессор, – почему-то продолжала я участвовать в этом абсурде.

– Как ты любишь выражаться, – хмыкнул Люциус, – это всего лишь на бумагах. Кстати, что насчет твоего возраста? – неожиданно поинтересовался он, а у меня начало складываться острое впечатление, что меня банально отвлекают от чего-то. – По магловскому паспорту тебе восемнадцать, а ты говоришь… – мужчина прищурил глаза, – маховик времени?

– И он тоже, – кивнула я, зевнув.

– Ад? – вспомнив что-то, догадался Малфой, пришлось опять кивнуть.

– Он, и добавь маховик, получится плюс десять лет, – сон начал накатывать волнами усталости, и я поудобнее улеглась возле аристократа. – Насчет замужества, если вы не шутите, Люциус, хотя надеюсь на обратное, знайте, что без нормальных ухаживаний с букетно-конфетным периодом, а также нормального человеческого предложения руки и сердца, я на это никогда не соглашусь, – выставила я свои условия, которые были обязаны вывести бывшего сторонника Темного Лорда на чистую воду, попутно отбив любое имеющееся желание сделать из меня миссис. Вот только Малфои так просто не сдаются, как оказывается.

– Всё будет, – заверили меня и, освободив из цепкого плена, принялись гладить по голове. Так приятно было, что возникло желание помурлыкать, но я сдержалась, кажется.

– В таком случае, – уже практически продолжала увещевать я, – во избежание возврата ваших букетов с цветами и конфет вам же, – непонятно зачем решила я помочь настойчивому хаму, – сразу оповещаю – я терпеть не могу розы, особенно колючие, хотя кактусы считаю самыми милыми растениями в мире. Мне нравятся незабудки, подснежники и банальные ромашки с тюльпанами, а если это будет полевой букет, собранный собственноручно, то цены вам не будет. – Сбоку послышался смешок.

– Учту, – поглаживая затылок, хмыкнул чем-то довольный блондин. – Полагаю это не всё? Есть какие-то особые предпочтения в конфетах? – он смеялся, но по-доброму, поэтому и я сильно ехидничать не стала.

– Есть, – серьезно прошептала я и сглотнула. – Предпочитаю обходится без конфет и тортиков, а также вообще без сладкого. Хотя, как ты мог заметить сегодня утром, я люблю мёд, равно как и разные варенья, хотя без малинового жить не могу. В общем, обожаю фрукты и ягоды, однако в особенности предпочитаю мясо…

✡🔯✡

Любовь – это доверие.

Мэрилин Монро

На сей раз путешествие Северуса и Гермионы прошло без сучка без задоринки. Не было никаких незапланированных мест перемещения, ни жутких лесов, ни мрачных замков. Только опрятная деревушка недалеко от столицы графства Оксфордшир и таксист, который без лишних вопросов, но с подозрительными взглядами довез их до предположительного местонахождения поместья Снейпов.

Мужчина шофер недоумевал, зачем этим странно одетым людям нужно выехать в необитаемую местность, находящуюся где-то между засыпанных в нынешнее время года снегом полей. Конечно, эта парочка могла поехать отдохнуть на пикник или с палатками и ночёвкой. Да вот незадача, ни палаток, ни какой-либо иной поклажи у них не было, лишь одна сумка через плечо, и то практически пустая с виду. Также время года не слишком соответствовало поездке на природу, разве что в горы кататься на лыжах, но не водилось в Оксфордшире столь больших гор для зимних курортов. Сама парочка тоже удивляла, жизнерадостная девушка лет не больше двадцати пяти и угрюмого вида мужчина под сорок. Впрочем, это всё не столь удивило таксиста, мало ли он странных пар и людей видел? Но вот когда они приехали на место, которое было подобно пустыне, где вместо песка снег лежит, люди оплатили проезд, и он осведомился, подождать путников здесь или заехать за ними через какое-то время, ему был дан совсем уж сумасшедший ответ:

– Мы не нуждаемся больше в ваших услугах, – процедил брюнет.

– Да, спасибо большое, что довезли сюда, – улыбнулась, сглаживая момент, кареглазая шатенка, которая, услышав ответ попутчика, прекратила с любопытством осматривать местность и поспешила вмешаться в разговор. – Нас позже заберет другой транспорт, – ответила на вопросительный взгляд таксиста Гермиона.

На этом путешествие практически закончилось. Оба волшебника буквально сразу почувствовали отталкивающие маглов чары, а также заклятия отвода глаз. Старое, давно не обновляемое колдовство продержится от силы еще несколько лет, прежде чем окончательно сойдет на нет. Правда, чтобы преодолеть древнее волшебство господам волшебникам некоторое время пришлось попотеть. Но труд этого стоил, как только справились с первой преградой к поместью им открылся восхитительный вид, пусть и немного заброшенный.

Это поместье было примерно такого же габарита, как и Малфой Мэнор, с одним незначительным отличием. Если усадьба лучшего друга Северуса была серой, а замок Принцев черным, то поместье Снейпов было их полной противоположностью. И если честно, профессор зелий сразу отмел предположение, что его предки по отцовской линии могли здесь жить. Не слишком-то Тобиас Снейп мог вписаться в это идеальное место, как и сам Северус Снейп. Кремового оттенка стены, как топлёное молоко, отдавали невероятным уютом и комфортом, а роскошный сад вокруг был мечтой любой домохозяйки, которая могла бы себе позволить оплачивать дюжину садовников. Не самое удивительное, но довольно интересное – снег не попал на территорию парка, окружавшего поместье, как и не засыпал само строение. В отличие от громадины Принцев, окружённой лишь зловещим лесом, дом Снейпов был огорожен от мира серой каменной стеной.

– Красиво, – во все глаза смотря на открывшийся вид, выдохнула Гермиона. Зрелище действительно было завораживающим, даже у хогварсткого нетопыря перехватило дыхание.

– Идем, постучимся в ворота? – спросил Северус, с умилением наблюдая за Грейнджер. Она так неподдельно искренне любовалась и восхищалась красотой этого места, что мужчине вновь захотелось обнять это гриффиндорское сокровище. А в общем, что ему мешает? Сказано – сделано, а если девушку что-то не устраивает, она об этом обязательно скажет.

– Угу, – вопреки словам, Миона не двинулась с места, припав плечом к мужской груди. Когда стоящий сбоку профессор приобнял её за плечи, первой реакцией было замешательство, а затем стало так хорошо, светло и уютно. Мир оказался еще более светлым и радостным, чем обычно, хотя это и казалось уже невозможным.

Ворота, ведущие к замку, были по-настоящему добротными. Кованые, двустворчатые и железные они имели достаточно внушительный вид. Но к ограждению Северус с Мионой не дошли ровно десять шагов, точнее, как не дошли? Снейп шел вперед, как ни в чем не бывало, а вот мисс Грейнджер… остановилась и шагу дальше ступить не могла. Влево, вправо, назад – с легкостью, а вот вперед никак.

– Северус… – позвала она профессора, так как тот потери ученицы не заметил.

– Гермиона? – обернулся в недоумении мужчина, нахмурившись. – Что-то не так?

– Да, я пройти не могу, – кивнула девушка и сделал шаг на месте.

– Шутишь? – поднял бровь зельевар, возвращаясь.

– Нет, – с легкой обидой ответила Грейнджер, пока профессор помахивал палочкой возле нее, пытаясь обнаружить хоть что-то.

– Странно, – протянул Снейп, пряча бесполезную сейчас деревяшку обратно в рукав. – Это родовая магия, – осторожно озвучил свои выводы он. – Похожая есть в Мэноре Люциуса, вот только мне ранее не доводилось с ней сталкиваться лоб в лоб, поэтому… я даже предположительно не знаю, что делать, – пришлось с неохотой признать полное неведение вопроса мужчине, разведя руками.

– И что будем делать? – тут же спросила Миона. – Оставишь меня здесь и пойдешь дальше проверять? И почему магия тебя пропускает? Чье это поместье? Интересная магия, где-то я о ней слыша… – принялась строить предположения и догадки Ходячая Энциклопедия Хогвартса, попутно задавая вопросы и рассуждая.

– Гермиона! – пришлось прервать монолог девушки Снейпу, повысив голос. Получилось резко, даже слишком, но эффект того стоил. Мисс всезнайка умолкла, опустив голову, а по мере речи профессора ее плечики опускались всё ниже, – В твоих глазах я такой злобный монстр, что оставлю тебя здесь одну? – перво-наперво спросил он – С чего вообще такие мысли, хотел бы я узнать.

– Это самое логичное предположение, – тихо пискнула Грейнджер.

– Самое глупое, – не согласился волшебник. – Разделяться на незнакомой территории! А если с тобой здесь что-то случится? На тебя нападут, пока я к воротам прогуливаюсь? – строго поинтересовался Снейп, неосторожно делясь своими личными страхами.

– Прости, не подумала об этом, – повинилась она и тут же вскинула голову, дабы заглянуть в черную бездну глаз профессора. Не пристало гриффиндорке бояться, даже когда тебя отчитывает Ужас Всея Хогвартса Северус Снейп. Поэтому подбородок гордо вскинут, вздернутый носик повыше, взгляд поуверенней.

Увидев более чем боевой настрой Гермионы, Снейп решил повременить с нотациями. Редко такое случалось, точнее такого практически никогда не было, но подходящих слов у зельевара не нашлось. Не часто ему приходилось сглаживать беседу, в обыденности он с астрономической башни чихал на мнение и чувства других людей, но в данной ситуации…

Это был не вариант. Что изменилось? Да многое. Слишком многое, чтобы перечислять всё, однако, самое первостепенное – ему было важно мнение девушки, ему были не безразличны ее чувства.

Не найдя подходящего ответа, с непроницаемым выражением лица мужчина дотронулся до руки Гермионы. Она непроизвольно сжала ладони в кулаки, выслушивая справедливые упреки профессора, все-таки думать плохо о нем – это привычка, которую ученица всегда терпеть не могла ни в сокурсниках, ни в себе. Поэтому она так часто выгораживала самого страшного учителя школы перед друзьями, пытаясь не поддаваться всеобщему плохому мнению о мужчине. Предрассудки и предвзятость всегда убивали её, с первым она уже распрощалась, успев проверить все ужасные домыслы о бывшем Пожирателе Смерти, находясь рядом с ним. Со вторым же придётся бороться самостоятельно, так как и разумом и сердечком справедливая гриффиндорка понимала – это всё глупость. Поэтому пересилив себя, Грейнджер разжала ладонь и позволила Снейпу взять себя за руку. Несколько мгновений раздумий и кареглазая переплела их пальцы, с легким сердцем позволяя Северусу притянуть себя ближе к мужскому телу, и…

– Получилось! – радостно заметила Миона, порывисто обняв профессора и прижавшись к нему.

– Да, – с улыбкой подтвердил Снейп, и не удержавшись, уткнулся носом в каштановую макушку.

Вскинув голову вверх, Гермиона, смело глядя в черные глазища зельевара, потянулась к нему. Это было мимолётное касание губ. Быстрый и легкий поцелуй. Короткий светлый миг, который был неожиданно прерван писклявым голоском:

– Хозяин? – неуверенный, просительно умоляющий тон резанул слух обоих волшебников.

✡🔯✡

Никто не может жить одновременно в двух духовных мирах: дневном и сновидческом.

Мирче Элиаде

Уже знакомая непроглядная тьма накрыла мое сознание. Опять этот, не до конца осознанный, сон?

– Виктория… – раздалось откуда-то сбоку, и я завертела головой, пытаясь найти знакомый силуэт дяди. Но спортивной фигуры в темноте видно не было, как и ярко сверкающих глаз. Только знакомый голос, пробирающий до глубины души, вызывающий замирание сердца и глупые слезы на глазах.

– Кир? – позвала я и сама удивилась, как жалко и жалобно звучит мой голос. Мне ведь уже казалось, что я смирилась с его смертью. Даже вспоминала об этом легко и просто, порой с сарказмом! Но стоило вот так во сне увидеть… да что там! Услышать родной голос, как вся выстроенная стена равнодушия с треском и грохотом обвалилась. Остается лишь надеяться, что со временем всё забудется и мне, хотя бы немного, полегчает.

– Не плачь, девочка, – вздохнули совсем близко, но обладателя голоса я не увидела. – Развязка близка. Ты ведь знаешь, чувствуешь это?

– В канун… – я вспомнила ритуалы из книжек – в ночь Рождества? – уточнила я, хотя хотелось столько всего сказать! Слишком много вопросов крутилось на языке да много слов было в голове. – Где ты? – все-таки нашла я более существенный, относящийся к этой действительности.

– Здесь, – ответ донёсся со всех сторон разом, вызывая приступ мигрени. Я могу чувствовать боль во сне? – Но не ищи меня, не увидишь.

– Почему? – слетело с губ быстрее, нежели я успела подумать.

– Я слишком слаб, – раздалось в ответ с тяжелым вздохом, – и у нас слишком мало времени. Слушай, не перебивай, Вика, все вопросы потом, – осадил, открывшую было рот, меня экс-глава ОРДеДе. – Напоминаю, всё может быть не таким, как кажется. Хорошенько думай головой, малышка, но не забывай и чувствовать всю ситуацию. Шестое чувство у нас очень хорошее, помнишь? – с горькой улыбкой в голосе вопросили у меня.

– Да! – я и вправду помнила, дядя всегда говорил мне доверять своим чувствам. Им не свойственно ошибаться, потому что… потому что мы демонологи, и только благодаря чувственности пятой точки на разные неприятности, а также при доле недюжего ума, до сих пор живы.

– Замечательно, – голос стал отдаляться. – Хорошенько приготовься, всё случится в Хогвартсе в месте под названием «тайная комната».

– Где? – не поняла я.

– Самый нижний уровень, – объяснили тотчас же. – И…

– Что? –я уже практически не слышала Киртана.

– Будь осторожна! – вдруг прозвучало совсем близко, я даже кинулась вперед, а затем замерла, увидев яркий всполох глаз Кира. – Люблю тебя, не забывай об этом никогда.

– Тоже люблю тебя, – мой голос был слабым до жути, но я все-таки смогла выдавить это из себя, надеясь, что адресат услышал мои слова. Поскольку уже в следующее мгновение я проснулась.

✡🔯✡

Любое препятствие преодолевается настойчивостью.

Леонардо да Винчи

Три огромные пары карих глаз смотрели на Северуса Снейпа с таким благоговением, что мужчине становилось не по себе. В Гермионе же эти взгляды вызывали жалость к маленьким беззащитным домашним эльфам. Сами же малютки испытывали всепоглощающее счастье, потому что нежданный и негаданный наследник появился у ворот замка. Сколько лет уже прошло с момента, когда погиб последний волшебник, носящий фамилию Снейп? Столько, что самый старый из троих ушастых домовиков, который застал того чародея, вспомнить и посчитать не мог. Нет, у него не было маразма, но память на старости лет подводила. Хотя во всем этом была явная злая ирония, над которой смеялись в последствии остальные чистокровные семьи, пока не забыли о существовании этого позора магического сообщества. Род Снейпов «выродился», не из-за слишком надменных взглядов на жизнь и людей без магии, как их извечные соперники Принцы, а потому, что в семье всё больше рождалось сквибов. Отношение некогда влиятельного семейства поголовно кареглазых Снейпов к маглам всегда было мягким, а о детях волшебников, не обладающих магией, говорить вообще не стоит. Такие дети не считались обузой или чем-то плохим, но к сожалению такие дети не могли считать себя полноценными членами магического сообщества с учетом реалий того времени. Поэтому потомки без магии предпочитали уходить в мир маглов, понемногу забывая о своих корнях. В следствие чего, когда погиб последний представитель династии Снейпов, владеющий чарами, никому магическое наследие не передалось. И лишь верные эльфы остались в поместье, держа его в сохранности, порядке и чистоте, умирая с течением времени. Так и остался только один очень старый эльф, воспитывающий молодняк, состоящий из двух домовиков.

И теперь у, как оказалось, вполне себе богатого и даже чистокровного волшебника имелась дилемма. Так как некоторые бедные и несчастные лысые домовики слезно просят, попутно бухаясь на колени, переехать жить в поместье. Гермиона, к слову, стала на их сторону, помогая уговаривать Северуса. И ведь даже свободу им не предложила, видимо решила не добивать и так близких к обмороку существ. В четыре голоса заливаются, мол тут всё есть, а чего нету – организуют! И всё бы замечательно, но переезжать куда бы то ни было в планы Снейпа не входило. Правда устоять, когда на тебя жалостливо смотрят четыре пары шоколадных глаз, одна из которых вызывает щемящее чувство где-то между лопаток… Но Северус Снейп не был бы собой, если бы не начал искать выгоду во всем этом для себя. Все-таки он слизеринец, а это, кстати говоря, синдром ничуть не хуже гриффиндорского.

– Я могу переехать сюда после окончания учебного года, – вынес в конце концов вердикт Снейп. – Но есть проблема, поместье слишком большое для меня одного, – бросил он выразительный взгляд на Грейнджер. Картина маленьких кудрявых детишек, бегающих рядом с зельеваром, до сих пор стояла перед глазами Северуса, а поэтому надо действовать как можно решительней. Да и домовики интуитивно окрестили девушку «доброй Хозяйкой».

– Северус, – протянула неуверенно Гермиона, вдруг прекращая увещевать, как здесь хорошо и чудесно. Вообще она сама не знала, насколько хорошо это место, но эти искрение домовики…

– Думаю это можно будет обсудить позже, – смилостивился Снейп, давая маленькую передышку Грейнджер, а также время «на подумать».

– Синки проводит хозяев в столовую отобедать, – кивнул старший эльф на тощего, как жердь домовика, – а Тинки с Динки приготовят хозяйские комнаты, – радостно, но сдержанно закончил сморщенный, как изюм домашний эльф.

Возражать никто не стал, так как быстрый перекус в кафе, который устроили себе волшебники, ждущие такси в деревне, не считался за полноценную трапезу и лишь на время утолил голод. Поэтому место дислокации (холл поместья, в который прыткие эльфы втащили не сильно упирающихся Гермиону и Северуса) сменилось на небольшую уютную кремовую гостиную, в которой до прибытия Синки, ушедшего за едой, случилось нечто забавное и важное.

– У меня такое впечатление, – оглядываясь по сторонам, и видя на каждой стене по несколько портретов, поделилась Миона, – что за нами следят.

– А за нами действительно наблюдают, – усмехнулся профессор, которого застывшие портреты кареглазых волшебников не смогли обвести вокруг пальца, застыв на месте. – Странно, право слово, что картины так долго сохраняют молчание.

– Но… – протянула шатенка, в двое активней завертев головой, – это точно магические образы? Просто они… – договорить мисс Грейнджер не успела, потому что её перебила эффектного вида женщина с портрета, висящего совсем рядом с креслом Мионы.

– Конечно магические, милочка, – фыркнула блондинка, хотя ее голос тут же потонул в шквале, поднявшемся в гостиной. Каждый нарисованный человек желал высказаться, не обращая внимание, что из-за гомонящих рядом сородичей, его не услышат.

Снейп скривился, будто съел несколько лимонов и подавил огромное желание рявкнуть так, чтобы все заткнулись. Всё-таки он не у себя в подземельях, а это не класс гриффиндорцев. Еще обидит людей, которые скорее всего приходятся ему предками, а воспоминания о матушке Блэка всё еще были свежи в памяти. Вдруг эти окажутся такими же снобами и попытаются испортить ему если не жизнь, то настроение? И зельевар не был уверен, с какой легкостью можно снять эти картины, вдруг они тоже зачарованы хитрым образом, как портрет Вальбурги Блэк? Возиться с ними у профессора ни времени, ни желания не было, поэтому надо сдержаться.

Широко распахнув карие глазища, Гермиона пыталась понять, кто обращается к ней, нужно ли отвечать, и, как и всех угомонить? Беспокойно вертя головой, она замерла, увидев один единственный портрет, сохраняющий спокойствие. Это был темноволосый высокий задумчивый мужчина средних лет. Он был чем-то похож на Северуса, темные глаза смотрели внимательно и вдумчиво, а между ними залегла небольшая и неглубокая складка, на лице застыло задумчивое выражение с легкой полуулыбкой. Гермиона неожиданно улыбнулась, тихонько хихикнув от пришедшего в голову сравнения. Этому человеку на хватало круглых очков на носу, нелепого светлого костюма и ранца, а так вылитый Игон Спенглер из знаменитых «Охотников за привидениями»! Сравнение оказалось приятным, потому что ученый из фильма понравился гриффиндорке больше всех остальных персонажей. Умный и спокойный, он придумал и сконструировал ловушку для призраков, без него весь энтузиазм двух других профессоров ни к чему хорошему не привел. По крайней мере, так полагала Гермиона.

Переведя взгляд на своего профессора, Гермиона не сдержала улыбку. Ей не привыкать к шумным местам, а вот Северус явно любил тишину и спокойствие, в следствие чего сейчас недовольно кривился, бросая убийственные взгляды по сторонам. На учениках это работало, на портретах тоже. Некоторые из них, после мимолетного контакта с черными безднами взгляда Снейпа, затыкались и бледнели, видимо прочитав в нем обещание самых жестоких мук. Гермиона немного опустила голову, пытаясь скрыть ухмылку за распущенными каштановыми кудрями и заметила свою бисерную сумочку. Времени вернуть её в комнату у девушки не было, да и незачем делать это было, так как в ней находилось всё самое необходимое для путешествия хоть в лес, хоть куда. Заклятие Невидимого расширения девушка давно выучила наизусть и применяла довольно часто, буквально на всех своих вещах. То карман мантии слишком меленький, то в сумку все учебники и тетради не влезают, то еще что-то.

Гениальная мысль стукнула Гермиону по голове, как обухом. Конечно, надо будет проконсультироваться с Викторией, а еще самой более подробно изучить этот вопрос, но если… Если даже на минутку представить, что ей удастся сотворить нечто подобное! Такие возможности по поимке демонов открывались, что у Грейнджер дыхание перехватило и Снейп бы наверняка заметил этот нездоровый блеск в глазах ученицы, кабы его терпение в этот же миг не кончилось. Помахав на прощание ручкой хозяину, оно со спокойной душой и совестью отбыло на долгосрочный отдых после нескольких лет верного служения.

– Тихо! – это не был возглас, рык или тем более крик, но в комнате за секунду наступила благословенная тишина. Снейп никогда не орал, он всегда был тих. Зельевар говорил тихо и размеренно, так, что его слышали буквально все. Именно своим леденящим душу бархатистым голосом Снейп пугал все свои классы. Некоторые ученики считали, что он цедит слова, другие, что он их шипит.

– Ваш обед, хозяева! – оповестил вошедший в комнату Синки.

✡🔯✡

Умение хранить тайну говорит о тактичности – либо о равнодушии.

Мария Домбровская

Сквозь сон Люциус почувствовал, как упругое и податливое женское тело откатилось от него. Вот минуту назад он еще чувствовал теплое дыхание у себя под мышкой, а девичья ручка обнимала его за талию, а теперь рядом пустота. Такая ужасная пустота, что невольно просыпаешься, попутно рукой пытаясь нащупать Викторию и вернуть её обратно. Приоткрыв тяжелые ото сна веки, Малфой с непониманием смотрит на брюнетку. Кажется ей стало жарко, так как скинув с себя одеяло, заодно полностью оголив не прикрытые ничем прелести, Воканс тяжело и быстро дышала, с шумом втягивая в себя воздух. Черные длинные кудри разметались темным ореолом вокруг головы девушки, а пухлые коралловые губки что-то беззвучно шептали. Видимо Викторию мучил кошмар, в ином случае она бы не металась беспокойно по кровати. Люциус хотел было остановить, разбудить ее, когда услышал отчаянно-тихое:

– Кир!

Она, как будто звала неведомого человека, сильно нуждаясь в нем. Малфой тряхнул блондинистой головой, он уже слышал где-то это имя. И кажется из уст той же Вики, а также от ее опекуна. Люциус всё не мог припомнить имя того странного мужчины, а тем временем, Виктория вновь дернулась на постели. Застывшая было рука мужчины опять потянулась к ученице. Он ухватил брюнетку за плечо, а меж тем она совсем тихо прошептала:

– Тоже люблю тебя, – просыпаясь.

Кому были адресованы эти слова? Этого Малфой спрашивать не стал, хотя на сердце лег тяжелый камень, но ему и так было достаточно голубых глаз, в которых плескалась такая боль, что дыхание перехватило. Кем бы этот Кир-Киртан не был, девушка явного обожала его. Это осознание резануло сознание Люциуса мгновенно, но другая мысль тут же успокоила. Не окончательно, но бальзам на душу пролила.

– Люциус, – спросонья и после кошмарного сна, Виктория не слишком контролировала свою вежливость. – Можешь разжать руку? – кривясь, спросила она.

Только сейчас экс-Пожиратель Смерти понял, что с силой перестарался. Быстро отдернув руку, мужчина с неудовольствием отметил красные следы на нежной коже девушки, оставленные его пальцами. Стало неуютно и погано, чтобы исправить ситуацию, профессор серьезно выдохнул: