Текст книги "Брешь во времени (СИ)"

Автор книги: Chrmdpoet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

– Тогда ближе к делу, Генри, – сухо ответил Голд, – Потому что мы оба знаем, что твоя мать не может похвастаться спокойствием.

Генри усмехнулся и неловко засмеялся, напоминая в этот момент миниатюрную версию Эммы.

– Да уж, знаю, – кивнул он, – Я имею в виду, что из-за Эр они начали по-настоящему нравиться друг другу, возможно, даже влюбились.

Голд ухмыльнулся, казалось, ничуть не удивлённый. Возможно, он всё же обращал внимание на некоторые вещи, – Понимаю. То есть, из-за этого ты не хочешь, чтобы я отправлял твою юную мать обратно в прошлое? Хочешь, чтобы она осталась.

– Ну хотя бы пока мамы не сойдутся, – кивнул Генри.

Голд хмыкнул, несколько раз постучав по полу тростью.

– Тебе ведь известно, что вмешиваться во время довольно опасно, Генри? Чем дольше молодая версия Реджины будет пребывать здесь, тем выше риск поменять вещи, которые менять нельзя.

В глазах Генри промелькнул страх. Последнее, чего он хотел, – это всё испортить, но то, что присутствие Эр положительно сказывалось на отношениях его матерей, было очевидно. Они начали открываться друг другу как никогда прежде, по крайней мере, было похоже на то. Возможно, он видел лишь то, что хотел видеть, но что-то подсказывало ему, что это правда. Эр сблизила их. Она могла бы сделать их полноценной семьёй.

– Просто пусть побудет здесь чуть подольше, – взмолился Генри, – Ещё немного, и если они не сойдутся, можешь отправить её обратно. Пожалуйста, дедушка.

Голд вздохнул и кивнул.

– Может, мне это будет не под силу, Генри. У меня нет ни малейшей догадки, как твоя юная мать оказалась в этом времени, так что её возвращение может оказаться мне не подвластным. Однако, я приложу все усилия для этого.

Генри улыбнулся, но прежде, чем смог ответить, до них донёсся звук криков из переднего помещения магазина. Они с Голдом быстро вышли из-за занавески, и Генри высунул голову как раз в то время, когда Реджина покидала магазин, оставив Эмму и Эр.

– Мам? – спросил он, и Эмма стремительно развернулась, – Что случилось с мамой?

У Свон было виноватое лицо. Она вздохнула:

– Прости, парень, – она подёрнула плечами, – Это я её, кажется, разозлила, или расстроила.

– Так догони её, – просто ответил Генри, – Она не могла уйти далеко. Она нас сюда привезла, и ведь вам ещё предстоит выяснить, как Эр сюда попала.

– Она сказала, что ей нужно подышать воздухом, – покачала головой Эмма, – может, ей нужно дать время остыть.

– Нет, пойди и поговори с ней прямо сейчас, – возразил Генри, – ты же знаешь, чем дольше ты ждёшь, тем больше у неё будет времени чтобы накрутить себя, и она лишь воспримет ситуацию в штыки.

– Вот в этом ты прав, – усмехнулась Эмма. – Ладно, вернусь через минуту.

– Не торопись, – махнул ей Генри, что показалось Эмме любопытным, но уточнять не стала. Вместо этого кивнула и повернулась к Эр. Она подошла к ней и мягко опустила руки девушке на плечи.

– Обещаю, мы с тобой обсудим это позже, – заверила она, – знаю, у тебя накопилась уйма вопросов, а мы отвечали на них не лучшим образом. Так что давай позже, идёт?

Эр вздохнула и кивнула. – Хорошо, – прошептала она. Её поразило, как тепло стало на сердце, когда Эмма прижалась губами к её лбу. Но затем Эмма скрылась из виду, чтобы догнать Реджину, которой, как Эр начало казаться, она никогда не сможет стать.

________________________________________

Когда Эмма оказалась на улице, к её удивлению, от Реджины и след простыл. Она подошла к оставленной машине и заглянула:

– Здесь королевы нет, – пробормотала она. Затем завернула за помещение магазина Голда и осмотрела проулок: – Там королевы нет, – после она встала посреди дороги, посмотрела по сторонам, и разочарованно вздохнула: – Нигде королевы нет.

Эмма не имела представления, в каком направлении могла скрыться Реджина. С помощью магии она могла переместить себя куда угодно. Взглянув на телефон, она подумала, стоит ли ей звонить, но была на 99% уверена, что трубку та не возьмёт. Но сдаться и вернуться в магазин Эмма была не намерена. В конце концов, находить людей – её фишка.

– Направо или налево. Направо или налево. Направо или налево, – прокручивая в голове, она закрыла глаза и зажмурилась, мучительно выбирая направление. Спустя время она открыла глаза и выдохнула: – Направо, – и кинулась в ту сторону. Однако, пробежав три шага, она ощутила тянущее чувство в груди.

Она тут же остановилась, и почувствовала, что какая-то невидимая сила словно пытается развернуть её в противоположном направлении. Она невольно потёрла это место в груди, автоматически развернулась и побежала в противоположную сторону. – Нет, – прошептала сама себе, – налево, однозначно налево.

Она добежала до причала, который, к счастью, был не очень далеко от магазина Голда, и слегка улыбнулась при виде густой, тёмной шевелюры Реджины и её безупречной осанки, сидящей на той же скамейке, как и тогда, когда они обсуждали появление Нила в Сторибруке. Боже, кажется, это было так давно.

Не говоря ни слова, Эмма подошла и уселась рядом на лавку. Долгое время они просто молчали, глядя на воду. Но затем Эмма услышала, как Реджина зашевелилась, и, повернувшись, обнаружила, что брюнетка теперь смотрит на неё.

– Мне не стоило на тебя кричать, – тихо проговорила Реджина. Выражение её лица было болезненным, но искренним.

– И мне не стоило на тебя кричать, – кивнула Эмма.

Они долго молча смотрели друг на друга, а затем Реджина прошептала:

– Ты не понимаешь, каково это.

– Ты права, – согласилась Эмма, – не понимаю. Мне даже представить сложно, какие чувства вызывает у тебя её присутствие, и мне не следовало говорить то, что я говорила. Я должна была додуматься раньше. Я просто хотела…

– Как лучше, – тихо закончила за неё Реджина. Эмма вздохнула:

– Ага, – прошептала она, кивая, – Я знаю, что мне неизвестны все подробности твоего прошлого, Реджина, и не прошу тебя ими поделиться, но я точно знаю, какой это был отстой. Тебе пришлось несладко, и я… я знаю наверняка, каково это – иметь прошлое, которое хочется забыть, или изменить, или как-то исправить. Поэтому да, я хотела как лучше. Я знаю, что мы не можем поменять твоё прошлое, потому что тогда мы поменяем нашу нынешнюю жизнь, а она у нас замечательная. Просто мне хотелось, чтобы она верила, пусть ненадолго, что её жизнь не полетит вот-вот к чертям.

Реджина кивнула:

– Но что произойдёт, когда она вернётся, и обнаружит, что то прекрасное прошлое, которое ты обрисовала, была лишь ложью? Это раздавит её, Эмма, и мне… ей уже нечего ждать от жизни, кроме боли.

– Не знаю, – ответила Эмма, качая головой. – Я не знаю, Реджина, но у неё столько вопросов, а рассказать ей правду выше моих сил. И сомневаюсь, что ты тоже горишь желанием это сделать.

– Не хочу, – согласилась Реджина, и Эмма протянула руку и вытерла слезинку, упавшую с ресниц брюнетки. – Я не знаю, что делать.

– Я тоже. Но мы хотя бы вместе в этом замешаны.

Реджина посмотрела на неё долгим взглядом и прошептала:

– Почему ты так о ней беспокоишься?

Эмма нежно улыбнулась и пожала плечами:

– Ведь она – это ты, Реджина. А ты всегда говоришь о ней, будто она тебе чужая.

Реджина с трудом сглотнула: – Так и есть, – прошептала она. – Она на самом деле мне чужая. Она кажется мне чужой. Я смотрю на неё и вспоминаю, как была славной, наивной, невинной девочкой но это кажется скорее сном, нежели воспоминанием; туманное и нереальное, такое далёкое от того, кем я являюсь сейчас, даже кажется невозможным, что она существовала на самом деле.

– Но она существует, Реджина, – мягко ответила Эмма, – Она – воспоминание, но более того, она всё ещё часть тебя.

Реджина нахмурилась и покачала головой: – Нет, – печально прошептала она, – Нет, Эмма. Она больше не часть меня. Я убила её давным-давно.

– Это ты так думаешь, – возразила Эмма, – но мне виднее. Я видела её внутри тебя, то, как ты смотришь на Генри, заботишься о нём и любишь его. А когда увидела её, эта мысль лишь укрепилась. Она по-прежнему часть тебя, Реджина, и она заслуживает, чтобы её любили.

Реджина хотела было ответить, но Эмма её оборвала. Она взглянула ей в глаза и добавила:

– Как и ты.

========== Глава 16 ==========

Взгляд Реджины ожил и вперился в блондинку.

– Эмма, – проговорила она, едва дыша. Они долго смотрели друг на друга, лицо Реджины казалось поражённым, а на губах Эммы играла лёгкая улыбка. Вдруг брюнетка тихо спросила: – Что сейчас происходит?

Эмма моргнула раз, другой, затем вздохнула и её плечи поникли: – Вот серьёзно? – протянула она.

Реджина нахмурилась: – Что?

– Я тут вся такая милая и романтичная, а ты взяла и всё испортила своим вопросом, – ответила Эмма, закатывая глаза.

– Романтичная? – резко переспросила Реджина. – Хочешь сказать, что сейчас специально старалась быть романтичной? Со мной? Со Злой Королевой?

– Я хочу сказать, что если бы я специально старалась быть романтичной, всё пошло бы коту под хвост, потому что ты убила всю атмосферу.

– Атмосферу? – выпалила Реджина, – Это я испортила атмосферу? Я даже не подозревала о существовании некой атмосферы, пока ты меня не просветила.

– Ой, брось, Реджина, – возразила Эмма, – Не делай вид, будто не ощущала этого.

– Что сейчас происходит? – снова спросила Реджина, желая получить чёткий ответ, но в то же время предпочитая остаться в неведении. Кстати говоря, Реджина не была уверена, что она пребывала в таком уж неведении, скорее пыталась создать его видимость. Отчётливый стук о рёбра и трепещущее чувство внутри явно свидетельствовали об обратном.

– Что именно происходит, Реджина? – спросила Эмма, хотя и так знала, о чём шла речь.

– Это, – повторила Реджина, – указывая пальцем поочерёдно на себя и Эмму. – То, что ты сейчас делаешь, то, что мы сейчас делаем. Пытаешься утешить мою версию из прошлого. Забираешься в мою постель и говоришь, как мы друг другу подходим. Внезапно без обиняков источаешь комплименты моему телу. Мы с тобой сносно общаемся, а временами даже будто настоящие друзья, но сейчас ты меняешь правила игры. Зачем? Что сейчас происходит?

– Когда ты уже прекратишь задавать ненужные вопросы? – спросила Эмма, накрывая лицо ладонью. – Что сейчас происходит? Что мы сейчас делаем? Почему ты так переживаешь?

– Так мне уже нельзя задавать вопросы? – огрызнулась Реджина, скрещивая руки на груди. Взгляд, которым она вперилась в блондинку, стал жёстким.

Эмма слегка покачала головой и засмеялась. Она поднялась и начала прохаживаться перед скамейками.

– Я просто не понимаю, почему ты не можешь принять ситуацию как она есть. Почему бы тебе просто не позволить событиям идти своим чередом, Реджина?

– А почему ты не можешь называть вещи своими именами? – с горечью парировала брюнетка, вздёрнув бровь. – Почему именно мне всегда приходятся с чем-то мириться? Ты хочешь, чтобы всё происходило само собой. А я хочу быть подготовленной. Уж прости за то, что жизнь отучила меня получать удовольствие от сюрпризов.

– Ладно! – рявкнула Эмма, поворачиваясь к ней. – Отлично, Реджина. Хочешь поговорить об этом? Ты именно этого хочешь? Ладно. Мы поговорим.

Реджина открыла было рот, чтобы ответить, но Эмма подняла руку, прерывая её.

– Но не сейчас. Сперва нам нужно кое в чём разобраться, а Генри с Эр ждут нас у Голда. Так что сперва займёмся ими, а об этом поговорим позже.

– Ты, что ли, теперь главная? – спросила Миллс, зная, что ведёт себя по-детски, но не могла сдержаться. Она набрасывалась в ответ всякий раз, когда кто-то отбирал у неё поводья. Недостаток контроля вызывал чувство неуверенности. Не помогало и то, что они с Эммой Свон были на волосок от того, чтобы не взорваться, а Реджина знала, что взрыв может привести к полному разрушению, или же наоборот: выведет их отношения на новый замечательный уровень.

– О нет, Реджина, – огрызнулась Эмма, – ты чётко дала понять, что по-моему уж точно не будет. А теперь пошли.

Реджина зло сцепила зубы, хотя в груди разливалось чувство вины, она поднялась на ноги, выпрямилась, и неохотно последовала за Эммой, не сказав ни слова.

________________________________________

Голд долго не отводил взгляда от Эр, просто изучая. Казалось, столетия прошли с тех пор, как он видел эту Реджину, у которой глаза ещё сияли. Он помнил, как наблюдал за ней, находясь в тени; наблюдал через хрустальные шары, через заколдованные зеркала. Помнил, как она росла. Помнил, как в эти сияющие глаза закрадывалось отчаяние. Помнил, как она впервые назвала его по имени. Он помнил, как в этих отчаявшихся глазах поселилась тьма. Он помнил каждый момент. Они мелькали перед его глазами всякий раз, когда он смотрел на нынешнюю Реджину, ту, которую он собственноручно вылепил давным-давно.

Ему не забыть то, что он с ней сделал. И хотя уже было поздно сожалеть об этом, он не мог и забыть. Не мог простить себя. Это было очередное бремя, с которым приходилось жить.

– Дед? – голос Генри вернул его к реальности, мужчина быстро заморгал и повернулся к внуку. Лицо Генри было озадаченным. – Ты в порядке? – Голд молча кивнул. – Точно? – не унимался парень, – Потому что на минуту ты будто отключился.

Голд натянуто улыбнулся ему: – Я в порядке, Генри, – затем он повернулся к Эр.

Девушка явно была испугана, возможно даже была в ужасе. Он видел это, чувствовал страх, исходящий от неё. Эта Реджина ещё не умела скрывать своих эмоций. Все её чувства окружали её ореолом яркой ауры.

– Ты боишься меня, дорогуша? – тихо спросил Голд, крадучись приближаясь к ней, постукивая тростью о пол магазина.

Эр отступила на столько же шагов, сколько сделал Голд, не отводя от него взгляда. Она медленно покачала головой.

Голд усмехнулся и издал негромкий смешок: – Ну-ну, врать вовсе необязательно.

Эр закусила нижнюю губу, отступила ещё на шаг, и споткнулась о старинный сундук.

– И, – продолжил он с неуловимой улыбкой на губах, – бояться нет причин.

– Почему я вам не верю? – спросила Эр, обретая равновесие и отходя от сундука. – Кто вы?

– Как же, я – владелец этого славного заведения, разумеется, – сообщил Голд, взмахивая рукой, – и ещё, пожалуй, единственный человек, способный вернуть тебя назад, в твоё время.

– Да, Эр, – вставил Генри, обходя деда и становясь рядом с ней, – он сможет нам помочь. Не пугайся. Раньше он был плохим парнем, но больше нет, так что бояться нечего.

Эти слова лишь усилили напряжение Эр. Она обхватила руку Генри, придвигая его к себе. Парень не знал, что значил этот жест – она была напугала, или же хотела защитить его. В любом случае, он был рад, что стоял рядом. Просто хотел бы как-то убедить её, что Голду можно довериться. Он, конечно, был скользкий тип, но уже давно встал на путь искупления, и Генри верил, что он с него не сойдёт.

– Генри, – тихо проговорила она, – кто этот человек?

– Его зовут Ру…

– Мистер Голд, – быстро прервал мужчина, пристально глядя в глаза внука и слегка кивая. Чем меньше Эр знала о нём, тем лучше. Довольно скоро она всё равно сама узнает, когда вернётся в своё время, ведь так и должно произойти. – Меня зовут мистер Голд.

– Мистер Голд, – мягко повторила девушка.

– Именно, – подтвердил Голд. Он наклонил голову на пару дюймов, словно говоря, что рад встрече. Возможно, так и было.

Прежде чем Эр успела ответить, дверь магазина распахнулась, колокольчиком оповещая о прибытии Эммы и Реджины. Генри был разочарован, заметив, что обе матери выглядели разгневанными и напряжёнными, явно далеки от того, чтобы признаться друг другу в любви.

Взгляд Реджины метался между Голдом и Эр.

– Что здесь происходит? – резко спросила она.

Голд взглянул на неё, на его губах плясало подобие улыбки.

– Ничего такого, дорогуша. Мы просто знакомились поближе.

Реджина выгнула бровь и усмехнулась. Опережая её ответ, Эмма заявила:

– Лучше не стоит, если не хочешь познакомиться поближе с моим кулаком, – она встала перед Эр, загораживая её собой, и скрестила руки на груди.

Реджина едва сдерживала улыбку, которая всё же подёрнула уголки её губ, несмотря на то, как она была раздражена из-за шерифа. Однако, она быстро взяла себя в руки и твёрдо кивнула: – Можешь поговорить с нами.

– Какая враждебность. – поддразнил Голд, ухмыляясь.

– Какое прошлое, – протянула Эмма, – Злобный тип. Большой козёл, – затем закатила глаза и спросила: – Может, перейдём к делу, наконец?

Реджина прыснула, руки её были скрещены на груди на манер Эммы, она смерила взглядом сына, который улыбался, хотя изо всех сил старался сдержаться.

– Да, дорогуша, – она повернулась к Голду, – давайте перейдём к делу.

Голд хихикнул: – Думаю, вы обе знаете, что мне всё же придется поговорить с девочкой, – сообщил он, и Реджина вздохнула.

– Ладно, – выдала она, – Давайте уже покончим с этим.

________________________________________

– И она просто появилась из воздуха, – сообщила Эмма Голду точно как накануне рассказывала Реджине. – Вот буквально прямо из воздуха. Будто, знаете, небеса раздвинулись на секунду и выплюнули её, как-то так.

– Чудное описание, шериф, – прокомментировал Голд, а Эмма наградила его своим фирменным невозмутимым взглядом, который без слов дал бы ему понять, как мало её трогал его сарказм.

– Ну, вот так всё и произошло, – она пожала плечами, – Вы спросили – я ответила.

Голд кивнул: – Разумеется, – сказал он спокойно. – А были какие-либо цвета в воздухе? Некое мерцание или свечение? Или возможно, странные запахи?

Эмма нахмурилась, призадумавшись. Она закрыла глаза, пытаясь воссоздать в памяти тот момент, когда Эр упала с неба и налетела на неё. Всё произошло так быстро, что вряд ли она успела бы заметить какие-либо цвета в воздухе, даже если они там и были. А запахи… Вот они были другие.

– Цвета я не помню, – она покачала головой, – она свалилась прямо на меня, так что я могла их просто не заметить, если что-то такое и было.

– Понимаю.

– Но раз уж вы упомянули запахи, – продолжила она, и Голд с Реджиной разом вскинули головы. Генри с Эр молча стояли позади Реджины, слушая и дожидаясь, когда кто-то довольно выкрикнет «Ага!», что означало бы, что они на пути к важному открытию. – Кажется, припоминаю, что запахло… корицей, вроде? Или мускатный орех? Я подумала, это потому, что я была недалеко от «Бабушки». А вы думаете, это может быть из-за этой бреши?

Как только Эмма упомянула специи, Голд с Реджиной многозначительно переглянулись.

– Что? – спросила Эмма, заметив их взгляды. – Корица так важна? Знаете создателей бреши, которые любят печь булочки? – она прыснула от собственной шуточки, но ни Голд, ни Реджина не удостоили её взглядом, поэтому она вздохнула. – Ой, да ну вас. Скучные вы, люди.

Наконец Голд повернулся к Эмме и сказал:

– Нет такого понятия как «создатель бреши», мисс Свон. Существование брешей во времени – не такая уж редкость. Обнаружение их – вот что поистине редко. Видите ли, нельзя создать брешь во времени. Но её можно найти и магическим образом открыть чтобы воспользоваться.

– То есть, хотите сказать, что есть случайные невидимые временные порталы, разбросанные повсюду, и люди могут просто на них наткнуться? – спросила Эмма, на лице которой отразилась крайняя степень замешательства.

– Круто! – воскликнул Генри позади неё.

– Нет, мисс Свон, – вмешалась Реджина, игнорируя взгляд Эммы в ответ на это формальное обращение, – Нельзя просто наткнуться на брешь во времени. Они находятся повсюду, но открыть к ним доступ можно лишь с помощью могущественного источника магии.

– И вовсе это не круто, – добавила она, поворачиваясь к сыну. Нарушать ход времени жутко опасно и может повлечь за собой кошмарные последствия.

– Именно, – подтвердил Голд, – Магия, которая вмешивается во время, считается недопустимой.

– Но тогда зачем эти бреши во времени разбросаны повсюду? – спросила Эмма, – Зачем искушать людей?

Голд вздохнул: – Людям они неподвластны. Бреши – побочный продукт судьбы, отображение потоков великого замысла.

– Великого замысла? Потоки? Побочные продукты судьбы? – повторила Эмма его слова. – Я совсем запуталась.

– А мне, к сожалению, недостаёт терпения, чтобы вам это всё объяснять, – сообщил Голд.

Эмма смерила его взглядом: – Ну, а мне плевать, на что у вас хватает терпения. Объясните.

Реджина непроизвольно опустила ладонь на руку Эммы, надеясь, что ободряющий жест успокоит женщину. Она заметила, как Эмма была потрясена. Реджина и сама ощущала что-то подобное, но она хотя бы была достаточно знакома с магией, чтобы понять, о чём говорил Голд. Эмма же, казалось, была не в состоянии охватить умом сказанное.

– Великий замысел, – сказала она блондинке, – это замысел Вселенной, законы, по которым все существа здесь живут и функционируют.

– В точку, – произнёс Голд, – а потоки происходят, когда выбор человека не совпадает с его первоначальной судьбой. Когда это случается, и возникает брешь во времени. Она несёт в себе судьбу, которую обошли стороной, и не даёт пойти по другому пути. Судьба таким образом становится сделанным выбором и создаёт новый путь для того, о ком идёт речь.

– Воу, – Генри был потрясён, – так люди в самом деле могут менять свою судьбу?

– О да, – ответил Голд, – такое происходит постоянно.

– Но как человек может с уверенностью сказать, что предначертано судьбой, а что нет? – внезапно подала голос Эр, слишком заинтригованная, чтобы смолчать. Голд мягко улыбнулся ей:

– Всё и есть судьба, дорогуша. Всё, что ты делаешь, и чего не делаешь. Всё, от чего бежишь, и к чему стремишься. Каждое действие – деяние судьбы, неважно, задуманное заранее, или случившееся по чьей-то собственной воле. То, что избрано для тебя, – судьба, равно как и то, что ты выбрала для себя. Чем бы твой путь ни закончился, – это судьба, неважно, было ли это задумано великим замыслом, или стало результатом твоего выбора. Это то, что представляет собой Вселенная.

Взгляд Эммы затуманился, когда она слушала Голда, а затем испустила длинный тяжёлый вздох, который граничил со стоном.

– У меня от всей этой вселенской экзистенциальной хрени голова заболела, – проворчала она, когда Голд закончил, и Реджина усмехнулась.

– Ты не одна такая, дорогая, – она кивнула, и Эмма безотчётно улыбнулась ей. Когда до неё дошло, что они просто стоят и улыбаются друг другу, в то время как трое человек наблюдают эту картину, она поспешно откашлялась и снова повернулась к Голду.

– Ну а как это всё связано с цветами, корицей и прочим?

Не говоря ни слова, Голд перевёл взгляд с Эммы на Реджину, и остановился на Эр.

– Теперь мне придётся поговорить с ней.

Реджина прикусила нижнюю губу и повернулась к юной себе:

– Эр, – мягко обратилась она, – подойди сюда, пожалуйста.

Девушка сделала шаг вперёд, заметно нервничая. – Я что-то натворила?

– Нет-нет, – заверила Реджина, опуская руку ей на спину и успокаивающе потирая между лопатками, – но мистер Голд должен задать тебе несколько вопросов.

Последнее, чего Эр хотела, – это говорить с эти человеком, от которого по коже бегали мурашки. Но она знала, что сейчас не лучшее время позволить своему волнению взять верх. Поэтому она кивнула и повернулась к мужчине.

– Дорогуша, – начал Голд, – расскажи мне, что ты помнишь об этом переходе.

– Ничего, – честно призналась Эр, – Я ничего не помню. В один момент я у себя дома, а в следующий уже здесь. О самом перемещении я ничего не помню.

– А до этого? Помнишь, чем ты была занята незадолго до путешествия во времени?

– Я… – Эр поколебалась, глядя поочерёдно на Реджину и Эмму. – Я отдыхала.

– Отдыхала? – уточнил Голд, – Ты спала?

– Нет, – честно ответила она, – Только собиралась спать. Я просто лежала в постели.

– И что ты делала? – не унимался Голд, – О чём думала?

Щёки Эр порозовели:

– О любви, – шепотом ответила она, – Я думала о любви.

========== Глава 17 ==========

Щёки Эр порозовели: – О любви, – шепотом ответила она, – Я думала о любви.

________________________________________

Эмма сморщила лицо в замешательстве, заметив слабый румянец на щеках Эр, что не шло ни в какое сравнение с цветом лица Реджины, которое стало красным, как помидор. Голд не сдержал слабый смешок.

– Я не догоняю, – проговорила Эмма, – Это имеет какое-то значение?

– Боже правый, – Голд негромко засмеялся, ухмыляясь, – У судьбы и впрямь занятное чувство юмора, согласитесь.

Эмма тяжело вздохнула и закатила глаза.

– А у меня сейчас занятное чувство «что блин здесь происходит, так может вы прекратите ваше ехидное хихиканье и объясните, в чём дело»?

– Едва ли это можно назвать ехидным хихиканьем, – возразил Голд, сощурившись, будто раздумывал над этим. – Проказливый смех – более точное определение.

Эмма несколько раз моргнула, молча глядя на него.

– Серьёзно? – протянула она, – Лучше найдите себе хобби.

– А вам надо поработать над своим зловещим смехом, – усмехнулся Голд.

– Ну да – ну да, – отмахнулась Эмма, – Может, вернёмся к нашему вопросу?

– Разумеется, – кивнул Голд.

Эмма покосилась на Реджину и обнаружила, что та буквально застыла на месте. Более того, она будто забыла, как дышать, стоило Эр произнести слово «любовь». Свон начала переживать, что если она в ближайшее время не сделает вдох, из помидора превратится в чернику.

– Реджина? – мягко обратилась она.

Реджина подняла на неё глаза, глубокие, и, как показалось Эмме, испуганные, но в них было что-то ещё. Что-то вроде… изумления, вроде просветления. У Эммы перехватило дыхание.

– Что такое? – прошептала блондинка.

Реджина задержала на ней взгляд ещё на секунду, затем с трудом сглотнула, откашлялась, и повернулась к Голду.

– Разве могла она сама открыть брешь?

– Мы с вами оба знаем, какой силой вы располагаете, Реджина, а запах мускатного ореха – явно ваш характерный фирменный знак.

– Воу, правда, что ли? – вмешалась Эмма, – Так вот почему всегда пахнет корицей или мускатным орехом, когда ты переносишься?

– Да, но, – возразила Реджина, пропуская её слова мимо ушей, – Эр всего шестнадцать. Она ещё даже не начала практиковать магию.

Глаза Эр расширились: – Магию? – пробормотала она себе под нос, в голосе сквозили смятение и страх. – Я владею магией?

В ответ Эмма сжала её плечо; молчаливое обещание, что скоро они об этом поговорят, но сейчас нельзя отвлекаться. Ей нужно понять важность того, что им предстояло узнать, даже несмотря на то, какое странное взаимопонимание явно установилось между Реджиной и Голдом.

– Именно, – ответил мужчина, – магия всегда была частью вас, она жила в ваших клетках с момента зачатия. Взрыв эмоций или отчаянное желание чего-либо дало вам возможность подключиться к этой магии без должного обучения. Вы пожелали любви – и ваша магия откликнулась.

– А как же брешь? – спросила Эмма, – Допустим, Эр могла открыть её случайно, но вы сказали, что бреши заключают в себе судьбу, которую обошли стороной. Так как она оказалась здесь?

– А, – кивнул Голд, постукивая пальцами по набалдашнику трости, – Вот здесь всё немного запутано, мисс Свон. Да, бреши содержат в себе направление обойдённой судьбы, если остаются нетронутыми. Они и не должны быть открыты. А открыть их должным образом можно лишь получив доступ к упомянутой обойдённой судьбе с помощью самой судьбы.

– Вот серьёзно? – вздохнула Эмма. – Вы сами себя сейчас слышите? Это же бессмыслица какая-то.

– Я же сказал, что это запутано, дорогая, – усмехнулся Голд.

– Да, и вы не шутили, – ответила Эмма, покачав головой. – Значит, нельзя добраться до этой обойденной судьбы, если только не с помощью самой судьбы?

– Всё верно. Если же её открыть насильно, брешь просто становится неконтролируемым порталом.

– Неконтролируемым, – тихо повторила Эмма, – В книге заклинаний Реджины сказано, что бреши непостоянны.

– В точку, – кивнул Голд, – Бреши во времени непостоянны потому что неконтролируемы. Они не имеют структуры. Они могут двигаться во времени в любом направлении. Если человек ступит в брешь, не имея в голове чёткой мысли, он буквально может оказаться в любой точке временной шкалы мироздания.

– То есть, допустим, мысли о желаемом могут повлиять на то, где человек в итоге окажется? – спросила Эмма.

– Нет, – к удивлению Эммы, ей ответила Реджина. В глазах брюнетки читался страх, когда она взглянула на Эмму и шёпотом проговорила: – Судьба контролирует, где ты окажешься, но направление задаёт именно то, в чём человек нуждается больше всего в этот момент.

Эмма долго не сводила с неё глаз, пытаясь осмыслить то, что узнала за последние несколько часов. Мысленно пыталась охватить всё, что могла вспомнить, перебирая в уме снова и снова. Тишина, казалось, длилась вечность, когда она не сводила взгляда с глаз Реджины. Было ощущение, будто женщина умоляла её понять, и внезапно до неё дошло. Начало проникать в её сознание. Начало биться в груди Эммы как военный барабан.

Судьба контролирует, где ты окажешься, но направление задаёт именно то, в чём человек нуждается больше всего в этот момент.

Зелёные глаза широко распахнулись, когда Свон судорожно вздохнула и повернулась к Эр:

– Ты думала о любви, – прошептала Эмма, её горло будто сдавило.

Эр мягко кивнула: – Да, – робко проговорила она, – Истинной Любви

________________________________________

Голд согласился пойти исследовать место, где Эр прошла через брешь. Также он провёл некоторое время с Реджиной, обсуждая приготовление зелья памяти, которое Эр должна будет принять перед тем, как отправиться в своё время. Реджина явно была озадачена и заметно разгневана, когда Голд сообщил, что приготовление зелья займет не меньше двух дней, зелья, которое, по словам Реджины, она могла бы сварить за два часа. Голд возразил, что будет лучше, если он его приготовит, а Реджина подняла его на смех, развернулась и прошествовала прочь из магазина, не сказав ни слова остальным.

Эмма похлопала Эр по спине и вывела её наружу. Генри шёл следом, ухмыльнувшись, когда дед ему подмигнул.

Поездка в машине была невероятно тихой и поразительно напряжённой. Реджина так вцепилась в руль, что костяшки пальцев побелели, а Эмма прилагала максимум усилий, чтобы не отпустить комментарий по этому поводу. Она боялась, что малейший звук может стать причиной взрыва Реджины. Поэтому Свон сохраняла молчание, по крайней мере, пока они не добрались до дома.

Генри первый нарушил тишину:

– А давайте закажем пиццу на обед? – спросил он, когда они по очереди заходили в особняк.

Эр нахмурилась, но смолчала. Она не произносила ни слова уже долгое время, не уверенная, стоит ли ей говорить. У неё накопилось так много вопросов, но каждый раз, когда ей хотелось спросить, время, казалось, было не подходящим, а она боялась расстроить будущую себя, или, что ещё хуже, Эмму.

Но Эмма пообещала, что ответит на её вопросы, и Эр надеялась, что скоро получит обещанное.

– Я за, – ответила Эмма, – но, э-э, Реджина, как думаешь, может, нам сперва следует поговорить?