Текст книги "Мисс Винчестер (СИ)"

Автор книги: Christin_Collins

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

– Ты действительно хочешь, чтобы я остался? – присев рядом на корточки, немного удивленно спросил Кас, заглядывая мне прямо в глаза. Снова этот смягченный и наивный взгляд, в котором уже не осталось ни капли агрессии, разочарования или недовольства. Только искренняя надежда, которую ангел изо всех сил старался скрыть от меня. «Мой» ангел начал понемногу возвращаться.

– Конечно, хочу! Все это время я так ждала твоего возвращения, но, честно говоря, представляла его немного иначе, – слабо улыбнувшись, сказала я, вспомнив долгие бессонные ночи, во время которых воображение настойчиво рисовало самые разнообразные, но одинаково до тошноты романтичные сцены нашей встречи. Реальность оказалась не настолько приторной. – Но ведь если ты останешься, тебе будет грозить опасность, разве нет?

– Я могу попробовать, – уклончиво ответил Кастиэль и сразу же попытался сменить тему. – Как ты себя чувствуешь?

– Странно. Я абсолютно не чувствую боли, хотя должна бы. Ты постарался?

– Да. Правда, не успел закончить, потому что отвлекся на твоих новых знакомых, – ответил мой собеседник, осторожно проводя тыльной стороной ладони по моей щеке. Я почувствовала странное покалывание в затылке, которое кончилось буквально через пару мгновений вместе с кровотечением. Единственным напоминанием о моих приключениях осталась глубокая рана на правой руке, которая не уменьшилась ни на миллиметр, да и выглядела так же ужасно. – Голова больше не кружится? – спросил мужчина, проверяя мои зрачки.

– Нет. Но почему рана все еще не зажила, хоть ты меня и исцелил? – немного путаясь в словах, недоуменно спросила я, настороженно глядя на ангела.

– Тогда поднимайся, – проигнорировав мой вопрос, мужчина поставил меня на ноги и, без надобности придерживая меня за руку, подвел к капоту Импалы. Оставив меня стоять там, он порылся на заднем сидении и через пару мгновений вернулся.

– Я тебе что, плюшевый медведь или ребенок пятилетний? Я и сама могу передвигаться, и перемещение моего все еще вполне дееспособного тела нужно согласовывать непосредственно с владельцем, – взбунтовалась я, когда Кастиэль посадил меня на капот автомобиля, не поинтересовавшись моим мнением.

– Прости меня, Дженнифер, – с непонятным сожалением прошептал он, осторожно беря меня за раненую руку.

– Подожди, Кас, что ты собираешься делать? Твою же ж мать! – закричала я, когда ангел, вооружившись найденным пинцетом, начал вытаскивать из моей руки торчащие осколки стекла. – Ты мне так мстишь за плохое поведение или это врожденная жестокость?!

– Скорее желание помочь. И я же сказал «прости», – оправдывался Кастиэль, продолжая методично ковыряться в моей руке пинцетом.

– Да тебя не спасет даже покупка индульгенции. Господи, где ты научился так болезненно вытаскивать осколки? Детский набор «Юный хирург» или все же курс «Пытки для начинающих»? – шипела я, стиснув зубы. Винчестер, ты вопишь, как девчонка, мать твою! Соберись и перестань рыдать, будь мужиком!

– Черт, Джен, ты можешь не кусать меня за плечо, пока я пытаюсь работать?! Я же не смогу тебя исцелить, пока осколки находятся в руке, – сморщившись, попросил Кас, безуспешно пытаясь отцепить меня.

– Фто фты от мхеня фочешь? – проворчала я, вгрызаясь в плечо ангела с удвоенным усердием, когда он достал первый окровавленный осколок. Но услышав первый стон Кастиэля, я сжалилась и отпустила его. То ли от жалости, то ли от двусмысленности звука. – Неплохо стонешь, кстати.

– В каком смысле? – от недоумения Кастиэль даже остановился, удивленно уставившись на меня.

– Забудь, просто забудь. Я постараюсь больше не кусаться, не вырываться и не кричать, честно, – заверила я мужчину, стараясь избавиться от странных мыслей.

Четыре следующих осколка я мужественно вытерпела без визга и почти без слез, как и обработку раны спиртом. Но вот когда ангел начал сосредоточенно перебинтовывать мою руку, осторожно придерживая меня за кисть и иногда сочувствующе заглядывая прямо в глаза, сердце начало отказывать, как и зрение, логическое мышление и даже дыхание. Готова поспорить, коленки бы у меня тоже подкашивались, если бы я не сидела на капоте.

– И что ты собираешься делать дальше? – максимально непринужденным тоном поинтересовалась я, пытаясь скрыть дрожь в голосе и безуспешно заставляя себя прекратить так откровенно пялиться на ангела-хранителя.

– Закончу перебинтовывать твою руку и отправлю домой вместе с машиной. А потом постараюсь убедить Дина, что ты сбегала не со мной, что я ничего с тобой не сделал и что телесные наказания не помогут.

– Нет, ты не понял. Я имею в виду, что ты собираешься делать потом, как будешь ко мне относиться. Кас, за ромашки, ночевки в одной постели и прочие… Кхгм, прелести жизни придется платить. И цена довольно высока, – пояснила я, по детской привычке кусая нижнюю губу.

– Опять раскусываешь до крови. Совсем как в детстве, – задумчиво произнес Кас, осторожно стирая с моей губы маленькую капельку крови. В голове вихрем пронеслась мысль «откуда он знает о моем детстве?», но ее сразу же заглушил ускоренный стук сердца, раздающийся барабаном в сознании. Сам того не осознавая, ангел не просто пересек любую дозволенную черту, а перепрыгнул ее с разбегу.

– Кас… Что ты делаешь? – полушепотом спросила я, не отрывая взгляда от немного нахмуренного мужчины. Кажется, он и сам не до конца понимал возможные последствия, но очень медленно они начали доходить и до него.

– Я не знаю. Прости, – окончательно смутившись, он отвел взгляд и оперся ладонями о капот, опустив голову.

– Прекрати извиняться. Делай что хочешь, но прекрати извиняться, – взмолилась я. Слушать его вечные извинения становилось просто невыносимо.

– Я запутался в собственных эмоциях, Дженнифер. Это слишком сложно. Я не понимаю, правильно ли я поступаю, оставаясь с тобой.

– Поверь, я понимаю, – успокаивающе прошептала я, соскакивая с капота и сжимая ладонь ангела. – Нам нужно просто постараться не наделать глупостей. Это ведь не так сложно, правда?

– Не правда, – хором сказали мы через мгновение, но даже такая нелепость не вызвала ни малейшей улыбки. Напротив, мне резко захотелось снова расплакаться.

– Я отправлю тебя домой, – через несколько минут взаимного гипноза выдавил Кастиэль, отчего я рефлекторно вцепилась в его руку с новой силой, словно боясь, что его отберут, или он уйдет сам.

– Да, хорошо. И, Кас… Я просто хотела сказать: я скучала по тебе.

Обычно в фильмах после таких слов главные герои целуются, через десять минут показывают их свадьбу и счастливую жизнь с шестью детьми, а потом очаровательную сцену, где они всей семьей бредут по песчаному берегу океана, а там уже и до финальных титров недалеко. Но, увы и ах, в фильм мне не попасть, хотя с каждым исчезающим между мною и Кастиэлем миллиметром я сомневалась в этом все сильнее.

Немного прикрыв глаза, он наклонялся все ближе, а я застыла в оцепенении, боясь каждого его движения. Зажмурилась, проклиная себя за то, что потакаю своим чувствам, подвергая ангела опасности. Через пару нескончаемо-долгих мгновений я почувствовала его легкий поцелуй в самом уголке губ. Не пламенно-страстный, не срывающий крышу и даже не заставляющий задыхаться, но настолько нежный, удивительно чистый, что у меня невольно подкосились ноги. Скорее всего, я бы упала на асфальт и разрыдалась от умиления и безысходности прямо здесь, но мужчина вовремя поддержал меня за локоть.

– Не смей так делать. Никогда, – шумно сглотнув, прошептала я, роняя голову на плечо ангела. Тихо вздохнув прямо над моим ухом, он приобнял меня за талию, предохраняя от следующего возможного падения.

Привычная вспышка света – и я оказываюсь на крыльце собственного дома в десяти шагах от отца, которого явно терзала только одна мысль: убить меня на месте, откромсав голову вилкой, или все же растянуть удовольствие пытками. Но из враждебного настроя его выбила моя нескрываемая растерянность. Оглядываясь по сторонам, я безрезультатно искала Каса, который обязался утихомирить старшего Винчестера, а сейчас снова испарился в неизвестном направлении. Опять бросил, почуяв разборки. Страус недоделанный. После того поцелуя подобные выкрутасы были еще более обидными.

– Если ты ищешь Каса, у меня для тебя плохие новости, Джен, – глядя мне за спину, медленно произнес Дин. Испуганно проследив за его взглядом, я заметила небольшое светлое пятно неподалеку от стоящей у тротуара Импалы. Не обращая внимания ни на отца, ни на ступеньки, я бросилась туда, спотыкаясь чуть ли ни на каждом шагу.

– Кас? Кас, что случилось? Открывай глаза, сволочь пернатая, не смей так надо мной шутить! – я продолжала трясти не отвечающего ангела, который не подавал ни одного признака жизни. Прекращению моей паники не способствовала и тоненькая струйка крови, медленно стекающая с губ мужчины. – Открой глаза!

========== Держись, мой ангел ==========

Четырнадцать часов и сорок две минуты. Четырнадцать часов ужаса, непрекращающихся слез и тихих молитв. Время полного отчаяния, сковывающего разум, упорного отрицания и попыток проснуться, надеясь, что все это лишь снится. Поначалу, только увидев Кастиэля, лежащего на асфальте, я кричала, трясла его за плечи, даже пощечину влепила, когда подумала, что он просто издевается. Но долго мучить ангела мне не позволил отец, вовремя отпихнувший меня. Толкнув меня в руки Эмили, выбежавшей на улицу из-за криков, он подошел к Касу и, удостоверившись, что тот все еще дышит, хоть и едва слышно, взвалил его себе на плечо и медленно поковылял к дому, на ходу отдавая распоряжения. Я отказывалась слушать, вырывалась из рук мамы и требовала допуска к ангелу-хранителю, матеря всех и вся из-за приступа настоящего психоза. Бог знает, сколько бы это продолжалось, если бы меня насильно не усадили на стул и не впихнули в горло несколько таблеток успокоительного, действие которых проявилось аж через двадцать особо буйных минут.

– Идем, – угрюмо сказал Дин, едва глянув на меня, когда помешательство перешло в более мирную фазу. Молча кивнув, я встала с потрепанной кушетки, стоящей в прихожей, и двинулась вслед за отцом вверх по лестнице, прямиком в мою комнату, временно трансформировавшуюся в своеобразный госпиталь.

На секунду мне даже показалось, что я слышу треск чего-то разбивающегося внутри меня самой, когда дверь передо мной отворилась. Комната была тускло освещена слабеющими лунными отблесками, тонущими в дымке предрассветной мглы. Мертвенно бледный, Кастиэль неподвижно лежал на моей кровати. Далекий внутренний голос велел тотчас же подбежать к ангелу, но я не могла сделать и шага, оцепенев от ужаса.

– Он ведь… – несмело начала я, обращаясь к отцу. Концовка фразы комом застряла в горле, а я уже тысячу раз пожалела, что начала этот вопрос. Слишком страшно услышать ответ, который может быть отличным от ожидаемого.

– Жив, – прогудел голос отца, когда тот с шумом свалился на кресло. Взъерошив волосы, и так торчащие во все стороны, он начал нервно массировать виски, стараясь обрести ясность сознания. Ни за что на свете Дин Винчестер не мог выдать свои истинные чувства в данный момент и предаться истерии, ведь он прекрасно понимал, что нужен хоть один здравомыслящий человек, который сможет все объяснить Эмили, вовремя прекратить панику дочери и хоть как-то помочь другу. К сожалению, эмоции все же проскакивали, как бы он ни старался их подавить, и это не могло остаться незамеченным в любой другой ситуации. Но тогда я была слишком рассеяна, а все остатки внимания были сосредоточены лишь на ангеле.

Грубо стерев со щеки очередную слезу, я медленно двинулась к кровати, считая шаги. Пять с половиной, но, казалось, их преодоление заняло у меня несколько бесконечно длинных часов. Неожиданно ноги подкосились, стоило дойти до постели, и я на удивление почти бесшумно скатилась на пол. Теперь, стоя на коленях в чрезвычайной близости от Кастиэля, я могла четко разглядеть каждую, даже самую незначительную черту его лица. Слегка подрагивающие пушистые ресницы, почти незаметные морщинки около глаз, немного приоткрытые губы, почти обескровленные и побелевшие. Не сдержавшись, я все же аккуратно вытерла застывшую капельку крови в уголке его рта, слегка уколовшись о щетину на подбородке.

– Пожалуйста, вернись, – неслышно прошептала я, дрожащими пальцами взяв заледеневшую руку Каса. Я крепко сжимала ее все четырнадцать часов, боясь отпустить, будто бы это единственное, что связывало меня с ангелом-хранителем. Его мертвенно-бледное лицо время от времени плыло перед глазами из-за то и дело набегавших слез, но я упорно игнорировала их, продолжая терпеливо ждать и надеяться на то, что вскоре снова услышу низкий немного хриплый голос, который так долго преследовал меня во снах.

Вскоре настало быстротечное утро, но солнечный свет не нарушил угнетающего покоя комнаты благодаря тяжелым шторам, которые отец задернул с первыми проблесками рассвета. Время от времени тяжело вздыхая, он нервно метался по комнате, иногда останавливаясь, чтобы в очередной раз высвободить заряд негативной энергии точным ударом в стену. Бил он все сильнее и отчаяннее, каждый раз заставляя меня вздрогнуть от шороха осыпающейся штукатурки. После энного удара в комнату заглянула Эмили и увела Дина почти насильно, применяя и женскую нежность, и откровенные угрозы. Через несколько минут почти беззвучной перепалки они оба ушли, а спустя пару мгновений с кухни донесся звон стаканов. Оставшись наедине со своим ангелом в полной тишине, я устало уронила голову рядом с его ладонью, которую нервно сжимала последние пару часов. Убаюканная мерным тиканьем настенных часов и полностью вымотанная происшествиями той ночи, я незаметно для себя уснула. Как и почти всегда в моей жизни, тот сон разительно отличался от угрюмой реальности: мне снился осенний берег Винуски, ненавязчивый щебет лесных птиц, немного душный запах усыхающих трав. Мы с Кастиэлем лежали в желтеющей траве, бережно держась за руки, и молча смотрели в безмятежное синее небо, по которому медленно пролетал косяк перелетных птиц…

Неохотно открыв глаза, я непонимающе огляделась по сторонам: все та же омертвевшая комната, только за окном снова темнеет. Статичность окружения пугала, не было абсолютно никаких перемен, словно я и не спала вовсе. Коротко выдохнув, я немного приподнялась, разминая затекшие конечности, и почти неощутимо дотронулась губами ладони Кастиэля, чувствуя, как одинокая слезинка сползает вниз к шее. Руки ангела были даже холоднее, чем обычно, и это наблюдение не добавляло ни капли радости. Зажмурившись, я обхватила его ладонь двумя руками, прижимая к своей щеке, и начала неразборчиво шептать то ли молитвы, то ли проклятия. Слабо, едва уловимо, почти незаметно, но пальцы Каса дрогнули и на одно мгновение сжали мои. От неожиданности я вздрогнула, отпрянув назад, но тут же в глубине души поселилась надежда, заставляя глупо улыбаться сквозь новый поток слез. Кастиэль приходил в себя.

– Ну же, давай, – прошептала я, наклоняясь ближе. Ангел непроизвольно нахмурился, а его ресницы затрепетали, хотя глаза оставались закрытыми. – Кас, я здесь, слышишь? Я с тобой, – пробормотала я, крепче сжимая его холодную ладонь.

Через мгновение ангел резко вскочил с кровати, широко раскрыв глаза. От неожиданности я тихо вскрикнула, отпрыгивая назад. Испуганно озираясь по сторонам, мужчина пытался отдышаться, судорожно глотая воздух. Он весь был напряжен до предела, каждое движение было резким, порывистым, не до конца осознанным.

– Кас… – несмело начала я, медленно преодолевая эти проклятые пять метров, на которые отскочил мужчина, придя в себя. Подкрадываясь к нему на полусогнутых ногах, я пыталась сохранять максимальное спокойствие, что давалось довольно тяжело. – Все хорошо, Кас. Пожалуйста, успокойся.

– Сколько времени я был без сознания? – охрипшим от волнения голосом спросил мой ангел-хранитель, мечась из стороны в сторону, все еще не до конца понимая, что вообще происходит.

– Пятнадцать часов, – тихо проговорила я, но вскоре терпение лопнуло из-за мельтешащего перед глазами Кастиэля. – Да ты можешь успокоиться или нет?! В своих мыслях я тебя уже тысячу раз похоронила, а теперь ты скачешь здесь, словно оголтелый. Застынь хоть на мгновение, придурок, – с обидой проворчала я, крепко ухватив ангела за полы плаща. Видимо, он ожидал немного другого поведения, но мне было невмоготу сдерживать эмоции, которые просто зашкаливали. – Я же переживала за тебя, – добавила, прижимаясь к мужчине всем телом и обнимая его так крепко, как только могла. Он немного опешил из-за моих перепадов настроения, но через пару мгновений все же несмело обнял меня в ответ. Даже удивительно, что хватило одного грозного рыка «Прекрати стоять, как истукан, и обними меня».

Уткнувшись в плечо молчавшего Кастиэля, я тихо плакала, постоянно всхлипывая и сжимая в кулаки несчастный бежевый плащ.

– Джен, не стоит… – тихо проговорил ангел, пытаясь от меня отстраниться.

– Стоит. Прости меня, Кас, прости, пожалуйста. Это я во всем виновата. Тебе пришлось вернуться из-за моей глупости, а потом еще и эти эгоистичные возгласы о любви… С тобой бы никогда не случилось ничего подобного, если бы не мой клинический кретинизм.

– Это уже случалось по вине Винчестеров, и я не удивлен, что случилось снова, – странным тоном ответил Кас, придержав меня за подбородок. – Я сам во всем виноват, Дженнифер. И должен сам во всем разобраться.

Послышался хлопок крыльев, а я так и осталась стоять посреди опустевшей комнаты, обняв руками воздух. Недоумение сменилось налетом ярости, и я уже было хотела высказать все, что думаю об этом пернатом, не стесняясь в выражениях, но меня прервал грохот, раздавшийся позади. Резко обернувшись, я увидела недавно исчезнувшего Кастиэля, заваленного грудой выпавших из шкафа книг.

– Судьба карает даже излишне смазливых ангелов, или что-то действительно не в порядке? – озадаченно спросила я, удивленно хлопая ресницами. Подойдя к Касу поближе, я все же начала склоняться ко второму варианту. Ничто так не влияет на решения, как вновь появившаяся струйка крови, скользящая вниз по подбородку ангела.

– Я не смог улететь.

– Конечно, ты не можешь. Нельзя же меня бросать так сразу, я же пятнадцать часов вся на иголках, – начала причитать я, пытаясь попутно откопать мужчину из книжного завала.

– Ты не поняла, Джен. Я физически не могу улететь. Я попытался, но результат ты видишь и сама, – взволнованно ответил Кас, встав на ноги. Поймав на себе обреченный взгляд его бездонных синих глаз, я вновь услышала хлопок крыльев. Ну вот, смог же.

– Твою же ж мать, Кас! – прогремел внизу голос отца, которому предшествовал сумасшедший грохот и звон разбивающегося стекла. Странная какофония звуков меня однозначно заинтересовала, и я ринулась вниз, сбивая с дороги кота, маму и вешалку, стоящую в прихожей.

Зато моя скорость была вознаграждена неоднозначным зрелищем. Вбежав на кухню, я застала ангела и старшего Винчестера в довольно интересной позе: Дин распластался на полу в окружении осколков разбитых стаканов, а Кастиэль навис сверху, сжимая его запястья.

– Мать моя женщина, роди меня обратно, – воскликнула я, едва сдерживая смех, – Слушайте, я тут хоть и лишняя, но все же могли бы и не устраивать оргии, пока невинный ребенок в доме, – нервный смех вырвался наружу, освобождая и то напряжение, что копилось внутри все это время.

– Нашла время для шуточек! – злобно рыкнул Дин в ответ на мой смех. Безостановочный и беспричинный, он начал пугать и меня, и окружающих. Сама того не замечая, я перешла с истерического смеха на искренний плач и, попятившись к стоящей позади стене, медленно опустилась на пол.

– Джен, что за… – заплетающимся языком начал отец, наконец вырвавшись из рук Каса. – Прекращай реветь, чудовище, – ласково прижимая меня к себе, сказал он, качнув головой ангелу. Тот понял знак и через несколько мгновений я потеряла сознание, сразу же после легкого прикосновения небожителя.

С момента первого предупреждения прошла целая неделя. Кас приходил каждый день, чаще всего утром, и мы просто разговаривали ни о чем. Он следил за каждым моим движением, наблюдал за приготовлением завтрака, составлял компанию и при штудировании словарей, но при проявлении первых сумерек его как ветром сдувало. Многое в нашем общении изменилось – темы были размытые, никаких рассуждений о небесах, недавних происшествиях, а тем более о наших взаимоотношениях не было и в помине. Да что там говорить, Кас даже по имени называл меня все реже, чему я даже не искала объяснений. Именно из-за этих перемен я и удивилась, когда в половине двенадцатого ко мне заявился ангел.

– Кас? Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила я, нервно затушив сигарету. В последнее время я почему-то чувствовала какой-то стыд, демонстрируя свои пороки перед Кастиэлем.

– Я не знаю. Просто мне захотелось прийти и… – на мгновение мужчина замялся, опуская взгляд, но через какое-то время все же смог выдавить из себя окончание фразы. – Захотелось увидеть тебя.

– Неожиданно. Но я уже собиралась ложиться спать, так что если ты надеялся на беседу…

– Нет-нет, ты ложись, а я… Я просто побуду здесь, – немного смущенно произнес ангел-хранитель, робко присаживаясь на краешек кровати. Нервно улыбнувшись, я потушила свет и, поймав на себе ожидающий взгляд мужчины, растерялась.

– Кас, мне нужно переодеться.

– Да, конечно, – кивнув головой, ответил он, продолжая смотреть прямо на меня из глубин потемневшей комнаты.

– Кас, но… А, к черту тебя. – Плюнув на все, я повернулась к нему спиной и стянула майку, швыряя ее на пол, куда в скором времени последовали и шорты с бюстгальтером. Не обращая внимания на раздавшийся позади хрип, я надела мужскую футболку неправдоподобно больших размеров, служившую пижамой, и улеглась в постель, бросив ангелу «Я предупреждала».

Закутавшись в одеяло, я молча смотрела на спину Кастиэля, который так и не решался повернуться ко мне лицом. Ни о каком сне не могло быть и речи – как и любой другой ночью, сейчас меня одолевали самые разнообразные мысли, но в тот вечер они все были прикованы к ангелу-хранителю, сидящему на краю моей кровати.

– Джен, – тихо позвал меня Кас, даже не оборачивая головы, – Что люди называют любовью?

От неожиданности у меня пропал дар речи, так странно было слышать подобный вопрос от этого мужчины, особенно если учесть те чувства, что я к нему испытываю. Взяв себя в руки, я глубоко вздохнула и, сев на кровати, все же нашла в себе силы ответить:

– Для каждого человека это слово обозначает что-то свое, Кас. До встречи с тобой я тоже думала, что уже любила кого-то, но теперь понимаю, что это было лишь глупой ошибкой. Прости, что я не могу тебе этого объяснить. Любовь нужно почувствовать, а не облачать в слова.

Медленно повернувшись, ангел странно посмотрел на меня, словно пытаясь что-то прочесть в моих глазах.

– Но как узнать, любовь это или нет? Как не ошибиться?

– Просто прислушайся к себе. Ты поймешь, сразу же поймешь, – прошептала я, сжав ладонь ангела. Замолчав, он опустил взгляд, действительно стараясь услышать, понять себя самого. Через несколько бесконечно тянущихся минут Кас перехватил мою руку, переплетая наши пальцы, и поднял глаза на меня.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила я, когда Кастиэль подсел ближе, сократив расстояние до минимума.

– Падаю.

Я должна была остановить его, запретить, влепить пощечину или просто убежать – сделать что угодно, лишь бы не позволить Кастиэлю подвергнуть себя опасности. Но я поддалась своим желаниям, поддалась ему, такому родному и одновременно бесконечно далекому, поддалась возможности наконец приблизиться к этому неземному существу, любовь к которому стала проклятием. Дрогнув, когда его ледяная ладонь легла мне на талию, я замерла в нерешительности, боясь, что все же неправильно поняла действия Каса, а возможно даже надеясь на это. Но эта призрачная надежда ускользнула, когда ангел едва ощутимо провел тыльной стороной ладони по моей щеке, осторожно убирая выбившуюся прядь волос. Дыхание окончательно сбилось, и я зажмурила глаза, боясь, что все исчезнет, если я буду так пристально вглядываться в каждое движение Кастиэля. Почувствовав его разгоряченное дыхание, я нервно смяла в ладонях бежевый плащ. Все мысли в голове спутались в один неразрывный клубок, мешая мне ясно осознавать все происходящее, но это уже было и не нужно, когда я почувствовала осторожный, даже немного испуганный поцелуй. Скорее всего он длился не больше десяти секунд, но они показались мне вечностью, промелькнувшей за одно жалкое мгновение, которого было бесконечно мало. Нет, мы не начали в бешеном ритме срывать друг с друга одежду, отрывая пуговицы и куски ткани, лишь бы скорее добраться до желанного тела. Даже одна эта мысль по отношению к Кастиэлю казалась дикой и неестественной. Осторожно, неторопливо, мы изучали это странное чувство, не прерывая поцелуя, учились понимать друг друга, воспринимать иначе. Это был новый опыт не только для Кастиэля, но и для меня, ведь это был самый первый настоящий поцелуй – не скоростной обмен слюной, не часть прелюдии перед трахом, а поцелуй ради поцелуя. Воссоединение с любимым человеком, а не со случайным парнем, имени которого я не вспомню уже через десять минут, и это ощущение чистоты и правильности было для меня абсолютно незнакомым.

Не меньше часа мы просто сидели друг перед другом, обнявшись, иногда разрывая зрительный контакт ради очередного легкого и бесконечно нежного поцелуя, какой мог подарить только ангел. Сидя у него на коленях и сжимая вечно холодную ладонь, я не хотела ничего большего. Впервые со времен нашего знакомства я ощущала, что наконец смогла его почувствовать, понять те эмоции, что испытывал он, и наконец стать с ним единым целым. Ни одного слова, только взгляд и едва ощутимые прикосновения, заменявшие миллионы признаний и клятв, которые своей пустотой и тривиальностью не могли передать и сотой доли тех чувств, что переполняли нас в тот вечер.

Через какое-то время поцелуи перестали быть такими короткими и легкими, становясь все продолжительнее и настойчивее. Взъерошивая волосы Каса пальцами, я медленно сходила с ума от того, насколько крепко он прижимал меня к себе, насколько близок был в ту ночь. Неожиданно для нас обоих он подхватил меня на руки и уложил на кровать, ложась рядом. Теперь инициативу пришлось перехватить мне, поскольку ангел мгновенно растерялся, поняв, что зашел слишком далеко. Нежно поцеловав мужчину в шею, я оторвалась от него и тихо спросила, глядя прямо в глаза:

– Ты уверен?

Замявшись, Кастиэль тяжело вздохнул и сел на кровати, отстраняясь. Я еле сдержалась, чтобы не стукнуть себя по лбу за то, что сама же все испортила, но все же села позади ангела, осторожно обнимая его за плечи:

– Кас, не молчи. Пожалуйста, только не молчи, – попросила я, уткнувшись носом в плечо своего ангела-хранителя. Тот снова вздохнул, перехватив мою ладонь, и шепотом ответил:

– Я не уверен. Абсолютно не уверен, Дженнифер. Я не боюсь наказания, каким бы суровым оно ни было, я боюсь, что оно коснется и тебя.

Легонько поцеловав взволнованного мужчину в висок, возможно, продлив поцелуй немного дольше положенного, я тихо прошептала, крепче прижимая к себе Кастиэля:

– Прекрати оберегать меня с маниакальным усердием.

– Не могу. Я твой ангел-хранитель, Джен, я обязан оберегать тебя. Обязан удержать от всех этих глупостей, которыми ты губишь свою жизнь…

– А что толку держать меня, если ты тоже падаешь? – процитировав фразу из позабытого фильма, я потянула Каса к себе, не встретив никакого сопротивления. Скинув плащ и пиджак, он уже более уверенно, но все еще с какой-то едва ощутимой опаской смял мои губы своими, нежно обнимая за талию. И только тогда начала бояться и я, занервничала так, будто сама теряю девственность. «Нечего бояться, ты же его любишь, Джен!» – мысленно кричала я, пытаясь успокоиться, когда, преодолевая неуемную дрожь в пальцах, пыталась расстегнуть непокорные пуговички на рубашке ангела. Галстук соскользнул на пол, куда тут же отправилась и побежденная совместными усилиями рубашка. Набравшись смелости, я оторвалась от непрерывного поцелуя Кастиэля и осторожно прикоснулась губами к его щеке, а затем медленно начала спускаться к шее, перевернув ангела на спину. Видимо, в тот момент из ниоткуда появилось доселе дремавшее раздвоение личности, ведь иначе я никак не могу объяснить то, как внутри боролись два сумасшедших желания: забыться вместе с любимым и убежать навсегда, сменив документы и место жительства, лишь бы навсегда остаться ненайденной. После каждого леденящего прикосновения мне хотелось остановиться, уберечь ангела-хранителя от расплаты, которая обязательно его настигнет, но эгоистическое желание стать для него самым близким человеком, доказать самой себе его любовь и преданность не оставляло ни малейшего шанса ни страху, ни здравому смыслу.

Из плена мыслей меня выхватил Кас, притянув за подбородок к себе и мягко поцеловав, едва касаясь губ. Отвлекающий маневр, чтобы снова занять главенствующую позицию. Не знаю, где или, что куда хуже, от кого он этого нахватался, но все же подчинилась этому беззвучному требованию, понимая, что не стоит вновь пытаться захватить контроль. Было странно подчиняться кому-то, а тем более Кастиэлю, но я слишком боялась услышать тихий шелест крыльев, оповещающий об очередном бессрочном исчезновении ангела. Но нет, он все еще был здесь, со мной, нервно сминал руками простынь, прервав поцелуй. Обреченно открыв глаза, гоня плохое предчувствие прочь, я встретилась взглядом с мужчиной, о чем мгновенно пожалела. Даже сквозь мрак комнаты я разглядела гипнотизирующую синеву любимых глаз, в которых метались прежде незнакомые мне огоньки. Замерев, я молча ждала от ангела-хранителя хоть каких-то действий, с каждой секундой молчания все быстрее впадая в отчаяние от неизвестности, но вскоре он прервал эти мучения:

– Ты простишь меня, Дженнифер? – с тоской в глазах спросил мужчина. Ласково проведя ладонью по его щеке, покрытой трехдневной щетиной, я еле сдержала подступающие слезы, понимая, к чему все идет.

– Конечно, Кас. Я все понимаю. – Зажмурившись, я обхватила колени руками, сворачиваясь в клубочек, будто это могло помочь скорее забыться. Еще бы уши закрыть ладонями, чтобы не слышать этого ненавистного шепота перьев. Только смирившись с очередным бегством, я почувствовала, как холодные пальцы ласково стирают со щеки предательскую слезу. Мягкий поцелуй в висок, призрачные прикосновения на талии, мерное разгоряченное дыхание, обжигающее шею, а затем и ключицу… Я изо всех сил убеждала себя, что это всего лишь иллюзия, плод воспаленного воображения.