Текст книги "Цвет прошлого (СИ)"

Автор книги: Чеширский Кот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Обучение будущих Мастеров включало в себя не только заучивание устройства творений и правил работы с цветов. И не только зубрежку скучных книг о созданиях. Несколько раз нам показывали зверей в действии. Для лучшего усвоения знаний, как с ухмылкой говорил учитель. А после такого зрелища было трудно не усвоить...

– Что случилось? – удивленно спросила Фиори, увидев, как я медленно пячусь назад.

Если бы она видела одно из устроенных для нас представлений, то не спрашивала бы.

...В просторном загоне злобно рычат три матерых пса, каждый размером с теленка. Будущие Мастера толпятся вокруг, толкаются, пробиваясь к ограде. Наставник, пристально следящий за детворой, дает знак слугам. Медленно открываются створки ворот, и на арену вталкивают небольшое существо. По сравнению со здоровенными псами оно просто крошечное. Странное смешение черт кошки и белки: длинный распушенный хвост, кисточки на ушах, изящная, грациозная походка, красивая шубка и милая мордочка.

Ловкий кубарем влетает на арену и замирает при виде врагов. Те оскаливаются, неспешно обступают беднягу, заходя с трех сторон. Выражения морд у псов не предвещают ничего хорошего...

– Посмотри, он ведь такой безобидный, – недоуменно произнесла Фиори.

А в моей руке вспыхивает Плеть. Безобидный, говоришь?

...Кто-то из девочек всхлипывает, жалея Ловкого. Мальчишки, не обращая на нее внимания, спорят, сколько продержится создание против волкодавов. И никто не замечает жестокой усмешки на лице наставника...

Момент, когда жертва превратилась в охотника, мы не уловили. Просто мелькнула серая молния, и во все стороны полетели клочки собачьей шерсти. И мяса. Но это мы поняли не сразу. Рычание и вой, поскуливание и стоны, все смешалось в один протяжный вопль. А потом клубок развалился. Целый и невредимый Ловкий сидел посреди загона, невозмутимо вылизывая испачканные лапы. Возле него лежали три громадных куска мяса, ничем ни напоминающие красавцев-псов.

Нескольким ребятам стало плохо от этого зрелища. Они еще не привыкли к виду крови и распотрошенных туш. Девочки старательно отворачивались, и уже никто не пытался пожалеть бедного беззащитного зверька, который спокойно прихорашивался, вычищая шерстку от капель крови. Потом Ловкий встал, по-кошачьи сладко потянулся, изящно выгнув спину, и в гробовой тишине горделиво прошествовал обратно к воротам...

Очень безобидный зверек. Очень. Если только на миг забыть, что это беспощадный убийца, способный играючи расправиться с более сильным противником. Создание. То есть то, что создано для убийства. Нам преподали жестокий, но полезный урок. Нельзя путать их с обычными животными. Они другие.

Поймав умоляющий взгляд Фиори, я все же остановился. Может быть, если бы она сама видела побоище, устроенное Ловким, то не стала бы защищать этого детеныша. Но словами мне не передать те ощущения, которые мы испытали в тот день.

– Пожалуйста, можно, я его оставлю?

– А что скажет его мать? – запоздало придумал я ответ. – Не лучше ли вернуть его обратно, пока она не пожаловала сюда? Представь себе, как она может рассердиться.

– Нет, Айрид, он один. И он очень хочет идти с нами! – поспешно добавила она, заметив мое раздражение.

Словно почувствовав, о чем идет речь, зверек завозился, высунул мордочку, умильно принюхался.

– Интересно, с чего это ты взяла, что он один? Неужели он сам сказал тебе?

– Это не совсем слова, просто я вдруг поняла, что у него больше никого нет, и что он хочет остаться с нами, – смутилась Фиори. – Прислушайся, Айрид!

Я посмотрел в глаза поднявшему голову созданию. В невообразимо притягательные изумруды, внутри которых замерли золотые искры. Подлинные цвета сами выплеснулись на поверхность, переливаясь и пылая огнем. Смутные, неясные образы появились в них. Пустота, колышущиеся клубы чего-то серого, давящие, неприятные звуки, будто гонящие прочь. Тоска или потерянность? Не ясно, все тает и расплывается. В мутной пелене загорается огонек, радость или жажда ведут к нему?

Такого я не ожидал. Разумеется, это трудно было назвать речью, скорее уж мыслями или ощущениями. И все же... Отведя взгляд от ожидающего моего решения Ловкого, я посмотрел на Фиори. Увы, говорить нет слишком поздно. Она смотрела с такой мольбой, с такой надеждой, что отказать не получалось при всем желании. Да и не было веских причин для отказа. Образы чересчур расплывчаты и туманны, но одно ясно точно – зверек хочет быть с нами. Возможно, Фиори права. В любом случае, сомневаюсь, что Ловкий нападет на нас, хотя успокаиваться и доверять ему все равно не могу и не буду.

– Ты поняла, кто хозяин создания? – уточнил я.

– По-моему, у него вообще никого нет.

– Ладно, можешь взять зверька с собой, – обреченно махнул я рукой. – Только следить за ним будешь ты. И пусть сам добывает себе еду, а не рассчитывает на нас...

Я мог бы придумать еще много условий, но не успел договорить, как девочка повисла у меня на шее.

– Большое-большое спасибо, Айрид!

Запутавшийся в складках ее плаща Ловкий жалобно пискнул, когда Фиори зажала его между нами. Спохватившись, она отпрянула, выудила беднягу из одежды и, присев к костру, посадила на колени. Обласканный зверек довольно мурлыкнул и, ничуть не стесняясь, устроился поудобнее.

Откинувшись на мешок и жуя согретое вяленое мясо, я с интересом рассматривал создание. Золотисто-рыжий детеныш спокойно помещался на двух ладонях девочки. Пригревшись, он прищурил изумруды глаз, но увенчанные красивыми пушистыми кисточками уши постоянно ходили из стороны в сторону, реагируя на любой звук. Между прочим, отличный сторож, лениво подумал я, закончив с мясом и принимаясь за сыр. Еще бы разобраться, что ему от нас надо.

Создание, у которого нет хозяина... Неизвестно как появившееся на свет. Неизвестно потому, что созданные Мастерами животные не давали потомства, по крайней мере, наследующего их способности. Впрочем, в Приграничье обычные правила, похоже, не действуют. И теперь нам придется полагаться не на книжные знания и скудный опыт, а на интуицию и чутье. А за любую ошибку Приграничье берет плату только одной монетой – жизнью. Несколько дороговато, на мой взгляд.

Цвета крови и загадок. Глава 14

Передохнув еще с четверть часа, мы продолжили путь. Солнце начало понемногу пригревать, но ветер был по-прежнему наполнен холодом и сыростью. Лучше всех устроился Ловкий, которого Фиори посадила во внутренний карман плаща. Просыпаться зверек наотрез отказался и теперь сладко посапывал в тепле и уюте. Глядя на него, я поражался, до чего он похож на обычное животное. Если не знать наверняка, запросто можно перепутать.

Высоко в небе летали птицы, и несколько раз я был уверен, что это Зоркие, но те не обращали на нас ни малейшего внимания. Похоже, что и эти создания чувствовали себя здесь привольно. Мне оставалось лишь удивляться, ведь лишенные своей воли Зоркие на свободе не прожили бы и дня. Отчего же тогда они преспокойно парят в вышине, словно обычные птицы? Был соблазн попробовать подчинить себе одно из созданий, но я решил не торопиться. Ошибка может дорого обойтись нам обоим.

С каждым шагом вокруг становилось все больше Подлинных цветов. Они летали между кронами деревьев, вытекали из стволов и ветвей и втекали обратно. Переливающиеся, радужные полосы беззвучно скользили по листьям, сверкающие в лучах солнца осколки реяли в воздухе. Манящий, призрачный танец Многоцветья притягивал к себе взгляд, отвлекал, мешая смотреть по сторонам. Я был вынужден прикладывать усилия, чтобы не поддаться соблазну замереть и завороженно наблюдать за плавным движением цветов.

Мало-помалу лес поредел и вскоре закончился. Пробившись сквозь густую поросль молодых деревец, я остановился, раздумывая, куда идти дальше. Справа простирался бескрайний луг. Ветер лениво качал верхушки травы, и по зеленой глади катились широкие волны. Слева, чуть поодаль, высилась темная стена бора. Стройные, рослые как на подбор сосны стойко принимали на себя удары ветра. Может, в лесу будет теплее? Или хотя бы не так ветрено.

Приняв решение, я направился к бору, заодно прикидывая, как далеко он простирается на запад. Ночевать в нем будет неуютно, зато ни один Зоркий нас не увидит. Но едва мы сделали всего несколько шагов, как Огонек заупрямился, не желая идти вперед. А когда я натянул поводья, конь резко дернулся назад, едва не сбросив Фиори. От тряски проснулся Ловкий, высунулся из-под полы плаща, завертел головой. Девочка торопливо соскочила на землю и, придерживая зверька, отошла в сторону. Сердито глядя на Огонька, я неторопливо принялся создавать цветную узду. Не хотелось бы пользоваться ей, но и терять время мы не можем.

– Подожди, Айрид, – окликнула меня Фиори.

– Ну, что там у тебя? – нетерпеливо спросил я, подходя поближе к коню.

– Нам нельзя идти в лес.

Услышав это, я остановился, внимательно посмотрел на девочку. В Приграничье всегда надо быть начеку. И если моя спутница что-то увидела, лучше проверить еще раз, чем лезть в ловушку. На первый взгляд, бор не выглядел опасным. По крайней мере, не более опасным, чем луг. И хотя от него веяло чем-то странным и незнакомым, чем-то темным и суровым, но точно не гибелью и не болью. Или же я ошибаюсь?

– Что ты почувствовала? Я ничего не ощущаю. Почти ничего, – поправился я, когда заметил удивление на ее лице.

Девочка замялась. Видно было, как она сомневается, верно ли поняла и истолковала ощущения. Наконец, ее тревога одолела нерешительность.

– Снаружи он не опасен, но внутри... Внутри он враждебен ко всему чужому, так мне показалось.

В этот момент Ловкий вырвался из ее рук, спрыгнул на землю и глухо зарычал, повернувшись к соснам. Выгнув спину и распушив хвост, зверек выглядел одновременно смешно и грозно. И бор, словно ответил на его угрозу. По ветвям прокатилась легкая дрожь, что-то мощное зашевелилось, заворочалось в глубине чащи. Фиори поспешно взяла зверька на руки, и тот не стал сопротивляться, послушно забравшись под плащ.

– Ты права, – кивнул я девочке. – Что бы там ни было, сталкиваться с ним не стоит. Пойдем лугом, может, Мастера и не выследят нас.

Я не стал добавлять, что они, скорее всего, уже вошли в Приграничье. Лучше поторопиться, а не тратить время на пустые разговоры. Чем больше расстояния отделяет нас от погони, тем больше шансов обойтись без боя.

Первые шаги по полю я делал осторожно, опасаясь ловушки. Огонька пришлось понукать, заставляя идти вперед, чтобы он сдвинулся с места. Коню не нравился луг, но бора он боялся еще сильнее. В отличие от него Ловкий прижался к Фиори и сразу успокоился, больше не рыча. Лишь время от времени высовывался, смотрел по сторонам и вновь прятался.

Хотя мы шли на приличном расстоянии от бора, я ощущал чье-то настороженное внимание. Неприятно пристальное и отчасти враждебное. С каждой минутой оно чувствовалось яснее и понятнее. Нет, в нем не было желания напасть, но лишь до тех пор, пока мы не приближались. А вот потом нам пришлось бы туго. Странно, но, несмотря на все усилия, я так и не смог понять, что или кто скрывался в бору. Судя по нахмурившейся Фиори – и она тоже. Но идти туда сейчас и разбираться было бы верхом глупости. Целыми остались, и то ладно.

Постепенно внимание ослабло. Будто таинственному существу надоело следить за столь мелкими букашками, как мы. Довольно неприятно чувствовать себя, как на ладони, ощущать чужой взгляд и не иметь возможности укрыться от него. Лишь когда темная стена бора отдалилась к югу и осталась позади, я вздохнул с облегчением, но и не подумал ослаблять бдительность.

Куда больше, чем странный наблюдатель, меня волновали охотники. Если с заставы вовремя отправили гонца, то Мастера уже переправились через Гроссфи. Стоит им послать на разведку Зоркого, и тот моментально заметит нас. Посреди луга от его взора не спрячешься. И тогда погоня без особого труда выйдет на наши следы. Эх, будь у меня кристалл с достаточно сильным маскирующим творением, может, и не пришлось бы каждую секунду коситься на небо. А так борись с волнением и шагай вперед, навстречу неизвестности.

Однажды, из-под копыт Огонька метнулись в разные стороны шустрые, мелкие зверьки. То ли мыши, то ли еще какие-то грызуны. Чутко спавший Ловкий тут же встрепенулся, но так и не решился поохотиться, лишь проводил убегающую добычу тоскливым взглядом.

День уже клонился к вечеру, когда кажущийся бесконечным луг, наконец, закончился. Не доходя до редкого лесочка три десятка шагов, я остановился и пристально всмотрелся в него. Между деревьями сверкали Подлинные цвета, горящие багрянцем в лучах заходящего солнца. Что-то разобрать в буйном пожаре красок было неимоверно трудно. Промучившись с полминуты, я обернулся к Фиори.

– Чувствуешь впереди что-нибудь плохое?

Девочка помедлила с ответом, встревоженно глядя вдаль.

– Не могу разобрать. Вроде бы в глубине что-то ощущается, но очень слабо и неясно, – виновато посмотрела она на меня.

Проглотив недовольство, я успокаивающе махнул рукой:

– Главное, чтобы там не было той штуки, как в бору. А с остальным разберемся на месте.

Вопреки моим опасениям, идти в лес Огонек не воспротивился, лишь недовольно тряхнул головой. Хорошо, если он прав и ничего особого нам не встретится. Гораздо хуже, если конь не чувствует скрытой опасности, но тут ничего не поделаешь. Придется быть готовым к любым сюрпризам, в первую очередь неприятным.

Вскоре путь нам преградили несколько неглубоких оврагов, появившихся не далее как этой весной. Но на их дне текли тонкие ручейки Подлинных цветов, поэтому мы потратили почти четверть часа, чтобы убедиться, что здесь нет ловушки. Затем, будто нарочно, деревья сгрудились, заставив нас то и дело идти в обход. Поглядывая на повисшее над самым горизонтом солнце, я уже начал выискивать место для ночлега. Такое, чтобы окрестности просматривались в любую сторону, а мы сами оставались незамеченными.

Тусклые солнечные лучи едва пробивались даже сквозь поредевшую листву, наполняя воздух слабым призрачным светом. Внезапно деревья расступились, и Огонек, задрожав, остановился как вкопанный. Вся поляна, от пожухшей травы до верхних ветвей, была окутана странным плетением. Обычно, когда говорят паутина, подразумевают тонкие нити, образующие плотную или не очень сеть. Но зрелище, открывшееся перед нами, лишь отдаленно походило на нее.

Множество толстых, увешанных свисающей бахромой гирлянд цеплялись за ветки, за стволы деревьев, широким пологом ниспадали вниз, переплетались, покачиваясь на ветру. И хотя здесь было несколько Подлинных цветов, но преобладал один – золотой. Золото отливало пурпуром и багрянцем, жутко и одновременно красиво сияя на фоне красного солнца. Я шагнул назад, стараясь не касаться развевающейся бахромы, и пристально посмотрел в одну из нитей.

Что же за паук сплел такую паутину? И каких же тогда он должен быть размеров? Нет, это невозможно. Мне никогда не встречалось описание подобного творения, ни в одной из книг, ни на одном из уроков. Отчасти оно напоминало охранную паутинку, которая обездвиживает попавшегося нарушителя. Пару раз я сталкивался с ними в особняках, наверное, потому и заметил отдаленное сходство.

Словно десятки тончайших иголочек, вонзились в меня чужие приказы. Замри, подчинись, замри... Вкрадчивый и тихий, но при этом острый и режущий шепот вторгся в тишину. Встряхнувшись, я поспешно отступил, потянул за собой и замершую Фиори. Вроде бы паутинка не могла перемещаться, но на что способно это изменившееся до неузнаваемости творение, не сумел бы предсказать даже Магистр. А если вспомнить, во что, по слухам, в Приграничье превращаются даже самые безобидные творения, то не стоило испытывать судьбу, оставаясь поблизости.

Фиори пришла в себя, только когда золотое сияние скрылось за ветвями деревьев. Сделав большой крюк, мы обогнули опасную поляну. Хотя вокруг быстро темнело, я не рискнул прибавить шаг. И не зря, потому что вскоре сквозь ветки показалось знакомое свечение. Поразительно, но творение было видно лишь почти вплотную, с небольшого расстояния. Стоило попятиться, как оно тут же пропадало. Из-за этого пришлось двигаться еще медленнее, чтобы нечаянно не влететь в золотую бахрому, и обходить все подозрительные места.

Тем временем солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, так что пришла пора подумать о ночлеге. Рыскать по лесной чаще среди непонятных творений, вздрагивая от любого шороха и блеска Подлинных цветов, мог только сумасшедший. А я, хоть и забрел в Приграничье, себя таковым не считал. Правда, останавливаться рядом с золотыми паутинами мне тоже не хотелось. Неизвестно на что они способны, поэтому лучше отойти от них подальше. Но и посреди чистого поля не заночуешь.

Наконец, выбрав место на пригорке, огражденное упавшими деревьями, я дал знак Фиори спускаться и осмотрелся вокруг. Бурелом надежно защищал нас с двух сторон, с третьей крутой – склон. Расседлав коня, первым делом я принялся за создание сторожевого творения. На этот пришлось его растянуть не только вокруг площадки, но и над ней. Если к нам пожалует гость, незамеченным ему не пробраться. После тяжелого дня работа с цветами отняла у меня последние силы, ведь каждую нить нужно было тщательно настроить, каждый узел крепко-накрепко затянуть.

Опустившись с довольным вздохом на траву, я бросил взгляд на девочку и заскрипел зубами от досады. Даже с головой закутавшись в плащ, Фиори все равно дрожала от холода, зябко пряча ладошки в рукавах. С заходом солнца стало еще холоднее, так что без огня нам не обойтись. А разжечь костер означает привлечь к месту нашего ночлега всех окрестных созданий и творений, какие здесь только есть. Я прямо-таки чувствовал, как они оживятся, кто, ощутив тепло и свет огня, кто, учуяв запах дыма, а кто, заметив всполохи красного, поднимающиеся над кострищем. Но выбора не было!

Отходить в глубину ночного леса, в поисках сушняка, в мои планы не входило. Там скорее найдут меня. Пришлось вновь обратиться к Подлинным цветам, благо вокруг их хватало. К хорошему куску соломенного добавилась небольшая крошечка красного. Жар огня с одного касания впился в податливую охапку, разбрасывая яркие искры. В качестве дров сошли и обломанные с деревьев ветки. Сырые, они давали густой беловатый дым, который днем был бы хорошо виден издалека.

Да, ночью дым незаметен, зато яркий огонь Зоркий различит сразу же. И редеющие кроны нас не защитят. Значит, придется смириться с тем, что к завтрашнему утру охотники будут точно знать, где мы находимся. Несколько Мастеров могут, меняясь, спокойно держать достаточно большой и крепкий купол защиты, а потому двигаются они быстрее, чем мы. Остается надеяться на удачу и на то, что сегодняшней ночью в небе не будет ни одного Зоркого.

При виде пламени девочка оживилась. Не дожидаясь, пока костер разгорится как следует, Фиори торопливо придвинулась к нему. Почувствовав тепло, выбрался из-под плаща и Ловкий, смирно сидевший там все это время. На всякий случай, я еще раз проверил сторожевой купол и лишь тогда позволил себе успокоиться и предаться размышлениям. Что бы нас ни ожидало завтра, сейчас мы были в безопасности. Относительной, разумеется.

Загадки, которые нам встретились сегодня, гильдии не смогли разгадать за много лет. Будто само Многоцветье здесь сошло с ума, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, порождая причудливые создания и творения. И все же эти чудеса волновали меня меньше, чем загадка, сидящая напротив. Каким образом синяя гильдия сделала из Фиори Мастера всех цветов? Испокон веков считалось, что количество доступных Радужному Подлинных цветов увеличить невозможно. Сколько есть, столько есть, ничего не поделаешь. И тем ценнее становилось подобное знание. По сути, оно могло сделать своего хозяина властителем всего мира. От одной мысли о непобедимом войске, состоящем из Мастеров всех цветов, становилось страшно. Найдется ли сила, способная их остановить? Сомневаюсь...

Мне много о чем хотелось расспросить Фиори. О том, чего именно добивались от нее синие. Как у них получилось наделить ее такой властью над цветами. Но я слишком хорошо помнил, какой ужас у нее вызывает любая мысль о синей гильдии. Нет, сейчас не время для такого разговора. Тут мое внимание привлек маленький Ловкий, беззаботно лежащий на коленях у гладящей его девочки.

– Послушай, – обратился я к Фиори, – ты сказала, что говорила со зверьком. Что ты тогда имела в виду?

– Мне показалось, что он и с тобой говорил, – удивилась девочка.

– Возможно, но я почти ничего не разобрал. Если точнее, то вообще ничего не понял.

– На самом деле, это вышло у меня само по себе. Я просто посмотрела ему в глаза и вдруг услышала, нет, увидела, не важно! В общем, поняла, что он хочет сказать. Словно почувствовала, как ему одиноко и страшно. Как ему хочется, чтобы о нем позаботились. Айрид, ты ведь не прогонишь его? – неуверенно добавила она, жалобно посмотрев на меня.

– Нет, конечно, – покачал я головой.

Пожалуй, еще днем у меня было другое мнение, но сейчас, глядя, как радуется девочка, возясь со зверьком, оно переменилось. К тому же, Ловкий уже показал себя, как неплохой следопыт. Опасность в бору он почувствовал одновременно с Фиори, хотя и проморгал позолоченные поляны. Впрочем, их проглядели мы все.

– Если он тебе так нравится, пусть остается, – продолжил я. – Только следи за ним, чтобы не попал в ловушку, и не отпускай далеко от себя.

На ужин у нас были все те же сушеные фрукты, остатки сыра и вяленое мясо. И хлеб, разумеется. Несколько кусочков пришлось уделить и созданию, правда, много зверьку не потребовалось. Мало-помалу пламя, порожденное Подлинными цветами, просушило ветки, и те загорелись, как следует. А учитывая, что деревья пусть и немного, но все-таки защищали нас от пронизывающих порывов ветра, возле костра быстро потеплело. Настолько, что даже кутавшаяся в плащ Фиори сдвинула его на плечи.

Закончив ужинать, я лег на спину и посмотрел на ночное небо, в бездонной глубине которого медленно проступали звезды. Крохотные яркие искорки, похожие на те, что взвивались вверх вместе с клубами дыма. Тускло поблёскивающее переплетение цветных нитей расчертило черный с синим, напоминающим море отливом, небосвод на неровные квадратики. Словно какой-то рыбак занялся ловлей, только не рыб, а звезд, и забросил сеть в небо. Говорят, если поймать звезду, обретешь счастье. Правда, что-то не слышно про удачливых ловцов...

Замечтавшись, я не сразу разобрал, о чем говорит Фиори.

– Прости, что ты сказала? – приподнялся я.

– Айрид, почему ты помогаешь мне? – напряженно повторила она.

От неожиданности я чуть не свалился на землю. Две недели назад такой вопрос не удивил бы меня, но сейчас... Сейчас мне не хотелось даже думать об этом. Когда вскрывают незажившую рану, боль еще становится сильнее, чем прежде. Что же делать? Сказать правду или что-нибудь соврать? Бросив взгляд на Фиори, я увидел, что она ждет моего ответа. Ждет, потому что он отчего-то очень важен для нее. Ждет, чтобы что-то определить для себя, что-то, о чем я не имею не малейшего понятия.

– Ты знаешь что-нибудь о том, что случилось десять лет назад? Нет? Тогда слушай. Десять лет назад наши родители проиграли в борьбе за власть и трон. Победитель получил корону, синяя гильдия – влияние, а мы – забвение.

Фиори слушала меня, затаив дыхание. Похоже, что она и впрямь почти ничего не знала.

– Тогда весь наш род по, – я запнулся, понимая, что не могу произнести вслух эти слова. Мысленно, но не вслух. – В общем, я остался один. Гильдии лишили и меня, и тебя всего, что нам было дорого. Доброго имени, семейного уюта, дома и очага. Единственное, что уцелело от наших родов – это мы. Мы, последние наследники Кустодиенов и Волпоне. Наши судьбы связаны, нравится нам это или нет.

Замолчав, я подбросил пару веток в огонь, который радостно вспыхнул, получив угощение. Рассказать Фиори о том, как лишился самого дорого, что у меня было? Нет, не могу. Не выдержу тяжести этих воспоминаний. Не сейчас. Нет.

– Поэтому я сделаю все, чтобы ты оказалась в безопасности. Не для того, чтобы воспользоваться твоей силой для мести или еще чего-то, как ты, наверное, думаешь. Вовсе нет. Просто, больше у меня ничего не осталось. Ни цели, ни смысла.

– Получается, если бы мы не встретились, ты бы и дальше спокойно жил?

– Ты здесь ни при чем! – не выдержал я. – Чем я занимался до этого? Был обычным, ладно, не совсем обычным, Радужным взломщиком! Но для чего? Просто, чтобы заниматься хоть чем-то, что позволило бы забыть о прошлом, – переведя дух, я повернулся к девочке. – А что насчет тебя? Почему ты убегаешь от гильдий?

Раз уж разговор зашел так далеко, то пусть и она ответит на мои вопросы. И хотя мне казалось, что я знаю ответы, лучше будет, если Фиори подтвердит эти догадки. Или опровергнет.

– Ты когда-нибудь чувствовал себя вещью? – помолчав, сказала она.

– Довелось, однажды, – скривился я, вспомнив, как познакомился со Странником по имени Вегио. Если бы не он..., вряд ли бы я так удачно выкрутился тогда.

– Для Магистра я была именно вещью, послушным инструментом. Одним из созданий или творений и не более того.

– На синих свет клином не сошелся, – вяло усмехнулся я.

Порыв эмоций, выплеснувшихся минуту назад, истощил мои последние силы. Хотелось лежать. Не спать, а именно лежать и смотреть на поразительно красивое небо.

– Желтые прикончат меня сразу, едва я попаду к ним в руки. Красные, им нужны мои силы, но они вполне могут обойтись и без них, – на удивление рассудительно возразила мне Фиори.

И она была абсолютно права. В боевом применении цветов красная гильдия особо выделялась своей опытностью и мастерством. Хотя в последние годы синие упорно пытались превзойти извечных соперников. Огонь и вода, две противоположности, как в природе, так и в политике.

– Не знаю, что думает про меня зеленая гильдия, но фиолетовая, определенно, не станет рисковать, – продолжала девочка, – а выдаст самому сильному.

И здесь она была права. Фиолетовая гильдия, самая маленькая, ее силы несравнимы с любой другой. А зеленые, со своим нейтралитетом, совершенно непредсказуемы.

– Поэтому, Айрид, прошу тебя, не удивляйся моей просьбе. Я не хочу снова попасть в руки гильдий. Как бы не сложились обстоятельства, этого не должно произойти.

– Хорошо, – коротко кивнул я, вороша палкой угли костра. – Здесь наши с тобой желания полностью совпадают. Ни тебя, ни меня они не получат. Обещаю. Слово Лорда.

Фиори странно посмотрела на меня, но промолчала. Над поляной повисла неловкая и томительная тишина. Вроде бы все произнесено, но что-то осталось недосказанным. Что-то, что тяготит каждого из нас. Что-то, что хочется сохранить в тайне любой ценой. Даже Огонек притих, словно и на него подействовал наш разговор. И лишь Ловкий как ни в чем не бывало соскочил с колен девочки и принялся беззаботно играть со своим хвостом.

Чем больше я размышлял над поведением синей гильдии, тем больше появлялось вопросов. Если бы их глава мог, то давно бы создал целое войско Мастеров всех цветов. Значит здесь есть какой-то нюанс, о котором мы не знаем. Вероятнее всего, что подобное можно сотворить далеко не с каждым Радужным. Тогда ясно, отчего синие так стремились заполучить Фиори обратно. Но на этом вопросы не заканчивались, отнюдь.

Разумеется, Мастер всех цветов сильнее любого другого Мастера. Хотя бы за счет того, что он видит все атаки своего противника. И может создать любое творение, какое захочет. Но, тем не менее, он всего лишь человек. Несколько опытных Высших, пусть и с трудом, могут одолеть его. Не говоря уже о том, что сейчас девочка слишком мала, чтобы драться наравне со старшими. Ей банально не хватает сил и выносливости. Да, при поддержке других Мастеров, как это делали красные, Фиори превращается в страшное оружие. Но будь синие готовы к нападению, от заговорщиков остались бы только кости.

Бой с использованием Подлинных цветов сложен и многогранен. Засада или дуэль, изматывающая осада или внезапное нападение. В каждом случае действуют иные правила, свои особенности и хитрости. В большом сражении, на которые богаты Цветные войны, один Мастер всех цветов уже не дает решающего преимущества, хотя его присутствие и важно. Если начнется война, исход определит численность и опыт Мастеров. Так отчего же тогда гильдии сплели такую паутину интриг вокруг Фиори? Отчего на ее поиски отправлено столько Мастеров и воинов? Или я чего-то не знаю про ее способности?

Сегодня выяснилось, что она чувствует Подлинные цвета на большом расстоянии и может общаться с созданиями. Возможно, этим таланты девочки не исчерпываются. Не случайно, синие надели на Фиори ошейник, контролирующий поведение. После событий последних дней у меня зародилось подозрение, что подлинное ее назначение не бой. Иное. Если бы я еще знал его...

Сон подкрался ко мне незаметно, будто кошка на мягких пушистых лапках. Этой ночью мне приснилась столица. Яркие огни, пылающие цвета, красочные улицы и всеобщее веселье. Большой Карнавал. Единственная ночь в году, когда стираются все различия и споры, забываются былые распри. Ночь радости и праздника. Как же я любил ее.

На высоких, по крайней мере, для маленького ребенка, столбах висели фонари, ослепительно сияющие всеми цветами радуги. И Подлинными цветами тоже. Толпы гуляющих, развлекающихся людей захлестнули улицы и площади, наполнили их восклицаниями и песнями. И масками, масками, масками... Красочное разноцветье плывет, мешая рыцарей с шутами, таинственных красоток с личинами зверей, серые балахоны с яркими нарядами. Все дозволено и все возможно в этот радостный праздник. А над людскими потоками безмолвно застыли, словно стражи, сияющие фонари...

Когда внезапно просыпаешься, резко вырываясь из сладких объятий постели, на несколько мгновений сон и реальность сливаются в причудливую смесь. Я отбросил одеяло, вскочил, крепко сжимая кинжал, и замер, недоуменно глядя по сторонам. Откуда здесь, в Приграничье, взялись фонари из сна? Может, я еще не проснулся? Но в левой руке до сих пор ощущалась легкая щекотка сигнала сторожевого творения. Вечером я не пожалел на него сил, и теперь оно следило не только за границей лагеря, но и за прилегающими окрестностями.

И теперь творение предупреждало меня, что кто-то или что-то приближается к лагерю. Затухающие угли костра почти не давали света, лишь слабые красноватые отблески тускло ложились на траву. Но отчего-то темно совсем не было. Будто над нами горели фонари. Фонари? Я тряхнул головой, окончательно просыпаясь, и только тогда обратил внимание на яркие огоньки, неторопливо приближающиеся сквозь кроны деревьев.