Текст книги "Boy meets Madness (СИ)"

Автор книги: Cherry Healer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Преподаватель дал разрешение Тэхёну сесть и отвернулся обратно к доске, записывая какие-то формулы. Этого момента наш неусидчивый друг и выжидал. Тогда и начался цирк. Он что есть мочи начал что-то орать, что я уж сейчас и не вспомню, бегать по аудитории и доставая из своего бездонного рюкзака какие-то бумажки, разбрасывал их повсюду. Как сейчас помню. «Ким Тэхён ― идиот и лох, а Чонгук великий стратег (и вообще гений, даже не спорь с этим)». Именно это было написано на разноцветных флаерах. Да, Тэ проиграл Чонгуку в каком-то споре и тот загадал именно такое наказание. Преподаватель был немного в шоке. Ну и, как итог ― наказание в виде внеурочных. На первый раз к ректору его не погнали… на первый раз. А таких разов было не так уж и мало за три-то года.

А впрочем… что-то я отвлёкся, погрузившись в эти воспоминания. В те времена, когда нам ещё было весело. Ну что же, До Ён. Это звучит правдоподобно.

«А ты-то как умудрился?» ― [Чон Хосок]

«Выставил преподавателя не в самом презентабельном свете. Мне часто говорят, что я язык за зубами держать не умею.» ― [Ли До Ён]

Я невольно улыбнулся. Неужели меня попустило и я расслабился? Это однозначно хорошо.

«Это у вас с Тэ общее. Он тоже всегда говорил прямо то, что думает.» ― [Чон Хосок]

Ответ не приходил довольно долго и я не мог понять почему. Я ведь ничего такого не написал, так в чём же дело?

«Я очень сожалею, что так произошло. Это действительно ужасно. Я когда узнал, был в шоке… Тэхён не казался человеком, способным на подобное.» ― [Ли До Ён]

Да, ты прав. Тэ был тем, на кого бы я в последнюю очередь указал, если бы меня спросили, кто способен на суицид. Несмотря ни на что, он любил жизнь. Да и Чонгук её любил. Их сломили обстоятельства.

«Он не единственный.» ― [Чон Хосок]

Я не знаю, зачем это написал, но просто почувствовал, что мне нужно выговориться.

«Ты о чём?» ― [Ли До Ён]

Я рассказал ему всё. Опять-таки, совершенно не понимая, зачем это делаю. У него и так своих проблем было по горло, так зачем я грузил Ли ещё и этим? Не знаю. Я писал. А он молчал. Читал. Не перебивал. И потом лаконично ответил.

«Сочувствую.» ― [Ли До Ён]

***

«Но нет. Я не вру! Я честен, как и прежде. Я просто напуган, сбит с толку и крайне подозрителен. Все люди лгут и я тоже, но я это делаю во имя добра, а остальные… Если меня снова обманут, я просто сойду с ума»

***

«Но как же это всё-таки произошло?» ― [Ли До Ён]

«Если бы я знал…» ― [Чон Хосок]

«Но ты ведь был их другом! Как ты позволил им умереть?» ― [Ли До Ён]

«Вот только не начинай! До Ён, я сам не знаю, что произошло и почему я раньше не заметил проблемы! Никто, слышишь, никто из нас не заметил!» ― [Чон Хосок]

«Прости, просто… наверное, если бы у меня были такие друзья я бы постарался сделать всё, чтобы спасти их.» ― [Ли До Ён]

«Я до сих пор не знаю, что произошло с Тэхёном. Почему он так поступил? Нам ведь всем казалось, что он пришёл в норму. Он пришёл в норму, Ли! Понимаешь? Он казался нормальным, таким, как прежде. Мы и подумали, что отныне всё будет хорошо… Но ничего не было хорошо. Но… сейчас я вижу и понимаю, что было что-то, о чём мы не знали… Большинство из нас.» ― [Чон Хосок]

«Ты о чём?» ― [Ли До Ён]

«Это… просто понимаешь, Чонгук, он… Мне кажется, что он что-то знал. Он единственный понимал, что творится с Тэ. Всё же они знакомы ещё с детства и наверняка знают друг о друге всё. Сейчас я вспоминаю и не понимаю, как не заметил раньше ― Чонгук знал! В тот день, когда мы нашли Тэ в крови на складе, мы все были в шоке от его слов о том, что он убил отчима… и только Чонгук не удивился. Ты не поверишь, но его лицо… У него было такое выражение, будто бы он знал, что это случится. Ещё до того, как Тэхён нам рассказал, Чон выглядел как человек, который понял всё. Он что-то знал и был уверен, что это «что-то» в итоге приведёт к такому исходу.» ― [Чон Хосок]

«Но… если ты это заметил, почему не спросил у него?» ― [Ли До Ён]

«Да чёрт его знает! Мы тогда все были на взводе. Только сейчас я понимаю это всё, но тогда… Я, наверное, просто не придал должного внимания.» ― [Чон Хосок]

«Если Чонгук всё знал… почему тогда он ничего не сделал?» ― [Ли До Ён]

«А вот этого я, увы, не знаю. Если уж он был спокоен… в чём я сейчас совершенно не уверен, учитывая обстоятельства, то и мы были спокойны.» ― [Чон Хосок]

«А насчёт самого Гука? Думаешь, он винил себя в смерти Тэ и поэтому сорвался?» ― [Ли До Ён]

«Возможно. Он вовремя не предпринял тех действий, которые могли бы остановить Кима от такого решения. Я думаю… это могло сломить его.» ― [Чон Хосок]

«И снова… вы это видели и опять ничего не делали?» ― [Ли До Ён]

«Я… не знаю, что сказать.» ― [Чон Хосок]

«Чёрт! Хо, я просто не понимаю! Хоть убей, но я не понимаю, почему вы такие безразличные. Будь у меня такие друзья, я бы не позволил им скатиться в такую яму. Даже сейчас, когда я прикован к постели! Я бы встал, пошёл к ним и хорошенько врезал бы, чтобы выбить всю дурь из башки. Но вы просто ничего не делали!» ― [Ли До Ён]

«Я думал, что Юнги сможет вразумить Гука, я верил в это…» ― [Чон Хосок]

«Каждый так думает… Каждый считает, что найдётся кто-то другой, кто разберётся с проблемой. Но если так, то кто действительно это сделает? Сначала думали, что Гук остановит Тэ, но он не стал. Думали, что Юнги остановит Гука, но и он не успел, слишком долго тянул! А что дальше? Кто из вас следующий сорвётся, а остальные просто отсидятся в стороне, надеясь, что кто-то другой поможет ещё одному будущему трупу? Мне остаётся лишь надеяться, что человеком, которого проигнорируют в следующий раз, будешь не ты.» ― [Ли До Ён]

«Ты… прав.» ― [Чон Хосок]

«Тогда сделай уже что-нибудь, твою мать! А я… прости, но какое-то время я не смогу тебе писать. Надеюсь, ты разберёшься в себе и поймёшь, что тебе на самом деле нужно. Удачи.» ― [Ли До Ён]

***

«А если лжи никакой и нет? Что, если это всё моя паранойя? Врач так и сказал. Всего лишь навязчивая идея, наравне с бесконечным одиночеством, которое я сам воссоздал в своей голове и не предпринимаю никаких действий, чтобы разрушить его снаружи. Я закрыл сердце для многих от страха, что его уничтожат. Я закрыл глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать, как меня снова обводят вокруг пальца»

***

После такого содержательного разговора, До Ён действительно пропал. Он больше не писал, а я не решался сделать это первым. Подозреваю, что это как-то связано с его болезнью. Не зря же он оговорился, что сейчас прикован к кровати.

Его слова задели меня. Действительно. Я на самом деле задумался над тем, что он сказал. И понял. Он, чёрт возьми, прав! Почему всё это время я, Чимин, Юнги, Намджун и Сокджин тянули? Почему мы просто ждали чего-то, и ничего не делали? Почему пустили на самотёк и просто дождались до того, что наши друзья свели себя в могилу?

Я до сих пор помню тот наш разговор, когда мы все пришли к выводу, что с Чоном что-то не так. Да, мы это поняли. Нас всех это беспокоило… но, никто же ничего так и не сделал. Даже Юнги ждал чего-то. Знака какого-то? Он его увидел, в виде таблеток с экстези… Жаль, что это произошло в тот же день, когда всё и закончилось.

Почему я не думал об этом прежде? Неужели просто боялся увидеть очевидное? Все люди эгоисты, и я не исключение. Интересно… именно это понял Гук и поэтому слетел с катушек? Если да, то я очень близок к тебе, друг.

До Ён пропал… а я остался один. Снова. Опять один… опять с чувством вины. Причём на этот раз я чувствую его гораздо сильнее, нежели тогда, когда всё только произошло. Похоже, я действительно пытался просто не замечать этого. Своего собственного безразличия. А сейчас уже слишком поздно. Я не могу не думать об этом. Но и поговорить более не с кем… Но почему? Хосок, почему? Почему я не могу поговорить с кем-то из ребят? Не знаю… боюсь. Боюсь встретиться с ними и увидеть в их глазах то же, что и было во взгляде Тэ и Гука накануне… или же… не хочу, чтобы Чимин, Юнги, Джин или Намджун увидели это в моих глазах.

Но нет! Я не хочу сдаваться! Я не хочу быть слабым. Тэ сломили неизвестные мне обстоятельства, а Гук сдался. Я так не хочу. Я не хочу загубить себя. Ещё слишком рано, и есть те, кому от моей смерти лучше не станет. Нужно продолжать жить. Бороться и поднимать упавших на колени друзей. Но для начала… мне нужно самому очнуться. Прийти в себя, отбить атаки не только жестокости окружающего мира, но и моей собственно совести.

Именно такие мысли и установка заставили меня искать помощь. Независимую и объективную. Я пошёл к врачу. Никогда особо не верил в психологию, да и психологов врачами не считал. Даже не знаю откуда это взялось. Но сейчас у меня не было другого выхода, я просто отчаялся.

Неимоверный страх я испытал, когда впервые отворил двери в кабинет доктора Со. Мне было страшно, некомфортно и как-то стыдно. Страшно, что всё окажется впустую. Некомфортно ― открывать душу перед незнакомым человеком, который молчал, улыбался и изредка кивал на мои слова. Стыдно ― говорить о том, о чём сейчас так жалею. Но время шло. И мне правда полегчало. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как я впервые переступил порог этого светлого и ни в чём не выдающего в себе медицинского кабинета. Врач радостно приветствовал меня, жал руку, предлагал присесть и отведать свежезаваренный чай. Он не торопился расспрашивать, а я не тянул с тем, чтобы поведать свои успехи. Которые действительно имели место быть в моей обновлённой жизни.

– Я вчера снова ходил в студию, ― признавался я с радостной улыбкой на лице.

– Это прекрасно, ― хлопал в ладоши доктор Со, явно довольный моими достижениями, ― как давно ты там не был?

– Точно уж и не вспомню… ― я перебирал в уме события, ища ту точку, с которой начался отчёт чёрной полосы в моей жизни, ― больше полугода точно. Ещё до смерти Чонгука.

– Я рад, что ты смог вернуться туда, ― кивал головой мужчина, что-то записывая в небольшом блокнотике, покоившимся у него на коленях. Мне всегда было любопытно, что же психологи записывали во время сеанса с клиентами. Однажды я всё же смог вытянуть эту информацию у Со. Он нехотя признался, что лично он просто рисовал что-то. Да! Вот так просто и, в какой-то мере, неуважительно, ведь каждый пациент наверняка думает, что врач записывает что-то относительно его состояния, анализирует или просто дублирует сказанные слова, чтобы не забыть. Но это не мой случай. По словам доктора, он и так всё прекрасно запоминает, а итоговые данные, которые он вносит в мою карту, не нуждаются в дополнительных заметках. А эти рисунки помогают ему сосредоточится, как бы странно это ни было, ― любимое дело ― это лекарство от многих болезней, ты же знаешь?

– Да, танцы помогают мне снова чувствовать себя живым, ― кивнул я.

Наши беседы продолжались уже многое количество времени, и я даже понятия не имею, как за столько месяцев доктор Со каждый раз находит то, за что можно зацепиться и поговорить со мной. Я поведал ему о смерти моих друзей. О том одиночестве, которое я испытывал ещё с детства из-за матери, которая оставила меня. О чувстве вины, гложившее меня уже столько времени. Даже До Ён ― я упоминал даже о нём.

Кстати о Ли. Он действительно пропал на всё это время. Не знаю я, в чём дело, но не хочу врать, что и знать не желаю. Я переживаю в каком-то плане. Всё же учитывая его болезнь… Не хочу об этом думать.

– Думать не хочешь, но написать первым так и не решаешься? ― задал мне такой вопрос однажды Со. ― Это же и с другими друзьями, верно?

Я кивнул. Врать не хотелось. Я уже переступил тот порог. Порог сомнения, стыда, и что самое важное ― недоверия.

– Сейчас, когда каникулы, я почти ни с кем из них не вижусь, ― откровенно признался я, ― иногда созваниваюсь с Чимином, но не более.

– А что с Юнги?

– Я думаю, ему всё ещё тяжело, ― я пожал плечами, ― слышал, их семья пережила трудные времена из-за смерти Гука. Вроде как даже госпожа Чон хотела подать на развод. Она первое время действительно винила Юнги-хёна в произошедшем, но потом смирилась и поняла, что не он один не заметил за её сыном изменений. Сейчас они просто живут отдельно. Хён снимает квартиру недалеко от своего университета.

– И ты даже не навещал его? ― доктор Со немного нахмурился.

– Нет… ― я отвёл взгляд, ― я ещё не готов.

Так время и шло. На дворе был уже июль, а у меня в душе вряд ли ещё зарождался март. Вроде бы уже тёплый, но порой с подвохом в виде неожиданного похолодания и снега. Я часто волновался и нервничал на этой почве. Доктор выписал мне успокоительные, запасы которых составляли вместимость всей моей аптечки, наравне с бинтами и мазью от растяжений, запах которой я стал чувствовать куда чаще, когда снова вернулся к танцам. И я совру, если скажу, что не рад этому.

Каждый раз, когда я вытряхивал из пластиковой бутылочки одну небольшую продолговатую таблетку, я вспоминал о Гуке. Он действительно подался во все тяжкие, получив зависимость от наркотиков, но… чем я лучше с этой горой антидепрессантов?

***

«Но… если я никого и ничего не увижу и не услышу… вдруг это помешает мне узнать истину?! Ведь есть ещё нерешённые вопросы, ответы на которые грызут меня день за днём. Неужели я так боюсь правды, что готов обвинить любого во лжи, лицемерии и корысти? Всем что-то нужно от меня! Или… это я нуждаюсь в чём-то? Правда ― вот, что мне нужно. Но я к ней, увы, пока не готов»

***

Неужели всё начало налаживаться? Тяжело в это поверить, но, похоже, да. Мои походы к врачу не были напрасными и сейчас ― спустя полгода после смерти Гука и почти год после самоубийства Тэхёна, я наконец-то чувствую, что пришёл в норму. Даже кошмары прошли. Даже как-то неуютно и одиноко без них, что ли. Но это всё, конечно, шутки. Без кошмаров хорошо. Свободно и не тревожно.

Скоро снова придётся вернуться в университет, и я готов к этому. Меньше месяца – и я снова увижу Чимина. Не знаю как он, что с ним и как он прожил все эти месяцы, но чтобы там ни было, я готов начать всё заново. Вытянуть из пропасти Пака и пойти с ним за остальными. Всё это время мы не общались и, возможно, что это неправильно. Но я просто не мог, а сейчас ― могу. И даже очень хочу. Я почему-то уверен, что они все тоже уже пришли в себя и готовы начать жизнь с чистого листа, ведь нет смысла держаться за прошлое.

Я думаю об этом уже которую неделю и прихожу к выводу, что всё сделал правильно. Пусть До Ён и называл это эгоизмом и бездействием, но мне нужно было побыть одному. Зато сейчас я обновился.

– Так что ты был не совсем прав, Ли! ― однажды я зашёл в наш старый диалог и улыбнулся самому себе.

В тот день я ещё не знал, что До Ён ещё тогда кое-что скрыл от меня и это «кое-что» он решит поведать именно сейчас ― тогда, когда я наконец снова встал на ноги. Сообщение от него было чем-то вроде грома среди ясного неба. Неожиданное и пугающее своим содержанием. Он не поздоровался, не спросил, как я жил всё это время, не поведал о том, что было с ним все эти месяцы. Нет. Он перешёл сразу к делу и в одночасье сломал всю ту уверенность, что я выстраивал вместе с доктором Со ещё с марта. Одним предложением смог вернуть меня на полгода назад, когда я был растерян, опустошён и напуган. Вернулся не только таинственный Ли До Ён, но и тьма, а за ней и леденящий душу животный страх.

«Хочешь узнать, из-за чего Тэхён убил своего отчима?» ― [Ли До Ён]

========== Часть 3. #HS003_Горькая правда ==========

Хосок всегда считал себя лишним. Он никогда не был частью чего-то большего. Чего-то, что выходило за границы его собственной зоны комфорта и устоявшихся привычек. Он терял одного товарища за другим, просто давая им уходить из своей жизни. Останавливать кого-то или следовать за ним он никогда не стремился, поэтому был всегда готов разорвать любые связи раз и навсегда.

Этот дар и проклятие, что подарила ему однажды мать, был всегда с парнем на протяжении его одинокой жизни. Его бросили единожды ― повторят снова. В чём-чём, а в этом он был уверен, поэтому первый всегда сжигал мосты, предварительно обрушив их крепления и обрезав верёвки.

Он не был один, но был одинок. Ему было грустно, но он никогда не скучал по кому-то. Видимо, это чувство ушло ещё в детстве, когда маленький Хосок выплакал все глаза и залил слезами подушку, прежде чем понял, что его мама не вернётся. Она оставила его. Бросила в его же День Рождения. В том месте, куда он так хотел попасть вместе с ней. Тот день был самым счастливым в его жизни, пока мальчик не осознал, что стоит в полном одиночестве посреди огромного и жестокого мира.

«Алло, мам» ― его голос долгое время звучал в трубку телефона, который неустанно молчал, давая понять, что всё без толку. Он не нужен и поэтому выброшен, как какой-то хлам.

«Алло, мам» ― эти слова раз за разом повторял мальчик, взрослея, вкладывая в них всё больше и больше злости и отчаяния. Но даже так в итоге он смирился.

«Алло, мам» ― фраза, ставшая для него синонимом «Дорогой дневник…». Он говорил её раз за разом и записывал на диктофон всё то, о чём думал, мечтал, и что отгонял от себя куда подальше, не понимая, что его слова – именно то, что держит его в прошлом.

Хо исполнилось восемнадцать, когда эта фраза прозвучала в последний раз. Это был его выпускной. Оставив своих «друзей» развлекаться, парень вышел из душного зала, пропитанного запахом счастья, приятной усталости, яблочного пунша и немного пота от активных танцев.

«Алло, мам» ― он замолчал, вглядываясь в силуэты танцующих на танцполе ― «Сегодня я заканчиваю старшую школу, представляешь? Я уже совсем взрослый. Что буду делать дальше? Даже не знаю. Особо планов нет. Все уже решили, куда поступят после выпуска, а я… как всегда нерешительный. Хва Ён пойдёт в инженерное училище, а Сун Док в университет искусств, Ли Вон ― в педагогический, а Сан Су ― в мед. Ты представляешь? В мед! Он ведь всегда, сколько его помню, крови боялся. Но не мне его судить. У меня пока нет цели, да и желания. Прости, что расстраиваю»

Он говорил долго, будто бы знал, что более не вернётся к этому делу, так будто прощался. Делал то, что не смог ещё тогда в детстве. Его последней фразой, сказанной матери была просьба купить сахарную вату. Она улыбнулась, согласно кивнула, и, сказав ждать её возле карусели, пошла к ларьку со сладостями. Она так и не вернулась.

Нерешительность Хосока относительно его будущего всё же дала свои плоды. Выходя из здания школы, парень был преисполнен нигилизма и отсутствия абсолютного стремления к чему-либо. Да, у него были определённые увлечения, некоторые из которых он даже разделял со своими друзьями, что были у него тогда. Но превращать хобби в профессию Чон не стремился, боясь потерять к нему интерес, в отличии от связи с людьми. Возможно… он, наверное, даже сейчас вряд ли признается себе, но тогда вполне вероятно, что Хо нарочно отстал от своих одногодок, просто не желая идти по жизни рядом с ними, так как знал, что всё равно рано или поздно его покинут. И пусть это будет рано и с его подачи.

Он пропустил целый год. Никуда не поступил, а сразу начал работать. Конечно, без образования какой-то хорошей работы получить невозможно, но парень был настроен именно на это. Уговоры родственников тоже мало подействовали. Отец после ухода матери и вовсе потерял интерес к сыну, а он особо и не был против, особенно в подростковом возрасте и старше. Но вот бабушка и дедушка. Они волновались. Но Хосок знал, чего хотел, точнее… он знал, чего однозначно не хотел. Он не желал оставаться в их захолустном городке, поступать в один из их ущербных ВУЗов и день за днём встречаться со знакомыми, которые со временем даже здороваться перестанут.

Он бежал или сбегал ― не знает даже Хосок сам, но эти бега привели его в Сеул, где он живёт и по сей день. Один год он приживался, обустраивался, работал на износ на нескольких подработках, а потом всё же решил начать всё заново и поступил в тот же университет, куда однажды привёл друзей Джин. Хо тогда ещё не знал, к чему приведёт их встреча.

***

«Хотел ли я узнать правду? Да. Готов ли был ― нет. Мне нужно было ещё совсем немного времени. Правда всегда побеждает. Ибо то, что побеждает, всегда оказывается правдой. А значит ― она неизбежна»

***

«Что ты имеешь в виду?» ― [Чон Хосок]

Хосок не понимал, из-за чего именно, но сейчас, после всего одного предложения, написанного человеком, на целых полгода исчезнувшего из его жизни, он ощутил страх. Что До Ён мог знать о Тэхёне? Откуда? И даже если и знал, то почему решил сказать об этом именно сейчас, а не ещё тогда, когда Хосок этим действительно интересовался? Ответы на эти вопросы мог дать только сам Ли, но отчего-то Хо не хотел их знать. Или же просто боялся.

«Именно то, что и написал. Я знаю, что тогда произошло и, если хочешь, могу рассказать тебе.» ― [Ли До Ён]

«Откуда? Откуда ты что-то знаешь? И вообще, почему ты так неожиданно появляешься спустя столько времени и говоришь мне такое? Где ты был? Куда пропал?» ― [Чон Хосок]

Перевести тему? Да, это именно то, что сейчас нужно было. Оттянуть момент правды – вот, к чему стремился Хосок. Он желал знать, но боялся, поэтому и надеялся потянуть время и попытаться подготовить себя к ней. Жаль, что это было слишком очевидно, отчего До Ён его раскусил.

«Я? Тебя ведь не это интересует, Хо. Я знаю, что ты хочешь узнать, поэтому и спрашиваю именно это, а не рассказываю, как прожил все эти месяцы. Было бы тебе интересно, ты бы написал мне.» ― [Ли До Ён]

Хосок нервно вцепился руками в телефон. Его начало потряхивать. Но отчего? Ведь совершенно неизвестно, что там знает этот До Ён. Возможно, совсем ничего важного. Но почему тогда у Чона сложилось такое чувство, будто бы то, что он скажет, навеки выбьет ему почву из-под ног…

«Но мне было интересно, ― размышлял он, не зная, что написать в ответ, ― я правда волновался о тебе и хотел узнать куда ты пропал. Я просто… боялся. Как и сейчас боюсь.»

Он думал довольно долго, от чего, по-видимому, Ли надоело ждать и он решил ускорить процесс принятия решения.

«Предлагаю один раз. Если сейчас откажешься слушать, то больше предлагать не буду и даже твои уговоры не помогут.» ― [Ли До Ён]

«Ладно, ладно! Говори. Пора перестать прятаться в свой панцирь и узнать правду, если есть такой шанс. Но сначала… скажи, а откуда ты всё знаешь?» ― [Чон Хосок]

«Правильный выбор) Всё просто. После знакомства мы с Тэ продолжили общаться. Я рассказывал ему о своих проблемах, а он мне о своих ― а уж поверь, они у него были, пусть вы этого и не замечали, а Гук умело игнорировал уже который год. Тебе наверняка было интересно, почему Ким не знакомил вас со мной. Вот и ответ. Я был тем, кто знал о нём всё. Таких людей было всего двое. Ему не хотелось иметь в своём окружении ― среди друзей, нас двоих сразу. Я нужен был ему чтобы выговориться, как и он мне. Мы долго говорили, изливали душу, подбадривали друг друга, а потом успокаивались и расходились, каждый в свою сторону ― к своей привычной жизни. Он не хотел вас тревожить или, что ещё хуже, ― чтобы вы изменили своё отношение к нему, узнав правду. Поэтому и не знакомил нас, оставляя все свои проблемы вместе со мной за дверями библиотеки, где мы встречались по несколько раз на неделе. Такой ответ тебя устроит?» ― [Ли До Ён]

Слова До Ёна неприятно кольнули в сердце Хосока. Неужели было что-то такое, о чём Тэ не мог рассказать им всем? Своим лучшим друзьям. Но смог какому-то совершенно незнакомому человеку, пусть такому же несчастному, но всё же ― не столь близкому, как они все. Возможно, в этом и была причина. Он слишком сильно любил своих друзей, чтобы вешать на них свои проблемы. Знал лишь Гук, но даже он не казался особо вовлечённым в жизнь Тэхёна. Видимо, тот сам этого не хотел. А вот излить душу незнакомцу куда проще… уж Хосок-то это теперь знает, храня в телефоне номер психолога на быстром наборе.

«И что же случилось? Почему Тэ так поступил?» ― [Чон Хосок]

«Вижу, ты мне поверил и готов слушать. Тогда стоит начать с самого начала.» ― [Ли До Ён]

Хосок глубоко вдохнул, ожидая чего угодно. Но то, что ему грубым, точным и бесцветным текстом написал смертельно больной человек, разбило уверенность парня на маленькие осколки стекла.

«Хо… тебя когда-нибудь избивал отец?» ― [Ли До Ён]

***

«Правда подчас рождает ненависть. В моем случае ― ненависть к себе самому. Но и жить во лжи или просто неведенье я тоже более не мог. Но и узнать то, что в итоге заставило презирать себя же ― слишком больно»

***

Полгода прошло… что могло произойти за это время? Особо ничего, если так подумать. Примерно так думали четверо парней, когда по чистой случайности пересеклись в городе. Джин с Намджуном шли из магазина, в котором закупались продуктами на всю последующую неделю. Чимин просто гулял, не в силах оставаться в душной квартире, которая всё ещё пустовала из-за отъезда родителей. А Юнги же… возвращался с кладбища, на которое он ходил, как минимум, раз в неделю.

Какой-то неведомый случай или же сама судьба столкнула их в этот день на шумной и многолюдной улице Сеула. Но, несмотря на все предположения, опасения и даже предвидения Хосока, парни не стали просто проходить мимо друг друга, будто незнакомцы, не одарив остальных хотя бы взглядом. Они остановились напротив друг друга. Где-то с минуту помолчали, оглядывая некогда своих лучших друзей. А затем слабо улыбнувшись, обнялись.

– Как вы? ― первым очнулся от трогательного момента воссоединения Намджун.

Чимин неловко повёл плечами, а Юнги всё также печально улыбался, после чего отвёл взгляд.

– Ладно, подобное обсуждать на ногах не вариант, ― скомандовал Джин и, невзирая на пакеты с продуктами в руках, подхватил под руку стоящего рядом Пака, ― давайте куда-нибудь сядем.

Парни согласно кивнули и уже спустя несколько минут четверо друзей оккупировали две стоящие друг напротив друга лавочки. Сокджин сразу же достал из закромов несколько снеков, которые планировал поглотить сегодня вечером в одиночку, но, видимо, не судьба.

– Спасибо, ― уже куда веселее заулыбался Чим, беря из рук старшего вкусняшку.

Молчание длилось недолго, вплоть до того момента, как последний из них откусил снек. Парням действительно было что рассказать друг другу и о чём послушать. Каждый из них через многое прошёл за эти полгода, и если Намджун с Джином имели везение преодолевать проблемы вдвоём, по банальной причине, называющейся «соседи», то двое остальных несли эту ношу в одиночку.

– Теперь сам живёшь? ― немного удивлённо переспросил Чимин, дожёвывая батончик, параллельно комкая в руках обёртку.

– Ага, ― Юнги кивнул и одним ловким движением запульнул бумажку в рядом стоящую урну, ― нашёл небольшую квартирку недалеко от универа.

– Из-за госпожи Чон? ― аккуратно спросил Джин.

– Частично, ― Мин повёл плечами, ― я и сам давно хотел съехать, а сейчас… наверное, так будет лучше для нас всех.

– Прости, ― Чимин закусил губу и ободряюще положил руку на плечо друга, ― мы все виноваты, но страдаешь больше всех ты.

– Он прав, ― грустно согласился Намджун, ― а ты как, Пак?

– Помаленьку, ― рука Чимина дрогнула и он отнял ладонь от плеча Юнги, ― наверное, ещё не пришёл в себя до конца. Но думаю с нового учебного года всё восстановится. Встречу Хосока, уж он-то не должен был падать духом.

– Кстати, как он? Вы виделись? ― немного бесцеремонно перебил парня Джин.

– Ещё зимой последний раз, он приходил ко мне. А потом… я перестал ходить в универ, а даже когда приходил ― не было его.

– Это как-то неправильно, ― Намджун цокнул языком и напряжённо свёл брови, ― мы так просто разошлись в разные стороны, будто чужие люди. Надо это прекращать. Я думаю ни Тэхён, ни Чонгук этого не хотели.

– Да, я думаю… мы достаточно долго страдали хренью поодиночке, ― слегка резко отозвался Юнги, но его слова однозначно поддерживали остальные, ведь никто ничего ему не заперечил, а лишь понятливо кивнули, ― мне не хватает того, что было ещё год назад. Пак!

Чимин от неожиданности дёрнулся и уставился на Мина непонимающим и выжидающим взглядом.

– Звони Чону, пусть тащит свой зад сюда, ― Юнги немного оскалился, ― надеюсь никто не против? Если и есть какие-то планы, то лучше бы вам их отменить.

– Одиночество похоже выбило из тебя весь пофигизм, ― незлобно расхохотался Намджун, ― да, правильно. Звони. А если не согласится, то мы сами к нему наведаемся.

Чимин радостно улыбнулся друзьям и потянулся к мобильному телефону. Но его планам позвонить Хо не суждено было исполниться. Мобильный зазвонил прямо в руках парня.

– Это… Хосок, ― удивлённо посмотрев на высветившееся имя, объявил Пак.

– Вовремя, ― довольно качнул головой Джин, ― как знал. Включи громкую связь.

Пак кивнул и принял вызов, включив динамик.

– Алло, ― первым отозвался сам Чимин.

– Алло, Чимин! ― голос Хосока звучал слишком уж нервно и как-то испугано, что насторожило всех ребят. ― Я кое-что узнал. Это очень важно. Нам нужно встретиться. Я сейчас наберу остальных.

– Мы… мы тут, ― прерывая тираду Чона, вклинился в разговор Намджун, ― Хосок, что случилось? Мы с Джином и Юнги сейчас вместе с Чимином.

– Это хорошо, меньше придётся объяснять, ― по голосу было ясно, что Хосок бежит, ― нам всем нужно встретиться. Я узнал, что произошло тогда с Тэхёном. Вы где? Я приду к вам.

***

«Правда необычнее вымысла, потому что вымысел обязан держаться в рамках правдоподобия, а правда – нет. Возможно, я хотел услышать этот самый вымысел. Сладкую ложь, которая бы заставила меня поверить во что-то иное, во что-то, что больше никогда не вернёт меня к этим мыслям»

***

Я просто не мог поверить в то, что мне поведал До Ён. Это казалось слишком нереалистичным, надуманным и искусственным… Нет, же! Наоборот! Это слишком логично и правдоподобно, чтобы я мог так быстро и легко принять такую правду.

Как Тэхён мог переживать нечто подобное, при этом так искренне улыбаясь друзьям? Он куда сильнее, чем я думал… и намного сильнее меня. Пусть он и сдался в итоге, но то, через что он прошёл, все те годы чуть ли не адских мук, мне даже в кошмарах не снились. Он слишком долго всё держал в себе и это просто сожрало его. Но почему Тэ ничего не рассказал нам? Хотя бы после всего произошедшего. Мы бы смогли ему помочь, узнав всё. Он так боялся нашей реакции? Или же просто уже никому не доверял… Какими же мы были слепыми! Каким слепым был я!

После слов До Ёна я уже не мог думать ни о чём другом, кроме как о Тэхёне. Я практически физически ощутил, как у меня похолодело всё внутри и стало невыносимо тоскливо. Отвечать Ли я не стал. Думаю, он меня поймёт. Ибо как-то сформулировать свои мысли я просто не мог. Мне хотелось просто кричать во весь голос, раздирая глотку от надрывного вопля. Мне казалось, что это единственное, что могло бы заглушить моё чувство вины, тревогу, страх и вырывающееся из груди сердце, которое кто-то будто бы зажал в тиски и продолжал сдавливать. Такой нестерпимой стала боль, что даже дыхание перехватило и ноги подкосились.