Текст книги "Boy meets Madness (СИ)"

Автор книги: Cherry Healer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

========== Часть 1. #TH003_Глубокая ночь ==========

– Как думаете, что с ним? ― кивнув в сторону слегка подзависшего Тэхёна, спросил Чимин, обращаясь к остальной пятёрке.

– Не знаю, но мне это не нравится, ― протянул Юнги и, слегка прищурившись, стал всматриваться в фигуру друга на вышке.

– Мне казалось, что уже всё в порядке, ― вздохнул Чонгук, нервно улыбнувшись, ― но, похоже, ему всё ещё плохо.

– Любому после такого было бы нехорошо, ― с лёгким сарказмом в голосе хмыкнул Намджун.

Парни согласно кивнули и синхронно перевели взгляды на друга, который за последнее время успел измениться, как минимум, раза три. Он то был в абсолютно апатичном состоянии после суда, то крайне нервный и вздрагивал от каждого шороха. В конце концов, пару дней назад он стал таким, каким был до всего этого ада. Снова весёлым и беззаботным.

***

«Всё ближе и ближе… Я близок к этому, как никогда прежде. Ещё немного. Я почти у цели. Я падаю всё глубже и глубже, дальше и дальше от ясного разума, ближе и ближе к сумасшествию. Меня что-то тянет туда, словно магнитом и я уже не могу противиться»

***

В один прекрасный день сам позвонил ребятам и предложил встретиться. Что бы там ни было, никто из них тогда не смог отказаться, поэтому, бросив свои дела, они собрались все вместе, как в прежние времена. У них было одно место в городе, где они любили зависать. Когда-то впервые туда Тэхёна привёл Чонгук. Это было ещё в младшей школе. После, с каждым годом, когда их компания росла ― это место стало их тайной точкой встречи. В отдалении от центра города располагался небольшой лесок, на территории которого когда-то давно был расположен спортивный комплекс. Сейчас он уже был давным-давно заброшен.

«Эй! Чем занят?» ― Намджун склонился над Тэхёном, развалившемся на матрасе, который находился по центру давно опустевшего бассейна.

Парень прикрывал лицо от слепящего солнца. Хён подал ему руку и поднял на ноги. Тэ улыбался, когда здоровался с друзьями. Сзади на него налетел Хосок.

«О! Джин-хён здесь!» ― радостно произнёс Чонгук и указал в сторону Сокджина, снимающего друзей на камеру.

Парень помахал им и спустился в бассейн. Он обнял Тэхёна, после чего продолжил делать фотографии. Тогда он был уверен, что сейчас именно тот миг в их жизни, когда воспоминания о их дружбе самые свежие и упускать их было просто категорически нельзя.

«Если вы со мной, я могу улыбаться» ― так говорил Ким-младший, когда они всей толпой стали творить неведомый кавардак на своём излюбленном месте: играли в камень-ножницы-бумагу; сражались в армреслинге ― Чонгука так никто и не пересилил, хоть он и самый младший из всей компании; дрались палками, как мечами; катались на вручную смастерённом подобии скейтборда; рисовали граффити; танцевали и просто веселились. Даже запускали игрушечную машинку, как шарик для гольфа.

Всё казалось таким обычным, таким, как всегда. Ничто не могло даже дать намёка, что с одним из всей компании что-то не так. Он смеялся, как и все. Так искренне и по-детски наивно и громко. Первый раз, когда улыбка сошла с его лица был момент, когда парень вылез на крышу невысокого здания, наверное, служившего ранее раздевалкой возле бассейна. Он смотрел на предзакатное солнце и о чём-то думал.

«Ты должен продолжать жить» ― писал Намджун на запотевшем стекле, сейчас даже не имея понятия, что вызвало такой порыв написать именно эти слова.

Вечер того дня они провели в окрестностях того спорткомплекса. Разожгли костёр и просматривали снятые Джином видео и фотографии. Парни просто отдыхали, возможно, впервые за долгое время спокойно и не думая ни о чём. Как в прежние времена.

Джин с Хосоком делились печеньем, Чимин с Намджуном пили газировку, чокаясь бутылками, как стаканами. Чонгук привычно развалился, положив голову на колени Юнги, который за последние пару лет успел привыкнуть к такому своеволию младшего. Мин безучастно игрался зажигалкой. Лишь один Тэхён задумчиво смотрел на костёр. Что за мысли тогда крутились у него в голове? Он и сам тогда не мог точно понять… но смотреть на друзей ему отчего-то было больно.

«Съездим туда?» ― Сокджин достал старую полароидную фотографию с изображённой на ней морской гладью.

Прошло больше года с того момента, как компания последний раз вот так просто вместе выбиралась куда-нибудь за пределы города. Всегда заняты, у всех дела. Но сейчас каждый был готов плюнуть на всё это и просто рвануть всем вместе, куда глаза глядят. Все единогласно согласились. Тэ так и вовсе радостно помотал головой. Джин тогда ещё не знал, какую службу сослужил другу и подтолкнул к окончательному решению.

Уже на следующее утро, усевшись в машину Джина ребята отправились на запад от Сеула, в сторону Инчхона ― к морю. Ехать было не так долго, поэтому уже до обеда парни оказались там, где хотели. И снова провели целый день возле берега, занимаясь всякими глупостями.

Под вечер они стали ехать ещё дальше. «Объехать всю страну за выходные, ― а почему бы и нет?» ― именно такие мысли толкали Джина сильнее вжимать педаль газа и гнать автомобиль всё дальше от дома. Лишь одна вынужденная остановка смогла прервать это путешествие. Ночью заправка была абсолютно пуста. Было очень тихо, что несказанно радовало, ведь некоторые уже крепко спали. Чонгук где-то в кабине, а Чимин с Тэхёном ― в кузове. Самых младших эта поездка однозначно выморила больше всех.

Намджун вышел из салона, самостоятельно заправил автомобиль, расплатился и даже успел попутно сфотографировать Джина и Юнги. Каждая фотография тогда ― память, которую друзья хотели сохранить на долгие годы. Пока старшие занимались своими делами, а младшие видели третий сон, Хосок успел по-быстренькому смотаться в магазин и прикупить кое-что в дорогу.

«Холодно же» ― мягко улыбнулся Чон и прикрыл Чимина одеялом, после чего сел обратно в салон.

«А мне нет… да?» ― медленно приоткрыл веки Тэхён и проводил взглядом хёна, даже не заметившего, что тот не спал ― «Я понял».

Весь следующий день парни потратили на дорогу. Едя, куда глаза глядят, они даже не собирались ориентироваться по карте. Они просто радовались свободе. И вот к закату добрались до того места, где находятся и сейчас. Пирс в Инчхоне ― большой же они круг навернули, сначала уехав на юго-запад, а потом вернувшись на север.

Чонгук первым выполз из машины и уселся на причале, опустив ноги к воде. Как он не старался, достать всё равно до неё Чон бы не смог. Он безучастно разглядывал море, пока к нему не подошёл Юнги. Посидев немного на месте, парни решили вытаскивать остальных. Оказавшись снаружи автомобиля, вся семёрка приземлилась на бетонный парапет. Взгляд Тэхёна уже давно зацепился за вышку, стоящую всего в нескольких метрах от них. Не сказав ни слова, парень поднялся на ноги и побрёл к ней. Проследив за его действиями, друзья промолчали. Джин лишь перевёл объектив камеры на уже взобравшегося на самый верх друга…

***

«Я всегда любил ночь. Она спокойна и тиха. Темна и глубока. Только в её объятиях я мог быть спокойным. Только она меня понимала и сглаживала острые углы моей ущербной жизни. Её свежий воздух всегда имел для меня самый приятным запах в мире, дышать которым я был готов всегда»

***

Вспоминаете о прошлом? Ностальгируете? Это ведь было не так давно, да? Только позавчера мы снова собрались все вместе, вчера съездили к морю, а сегодня здесь… Эти три дня действительно были весёлыми. Я рад, что смог повеселиться напоследок. Хотя мне было и трудно выдавливать из себя улыбку, вспоминая, что вы любили делать со мной. Я знаю, что вы не виноваты… знаю, что это всё я, но ничего не могу с собой поделать. Я помню только это. Почему я не могу вспомнить ничего хорошего, связанного с вами? Почему единственные хорошие воспоминания о нашей дружбе ограничиваются этими тремя днями?

Как вы могли позволить мне сойти с ума? Почему не видели, что я был как в бреду? Просто наблюдали… Чонгук, Чимин, Хосок… вы же всегда рядом, как не поняли, что со мной что-то не так? Ах да, вы же были заняты другими делами!

Зачем… почему? Кто решил, что это хорошая идея? Это всё месть, Хосок, да? Как я и думал… ты меня ненавидел, и ненавидел то, как я иногда подшучивал над тобой, поэтому решил один раз показать мне, каково это?! Я тебя понимаю… и не могу судить, но вы! Чимин, Чонгук! Почему вы согласились? Почему продолжали держать меня, даже тогда, когда я упирался и просил не делать этого? Мне было действительно страшно. Вы крепко вцепились в мои руки, пока Хо целился в меня дротиком. Мне правда было страшно… А ты, хён? Почему просто стоял и смотрел на всё это? Я ведь тебе верил, Намджун, надеялся, что ты как разумный и рассудительный человек, отговоришь их от такой жестокой шутки. Но ты этого не сделал.

Эта острая игла дротика и то, как Хосок замахнулся в первый раз просто чтобы запугать меня ― я никогда не забуду этого. В отличии от того, что было потом. Бросил ли он? Или на середине этого представления отступил и как обычно улыбнулся, сказав, что это всё было шуткой? Только мне, блять, было не смешно! Не помню… Возможно, потому, что этого и не было. Я уже ни в чём не уверен. Особенно в здравости своих мыслей и воспоминаний.

Вы четверо очень расстроили меня… хотя не вы одни. Юнги. Я на тебя и вовсе зол, знаешь это? Да, ты не виноват, но всё же, зачем ты пришёл сюда? Зачем стал частью нашей компании? Нам было хорошо и без тебя! Но нет же! Ты пришёл… тебя привёл Гук! Зачем? Зачем ему ещё кто-то? Разве ему было мало меня? Я ведь его лучший друг с самого детства, а ты появился буквально из неоткуда и перетянул всё внимание на себя. Тебе весело, да? Тебе нравится та мысль, что ты украл у меня лучшего друга? Конечно, нравится. Ты ведь часто что-то нашёптывал ему обо мне? Всякие гадости говорил… а он тебе верил. Глупый Гук. Я видел его презрительный взгляд после каждого вашего разговора. Он изменился. А может изменился и я. В любом случае, вы смеялись с меня, моей глупости и наивности. Могли обидеть и долго потешаться с того, что я даже не понял вашего сарказма, а принимал всё за чистую монету… Ха. Кажется, я начинаю понимать Хосока. Зуб за зуб. Хотя я никогда и не хотел обидеть его по-настоящему. А вы стремились именно к этому.

А ты, Джин-хён… зачем ты бил меня? Ты ведь бил меня, верно? Ну кто, если не ты? Больше некому. Откуда-то же у меня появлялись синяки и раны. Ты высокий, широкоплечий, сильный. Вполне мог, если бы захотел. А! Голова гудит! Почему, когда пытаюсь восстановить те события, мне становится только хуже? Ты то бережно держал меня за руки, то нещадно махал кулаками, пока я пытался тебя оттолкнуть… держал за руки? А когда это было? Не помню. Уже не помню, хотя и говорил об этом всего пару минут назад. А зачем я вообще начал об этом думать? О чём я говорил? О том, как оказался тут? Почему собираюсь покончить со всем, сиганув с вышки прямо в воду…

Всего несколько минут, а в голове уже один туман. Никогда не думал, что так легко подвержен этому состоянию. Слишком много всякого дерьма произошло. Я уже и не знаю, что стало последней каплей. Но просто не вижу другого выхода. Я никому не нужен в этом мире. Меня все ненавидят.

– Прыгай! ― что есть силы крикнул Чонгук.

– Умри поскорее, Ким! ― поддержал его Юнги, положив руку на плечо Чона-младшего.

– Он мне никогда не был другом, ― с презрением в голосе фыркнул Чимин, даже не смотря на меня.

– Ты вообще о ком? Я никого, кроме нашей шестёрки тут не вижу, ― улыбнулся Хосок и бросил еле заметный язвительный взгляд в мою сторону, проверяя, услышал ли я его слова. Услышал, не волнуйся.

– Ты о том идиоте, что стоит наверху? Поскорее бы он прыгнул и не мозолил нам глаза, ― рассмеялся Джин.

– А ведь раньше он мне нравился, а сейчас… жалею, что вообще познакомился с ним, ― Намджун бросил последний бесцветный взгляд на меня и отвернулся.

Мои кулаки с силой сжались. Я шмыгнул носом. Не хватало только разреветься, как девчонка. Уходить надо с гордо поднятой головой. Не хочу, чтобы они увидели меня последний раз в таком состоянии. Дайте хотя бы умереть с честью, сволочи!

Я улыбнулся им последний раз и разбежался…

***

«Больше всего я ненавидел и боялся именно рассвета. Того мига, когда солнце показывалось из-за горизонта и давало начало новому утомительному и такому бессмысленному дню. Мне хотелось отмотать время и снова забыться во мраке. Мрак снаружи и мрак внутри ― он уже давно рос в моей душе и вот вырвался наружу»

***

– Тэхён! Да слезай ты уже! ― с волнением на лице крикнул Чонгук, уже поднимаясь на ноги.

Ким его не слушал, отстранёно смотря куда-то вперёд.

– Парень, не шути так! Эй! ― голос Мина сорвался на рык с нервными нотками вперемешку.

Он слегка дёрнулся. Голос Юнги явно подействовал на него как неприятный раздражитель.

– Тэхён, ну ты чего? Повернись! ― уставившись во все глаза на друга, кричал Чимин пытаясь привлечь его внимание.

Ким всё же немного повернул голову. Его глаза были пустыми, а лицо мертвенно бледным.

– ТэТэ, мать твою! Ребята, что с ним? ― на ноги вскочил уже и Хосок.

Тэхён крепко сжал зубы и прикрыл глаза.

– Он ничего не принимал? Он не в себе, ― всполошился Джин.

Ким легко улыбнулся и повернулся обратно к морю, его тело напряглось.

– Ким Тэхён! Что ты, сука, делаешь? ― крикнул надрывно Намджун до того, как парень на вышке сделал резкий рывок вперёд.

Одна секунда… две… а может и больше. Там было не так много места для разбега, но Тэхёну та небольшая площадка показалась чуть ли не целой марафонской дорожкой. Сконцентрировав все свои силы в ногах, парень оттолкнулся от опоры и прыгнул…

– Нет! ― крик его обезумевших от страха друзей, метнувшихся в его сторону, последнее, что он услышал до жёсткого удара об воду.

Дальше был только холод и тьма… глубокая тьма и обжигающий холод ― вечные спутники молодого парня по жизни, ставшие ему последним пристанищем и погибелью.

***

«Окончательно чёрный, смолистый цвет заполнил мою душу и мысли. Словно ночь, что так любима мной. Словно то время перед рассветом, который я ненавидел, когда небо приобретает самый насыщенный цвет. Ночь самая тёмная именно перед рассветом ― это непогрешимая истинна… но рассвет для меня уже не наступит никогда, я застрял в вечной черноте»

***

«Срочные новости. Вчера ― 17 августа, в 16:27 в районе Инчхона на одном из грузовых причалов произошёл инцидент. Ранее обвинённый по делу об убийстве человека и приговорённый к трём годам условного заключения, двадцатиоднолетний житель Сеула Ким Тэхён попытался совершить самоубийство, спрыгнув с недостроенной металлоконструкции в море. Свидетелями происшествия стали шесть мужчин возрастном от девятнадцати до двадцати четырёх лет, являющиеся друзьями потерпевшего. Полиция всё ещё работает на месте происшествия. Ведётся расследование обстоятельств случившегося. Тело всё ещё не найдено.»

Комментарий к Часть 1. #TH003_Глубокая ночь

Конец Первой Части.

Обложка к ней: https://vk.cc/7JbBv2

========== Часть 2. #JK001_Сломленная улыбка ==========

Как? Как это произошло? Как я мог позволить этому случиться? Почему раньше не заметил? Какой же из меня лучший друг, если вижу проблему друга только после его смерти? Нет. Не правильно. Рано пока так говорить! Ещё ничего точно не известно. Прошло только два дня. И пусть тело не нашли… это же хорошо, ведь так? Есть шанс, что он выжил. Просто сильное течение отнесло к другому берегу. Но он может быть жив. Нужно в это верить до самого конца. Я продолжаю так думать. Даже сейчас, когда смотрю эти чёртовые новости.

«Тело всё ещё не найдено» ― фраза, одновременно звучащая так обнадёживающе и так… ещё немного – и я отчаюсь. Его ведь могут и вовсе не найти! Никаким! Ни живым, ни мёртвым! Просто был человек ― и нет! Это слишком страшно. Мне страшно. Он мой лучший друг, и я хочу хотя бы проводить его по-человечески, а не с грёбаным пустым гробом!

Тэхён… зачем ты так? Неужели всё было так плохо? Мне казалось, что ты начал приходить в себя, возвращаться в прежнюю колею, снова улыбаться со всеми… Это была лишь иллюзия? Ты просто притворялся? Чтобы мы ничего не заметили и не успели как-то остановить тебя? Ты ведь так хотел жить. Всегда цеплялся за жизнь. Ещё с самого детства. Я ведь всё прекрасно помню.

Помню, как ты приходил в школу весь побитый, подолгу сидел в мужском туалете, сжавшись в клубок и глотал слёзы, которые показывал только мне. Да. Я не всегда мог тебя успокоить, иногда просто не знал, как помочь, чем заглушить ту душевную и физическую боль, но я правда очень старался. Я стал первым и единственным до самого конца, перед кем ты открылся. Пусть изначально и случайно, по стечению обстоятельств или воле судьбы, но я узнал правду и с того момента всегда был с тобой.

В детстве с испуганным и растерянным видом стоял над твоим содрогающимся телом, пока ты старался успокоиться и прийти в себя до начала первого урока. Ближе к старшей школе ― сидел с тобой на грязном полу, делясь единственной свиснутой у отца сигаретой. Ты ругался, иногда давал мне подзатыльники, говоря, что я ещё слишком мелкий, чтобы курить, хотя был всего на два года старше меня. Ругал, но сигарету принимал и благодарно кивал. Её удушающий дым успокаивал тебя, а мне давал понять, что хотя бы на время всё снова хорошо. Два подростка в туалете на кафельном полу с одной сигаретой на двоих ― таким я запомнил наше детство, но это были поистине лучшие годы. Туман в голове, кашель в горле и никотин в крови.

Ты мог врать всем: учителям, матери, просто интересующимся взрослым. Но ты не мог лгать мне. Да и никогда не пытался. Мне всё стало ясно ещё тогда, когда мне, пятилетнему сопляку, пришлось втихаря тырить из аптечки перекись и бинты с йодом, чтобы оказать тебе первую помощь после очередного «боевого крещения». Такую неумелую и болезненную для тебя, но всё же помощь. В каком-то смысле даже больше моральную, чем физическую. Пусть поначалу я и не знал откуда все эти синяки и ссадины, а ты не рассказывал, но уже тогда я догадывался о причине твоей боли.

«Гук… Отчим меня бьёт» ― с вымученной улыбкой на лице однажды признался ты, заставив моё сердце сделать кульбит в груди. Бьёт… бьёт? «А как это?» ― так и хотелось спросить это у тебя. Ведь меня никогда всерьёз не били родители. Конечно, подзатыльников и подсрачников, как и все мальчишки моего возраста, я получал сполна, но чтобы так… ― «И не только меня. Маму, сестру. Я единственный, кто может их защитить, я ведь мужчина»

Мужчина? В семь-то лет? Да, ты был настоящим мужчиной, не то что твой долбоёб отчим. О его смерти я действительно не жалею. Он получил по заслугам, хотя я и не хотел, чтобы его паршивой кровью покрылись именно твои руки. И так вечно искалеченные, в шрамах и ссадинах.

Я ведь действительно восхищался тобой. Ты был для меня героем. Причём настоящим, а не каким-то выдуманным или сошедшим с аниме. Возможно, того самого, которое ты так любил и часами зависал перед моим телевизором за просмотром очередной серии ― твой телик отчим же пропил. Но нет. Ты был другим героем ― настоящим, осязаемым. Родным. Я не помню, как мы познакомились, слишком уж давно это было. Я скорее всего тогда ещё в постель прудонил… а ты уже получал тумаки. Я был младше тебя, Тэ, но тебя это никогда не смущало, и ты любил играть со мной. Да и Бо Ра… А что насчёт неё? Ты о ней хотя бы задумывался, когда решался на этот шаг? Ладно мать: она уже давно потеряла рассудок, но сестра… ты ведь действительно любил её и всегда старался защитить. Ей наверняка сейчас очень больно.

Мы играли втроём у меня дома. Нам действительно было весело. Я рад, что наши мамы работали вместе на фабрике… верно, так нас и познакомили. Ах, теперь я, кажется, понимаю, почему вы так часто ошивались у нас дома. Каждый весёлый вечер сменялся крайне мрачным и безрадостным утром. Она вас прятала от буйствующего пьяницы. Но, в любом случае, вам приходилось возвращаться домой, где вы заставали очередной скандал, а иногда и побои, в которые с возрастом вас втягивали на равноценных правах. Это было ночью. А утром… снова туалет, закрытая кабинка и всхлипы по ту сторону. А затем очередная ложь взрослым…

Сколько тебе было лет, когда ты перестал плакать? Лет десять? Двенадцать? Каждая последующая слеза со временем превращалась во всё более и более лицемерную улыбку. Скорее даже усмешку. Ты открыто насмехался над миром, таким несправедливым к тебе. Ты не хотел сдаваться… Так почему же всё-таки опустил руки, не оставив за собой ничего?

Мне правда очень жаль. Я виноват. Мы все виноваты, что не смогли спасти тебя. Твоё тело, унесённое потоком холодной воды, возможно, аж до самого открытого моря. Твою душу, давно уже надломленную, но всё же так долго держащую оборону. Разбитую и искалеченную, одинокую, несмотря на такое большое количество друзей, душу, спрятанную за фальшивой улыбкой. Той улыбкой, которой ты напоследок одарил нас и, возможно, навечно пропал в тёмной пучине…

Тэхён, прости…

***

«Я всё ещё продолжаю улыбаться… Но такая ли эта улыбка, как прежде?! Я и сам не знаю. Просто натягиваю на лицо лживую маску и стараюсь казаться… нормальным. Но я и так нормальный, в отличии от мира вокруг меня. Он уже давно сошёл с ума»

***

И всё же случилось то, чего я так боялся. Прошёл месяц, а Тэхёна так и не нашли. Ни живым, ни мёртвым. Морская пучина на веки-вечные похоронила во мне надежды ещё когда-нибудь увидеть друга. Пусть и не весёлым, радостным и наполненным, как прежде, до краёв жизнью, но хотя бы бледным как фарфор и холодным, как мрамор ― даже такого друга я больше никогда увидеть не смогу. Последнее, что мне осталось – это вспоминать его прощальную улыбку, адресованную каждому из нас. Эту сломленную, до боли фальшивую в своём счастье, но до крика настоящей в своей искренности.

Похороны всё же состоялись. Естественно, они были не такими как положено, ведь тело так и не обнаружили и искать дальше не стали. Госпожа Ким не захотела. Дело попросту закрыли. Тэхёна признали погибшим. Заочно, но всё же мёртвым, хотя никто этого доказать так и не смог, как и опровергнуть.

На кладбище в тот день мы действительно хоронили пустой гроб. Чёрт! Как же хотелось сорваться и просто поорать. Наорать на окружающих, будто бы скорбящих знакомых и родственников, которые до этого не принимали в жизни Тэ никакого содействия. Блять! Я половину из них увидел впервые в жизни именно на похоронах, а ведь мы знакомы лет с пяти ― его пяти, твою ж! Откуда вы все повылазили? Зачем припёрлись? Тоже решили поучаствовать в хайпе? Пожалуйста! Журналисты только рады будут! Стояли как стервятники недалеко от места захоронения, в надежде выцепить сенсацию из новости, из которой они и так уже вытащили всё, что только можно было.

«Убийца не выдержал давления и осуждения и покончил жизнь самоубийством» ― именно этим в то время пестрили заголовки статей и репортажей. Да где там! Никто его не осуждал! А если и делал это, то не показывал открыто. Из тех же, кто был возле Тэхёна, никто… слышите, чёртовы писаки, никто его не осуждал.

Наорать на всех них, изо всей силы бахнуть по этому пустому гробу и разворотить могилу ― вот, что мне хотелось. Просто прекратить этот фарс! Никому ненужный фарс! По крайней мере, из тех, кому действительно было дело до Тэхёна. Нам это было не нужно… Мы просто хотели, чтобы его нашли. А не устраивать этот цирк.

Это ведь было только три дня назад, а мне до сих пор не по себе от той злости, которую я ощутил в тот день. Такая колющая, надрывная боль. Медленно расползающаяся по всему телу… Даже после того злосчастного дня, когда Тэ… когда он прыгнул, я не испытывал такого отчаяния, боли, злости и печали. Стоять там ― под прицелом камер и пренебрежительных безразличных взглядов было попросту тошно и сложно. Секунда сменяла секунду, а моё состояние всё сильнее катилось к чёрту. Мне хотелось то устроить настоящий погром и высказать всё, что я думаю о всех присутствующих и о церемонии в целом, то просто… лечь в этот самый гроб и быть похороненным заживо, лишь бы меня не съедали эти мысли. Тэ бы не обиделся… гроб ведь всё равно пуст.

Что же меня останавливало? Не знаю даже. Остатки какой-то морали и понимания, что своей выходкой я сделаю только хуже. Хуже себе, матери своего лучшего друга, остальным ребятам, которые выглядели точно как я тогда. Я не хотел «рыть ещё одну могилу». На этот раз уже для себя… Их на кладбище и так слишком много. Поэтому и оставалось только того что и стоять, глотая слёзы и обиду, изо всех сил держа руки Чимина и Юнги. Мелко дрожащие от невосполнимой тоски и печали с одной стороны, с другой ― от такой же злости, как и у меня.

«Спокойнее, Гук» ― голос Намджуна пусть и был твёрд, как обычно, но не услышать дрожащие нотки в нём всё же было крайне сложно. Он был на нервах, как и я. Как и все мы ― «Терпи… ради Тэхёна»

Я тяжело вздыхал и, опустив голову, старался как можно реже смотреть на окружающих и на всё то, что происходило вокруг меня. Было нестерпимо больно. Слёзы так и не пошли, просто застыв на ресницах, а отросшая чёлка прикрыла их от глаз всех тех, кого я сам видеть совершенно не хотел.

***

«Мне больно, но я продолжаю упрямо поднимать уголки губ вверх. Меня что-то заставляет это делать или это просто привычка? Кто-то управляет мной или просто наблюдает, давая понять, что по-другому я не смогу остаться при своём уме. Улыбка даёт ложную надежду! Но выбора у меня всё равно нет. Я слишком упрям, чтобы не слушать собственного голоса в голове»

***

– В смысле она уехала? ― я был действительно удивлён и в каком-то плане напуган, что отчётливо читалось в моих расширившихся глазах.

– Вот так, ― без особого энтузиазма ответила мне госпожа Кван ― соседка семейства Ким, от которого сейчас мало, что осталось, ― вчера уехала. Собрала вещи и свалила, не сказав ни слова. Без понятия куда её унесло и что с квартирой. Я даже не знаю продала ли она её.

– Это слишком быстро… ― мой голос дрогнул, а в горле залёг тугой ком от осознания полной безнадёжности, ― прошла всего неделя после похорон, как она могла так быстро уехать? И даже не предупредить?

– Она всегда была странной, ― наверное, увидев моё крайне всполошённое состояние, женщина немного смягчила тон, ― но смерть… убийство мужа, а потом и суицид сына её окончательно подкосили и свели с ума.

– Ещё неизвестно мёртв ли он! ― не сдержавшись, выкрикнул я, но сразу же умолк, натолкнувшись на понимающий взгляд женщины. ― Простите…

– Чонгук, я всё понимаю, ― госпожа Кван протянула ко мне свою ладонь и мягко положила её на плечо, ― тебе тяжело смириться с произошедшим, но… не мучь себя ложными надеждами ― Тэхёна больше нет. Прошло почти два месяца. Да, поиски прекратили раньше, но если бы он выжил, то уже бы и сам объявился.

– Но он мог… ― я судорожно соображал, пытаясь собрать в кучу те мысли и догадки, которые терзали меня вот уже какой месяц. Они казались мне такими конструктивными и логичными ранее, но сейчас я даже не мог правильно сформулировать свою мысль ― настолько абсурдно звучали мои выводы, ― не знаю. Например, очнуться далеко на другом берегу. Или его нашли, доставили в больницу, а он всё ещё лежит в коме или и вовсе потерял память. Такое ведь тоже бывает.

– Ты сам-то в это веришь? ― с сожалением и жалостью спросила женщина, в то время как я уже готов был взвыть раненым зверем.

– Аджума, ― я заглянул ей прямо в глаза, ― я готов поверить во всё, что угодно, но только не в смерть Тэхёна. Просто не могу.

– Мне очень жаль. Он был хорошим мальчиком. Я ведь знаю вас ещё с младшей школы. Это очень несправедливо. Никто не заслужил такого, как Тэхён.

– Но почему именно он? ― уже практически взмолился я, еле сдерживая слёзы. ― За что?

Госпожа Кван ничего не ответила, она просто обняла меня, разрешив уткнуться ей в плечо. Сил сдерживать всё накопленное за это время больше не было. Я бессильно разревелся, возможно, только сейчас осознав, что это действительно конец. Что Тэхёна больше нет.

Постояв так ещё где-то минуту, я поблагодарил женщину и попрощался, мысленно зарёкшись больше никогда не подходить к этому дому. Отчего-то мне казалось, что один его вид ломает что-то внутри меня. Доламывает и так уже разбитое на куски сердце. Осознание пришло с опозданием, но с такой же невероятной болью.

Я последний раз окинул дом потускневшим взглядом и неоднозначно улыбнулся, сам не зная, что эта улыбка выражала. Наверное, наступление определённой, пока ещё тихой, истерики. Я достал телефон и набрал номер Юнги.

– Алло, хён? ― шмыгнув носом, я постарался придать голосу как можно более бодрый тон.

– Да, где ты, Гук? ― Мин ответил почти сразу и по его голосу я сразу понял, что он не в духе ― впрочем, как и всегда.

– Я ходил в дом Тэхёна, ― скрывать что-то смысла не было, поэтому я и не стал.

– Как госпожа Ким? ― хён вздохнул, но несмотря на мои подозрения, ругать не стал.

– Всё плохо… ― хмыкнул я и толкнул небольшой камушек на дороге носком кроссовок, ― она уехала из города. Хён… Он… действительно умер.

– Нет, ― Юнги немного помолчал, а потом, не скрывая собственной тоски, сказал то, что я так жаждал услышать, ― пока мы его помним ― Тэхён будет жить вечно.

***

«Но это ведь не просто так появилось. Я же за кем-то повторяю? Меня этому научили. Вечно улыбаться, несмотря на все трудности. Упрямо и нагло усмехаться всем преградам и несправедливостям в жизни. Всех раздражает человек, который не позволяет себя сломить и язвительно скалится, давая понять, что не на того напали. Да. Я это не сам придумал. Меня этому научил друг. Именно его последняя улыбка заставила меня пойти на это»

***

Я пытался свыкнуться с этим. Сильно старался, но явно недостаточно, чтобы переубедить себя. Это слишком сложно. Фальшивую улыбку друзья распознавали сразу, а я сам испытывал почти физическую боль, натягивая на лицо радостную маску. Как? Ну вот как я могу радоваться или хотя бы оставаться спокойным?

Время… мне нужно время. Мне полегчает, я уверен, но это будет точно не скоро. Сейчас я просто не могу себе позволить отпустить всё это. Ещё слишком много вопросов осталось без ответов. Не уверен, что хочу их знать, но… как говорится, «не узнаешь ― не уснёшь».

В моём случае это вовсе не метафора. Ночь за ночью я размышляю о том, что же произошло. Почему? Как? Кто виноват? Вопросы вроде лёгкие, но, чёрт, такие неоднозначные! Почему ― потому что довели, как ― с надеждой на свободу и облегчение, кто виноват ― этот чёртов несправедливый мир! Просто ведь! Но на самом деле это не так. Не вижу я смысла в этом всём. Тэхён был слишком сильным, чтобы так просто сдаться. Кроме того, даже после суда его никто не винил, не осуждал и не тыкал пальцем. Все понимали ситуацию и действительно сочувствовали ему. Человеку, хорошему человеку, молодому парню, которому пришлось испачкать руки в крови и добровольно поставить на себе клеймо «убийца», ради лучшей жизни. Ради защиты дорогих людей. Что-то его однозначно подтолкнуло… И я… клянусь Богом, не хочу встретиться с этим лично!