Текст книги "Добро пожаловать домой (ЛП)"

Автор книги: CheekyBrunette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Чимин, испуганный тоном Сокджина, таращился на него выпученными глазами. Обычно Сокджин был спокоен и собран. Мальчишка заёрзал.

– Нет.

– Правильно, нет, – ответил Сокджин. – Что нужно делать, когда злишься?

– Пользоваться словами.

– Правильно, – ответил Сокджин. – И чем, скажи, ты думал, когда кидал эту бутылочку?

Чимин не ответил. Сокджин с трудом сдерживал ругательства. Поспать не мешало бы не только детям; из-за позднего прибытия Хосока Сокджину жизненно требовался перерыв. Ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание.

– Чимин, мы могли попасть в аварию. Пострадали бы все, кто в машине, включая тебя. Нельзя швыряться вещами в машине, нельзя ранить других людей.

Чимин пнул своё сиденье, поджав губы. По обеим щекам бежали слёзы, и Сокджин вздохнул.

– Когда проснёшься, будешь наказан, – сказал он.

Чимин мгновенно возмутился:

– Нет!

– Да. Нельзя ничего никогда кидать в машине. Ты знаешь, что нельзя, мы об этом уже говорили, – твёрдо ответил Сокджин.

Обычно перед наказанием следовало предупреждение, но Чимин уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что это было опасно. У Сокджина слишком много детей; он не мог позволить Чимину выйти сухим из воды за такой проступок.

Когда они подъехали к дому, Чимин рыдал белугой, но Сокджин быстро прижал его к себе и пару раз легонько подбросил, помогая справиться с эмоциями.

Всех нужно было умыть перед тихим часом, и Сокджин хотел хорошенько ударить себя за то, что допустил такой бардак.

– По двое за раз. Чимин и Тэхён первые, – предложил Намджун, включая воду.

Сокджин согласился. Он напевал себе под нос, пока они умывали плачущих мальчишек. Из спальни Сокджина и Намджуна доносилась болтовня играющих в паровозики Чонгука и Хосока. Ему хотелось бы играть с ними, а не утешать всхлипывающих Чимина и Тэхёна. Они были слишком громкими, и голова Сокджина раскалывалась от усталости.

Намджун предложил умыть Хосока и Чонгука, если Сокджин уложит Чимина и Тэхёна.

Проще сказать, чем сделать.

Сокджин качал Чимина и Тэхёна на руках, пока они оба не уснули на его плечах. На данном этапе своей жизни Сокджин уверился в том, что бог дал ему такие широкие плечи, чтобы на них могли устроиться два маленьких мальчика. Он поцеловал следы слёз на их щеках и уложил в кровати.

Намджун просунул голову в дверь общей комнаты мальчишек, когда Сокджин проверял, плотно ли они укрыты.

– Всё пучком? – тихо спросил Намджун.

Сокджин зевнул.

– Да, – ответил он. – Пусть спят, пока не проснутся. Режим сегодня всё равно полетел в топку.

– Да уж и не говори, – пробормотал Намджун.

Они на цыпочках спустились вниз. Юнги лежал на диване. Сокджин легонько пихнул его, прося подвинуться, и лёг рядом.

– Думаю, стоит посмотреть что-нибудь расслабляющее, – предложил Сокджин. – Юнги, хочешь посмотреть Боба Росса? Передачу про рисование?

Юнги потёр глаз, и Сокджин заметил, что он тоже в пижаме. От него пахло кокосовым гелем для душа и апельсиново-манговым шампунем. Сокджин протянул ладонь, и Намджун дал ему пять. У него отлично получалось заботиться о мальчиках.

– Рисование мне нравится, – сказал Юнги.

Ему было семь лет, в тихом часе он больше не нуждался, но у Сокджина имелось подозрение, что утренние слёзы его вымотали.

Сокджин притянул сына поближе и позволил забраться к себе на грудь. Он поцеловал его лоб и включил телевизор. Боб Росс – самое расслабляющее, что приходило Сокджину в голову. Возможно, они с Юнги оба смогут отдохнуть.

– Ты хороший мальчик, Юнги. Я тебя очень люблю; пожалуйста, не забывай об этом, – сказал Сокджин, сдерживая зевок.

– Не забуду, – очень серьёзно сказал Юнги.

Сокджин хмыкнул. Он уснул на диване, с удобно устроившимся на его груди Юнги.

========== Глава 4: Надруганный ==========

– Эй, милый? – позвал Намджун.

Сокджин на секунду отвернулся от детей. Мальчишки гоняли по тупику на трёхколесных велосипедах, и соседи, конечно, знали, что нужно проверить, нету ли маленького поганца под колёсами машины, Сокджин всё равно волновался.

– Да?

Откуда-то из гаража донёсся грохот. Секунду спустя оттуда появился Намджун с шестью велосипедными шлемами в руках.

– Нам точно нужно столько запасных шлемов? – спросил он, локтем вытирая пот со лба.

Шлемы насмешливо постукивали друг о друга, когда он двигался.

Сокджин вздохнул.

– Ну, вообще… да. У Гукки голова растёт не по дням; скоро его шлем будет ему мал. Им всем скоро будут малы шлемы.

– Но зачем нам шесть? – спросил Намджун.

Сокджин не ответил ему вслух. Иногда правильным взглядом можно было сказать больше, чем любыми словами. Намджун фыркнул.

– Ладно, ладно, шесть, – согласился он и отложил шлемы в кучу вещей, которые они не собирались выбрасывать. Затем он выпрямился и отчаянно заглянул в гараж. – Когда мы столько хлама успели накопить, прости господи?

– Не знаю, но ты решил его весь разобрать, и я тобой очень горжусь, – заверил его Сокджин и послал ему воздушный поцелуй с того места, где сидел и пил чай со льдом.

Намджун хмыкнул. Он весь вечер ходил хмурый. Пару часов назад шёл дождь, и он страшно разозлился, что не смог вогнать машину в гараж. Там был слишком сильный бардак: кругом валялись скакалки и летучие тарелки. После долгого дня в Филадельфии, где Намджун работал музыкальным продюсером, меньше всего ему хотелось бегать под дождём. Сокджин вполне мог понять его гнев.

Однако, к счастью Намджун всегда был человеком действий, так что вместо того чтобы сидеть и ныть, он дождался, пока дождь закончится, и пулей вылетел убираться в гараже.

Сокджин же ушёл на заслуженный перерыв.

Он очень полюбил Хосока, но с его появлением в доме определённо стало гораздо более шумно. Ему понадобилось несколько дней, чтобы открыться, но в итоге он оказался просто диким водоворотом энергии.

Для Сокджина он оказался настоящей оплеухой. Вот он счастливо носится по лестнице вместе с Чимином, а в следующую секунду уже плачет, потому что скучает по маме. Поспевать за ним было тяжело. Вдобавок, у Сокджина на попечении имелось ещё четыре ребёнка, и каждый – со своими собственными проблемами.

Сокджину требовалось присесть на часок и просто почитать, чем он и занялся. Он устроился в одном из кресел из красного дерева, периодически поглядывая от книги на сыновей.

– Кстати, – сказал Намджун, отрывая его от чтения. – Я тут подумываю завтра прийти домой пораньше и выпустить тебя развеяться. По средам обычно ничего интересного не происходит, так что я без проблем смогу улизнуть из студии.

Сердечко Сокджина растаяло.

– Было бы очень мило, – ответил он. – И очень-очень необходимо.

Намджун кивнул.

– Да. Можешь, например, сходить в спа, или там… О, нет, знаешь, что? Не ходи в спа, подожди до четверга, и сходим вместе.

По четвергам они ходили на свидания, и дождаться, конечно, будет нелегко, но Сокджин всегда предпочтёт массаж в компании Намджуна, чем в одиночестве.

– Ты сегодня просто полон прекрасных идей, – сказал Сокджин, и сердце его сжалось. Иногда он забывал, насколько любит Намджуна, и чувства обрушивались на него с новой силой. – Серьёзно… Ничего бы не вышло, если бы ты не был таким отзывчивым. Я тебя так люблю. Ты, как обычно, великолепен.

– Джин, ты шутишь что ли? Весь дом только на тебе и держится, и я сильно сомневаюсь, что я бы без тебя выжил.

В животе Сокджина затрепетали бабочки. Иногда было приятно, когда кто-то признавал его труды. Намджун всегда готов был предоставить поддержку и признавал заслуги там, где действительно присутствовали заслуги.

– Что за глу… Чимин! Чимин, милый, нет. Ты же знаешь, что так нельзя!

Сокджин вылетел из своего кресла и подбежал к Чимину и Чонгуку. Похоже, малыш встал на дороге Чимина, отказался ехать дальше, поэтому брат столкнул его с велосипеда.

Сокджин присел рядом с ними.

– Он не хотел подвинуться, – надувшись, сказал Чимин.

Сокджин выдохнул сквозь зубы и поднял плачущего Чонгука.

– Тебе нужен лёд? Или только подуть? – спросил он, убирая чёлку малыша с лица.

– То-то-то-только по-по-ду-уть, – заикаясь, ответил Чонгук.

– О, Гукки… Не плачь, сейчас всё пройдёт, – проворковал Сокджин и поцеловал Чонгука в щёку. Он был грязный, как трубочист, потому что катался по траве, но Сокджина не волновало. – Всё хорошо… Всё хорошо, я тут. Ничего страшного.

Всхлипы Чонгука постепенно стихли, и он только пыхтел в шею папе.

Сокджин обернулся к Чимину. Мальчишка явно пребывал в самых расстроенных чувствах, и глаза его напоминали два блюдца.

– Я не специально! – сказал Чимин, сморщившись. – Я не хотел, чтобы он расстроился, правда!

Сокджин кивнул.

– Я знаю, солнышко. Подожди минутку, нам всё равно нужно поговорить, хорошо?

Чимин сморщил носик, но жаловаться не стал.

Чонгук тем временем окончательно успокоился. Он был маленький крепкий мужчинка, просто испугался падения. Выбравшись из объятий Сокджина, он уверенно сообщил:

– Сё.

И потопал к своему велосипеду.

– Ну, в добрый путь!

Сокджин помог малышу забраться на велосипед. Чонгук гордо укатил, а Сокджин обернулся к Чимину.

Чимин сидел с испуганно-виноватой миной. Сокджин вздохнул. Снова.

– Чимин, милый, ты ведь знаешь, что так нельзя было? – спросил он. Чимин кивнул и тихонько шмыгнул носом. Сокджин на мгновение задумался. – Слушай, как насчёт нашей любимой игры?

– С угадыванием? – спросил Чимин.

За какую-то ничтожную секунду его настроение сменилось со страха до восторга.

– Да, – кивнул Сокджин. – Садись-ка в моё кресло, а я схожу за коробкой, ага?

– Ага! – согласился Чимин и тут же поступил как сказано.

Чимин, в общем, был послушный и делал всё, что ему велели. Раньше он слушался только потому что боялся, и иногда Сокджину казалось, что с тех пор ничего не изменилось. Но мальчик, казалось, тем не менее знал, что Сокджин и Намджун не сделают ему больно.

Страх Чимина был вполне оправдан.

Когда Чимин появился на пороге дома Сокджина и Намджуна, его кожа была покрыта синяками. На нём не оставалось живого места.

Его соцработник упоминала, что она несколько недель наблюдала за Чимином. Его соседи много раз звонили в полицию сообщить, что по округе хромает ребёнок с подбитым глазом. Однако только в тот день, когда соседи увидели, как родители столкнули его с лестницы, опека смогла забрать мальчика из дома.

Социальный работник нашла его лежащим в траве у подножия лестницы. Он как упал, так и не двигался.

После короткой остановки в больнице Чимина привезли в их дом. Сокджин никогда не был более осторожен с прикосновениями. У Чимина имелся фиолетовый гипс на голени и оранжевый – на руке, и казалось, что ему больно везде. Но несмотря на боль, Чимин улыбался во весь рот.

Чимин всё равно улыбался. А Сокджин всё равно был максимально осторожен.

– Намджун, последи за детьми; мы с Чимином хотим поиграть, – попросил Сокджин, проходя через гараж.

Стараниями Намджуна внутри стало гораздо чище.

– Уже ушёл! – отозвался Намджун, оставил корзину наколенников и вышел к детям.

Когда Сокджин вернулся, Намджун катал Хосока на спине, а Тэхён, Юнги и Чонгук гнали за ним на велосипедах.

– Ладно, Чимин, повернись-ка ко мне спиной. Я дотронусь до тебя одной из вещей в коробке, а ты должен догадаться, что это.

Чимин быстро кивнул, улыбаясь.

– Агась, Джинни! – согласился он. – У меня точно получится!

Сокджин улыбнулся.

– Конечно, получится.

Сокджин достал из коробки перо и легко дотронулся им до шеи и рук Чимина. Занятие, конечно, дурацкое, но оно по задумке должно помогать контролировать агрессию у детей, а Сокджин уже отчаялся.

Чимин был милашкой. Он пел весёлые песни во время игр и слушался родителей. Он никогда не привередничал, уплетал овощи и не ныл, когда Сокджин мыл его голову. Но у него была склонность использовать силу, чтобы получить желаемое.

Винить Чимина тут было нельзя. Биологические родители всегда били мальчишку, чтобы он слушался. Ещё совсем малышом Чимина воспитывали агрессией, и это давало о себе знать, пусть Сокджин и переучивал его последние два с половиной года.

Занятие должно было помочь Чимину понять, какими должны быть прикосновения: нежными и заботливыми. Каждый раз Сокджину приходилось признать, что поведение мальчишки немного менялось.

Он не раз уже замечал, как Чимин лёгонько похлопывает Чонгука по голове и гладит сонного Тэхёна; пусти Сокджин всё на самотёк, сын использовал бы гораздо больше силы.

– Ой, ну это просто! – сказал мальчик и извернул шею с огромной улыбкой. – Ты всегда сначала делаешь перо!

– Молодец, заметил, – сказал Сокджин. – Придётся мне тебя немножко запутать.

– Легкотня, – гордо заявил Чимин и отвернулся обратно.

Он был очень деликатного телосложения и чудеснейшего характера. Сокджин надеялся, что однажды прикосновения Чимина станут мягче.

– Ну ладно, а вот это тогда что? – спросил Сокджин, водя кисточкой по его шее.

Ему самому приходилось следить, чтобы движения были как можно более мягкими.

– Ух ты, как приятно, – рассеянно пробормотал Чимин. Он вытер нос рукавом. – Может, кисточка?

– Правильно, кисточка! – воскликнул Сокджин. Чимин радостно завопил, преисполненный гордости. Сокджин тоже им гордился. – Так-так-так, погоди-ка, а вот это что?

В этот раз он взял маленького плюшевого осьминога.

Чимин нахмурился.

– Э… Эм… Я не знаю.

– Ну же, Чимин, ты ведь умный!

– Пальцы?

– Нет, даю подсказку. Живёт под водой.

Чимин ахнул и обернулся.

– Осьминог! – завопил он.

– Правильно! – ответил Сокджин и распахнул объятия. Чимин врезался в его грудь. – Ты отлично справился. Будем дальше играть?

– Давай!

Ещё какое-то время они играли. Сокджин заметил, как Чимин легонько дотронулся до его колена, и улыбнулся. Он действительно учился. Пусть и медленно, но Чимин учился прикасаться без агрессии, и в том и была цель.

На улице было мокро, но Сокджин всё равно поймал Чимина за плечи, не давая слезть со своих коленей, и несколько раз поцеловал в макушку. Чимин запищал и попытался вывернуться.

– Джинни! Джинни, отстань!

– Ладно, – согласился, Сокджин, но не отпустил его, а перехватил поудобнее одной рукой. Чимин засмеялся. – Думаю, нам с тобой пора готовить ужин, что скажешь?

– Хот доги!

– Я вообще думал о пасте с брокколи и курицей. Всем понравится, – сказал Сокджин.

Пасту могли переварить все, от двухлетних малышей до тридцатилетних дяденек, а вместе с ней все (включая Намджуна) без возражений съедят овощи.

– А давай ту, которая как гнёзда? – предложил Чимин.

– Хочешь гнёзда – будут тебе гнёзда, – ответил Сокджин.

Они с Чимином очень похоже улыбались

*

Юнги неловко переступил с ноги на ногу.

– Джин, – позвал он, дёргая Сокджина за футболку.

До ужина оставалось всего ничего, нужно было только дождаться пасту, так что Сокджин оставил детей на улице на попечении Намджуна. Он позовёт их, когда всё будет готово.

Но Юнги пошёл с Сокджином в дом. Юнги был тенью Сокджина, всегда прижимался к нему и ходил хвостиком. Иногда, конечно, мешался под ногами, но Сокджин вовсе не возражал против его маленькой компании.

– Да, Шуга? – рассеянно ответил Сокджин; он был занят курицей и брокколи на сковородке.

– Ты меня любишь?

Сокджин тут же отложил все свои дела. Он убавил огонь, чтобы ничего не сгорело, и обернулся к сыну.

– Юнги милый, конечно. Не важно, сколько раз ты спросишь, – заверил он, опускаясь на корточки и кладя руку на плечо Юнги. Он посмотрел ему прямо в глаза. – Я тебя очень люблю.

– Но у тебя есть Хосок.

– Потому что Хосоку негде жить, – объяснил Сокджин.

Юнги надулся.

– Но ты каждый раз так говоришь.

– Потому что каждый раз так и есть, – сказал Сокджин, внутренне паникуя.

Он поднял Юнги и усадил на столешницу, не сводя с него глаз и не позволяя мальчику упереться взглядом в ботинки.

– Юнги, ты помнишь, как тяжело тебе было, пока ты не стал жить со мной и Намджуном? – спросил он.

Юнги неуверенно кивнул.

– Так, и ты хотел бы, чтобы, например, Чимин жил в таком же доме, как один из твоих?

– …Нет, – ответил Юнги.

– Хорошо, а Тэхён?

– Нет.

– Чонгук?

– Нет, – Юнги сморщился. – Но вы же не единственные добрые! Пусть Хосок живёт с кем-то другим! Это мой дом, и в нём слишком много людей, и он будет меня обижать, и он мусорит, и… и. и… – нижняя губа Юнги задрожала, и он расплакался.

– Ох, Шуга… Шуга, нет, – проворковал Сокджин. – Хосок очень добрый. А у нас с Джуном хватит любви и для него тоже. И мусорит он ничуть не больше, чем Чимин, Тэхён и Чонгук, но ведь ничего страшного. Ничего страшного, потому что мы дома убираемся. Когда становится мусорно, мы просто убираем всё по местам.

– А что если вы больше не будете убираться? – всхлипнул Юнги. – Что если мусор будет копиться и копиться, и вокруг будут раскиданы игрушки и одежда, а я буду в самом центре?

– Нет, такого не произойдёт, – заверил его Сокджин. – Только сегодня Намджун убирался в гараже, потому что там скопился беспорядок. Когда начинается беспорядок, мы убираемся.

– Но что если Хосок не будет убираться?

– Ещё как будет, потому что я ему скажу, а я тут взрослый.

– Но что если Хосок будет меня обижать?

Сокджин вздохнул и прижался лбом ко лбу Юнги.

– Юнги. Я тебя защищу. Поэтому мы с Намджуном и усыновляем тебя официально: чтобы ты смог остаться с нами насовсем. В этом доме не произойдёт ничего плохого. Можешь нам верить.

Юнги тяжело дышал, и по лицу его катились слёзы. Сокджину от его беспомощности становилось больно. Совсем не такого он хотел для Юнги. Он хотел, чтобы его сын был счастливым улыбчивым мальчишкой, несмотря на всё, что с ним произошло. Чимин и Тэхён… Даже после всего произошедшего они продолжали смеяться и улыбаться, но Юнги жил в постоянном страхе.

– Я хочу, чтобы были только ты и-и-и-и-и Джун, – всхлипнул он. – И больше никто!

– Юнги, котик. Мы с Джуном никуда не денемся. Только успокойся немножко, ага? Всё в порядке. Никто тебя не обидит.

Сокджин не отходил от Юнги, пока тот не успокоился. Когда он уже только шмыгал носом, Сокджин вернулся к ужину, но одну руку оставил на колене мальчика.

В конце концов, Сокджин позвал всех за стол. Остальные мальчишки примчались с улыбками до ушей и сверкали ими над тарелками. Тэхёну было гораздо лучше, чем обычно. Он принялся за брокколи.

– Тэтэ, твой животик тебя не обижает? – спросил Намджун.

Тэхён в ответ взмахнул вилкой и зажевал с удвоенной скоростью. Сокджин был рад знать, что Тэхёну не так плохо, как обычно. Он так юн и энергичен; больно было смотреть, как эпилепсия не давала ему наслаждаться жизнью.

По крайней мере, припадки никак не влияли на чувство юмора Тэхёна. Он принялся засасывать в себя макароны, как пылесос, и дурашливо скосил глаза. Чимин от одного взгляда на него захихикал, и Чонгук засмеялся тоже, хоть и не имея понятия, над чем он смеётся. Сердце Сокджина радовалось от картины: Тэхён просто дурачился и смешил братьев.

Но как бы Сокджин ни радовался Тэхёну, Юнги было совсем не весело.

Юнги сидел, как маленькая чёрная тучка, и хмурился. Он даже за вилку не взялся. Сокджин протянул ему кусочек своей курицы.

– Шуга, тебе нужно покушать.

– Нет, – ответил Юнги.

Намджун встретился взглядом с Сокджином. На лице его была написана тревога. Сокджин легонько пожал плечами, не представляя, что сказать ему. Маленькие ушки имели отличные локаторы. Всё, что Сокджин скажет Намджуну за столом, будет услышано теми, кому не следует.

– Садись поближе ко мне. Будем ужинать вместе, – предложил Сокджин.

Семилетний Юнги вполне мог сам управляться с вилкой. Однако он радостно забрался на колени к Сокджину, стоило только предложить. Рука Сокджина на его плече заметно его взбодрила.

Сокджин незаметно переложил руку на его грудь, чтобы почувствовать сердцебиение. Оно было бешеным.

Сокджин нахмурился. Ему не нравилось, что в Юнги было столько тревоги. Он положил подбородок ему на макушку.

– Давай вот как сделаем: ты кушаешь своё, я кушаю своё, ага? Будем кушать вместе, – предложил Сокджин.

Обычно дети ели самостоятельно: кормить с ложечки пятерых пацанов – это уже перебор. Однако обычно Юнги не расстраивался настолько сильно, а Сокджину было очень важно, чтобы он поужинал.

Чонгук, Тэхён, Чимин и Юнги все недобирали в весе. Сокджину и Хосоку ещё только предстоял поход к врачу, чтобы оценить его развитие. Но боль и пренебрежение, травмы и ужасы, через которые прошли все мальчишки, прежде чем оказаться под крылом Джина… Конечно, у них всех имелись трудности в развитии, и этого следовало ожидать в подобной ситуации.

Стоит ли и говорить, что холодильник Сокджина был забит питательными добавками для детей. Он должен был проследить, что Юнги съест свой ужин, иначе будет ещё хуже. Для семилетнего мальчика он был очень маленьким, и Сокджин непрестанно волновался.

– Я не голодный, – хныкнул Юнги.

Сокджин похлопал его спине

– Ещё как голодный, ты просто расстроился. Нет ничего страшного, если перемены тебя расстраивают, но кушать всё-таки надо.

– Он прав, Шуга. Кушай, и вырастешь большим и сильным, как я, – сказал Намджун, демонстрируя мускулы.

Хосок уставился на него огромными глазами, когда понял, насколько Намджун сильный, и даже немного похлопал; он явно впечатлился. Чонгук снова повторил за братом и похлопал, наверняка не имея ни малейшего понятия, зачем.

– И я сильный! – сказал Тэхён, тоже показывая свои мышцы.

– И я, и я! – добавил Чимин, как маленькая обезьянка.

Чонгук с серьёзным лицом растопырил руки и сжал кулачки, пытаясь изобразить нечто похожее. Сокджин не смог сдержать смех, а Намджун погладил малыша по голове.

– Вы все как супергерои с сильнющими руками, – сказал Намджун, проверяя мускулы Тэхёна.

Сокджин ущипнул Юнги за бок.

– Ну, так что, дружок? Будем кушать?

– …Ладно, – согласился Юнги.

Он принялся тыкать в еду, и Сокджин приобнял его.

– Я горжусь тобой, – честно сказал он, гладя его по волосам.

Юнги согласно промычал с полным ртом брокколи.

Угроза устранена.

*

Сокджин переодевал Чонгука в пижаму и напевал себе под нос.

– Ты мой Гукки, я твой Джинни, и я так тебя люблю… Ты мой Гукки, я твой Джинни, я всегда тебя люблю. Я люблю твою улыбку, я люблю твои глаза, я люблю и твой животик, – он прервался и пощекотал Чонгука. – Твои пальцы и твой нос! Я люблю твои пелёнки и люблю твой мелкий… – он замолчал и выжидающе посмотрел на Чонгука.

– Ноф! – воскликнул Чонгук, заполняя фразу.

– Молодчина! Нос! – похвалил Сокджин. – Ты мой Гукки, я твой Джинни, и я так тебя люблю… Ты мой Гукки, я твой Джинни, я всегда тебя люблю!

– И, и, и, и, и, я всегда тебя люблю! – взвизгнул Чонгук.

Сокджин кивнул и поднял Чонгука на руки.

– Я всегда тебя люблю, – снова пропел он и крепко поцеловал Чонгука в щёку, хотя он ещё не до конца высох после ванной.

Малыш был невероятно милым; Сокджину иногда хотелось просто посадить его на ручки и никогда не отпускать.

Но уже пришло время ложиться спать, пусть Сокджину и хотелось поиграть с ним ещё немного.

Он ещё пару раз поцеловал Чонгука и уложил в кровать, укрывая одеялом. Чонгуку всегда требовалось какое-то время, чтобы уснуть. Каждый раз, когда его укладывал Сокджин, Чонгук всё не хотел засыпать и предпочитал обниматься. Обычно они ещё миллион раз желали друг другу спокойной ночи и говорили «я тебя люблю», и только тогда Сокджин мог выйти из комнаты.

Когда он вышел, дом уже затих. Благодаря Намджуну все устроились по кроватям. Сокджин умывал и переодевал грязнющего и перевозбуждённого малыша, пока Намджун укладывал всех остальных.

Сокджин прошёл по коридору и улыбнулся, услышав разговор Тэхёна и Чимина за закрытой дверью. Вообще-то им следовало спать.

– Не бойся монстров, Чимчим. Ты же видел, какие у Джуни мускулы.

– Но что, если они меня поймают до того, как Джуни успеет меня спасти?

– Тогда я тебя спасу! Я тоже сильный!

Сокджин улыбнулся. Да, они уже должны были спать, но иногда можно позволить детям пошалить. Сокджин спокойно прошёл мимо их двери, в последний раз заглянул к Юнги и спустился в свою спальню.

– Хей, – поприветствовал его Намджун.

В голосе его слышалась усталость. Он уже забрался под одеяло и сидел с ноутбуком на коленях и очками на кончике носа.

– Хей, – отозвался Сокджин. Он переоделся в чистую футболку и забрался к Намджуну. – Долгий день? Ты отлично придумал с гаражом.

Намджун промычал в ответ. Сокджин погладил его по руке и достал книгу. Ему пришлось прерваться на середине главы, и он намеревался её дочитать. Но Намджун заговорил до того, как он смог начать чтение.

– Социальный работник Хосока нам наконец-то написала.

– Тебя это злит?

– Несколько дней прошло, – сказал Намджун.

Сокджин согласно хмыкнул. Он знал, что Намджун ненавидел систему соцзащиты, но она же принесла им пятерых очаровательных сыновей, так что Сокджин всегда пытался немного смягчить его сердце.

– Ты же знаешь, они там пашут как кони. Я уверен, они связались с нами, как только смогли.

– Хосок должен быть их первым приоритетом, – проворчал Намджун.

Сокджин тихо рассмеялся и неуклюже поцеловал его в щёку.

– Ты так говоришь только потому, что он теперь твой сын, – поддразнил он.

– Ну, а даже если так?

– Ну ладно, ладно, хорошо, – Сокджин переплёл их пальцы, и Намджун наконец-то отвернулся от экрана и посмотрел на него. – Что там написано? Его маму нашли? Он возвращается к ней?

– Да никого они не нашли, – ответил Намджун. – Ни её, ни других родственников; и вряд ли уже найдут.

– О.

– Но это с какой-то стороны хорошо, – сказал Намджун, сжимая руку Сокджина. – Мне нравится Хосок.

Сердце Сокджина дико колотилось в груди.

– Мне он тоже нравится, – тихо сказал он. Он придвинулся ближе, так, что теперь он лежал скорее на Намджуне, чем рядом с ним – У нас такие прекрасные дети.

– Согласен, – ответил Намджун, приобнимая Сокджина одной рукой.

Казалось, он обрадовался за Хосока, но Сокджин всё равно видел напряжение в его плечах.

– Вот было бы ещё замечательно, если бы нам ответили по поводу документов на усыновление…

– Тише, всё будет. Никто не собирается отбирать у нас детей; у нас безупречный дом.

Намджун вздохнул.

Сокджин гладил Намджуна по груди кончиками пальцев. Намджун весь день был раздражён, и пусть он никогда не срывался на своей семье, Сокджин видел, что что-то его расстроило

– Хей, – сказал он, закрывая компьютер Намджуна и откладывая его в сторону.

Он занял место ноутбука на коленях Намджуна. Ногами он обхватил его грудь с обеих сторон и поймал его лицо руками.

– Что с тобой сегодня такое? Когда ты с детьми, это не очень заметно, но ты всё равно сам не свой.

– А я и есть не свой, – признался Намджун, пожав плечами. Он выглядел вымотанным. – Я просто… С Юнги что-то не так. Он так волнуется из-за перемен. Я хочу убедить его, что с нами у него будет полноценный дом, но эти соцработники ничего не могут сделать, и я задолбался уже ждать…

– Я понимаю. Я с самого первого дня готов был усыновить Юнги… Я всех их готов усыновить с самого первого дня, – согласился Сокджин.

Намджун согласно проворчал. Он разок шмыгнул носом и снял очки, чтобы убрать волосы с лица.

– Он всё время спрашивает меня, люблю ли я его, и ответ, разумеется, да. Он ведь просто мини-копия меня, мне нужно, чтобы он был рядом… И чтобы был Чимин; он такой весёлый и активный. Тэхён забавный и маленький, а Чонгук с нами уже так давно, мне кажется, что я его сам лично вырастил. А теперь ещё Хосок, и он уже каким-то образом прокрался в моё сердечко. Я буквально чувствую, как он там удобно устроился, и меня это немного подбешивает.

Сокджин нахмурился и переспросил:

– Подбешивает?

– Да, – Намджун отвёл глаза. – Я не знаю, Джин. Ну, просто… Просто, я чувствую, как будто у меня наконец-то есть идеальная семья, та, о которой я всегда мечтал, а тут открываются ещё горящие кольца, через которые я должен перепрыгнуть, – он поймал талию Сокджина обеими руками. – Я не понимаю, зачем так усложнять семьи.

Сокджин слабо улыбнулся. Он прекрасно понимал чувства Намджуна. У них были великолепные дети, но над их судьбами они не имели власти. В любой момент их могли забрать. Одна мысль об этом причиняла невыносимую боль.

– Это действительно тяжело, – согласился Сокджин. Он позволил Намджуну подумать пару минут, теребя верёвочки его кофты. – Но, хей. Со мной просто.

– Сокджин, милый, давай не сейчас…

– Не в том смысле, – фыркнул Сокджин и наклонился, чтобы поцеловать его в губы. – А в смысле… Ты меня очаровал мгновенно, и смотри, чем мы закончились, – он взмахнул рукой с обручальным кольцом. – Будем вместе и навсегда. Никто из нас никуда не денется. Если мы вместе, мы всё преодолеем, ага? У тебя есть семья, которая тебя никогда не оставит, даже если она небольшая.

Намджун хмыкнул.

– Между нами есть нечто великое.

Сокджин фыркнул.

– Видишь? Вот он, твой внутренний поэт.

– Любовь наша так огромна, что пред ней содрогаются горы, – поддразнил Намджун.

– Что за дурак, господи, – сказал Сокджин, закатывая глаза.

Он уже собирался пожаловаться на нахальство Намджуна, но супруг прервал его, перевернув на спину. Сокджин пискнул, когда Намджун навис над ним.

– Ты. Занимаешь. Каждую. Клеточку. Моего. Сердца, – сказал Намджун, целуя Сокджина после каждого слова.

Сокджин ударил его по груди.

– Намджун, мы уже замужем друг за другом, нет больше нужды меня так очаровывать.

– Любовь наша более велика, чем солнечная система, – провозгласил Намджун и втянул его в долгий поцелуй.

Сокджин хотел отбиться, но не смог, потому что просто растаял.

– Ты засасываешь меня, как чёрная дыра, – сказал Сокджин, пытаясь восстановить дыхание.

Намджун засмеялся и вернулся на свою подушку.

– О боже, ты прав, дичь какая-то, – сказал он, и Сокджин игриво ущипнул его за бедро.

– Ну, хоть теперь ты понял.

Комментарий к Глава 4: Надруганный

Глава Чимина.

Следующая – глава Чонгука.

«Страшно было думать обо всех ужасах, через которые пришлось пройти детям, прежде чем они оказались под его опекой. Например, Сокджину становилось физически больно от одной мысли, что мама Чонгука обдалбывалась кокаином во время беременности».

========== Глава 5: Зависимый ==========

Комментарий к Глава 5: Зависимый

Глава Чонгука.

Следующая – глава Намджуна.

«Намджун вырос по детским домам и патронатам. Его биологические родители о нём не заботились, и Намджуна забрали, когда ему было одиннадцать».

Сокджин сосредоточенно мазал тосты маслом. Намджун рядом с ним переворачивал яйца на сковородке.

– Выглядит неплохо, дорогой, – похвалил Сокджин и, не задумываясь, подставил щёку для поцелуя.

Намджун по утрам рабочих дней едва ли имел способность к связной речи, зато компенсировал поцелуями. Как и ожидалось, он поцеловал Сокджина в щёку, всё ещё пытаясь прогнать с себя сон.

– Упс! – сказал Чимин, глядя на пол, куда со шлепком приземлилась половина яйца.

Сокджин засмеялся и подошёл к столу, где мальчишки жевали тосты (в форме треугольника, потому что так нравится Хосоку). Он подхватил Чимина и защекотал его; Чимин в ответ завизжал: