Текст книги "Добро пожаловать домой (ЛП)"

Автор книги: CheekyBrunette

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Милый, у тебя всегда будем я и Джин. Не плачь.

Но Юнги плакал.

Он плакал очень долго, и всё время кричал, что это нечестно, и что он ненавидит, когда появляются новые мальчишки и воруют внимание его пап. Настолько долго, что Сокджин начал волноваться об остальных мальчиках.

Чонгуку два года; его нельзя оставить без присмотра больше чем на минуту. И Чимин, конечно, знал, что нужно звать Джина или Джуна, когда Тэхён начинает дрожать, но и его надолго оставлять в одиночестве Сокджин не любил. К тому же, шум наверняка разбудил Хосока; надо бы проведать и его тоже.

– Хей, мне нужно проверить, что все живы и здоровы, – сказал Сокджин, перебирая волосы Юнги и обращаясь к Намджуну. – Посидишь с ним, пока ему не полегчает? Я доделаю твои гренки.

Намджун кивнул.

– Да, хорошо. Иди. Может, займёмся потом чем-нибудь интересным? Суббота же всё-таки, – предложил он.

Сокджин улыбнулся.

– Да, отличная идея, – он поднялся с кровати, но наклонился, чтобы поцеловать Юнги в макушку. – Я люблю тебя, малыш. Всё в порядке. Потом ты познакомишься с Хосоком; мне кажется, он тебе понравится.

Юнги всхлипнул, но Намджун тут же принялся его утешать.

Сокджин вышел в коридор и мгновенно натолкнулся на Хосока.

– Кто-то плачет, – сказал Хосок, пару раз моргнув.

Сокджин тихо рассмеялся, не упустив из виду притаившуюся за ушами грязь и воронье гнездо на голове. Вдобавок, у Хосока под глазам красовались огромные круги. Хотя, наверное, оно и к лучшему, что он проснулся: лучше заснёт ночью.

– Да, это Юнги плачет. Он сегодня немного грустный, – легко сказал Сокджин и протянул Хосоку руку. – Я тут собирался пойти вниз и приготовить гренки. Хочешь со мной?

Хосок кивнул и принял руку.

Медленно они спустились вниз. Хосок тут же спрятался за ногой Сокджина, едва увидел играющих мальчишек в гостиной.

– Мальчики, – позвал Сокджин, привлекая внимание сыновей. – Это Хосок. Не хотите поздороваться?

Чонгук и Чимин подбежали так быстро, как только позволяли их ноги – что, в случае Чонгука, было довольно-таки медленно. Со стороны смотрелось так, будто он пробирается через густые заросли травы: он очень высоко задирал колени, потому что пока что не разобрался, как нужно ходить.

Тэхён подошёл вяло, волоча за собой плед. Он потянулся к Сокджину, просясь на руки, и Сокджин с радостью исполнил его просьбу.

Голос Чимина уже звенел, как весенняя капель:

– Привет, Хосок! Я Чимин! Тэтэ иногда зовёт меня Чимчим. И ты зови!

Чимин был, похоже, вне себя от радости.

Сокджин улыбнулся. Чимин с лёгкостью находил общий язык со всеми новыми знакомыми. Возможно, с его помощью Хосок сможет почувствовать себя дома.

– Пъивет! – сказал Чонгук, игнорируя существование буквы р. Они пока что не очень ладили.

Хосок с опаской смотрел на мальчиков, и Сокджин ободряюще улыбнулся ему.

– Хосок, это Чимин и Чонгук, – сказал он, указывая на каждого из них, затем немного подбросил Тэхёна. – А тут у нас Тэхён. Ему сегодня нехорошо, но не бойся, это не заразно.

Хосок кивнул. Его взгляд остановился на большой корзине мягкого конструктора, и Сокджин снова улыбнулся.

– Я пойду готовить завтрак, потому что, уверен, вы все жутко голодные, – сказал Сокджин. – Уверен, Чимин будет рад что-нибудь с тобой построить! Чонгук у нас тоже строитель. Как тебе идея?

Хосок всего лишь робко кивнул, и Чимин уже потащил его за руку к корзине. Сердце Сокджина наполнилось гордостью. Он был очень благодарен небесам за столь доброго и отзывчивого сына.

Сокджин отнёс Тэхёна на кухню и уложил на скамейку, которую они с Намджуном соорудили в эркере. Намджун выбрал ткань, которая сочеталась с обоями, а Сокджин сшил и набил подушку. Тэхёну нравилось дремать там, пока родители возились на кухне.

В конце концов Сокджин просто выбросил нечто, которое намешал Намджун, и решил делать оладьи. Желудку Тэхёна наверняка будет проще с ними управиться. Некоторые будут с черничной начинкой – для Юнги, а некоторые – с шоколадной крошкой, для Чимина.

Ожидая, пока настоится тесто, Сокджин прислушивался к детскому шуму в гостиной.

– Чонгук, нет… Нет! Пока что не надо это ломать. Вот, поиграй вот с этими кубиками вон там, – раздавался голос Чимина.

Сокджин попытался уловить в его словах нотки раздражения. Да, Чимин очаровательный и любящий, но Сокджин всё ещё учил его контролировать гнев: его биологические родители были не самым лучшим примером для подражания.

Чимин тем временем продолжал хозяйничать:

– Хосок! Выглядит здоровски! Ты так классно строишь!

Сокджин вздохнул с облегчением: Чимин просто солнышко. Волноваться не о чем.

– На гренки не похоже, – сказал Намджун, появляясь в дверном проёме.

Юнги прицепился к нему на спину и так въехал в кухню. Сокджин тихонько порадовался: Юнги любил кататься на спине.

Сокджин хмыкнул.

– Ну, знаешь ли, с твоими яйцами явно что-то пошло не так, а Тэхён того и гляди помрёт, так что я решил, что оладьи всё-таки лучше.

Намджун фыркнул и обернулся на Тэхёна.

– Эй, парень, ты там помираешь? – спросил он.

Тэхён исхитрился вжаться в свою подушку ещё сильнее.

– Нет, – отозвался он. – Я уже мёртв.

Сокджин усмехнулся. Драматизма Тэхёну точно не занимать.

– От оладушек жизнь станет лучше, дружок, – пообещал он. – Намджун и Юнги, накройте, пожалуйста, на стол? Я позову остальных.

– Исполним в лучшем виде, – ответил Намджун и отдал честь.

Юнги тут же повторил за ним. Сокджин поцеловал их обоих в щёку, а потом отправился собирать в кучку всех остальных.

– Ладушки-оладушки, ребятки. Время завтракать. Оладьи для всех, – сказал он, ловя Чонгука со спины.

За два года существования Чонгука Сокджин выучил важный урок: если малыша физически не разлучить с игрушками, до стола он не дойдёт никогда.

Чонгук в крайней степени восторга повис в руках Джина и принялся пинать ножками воздух.

– Шоколадная крошка? – спросил Чимин.

Сокджин серьёзно кивнул:

– Ну конечно.

Чимина как ветром сдуло. Чонгук заелозил, и Сокджин поставил его на пол, позволяя последовать за братом.

Как правило, не имело особого значения, чем хотел заняться Чимин: Чонгук хотел заняться тем же самым.

Сокджин заметил, что Хосок нахмурился, и поспешил его утешить.

– Хосок, не волнуйся, есть ещё оладушки с черникой и без ничего, – пообещал он.

Выражение лица Хосока не изменилось, так что Сокджин продолжил:

– Есть ещё овсянка, мюсли, яйца, тосты, вафли… Может быть, хочешь что-то из этого?

Хосок пожал плечами.

– Покушать тебе всё равно надо. Ты вчера был очень голодный, – заметил Сокджин. – Тебе не нравятся оладьи? Ты поэтому расстроился?

Хосок опустил глаза.

– Я не знаю, что это такое, – наконец, пробормотал он.

Сокджин сочувствующе вздохнул. Он уже был уверен, что мама Хосока его кормила; однако совсем не факт, что она кормила его хорошо.

– Ладно, – ответил Сокджин, быстро перегруппировываясь. – Ну, они очень вкусные, и мне кажется, они тебе понравятся. Обычно мы не злоупотребляем сладостями, но оладушки – исключение. Они как десерт, только на завтрак.

На этой ноте Хосок заметно оживился.

– Правда?

Сокджин кивнул.

– Правда-правда. А потом мы с Джуни подумывали поехать с вами всеми куда-нибудь. Юнги выбирает, куда.

– Юнги это тот, у которого сегодня грустный день? – спросил Хосок.

Его память поражала. Сокджин с сожалением вспомнил его ночную попытку в письмо. Если бы кто-то удосужился научить Хосока чтению, это наверняка бы не потребовало больших усилий и времени.

– Ага, он самый. Пойдём знакомиться с ним и Намджуном? – предложил Сокджин.

Хосок с лёгкостью согласился и проследовал за Сокджином в кухню. Однако перед лицом такой большой семьи он заметно струхнул. Но Сокджин знал, что никто его в обиду не даст.

Чонгук уже щеголял слюнявчиком и восседал на стульчике. Чимин радостно колотил пластиковой вилкой по столу, а Намджун и Юнги повторяли за ним, просто потому что хотели подурачиться.

Сокджин прочистил горло, чтобы привлечь их внимание.

– Намджун, Юнги… Это Хосок. Какое-то время он поживёт с нами.

Юнги тут же скис, но по крайней мере Намджун был рад поприветствовать нового члена семьи. Даже встал из-за стола.

– Привет, дружище. Я Намджун, но зови меня просто Джуни. Я очень рад с тобой познакомиться! – тепло сказал он и протянул Хосоку открытую ладонь.

Буквально секунду Хосок явно паниковал, а потом дал Намджуну слабую пять.

Намджун приподнял бровь.

– Ой, да ладно, чего так слабенько. Давай сильнее, – сказал он. Хосок стукнул ещё раз. – Давай ещё сильнее!

Хосок немного оживился и ударил по ладони Намджуна изо всех своих недюжинных сил. Намджун тут же убрал руку.

– Ай-яй-яй! – заныл он, притворяясь, что ему больно. – Ух, ну ты и сильный! Покажи мышцы?

Хосок захихикал и с гордостью продемонстрировал свои трицепсы. Чонгук тут же повторил за ним – потому что он повторял буквально всё, что видел, – а Чимин запрыгал на стуле, как мячик.

– Я тоже, я тоже хочу! – заныл он.

Намджун позволил Чимину бить и бить свою ладонь, пока Сокджин помогал Хосоку освоиться за столом.

– А разве уже не пора завтракать? – спросил Юнги.

Из-за всей утренней драмы за стол они садились позже обычного. Сокджин мог только вздохнуть; он и сам был голоден.

– Почти, сейчас только Тэхёна устроим.

Он помог Тэхёну сесть и застегнул ремни на специальном стуле. Намджун сначала посмеялся, покупая стул, который по идее должен был предотвратить падение Тэхёна во время приступа. Смех кончился, когда стул успешно выполнил свою функцию около дюжины раз.

Сокджин поцеловал Тэхёна в макушку.

– Итак, кому каких оладушек?

Со всех сторон раздались заказы, которые Сокджин и ожидал. Он сгрузил Чимину порцию с шоколадной крошкой, без ничего – для Чонгука и Тэхёна, чернику Юнги и Намджуну, и по одному от каждой партии себе и Хосоку.

Спустя, казалось, сотню лет Сокджин наконец-то смог приступить к завтраку. Он сел за стол рядом с Юнги и напротив Хосока. Тому оладьи, похоже, понравились; особенно с шоколадом. Все за столом были в приподнятом настроении, кроме Юнги.

– Как у тебя дела, дружище? – спросил его Сокджин, наблюдая, как он тычет вилкой в оладьи. – Я думал, ты любишь с черникой.

– Люблю, – просто сказал Юнги.

Он выглядел очень потерянным, но в то же время его явно снедала тревога. Сокджин хотел бы усадить его к себе на руки и никогда не отпускать, но вместо этого он сказал:

– Я рад. А хочешь знать, почему я приготовил оладушки с черникой?

Юнги вопросительно приподнял бровь. Он надулся, но Сокджин уловил проблеск любопытства в его глазах.

– Потому что я тебя люблю, – просто сказал Сокджин и чмокнул мальчишку в щёку.

Этого было достаточно, чтобы Юнги рассмеялся. Он принялся за оладьи с новоприобретённым энтузиазмом.

Намджун и Сокджин обменялись улыбками над его головой. Быть может, пройдёт ещё много времени, прежде чем Юнги будет абсолютно спокоен в их доме, но они не собирались сдаваться.

Однажды они смогут убедить Юнги, что ему больше не нужно бояться перемен. Вскоре заявление на усыновление пройдёт свой долгий путь, и Юнги официально станет их сыном.

А пока что им только нужно доказать, что они любят его и без всяких бумажек.

========== Глава 3: Безнадзорный ==========

Комментарий к Глава 3: Безнадзорный

Глава Тэхёна.

Следующая – глава Чимина.

«Когда Чимин появился на пороге дома Сокджина и Намджуна, его кожа была покрыта синяками. На нём не оставалось живого места».

– Так, кому ещё нужен крем от загара? – спросил Сокджин.

Когда привезли первого ребёнка, у Сокджина и в мыслях не было, что он окажется тем

папашей, который одевает детей в одинаковые плавки и пользуется натуральным кремом от загара. Но это было до того, как он понял, насколько тяжело уследить более чем за одним ребёнком и как много химии в обычных кремах.

А ещё это было до того, как Сокджин понял, каково это – так сильно любить маленьких человечков.

– На утьки! – потребовал Чонгук и одной рукой потянулся к Сокджину.

Вторая рука его была занята: она прижимала к груди плюшевого Элмо. Сокджин осторожно забрал игрушку и заботливо усадил её на диван.

– Подожди-ка, Гукки. Ты же знаешь, Элмо в бассейн нельзя, – сказал он. – И сначала нужно намазаться кремом, а уже потом на ручки.

Чонгук сморщился, а Сокджин намазал крем ему на лоб, нос и щёки. Он всё ещё дулся, когда Сокджин мазал его тощие ручки и ножки.

Сокджин преувеличенно нахмурился, дразня его и надеясь вызвать улыбку. Чонгук захихикал.

– Джинни! – взвизгнул он и шлёпнул ладошкой по хмурой мине Сокджина.

– Гукки! – ответил Сокджин ему в пальцы.

Достаточной ловкости в руках малыша ещё не было; он умел только сжимать их в кулачки. Только недавно Гук научился пользоваться ложкой, и каждый раз всё по-прежнему заканчивалось полнейшей катастрофой. Но Сокджин всё равно гордился собой и Чонгуком, потому что ребёнок в два года вполне мог кушать самостоятельно, и им обоим пришлось хорошенько для этого потрудиться.

– У меня гаофки! – воскликнул Чонгук, показывая на узор на плавках.

– Горошки, – согласился Сокджин и улыбнулся, разворачивая Чонгука, чтобы осмотреть его со всех сторон. – Горошки – это здорово, правда?

– А-а-а-ага-а!

– Джин, – позвал Намджун с противоположного конца комнаты. – У тебя морщинки возле глаз от улыбки.

Голос его был полон нежности, и Сокджин засиял ещё сильнее.

– Я просто рад, что мы едем в бассейн.

– Бассейн! – воскликнул Тэхён.

После завтрака ему, казалось, полегчало, и он наматывал круги по гостиной; Чимин не отставал ни на шаг, и оба непрестанно вопили:

– Бассейн, бассейн, бассейн, бассейн!

– Попался, – сказал Намджун, поднимая Тэхёна, когда тот пробегал мимо. – Если ты хочешь пойти поплавать, сначала нужно сесть в машину.

Сокджин с удовольствием возил бы мальчишек в бассейн каждый летний день, но без Намджуна он бы ни за что не справился. Один мужчина против пятерых мальчишек – немыслимо. Большинство из них постоянно находились на грани утопления, за ними нужен был глаз да глаз. Чимин, например, любил прыгать в бассейн для больших детей, когда там не было никого, кто мог бы его поймать. Так что, как бы Сокджину ни хотелось ездить в бассейн по будням, обычно нужно было дождаться выходных, когда Намджун мог помочь.

Они заманили всю ребятню в машину. Сокджин устанавливал новое детское кресло для Хосока – остальные уже, довольные жизнью, сидели на своих местах, – а Намджун вернулся в дом за сумкой-холодильником. Сокджин упаковал еды на целую роту: хумус, крендели, морковь, мюсли, яблоки, клубника, сок, чашечки и сосочки, – и уже не смог бы сам это всё поднять.

– Ты сегодня пойдёшь в бассейн для малышей или для взрослых? – спросил Сокджин, когда Намджун приблизился, но вместо него ответил Юнги.

– Я хочу поплавать с Джуни! – прокричал мальчишка из машины, и Сокджин кивнул.

– Я уверен, Намджун будет рад с тобой поплавать, Шуга, – заверил он. Шугой они звали только Юнги, больше никого; это было его личное домашнее прозвище. – Хосок, хочешь поплавать с Намджуном в бассейне для больших детей?

Хосок вздрогнул, когда к нему обратились.

На нём были грязные вчерашние кроссовки, но Сокджин дал ему такие же плавки, как у остальных. Он хотел, чтобы у Хосока была возможность следить за своими вещами, но при этом не хотел, чтобы мальчик чувствовал себя исключённым. Никто не знал, как долго он будет жить в их доме.

– Я не хочу плавать, – неловко пробормотал Хосок.

Сокджин нахмурился, отряхивая руки, и выпрямился. Сиденье было полностью установлено.

– Тебе, в общем, и не обязательно. Можешь просто посидеть на солнышке. Или помочить ноги со мной, будем вместе присматривать за Тэхёном и Чонгуком.

Хосок задумчиво хмыкнул и пару раз притопнул.

– Только ноги?

Сокджин взъерошил его волосы и позволил самостоятельно забраться на сиденье, после чего заверил:.

– Можешь даже опустить в воду один пальчик, и уже будет достаточно.

– Даже только мизинец?

Сокджин улыбнулся:

– Ага!

– Или средний палец?

– Конечно?

– Или только большой палец?

– Разумеется!

Хосок во всю хихикал, а вот Юнги был явно недоволен. Ему досталось место в самом конце переполненного семиместного фургона, что его, похоже, крайне возмутило.

Если честно, то семья выглядела как школьная поездка за город каждый раз, когда они все вместе выходили из дома. Джин чувствовал себя водителем автобуса.

– Юнги, не дуться. Мы едем в бассейн, потому что ты захотел, – напомнил Сокджин. – Ты будешь плавать с Намджуном, будет очень весело.

Юнги не повеселел и по-прежнему переводил взгляд с Хосока на Сокджина. Сокджин погрозил ему пальцем.

– Мне что, прийти тебя поцеловать? Хочешь атаку поцелуями?

Глаза Юнги заискрились, а лицо просветлело, и он засмеялся.

– Нет! – взвизгнул он, загораживаясь руками от Сокджина.

Но он забыл о том, что прямо у него за спиной второй папа наводил порядок в багажнике. Намджун поймал Юнги со спины и перегнулся через заднее сиденье, чтобы его поцеловать. Юнги, смеясь, пищал, а Намджун поцеловал его как минимум раз тридцать.

– Нет, нет, нет!

Сокджин улыбнулся.

– Ух ты, Юнги за одно утро пережил щекотку и поцелуи, – сказал он, пристёгивая ремень Хосока. – Кого ещё поцеловать?

– Меня! – тут же отозвался Чимин и вытянулся так сильно, как позволяло кресло.

– Ну конечно, – заверил Сокджин и перегнулся через Хосока, чтобы поцеловать Чимина в щёку. – Ты в порядке?

– Агась! – ответил Чимин. – Мы едем плавать!

– Вот именно! – с энтузиазмом ответил Джин. – Следите за руками, я закрываю двери, и отправляемся, – сказал он, окинул салон взглядом, чтобы убедиться, что никто не останется без пальцев, и захлопнул дверь фургона.

Через несколько минут они уже ехали в бассейн.

*

– Этих фонтанчиков тут раньше не было, – сказал Намджун, наблюдая сыновей, пока они носились между струями воды.

Фонтаны были сделаны в форме цветов, и маленькие гейзеры взлетали в воздух с нерегулярными интервалами и под разными углами. До бассейнов семье было ещё далеко; система пульверизаторов оказалась слишком интересной.

Намджун улыбнулся.

– Счастья полные штаны.

– Я боялся, что все эти сборы пройдут напрасно, но ты только посмотри, как им весело, – сказал Сокджин, радуясь, что все его сыновья счастливы.

Однако ему было тяжело улыбаться. Хорошо, конечно, что Хосок так осмелел в первый день в их семье, и Юнги определённо оживился, но…

– Тэхён будет в порядке, – сказал Намджун, будто бы прочитав его мысли.

– Утонуть можно в нескольких дюймах воды, – не сдержавшись, сказал Сокджин. – Если он упадёт лицом вперёд…

– Ты его поймаешь, – прервал Намджун. – Или я поймаю. Или спасатель. Или даже Чимин и Юнги, они видели достаточно припадков, они знают, что его нужно положить на бок.

Сокджин нахмурился. Он не хотел лишать Тэхёна полного счастливого детства. Бедняга был оторван от семьи, когда ему исполнилось два с половиной; Сокджин мог хотя бы позволить ему повеселиться в бассейне.

Но у Тэхёна эпилепсия. Да, приступы случались только один или два раза в неделю, но всё же страшно было ходить с ним в места вроде бассейна, где он мог с лёгкостью покалечиться. Сокджин мог думать только о том, что во время припадка Тэхён упадёт лицом в воду и утонет.

– Я просто… волнуюсь, – признал Сокджин, и Намджун приобнял его за плечо.

– Если честно, я тоже, – ответил он. – Но вот он вон там вот, он не должен волноваться, понимаешь? Тэ – счастливейший мальчишка, и, по-моему, важно чтобы таким он и оставался.

– Джинни! Смотри! – проверещал Тэхён сквозь фонтанчики.

Он словно знал, что отцы говорят о нём. Он встал прямо на пульверизатор, и вода пузырилась под его ногами. Сокджин улыбнулся и пробрался к нему сквозь завесу ледяных капель воды.

– Ух ты, Тэтэ! Как здорово!

– Попробуй, – предложил Тэхён, ухватив Сокджина за руку и уже ставя его на своё место.

Ноги Сокджина были гораздо больше и перекрыли фонтанчик полностью. Он чувствовал, как давление воды повышается под его ступнями.

– Джинни! А куда делась вода?

– Сейчас узнаем. Отойди-ка в сторонку, – указал Сокджин, а потом сошёл с фонтанчика. Вода взлетела в два раза выше, чем обычно, и Тэхён взвизгнул, когда она приземлилась прямо ему на макушку. Его волосы, которые были мокрыми и до этого, можно было теперь выжимать.

– Ещё раз, ещё раз!

Сокджин немного поиграл с Тэхёном. Ему всегда было спокойнее, когда они находились рядом; тогда он всегда мог заметить, что начинается припадок. Но в то же времяСокджин не хотел лишать сына самостоятельности, поэтому постоянно находился в душевных терзаниях. Детям нужно время вдали от родителей, чтобы научиться решать проблемы самостоятельно. Сокджин не сможет всё время быть рядом с ним.

Но, наверное, играть с сыном всё-таки не так уж плохо, учитывая, насколько заброшенным Тэхён был в предыдущем доме.

Сокджин даже не знал, что существует такой термин, как «медицинское пренебрежение», пока Тэхён не появился на его пороге.

Тот день был самым тяжёлым в жизни Сокджина. Чонгуку едва ли исполнился год, у Чимина всё ещё происходили вспышки гнева, а тревога Юнги терзала его как никогда. И тут социальный работник сказала Сокджину, что он каким-то образом должен обеспечить безопасное проживание двухлетнему мальчику с эпилепсией.

Намджуну пришлось на три дня отпроситься с работы, только чтобы у Сокджина не случился нервный срыв.

К счастью, меры безопасности, установленные для Чонгука, пригодились и в случае с Тэхёном. Сокджин и по сей день жил в уверенности, что не снимет защитные уголки кофейного столика, пока Тэхёну не исполнится семнадцать.

Но, наверное, тревога за него не пройдёт никогда. И, наверное, гиперопекающие приёмные родители – это всё же лучше, чем биологические родители мальчишки.

Воспитатели в детском саду Тэхёна обратили на него внимание социальных служб. У Тэхёна несколько раз случались приступы во время занятий. Родители отказывались вести его к врачу; говорили, что он «в порядке». Но дошло до того, что во время припадков Тэхён синел от недостатка кислорода и приходил в детский садик с синяками, потому что падал на пол и сильно ударялся.

Ему очевидно требовалось медицинское обследование, но родители отказывались. У их двухлетнего сына синели губы, потому что он не мог дышать, а они отказывались вести его к врачу.

Сокджин не представлял, почему. Он никогда не виделся с родителями Тэхёна; они ни разу не озаботились встретиться с ним или Намджуном. Им, похоже, совсем был безразличен Тэхён, и Сокджин никак не мог взять этого в толк. Тэхён стал ему важен с первой же минуты, с той самой секунды, когда появился на пороге. У мальчишки были большущие карие глаза и чудесное личико. Воспитание его давалось с трудом, но только потому, что Сокджину становилось плохо от одной мысли о том, что мальчику больно.

Наверняка Сокджин поседеет раньше срока, и именно из-за Тэхёна, но оно того стоит.

Очень-очень стоит.

– Ой-ой, Чонгук, осторожно, – сказал Сокджин, ловя малыша, когда тот уже собирался нырнуть в мелководье бассейна. – Думаешь, пора купаться?

– Дя! – сказал Чонгук, пиная воздух. Он был мокрый до нитки, но Сокджин не задумываясь прижал его к груди.

Даже во времена, когда Чонгук был мокрый не только водой из бассейна, Сокджин всё равно обнимал его. Воистину, хлористая вода – наименьшее из зол в его родительской жизни.

Тэхён потянул за край шорт Сокджина. Он, похоже, был столь же намерен находиться поближе к Сокджину, как Сокджин был намерен быть поближе к нему.

– Можно поиграть в подводные лодки?

– Конечно, – согласился Сокджин.

Вместе с ними в бассейн приехала куча маленьких колец, которыми можно было заполнить дно, а потом нырять сквозь них. Юнги и Чимин от них приходили в восторг, и когда они наиграются с фонтанами, их будет ждать маленькая флотилия. Намджун с ними справится.

С ребятами постарше у Намджуна всегда получалось лучше, чем с малышами; хотя бы потому что малыши вводили его в натуральный ступор, а от грязного памперса происходил сбой системы.

Сокджин поставил Чонгука на землю и взял его и Тэхёна за руку. В темпе улитки они зашагали к детскому бассейну. Сокджин не мог не смеяться, глядя, как их маленькие ножки пытаются ускориться.

– Спускайтесь осторожно, – сказал Сокджин, придерживая их на ступеньке лестницы в бассейн.

Едва оказавшись в воде, Чонгук тут же принялся пинаться и брызгаться, а Тэхён присел отдохнуть.

День для Тэхёна был великий. Лекарства изматывали его донельзя, поэтому веселье в бассейне отнимало много сил.

– А кольца? – спросил Тэхён, перегнувшись через бортик.

Сокджин устроился на бортике и погрузил ноги в воду по лодыжки.

– Конечно, – согласился он и кинул Тэхёну розовое кольцо с утяжелителем, которое тут же ровненько встало на дне бассейна.

Мальчишка дурашливо заулыбался и нырнул.

– И я! – заныл Чонгук, отплывая от новых друзей, которых он уже завёл у другого бортика. – И я!

Сокджин засмеялся, увидев надежду на лице Чонгука. Он поцеловал его в лоб и опустил в воду ещё пару кругов. Вскоре все малыши, какие были в бассейне, скучковались вокруг Сокджина. К счастью, ни Тэхён, ни Чонгук его не ревновали.

– Ты куда ни придёшь, везде найдёшь себе новых друзей, господи помилуй, – сказал Намджун, подкравшись сзади.

Сокджин обернулся, поймал Намджуна за плечо и притянул ближе к себе, чтобы поцеловать.

– Просто дети меня любят. Я милый и притягательный, – сказал он. – И ты тоже очень милый. Мне нравится, когда у тебя мокрые волосы.

Намджун убрал с лица нежно-розовую чёлку и с нахальной улыбкой заявил:

– А ты не просто милый. Ты великолепный.

После чего он поймал губы Сокджина своими губами. Только Намджун способен был так целоваться на бортике детского бассейна. Он отстранился и поцеловал нос, щёки и лоб Сокджина.

– По-моему, пора обедать.

Сокджин фыркнул.

– Не могу понять, то ли ты намёки намекаешь, то ли ты действительно проголодался.

Намджун, глубоко оскорблённый, прижал ладонь к груди. Второй рукой он гладил спину Джина между лопатками.

– Джин… Ты что, не можешь понять, когда я намекаю? – ужаснулся он.

Сокджин приостановил разговор, чтобы бросить в бассейн ещё несколько колец, потому что собралась группка малышей (включая Тэхёна и Чонгука), которые с надеждой смотрели на него. Потом он повернулся к Намджуну.

– Ну, знаешь, я ведь не всегда мог понять.

– Врёшь.

– Ладно, ладно, вру, – согласился Сокджин. – Потому что я ещё имею отличное чувство юмора, а ещё я очень горячий, и ты меня любишь.

– А ещё я люблю твою готовку, и наши четыре сына меня поддержат, – ответил Намджун.

– Пять сыновей, – поправил Сокджин, наблюдая, как Хосок бесстрашно носится вокруг фонтанчиков.

Он попытался остановить свою фантазию и не позволить ей в красках нарисовать картину того, как мальчишка оскальзывается и разбивает себе череп.

– Пять, – согласился Намджун и кивнул.

Сокджин улыбнулся.

– Хосок и тебя очаровал, да? Потому что я, похоже, готов судиться с его матерью за право оставить его в нашем доме; он такой мягкий и милый, – сказал он.

Сокджин был вымотан, просто вымотан, но ему всё равно очень нравилось открывать для себя Хосока. Похоже, пока что мальчишка был немного замкнут, но Сокджин уже знал, что как только он полностью откроется, он идеально впишется в их семью.

– Я полностью очарован, но он скорее энергичный, чем мягкий. Носится без устали, смеётся, вопит… – Намджун замолк ненадолго. – …быть может, чтобы засиять всеми красками, ему нужно было искупаться в воде, которая вылетает из гигантских цветов.

– А может быть, он и мягкий, и энергичный, – сказал Сокджин. – Бывают же дети такими.

– Дети ещё бывают голодными, – добавил Намджун, глядя на подплывающего Чонгука.

– Говодными? – спросил Чонгук, выкарабкиваясь из бассейна.

Сокджин снова улыбнулся, понимая, что если у них сегодня будет хоть какое-то подобие расписания, то действительно пора обедать.

– Да, – сказал Сокджин. – Все голодные, но сначала нужно поменять памперсы вам с Тэтэ.

Намджун погладил его спину.

– Ты занимайся с мальчиками, а я накрою обед? – спросил он. Сокджин кивнул.

– Хорошо. Каждому по морковке, двум батончикам, упаковке кренделей и пюре, – перечислил он, собирая игрушки. – Юнги получает солёные палочки.

– О, поверь мне, – сказал Намджун. – Сложно забыть, что Юнги любит палочки.

– Тогда всё ладненько. Тэхён-и, идём переодеваться! – позвал Сокджин.

Тэхён подплыл к ним, и Сокджин выловил его из бассейна. Как-то он исхитрялся стоять, одновременно держа на руках Тэхёна и Чонгука. Они остановились возле сумок, а затем направились в сторону ванных комнат.

– Так, мальчики, правила вы знаете. Не трогать ничего, – напомнил Сокджин.

– Тут Микки и Минни! – обрадовался Чонгук, указывая на картинку на плавательных памперсах.

Сокджин кивнул.

– Правильно, потому что этот особенный, он для плаванья… Тэхён, не трогай! – оборвал он. Тэхён послушно отошёл от мусорной корзины. Сокджин спустил Чонгука с пеленального столика и поманил его. – Иди сюда, солнце, надо переодеться.

– Тут Микки и Минни! – продолжал радоваться Чонгук.

Сокджин усмехнулся. Быть родителем, конечно, весело и смешно, пока в дело не вмешиваются общественные туалеты.

*

– Так, – сказал Сокджин, сжимая своё сиденье до побеления костяшек. – Мы едем домой. Мы уложим этих детей спать. Чимин не устроит истерику. У Тэхёна не начнётся приступ. И не важно, что все устали и вопят…

– Джинни! Я голодный! Я хочу шоколадку с орехами! – проскрежетал Чимин сзади; его личико покраснело от эмоций.

У всех них расписание сбилось на час. Сокджину следовало уложить их спать ещё двадцать минут назад, но ему почему-то показалось, что раз они поздно позавтракали и пообедали, можно и повременить с тихим часом.

Зря ему так показалось.

– Чимин, – сказал Намджун своим строгим родительским голосом. – Мы уже сказали, больше до ужина нельзя сладкого. Сейчас приедем домой и будем спать, а когда проснёшься, можно будет покушать.

– Но я хочу сейчас! – завыл Чимин.

Сокджин открыл было рот, чтобы ответить, но его прервал плачущий Тэхён:

– Мне плохо, – всхлипнул он.

Бедняга растёкся по своему сиденью и рыдал изо всех сил.

– О, Тэхён-и, милый, я знаю, – проворковал Сокджин. – Ты просто устал. Из-за нового лекарства тебе всё время хочется спать, но всё будет хорошо.

Чимин завизжал немного громче и немного пронзительнее, взбешённый тем, что на него не обращали внимания. И тут он швырнул свою бутылочку в переднюю часть машины.

Если бы Сокджин не обернулся, чтобы поговорить с Тэхёном, он бы её не заметил. И не смог бы поймать её до того, как она пробила лобовое стекло.

– Пак Чимин, – рявкнул Сокджин, держа бутылочку там, где он её поймал: в дюймах от головы Намджуна.

Из-за вспышки Чимина они запросто могли попасть в аварию, и без последствий он в этот раз не обойдётся.

– Ты же знаешь, что вести себя так нельзя. Что нужно делать, когда ты злишься? Неужто швыряться вещами?