Текст книги "Зверь невиданный (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Нет, спасибо. Ешь сам.

Голода я действительно не испытывал, а вот помыться мне все же надо было и хоть немного прополоскать свою одежду.

Пока грифон раздирал свою добычу на куски, тут же проглатывая их, я стянул с себя тряпки, прикрывавшие мое новое тело, и отправился в воду. Холодной она не была, так что я с удовольствием немного поплескался, отмокая. Потом долго тер волосы, в надежде смыть с них хоть немного грязи, а затем, выбравшись на мелководье, долго скреб тело мелким песком со дна и полоскал одежду. Насколько чисто получилось – понять пока было невозможно, и я, покидав все на кусты для просушки, растянулся на берегу, дожидаясь рассвета и предаваясь размышлениям. Что делать? Этот вопрос был извечной проблемой, и решение пока не находилось. Налицо имелись отличия от нормального человека, которые мне предстояло прятать, я имею в виду свою «чешую» в зоне бакенбард. Как прятать? Я не имел ни малейшего понятия. Все, что мог придумать, – это уложить волосы вдоль лица – благо они как раз почти доставали подбородка, – прижав их платком, завязанным на манер банданы. Не знаю, принята ли тут подобная мода, но больше ничего умного в голову не лезло.

Незаметно для себя я заснул, а разбудил меня яркий свет, согревающий лицо и тело. Позевывая, я огляделся, находя взглядом свернувшегося рядом грифона. Он мирно спал, спрятав голову под крыло, поэтому я поднялся, стараясь не шуметь, нашел свою одежду, успевшую просохнуть, и попытался оценить результат стирки. Увы, но в более-менее приличном состоянии были только штаны. Рубашка представляла собой этакое тряпичное решето, но ничего другого у меня не было, пришлось надевать ее. Когда я закусывал куском хлеба и сыром, украденными на кухне, грифон проснулся. Я предложил ему разделить со мной завтрак, но он, понюхав, отказался, презрительно вскрикнув.

– Понял, ты предпочитаешь мясо и рыбу, – покивал я, подбирая с ладони последние крошки, а потом поднялся.

В голове мелькнула мысль, что грифон вполне может отказаться везти меня дальше, но он тут же вскочил на лапы и повернулся ко мне боком, подставляя крыло, чтобы я мог взобраться на его спину. Веревки мои после рыбной ловли исчезли, других у меня не было, так что пришлось рискнуть, залезая на спину просто так, коря себя за непредусмотрительность. Памятуя о том, как взлетает грифон, я покрепче сжал коленями его бока, вцепившись пальцами в перья на шее, и мы отправились дальше. Куда он меня несет, я понятия не имел, но решил, что управлять все равно не могу, а потому положился на судьбу.

Долгое время под нами проплывал лес, изредка расцвеченный небольшими речушками и маленькими озерами, вроде того, у которого мы ночевали. Часа через три, когда ноги и спина уже просто занемели, так что появились опасения за свою жизнь, я увидел то, что заставило меня застыть с выпученными глазами и раскрытым ртом: далеко впереди по небу плыл… остров. Самый настоящий остров!

– Обалдеть, – пробормотал я, вглядываясь в горизонт.

Чем ближе становился остров, тем быстрее летел грифон, и я подумал, что именно там его дом. Постепенно остров приближался, и, когда я смог рассмотреть его более подробно, занервничал. Формой остров напоминал ромб, где низ был каменным, увитым то ли корнями, то ли лианами, а верхом служил замок, окруженный деревьями. Над замком и под островом плавно скользили темные точки, в которых я без труда различил таких же грифонов, как и мой, а вот сам замок меня нервировал. Кто там жил? Как ко мне отнесутся? Может, вообще не стоит туда соваться?

Видимо, грифон почувствовал мою нервозность, поскольку оглянулся и вопросительно прокурлыкал, топорща перья на голове.

– Как-то мне туда не очень хочется, – проговорил я, тревожно поглядывая вперед, а грифон вдруг вскрикнул и повернул куда-то в сторону.

Я сначала подумал, что на нас напали, и, только разглядев внизу небольшой поселок, понял, что грифон был вполне разумным существом и нес меня туда, к людям, раз я не захотел полететь с ним.

– Вот спасибо, крылатый мой, только высади меня не слишком близко к поселку, мало ли как меня там примут, а драпать с окраины легче, чем из центра.

Грифон пронзительно вскрикнул, и я могу поклясться, что в этом крике присутствовал смех, вернее насмешка.

– Ладно, смейся, сколько хочешь. Тебе можно.

Грифон опустился на небольшой опушке, когда до поселка осталось около километра. Привередничать я не стал. Слез со спины зверя, поблагодарил его, попрощался, поправил свою котомку за спиной и неспешно направился в сторону домов, слыша, как за спиной захлопали крылья. Невольно оглянувшись на ходу, я успел заметить устремившегося в сторону острова грифона, а потом ветви деревьев скрыли от меня сказочного зверя. Впрочем, я теперь и сам сказочный зверь, которому предстоит очень постараться, чтобы не попасть в лапы какого-нибудь охотника.

В поселок я пришел в сумерках. И не потому, что далеко было, просто некоторое время я просидел в кустах на окраине, изучая жителей, и, только убедившись, что жизнь здесь мирная, вышел на большую наезженную дорогу.

Люди вроде были нормальные, не эльфы или еще какие сказочные персонажи. Ходили, разговаривали, даже ссорились, но до рукоприкладства не дошло. Дети бегали, гоняясь друг за другом и за небольшими серыми собаками, немного напоминающими волков, только мелких. Кроме «собак» я приметил стайки кур и животных, похожих на индийских буйволов, правда, лохматых. Практически все дома были двухэтажными, но больше всего меня удивило, что вокруг них не было заборов. Не считать же серьезной преградой высаженные в ряд полуметровые кусты. За всеми домами были небольшие огороды и деревья, а вдоль улиц росли цветы. Еще слева и справа от поселка я заметил поля, на которых тоже что-то росло. В общем, почти типичная для меня, городского жителя, деревня, только большая. На подлете я успел приметить размеры поселка, думаю, дворов с пятьсот наберется.

Выждав, пока не начало темнеть, я неспешно похромал по дороге. Все-таки мягкие тряпичные тапочки – плохая обувь для путешествий: все камни и ветки в лесу и на дороге я чувствовал так же ясно, как если бы шел босиком. Идя по улице, я поймал на себе удивленные взгляды нескольких жителей поселка, но никто ко мне не обратился, ничего не сказал, так что я продолжал идти, пока не оказался у колодца. Возле него собралось несколько ребят постарше, но воду не брали, а просто сидели и стояли рядом, что-то горячо обсуждая. Как только один из парней заметил мое приближение, он кивнул товарищам, и все они смолкли, разглядывая меня.

– Здравствуйте, а не подскажете ли, где можно переночевать? Только денег у меня нет, могу отработать.

Ребята пошептались между собой, а потом один из них указал мне на дом с зеленой крышей.

– Там гостей принимают. Спроси, может, тетка Нира и даст тебе работу.

Отправившись в указанном направлении, я подошел к двери, на которой был нарисован красный грифон с какими-то знаками над ним. Сожалея о том, что совершенно не понимал письменности, я вежливо постучался и, приоткрыв дверь, вошел в слабо освещенное помещение. Это был просторный зал с шестью большими столами, стоящими на равном расстоянии по всей площади. Вокруг столов были расставлены лавки без спинок. Еще пара маленьких столиков с двумя табуретами приютилась в самом углу. Напротив входа располагалась барная стойка, за которой находилась открытая дверь. Стоило мне перешагнуть порог, как из этой двери вышла женщина лет пятидесяти, в сером невзрачном платье, белом фартуке и светлой косынке. Эта женщина внимательно оглядела меня, а я, стесняясь своего потрепанного вида, сделал пару шагов вперед, выходя в круг света, льющегося от широкой лампы на потолке.

– Здравствуйте, хозяйка. Не найдется ли работы для меня за стол и крышу над головой? – Конечно, на таких условиях не разбогатеешь, но сейчас мне нужно было укромное место, где я смогу спокойно узнать необходимый минимум об этом мире.

Женщина с сомнением поглядела на меня, а потом кивнула:

– Может, и найдется. Дочь два дня назад родила, так что еще одни руки лишними не будут. Меня зовут Нира, иди за мной.

Она поманила меня в ту дверь, откуда появилась сама. За дверью оказался небольшой квадратный коридор с двумя дверями и лестницей.

– Как тебя зовут? – задала мне хозяйка вполне закономерный вопрос, и я на мгновение запнулся, прежде чем ответить:

– Сэн.

Еще в лесу я обдумывал ответ на подобный вопрос, и это имя показалось мне смутно перекликающимся с прежним именем из другого мира.

– Я вижу, ты драконий полукровка, – Нира бросила на меня еще один внимательный взгляд, рассматривая чешуйки на лице. Это заставило меня покраснеть, утвердительно кивая, очень уж врать не хотелось. Впрочем, драконьи гены во мне наверняка имелись, так что я как бы и не врал, а ее догадка была мне на руку: по крайней мере я теперь знал, кем представляться, если возникнет такая необходимость. Все лучше, чем непонятный зверь – эксперимент сумасшедшего мага.

– Странно, конечно, что ты один, драконы даже над полукровками своими трясутся, ну да ладно. Ничего расспрашивать не буду – сам расскажешь, если сочтешь нужным. Теперь смотри: лестница на второй этаж ведет в комнаты для гостей. Сейчас у нас никого нет, но через месяц, когда маги будут перебираться ближе к столице, кто-то обязательно остановится у нас. В номерах нужно будет убирать, носить туда воду для омовения и, если посетитель пожелает, еду.

При упоминании магов у меня в душе похолодело – очень уж мне с ними встречаться не хотелось, – но я старательно держал лицо, не выдавая волнение и страх.

– Та дверь, что прямо перед тобой, ведет в хозяйское крыло. Там мы все живем, и твоя комната будет там же, правда, небольшая. За дверью справа – кухня. Завтра я тебе все там покажу и расскажу, будешь мне помогать. Готовить умеешь? – Я утвердительно покивал. – Вот и хорошо. А сейчас ступай во двор. За домом, у колодца, стоят корыто и большая бочка; там же, у корыта, найдешь мыло. Вымойся хорошенько, а я пока тебе одежду подберу.

Нормально вымыться я был не против, поэтому быстро отправился в указанном направлении. Поскольку ночь уже почти вступила в права, раздевался я без стеснений. Кто меня в темноте разглядывать будет? Мыло в небольшой глиняной баночке с широким горлом оказалось непривычным – немного жидковатым, с резким травяным запахом, – но, судя по всему, это тело давненько и такого не видело. Вода в бочке за день хорошо прогрелась, так что я с удовольствием помылся, промыв волосы раз десять и опустошив бочку до дна. К окончанию процедуры рядом оказалась Нира с полотенцем и одеждой для меня. Я поначалу застеснялся, прикрываясь руками. Но она насмешливо фыркнула, велев одеваться и идти в дом; комната для меня уже готова, как и ужин.

Каморка, предназначенная мне, была совсем крошечная и располагалась у самой кухни, видимо, когда-то здесь была кладовка. Кроме кровати и небольшого почти пустого сундука, здесь ничего не было, но мне и так годилось. Есть где голову преклонить – уже замечательно, а остальное прибудет со временем. В сундуке нашлось полотенце, маленькое зеркало с отколотым уголком и непонятная лампа, загоревшаяся, как только я ее поставил сверху на крышку сундука. Видимо, без магии здесь не обошлось. Взглянув на себя в зеркальце, вздохнул: лучше после купания я не стал, что естественно, зато теперь был виден родной цвет моих волос – светло-пепельный, словно седой.

Осмотр себя любимого прервал приход хозяйки. Нира принесла мне поздний ужин: кашу с мясом, кусок пресного сыра и солоноватую лепешку. Быстро проглотив все, я отдал миску, поблагодарив, и тут же лег спать. Заснул сразу и спал крепко, без сновидений, вымотавшись за прошедший, слишком длинный день.

Утром проснулся перед рассветом. Поскольку окна в моей комнате не было, я побоялся проспать. Быстро поднявшись и одевшись в то, что вчера принесла мне Нира, вышел в коридор и замер, прислушиваясь к тишине в доме. Все еще спали, а я тихо направился на улицу, решив пополнить ту бочку, что вчера вылил на свое купание, а заодно и умыться.

Когда в бочку было вылито последнее ведро, рядом со мной остановилась Нира.

– Вот молодец, спасибо. Натаскай еще воды на кухню, и будем завтракать.

Кухня представляла собой прямоугольное помещение с одним окном и тремя дверями. Первая, уже знакомая, вела в дом. Вторая дверь, находящаяся напротив первой, – во двор, так что воду таскать пришлось напрямую, а не бегая через весь дом. Самая низкая дверь, третья, располагалась справа от первой и вела в кладовку. Кроме мешков и ящиков с овощами здесь находились три деревянных шкафа, оказавшихся холодильниками. Электричества здесь, естественно, не было, зато была магия. Как пояснила мне Нира, небольшие амулеты, расположенные в задней стенке «холодного шкафа», обеспечивали сохранность продуктов на два года, потом амулеты нужно было подзаряжать. В первом шкафу хранилось молоко и всякие молочные продукты, а также яйца; во втором я обнаружил мясо и птицу; в третьем, самом маленьком, лежало несколько чищенных и резанных на порционные куски рыбин.

В самой кухне тоже все было обустроено с умом. У одной стены стояли три большие печи, на которых готовилась еда. Снизу они растапливались дровами, а потом, с помощью все той же магии, дрова горели почти сутки, и подбрасывать новые не было необходимости. Потушить же их было проще простого: достаточно было повернуть каменный амулет, расположенный снаружи, и горение прекращалось. При этом в топке не оставалось даже пепла, так что возиться с чисткой печи было не нужно. Выше топки находилась духовка, разделенная на три части, так что можно одновременно запекать разные продукты, и их запахи не будут смешиваться. Сверху на печках располагался лист металла, который во время горения дров раскалялся настолько, что на нем можно было совершенно спокойно готовить, поставив кастрюлю или сковороду. Это мне смутно напомнило то, что я неоднократно видел в прошлой жизни, так что затруднений с готовкой у меня возникнуть не должно было.

Рядом с печью стоял ларь с дровами, за своевременным пополнением которых тоже должен был следить я. У противоположной стены расположились два разделочных стола, над ними висели шкафы с посудой и продуктами, ежедневно используемыми для готовки. Слева от столов, у выхода во двор, находились три бочки с водой, которые нужно было заполнять перед началом рабочего дня или после окончания работы, если силы оставались. Справа от столов находилась дверь в кладовку-холодильник, о которой я уже рассказывал, потом стоял стол, за которым мы завтракали, а вот дальше была странная конструкция, напоминающая сдвоенную раковину, только крана над ней, как и рядом с ней, не наблюдалось. Оказалось, что это действительно раковины, предназначенные для мытья мелкой посуды. В них набиралась вода из бочки. Как только ее оказывалось нужное количество, начинал работать очередной магический амулет, подогревавший эту воду и поддерживавший постоянную температуру. Сначала посуду погружали в первую емкость, где находилась вода с «мылом», и оставляли на несколько минут, потом тщательно отмывали и опускали во вторую емкость, где посуда снова должна была полежать, очищаясь от «мыла». Затем тарелки просто доставались и ставились в висевшую тут же, на стене, сушку. Когда вода становилась недостаточно чистой или посуды уже не было, следовало открыть пробку внизу, и вся вода по трубе уходила куда-то, а раковина тут же была готова для следующего наполнения. Жаль, что водопровод они тут еще не сделали, так что придется мне воду таскать ведрами, ну да ладно, где наша не пропадала.

Как пояснила Нира во время завтрака, все три печки растапливались только тогда, когда ожидалось большое нашествие посетителей. В обычные же дни пользовались только одной печкой, и этого вполне хватало и для семьи, и для немногих гостей, заглянувших на кружечку свежего пива. Пиво варил зять Ниры, который должен был вернуться к вечеру с малым караваном. Оказалось, что он раз в месяц ездил в большой город, расположенный в дне пути отсюда, чтобы закупить продукты, которые местные не выращивали и не производили. Зятя звали Тернон, и был он бывшим воином, решившим остепениться, когда влюбился в дочь Ниры Элию. С дочерью и внучкой Ниры, Рией, я также познакомился за завтраком. Девушка была милой, очень похожей на мать, да и внучка, на которую мне разрешено было посмотреть, тоже показалась мне симпатичной. Отчего-то мне вдруг взгрустнулось, когда я увидел личико малышки, но что было тому причиной – не смог ни понять, ни вспомнить. Потому просто отогнал грусть-тоску, поинтересовавшись, чем я могу еще помочь по хозяйству, пока зять Ниры отсутствовал. Ответить она не успела, так как в дом со стороны центрального входа вбежал запыхавшийся мальчишка, тот самый, что показывал мне сюда дорогу.

– Тетка Нира, великий лорд показался на горизонте, к вечеру будет у нас! – выкрикнул он и тут же умчался, а Нира подхватилась, всплеснув руками:

– Ах ты, как не вовремя. У нас меда осталось в кадушке хорошо если восьмушка, а Тернон только к вечеру явится, ничего приготовить не успею. Ох-ох-ох, чем я великого лорда кормить буду? Ох, беда. Хоть бери и цук на стол выставляй.

Дочь Ниры тоже выглядела расстроенной, а я не понимал, при чем тут мед и почему великого лорда кормить нечем, если я видел достаточно мяса и всего остального в кладовке. Этот момент требовалось прояснить.

– Нира, а что, великий лорд не ест то, что едят все остальные?

Обе женщины впились в меня удивленными взглядами.

– Сэн, откуда ты пришел, если не знаешь, что маги едят все сладкое? – наконец произнесла Нира, а мне пришлось изворачиваться, находя причину своего невежества:

– Я долгое время в лесу жил с родственником матери, так что практически ничего о мире не знаю. Теперь он умер, и я… вот, – я развел руками, делая самый невинный и растерянный взгляд, на какой был способен, и, судя по всему, у меня получилось – удивление в глазах женщин сменилось сочувствием.

– Охотником, наверное, был, – вздохнула Нира, и я заметил нотку затаенной грусти в ее глазах, а Элия подошла к матери и прижалась к ней плечом. Я догадался, что она хотела бы обнять мать, но руки заняты младенцем, да Нире это и не надо было – она и так поняла порыв дочери и одарила ее улыбкой.

– Да, охотником, – подтвердил я, отводя взгляд. Отчего-то очень больно стало от того, что меня вот так некому приласкать, пусть даже и одним взглядом. – Так что там с великим лордом?

– Чем сильнее маг – а великие лорды самые сильные маги и хранители нашего мира, – тем больше сладкого он ест. Это как-то связано с их магией.

– Бедные, – посочувствовал я им невольно. Нет, сладкое я любил, помню это еще из прошлой жизни, но есть такое все время – ужас! – А что это за цук и почему, кроме него и меда, больше подать нечего? Времени мало, чтобы приготовить?

– Время есть: если замок на горизонте показался, значит ближе к вечеру лорд будет. Только меда у нас совсем мало, что я приготовлю с такой крохой? – женщина достала из кладовки небольшой бочонок литров на пять, сняла крышку и показала мне золотистый мед, едва покрывающий дно и уже начавший засахариваться.

– Да, тут немного.

– Вот-вот. Хоть иди и по соседям одалживайся. Видимо, так и придется сделать. А цук – это вот… – Нира открыла крайний правый навесной шкафчик, в котором при первом знакомстве я заметил множество небольших и очень маленьких деревянных ларчиков с разными обозначениями, смысла которых я не понял, но мой нос и интуиция подсказали, что это специи. Нире пришлось привстать на цыпочки, чтобы достать с верхней полки самый большой ларчик. Откинув крышку, она показала мне пять кусков чего-то белесо-кремового, размером с мой кулак. – Это цук. Его нужно расколоть небольшим ножом, а потом эти кусочки смолоть на мельнице.

Ручную мельницу Нира мне тоже показала, а я, только глянув на нее, взял в руки этот самый цук. Очень уж он мне что-то напоминал. Поскреб его ногтем, лизнул палец и чуть не взвыл от понимания…

– Сахар!

– Как? – Нира нахмурилась, пытаясь понять, что я сказал. – Может, у вас он и назывался сакар, а у нас зовется цук. Его привозят с юга. Говорят, там он добывается из травы, что вырастает выше человека. Потом эту траву собирают, обрабатывают и получают цук, оттого он очень дорогой.

– Сахарный тростник, – тут же перевел я ее слова в понятные мне. – А почему из этого цука ничего сладкого нельзя приготовить?

– Как же?.. – удивилась Нира. – Его используют только с ковой, и никак иначе.

– А кова – это…

На этот вопрос я получил наглядный ответ в виде подсунутых под нос жаренных кофейных зерен.

– Это кова. Ее тоже в основном маги пьют. Горечь жуткая – пробовала я пару раз по молодости, – поэтому ее подают с меленым цуком и сливками. Больше цук ни для чего не используется.

– Ошибаешься, хозяюшка, используется. Хотя, если он так дорог, блюда из него влетят тебе в копеечку, но, если великий лорд не жаден, старания окупятся. Разрешишь мне приготовить пару блюд?

Нира с опаской кивнула, а я уже руки потирал в предвкушении работы.

– Так, прежде всего мне нужно знать, чем вы взбиваете крем?

– Что? Какой такой крим?

– Понятно, нет сахара – нет крема. Ладно. Жидкое тесто делают у вас? Ну там, блины, оладьи пекут? Это такое жидкое тесто, жарится на сковороде до румяной корочки.

– Солнечники ты имеешь в виду? Делаем. На праздник лета. Там яйца с солью нужно хорошо взбить, иначе солнечник будет тяжелым и не вкусным.

– Вот-вот, яйца и будем взбивать. А еще нужно цук намолоть в мелкий песок.

– Ладно, – Нира взяла в руки тот кусок сахара, что я держал. – Одного хватит?

Я прикинул фронт работ и отрицательно покачал головой.

– Три, не меньше.

Нира даже немного побледнела, услышав мои требования, но безропотно выложила три куска на стол передо мной.

– Что еще надо? – мне показалось, я услышал в ее голосе усталую обреченность, и даже стало немного жаль женщину. Ну ничего, скоро это пройдет.

– Яиц десяток, только они должны быть холодными, а не свежими, иначе плохо взобьются. Творог жирный. Меленый цук. Масло. Если есть орехи – их тоже возьмем. Ну и специи всякие – это по ходу работы. А еще мне нужно мясо, если есть – кролик. Его мы приготовим в горшочке, замариновав с медом.

– Хорошо, а что еще ты будешь делать, кроме кролика?

Я уже открыл рот, чтобы ответить, и замер. Названия блюд, что я собирался приготовить, совершенно выветрились из моей головы. Рецепты были, а названий нет. Ладно, и без названий обойдемся.

– Прежде всего, мы сделаем тесто из творога и сахарные пирожные. Заодно покажу, что такое крем.

И закипела работа. Элия отнесла заснувшую малышку наверх, уложила ее и вернулась, чтобы помогать на кухне, а заодно присмотреться к тому, что я буду готовить.

Сначала я замариновал порционно порезанного кролика в меду, добавив к нему немного горчичного порошка и растительного масла. Должно было получиться неплохо. Потом занялся творожным тестом. Конечно, творог хорошо бы было протереть через крепкое сито, но у Ниры было только одно, для муки, и, на мой взгляд, оно было хлипковатым. Решетка его была сделана не из тонкой проволоки, а из нитей, напоминавших леску. Не спорю, для муки это годилось, но для всего остального – нет. Сделал себе пометку рассказать Нире, каким еще бывает сито. Пусть закажет какому-нибудь кузнецу, но это потом.

Вымешав творог с маслом и яйцом, я всыпал немного соли и уже смолотого Нирой сах… цука; пожарил небольшие круглые орешки, прежде чем отдать их Элии, чтобы она растолкла их в ступе. Потом я добавил в тесто муку, добиваясь нужной консистенции, и отправил его в холодную кладовую, чтобы полежало не меньше двадцати минут. От этого оно станет только лучше. После всего настало время яиц. Отобрав шесть штук, я быстро отделил желток от белка, собирая их в разные чаши. К тому времени Нира как раз смолола большую часть цука и подала мне ручную взбивалку для теста. К счастью, у этой взбивалки оказалось две насадки, на одной металлические полые лепестки были чуть гуще, вот ее я и выбрал. Начав сложный процесс взбивания, я смутно вспоминал, что в моей прошлой жизни для этого существовало что-то другое, так что крутить ручку не было необходимости, но прошлое осталось в прошлом, и возврата туда не будет.

Постепенно добавляя цук к белкам, я все же взбил крепкую пену, хотя сам вспотел изрядно. Пекарской бумаги у Ниры не оказалось, но я нашел выход, использовав тонкий пергамент. Смазав пергамент маслом, я устелил им противень и с помощью двух ложек выложил взбитые белки. Конечно, можно было противень просто мукой присыпать, но в данном случае мука могла подгореть, а это придаст пирожным горьковатый привкус, что было крайне нежелательно.

Нира показала мне, как установить печь на не самый сильный уровень жара, и я подождал, пока она разогреется как следует, раскатывая творожное тесто на два равных коржа. Как только температура в отделении для выпечки стала приемлемой, я поставил туда цуковые пирожные.

Одну часть творожного теста я разрезал на квадратики. В один угол тестового ромбика положил немного орехов с цуком, завернул, образуя рогалик, смазал сверху желтком и выложил на противень. Вторую часть теста разделил еще раз пополам. Одну, раскатав, посыпал цуком, добавив к нему щепотку корицы, а для второй смешал цук с имбирем и тоже равномерно посыпал этим раскатанное тесто. Потом я эти два подготовленных куска закатал рулетом и нарезал кусочками в два пальца длиной. Получившиеся мини рулетики двух видов я вновь поделил пополам. У одних защипнул нижнюю часть, оставив верх таким, как есть, а другие просто поставил на «попку» и надавил сверху ладонью, получая этакие спиральки-завиточки. Оба противня с творожным тестом также отправились в духовку, благо отделения были хорошо изолированы, так что цуковым пирожным ничего не угрожало.

– Осталось совсем немного, – произнес я, вытирая пот со лба. – Творожное тесто должно постоять около получаса, потом мы его вынем, помажем медом и посыплем сверху орехами. Пока же будем делать крем.

Смешав неполный стакан молока с цуком, я довел это все до кипения и отставил в сторону, убедившись, что цук растворился. Потом оставшиеся желтки смешал с двумя ложками простого молока и начал постепенно вводить в них сладкое, взбивая. Когда масса стала однородной, я вылил все в кастрюльку, в которой кипятил молоко, и вернул на горячую плиту, заваривая до загустения. Как только мой крем достиг нужной консистенции, я снял его с плиты и отставил в сторону – охлаждаться. Пока крем остывал, я смешал масло с сахаром, тщательно растирая их до нежной воздушной массы, а потом добавил туда готовые желтки и вновь все хорошенько перемешал.

– Крем готов, – возвестил я и, чуть отстранившись, позволил женщинам попробовать получившуюся массу. Глаза их загорелись восторгом, как только они почувствовали вкус, так что я был уверен – рецепт приживется, несмотря на дороговизну цука.

Тем временем по кухне плыли обворожительные запахи от запекаемых сладостей. Поскольку время подошло, я вынул все противни, поставив цуковые пирожные в сторону, чтобы остыли, иначе крем растает и потечет. А вот творожными мы занялись сразу, смазывая растопленным на водяной бане медом и посыпая орехами. Те творожники, которые я защипнул снизу, раскрылись со второго конца, превращаясь в этакие розочки-цветочки, довольно аппетитно выглядевшие.

– Те творожники, которые были закручены спиралями, можно не мазать медом, а покрыть сверху взбитыми белками, благо у нас немного осталось. И еще на несколько минут отправить в духовку, чтобы белок схватился.

Мы проделали это с несколькими творожными завитушками. Хватило белков, собранных по стенкам формы для взбивания, только на три штуки, но и это было неплохо: какое-никакое, а разнообразие. Пока последний белковый штрих доходил до кондиции, Нира и Элия пробовали получившееся, восхищенно вздыхая и причмокивая, а я стоял весь такой гордый, ловя на себе восторженные взгляды. Приятно было, чего уж скрывать.

С кроликом было совсем уж просто. Сложив его в форму, я залил сверху оставшийся маринад и поставил все в печь. Пока кролик запекался, приготовил гарнир: морковное пюре со сливками – и сладко в меру, и полезно.

– Все, – наконец выдохнул я, опускаясь на табурет. Бросив взгляд в окно, прикинул, что солнце в зените, а значит, сейчас около полудня, и до прибытия великого лорда у нас осталось полдня. – Можно еще медовых пряников напечь, – произнес я с сомнением, поглядывая на хлопочущую у соседней плиты Ниру и помогающую ей Элию. За всеми своими кулинарными изысками я совершенно упустил из виду, что нужно и для семьи что-то приготовить, и для гостей, если вдруг кто из деревенских заглянет на огонек. При этом Элия еще умудрялась бегать время от времени к ребенку: покормить, перепеленать, или что там надо было сделать.

– Хватит, хватит, – замахала руками Нира, – и так вон сколько всего наготовил. Думаю, великий лорд будет доволен.

– Ну, тогда я посуду помою, – подхватив все запачканные моей готовкой миски, ложки и прочие предметы кухонной утвари, я решительно взялся за дело, приводя кухню в порядок.

– Вот и славно, – одобрила мой порыв Нира, пока Элия вновь сбежала к своей малышке. – Через полчаса обед будет готов, а потом… Великий лорд вряд ли остановится у нас, все же его замок удобнее и охраняется лучше, но вдруг кто из сопровождающих его решит остаться, так что на всякий случай пару комнат придется приготовить.

Я покивал, давая понять, что все сделаю, и только потом дошло, что великий лорд прибывает вместе со своим замком, а значит… У меня даже спина немного похолодела, когда я понял, что тот летающий остров, на который меня чуть не занес грифон, и есть замок великого лорда. Вот я растяпа, мог бы и раньше догадаться. Хотя… какая, по большому счету, разница? Ну, лорд. Ну, великий. Ну, путешествует на собственном острове по небу. Вряд ли он снизойдет до трактирного слуги, или как тут моя новая профессия называется. В любом случае я постараюсь поменьше попадаться ему на глаза. Так оно надежнее будет.

========== 3. ==========

Огромная тень, накрывшая поселок, подсказала мне, что великий лорд уже прибыл. Как и предполагалось, именно на летающем острове он путешествовал. Время до прибытия я потратил не впустую, смахнув пыль и постелив белье в трех комнатах, потом спустился вниз и принялся за чистку овощей. Нира тут же готовила свинину с овощами и запекала птицу, а через некоторое время к нам присоединилась Элия с малышкой. Постепенно я раскрутил девушку, укачивающую никак не желающую засыпать Рию, на разговор о великом лорде. Оказалось, что этих лордов в мире всего трое, и они непрерывно странствовали на летающих островах, посещая разные королевства. Охраняли острова грифоны, жившие там же. Великие лорды были хранителями мира и своего рода верховными судьями, хотя обращались к их власти только совсем уж отчаявшиеся, потерявшие всякую надежду на справедливость существа, поскольку этих магов побаивались, ведь каждый великий лорд был способен стереть в порошок целое королевство. А еще великие лорды были оракулами, и любой желающий мог задать им вопрос о своем будущем. Только мало кто на это решался, очень уж путано и непонятно могли звучать эти предсказания. Каждый из великих лордов жил и путешествовал на своем острове, спускаясь с него у поселения или города, чтобы пообщаться с жителями, узнать о нуждах и проблемах, но нигде подолгу не задерживаясь. Сколько лет было лордам – никто не знал. Ходили слухи о том, что они так же вечны, как боги, но слухам и сплетням я не особо верил еще в прошлой жизни и не собирался начинать теперь. Принадлежность к определенным расам тоже варьировалась. Все истории сходились только в одном: один из великих лордов был древним драконом, поскольку их было сложно с кем-либо перепутать, очень уж внешность примечательная. А вот другие два… Эльф лесной или снежный, вампир, человек, химера, оборотень – всех этих существ пророчили на звание великого лорда, но никто из обделенных магией точно определить расу не мог, а маги молчали намертво, не желая общаться на эту тему.