Текст книги "Вспомнить и забыть (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Н-да, не густо. Попробуй еще что-нибудь узнать, но если за пару дней ничего нового не найдется, возвращайся.

Закончив разговор, Сабир включил компьютер и проверил почту. Отчет детектива не занял много времени, так что вскоре мужчина уже спешил в бассейн, к оставленному там Габриелю. Юноша в это время уже лежал на массажном столе, и массажист разминал ему ноги. Вроде бы ничего такого в этом не было, но у Сабира в груди кольнуло от… ревности. Он совершенно не ожидал, что вид чужих рук на теле его мальчика может вызвать в нем такое чувство.

Заставив себя сесть в кресло, Сабир дождался окончания массажа и, кивком отпустив мужчину, залюбовался одевающимся Габриелем.

– Какие у нас на сегодня планы? – спросил Габриель, пробегая пальцами по рубашке, проверяя, все ли пуговицы на ней как следует застегнуты. И Сабира окатило волной возбуждения.

Откашлявшись, мужчина покинул кресло, готовый сопровождать юношу.

– Я тебе ноутбук обещал, но я тут подумал, что тебе будет не очень удобно пользоваться моим, ведь тогда придется ждать, пока он освободится, так что я заказал для тебя другой.

– Но… это очень дорого, – Габриель растерянно остановился в дверях.

– Жизнь дороже. Твой ноутбук привезут через пару часов, а пока предлагаю съездить в город и пообедать в ресторане.

– О-о, ладно, только мне надо переодеться, – юноша осмотрел свои светлые одежды, больше пригодные для повседневной носки, а не для посещения ресторанов.

– Не надо. Мы же не на торжественный прием идем, а пообедать. К тому же ресторан принадлежит мне, так что тебя там примут даже голым, – сказал Сабир и сам же смутился, поняв, что невольно выдал свое желание, однако Габриель не обратил внимания на эти слова, так что мужчина облегченно вздохнул, пропуская юношу вперед.

      Машина остановилась у большого белоснежного здания, с огромными зеркальными окнами. Столики, что стояли на улице, были укрыты от солнца желто-белыми зонтиками, а официанты, обслуживающие их, носили белую униформу с желтой окантовкой.

– Где сядем: внутри или снаружи? Внутри работает кондиционер.

Искоса глянув на солнце, приближающееся к полудню, Габриель ответил без колебаний:

– Конечно, внутри, – и направился к дверям, но, не дойдя до них всего шаг, остановился, оглядываясь. – А как же Назим и Рашид?

– Они будут ждать нас в машине, – ответил Сабир, не понимая к чему этот вопрос.

– Голодные? – заметив в глазах юноши недоумение, Сабир покачал головой, поражаясь его наивной доброте, но говорить что-то против не стал, решив не огорчать своего подопечного. Конечно, он собирался приказать вынести им еду, но раз Габриель хочет видеть его заботливым и милым, почему бы не дать ему желаемое?

Обернувшись к машине, он сделал знак рукой, приказывая следовать за собой, а затем завел Габриеля внутрь. Оказавшись в ресторане, Габриель невольно ахнул, пораженный красотой этого места. Белый ресторан с вкраплениями золота напоминал ему облака, спустившиеся на землю и замершие, чтобы позволить людям полюбоваться собой, пока среди них играли золотые солнечные блики.

Наблюдая за его реакцией, Сабир почувствовал гордость за свое детище.

– Нравится? – спрашивая, Сабир улыбнулся, мягко направляя Габриеля к их столику. – Я тут редко бываю, но если выпадает такая возможность, захожу, чтобы отдохнуть.

– Очень нравится. Красиво. Но сколько же здесь надо всего мыть, чтобы было так сверкающе-чисто?

Вот уж чего Сабир никак не ожидал, так это подобного вопроса. Сам он никогда не задумывался о работе персонала. Его требованием всегда было четкое исполнение его приказов и инструкций, а уж какими путями это достигалось, его никогда не интересовало. Габриель же в первую очередь подумал о людях, которые здесь работали, а не о деньгах, вложенных в это место. Такой подход был для мужчины нов и необычен.

– Они за это хорошо получают, – вот и все, что он смог ответить, усаживая Габриеля за их столик, в то время как его подчиненные заняли соседний, причем, сев так, чтобы видеть всех подходящих к месту, выбранному Сабиром.

Как только гости сели, рядом с ними оказался официант, протягивающий меню. Меню было сделано в виде книжки, в которой кроме названия и составляющих блюда имелась и его фотография, так что на каждое блюдо отводилось по странице. Причем все здесь было написано на двух языках, для удобства как коренных жителей, так и гостей страны.

– Смотри, – Сабир, немного наклонившись вперед, указал Габриелю на небольшие цветовые отметки в верхнем правом углу страниц, – это цветовое обозначение для блюд: закуски – голубое, первые блюда – желтое, основные блюда – синее, десерты – розовое, ну и так далее. Так намного удобнее. Можно не листать все, а открыть нужную часть меню сразу.

– О-да, – Габриель вдруг лукаво улыбнулся, – а еще это единственные цветные пятна в ресторане, если не считать гостей.

Замечание Габриеля вызвало смех у Сабира, и даже официант едва заметно улыбнулся шутке, но тут же вернул себе прежнее невозмутимое выражение лица и приготовился записывать заказ.

Полистав немного меню, Габриель отложил его в сторону, а на вопросительный взгляд Сабира ответил:

– Закажи за меня. Ты лучше знаешь вашу кухню.

– Хорошо, а ты хочешь что-нибудь особенное?

– Не знаю, – Габриель пожал плечами, – закажи мне то же, что и себе.

Кивнув, Сабир сделал заказ для них, а так же Назиму и Рашиду.

На закуску им принесли горячий салат «заалук» из кабачков, баклажанов и сладкого перца. Первым блюдом был суп из баранины с вермишелью и овощами, но здесь у него было красивое название «шорба» и подавался он с соком лимона и горячими лепешками. Основным блюдом был «таджин с зелеными яблоками» (проще говоря, баранина с яблоками) и отварная фасоль в соусе. На десерт подали пирожные «асида» с кедровыми орешками и туфахию (яблоки фаршированные орехами, сливками и отваренные в сиропе). Кроме того, для себя Сабир заказал кофе, а вот Габриелю принесли инжирное молоко, оказавшееся удивительно приятным на вкус.

Все это было настолько вкусно, что Габриель просто объелся.

– Может, еще чего-нибудь хочешь? – заботливо поинтересовался Сабир, подзывая официанта, чтобы получить счет.

– Что ты, – Габриель даже испугался, – в меня больше и кусочка не влезет.

– Можно взять с собой. Здешний повар готовит замечательное «бешкито» – это хрустящее печенье. Можно взять с собой и попить вечером чай, сидя на террасе.

На это Габриель был согласен, так что они пошли к машине в сопровождении Рашида, а секретарь Сабира остался, чтобы подождать заказ. Как только Габриель с Сабиром устроились на заднем сидении, отставший Назим догнал их, устроившись впереди с небольшим бумажным пакетом в руках.

Машина плавно тронулась с места, выезжая со стоянки, но тут ей наперерез выскочил мальчишка, протягивая руку и прося о милости. Хорошо, что автомобиль не успел набрать скорость, иначе Рашид просто не успел бы затормозить. Сабир громко выругался и приказал мальчишке убираться, а Габриель, услышав его окрик, вздрогнул всем телом и сжался в уголке.

– Ты что? – весь гнев Сабира разом схлынул, как только он почувствовал испуг молодого человека. – Все хорошо, Габриель. Назим сейчас его прогонит, и мы поедем дальше. Но Габриель в ответ отрицательно покачал головой, переводя дыхание:

– Я не тебя испугался. Просто… сам не знаю, что произошло, но твой окрик… я словно начал вспоминать что-то… неприятное. И тут же все оборвалось.

Габриель посмотрел на выбирающегося из машины секретаря и вдруг всполошился:

– А можно подать парню немного денег? Он же не от хорошей жизни под колеса бросился.

Вздохнув, Сабир снова подивился наивности Габриеля, но просьбу его выполнил. Мальчишка, сжав в руках пару бумажек, кинулся прочь, сверкая голыми пятками, и машина, наконец, смогла выехать на дорогу.

– Домой или хочешь погулять?

– Домой, но если после этого мы прогуляемся к морю, я бы не возражал, – Габриель улыбнулся, и мужчина почувствовал, как сердце замирает у него в груди.

      Прогулка у моря принесла Габриелю массу удовольствия. Сабир оказался хорошим рассказчиком, а о своей родине он знал очень много, в том числе легенд, большинство из которых рассказывали о вечной любви. Габриель слушал истории, не сводя восхищенного взгляда с мужчины, иногда даже ахая в особо душещипательных местах. Такое отношение заставляло Сабира чувствовать себя центром земли, и это ощущение ему очень нравилось. Так давно он не ощущал себя любимым и нужным, что позабыл это чувство, сковав свое сердце ледяной броней, после смерти супруги.

Вернувшись в дом, они вместе разбирались с подарком Сабира. Ноутбук оказался супернавороченным, так что Габриель просто не знал, как отблагодарить мужчину за такой дорогой подарок. Но тот только отмахнулся от всех слов, вновь повторив, что жизнь – дороже.

Ужинали они на террасе, в окружении цветов и деревьев, любуясь на море в лучах заходящего солнца. Печенье, купленное в ресторане, действительно было очень вкусным. Оно хрустело, когда его откусывали, но во рту просто таяло, оставляя после себя приятную сладость. Кроме того повар Сабира приготовил для Габриеля молоко с инжиром, так что, хрустя печеньем и запивая его молоком, юноша чувствовал себя счастливым. Почти.

– Сабир, а если я ничего не вспомню, чем я буду заниматься? Не могу же я жить все время за твой счет.

– Почему не можешь? Мне будет приятно позаботиться о тебе. Это чистая правда.

Габриель вздохнул, покрутив еще одно печенье, размышляя, кусать его или все же хватит.

– Знаешь, я очень благодарен тебе уже за то, что ты не оставил меня в больнице, а привез сюда, вылечил и взял в свой дом, но я так не могу. Мне нужно хоть чем-то заниматься.

– А чем бы ты хотел заняться?

– Честно говоря – не знаю. Я много думал об этом и решил, что могу заниматься переводами, но сегодня…

– Что? Ты что-то вспомнил? – Сабир почувствовал, как тревога сжимает его сердце.

– Нет, но сегодня я подумал, что хотел бы приносить пользу. Ведь ты говорил, что я работал официантом, так может, я снова начну…

– Нет! – выкрикнул Сабир, чуть не вскочив с места, но Габриель и так испугался и побледнел, роняя несчастное, раздавленное пальцами печенье.

– Прости, я сказал что-то не то?

Прежде чем ответить, Сабир сделал несколько глубоких вдохов, заставляя себя успокоиться.

– Нет, ты не сказал ничего такого, но я просто не могу позволить тебе работать официантом. Эта работа не достойна тебя.

– Ладно, – Габриель потупился, – извини, если я сказал что-то не так.

– Все так, – Сабир протянул ладонь, желая погладить Габриеля по голове, но замер в нерешительности, боясь испугать и оттолкнуть. – Извини, что испугал тебя. Я обязательно подумаю о твоей работе. Обещаю.

– Спасибо, – Габриель поднял на него взгляд, и Сабир облегченно выдохнул, не увидев там страха. Наоборот, в его глазах светилась надежда и благодарность.

– Это тебе спасибо, – Сабир все-таки прикоснулся к его волосам, проведя по ним ладонью. – Спасибо, мой ангел.

Глава 8.

      С момента выписки Габриеля из клиники прошло три месяца. Сабир не всегда мог уделять юноше столько внимания, сколько ему хотелось, все-таки бизнес диктовал свои условия, но завтраки и ужины они неизменно проводили вдвоем, общаясь и наслаждаясь обществом друг друга. Обедать Габриелю чаще всего приходилось самому, что дало ему возможность поближе познакомиться со слугами в доме.

Стеснительный по натуре, он сложно сходился с людьми, да еще и амнезия наложила свой след на его характер, добавив неуверенности, так что сделать первые шаги к сближению ему было довольно трудно. Однако, познакомившись поближе с поваром и служащими в доме, он приобрел в их лице новых друзей. Скромный и вежливый юноша, вежливо просивший, а не приказывающий, хотя имел на это право как гость хозяина, быстро завоевал место в их сердцах, особенно, когда слуги заметили, как преображается Сабир в его присутствии. Вечно угрюмый и грозный хозяин, суровый и бескомпромиссный бизнесмен кардинально менялся, стоило рядом появиться Габриелю. Нет, он по-прежнему был строг, но, в то же время, улыбка юноши преображала его, заставляя улыбаться в ответ и быть более снисходительным к другим.

Чтобы занять Габриеля, Сабир иногда поручал ему разбираться со своими документами, помогая Назиму, но все же юноша скучал по настоящему делу, хотя приставать с этим к Сабиру больше не решался. Большую часть дня Габриель проводил у компьютера или телевизора, с нетерпением поглядывая на часы, ожидая возвращения Сабира после работы. Несколько раз мужчина задерживался. При этом он всегда звонил и предупреждал Габриеля, чтобы тот садился ужинать без него, но юноша неизменно отказывался, предпочитая дождаться хозяина дома, а не садиться за стол в одиночестве.

После ужина они часто смотрели вместе какой-нибудь фильм, устроившись рядом на диване, и если Габриель при этом начинал дремать, Сабир неизменно подставлял ему свое плечо, чуть разворачиваясь и обнимая, чтобы ему было удобнее. Просыпаясь в таком положении, Габриель неизменно краснел и извинялся, что заставляло Сабира умиляться и желать большего, пока однажды…

Поцелуй не был запланирован. Это было спонтанное действие изголодавшегося по любви мужчины, и Габриель ответил на поцелуй, чувствуя, как радостно и, вместе с тем, тревожно бьется в груди сердце. Когда же их поцелуй закончился, Сабир отстранился, не зная, что сказать и как извиниться за свое поведение, а Габриель предпочел сбежать к себе, покраснев, но перед этим все же пожелал ему на прощание спокойной ночи, отводя взгляд.

– Какая же она может быть спокойная, после такого? – пробормотал мужчина, прикасаясь кончиками пальцев к собственным губам, словно пытаясь удержать на них мимолетное ощущение поцелуя.

Габриелю в ту ночь тоже не спалось. Стоило ему задремать, как его будило ощущение чужого присутствия. Ему все казалось, что рядом есть кто-то, к кому ему хочется прижаться крепко-крепко, но, одновременно с тем, ему было страшно оказаться в объятиях того человека. И он не мог понять: это смутные воспоминания прошлого или действительность. Если Сабир его поцеловал, значит ли это, что он не против продолжения? А еще он не понимал, хочет ли он сам этого продолжения.

Промучившись так несколько часов, Габриель оставил всякую попытку заснуть и, взяв ноутбук, устроился с ним на кровати, введя в поисковик слово «геи». Миллион статей, сайтов, роликов и фото были предоставлены ему для изучения. На статьи он не обратил внимания, ролики открыть постеснялся, а вот фото начал просматривать. И чем дольше он это делал, тем сильнее чувствовал возбуждение.

– Значит, я гей? – задал он сам себе вопрос, не зная, как на него ответить, а затем решительно щелкнул по первому попавшемуся порно-ролику.

На экране двое мужчин самозабвенно целовались. Потом один из них взял в рот член второго, лаская его и заглатывая почти до основания, а когда они приступили к основному действию, Габриель сглотнул и захлопнул крышку ноута. Эта картинка была ему знакома, и в то же время в ней чего-то не хватало. Какой-то важной детали. Но какой именно, Габриель не знал. Не помнил.

– Проклятая амнезия, что же я не могу вспомнить? Что?

Застонав, Габриель закрыл глаза, пытаясь вспомнить, но так ничего и не добился, кроме начавшейся головной боли.

      Утром Габриель вышел к бассейну уставший, с синяками под глазами, но и Сабир выглядел не лучше. В тот день они практически не общались. Габриель не знал, что сказать, и отводил взгляд, а Сабир думал, что испугал своего мальчика слишком порывистыми действиями, и боялся оттолкнуть его еще сильнее какими-нибудь необдуманными словами.

Уехав на работу, Сабир и там не находил покоя, срываясь на служащих по делу и нет. Потом извинялся, понимая, что был неправ, но легче ему от этого не становилось. Да и Габриель весь день слонялся по дому из угла в угол, не находя себе места. Он боялся, что Сабир больше не захочет с ним общаться, и не знал, как исправить то, что произошло между ними, и надо ли вообще что-то исправлять.

Ужинали они вдвоем, вяло перебрасываясь ничего не значащими фразами, а потом разошлись по своим комнатам. В ту ночь Габриелю приснился кошмар. Кто-то схватил его и связал, лица его Габриель не видел, но от этого становилось еще страшнее. Он бился в путах и просил отпустить, но тот человек только смеялся за спиной.

– Сейчас тебе будет хорошо, Габ, – сказал он, и Габриель почувствовал, как волосы на голове зашевелились от ужаса. Он закричал, а потом почувствовал, как кто-то схватил его за плечи, выдергивая из омута кошмарного сна.

– Габриель! Очнись, Габриель!

Голос был знаком, но удерживающие его руки были восприняты как продолжение кошмара, и юноша забился, еще не понимая что происходит и пытаясь вырваться. Его запястья тут же были перехвачены и подняты вверх, так что задохнувшись от ужаса, Габриель замер, тихо плача.

– Пожалуйста, не делай мне больно.

У Сабира сердце разрывалось от боли, когда он смотрел на плачущего Габриеля. Тот так и не открыл глаз, но вся его поза выдавала такую обреченность и готовность к худшему, что мужчина чуть не выругался вслух, проклиная того, кто так неосторожно посмел обращаться с этим хрупким цветком. Ему сразу вспомнился отчет о следах от наручников, так что Сабир отпустил запястья и обнял Габриеля, заставляя сесть. Заплаканное лицо уткнулось ему в грудь, и мужчина начал нежно гладить его по голове и спине, говоря, что больше никто не причинит ему боли. Что он лично свернет шею каждому, кто бросит в его сторону хотя бы косой взгляд, не говоря уже о словах или делах.

Постепенно Габриель успокоился, перестал плакать, а потом даже обнял мужчину, сцепив пальцы в замок за его спиной.

– Вот и хорошо, вот и умничка, – все еще продолжая поглаживать юношу, Сабир почувствовал, как облегчение заставляет его немного расслабиться. – Это всего лишь сон. Страшный сон. В моем доме ты в безопасности. Никто не посмеет причинить тебе вред. Никто и никогда. Клянусь.

– Я верю тебе, – голос Габриеля звучал приглушенно, но Сабиру и того было довольно. Его мальчик верит ему. Доверяет. А все остальное… они справятся и с остальным, нужно только время и терпение. Много-много терпения.

Когда Габриель уснул, убаюканный его голосом и руками, Сабир так и не решился уйти. Он прилег на кровать, все еще прижимая к себе заснувшего юношу, и укрыл их обоих легким покрывалом. Поцелуй в макушку тоже остался незамеченным Габриелем, но ему это было и неважно. Он спал, ощущая себя защищенным, и никакие ужасы больше не могли пробиться к нему.

      Когда Габриель зашевелился утром, просыпаясь, Сабир отпустил его и сел на кровати, настороженно глядя в сонно моргающие глаза. Когда взгляд юноши стал более осмысленным, Сабир заметил мелькнувшую в них растерянность и неуверенность, но страха не было, что его только порадовало.

– Доброе утро, Габриель, – Сабир приветливо улыбнулся ему, решив не упоминать о ночном происшествии. – Поднимайся, принимай душ и выходи завтракать.

С этими словами мужчина ушел, а Габриелю и не нужно было напоминать о том, что произошло ночью. Он и сам все помнил, и то, что Сабир промолчал, заставило его только облегченно выдохнуть. Он бы не вынес, начни мужчина расспрашивать о кошмаре.

Дальше все пошло по накатанной колее. Легкий завтрак на террасе. Разговор ни о чем. Бассейн, после которого Габриеля ждал массажист. Однако, когда Габриель поднимался из воды, его взгляд наткнулся на горящие каким-то потусторонним светом темные глаза Сабира. Невольно запнувшись о верхнюю ступеньку, Габриель чуть не упал, однако Сабир успел вовремя. Он подхватил юношу, прижимая его к себе. Их взгляды снова встретились, а затем Сабир потянулся к его губам, срывая короткий поцелуй.

Когда губы Сабира исчезли, юноша невольно потянулся за ним, только потом поняв, что он делает. Это заставило его густо покраснеть, а Сабир фыркнул, выдохнув ему в ушко:

– У тебя даже плечи покраснели. Очень мило.

После чего он отпустил юношу, позволив ему выпрямиться. Смущенный Габриель бросил короткий взгляд в сторону массажиста, но тот благоразумно копался в спортивной сумке, повернувшись спиной к целовавшейся парочке.

Сабир прикоснулся пальцами к щеке Габриеля, привлекая к себе его внимание.

– Заканчивай здесь и одевайся. Через час мы едем в город, мне надо тебе кое-что показать.

И Сабир вышел, оставив Габриеля вспоминать об их поцелуе и недоумевать, что он придумал? Габриель не опасался, что Сабир мог задумать что-то дурное, но все же любопытство и некоторая настороженность не давали ему расслабиться и получить удовольствие от массажа.

      Машина подъехала к небольшому двухэтажному зданию, на фасаде которого шли отделочные работы. Строительные леса стояли только с одной стороны, тогда как вторая была закончена, и можно было уже вполне конкретно представить, как будет выглядеть здание, когда отделка закончится.

– А что это будет? – поинтересовался Габриель, но Сабир только улыбнулся, выходя из машины и помогая выйти ему.

Внутри оказалось на удивление чисто, но совершенно безлико. Зал был пустой, но большие окна давали столько света, что он буквально наполнял большое помещение, несмотря на строительные леса, частично перекрывающие три правых окна.

– Так все же, что это?

– Твой ресторан.

– Что? – Габриель даже запнулся на совершенно гладком полу, когда услышал ответ на свой вопрос. – Мой что? Почему?

– Потому что я хочу сделать тебе подарок. Ты сам будешь руководить здесь всем, начиная от отделки внутри ресторана и заканчивая набором персонала и выбором меню.

Сказать, что Габриель был ошеломлен – значило ничего не сказать.

– Но… как я могу? Я же ничего не знаю. Не помню. Я не могу.

– Все ты можешь, а я помогу. Просто не бойся. Иди вперед, не оглядываясь. Я в тебя верю.

– Но… – Габриель окинул большое помещение потрясенным взглядом, – я даже не знаю с чего начать.

– Начни с того, как ты хочешь здесь все оформить. На завтра я назначу встречу с дизайнером, ты ему скажешь, чего хочешь, и он предоставит тебе на выбор несколько эскизов.

– Чего хочу?

Обведя глазами зал, Габриель зажмурился, представляя себе, каким бы он хотел видеть это помещение и…

– Я хочу, чтобы было как в том ресторане, где мы обедали, только не так, а… море! Хочу ресторан, в котором подавались бы морепродукты. Только не японские суши и не в итальянском стиле, а ваши. И все здесь чтобы было в морских тонах. А еще большой зал можно разделить на два с помощью большого аквариума с живыми рыбами. А еще… – и тут Габриель повернулся, встретившись взглядом с улыбающимся Сабиром, его энтузиазм мгновенно сошел на нет. Юноша стушевался. – Слишком много, да? Это будет дорого?

Сабир рассмеялся, запрокинув голову.

– Это будет замечательно! Ты умница. Я так горжусь тобой.

И столько было искреннего восторга в голосе мужчины, что Габриель, всхлипнув от радости, подскочил к нему и повис на шее, целуя. Потом он опомнился, смутился, расцепил руки, обхватившие Сабира за шею, и покраснел, отводя взгляд.

– Прости.

– За что, дурачок? Я рад, что тебе понравилась моя идея, и не отказался бы от более долгого поцелуя.

– Правда? – глаза Габриеля вспыхнули, и Сабир сделал шаг вперед, прижав к себе юношу, и их губы слились в глубоком нежном поцелуе.

Глава 9.

– Сабир, можно к тебе? – Габриель осторожно заглянул в кабинет, после короткого стука и, получив разрешение, зашел, занеся с собой ноутбук. – Я хочу посоветоваться, пока ты не ушел на работу. Дизайнер прислал пять эскизов, но два я сразу отверг, а среди других трех никак не могу выбрать. Вот, посмотри.

Габриель поставил на стол перед Сабиром ноутбук.

– Давай-ка посмотрим все эскизы, и поясни, почему ты сходу отверг два из них?

– Тут все просто, – Габриель наклонился над плечом Сабира, ткнув пальцем в экран. Тотчас же перед ними раскрылся трехмерный рисунок будущего ресторана.

– Видишь, стены увешаны рыбацкими сетями, на столах азиатские циновки, как и на полу. И вообще это какая-то смесь рыбацкой деревни и азиатской культуры. А вот второй…

Габриель открыл второе изображение, центральное место в котором занимал рисунок Венеры, выходящей из морской пены. Венера занимала центральное место на стене напротив входа, а по сторонам было еще несколько крупных рисунков в подобной тематике.

– Для европейского ресторана такое оформление подошло бы, но не для нашего. Здесь все слишком… откровенно. Другие три мне больше понравились.

Легким нажатием Габриель вызвал понравившиеся ему эскизы на экран.

На одном из них стены украшали морские пейзажи, потолок был разрисован словно небо, с солнечными лучами, облаками и чайками, пол был устлан ракушками и морскими камнями, накрытыми сверху прозрачным пластиком, так что создавалось впечатление морского дна под ногами. Сам зал был разделен на две части стеной-аквариумом. Столы и стулья были сделаны из пластика и металла, их ножки имели форму волн, кроме того, из металла были созданы этакие скульптуры в виде морских обитателей, выполняющие роль светильников.

На втором эскизе было некое подобие ресторана, куда Сабир водил Габриеля. Отличие было в том, что стены ресторана украшали репродукции картин, и все было выкрашено не в белый, а в нежно-голубой цвет.

На третьем же эскизе стены и пол были сделаны из дерева, словно ресторан находился на борту старинного корабля. Зал был разделен на несколько частей, этакая имитация кают. Столы и стулья здесь тоже были в старинном стиле, деревянные и массивные. На столах лежали тяжелые скатерти, а на стульях – подушки.

– В первом мне нравится все, кроме столов и стульев. Пластик – слишком… не знаю, как сказать, слишком грубо. Пол – это замечательная находка, стены, в общем-то, нравятся, только я чуть подправил бы в рисунках кое-что. Добавил бы экспрессии шторма, пенных волн, но это должно быть изображено в несколько абстрактном варианте. Светильники – тоже выше всяких похвал, лишь бы их смогли выполнить под заказ как надо. А вот столы и стулья… тут полный провал. Второй эскиз хорош, но слишком похож на твой ресторан, а мне не хотелось бы повторяться. Третий – несколько грубее и… тяжеловеснее. Он какой-то… неповоротливый. Не знаю, как выразиться яснее. Зато мебель тут лучше сочетается с интерьером.

– Я понял, – Сабир покивал, разглядывая оба рисунка. – Значит, делаем так, ты заказываешь тот вариант, что тебе нравится. Пусть делают все, кроме мебели. За ней мы с тобой поедем лично. Я знаю несколько мастерских, которые с удовольствием возьмутся за наш заказ.

– Спасибо, Сабир, только… не будет ли это слишком дорого? – в голосе Габриеля зазвучали нотки сомнения, и Сабир покачал головой:

– Неугомонный. Сколько раз я должен тебе повторять, что деньги для меня не проблема? Все. Больше мы на тему денег не говорим. Что ты планируешь насчет аквариумов? Их у тебя четыре, насколько я успел сосчитать.

– Да. Я думал что-то из местной морской флоры и фауны. Коралловые рыбы – это красиво, но я хочу что-то максимально приближенное к местному быту и культуре, пусть и с небольшой европейской ноткой.

– Что ж, делай заказ. Я договорюсь насчет посещения мебельных салонов, а через три дня у нас состоится собеседование с кандидатами на место шеф-повара в твой ресторан. Кстати, ты уже придумал для него название?

– Пока нет, но я думаю, – Габриель забрал ноутбук и взглянул на часы. – Ты сегодня опаздываешь на работу или у тебя выходной?

– Ни то, ни другое. Не хотел тебе вчера говорить, но придется это сделать сегодня. Вечером я не буду ужинать дома. Меня срочно вызывает отец, так что вернусь я довольно поздно, может быть под утро.

– Что-то случилось? – Габриель почувствовал, как сердце в груди на миг замерло, а потом забилось с удвоенной силой. – Это из-за меня?

– Ну, что ты, глупый. Нет, конечно, – Сабир встал и обнял юношу, прижимая его к себе как можно крепче. – Во-первых, я давно не мальчик, чтобы руководствоваться мнением родных в вопросах личного характера, во-вторых, речь пойдет о семейном бизнесе, только и всего. Успокойся.

– Тебе легко говорить «успокойся», а я же чувствую, даже если бы речь шла обо мне, ты бы мне все равно ничего не сказал бы. Верно?

– Верно. Но сегодня она пойдет не о тебе. Даю слово.

Потрепав Габриеля по волосам, Сабир ободряюще улыбнулся ему, и тут в двери постучались, а голос Назима доложил:

– Господин, машина ждет.

– Все, мне пора. Будь умницей, хорошо кушай и ложись спать вовремя.

– Ты со мной как с маленьким, – Габриель отстранился, делая вид, что обижен, но Сабир прекрасно видел, что ему приятна забота мужчины. Габриель совершенно не умел врать. Все его мысли и чувства так ярко отражались в глазах и на лице, что просто невозможно было не понять их, как и истолковать превратно.

      Умар Хаким Шариф захлопнул лежащую перед ним папку и посмотрел на сына, удобно устроившегося в кресле напротив.

– А теперь расскажи мне о своем мальчике. Я правильно понимаю, что ты решил его себе оставить?

– Он не зверек, чтобы оставлять или не оставлять его.

– Не зверек, но сознаешь ли ты это? После того, как умерла Марика…

– Отец, пожалуйста, не надо об этом.

– Ты все еще любишь ее? Как же тогда твой мальчик? Габриель, кажется?

Сабир тяжело вздохнул, прикрыв глаза.

– Марика… она осталась в прошлом, как и моя любовь к ней, и наш ребенок. Я никогда ее не забуду, а Габриель… впервые после ее смерти я снова почувствовал себя живым. Габриель – солнечный, светлый и очень искренний. Может его сделала таким амнезия, не знаю, но сведения, предоставленные мне детективом, говорят о том, что он был таким же и до аварии.

– Он знает о Марике и… остальном?

– Нет. Я расскажу ему, но позже.

– Что ж, тебе тридцать, и я не могу тебе указывать, что делать и как жить. Ты достаточно взрослый, чтобы думать собственной головой. Единственное, что я хочу тебе сказать, скорее даже посоветовать: не начинай жизнь с секретов. Поговори с ним. О своем прошлом, о вашем совместном будущем, и пусть Аллах направит вас на путь истинный. И еще, постарайся понять, любит он тебя или его привязанность – это лишь благодарность за все блага, что ты ему обеспечиваешь.

– Благодарю за понимание, отец.

– Ступай.

      Дом, погруженный во мрак, спал. Сабир тихо подошел к комнате Габриеля и прислушался. Поначалу все было тихо, и он уже хотел уйти к себе, но тут из-за закрытой двери послышался стон, и мужчина, не раздумывая, кинулся в комнату.

Габриель метался по постели. Волосы его налипли на мокрый лоб, а лицо было искажено страданием.

– Не надо, – стонал он, – отпусти, не надо.

– Габриель! – Сабир присел на край кровати и потряс юношу, обняв его за плечи. – Габриель, очнись.