Текст книги "Вспомнить и забыть (СИ)"

Автор книги: chate

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Глава 1

– Габриель, ты был как всегда великолепен, – не самый нежный поцелуй-укус между лопаток, сопровождавший эти слова, заставил молодого человека едва заметно вздрогнуть, но сил шевелиться не было, как и говорить.

Больше всего ему хотелось укрыться одеялом, чтобы никто не увидел подступающих к глазам слез. Почему-то после секса ему всегда хотелось плакать, а еще забраться под горячий душ, такой, чтобы обжигал кожу, и тереть кожу мочалкой до красноты и характерного зуда. Вот только в ванну всегда первым шел его возлюбленный, а он молча переживал это странное состояние. Несколько минут, и все приходило в норму, до следующего раза, который неизвестно когда будет, и это неимоверно пугало Габриеля. Нет, не сам секс, а то, что однажды он мог оказаться лишним в жизни любимого и тот просто не придет к нему. Кто-то скажет, что это психологическая зависимость, и Габриель был с этим согласен, вот только понять, в чем корень зла и выдрать этот самый корень из своей души – не одно и то же, особенно, когда ты любишь того, кто…

– Я люблю тебя, Габ. Пока, – тяжелая ладонь опустилась на ягодицу со смачным шлепком. Вот и все прощание. Но ему было страшно даже подумать о том, что однажды и этого не будет.

Когда входная дверь захлопнулась, Габриель со стоном поднялся, ощущая, как болит зад, и поковылял в ванную, чтобы, наконец, оказаться под душем. Сегодня Ричард был на редкость добр и даже не оставил отметин на спине, только кожа на ягодицах сильно пекла от горячей воды, но это можно было перетерпеть, а после мази жжение вообще сойдет на нет. Как всегда.

***

      С Ричардом Фарттом их связывало не самое приятное начало отношений. Габриелю тогда было чуть больше шестнадцати. Он еще учился в колледже и одновременно подрабатывал официантом в небольшой закусочной на окраине города. Как в тот район занесло богатого и преуспевающего Ричарда, он и сам сказать не смог бы. Просто хорошо проведя время с друзьями в ночном клубе и изрядно нагрузившись крепкими коктейлями, его потянуло на подвиги, и богач отправился колесить по городу, наслаждаясь свободой. Заворачивая на одном из перекрестков, Ричард не удержал машину, и его автомобиль вылетел на тротуар, зацепив по касательной бредущего с работы Габриеля.

Никаких страшных травм Габриель не получил, но удар откинул его к стене, о которую он и ударился спиной, отключаясь. Немного протрезвевший после всего случившегося Ричард не придумал ничего лучшего, чем подобрать парня и отвезти его к себе домой. Там от выпитого спиртного мозги мужчины отключились окончательно, так что он совершенно не помнил, как оказался в своей постели, да еще и не один. Очнувшись же утром и почувствовав рядом с собой расслабленное спящее тело, Ричард не стал задавать себе вопросов, а просто взял то, что было подарено ему судьбой, в буквальном смысле этого слова.

Очнувшийся от боли первого проникновения Габриель начал было сопротивляться, но мужчина оказался сильнее. Он просто скрутил брыкающееся и орущее тело, уткнул его мордой в подушку, чтобы приглушить крики и продолжил получать удовольствие.

Как ни странно, но даже похмелье не помешало Ричарду понять, что партнера надо довести до разрядки, а потому он чуть приподнял бедра почти не сопротивляющегося, тихо всхлипывающего парня, и вошел под нужным углом, задевая простату, отчего Габриэль почувствовал странное удовольствие, все еще перемежающееся с болью. Когда же за дело взялись руки, надрачивающие тогда еще мягкий член юноши, Габриель уже не мог сказать, чего было больше в этом действе, наслаждения или боли, а потом он и вовсе кончил, забрызгав спермой дорогое постельное белье. Однако изрядно нагрузившийся накануне Ричард кончить никак не мог. Он продолжал таранить обмякшее тело, уже не способное чувствовать ничего кроме боли, слишком чувствительными были для юноши эти жестокие проникновения после только что испытанного оргазма.

Окончание пытки Габриель уже не помнил, так как просто лишился чувств, а его насильник, наконец-то получив разрядку, отвернулся к стенке и снова заснул довольный жизнью. Очнулся Габриель примерно через час. В окно уже заглядывали первые солнечные лучи, так что он прекрасно рассмотрел комнату, в которой оказался, а так же своего насильника. Мужчина был красив, но внешность его нельзя было назвать утонченной. Это была брутальная красота самца, мачо, привыкшего добиваться в жизни всего, чего бы ему хотелось, используя не только свое обаяние, но и силу. Квадратный подбородок, греческий нос, темные короткие волосы, узкие губы – все это вогнало Габриеля в какой-то ступор. Он смотрел на мужчину, которому на вид можно было дать лет двадцать пять, и не мог понять чувств, испытываемых им в тот момент.

С одной стороны в нем жил страх того, что он сейчас проснется и повторит то, что сделал совсем недавно, не обращая внимания на протест жертвы, а с другой ему хотелось, чтобы эти глаза открылись, давая ему разглядеть их цвет. И еще в его теле начало просыпаться возбуждение, когда память услужливо подкинула самые пикантные сцены произошедшего насилия и того, как Габриель кончал под своим насильником, получая удовольствие от его грубости и напора.

«Габ, ты чертов мазохист», – с этой мыслью Габриель тихо выскользнул из кровати, закусив нижнюю губу от неприятных ощущений внизу и стараясь не потревожить сон незнакомца. Его одежда и белье валялись на полу вперемешку с вещами насильника, так что Габриелю пришлось наклоняться за ними, сдерживая стон.

Одеваться тут же Габриель не рискнул. Выйдя из спальни, юноша увидел приоткрытую дверь в ванную и решил быстро воспользоваться ею, пока хозяин квартиры спал. Быстро подмывшись и одевшись, Габриэль вышел, благодаря свою удачу за то, что замок изнутри открывался не ключами, а защелкой.

Лифтом воспользоваться он тоже не рискнул, спускаясь вниз по лестнице, которая вывела его в холл первого этажа. Пара охранников проводила его ленивыми взглядами, но даже не подумали остановить, так как видели, с кем он приехал, а влезать в дела мистера Фартта было себе дороже.

До дома тети Маргариты, у которой Габриель жил, добираться пришлось пешком, потому как в пять утра никакой общественный транспорт не ходил, а на такси денег у него просто не было. Редкие прохожие, попадавшиеся на пути, провожали удивленными взглядами молодого парня, странно ковыляющего по дороге.

В тот день Габриель колледж прогулял, сказавшись больным, что, в общем-то, соответствовало истине. Пара свечей от геморроя, выкраденных из тетиной аптечки, сняли жжение и тянущую боль в анусе, а поскольку в закусочной он работал через день, то до следующего утра его никто не тревожил, и комнату свою Габриель покидал всего несколько раз, чтобы воспользоваться туалетной комнатой и перекусить, забивая голодное урчание в животе.

Ночью Габриель проснулся от ужаса, почувствовав крепкие руки, обхватившие его вокруг груди. Только сев на кровати, едва сдерживая крик, он понял, что это был только сон, однако уснуть второй раз ему долго не давало возбуждение, нахлынувшее после пробуждения. Пришлось помогать себе руками. Только разрядившись, юноша смог вновь провалиться в тревожное марево сна.

Утром, почувствовав себя немного лучше, Габриель отправился в колледж, а оттуда на работу, вот только домой он возвращался другой дорогой, боясь встретить вновь своего обидчика. От каждой машины он буквально шарахался, стараясь держаться ближе к стенам зданий, прячась в тени, а если надо было перейти дорогу, то Габриель сначала осматривался, и только убедившись в том, что машин поблизости нет, быстро перебегал ее, чтобы нырнуть в новое укрытие и замереть там, прислушиваясь.

Так прошло два месяца. Постепенно Габриель успокоился и начал понемногу забывать то происшествие, возвращаясь в привычное для него русло жизненных проблем. Он закончил колледж, так что теперь ему предстояло где-то учиться, если, конечно, он не собирался всю жизнь работать в забегаловках официантом, или на другой подобной работе. А он не собирался. Габриель всегда хотел заниматься иностранными языками, мечтая посетить весь мир, но для поступления в институт на факультет иностранных языков нужно было иметь деньги, которых у него не было. На стипендию ему нечего было и рассчитывать, ведь никакими выдающимися способностями ни в учебе, ни в спорте Габриель не отличался, так что о своей мечте надо было забыть, хотя бы на год, пока не наберется нужная минимальная сумма. Да и тетушка, у которой Габриель жил после смерти родителей, все чаще стала заговаривать о том, что ему надо искать себе другое жилье, так что впереди юношу ждало слишком много проблем, чтобы зацикливаться на прошлом, пусть и таком… неприятном. Вот только прошлое само напомнило о себе.

      В тот день Габриель остановился возле почтового ящика, собираясь отправить письма со своим резюме, адресованные институтам, в которых он хотел бы учиться. Его не оставляла надежда на положительный ответ, пусть не из столичного учебного заведения, пусть из провинции, он был готов уехать на край света, лишь бы не оставаться в своем одиноком мирке. А если все они ответят «нет», что ж, он примет отказ, но не смирится с ним, а продолжит идти к своей цели, пусть медленно, малюсенькими шажками, но…

Неожиданно мысли Габриеля прервал сигнал подъехавшего автомобиля и смех веселой компании, выбравшейся из него. Три девушки тотчас устремились в шикарный бутик, щебеча в предвкушении покупок, двое парней, закрыв машину, направились за ними, и Габриелю пришлось отступить назад, чтобы пропустить веселую компанию. Отступая, он не заметил, что сзади него шел мужчина к своему автомобилю, так что их столкновение было неизбежным. Получив довольно ощутимый тычок в спину, Габриель начал извиняться, разворачиваясь, но тут же в страхе замер, разглядев, кого толкнул.

Это лицо он не забыл бы и перед страхом смертной казни. Слова извинения так и не были произнесены до конца. Темноволосый мужчина в дорогом костюме, бросивший на него презрительный взгляд, сделал три шага вперед, а затем остановился и медленно развернулся, к застывшему в испуге парню. В его светло-карих глазах Габриель увидел узнавание и еще какое-то чувство, слишком напоминающее жадный восторг.

– Это ведь был ты? – произнес мужчина, и Габриель, испуганно пискнув, попытался сбежать, однако, столкнувшись с проходившим мимо важным тучным господином, упал навзничь, вскрикнув скорее от испуга, чем от боли, а насильник уже склонился над ним, беря за руку, чтобы помочь подняться. Ужас охватил Габриеля с новой силой, когда он почувствовал, как мужчина прижал его к себе. Резко рванувшись, он все же освободился и бросился бежать вдоль по улице, толкая людей и не чувствуя ничего, кроме всепоглощающего желания спрятаться.

Прибежав домой, Габриэль забился в свою комнату, словно испуганный мышонок в нору, где и просидел до вечера. Он бы вообще не вышел из дома, но терять заработок ему было никак нельзя, так что с большими предосторожностями Габриель все же отправился на работу. Два дня все было тихо, а на третий день, незадолго до полудня, в дверь позвонили. Тетушка, недовольно ворча, открыла дверь, а затем крикнула:

– Габриель, это к тебе! – недоумевая, кто мог к нему прийти, юноша вышел к гостю и едва не потерял сознание, узнав своего насильника.

– Не бойся. Я не сделаю тебе ничего дурного, – мужчина шагнул вперед, подняв ладони вверх, демонстрируя свои добрые намерения. – Я пришел попросить прощения.

– Как Вы… – голос Габриеля сорвался, так что пришлось ему перевести дыхание, чтобы продолжить, – … где я живу?

– Ты рассыпал письма, а на них был твой обратный адрес.

Габриель чуть не застонал, поняв свою промашку, а ведь он даже не вспомнил о своих письмах.

– Где письма?

– Я их отправил. Мое имя Ричард Фартт. Я – исполнительный директор «Фартт-Фарм». Разрешишь пройти в дом? Я просто хочу объясниться.

И Габриель отступил в сторону, пропуская его в дом и, не подозревая того, в свою жизнь.

В тот раз Ричард долго извинялся, но Габриель, хоть и кивнул утвердительно, на вопрос о прощении, на самом деле прощать и не думал. Слишком уж свежи были воспоминания о том страхе, что пережил он в объятиях мужчины. Ричард это понял. Еще раз извинившись, он ушел, давая Габриелю возможность вздохнуть с облегчением. Но ненадолго.

Через два дня Ричард снова нарисовался на пороге его дома. Молча вручил Габриелю небольшую бархатную коробочку.

– С Днем Рождения. Это тебе. Открой.

– Откуда Вы узнали? – Габриель открыл подарок, и, увидев золотой браслет, тут же вернул его обратно.

– Я не могу принять такой подарок. Извините.

– Я предвидел это, – спрятав первую коробочку в карман, Ричард достал другую, побольше.

– Мне ничего от Вас не надо, – попытался отказаться Габриель, но мужчина был непреклонен.

– Открой.

Эта коробочка оказалась простой, картонной, а внутри нее находился…

– Шоколадный заяц? – Брови Габриеля удивленно приподнялись.

– Именно. Приятного аппетита.

И Ричард ушел, оставив удивленного юношу стоять на пороге дома. После смерти родителей Габриель свой день рождения ни разу не отмечал, так что подарок, да еще от этого человека, стал для него полной неожиданностью.

Два дня прошли спокойно, то есть без Ричарда, а затем он вновь появился на пороге тетиного дома, передавая Габриелю коробку шоколадных конфет и исчезая еще на пару дней. Так прошел месяц. Габриель начал привыкать к появлениям Ричарда, приносившего ему то шоколад, то конфеты, но тут мужчина исчез на неделю, и юноша поймал себя на том, что ждет его и даже переживает, не случилось ли чего. Увидев же его вновь, Габриель облегченно выдохнул, только потом осознав, что Ричард перестал быть чужим и страшным человеком, изнасиловавшим его совсем недавно.

– Извини, бизнес потребовал моего присутствия в другом месте, а телефона я твоего не знаю, так что предупредить просто не мог, – произнес улыбающийся мужчина, перешагнув его порог.

– Нет у меня телефона, – смутившись, ответил Габриель, закрывая дверь и приглашая гостя пройти в свою комнату.

Появление Ричарда после долгого перерыва совпало с получением письма от столичного института, куда Габриель и мечтать не мог попасть. Он направил туда письмо без каких-либо шансов на положительный ответ, и тут… Юноша просто поверить не мог своему счастью. Весь день ходил как пьяный, даже не прочитав, как следует то, что было написано в письме, и только на следующий день он «протрезвел». Оказывается, его годовое обучение было оплачено каким-то благотворительным фондом, выбравшим его случайно, из сотни поступающих.

Габриель не был глупым парнем, и быстро сложил два и два. Рассыпанные письма, благотворительный фонд и вина богатого бизнесмена, которую тот старается загладить. Так что при следующем появлении Ричарда, ему был учинен допрос.

– Да. Это я все устроил, – не стал изворачиваться Ричард Фартт, – деньги от меня ты все равно не примешь, так что я похлопотал о твоем зачислении.

– Это неправильно.

– Неправильно, когда талантливый молодой человек не может реализовать свой талант, потому что ему не хватает немного денег. Если тебя это так волнует, можем составить контракт, по которому ты обяжешься отработать на меня несколько лет, после получения диплома.

– Но… я не хочу бросать работу.

– И не надо. Я все понимаю. Работа даст тебе некоторую степень независимости, потому что ты все еще не доверяешь мне. Наверное, это правильно. Я слишком виноват перед тобой, и заслужить прощение после моего поступка будет непросто. Ну, что, согласен принять мою помощь?

И Габриель согласился, пожав протянутую руку. Это стало началом новой для него жизни, одновременно радостно-яркой и пугающей. С того дня Ричард изредка встречал его после работы, подвозя на своей машине к дому, а затем и к студенческому общежитию, куда переселился Габриель из дома тети, весьма обрадовавшейся этому событию.

Время шло. Габриель постепенно свыкся с мыслью о Ричарде – друге, пока однажды тот не поцеловал его в машине. Дальше – больше. Так же постепенно как Ричард приручал его к своему присутствию, тот научил юношу не бояться своих поцелуев и прикосновений, а в канун Нового Года мужчина подарил Габриелю его первый минет, после которого их отношения уже не могли оставаться дружескими, перейдя в новую фазу – любовную. Да, юноша влюбился в своего бывшего насильника, отринув прочь то, что было раньше, словно это было не с ним.

Через подставное лицо Ричард снял квартиру в тихой части города, где они и встречались, когда у бизнесмена было время и желание. В такие дни он посылал на телефон Габриеля, подаренный им же, сообщение о времени встречи, и юноша буквально бежал туда, чтобы почувствовать себя любимым и подарить свою любовь в ответ.

Постепенно Габриель понял, что Ричард предпочитает жесткий секс с элементами БДСМ, но отказаться от своих чувств уже не мог, стремясь угодить своему любимому, даря всего себя без остатка, чтобы ему было хорошо. Порой от подобных игр ему хотелось взвыть, но тело юноши покорно отзывалось на любое желание того, кто стал для него центром вселенной, перенося все и получая от этого свои крохи удовольствия. Габриель страдал, но не от физической боли. Совсем нет. Даже когда Ричард собственноручно проколол его правый сосок, чтобы вставить в него золотое колечко, которое так любил терзать зубами и языком, он терпел и продолжал любить этого человека. Намного больше Габриеля угнетало другое. То, что он часто натыкался в различных журналах и газетах на фотографии Ричарда с красивыми дамами или молодыми парнями. На тех фотографиях они обнимались или даже целовались, а заголовки пестрили объявлениями о любовных похождениях богатого бизнесмена, и каждая такая статья заставляла Габриеля страдать, думая над тем, получит ли он сегодня СМС-ку от любимого или нет.

Так пролетели два года. Габриель хорошо учился, все свое рвение направляя на изучение языков, чтобы быть полезным своему возлюбленному не только в кровати, а после учебы бежал на работу, так и оставив за собой место официанта в маленькой закусочной. Ричард все равно не назначал встречи раньше полуночи, так что времени у Габриеля было достаточно, тем более, что иногда Ричард заезжал за ним, и тогда глупое юное сердце просто пело от радости и счастья.

***

      Мотнув головой, Габриель отогнал прочь воспоминания. Закрыв воду, он вытерся, стараясь осторожно промокать ягодицы, на которых еще алели следы от ремня, затем воспользовался кремом, чтобы облегчить жжение и легкую боль, оставшуюся после бурного секса, и вернулся в кровать. Можно было бы одеться и уйти сейчас, но добраться до общежития он сможет только ранним утром, а это значит, что он снова не выспится.

Вздохнув, Габриель перестелил кровать, бросив использованное белье в машинку, и лег спать, почти мгновенно проваливаясь в тяжелое сонное оцепенение, позволяющее отдохнуть измученному телу и разуму.

Глава 2.

– Мистер Фартт, вам звонок по второй линии, – голос секретарши прервал беседу Ричарда со своим замом.

– Соединяй, – Ричард нажал нужную кнопку, и в кабинете прозвучал мужской голос с едва различимым акцентом.

– Мистер Фартт, это служба перевода. Я только что созвонился с секретарем генерального директора компании «Умар-корпорейшен» и должен сообщить вам, что господин Сабир Шариф прилетает сегодня вечером. Для него забронирован номер-пентхаус в гостинице «Националь». Господин Шариф предлагает встретиться завтра в полдень, в ресторане при гостинице, чтобы провести предварительные переговоры. Если у Вас какое-либо другое предложение по поводу встречи, то он просит сообщить об этом в гостиницу.

– Отлично, Мартин, – Ричард отключил телефон и откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу. – Ну вот, если переговоры пройдут удачно, то в следующем году мы станем на несколько миллионов богаче, и это по самым скромным подсчетам.

– Н-да, новый рынок сбыта нам будет весьма кстати, а «Умар-корпорейшен» – отличный партнер. Если я не ошибаюсь, у них самая широкая сеть клиник и больниц в странах северной Африки, а так же на побережье Красного и Средиземного морей.

– Не ошибаешься. Наш отдел развития два года охотился за этим заказом, так что мне никак нельзя ударить в грязь лицом. Передай службе безопасности, пусть нароют все, что только можно и нельзя на этого Сабира. Кажется, он один из сыновей главы корпорации.

– Абсолютно все?

– Да. Даже то, с кем он спит и как часто ходит в туалет. Это все я жду завтра в десять ноль-ноль, так что пусть поторопятся.

– Будет сделано, – помощник встал и направился к выходу, но уже у дверей вспомнил еще об одном деле, распоряжения по которому ему необходимо было получить. – Господин Фартт, а как быть с квартирой на Кипарис-лейн? Срок аренды истекает через пять дней. Продлевать?

Ричард на минуту задумался, а затем кивнул:

– Да. Продли пока на полгода, а там посмотрим. Малыш Габриель хорош в постели, но… я не люблю загадывать надолго.

– А какие у Вас планы на сегодняшний вечер? Смею напомнить, что мэрия организует благотворительный банкет, на котором Вы обещали быть.

– Я помню, Николас, но еще не знаю, как пойдут дела. Передай шоферу, что он отвезет меня, а затем будет ждать там, пока я не решу уйти. Возможно, мне удастся найти что-то стоящее на этом скучном мероприятии, но в любом случае Габриель сегодня будет отдыхать. Что-то он в последнее время стал слишком пассивен.

– Так может пора сменить фаворита? К тому же вся эта таинственность…

Услышав в голосе помощника нотки недовольства, Ричард рассмеялся, запрокидывая голову.

– Такое впечатление, что ты ревнуешь. Нет, фаворита пока менять рано. Я еще не наигрался. Габриель так трогателен в своей наивности и желании доставить мне как можно больше удовольствия, что я пока не готов с ним расстаться. В сексе он принимает все, что я хочу попробовать, без слез и истерик. Мне это нравится. Всего три коротких слова: «я люблю тебя», и он ради меня готов на все. Это, знаешь ли, очень приятно, когда тебе кто-то беспрекословно подчиняется не за деньги, а по велению сердца. А теперь ступай. Мне нужно работать.

Когда за помощником закрылась дверь, Ричард встал и налил себе виски, бросив в бокал три кусочка льда. Вопреки своему заявлению, он не начал работать, хотя на его столе лежала небольшая стопка бумаг, нуждающихся в его личном внимании. Вместо этого Ричард вышел на террасу, медленно потягивая напиток.

Невольно ему вспомнился Габриель, каким он был в дни их первых встреч. Бизнесмену тогда пришлось побегать, сначала разыскивая мальчишку, запечатленного на камерах наблюдения в его квартире и доме, а затем, когда они случайно встретились на улице, приручая свою игрушку, продвигаясь вперед буквально по миллиметру, но полученное в результате удовольствие стоило потраченных сил. Габриель оказался именно таким, как он хотел. Отзывчивый, в меру наивный и мягкий, словно глина. Сначала пришлось попотеть, завоевывая его доверие, зато теперь мужчина мог лепить из него все, что посчитает нужным.

Сделав еще глоток, Ричард вспомнил его глаза в тот момент, когда впервые пристегнул тонкие запястья к спинке кровати. Этот испуганный взгляд серо-голубых глаз, немая мольба о снисхождении, заводили его даже сейчас, а тогда… он просто обезумел. Какова же была его радость, когда он понял, что мальчишку заводит жесткий секс. Габриель смущался, краснел, стыдливо отводил взгляд и чуть не плакал, но стоило, приближаясь к пику страсти, шлепнуть по этой аппетитной заднице пару раз ладонью, как он кончал с протяжным криком, сильно сжимая в себе член, так что Ричард, испытывая оргазм, получал намного больше удовольствия, чем от простого траха или минета.

Пролистав кое-какую литературу и поговорив с психологом, Ричард сделал вывод, что в этом виновата их первая близость, когда мальчишка все-таки получил удовольствие, не смотря на грубость самого Ричарда в постели. Его неокрепшее юношеское подсознание связало грубость и удовольствие в единый прочный узел, разрубать который Ричард не собирался. Напротив, он сделал все, чтобы укрепить в Габриеле возникшую зависимость. Подчинять, подавлять и властвовать – что может быть приятнее? Только видеть эти умоляющие глаза, наполненные одновременно страхом и ожиданием, влажные от подступающих слез. О-о, эти слезы, их так сладко слизывать с его мордашки, когда все закончится, ловя губами тихие всхлипы.

Ричард покачал опустевший бокал, слушая, как позвякивает в нем лед. Тут же в голове родилась фантазия, как отреагирует Габриель, если по его разгоряченной коже провести кусочком льда. А еще лучше, если после этого капнуть на застывшую от льда кожу воском. Представив себе, как будет стонать и вскрикивать Габриель во время подобной «пытки», Ричард почувствовал напряжение в паху.

– Да, я им еще не наигрался, – проговорил он, возвращаясь в кабинет к ожидающим его бумагам, мимоходом взглянув на себя в зеркало. Светло-каштановые волосы немного растрепались на ветру, а карие глаза блестели предвкушением скорого развлечения, а может от выпитого виски. В любом случае Ричард знал, что он красив и пользовался своим обаянием всегда и везде, не брезгуя никакими методами для ведения бизнеса, а так же для получения собственного удовольствия.

– Да, я беспринципная сволочь, и мне это нравится, – сказал своему отражению Ричард, даря себе немного снисходительную улыбку.

      Вечер был ожидаемо скучен, если бы не новое лицо в сборище давно опостылевших личностей, собравшихся в мэрии. Первым делом Ричард разузнал, что привлекший его внимание молодой парень в яркой одежде был приемным сыном недавно женившегося бизнесмена, возглавляющего строительную корпорацию. Сам бизнесмен никуда не отпускал от себя довольно миловидную женушку, а вот до парня ему не было никакого дела, так что Ричард не преминул познакомиться.

Парня звали Эрнест, он недавно окончил школу и поступил в художественную академию, решив посвятить себя искусству фотографии. Как только молодой человек заметил блеск бриллиантов в кольце и на запонках рубашки Ричарда, а так же его безумно дорогие часы, глаза Эрнеста загорелись алчным блеском, едва не заставив Ричарда Фартта рассмеяться. Эрнест был яркой птичкой, случайно залетевшей в стаю серых ворон, но эта птичка была не прочь поживиться за счет богатства других, а значит…

– Не хотите ли прогуляться, Эрнест? Тут недалеко есть чудный ресторан, расположенный в живописном месте, рядом с гостиницей.

Не понять столь прозрачный намек мог только глухой или дурак. Ни тем, ни другим Эрнест не был, так что остаток вечера Ричард провел в его кoмпании, наслаждаясь бурным сексом с новым партнером. Уходя, Ричард оставил заплаканному парню на память несколько засосов, покрасневшие от шлепков ягодицы и чек на кругленькую сумму. Возмещение морального ущерба, так сказать.

***

      Ровно в десять часов в кабинет Ричарда постучался Николас Бри, принесший все сведенья о Сабире Шарифе, которые только можно было раздобыть за столь короткое время. Получив кивок, Николас открыл папку, которую принес с собой и начал зачитывать:

– Сабир Шариф. Тридцать лет. Фотографии прилагаются. Третий сын Умара Шарифа. Мать – Мария Эрк. Вдовец. Жена умерла двенадцать лет назад, с тех пор постоянных связей не имел. Является генеральным директором Средиземноморских филиалов «Умар-корпорейшен». Имеет два образования – юридическое и экономическое. К уголовной ответственности не привлекался, хотя кое-какая темная история имелась в его биографии. Подробностей пока раздобыть не удалось, но это что-то связанное с наркотиками и похищением. Отец замял тогда всю эту историю, все документы были изъяты из дела.

– Жаль. Передай, пусть попробуют отыскать свидетелей той истории и узнать что-то от них. Эти сведенья могут мне пригодиться. Что еще?

– Господин Шариф предпочитает восточную и итальянскую кухни. Весьма щепетилен в вопросах точности. Если назначает встречу на определенное время, то и сам является заранее и от других требует если не того же, то как минимум не опаздывать. Водительские права имеет, но машину предпочитает не водить, пользуясь услугами шофера, являющегося по совместительству телохранителем. Любит оперу и скачки. Имеет собственный конезавод. Вот собственно и все.

– Негусто, – Ричард побарабанил пальцами по столу, а затем взглянул на часы. – Так, фотографии оставь, я посмотрю. Позвони в театр, узнай, что там у них идет, и закажи билеты в ложу. Лучшие места. Если надо перекупи, хоть за тройную цену. Передай шоферу – через час пусть ждет меня у подъезда, а я пока еще раз просмотрю договор. Если этот Сабир юрист, он наверняка захочет ознакомиться со всеми бумагами более досконально. И еще распечатай мне отчет по производству и сбыту за прошлый год. Возможно, цифры помогут ему принять положительное решение по нашему вопросу.

– Уже делаю, – Николас открыл дверь, и тут Ричард услышал шум зарождающегося скандала в своей приемной.

– Какого черта? Что там происходит?! – Ричард грохнул кулаком по столу, и тут в кабинет ворвался его вчерашний любовник. – Эрнест? Что ты здесь забыл?

– Господин! – заламывая руки и картинно постанывая, парень повалился на колени, выжимая из себя одинокую слезу. – Я хочу быть с вами, мой господин. Не прогоняйте меня. Умоляю.

От столь фальшивой игры Ричард чуть не рассмеялся, однако у него совершенно не было времени развлекаться с глупым юнцом.

– Ты что себе вообразил? То, что я тебя трахнул, не значит, что ты можешь врываться в мой кабинет. Вон!

– Господин, я отдаю себя в ваши руки! – Эрнест подполз на коленях к вставшему из-за стола бизнесмену и обнял его за ноги, прижимаясь грудью и лицом. Все это проделывалось под слезливые всхлипывания.

Зло рыкнув, Ричард вызвал охрану и велел им убрать назойливого парня. Охранники вытащили рыдающего Эрнеста в приемную, а Николас быстро закрыл за ними дверь, отсекая шум от рабочего кабинета.

– А ты говоришь, пора менять фаворита. Габриель никогда не стал бы устраивать подобных концертов, тем более не приперся бы на работу. Вот за это я его и ценю, хотя то, что он упорно отказывается от моих денег – напрягает.

– Но ведь Вы оплатили его учебу?

– Да, но это все, что он от меня принял, если не считать телефона, подаренного на его день рождения. Такое впечатление, что он не хочет находиться в денежной зависимости от меня, да еще и работу бросать отказывается.

Помолчав немного, Ричард прошелся к окну, а затем вернулся к столу и провел рукой по папке с договором.

– Николас, ты еще здесь? Я дал тебе задание.

– Уже делаю, господин Фартт, – коротко поклонившись, помощник быстро покинул кабинет босса, спеша выполнить все его распоряжения.