Текст книги "Дом за терновой изгородью (СИ)"

Автор книги: Cessna

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Кто-то любит дерьмовые сигареты, а кто-то – дерьмовый кофе. Как говорится, ничто человеческое нам не чуждо, – философски заметила она.

На столе появилась корзинка с конфетами и печеньем, бутерброды и вазочка варенья. Я отхлебнул чай, насладившись легкими полузабытыми ароматами имбиря и корицы и неожиданно расплылся в улыбке от удивления.

– В чем дело, Макс? – обеспокоенно спросил Шурф.

– А ты попробуй, – со смешком ответил я. Шурф осторожно понюхал свою чашку, придирчиво осмотрел ее и отпил крошечный глоток.

– Очень похоже на камру, – потрясенно резюмировал он.

– Не просто на камру, а на весьма хорошую камру, – согласился я, все еще улыбаясь до ушей.

– Значит, адепты Ордена просто не умели ее варить, – флегматично отозвалась Эбисс. – А рецепт этого чая я, между прочим, придумала сама!

– Адепты Ордена? – нахмурился Лонли-Локли. – А они?..

– Их тут нет. И они не придут, – вздохнула леди. – Я их уже сопроводила туда, куда им так хотелось, – и она не проронила больше ни слова, пока ее чашка не опустела.

– Может, все-таки, расскажешь и о себе? – предложил я, дождавшись, наконец, момента, который показался мне подходящим.

– Я даже не знаю, с чего начать, – честно призналась Эбисс. – И, уж поверьте, у меня к вам вопросов не меньше, чем у вас – ко мне. Вот ты, Макс, – она внезапно развернулась в мою сторону, – Ты Вершитель, верно?

– Верно, – опешил я. – Но откуда?..

– Попасть в этот дом может только человек которого я знаю и, при этом, согласна его увидеть, – горько усмехнулась она, бросив виноватый взгляд на Шурфа. – Или Вершитель. Абсолютно любой Вершитель, который мог бы меня сменить на посту Привратника. Какая ирония, что на мой след напали именно вы оба, верно?

– Привратника? – тихо переспросил Лонли-Локли.

– Ты что-нибудь знаешь про Орден Терновой Изгороди, Шурф?

– Я читал что-то о нем, – задумчиво ответил мой друг. – По крайней мере, название мне знакомо. Это один из Древних Орденов, если не ошибаюсь, но он никогда не участвовал в борьбе за власть, так что в трактатах об Эпохе Орденов он не фигурирует.

– Разумеется, ты не ошибаешься, – кивнула Эбисс. – Орден действительно был создан умопомрачительно давно и, формально, просуществовал до самой Эпохи Кодекса. Его создали избранники Темной Стороны, являвшиеся потомками крэйев. Условия принятия в Орден на первый взгляд были предельно просты: иметь хоть какие-то способности к Истинной Магии и дать клятву молчания до получения звания Старшего Магистра. Учитывая, что, при этом, Орден был, мягко говоря, малоизвестный и не обещал сказочных богатств и великих свершений, поток желающих был, скажем так, невелик. Зато неизвестно ни об одном человеке, который, став Старшим Магистром, начал бы болтать о том, чем занимался Орден или покинул бы его.

– А младшие Магистры и послушники? – с интересом спросил я. – Неужели никто не пожалел о своем выборе?

– Такое случалось, – равнодушно кивнула Эбисс. – Но, разумеется, клятва молчания давалась не просто на словах, а посредством особого ритуала. Так что, любопытствующие болтуны платили за свой легкий характер жизнью.

Я невольно поежился, вспомнив смерть Гленке Муаны, знахаря из Нунды, на которого наложили похожее заклятие. Я запустил в него своеобразной “сывороткой правды” – своим Смертным Шаром, надеясь выудить из него пару-тройку чужих тайн, а парень в ответ просто взорвался, даже не успев ничего сказать…

– Но Старших-то Магистров клятва не связывала. Что им мешало?

– К этому моменту они уже понимали, что Орден – их единственный путь к тому, что казалось им бессмертием, – криво усмехнулась Эбисс. – И, вдобавок, крепко подсаживались на открывшееся им иллюзорное могущество. Ограниченное, правда, крошечным участком суши, зато, во всех доступных Мирах.

– Что-то я ничего не понимаю, – сознался я, снова начав ощущать беспокойство. – Орден не обещал могущества, но, в результате, давал его?

– Почти верно, – безмятежно промурлыкала Эбисс. – Единственной настоящей целью Ордена была охрана вот этого самого места, где мы с вами сейчас находимся. Здесь ткань мироздания так тонка, что Миры практически соприкасаются и перетекают один в другой…

– Миры соприкасаются в ветхом здании из моего Мира и целый Орден из Мира Стержня долгие столетия его оборонял?! – я расхохотался. – Ничего бредовее в жизни не слышал!

– Мы – не в твоем Мире, Макс, – тихо и как-то угрожающе произнесла Эбисс. – Мы – во всех мирах сразу. А этот дом всего лишь выглядит так, как ему и мне хочется в данный момент. Уясни это поскорее, Вершитель, потому что следующим Привратником станешь ты.

– Не собираюсь я становиться никаким Привратником, – рассердился я в ответ. – Что это еще за чушь?

Эбисс сочувственно посмотрела на меня.

– В Ордене это место называли Бездонной Каверной, – мягко сказала она. – Но в древних трактатах, которые мне удалось достать, упоминалось гораздо более подходящее название – Пуповина Миров. Миры, знаешь ли, не возникают целиком и сразу. Они формируются постепенно, повинуясь каким-то собственным неведомым законам или воле своего творца. Но каждый Мир с чего-то начинался, Макс. Мир Стержня когда-то начался с этого самого места.

Я так и замер. Перед моим мысленным взором невольно встала дорога в Кеттари – совсем юный Мир, созданный непостижимым Махи Аинти взамен уничтоженного Лойсо Пондохвой настоящего Кеттари. Я вспомнил ту холодную пустоту, что ждала меня за воротами города – еще только зарождающаяся, не осознавшая себя часть бытия. Наконец, память унесла меня в мое собственное творение – очаровательный Город в Горах и старый английский парк неподалеку, места, где поселилась веселая леди Мерилин и моя незабвенная Теххи, ставшая легким облачком… Это воспоминание оказалось на редкость горьким – я неуютно сгорбился, словно баюкая занывшие от тоски сердца.

Шурф положил мне руку на плечо и ободряюще сжал, без слов поняв бурю, поднявшуюся у меня на душе.

Я молча полез в карман, вытянул последнюю сигарету и глубоко затянулся горьким дымом. Лучший помощник в экстренном укладывании шокирующей информации на подобающие места.

– Ладно. Пусть так. И что же такого особенного в этой Пуповине? – спросил я, наконец, отрешенно удивившись тому, как хрипло прозвучал мой голос.

– Это самое уязвимое место, – отозвалась Эбисс. – Ниточка, которой миры соединяются, Первая Дверь в Хумгат. Заниматься здесь Истинной Магией легче чем где-либо, и так же легко попасть в любой другой Мир или на Темную Сторону. Именно это и прельщало членов Ордена Терновой Изгороди. В Ехо они не могли даже краем глаза заглянуть в Хумгат, но здесь их возможности поражали. Можно сказать, что здесь – Сердце Мира для Истинной Магии. Мне очень жаль, что вы пока не можете почувствовать этого в полной мере!

– Вообще-то, мне кажется, я понимаю, о чем ты, – возразил Шурф. – Не знаю, как насчет путешествий через Хумгат, но у меня очень странное ощущение, будто я каждое мгновение проваливаюсь на Темную Сторону и возвращаюсь обратно, – Шурф вдруг немного скованно, но улыбнулся, наглядно подтверждая свои слова: на такие трюки в обычной реальности он попросту не способен.

Я честно попытался почувствовать что-то подобное. Даже закрыл глаза и представил, как это место могло бы выглядеть на Темной Стороне. Фантазия, надо сказать, меня здорово подвела: не так-то просто вообразить заурядную кухню из самого далекого от магии Мира, как некое волшебное место, переливающееся красками, где так легко и свободно дышится.

– Не старайся, Макс, – донесся до меня голос Эбисс. Она все еще говорила со мной мягким, убаюкивающим голосом, как мать с разгневанным ребенком. – Ты – Вершитель, на Темной Стороне у тебя совершенно уникальная сила. Так что, Каверна тебя пока туда не пропустит.

– Что ж, черт с ней, с этой капризной леди, – вздохнул я, открывая глаза. – К счастью, у меня нет сложностей с подобными путешествиями. Мне как-то довелось побывать даже на Изнанке Темной Стороны замка Рулх. Лучше скажи, если это место такое самостоятельное, что устанавливает свои правила поведения, зачем нужен еще какой-то Привратник?

– Это – стабилизирующий элемент системы, – Эбисс нахмурилась, подыскивая нужные слова. – Пока Пуповина существовала сама по себе, все было естественно и прекрасно. Но когда люди нашли это место и решили использовать в своих целях, нарушился хрупкий баланс. Представляешь, что будет, если рубцующуюся ранку вскрывать снова и снова?

– Будет сочиться кровь, – кивнул я.

– Можно сказать, так вышло и здесь. Темная Сторона начала смешиваться с реальностью, а сущности одного Мира – проникать в другие или проваливаться прямиком в Хумгат. Как я уже говорила, это – самое уязвимое место Мира.

– Ужас какой.

– … так что, возникла необходимость какой-то границы, такого специального пластыря, чтобы залепить рану. Тогда Орден выстроил тут резиденцию и никогда не оставлял ее пустой, чтобы оперативно устранять последствия – незваных гостей из других Миров и прорехи в Хумгат. Постепенно, сформировалась вполне логичная должность – один из Старших Магистров безвылазно жил в Каверне и следил за порядком. Остальные же занимались обычными делами Ордена – обучали новичков, шастали по другим Мирам и, как могли, изучали природу этого места.

– Этот Старший Магистр и был Привратником, я так понимаю? – вздохнул я. – Вахтер на страже Двери между Мирами.

– Нет, – огорошила меня Эбисс. – Эта должность называлась Мастер Заботящийся об Изгороди. Привратник, Макс, нужен этому месту, как машинист – поезду. Вроде как, состав и сам горазд нестись по рельсам, но кто ж знает, куда его занесет, если некому будет контролировать процесс? Мастер Заботящийся об Изгороди – всего лишь проводник, он поддерживает порядок, латает дыры в Изгороди, если они возникают. Золотой век Ордена наступил только тогда, когда был призван первый Привратник. В Изгороди больше не появлялось пробоев, а двери в другие Миры перестали открываться хаотично. Привратник – не прислужник Каверны, а часть ее, важная деталь механизма, в отличие от Мастера Заботящегося об Изгороди.

– Какая еще изгородь? – взвыл я. – И причем она тут?

– Очень даже причем, – Эбисс поднялась из-за стола и направилась в коридор. – Идемте, я ее покажу.

Мы с Шурфом недоуменно переглянулись и встали.

Эбисс привела нас к двери, несомненно, являвшейся выходом из квартиры. Старая дверь из толстых многократно окрашенных досок выглядела более чем уныло. Я вспомнил, что на дворе, судя по всему, ранняя осень и зябко поежился, представив, какой неуютной будет прогулка по городу в тонких лоохи и совсем не зимних сапогах.

Эбисс прижалась лбом и ладонями к белой краске двери и замерла.

«Ты что-нибудь понимаешь, Шурф? – тоскливо поинтересовался я, посредством Безмолвной Речи. – Что она делает?»

«По-моему, она договаривается с домом, – предположил Лонли-Локли. – Просит нас выпустить. Кажется, он не очень этого хочет.»

«Может, запустить в него Смертным Шаром? – я машинально сложил пальцы в щепоть, примериваясь. – Это когда-то прокатило с целым Хуроном!»

«Ты правда думаешь, что явление, не пустившее тебя на Темную Сторону, не сможет противиться твоей магии?»

«Тогда… может, проделать это с самой Эбисс?»

«Не надо. Это моя личная просьба, Макс. Пожалуйста.»

«Ах, ну да, ты же с ней знаком! Может, наконец, поделишься подробностями?»

«Поделюсь. Она спасла меня от Магистров Ордена Ледяной руки, собиравшихся утащить меня в небытие.»

«ЧТО?!»

Пока я переваривал новость и пытался сформулировать миллион вопросов, возникших по этому поводу, замок щелкнул, и Эбисс распахнула дверь.

Моя челюсть с громким стуком упала на грудь, вопросы к Шурфу изгладились, как складки на ткани под горячим утюгом, незамедлительно уступив место новым, куда более насущным.

– Это что?.. Это… Это вообще КАК?! – ошеломленно забормотал я, заморгав от растерянности и яркого света.

За дверью была не заплеванная лестничная клетка, что было бы логично ожидать, и не мозаичные мостовые Ехо, которые мне так хотелось бы увидеть. От порога расстилался пронзительно-изумрудный луг, усыпанный редкими кроваво-красными цветами. Легкий теплый ветерок взъерошил мои волосы, словно насмешливо подтверждая, что это не галлюцинация. В лицо пахнуло знойным ароматом трав и недавно прошедшей грозы.

– Нравится? – самодовольно ухмыльнулась Эбисс. Она и сама по-кошачьи сощурилась от удовольствия, перешагнув порог и зарывшись во влажную траву босыми ногами.

– Потрясающе, – согласился Шурф, выходя наружу. – Как называется это место?

– Не знаю, я никогда не видела здесь людей, у которых можно было бы спросить, так что, какая разница? Это, в первую очередь, очень красивый Мир. Осенью луг становится желтым и распускаются синие цветы. А зимой цветов нет, зато трава становится всех оттенков алого… А вот, смотрите, – Эбисс указала на невысокий заборчик из колючего кустарника, едва заметный в густой высокой траве. – Это Терновая Изгородь, главное достояние и гордость одноименного Ордена.

Мы подошли ближе. Сочные стебли непривычно-яркой зелени шуршали от наших шагов. Я обернулся: на траве не оставалось следов, она упруго поднималась, стоило убрать ногу. Дверь, через которую мы вышли, здесь вела в приземистую землянку, давно заросшую, и с дюжины шагов неотличимую от обычного холмика.

Изгородь окружала нас и дом сплошным неровным кольцом, далеко простираясь влево и подбираясь почти к самой землянке справа. Это действительно был самый обыкновенный терновник, который часто встречался и в садах моего Мира, только зелень его, как и цвет травы, была ярче и сочнее, чем я привык.

– Странно, – произнес я, осторожно ощупав колючую ветку. – Однажды я здорово удивился, обнаружив в Ехо дуб. А терновник в каком-то совершенно незнакомом мире выглядит вполне уместно.

– Ну еще бы, – Эбисс сорвала лист и задумчиво растерла в пальцах. – В этом-то, можно сказать, вся суть. Изгородь окружает резиденцию Ордена, куда бы мы их нее не вышли. А терновник растет во всех мирах, этим и уникален.

– И во сколько из них ты можешь вот так запросто открыть дверь? – полюбопытствовал я, начиная по-настоящему понимать причины преданности Ордену адептов, сумевших дожить до звания Старшего Магистра.

– Не знаю, – честно призналась Эбисс. – Всегда есть шанс попасть в какое-то новое место. Полагаю, мне удалось заглянуть не меньше чем в пару сотен миров.

– Невероятно, – восхищенно произнес Шурф, разглядывая ее, словно лучшую книгу в своей библиотеке. – Бесконечные возможности!

– Именно так говорили неофиты, проходя посвящение в Орден, – фыркнула Эбисс. – “Бесконечные возможности”! Нет, Шурф, вполне конечные, и их граница – вот она, вполне осязаемая, – леди кивком указала на колючие кусты. – Изгородь – это граница Каверны, за ее пределами нет и никогда не было угрозы взаимопроникновения Миров, а сама она – гарант того, что это никогда и не произойдет, потому что Изгородь никого и ничего не пропускает как снаружи, так и изнутри.

Я недоверчиво покосился на кустарник, который едва доставал мне до пояса:

– Серьезной преградой она не выглядит.

– Внешность, видишь ли, часто бывает обманчива, – пожала плечами Эбисс. – Какая разница, как она выглядит? Главное, что она выполняет свою функцию. Есть, конечно, и обратная сторона…

– Путешествия в другие Миры ограничиваются зоной внутри Изгороди? – понимающе кивнул Шурф.

– Да. Правда, иногда это довольно большая площадь. И потом, с точки зрения Ордена, все равно не было резона далеко удаляться от Каверны – за ее пределами они, разумеется, снова становились очень слабыми колдунами с очень большими амбициями. Это, знаешь ли, весьма неприятное чувство.

– Погоди-ка, – я вдруг ощутил беспокойство, решив, что уличил Эбисс во лжи. – Что значит “удалялись от Каверны”? По твоим словам, они не могли выйти за ее пределы!

– Если снаружи Изгороди – родной для тебя Мир, то, с точки зрения этого места, нет резона препятствовать, – рассудительно пояснила леди. – Это не нарушает баланс и вообще ничего не нарушает. Так что, члены Ордена спокойно покидали резиденцию в соответствующих Мирах.

– Мирах?! – хором воскликнули мы с Шурфом.

– Насколько я знаю, хоть Орден и зародился в Мире Стержня, но, так или иначе, туда попало несколько пришельцев из других мест, – кивнула Эбисс, пряча улыбку: наше удивление явно ее позабавило. – Да ладно, неужели вы полагаете, что в бесконечном множестве Миров больше никому не пришло в голову хотя бы то, что Мир не однороден, и должны существовать места, откуда проще попасть в другие Миры?! Ну а дальше уж, как говорится, – дело техники. Правда, все это было задолго до того, как я сама здесь появилась.

– Это, полагаю, самая интересная часть, – Шурф резко посерьезнел. – Сэр Джуффин Халли считал, что ты – порождение Хумгата, материализованное Безумным Рыбником, и вообще не являешься чем-то реальным.

– Что ж, надо полагать, мне здорово повезло, – сухо сказала Эбисс, внезапно помрачнев. – Давайте вернемся в дом. Можете считать это приступом паранойи, но на открытом пространстве у меня чувство, что меня подслушивают.

Она развернулась и, слегка ссутулившись, быстрым шагом пошла к землянке. Я посмотрел на друга: Шурф был хмур и сосредоточен.

– Ты, наконец, расскажешь подробности вашего знакомства? – я требовательно подергал его за рукав белоснежного лоохи. – По-моему, это действительно важно.

– Похоже на то, – Лонли-Локли задумчиво уставился на свои руки, одетые в защитные рукавицы, изукрашенные рунами. – Что ж, слушай. Как ты уже знаешь, я не всегда был тем Шурфом Лонли-Локли, с которым ты знаком. В свою бытность Безумным Рыбником я, желая заполучить Перчатки Смерти, весьма… неаккуратно обошелся с их законными хозяевами.

Я кивнул: рассказ о том, как разудалый Рыбник ворвался в резиденцию Ордена Ледяной руки, некогда сильно шокировал меня. Пришлось призвать на помощь все свое воображение, чтобы представить, как мой невозмутимый друг откусывает руку младшему Магистру и алчно хватается за ледяной кристалл с замороженной конечностью Старшего Магистра Кибы Аццаха. По словам Шурфа, он убил своих противников как-то неправильно, что бы это ни значило, и эти мертвые ребята взяли дурную привычку являться к нему во снах, стараясь утащить куда-то “в область бесконечного мучительного умирания”.

– К счастью, сэр Джуффин Халли взял меня под свою опеку, – продолжил Шурф. – А моя новая личность не имела ничего общего с тем парнем, которого искали мои потусторонние враги. Так продолжалось довольно долго, но оказалось, что моя безупречная маска иногда может дать трещину. Впервые это случилось ближе к окончанию Войны за Кодекс. Нам с Кеттарийцем пришлось сражаться с одним из магистров Ордена Дырявой Чаши. Этот магистр, он никогда не был моим другом, но… знаешь, Макс, убить хорошо знакомого человека, с которым тебя связывали какие-то узы, все-таки, сложнее, чем незнакомца. Так что, я сделался слегка рассеян, пытаясь переварить полученный опыт. В ту же ночь мне приснилась резиденция моего Ордена, я стоял у огромных аквариумов, за которыми мне полагалось следить, и пытался подсчитать, сколько могущества в них сокрыто. Я почувствовал тот же самый азарт, который двигал Безумным Рыбником, и в этот миг Киба Аццах и Йук Йуггари напали на меня.

– Неужели Джуффин не пришел на помощь? – тихо спросил я, холодея от прикосновения к ужасу, который, несомненно, довелось пережить Шурфу.

– Сэр Джуффин, Макс, тогда звался Кеттарийским Охотником, – сухо напомнил Лонли-Локли. – И им двигали еще более жестокие принципы, чем сейчас. Он уже спас меня однажды и предельно ясно объяснил, как мне следует поступать, чтобы этого не повторилось. По его соображению, это и так было чересчур много. Если я был неспособен справиться со своими кошмарами – какой от меня прок? Вдобавок, как я уже сказал, Война за Кодекс близилась к финалу. Джуффин не спал неделями, работы было безумно много.

– Словом, он не пришел тебе на помощь, – кивнул я, поежившись: мне доводилось видеть шефа в обличии Кеттарийского Охотника, которого совершенно заслуженно боялись все мятежные Магистры. Я бы убежал на край света, просто от одного лишь взгляда – безжалостного, холодного и исполненного невероятной силы.

– Не пришел, – эхом отозвался Шурф. – Зато, в перерыве между паническими воплями, я вдруг ощутил присутствие еще какого-то существа, кроме меня и двоих мертвых Магистров. Женщина в зеленом лоохи с темно-синим узором, она показалась мне смутно знакомой – как прохожий, с которым никогда не заводил беседу, но которого периодически встречаешь по дороге домой. Я так и не понял, откуда она взялась, просто вышла у меня из-за спины и двинулась на врагов. Длинные фиолетовые волосы парили вокруг ее головы, будто находились под водой. Одержимые жаждой мести магистры попытались ее атаковать, но словно врезались в невидимую преграду, а леди продолжала идти вперед, пока не оттеснила их к стене, которую я разрушил, когда самостоятельно пытался драться с ними. А дальше эти мстительные духи провалились в пролом и благополучно исчезли. Вообразить невозможно, как я был счастлив!

– Да уж, представляю, – мне оставалось только головой покачать. – Я бы десять раз с жизнью попрощался.

– Я и попрощался, – пожал плечами Шурф. – Поэтому спасительнице был благодарен вдвойне. А она, расправившись с врагами, обернулась ко мне и рассыпалась звездной пылью.

– Поэтично. А что Джуффин? Ты рассказал ему?

– Разумеется, рассказал. Но, по-моему, он не слишком внимательно слушал, ему и без меня проблем хватало. Справился – молодец, о чем речь. По его мнению, я вообразил себе эту леди, спроецировав таким образом ментальную защиту от мертвых Магистров.

– Выходит, Джуффин сел в лужу, – расхохотался я. – Вот уж никогда бы ни подумал!

– Тебе пора бы заметить, Макс, что сэр Халли никогда не окружал никого такой чрезмерной заботой, как тебя, – возразил Шурф. – Случись подобное с тобой – он бы докопался до подноготной, но в моем случае, да еще и в тех реалиях… Ему было достаточно твердой уверенности, что данное явление не несет для меня и его самого никакой угрозы.

– А эта леди… Эбисс… Она еще появлялась?

– Да. Несколько раз я случайно встречал ее в сновидениях. Мы беседовали о каких-то пустяках, мне даже не пришло в голову спросить ее имя, а мое она и так знала, что лишь убедило меня в том, что это – плод моего собственного воображения. А потом она снова спасла меня от того же кошмара. На сей раз магистры Ордена Ледяной Руки подстерегли меня, когда я чересчур увлекся переживаниями по поводу гибели Тотохатты Шломма, бывшего Мастера Преследования Затаившихся и Бегущих. Как я говорил, мы с ним были весьма дружны, и его смерть совершенно выбила меня из колеи. Сэр Джуффин, в свою очередь, ничем не мог мне помочь: на тот момент он временно оставил службу и сделался затворником, переживая скоропостижную кончину своей супруги. Впрочем, его помощь и не потребовалась бы. Эбисс появилась практически одновременно с моими врагами и изгнала их легким движением руки. Знаешь, именно это я и имел ввиду, когда, по дороге в Кеттари, упомянул, что перестал быть таким уж беззащитным во снах. Я-то полагал, что она – всего лишь часть моего собственного “я”, принявшая удобную форму для обороны от злобных призраков.

– Ну, дела… – я потрясенно покачал головой, не находя что сказать. – Боюсь даже вообразить, дружище, какой шок ты испытал, встретив ее вживую.

– Зачем воображать, когда ты увидел это собственными глазами? – Лонли-Локли усмехнулся самым краешком рта. – Кстати, именно она и оказалась тем собеседником, который внимательно выслушал мои излияния по поводу гибели Тотохатты, и даже дала пару дельных советов – именно то, что мне требовалось тогда. Так что, меня больше не пришлось ни от чего меня спасать, и она лишь приходила поболтать иногда. А потом, благодаря тебе, я навсегда избавился от угрозы, которую представлял для меня Киба Аццах, и Эбисс перестала меня навещать. Вот, в общем-то, и вся история, как мне казалось до настоящего дня.

– История, достойная библиотеки Менина, как сказал бы Джуффин, – я нервно рассмеялся. Рассказ Шурфа странно подействовал на меня: накатила непонятная слабость, реальность как-то поплыла.

– Ну что ты, Макс. Обычная история о человеческой глупости и нежелании замечать очевидное, – вздохнул мой друг. – Хотя, она права, в какой-то мере, повезло, что все сложилось именно так. Если бы Кеттарийский Охотник заинтересовался ею с самого начала… сложно представить, как бы все повернулось.

Яркие краски луга вдруг начали стремительно меркнуть. Я попытался потереть глаза, машинально удивившись тому, как отяжелела рука, и вдруг заметил, что мои пальцы уже давно крепко сжимают ветку Терновой Изгороди.

– Шурф, – жалобно позвал я, оседая в высокую траву. – Шурф, что-то мне нехорошо… – и я провалился в забытье.

Я открыл глаза и какое-то время тупо созерцал упадническую роскошь сталинского ампира: широкий потолочный плинтус, богато украшенный лепниной с облупившейся поталью и массивную замысловато изогнутую бронзовую люстру, потемневшую от времени. Затем в поле зрения постепенно проступили стены, обозначился шкаф и горчичного цвета портьеры на окне. Голова гудела, словно я накануне здорово перебрал с Джубатыкской пьянью. Левая рука, смекнув, что ее обладатель очнулся, противно заныла. Я поднес лапу к лицу и с интересом уставился на россыпь красных точек – следы от шипов. Надо полагать, я очень крепко вцепился в кустарник, раз шипы так глубоко проникли в кожу.

Закончив изучать руку, я еще раз осмотрелся, на сей раз более осмысленно. Я лежал в кровати в маленькой спальне. Кто-то перенес меня сюда, снял сапоги и заботливо укрыл уютным пуховым одеялом. Рядом никого не было, но с кухни доносились тихие голоса. Что ж, следовало, пожалуй, осчастливить ребят своей оклемавшейся рожей. Вряд ли со мной что-то серьезное, раз Шурф не маячит возле моей постели – с него бы сталось поить грозного сэра Макса микстурой с ложечки и класть полотенце на лоб, если бы я нуждался в подобном уходе.

Сесть оказалось просто, а вот встать – уже сложнее. Ноги норовили подогнуться и опозорить своего хозяина, с грохотом обрушив меня на скрипучий пол. Поэтому, пришлось сделать непослушным конечностям строгое внушение. Спустя пару минут мы, кажется, пришли к консенсусу, и я двинулся на звук голосов, на всякий случай слегка опираясь на стену.

Шурф и Эбисс сидели рядом и тихо беседовали, склонившись друг к другу так, что почти соприкасались головами. На полу громоздились книги, их было никак не меньше трех дюжин, а на столе было разложено еще несколько фолиантов, раскрытых где-то посередине. Ни дать ни взять – студенты в библиотеке, я даже позволил себе залюбоваться зрелищем.

Эбисс потянулась к ближайшей стопке книг за новым томиком и, наконец, заметила меня.

– Ты очнулся, Макс! – она широко улыбнулась, но сразу же нахмурилась. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто вчера погладил дикобраза и весь вечер обмывал это событие, – признался я, убирая с табурета сборник “Кары” за авторством Франца Кафки, и присаживаясь. – Душу бы продал за чашку горячего капучино, но твой чай, наверное, тоже сойдет…

– Держи, – Эбисс незамедлительно извлекла из-под стола голубую фарфоровую чашку, вне всяких сомнений, наполненную горячим кофе с густой молочной пенкой.

– Здорово, – искренне восхитился я. – Не знал, что ты… а, хотя, да. Здесь же только меня сделали инвалидом по части Истинной Магии.

– Это ничего, Макс, – пожала она плечами. – Мне тоже было это позволено далеко не сразу.

На душе у меня резко заскребли кошки.

– Сейчас опять начнутся разговоры про Привратника, да? – жалобно спросил я. Вожделенный капучино сразу сделался невкусным. – Если я правильно понял, ты хочешь, чтобы я занял твое место здесь? Но я даже не знаю, в чем заключается твоя роль. А, впрочем, это и неважно, я в любом случае против.

– Эбисс больше не считает, что тебе следует становиться Привратником, – неожиданно вмешался Шурф. – Думаю, я сумел убедить ее, что в Ехо ты гораздо нужнее.

– Выразить не могу, как я тебе благодарен, дружище, – ошеломленно промямлил я.

– У тебя – другая судьба, – тихо произнесла Эбисс. – Я поняла это, когда Шурф принес тебя, отравленного Изгородью, в дом. Ну а потом, да, мы обстоятельно побеседовали, – она подняла виноватый взгляд на меня и слегка улыбнулась. – Макс, Привратник ни за что не сделался бы таким рассеянным на самой границе Каверны. Это в буквальном смысле, смерти подобно.

– А я у нас по жизни – жуткий растяпа, – беспомощно развел руками я. – Тут уж ничего не попишешь.

– Что ж… значит, я подожду подходящего кандидата еще какое-то время, – Эбисс снова улыбнулась, на этот раз с изрядной долей горечи. Я почувствовал что-то среднее между легким стыдом и жгучей жалостью.

– Если бы я мог помочь…

– Но ты не можешь, – леди пожала плечами.

– Что ж… – я решил, что и впрямь нечего зря сотрясать воздух пустыми извинениями и перешел к делу. – Так ты просто откроешь нам дверь в Мир Стержня?

– Если бы это было просто, я бы уже это сделала, – вздохнула Эбисс. – Видишь ли, Макс, я-то готова тебя отпустить, а вот Каверна, да еще после того как Изгородь попробовала твоей крови, таким решением недовольна. Она упрямится, как капризный ребенок. Так что, мне потребуется время на то, чтобы уговорить ее.

В коридоре издевательски громко щелкнул замок, и мы, не сговариваясь, вскочили, будто подброшенные пружиной. Эбисс ринулась к двери. Послышался скрип петель.

– Пожалуйста, скажи, что мы уже в Соединенном Королевстве, – попросил я, ставя на стол чашку: чудо, что я не расплескал остатки кофе.

– Нет, мы не там, но… – леди вдруг громко расхохоталась. – Ох, ну и ну!

Шурф с тоской окинул взглядом книжное богатство и поднял на меня вопросительный взгляд:

– Идем?

– Разумеется, идем, – хмыкнул я, прислушиваясь к состоянию собственного организма и с удовольствием отмечая, что слабость почти ушла. Осталось лишь небольшое головокружение и саднящая боль в ладони.

Эбисс ворвалась в кухню в каком-то радостном возбуждении, ее глаза сияли.

– Ни за что не догадаетесь! – выпалила она. Леди просто распирало от ликования. – Мы в моем родном Мире!

Я поморщился. Заразительная радость Эбисс, передавшаяся было и мне, сдулась как лопнувший шарик.

– Ничего ты не понимаешь, Макс, – авторитетно заявила она, заметив мое недовольство. – Думаю, это что-то вроде подарка. Или извинения. Или… да, неважно. Мне еще никогда не удавалось открыть сюда дверь для кого-то, кроме себя самой!

– Оно и к лучшему, – проворчал я. – Бесконечно мудрые аборигены Черхавлы говорили мне, что Мир Паука – одно из самых страшных мест во Вселенной.