Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

Антон непроизвольно повернул голову к собеседнику, но вовремя спохватился и вновь уткнулся в текст.

– «Всё не так. Вопрос к Вам не как к представителю другого мира, а как к учёному. Что может получиться, если от двух не в меру одарённых людей взять самое-самое лучшее и, перемешав, поместить полученное в тело маленького ребёнка, скажем, лет пяти?»

– «Та, которая вчера приезжала к Вам домой?»

– «А Ваши люди в это время болтались у нас под окнами?»

И парень со стариком, переглянувшись, засмеялись.

– Я закончил. Держите папку и ручку. Голова кругом идёт, но, если брать за основу текст, с которым ознакомился, время не провёл даром – нашей стороне подобные предложения точно понравятся.

– «Не считая тех трёх пунктов, которые ты даже не перечеркнул, а замазал?»

– «Рано подобное иметь на Земле, потому что всё ЭТО в ближайшее время окажется в руках наших недоброжелателей за границей, а те уже перевернут так, что получится или военная техника или оружие страшной силы. Давайте побережём эту Землю от уничтожения. Для Вас она чужая, а для нас – нет. И даже не прошу, требую убрать эти пункты вообще из перспектив. ЗДЕСЬ подобное не нужно. Ну, может, лет через сто-двести, если мир ещё не прекратит своё существование.»

– «Всё так плохо?»

– «Не очень хорошо.»

– «Антон, так что по поводу ребёнка? Хотя бы обзорно.»

– «Сильнейший эмпат, ментал, прогнозист. Обладает зачатками дара кинетика и электрика. Последнее происходит от внутреннего состояния организма, мало контролируемое сознанием. Это уже сейчас. В ближайшей перспективе диагност, видящий, и, самое главное, поисковик. Когда будем с визитом у Вас, дадим послушать что было записано вчера. Вкратце поясню – малышка в бессознательном состоянии, то есть в полусне, видела всё то, что происходило со мной и Марой в режиме текущего времени. Видела со стороны, незримо присутствуя при обряде. Более того, как-то смогла увидеть ТО, что ненадолго заняло моё тело. Дальше продолжать?»

– «Это невероятно. Разве может быть такое?»

– «Вот и мы сначала не поверили, но малышка рассказала подробности, которые вытянуть из нашей памяти просто не могла. Она и город видела и транспорт, людей. Даже описала как те люди выглядят, как одеты. Вообщем, попрошу – если будет напряг, надо будет не нас спасать, а эту кроху. Братству мы дали рекомендацию, те обещали присмотреть, но сами знаете людей – сегодня на уме одно, завтра другое. Ребёнок нас воспринимает как своих родителей. Даже называет мамой и папой. Мы ведь вернули девочку к жизни, когда та была практически мертва. Призвали в отчаянии ЕГО, понимая, что сами не справляемся, вот и получилось, что именно ОН и создал чудо, взяв нас двоих за основу. Не мы её вернули к жизни, ОН.»

– «Теперь стало понятнее. Хорошо. Спасибо за информацию. Её, как известно, много не бывает. Да и пора заканчивать, сидим и молчим. Ещё, надеюсь, встретимся.»

Антон поднялся со скамьи, придержав старика. Зашёл из-за спины и попросил мужчину расслабиться. Провёл экспресс-диагностику, но, к счастью, ничего критически опасного не обнаружил, только безмерную усталось и постоянный страх за подчинённых.

– Глаза прикройте. Минут десять и я Вас отпущу.

Парень и в самом деле уложился в обозначенные десять минут. Вновь обошёл скамеку и помог подняться старику.

– Как состояние?

Тот, прикрыв глаза, замер. Потом улыбнулся.

– Да уж... Что могу сказать – у нас бы Вас двоих на руках носили. В прямом смысле, не в переносном. Спасибо, Антон, за потраченное на меня время и за персональную помощь. Много раз спасибо. Доброго вечера.

Отец Мары, пожав на прощание руку, коротко поклонился и, более не оглядываясь, пошёл в сторону метро. Как парень заметил, в округе со скамеек поднялись и несколько человек, которые пошли за мужчиной.

– «Так… Интересно, а меня сейчас кто-нибудь «пасёт»? Свои камеры в любом случае надо снять, не оставлять же их здесь. Дорогие сами по себе, жаль будет, если в чужие руки попадут, тем более спецов. Знаю, что за использование таких можно и присесть ненадолго, но мне подобного удовольствия не надо, обойдутся.»

Антон прошёл до парка атракционов, чтобы купить мороженое. Неторопясь вернулся к прежнему месту и, не заметив и не почувствовав никого внимания к себе, присел на скамейке, недалеко от той, где сидел раньше, на которой уже разместилось многочисленное семейство. Доев мороженое и выбросив обёртку в урну, оглянулся по сторонам. Сделав вид, что ему уж очень захотелось в туалет, дождавшись, когда поблизости не будет людей, метнулся за дерево, на котором была размещена одна из камер. Через минуту, с более жизнерадостным видом, поднял с травы несколько желудей и метров с пяти, кидая левой рукой, попытался попасть в дерево, на котором висела другая камера. Сделав вид, что его что-то там заинтересовало, подошёл ближе и осмотрел ствол дуба. Погладив кору огромного дерева, незаметно снял камеру, а затем, неспеша, пошёл к метро, так и не обнаружив наблюдения.

Через час, одновременно ужиная и рассказывая сестре содержание разговора, в конце посмеялись над его увёртками и танцами вокруг деревьев, понимая как по-детски всё это выглядело со стороны…

– – -

Двойняшки так никогда и не узнали, что Антона аккуратно вели от самого дома до места встречи и обратно, тщательно фиксируя все его действия. Поскольку перехваченный разговор транслировался в прямом эфире и в режиме реального времени анализировался специалистами, а также не было зафиксировано приёма или передачи каких-либо предметов от одного лица другому, команды на задержание молодого человека не последовало…

Сегодня Антон в очередной раз прошёл по самому краю, как и вчера, но уже гораздо ближе к пропасти, балансируя на грани срыва…

И никто из людей, находившихся в тот день в парке, не заметил или не обратил внимание, что за некоторыми из них внимательно наблюдает существо, которое в истиной ипостаси ну никак нельзя было отнести к человеческому виду.

Глава 3.

Два следующих дня были самыми обычными – двойняшки сходили в кино, посетили по просьбе Арины Эрмитаж и только на третий день к ним, с раннего утра, после предварительного звонка, пришла Яна с дочерью.

Поболтав ни о чём, девушка утащила Юлю к себе в комнату и там, завалившись на кровать, стала заниматься с ребёнком ментальными практиками.

Около трёх дня за Одуванчиком пришла мама и, после короткого расставания, Арина с братом остались одни. За поздним обедом состоялся разговор, который впервые за прожитую жизнь внёс раздрай между близкими людьми.

Арина, находясь в задумчивом состоянии, после того, как поела, попросила задержаться удержала брата, не позволив тому улизнуть в свою комнату.

– Хочу с тобой поговорить серьёзно. Только давай без привычных издёвок и подколов. Есть тому причина – Юля.

– А что с ней не так? – удивился парень, отставляя в сторону пустую тарелку. – Ты с ней половину дня провела наедине, выгоняя меня каждый раз, как пытался к Вам присоединиться.

– Всё с ней не так, Антон, – девушка положила голову на сложенные руки. – И даже не одна причина, две. Начну по порядку. Послушай, что я записала на диктофон. Только дослушай до конца без комментариев.

Вынув из кармана домашних брюк телефон, положила его на стол и включила запись.

Антон, слушая детский голос, с каждой прошедшей минутой чувствовал, как его рассудок начинает давать сбои…

– – -

Юля, между прочим, рассказала, как однажды ночью проснулась от толчка и кто-то невидимый предложил ей игру – надо было провести шарик по игровому полю из одной точки в другую. И это «поле» изображало огромный океан с множествм островов. По морю плыли какие-то корабли, над ним летали самолёты и дирижабли. Задача была провести шарик так, что бы он не поднимался высоко над водой, но и нужно было постараться не задеть ни корабли, ни острова. Девочка с удовольствием включилась в интересную игру и вела шарик то быстро, то медленно, стараясь по пути ничего не задеть и, спустя несколько часов, всё-таки довела сверкающую точку до места назначения, где та, вспыхнув, просто исчезла. Закончилось всё тем, что ребёнка невидимый учитель похвалил и Юля почувствовала, как её погладили по голове.

Но что больше поразило Антона, так последние слова ребёнка.

– Я услышала, нет, не ушами, а как будто слова прозвучали у меня внутри головы. – «Малыш, ты молодец, отлично справилась с трудной задачей, но если твои родители снова будут бестолково расходовать свой дар и мою силу, ничего не останется, как их ограничить…» И, уже совсем тихо я услышала, как этот человек сказал вроде как себе – «Они на данный момент самые сильные, но если и дальше так пойдёт, пожалуй, придётся их вернуть к изначальному состоянию. Может следущий жизненный путь они пройдут иначе… Они должны нести мир, помогать, а не ввергать народы в пучину дрязг и войн…

Девушка остановила запись и посмотрела в глаза брату, который сидел с растерянным видом. И только через пару минут Антон задал вопрос.

– Ты думаешь?...

– Я ничего не думаю, Антон. – Арина с вызовом посмотрела на брата. – Я всё это время молчала, и ты сам выслушал рассказ Одуванчика, причём, молча.

– Подожди, не ёрничай, – парень, поставив локти на стол, положил голову на руки. – Значит всё, что рассказал Старейшина по поводу того плазменного сгустка, что я кинул в океан, правда? Он между делом упомянул, (хотя я заметил, как он за мной наблюдал, ожидая даже не ответа, просто реакции) что шар летел не по прямой, а огибая острова. Ни кто из их учёных, ни я не мог понять как такое возможно. А всё, оказывается, было превращено в «игру»? И «шариком» управлял маленький ребёнок? Как такое возможно? Я не упоминаю чисто техническую сторону. Получается, что Одуванчик, не зная, что является «шариком», просто с ним играл? Сгустком плазмы как с игрушкой?

– Тебя заинтересовал только это? Меня, например, другое – те слова, чем закончился кусок записи. Ты понимаешь, что за нами непрестанно следят? Не люди, ОН сам? Меня насторожил момент, когда голос, звучавший в голове ребёнка, упоминул о «изначальном состоянии». Что имелось в виду? Вообще наше появление на свет или то, когда мы осознали себя особыми? Или же момент инициации в Екатерининском дворце?

– Это сейчас так важно? – Антон непонимающе смотрел на сестру.

– Ты способен включить мозги? – в голосе девушки появилось раздражение. – Если нас вообще лишат Дара, это одно, а если только «плюшек», которыми наградили после обряда, совсем другое. ЭТО ты в состоянии понять?

– Арин, не заводись, прошу. – Антон протянул руку, чтобы погладить сестру, но девушка отшатнулась от брата. – Что с тобой, Рин? Прошу, не надо ссориться по пустякам, я этого совсем не хочу.

– Что? Ссориться? – Арина вспыхнула от гнева. – Скажи, сколько раз за последние дни тебе напоминала о возрасте? Говорила, что уже не ребёнок, взрослый мужчина, но ты каждый раз легкомысленно отмахивался от меня словно от назойливой мухи. Не понимаешь, что детские игры давным-давно закончились? Или решил дальше оставаться на уровне подростка, который вроде перерос детский возраст, хочется как можно быстрее стать взрослым, независимым, но вот умственное развитие так и осталось на уровне дошкольника.

Молодой человек откинулся на спинку стула. С прищуром посмотрел на сестру.

– Арин. Честно скажу – не понимаю – что ты хочешь услышать? Или задалась целью вывести меня из себя? Для чего? Скажи уж прямо – без длительных словословий. То, что сделал на острове, да, было шалостью, ребячеством, признаю, но кто же знал чем это закончится? Или ты вообще посчитала, что все мои действия после возвращения были неправильными? Я, по твоему мнению, виноват, что не дал нас задержать, отказавшись поехать на Литейный или куда ещё безопасники хотели нас отвезти? Виноват, что отказался от участия в переговорах? А может в том, что не дал задавить нас машине у ворот больницы? А если вспомнить ещё раньше, может именно я виновен в том, что мы спасли Юлю? Ведь это тоже был совершенно непродуманный шаг, если судить по твоим словам. Знаешь, считай как хочешь, за собой вину не чувствую, хотя… вернусь, пожалуй, к случаю на острове. Если бы не вмешался Создатель, плазма просто вылетела по прямой за пределы атмосферы, как и должна была, а потом исчезла, но нет... ТОТ, по непонятным для меня причинам, вдруг решал показать себя учителем, читая нравоучения, а для этого вообще вовлёк в наши дела постороннего человека, тем более, ребёнка. Знаешь, сестра, прошу, остановись и подумай. Иначе наговоришь сейчас, о чём потом будешь жалеть. Я, пожалуй, предоставлю тебе время разобраться с собой – пройдусь по улице. Сам успокоюсь и тебе не буду мешать. И последнее, Арина. Считаю, нашу подопечную, имею в виду Юлю, на время надо оставить в покое. Не хочу лишать ребёнка полноценного детства, которого мы, если ты не забыла, были, по сути, лишены. Пусть Одуванчик развивается сам, без нашего влияния. Играет в куклы и больше проводит времени с мамой. Мы никогда не сможем малышу заменить родительскую любовь.

– Я не согласна. – Арина вскочила со стула. – Ребёнок нуждается в нас, как ты этого не понимаешь. Ей нужно общаться, в первую очередь, с себе подобными. Мама хорошо, но и развивать то, что в ней заложено с рождения, жизненно необходимо.

– Подруга, остановись. – Антон взглянул на злую сестру. – Юлю, если ты не забыла, с рождения никто ничем не наградил, кроме, пожалуй, красивой мордашки. Так и то, в большей степени, наследственность. Всё остальное, о чём ты так беспокоишься – результат нашего воздействия во время операции. Даже не нашего, чужого, потому что не мы сами превратили ребёнка в какого-то монстра. Об этом не думала? ЧТО будет с девочкой, когда ей исполнится лет десять? Потом начнётся переходный период, а он у неё наступит, уверен, намного раньше, чем у её сверстников. Если гармональное состояние и способности Юли к тому времени уравновесятся, будет хорошо. А если малышку всё это время будут насильно развивать? Ты уверена, что ребёнок сейчас осознаёт что делает? Для неё все ментальные упражнения – лишь интересные игры, не более. Она ИГРАЕТ, сестра! Но ты, взрослый человек, задалась целью развить ВСЕ её сопособности и возможности? Скажи мне, зачем? Для чего? Во что ты хочешь превратить ребёнка? Чтобы потом всем миром пытаться внушить уже повзрослевшей Юле, что она, по сути, является человеком, а не выродком, не чудовищем? Подумай, а будет ли она сама к тому времени осознавать себя именно что ЧЕЛОВЕКОМ? Мне кажется, нет, а что будет дальше, так страшно подумать… Нет, сестра. Нельзя сейчас форсировать развитие способностей, которые позже могут спровоцируют в ребёнке неуправляемую реакцию в осознании личности. Надо малыша оставить в покое, что бы та сформировалась, полностью осознала себя, иначе будет плохо. Не говоря о самой девочке, ВСЕМ вокруг будет плохо.

– Ты болван, брат. – Арина была похожа на разъярённую кошку. – Ты сам приблизил к себе ребёнка, став для неё намногим больше, чем её мама и гипотетический папа, а сейчас что? Хочешь её бросить? Бросить ту, кто к тебе тянется всей душой? Ты, Антон, жестокий и… Ты… Уходи!!!

– До вспышки твой ярости сам это предложил.

Молодой человек встал и, не став даже убирать и мыть за собой посуду, вышел с кухни.

Через несколько минут послышался звук закрываемой двери.

Девушка, уже не сдерживаясь, витиевато выругалась и, добежав до своей кровати, с размаху кинулась на неё, совсем не ожидая, что мебель подобного отношения к себе не стерпит, и, жалобно звякнув, перекосится. И поломка кровати стала последней каплей, после чего в квартире послышались рыдания…

– – -

Антон шёл по улице куда глаза глядят, полностью отключившись от восприятия мира. И только когда столкнулся с человеком, чуть не сбив того с ног, посмотрел перед собой. Увидев высоченного мужчину, которому был по плечо, сделав шаг назад, поднял голову.

– Простите за неловкость, задумался, – парень извинился, и хотел было обойти мужчину, как тот вновь встал перед ним и сверху послышался насмешливый голос.

– Полагаете, этого хватит для извинений? Как по мне, семейные дрязги надо оставлять в квартире, выходя в мир с несколько другим настроением.

Антон вновь посмотрел на верзилу.

– А кто Вы такой, что бы меня учить жизни? Не обратили внимание, что я наткнулся на Вас лишь потому, что именно Вы стояли у меня на пути, а не там, где должны были. Не в своей полосе движения. У нас не Англия и не Япония.

Сверху раздался издевательский смех.

– Я, оказывается, ещё и виноват в том, что стоял там, где стоял, ожидая сигнала светофора? Или Вам, молодой человек, все обязаны уступать дорогу? Не много ли на себя берёте? Вы уж лучше смотрите перед собой, Антон Сергеевич, а не туда, где сможете оказаться в самое ближайшее время, случись встретиться с недоброжелателем.

И мужчина, обойдя парня, пошёл по пешеходному переходу через улицу.

– «Как же много вокруг идиотов, кто считает возможным учить меня жизни? Стоп… Он меня назвал по имени отчеству. Откуда….»

Антон обернулся, но на другой стороне улицы не увидел того, кто с ним разговаривал.

– «У меня, кажется, крыша едет. И что сегодня с сестрой случилось? Это на неё так девочка повлияла? Или то, что рассказала? Хотя вряд ли. Знаю Аринку даже лучше себя, но тогда что? Почему она на меня набросилась? Казалось, ещё секунда и меня ударит…»

И прошептал чуть слышно.

– Как же мне все осточертели. Все, абсолютно все. Может в самом деле уехать на острова? Одному, без Белого и Свара, без сестры? Кажется, пришла пора решить что делать дальше. Не прогибаться постоянно, стараясь угодить всем в ущерб себе, а жить нормальной полноценой жизнью?Не оглядываясь по сторонам, а как мне посоветовал этот верзила, просто-напросто смотреть вперёд?

И Антону внезапно почему-то стало смешно. Он, ещё раз оглянувшись и поискав глазами незнакомца, понял, что находится рядом с работой. Не задумываясь, перешёл улицу и направился ко входу в клинику…

* * *

Подойдя к закрытой двери, нажал кнопку звонка и прождал несколько минут, когда за приоткрытой наружной дверью появится незнакомый охранник.

– Добрый вечер. Впустите? – Антон с интересом взглянул на серьёзное лицо мужчины.

– А должен? – Охранник смотрел на визитёра совершенно спокойно, словно на пустое место. – Извините, клиника закрыта до конца месяца. Запись на предварительное обследование производится по рабочим дням с девяти утра до пяти вечера. Сейчас же почти шесть, дежурный администратор ушёл, а незнакомых людей внутрь пускать не имею права.

– Спасибо за информацию, но я владельц клиники. Ярый Антон Сергеевич.

– Я знаю, как зовут владельцев, но, к сожалению, пока не знаком очно, работаю всего третью смену. Есть документы, подтверждающие Вашу личность?

Антон похлопал по карманам куртки и понял, что ни документов, ни даже телефона при себе нет. Развёл руками.

– Увы, не захватил с собой документы, даже телефон дома оставил.

– В таком случае ничем помочь не могу. Приходите завтра, когда будут или администратор, или тот, кто знает Вас в лицо. Я не имею права пустить Вас внутрь, нарушу приказ.

Антон усмехнулся – в самом деле, дурацкая ситуация, но зацепился за последний шанс.

– Может Вы позвоните Свару? Или Дмитрию? Они могут подтвердить мою личность.

– На расстоянии? Вы уверены, что так получится? – охранник впервые за всё время улыбнулся. – Они ну никак не смогут телепортироваться сюда, и отдать распоряжение разрешить посещение клиники в неурочный час.

– Ну да, забавно – Антон рассмеялся, к тому вспомнил, что и ключей от кабинета с собой нет, а какой смысл попросту шляться по пустым помещениям клиники?

– Хорошо. Спасибо Вам за добросовестную службу. Хоть бы скажите, как Вас зовут, а то так и не представились.

– Виктор Мислославович. Фамилию, уж позвольте, называть не буду. Считаю излишним.

– Ещё раз спасибо, Виктор Милославович. Отчество у Вас красивое, необычное по нынешним временам. Запомню. Доброго вечера. – Антон улыбнулся и, повернувшись к двери спиной, вернулся на улицу.

– «Так… И здесь облом. Нет, что бы подумать куда идти… Ладно, всё это фигня по сравнению с мировой революцией. Пойду-ка я к Неве, давно там не был…»

Проходя мимо Большого дома на Литейном, шутливо отдал зданию честь, поймав на себе странные вгляды полицейских, что стояли у припаркованных невдалеке машин.

– «Смешно будет, если меня и сейчас ведут.»

Как рассказал Ростислав, который сегодня сопровождал Яну и ребёнка, вчера Ярого-младшего от квартиры до парка и обратно вели спецы экстракласса. Даже, как заметили люди Братства, тоже контролировавшие встречу, безопасники для наблюдения даже поднимали коптер. Антон, правда, удивился, почему Братство к нему прикрепило контроль, но Ростислав ответить не мог, разведя руками, мол, прямого приказа охранять двойняшек не было, но пара человек за ними присматривает по личному распоряжению Хранителя. Так и не добившись толкового ответа, Антон вновь вспомнил свои жалкие потуги, когда снимал камеры и мсленно назвал себя недоумком, понимая как хохотали ТЕ, кто за ним наблюдал.

Дойдя до Невы, оглянулся по сторонам, решая куда пойти дальше, налево или направо, но, снова погрузившись в размышления, неосмысленно пошёл прямо, через Литейный мост. И, уже выйдя на набережную с правой стороны Невы, услышав негромкий хлопок из проезжавшей мимо машины, автоматически поставил вокруг себя защиту. Как оказалось, вовремя – в двух метрах от себя увидел на мгновение вспыхнувший овал силовой защиты. На асфальт упал шприц-тюбик, который мгновенно исчез, его кто-то подобрал. Антон не сразу сообразил, что рядом с ним находится невидимое существо.

– Спасибо за помощь, хотя к подобному сам был готов, – сказал в никуда, поэтому две девушки, которые, гуляя, поравнявшись с парнем, посмотрели на него с нескрываемым удивлением.

– Это Вы нам? – поинтересовалась одна, с интересом оглядывая молодого человека с ног до головы.

– Нет, не Вам. Бывает, знаете ли, моменты, когда хочется самому с собой поговорить, особенно когда грустно на душе, – парень попытался улыбнуться, но получилось, видимо, не очень – другая девушка захлопнула рот, так и ничего не сказав и они поспешили покинуть хоть и красивого, но странного молодого человека.

Прикрыв глаза, на уровне подсознания почувствовал рядом с собой существо, которое вряд ли являлось человеком, но не питало к нему откровенной злобы – эмоциональный фон был нейтральным. И почему-то решил для себя, что кто-то или что-то уже минут пятнадцать следовало за ним попятам, взяв на себя обязанности по охране. Антон остановился, посмотрел на Неву, а у него в голове, словно на экране, появился текст, состоящий из странных символов, но сознание среагировало быстрее, чем сам человек, переведя текст в более понятные мысли.

– «Приятно (понятно) за действия (нужные) защитить (сберечь) посланника (защитника)».

– Странный посыл для передачи мыслей. – Антон хмыкнул, обратившись к невидимому собеседнику. – На каждый символ два понятия. Понимаю, Ваш разум устроен иначе, чем мой. Боюсь только ошибиться с правильностью осознания информации. По-другому пообщаться ни как?

Вновь в голове вспыхнул текст.

– «Идти (ползти) прямо (сюда). Недалеко (видно) родной (друг) скажет (будет петь). Рыба (еда) ловит (находит).»

– Идти прямо к рыбаку? Понял. Как его хоть зовут, а то вижу не одного, целую группу рыбаков. К кому обратиться?

– «Первый (последний) стоит (сидит). Сам (большой) позовёт (скажет).»

– Ясно, что ничего не ясно. Хорошо. Пойду и встану чуть дальше, а кому надо, пусть сам ко мне подойдёт.

– «Человек (друг) понял (принял).»

Антон прошёл по набережной и, миновав мужчин, явно знакомых между собой, остановился чуть дальше от них. Простоял так несколько минут, наблюдая за процессом ловли, но к нему так никто не подошёл и, уже решив, что пора двигаться дальше, а состоявшийся мысленный диалог – следствие его воспалённого сознания, как из-за спины послышался тихий хриплый мужской голос.

– Спасибо, что подождали. Мне трудно принять в полной мере человеческий облик за столь короткое время. Требуется много сил и укрытое место. Можете уделить время для разговора?

– Могу. Как понимаю, это Вы мне помогли?

– Нет, это мой друг, точнее сказать, партнёр. Он сейчас прикрыт, даст нам возможность поговорить в безопасности. Мы могли бы где-нибудь присесть? Признаюсь – трудно стоять на двух ногах. Вес у моего тела слишком большой и при трансформации никуда, увы, не исчезает, а притяжение здесь в два раза больше, чем на родной земле.

Антон лихорадочно вспомнал к кому можно подобрать подобные свойства и… в голову ничего не приходило, разве что один вид разумных, с которым столкнулся несколько лет назад на берегу Ладоги. И назвать ту встречу приятной было нельзя.

– Да, Антон, – в голосе незнакомца звучала некоторая ирония. – Именно там, ты правильно вспомнил, только вид не тот. Мы – Креиды, таково самоназвание. Те самые, кому люди присвоили название Трапкол, к тому же непонятно почему отнеся к враждебным видам. И обидно от этого и странно, мы ведь никогда первыми не нападали на людей, каждый раз лишь защищая своих детей и территорию, на которой находились.

– Но может та территория, на которой Вы находились, – усмехнулся парень, – была именно что НАШЕЙ до Вашего появления? Как и в моём случае.

– Странно подобное слышать, но зерно истины присутствует. Об этом следует подумать.

– Подумайте. Очень хорошо подумайте, потому что все стычки, которые происходили между людьми и трапколами, уж позвольте Вас называть по НАШЕМУ определению, происходили на территории, которая находится на ЭТОЙ планете. К Вам же, насколько знаю, в средине прошлого века была отправлена экспедиция, которая искала лишь знаний, пыталась найти с Вашим народом общий язык, но, к сожалению, исчезла без следа.

– Я плохо знаю историю, прошёл обучение в качестве… переговорщика, поэтому иные сферы изучал поверхностно. Могу согласиться, что это недостаток, но у нас всё определено с рождения – кто и чем будет заниматься в дальнейшем.

– Жёсткая иерархия? Что ж… Ответьте, собеседник. Вы наверняка знаете, что я в целях самозащиты на своей земле, отмечу, убил одного из Ваших. И Вы сейчас даже не станете предъявлять ко мне претензий?

– Нет. Смерть вождя видел один из наших. Он вернулся и рассказал вождям народа, что ты, Защитник, был вправе защищаться, к тебе претензий нет. А с вождя сняли ранг, потому что он не сумел победить даже более слабого соперника в честном бою. Подобного простить нельзя, даже после смерти. И всё же, может присядем где-нибудь?

– Как понимаю, то, что Ваш вождь напал на меня первым, к тому же будучи не на своей земле, не подлежало осуждению? И как Вы сказали, в честном поединке? Он что, вызывал меня? Нет. Набросился без всяких объяснений. Странно, не находите? Это вроде противоречит всему, что сказали пару минут назад.

– Я не был на том суде, информацией не владею.

– Хороший и удобный ответ – не был, не знаю, но мы, по сути, исключительно хорошие и пушистые. Ладно, давайте искать, может где скамейку увидим, а нет, на каком-нибудь спуске к воде присядем на ступеньку.

Через несколько минут поисков нашли старую полуразбитую скамейку. Антон остался стоять, а его собеседник, с виду мужчина лет сорока с землистым цветом лица, с выдохом облегчения и радости сел. Несколько минут молчал и только после отдыха, продолжил говорить.

– Если, Антон, ты не в курсе, наша раса всегда выполняла роль заслона перед твоей землёй. Мы с незапамятных времён что и умели делать хорошо, то воевать. Вот и воевали, стремясь стать умнее и сильнее. Но, как знаешь, всему приходит конец и после последнего прорыва наши руководители поняли, что не справляемся в полной мере, поэтому было принято решение уменьшить колличество проходов. Ты сам, наверное, и те люди, которых зовут Защитниками, обратили внимание, что прорывов к Вам стало во много раз меньше?

– Да. Это факт. Хотя почему так случилось, не знает никто.

– Теперь знаешь. Мы оставили около десятка транспортных коридоров с нашей планеты, причём все выходы, кроме одного, находятся в глухих лесах вашей… Сибири. Тем самым больше люди не пострадают. Но нас, к сожалению, осталось очень мало, приблизительно миллионная часть того, что была ещё два года назад, ведь перекрывая даже один коридор, посылаем на верную смерть миллионы соотечествеников. Но гибель во имя процветания народа никого не страшит – все знают, что души погибших когда-нибудь, но вернутся в мир, правда, находясь уже в других телах.

– У вашего народа есть религия? – Антон был обескуражен.

В ответ послышался тихий дребезжащий смех.

– Религия есть у всех, Защитник. Знаешь почему? Мы хотя и другие, прекрасно понимаем, что над всеми разумными есть ТОТ, кто создал всё вокруг нас. Только называется он у каждого народа и вида мыслящих на свой лад. У нас он называется … – Послышалась долгая трель свистящих звуков, прерывающихся треском и щелчками. – А, ну да, ты же не понимаешь, прости. На твоём родном языке это будет звучать приблизительно так – «Тот, кто ведёт каждого от рождения до гибели, возвышая в нём дух осознания общего и раскрывающий понимание своего места в мире Креидов». Мы всегда верили в то, что наша раса – высшая, но, как оказалось, это было горьким заблуждением. Несколько лет назад Верховные пересмотрели понимание мира и нашего положения в нём, приняв как неизбежное – мы лишь капля в безграничном море разумных, ничем среди них особо и не выделяющиеся.

– Я, конечно, рад встрече с Вами, уважаемый, но хочется, кроме обсуждения философских взглядов на мир, узнать – зачем Вы искали со мной встречи? Не думаю, что ради столь длительного повествования об истории становления Вашего мира. Простите, может прозвучало грубо, обидеть не хотел. Вам требуется какая-то помощь? Так я лично особо помочь не могу. Как у нас говорят, рылом, то есть лицом, не вышел. Я лишь врач, самый обычный врач, не более.

Снова раздался странный смех. И вновь наступила пауза.

– Антон. Мне нравится, как ты обозначаешь себя в обществе себе подобных. Скромно, очень скромно, что поднимает твою значимость. Поверь – ни мне, ни моему народу, ни от тебя лично, ни от твоей страны или земли ничего не надо. Ни оружия, ни медицинской помощи или предоставления каких-либо земель. Что бы пояснить то, что тебе сказал чуть ранее – те места в лесах нам нужны только как перевалочная база, что бы передохнуть перед очередным переходом. Если, конечно, случится неизбежное и нам придётся перекрыть вообще все проходы между планетами и будем вынуждены покинуть свой мир окончательно. Не волнуйся – на твоей земле не останемся. Есть на примете планета, которая совсем пуста. Там нет ничего, кроме деревьев и воды. Мыслящие отсутствуют, как и животные. Есть только множество насекомых. Найденная планета немного меньше, чем наша, зато совершенно безопасна. Она, если можно так выразиться, не сквозная для прохода, находится чуть сбоку. Вход туда есть, но он односторонний… Но это мелочи. Теперь, коль ты так нетерпелив, скажу, почему мы сегодня встретились. Прими от меня два предмета, – и, словно из воздуха, в руке Антона проявились небольшой перстень и, как понял, алмаз, величиной с куриное яйцо.