Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)

Глава 13.

Последний день октября «порадовал». Днём наконец-то соизволил позвонить генерал и, сославшись на занятость, попросил все вопросы решить не с ним, а с человеком, который будет отвечать за очередной раунд переговоров, что бы обе высоких договаривающихся стороны нашли точки соприкосновения, и на этот раз произошел если не прорыв, то хотя бы не расстались так, как в прошлый раз. На вопрос Антона, как было в прошлый раз, генерал что-то невнятно хрюкнул и, сославшись на непомерную занятость, повесил трубку.

А ещё через несколько минут в кабинет зашла Катя, молча положив на директорский стол заявление на увольнение. На все вопросы двойняшек, девушка практически ничего не ответила, буркнув, что так складываются обстоятельства. Сказать, что Антон был в шоке от подобного, это ничего не сказать, но делать было нечего, поэтому, дав время на размышление, разговор вроде закончили, но Катя не уходила, упорно требуя расчёта. Об обязательной отработке речь не зашла, хотя Антон и спросил у сестры совета, но та порекомендовала отпустить девушку сегодняшним днём.

Когда Катя вышла из кабинета, парень встал с кресла и, подойдя к окну, замер, глядя на улицу.

– «Тош. Ты, конечно, прости, но к этому всё и шло. Неужели сам ничего не замечал?».

– «Нет. Мы ещё вчера нормально разговаривали, даже шутили. Что у неё случилось? Ведь это явно не спонтанный шаг, а продуманный не за один день.»

– «Как мне кажется, только сразу скажу, это лишь мои предположения», – Арина встала и подошла к брату, обняв и прижавшись к нему со спины. – «Приехали люди с другой стороны и чем-то нашу подругу купили. Чем – не знаю, но сам видел – решение она приняла со всей ответственностью. Сегодня, да и вчера, была собранной и молчаливой, не как обычно. Я ведь знаю – она не может долго держать в себе эмоции, а тут… Раз разговор зашёл о делегации и переговорах, возможно, с ней уже встретились. Забавно, а нас не потревожили.»

– «И эта дурёха всё им простила, словно ничего и не было? Забыв напрочь, соблазнившись на непонятные блага?»

– «А может ей предложили то, о чём она мечтала всю жизнь? Не только деньги? Может что ещё? Она хоть и взрослая, но в душе осталась восторженным ребёнком, который считает, что надо доказать свою значимость всему миру. Здесь она третья. Не думаешь, что ей предложили стать первой? Главной? Может, обещали то, что и нам? Больницу и лабораторию по изучению возможностей организма? Ментальный дар у неё вполне развит. Язык освоит за неделю-две. И всё, что надо, для начального старта будет.»

– «Нет, Рин. Какой там начальный, когда она вполне сформировавшийся человек. Опыт работы есть, образование тоже. Нашу методику вполне освоила. Так что, в принципе, её здесь ничего не держит. И никто.»

– «Именно что... Ты правильно сказал – никто. Родители? Те вернутся в город, как знаю, через год, не ранее. Ты? Как мне показалось, Антон Сергеевич выпал из сферы её интересов, ведь за столько времени он так и не удосужился с ней увидеться вне работы. А Кате это было жизненно необходимо. Думаю, найдёт ТАМ себе достойную пару и всё у них будет хорошо. Может и будет спустя годы вспоминать дни, когда Вы были вместе, как нечто сказочное, но со временем всё покроется туманом и острота ощущений и чувств притупится, если забудется. И ты, пожалуй, тоже покрылся паутиной, не бросаешься на стены в тревоге за её судьбу. Разве не так?»

– «Может быть, Рин. Может быть. Хотя Катя мне по-прежнему не чужая. Но ещё летом, если помнишь, я сказал, что у меня к ней чувства, скорее, как к сестре. Да, я её чувствую всю. От и до. Но сегодня увидел в её ощущениях совершенно ней тральное отношение к себе. Нет там больше ничего. И мне от этого стало немного больно, не скрою. Если б она тогда не решила поехать домой, то…»

– «То, вполне возможно, сейчас Вы могли бы ссориться по пустякам. А может и нет, кто знает? Жаль, конечно, что мы снова остаёмся вдвоём, но что поделать?»

– «Ладно, сестрёнка. Пожалуй, хватит размышлять о причинах, которые нам, скорее всего, так и не будут известны в полной мере. Могу лишь пожелать всем сердцем, что бы она была счастлива. Что бы получила от жизни всё, к чему так стремится. А если потребуется моя помощь, всегда протяну руку. В любой ситуации. И останется Катя в моей памяти как человечек, который в моей душе оставил, пожалуй, неизгладимый след на всю оставшуюся жизнь.»

– «Грустно, но ничего не поделаешь. Так…» – Арина постучала пальцем по затылку брата. – «Ау? Надо перекраивать график, это, во-первых. Во-вторых, не забывай, через два дня у нас непонятное мероприятие, о котором мы так ничего и не узнали. Да и не решили – идём или нет. Ты звонил Всеволоду? Помню, пару недель назад он, сославшись на занятость, или ещё на что-то, с тобой нормально поговорить не смог. Или не захотел?»

– «Сказал, что очень занят. А услышав вопрос, что за СоБор такой, чуть не взбесился, не объяснив ничего конкретно. Гаркнул, что мы должны знать историю Братства, если считаем себя его действительными членами. Хотя, как по мне, это полный бред – у кого только не спрашивал – никто ничего не знает. Вообщем, больше не звонил, и тот не перезвонил. Так до конца и не понял – то ли обиделся на нас за что-то, то ли очередной возрастной сдвиг по фазе. Старик есть старик, какой бы ни был мудрый.»

– «Так вопрос остался окрытым. Антон, мы туда пойдём?»

– «Рин. А приведи хоть одну причину, по которой нам туда НАДО идти? Только не говори, что это интересно. Я, например, не вижу ни одного повода, кроме, пожалуй, жирного такого минуса – там явно будет Дмитрий Михайлович. А его видеть совсем не хочу!»

– «Ну а мне без тебя там вообще делать нечего. Ладно, раз решили, вопрос закрыт. И последнее, Тош. Ты уж прости за то, что лезу, куда не следует... Если здесь появится отец Мары, что ему будем говорить? Отказываться от общения, значит одно – мы своим решением можем погубить Мару.»

– «Нет, Рин. Есть и другой выход – пусть приезжает сама сюда. Не стоит забывать, что Мара закончила усиленный медкурс по двум специальностям. Была практика. Кроме того, сама знаешь – она сильный ментал и эмпат. Может быть, станет заменой Кате?»

– «Слушай, мил друг. Складывается впечатление, что ты, дорогой, в первую очередь думаешь не о личной жизни, а о клинике. Что в случае с Катей, что теперь, с Марой. Тебе не кажется это странным? Как по мне, личное – это личное, а работа – это работа. И они не должны пересекаться. Может не будешь повторять печальную историю с Катей? Только не забывай – Катя была свободна, а вот Мара, увы, нет.»

– «Да помню я всё, Рин. Злюсь постоянно, когда вспоминаю что Мара натворила со своим обрядом, поэтому, порой, готов ей голову свернуть сам, не дожидаясь вердикта Создателя. Привязала, зараза, к себе, теперь приходится постоянно думать, что бы с ней ничего не случилось. Хотя есть вариант – можно жениться, а потом развестись. В этом случае нарушения клятвы не будет и все останутся при своих.»

– «В этом случае стоит заранее позаботиться о заключении брачного контракта. Вдруг Мара решит стать хазяйкой нашей клиники? Нас тихонько сведёт в гроб и останется тут королевишной.»

Антон повернул голову и увидел, что сестра откровенно над ним издевается – улыбка была до ушей.

– Ну как ты можешь, Рин? Я с тобой серьёзно, а ты?

– А я не могу смотреть, что ты начисто потерял чувство юмора, весь в печали. Хотя, по поводу контракта, подумай. Без шуток. Не хватает ещё попасть в кабалу её родственникам. А ты знаешь кто папашка. Не кто иной, как ректор Академи, да и сам академик. И мамашка, хоть её ни разу не видела, явно тоже не из простых. Пережуют и выплюнут. Мы ж для них, мировых светил, обычное быдло. Может и разговаривают с нами из вежливости, лишь из боязни за жизнь дочери.

– Давай закончим, Аринка. Тошно становится от этих тем. Как будто у нас не о чем больше говорить.

– Оказывается, что так и есть, не о чем. У тебя все мысли только о работе. И о той же Маре – как зашёл разговор, сразу стал думать, как загнать её в наше стойло. Позволь вопрос, а у неё самой ты не хочешь спросить? Надо ей такая жизнь или нет? Уверена на все сто – ответ будет отрицательным.

– Вот увидимся, точнее, если увидимся, и спрошу. А может она вообще не захочет здесь жить? Не исключаешь такой вариант? И будет у меня ППЖ, походно-полевая жена. Здесь буду холост, ТАМ – женат. В принципе, далеко не самый плохой вариант. Всегда, в случае напряга, будет возможность сбежать.

– Говори уж, спрятаться. Так будет вернее. Ладно. Заканчиваем разговоры. После услышанного хочу в душ, смыть с себя грязь. Смотри на часы – до конца обеда осталось двадцать минут. Сейчас позвони Полине – пусть переделывает график работы, иначе завтра окажемся в глубокой заднице.

– Рин. Что за слова?

– Это не слова, а координаты нашего местонахождение в пространстве. Всё, ушла…

– – -

Антон не стал звонить на ресепшн, сам спустился вниз. Озадачив Полину по поводу графика, объяснив, что это следствие увольнения с первого ноября Екатерины, заметил на лице девушки какое-то облегчение, если не тайную радость. Не став ничего спрашивать, тем более интересоваться её эмоциями, изобразив на лице недоумение от такой реакции, поднялся наверх, что бы проверить почту и первое, что увидел – несколько сообщений от отца Мары, который просил о незамедлительной встрече. Посмотрел даты – тот писал ему уже третий день, хотя парень прекрасно помнил, что ещё накануне вечером, когда дома проверял на ноутбуке почту, во входящих ничего не было. Подумав, ответил, предложив встретиться завтра после работы. И сразу же, словно на другой стороне ждали его реакции, пришла благодарность за ответ и подтверждение, что Энрим непременно приедет.

– «Рин. Слышишь?»

– «Да. Уже вытираюсь. Скоро буду.»

– «Не торопись. Вообщем, наши рассуждения по поводу причин увольнения Кати потвердились. Отец Мары уже здесь и запросил встречу. Я огласился на завтра. Сегодня нет желания с ним разговаривать.»

– «Как я и предполагала. Только давай первым вопросом зададим именно такой – ОНИ сманили Катю или нет? Оценим искренность ответа».

– «И я об эом подумал. От услышанного ответа и будем исходить. Ладно, милая, я пошёл вниз, а ты не забудь закрыть кабинет.»

– «Нет уж. Подожди немного. Уже иду».

* * *

Вечером, когда брат с сестрой возвращались домой, внезапно перед ними, словно из воздуха, возникли двое – мужчина и женщина средних лет, одетые совсем неброско, как и большинство местных жителей, но настрожило Антона то, что оба держали правые руки под растёгнутыми куртками.

– «Пистолеты? Нет, положение рук было бы иное. Ножи?»

И, увидев синхронное движение чужих рук, мысленно крикнул.

– «Рин! Щит, Сферу на максимум. СЕЙЧАС!!!»

Девушка создала защиту на автомате, даже не успев сообразить что делает, скорее, из-за оглушающего мысленного вопля брата и в ту же секунду оба незнакомца, вынув длинные ножи, синхронно нанесли удары, но… наткнулись на невидимую преграду, которая, на мгновение вспыхнув, вновь стала невидимой. Оружие мужчины завязло в вязкой массе Щита Антона, вырвавшись из рук, а женщина снова и снова пыталась достать лезвием Арину. И Антон, видя это, не думая, призвав клинок в руку, одним ударом, даже не почувствовав сопротивления, отхватил запястье и кисть женщины, в котором было зажато оружие.

Незнакомка в ужасе отшатнулась, инстинктивно зажав левой рукой обрубок правой и её напарник, увидев, что случилось, что-то прорычав на незнакомом языке, крутанув на запястье руки подобие широкого браслета, обнял свою спутницу и… оба исчезли.

– «Рин. Быстро руку и нож в сумку. Манжет тоже. Защиту сними.»

Антон, одновременно с мысленным посылом, незаметно стукнул сестру под колено так, что та от неожиданности осела на мокрый асфальт.

– «Что ж ты, гад, творишь? Мог бы просто сказать,» – зашипела сестра, тем не менее, не потеряв самообладание, уронив сумку на землю, одним движением засунула туда окровавленную кисть человеческой руки и кинжал довольно странной формы. Такой же, какой и Антон подхватил, когда снял Щит.

– «Не мог, за нами наблюдают. Один – на другой стороне улицы с телефоном, другой впереди, метрах в тридцати. Стоит, смотрит на витрину, от нас отвернулся только что.»

– «Контора? Антон, твою… Зачем сказал снять защиту? Видишь что под ногами? Теперь вся грязная, как эта самая…» – Арина, отряхивая джинсы от снега, который шёл с раннего утра, превращаясь на асфальте в жидкую грязь, поняла, что так очистить не получится, придётся стирать и, продолжила уже вслух, ругая брата.

– Ты хоть смотри куда идёшь! Чёрт тебя забери. Стоило новое одеть, как сразу стирать. Руки у тебя из одного места растут. И вообще ты… обезьян косорукий.

– «Ладно, хватит костерить. Надо было показать наблюдателям, что мы беззащитны. Поэтому и пришлось снять щиты. Как понял – нас снимают. Потом будут просматривать каждый кадр, анализировать. Сейчас идём дальше, но будь начеку. Незаметно снова поставить Щит, я же буду приманкой. Сейчас с кем-нибудь вроде как случайно столкнусь – дам понять, что без защиты. Вдруг снова кто попытается доделать начатое.»

Арина взяла брата под правый локоть и пошла, чуть хромая, показывая, что больно ударилась и идти быстро не может. И, через десяток метров, Антон специально задел идущего навстречу мужчину, который чуть не отлетел от столкновения, но парень сразу стал извиняться, мол, не хотел, получилось случайно и много-много раз «простите». Извинения были приняты и мужчины разошлись без дальнейших выяснений отношений.

Обернувшись назад, Антон заметил, что колличество наблюдателей на улице резко возросло, а на месте, где произошла стычка с парой убийц, беседуя, стоят трое мужчин, тщательно обшаривая взглядами всё вокруг.

– «Мать-мать-мать…» – Арина мысленно материлась, пытаясь сбросить напряжение. – «И какие ж твари на этот раз свалились по наши головы? Суки. Мы можем нормально жить или так и будем до самой смерти ходить, оглядываясь по сторонам в ожидании, что какой-нибудь очередной прохожий сунет тебе под рёбро «перо»?»

– «Котён. Успокойся. Всё для нас закончилось неплохо. Не приведи случай, кто-нибудь из знакомых тебя бы сейчас услышал. Вот уж точно впал бы в ступор от твоего знания матов.»

– «Да матерюсь не из-за того, что произошло, а на себя – расслабилась за последнее время, почувствовала себя нормальным человеком, а не шпионом или боевиком в родной стране... Как понимаю, зря… И кто ж были эти кретины косорукие?»

– «Откуда ж мне знать. Но на той руке, что у тебя в сумке, остался браслет. Обратила внимание, что мужик, подхватив подругу, крутанул свой на руке несколько раз – туда-сюда и… благополучно слинял. Только не понял – они стали невидимыми, или, как и мы не так давно, отправились куда-то далеко-далеко. Надо будет сделать анализ крови, пока не свернулась – может что интересное обнаружим. Давай сейчас налево, во дворик зайдём, там и посмотрим что можно сделать».

Во дворе тщательно сфотографировали кисть с браслетом, потом сунули в полиэтиленовый пакет, который случайно оказался сумке Арины.

– Я использовала свой платок – тот весь пропитался кровью. Сунула его в упаковку от бумажных платков. Этого для анализа вполне хватит. Но, считаю, от самой руки надо избавиться. И от той железяки, что на ней висит.» – Арина, которую колотило мелкой дрожью, до конца так и не прийдя в себя, мыслила более чем логично.

– Думаешь, с собой не брать? – Антон задумался, но решение принял почти сразу.

– Идём к Неве. Дойдём до средины пролёта моста и выкинем нахрен эту гадость. Вдруг те, кто случайно оставил нам «подарок», следом отправит другой? Может у браслета есть какая-нибудь привязка? Кто знает, что будет в следущий раз?

Вскоре двойняшки вышли из двора на улицу и спокойно пошли к Литейному мосту, где, дойдя почти до средины, сделав вид, что любуются видами, незаметно кинули пакет в воду. Немного постояв на мосту, отправились прогулочным шагом домой, причём девушка более не делала вид, что её нога как-то пострадала.

– – -

Уже в квартире, пройдя на кухню, сели, смотря друг на друга, так и не сняв с себя верхней одежды, лишь сбросив в прихожей обувь.

Арина, достав из холодильника бутылку, взяла две кружки и щедро плеснула туда коньяк, поставив одну перед братом, другую плотно зажав в до сих пор подрагивающей руке.

– Ну, Антон, давай помянем спокойную жизнь. Не чокаясь. Она, как понимаю, померла. Недолго мучалась…

В пару глотков осушив кружки, посмотрели друг на друга и… не засмеялись, заржали.

– Сестрёнка, так это ж здорово. Я не прав? Кто недавно говорил, что я мхом покрываюсь? Да и ты за последний месяц, как мне показалось, лишнего набрала. Имею в виду на боках. Только не злись, прошу.

– Сама знаю. А всё почему? Потому, что перестали за собой следить. Когда ты бегал последний раз по утрам, а?

– Тогда, когда и ты. Месяц назад. Только не надо говорить, что именно я во всё виноват. Видишь, нам сверху дали понять, что зря мы расслабились. Кстати, вынь свой трофей. Только не берись за лезвие – вдруг там чем-то намазно.

– Какой же ты гад, Антон. А раньше об этом сказать не мог? Когда я его поднимала с земли?

И девушка помчалась в ванную, по пути сбросив куртку. Минут через двадцать вышла, неся в руках кучу одежды, оставшись в одном белье.

– Ты чего в таком виде? – Антон испугался. – Что там у тебя? Покажи! Чешется? – И потянулся к груди сестры, увидев красное пятнышко.

– С ума сошёл? – девушка шарахнулась от брата, попутно больно стукнув его руке. – Ты чего в лифчик полез, дубина?

– Так я подумал, – Антон смутился. – Ну… вроде ты сама что-то там увидела… не то.

– Не то? – Арину стал разбирать смех. – Слушай, Тошка, ну какой же ты болван. Что я, за тридцать три, почти тридцать четыре года могла увидеть нового в своём бюстгалтере? Подумай сам, балбес. Включи мозги.

– Вдруг какие-нибудь прыщи… Или пятна. Ты же почесалась. Может тебя отравили? У тебя лифчик новый? Тебе идёт. И трусики такие ещё не видел.

– Лифчик ко мне идёт? Подходит к лицу? Слушай, ты вообще обращаешь внимание как я одеваюсь? Или тебе не интересно, как выглядит сестра? Одела я перчатки или нет, когда на улице минус, тебе не важно? Будет моим рукам холодно или нет – это такая ерунда для тебя? Ведь так?

– Ну, сестрёнка, прости, не обратил внимание. Да, бываю невнимательным, знаю. Прости много-много раз. Только скажи – а на тебе…

– Была я в перчатках, успокойся. И сейчас на всякий случай себя осмотрела, ведь и сквозь перчатки чужая кровь попала мне на руки, еле в садике отчистилась. А сейчас пришлось вновь, уже тщательно отмываться. Ладно, заканчиваем лирику. Хотя бы на полчаса. Сейчас натягивай резиновые перчатки, в туалете в шкафу лежат. Возьми кусок плёнки и вываливай на неё всё из моей сумки, а я буду протирать каждый предмет. Нож положи отдельно. Завтра в обед съезжу к Грише, пусть сделает спектральный анализ как лезвия ножа, так и того, что может на нём находиться. Ну так, на всякий случай.

– Ну да. И мой на пару возьми.

– А ты куда свой дел?

– Лезвие замотал в носовой платок и сунул во внутренний карман куртки, когда зашли во двор. Тоже не прикасался голыми руками. Хотя, Рин, лучше железяки положить в пакет, потом в морозилку. Вдруг за ночь то, если намазано, потеряет свойства?

– Слушай, а вот хрен тебе. Мы и так в своём холодильнике храним кровь человека, словно это лаборатория, а не дом. А ты туда ещё хочешь и отраву засунуть? В своём уме? Что, завтра пойдёшь покупать новый холодильник? Мне, если честно, от сознания, что УЖЕ лежит в морозилке, становится нехорошо.

Антон с удивлением смотрел на разозлённую сестру, которая была готова, как казалось, его стукнуть.

– Рин. Но надо же знать с кем имеем дело. Разве я не прав? Ты что, хочешь шарахаться от каждой тени?

– А если будем точно знать адресата, не станем? Станет легче?

– По крайней мере, будем понимать, с какой стороны последует удар.

– Слушай, хватит хер… фигню нести. Всё, заканчиваем. Будет он знать. Да ни хрена ты не будешь знать, Антон... Лишь бы молоть языком… Так, делай давай, что тебе сказала.

– А что ты сказала? – Антон спросил, не понимая, что от него требуется.

– Бестолочь. Перчатки, плёнку и десяток газет. Хватит тянуть время...

Когда вещи сестры были вынуты из сумки и тщательно протёрты ацетоном, и не один раз, а сумка ещё и тщательно вымыта с мылом, Антон положил на плёнку два ножа, скорее, небольших кинжала, чьи волнообразные лезвия притягивали к себе внимание. Даже не формой, а еле заметными клёймами, которые были выдавлены у гарды. Сфотографировав с разных ракурсов как ножи, так отдельно и знаки, увеличив на экране то, что получилось, с шумом выдохнул – убедился окончательно, что не ошибся – подобный знак уже видел, правда, один-единственный раз…

– Знакомо? – Арина заметила реакцию брата.

– Да. Не ожидал снова увидеть подобный знак.

– И где это было?

– Ни где, а на ком. Помнишь, рассказывал о своих соседках на острове?

– Да, помню. У них?

– У одной из них. Той, кто была дочерью правителя. Точнее, там были две его дочери, но знак увидел на той, что была телохранителем у другой. У неё сзади, на шее, был точно такой же знак. Когда причёсывалась на берегу, откинув волосы вперёд, я и увидел. Спросил, что это означает, но девушка неожиданно разозлилась, так и не ответив на вопрос. Сложилось впечатление, что я увидел что-то сакральное, что вообще не имел права никто из чужих видеть. Значит, как понимаю, это привет от них? Точнее, от людей их мира? Что ж. Надо думать, мои знакомые благополучно добрались домой и вернули себе законные места. А эти двое, что на нас напали, решили мне отомстить за провал попытки переворота. Прости. НАМ отомстить. Хотя смысла в подобной акции не вижу. Если только это были какие-то религиозные фанатики, никак иначе. И браслет тот, что выкинули – аналог другому, благодаря которому мы оказались на острове, только намного совершеннее. Тот, который нас отправил в путешествие, был, по сути, одноразовым, а этот, – парень показал на экран смартфона, – явно многоразовый.

– То есть ты, Антон, к себе прицепил врагом ещё один мир? Круто, по-другому не скажешь. Скажи, а где у тебя нет врагов? По-моему, таких миров вообще не существует. Разве что …

Дальнейшие слова перебило дрожание не только стёкл окон, но и всего дома – издалека донёсся глухой взрыв, похожий на раскат грома и всё стихло, но почти сразу на улице раздались звуки сирен.

– Скорые? – Арина испуганно посмотрела на брата.

– Вроде полиция. Надо включить ноут, посмотреть новости. Кажется, твоя предосторожность себя оправдала не на сто, на тысячу процентов. Если подумать, то приходит одно – пришла ответка.

– Ну да, – Арина внезапно усмехнулась. – А если б рука с браслетом лежала в холодильнике? Остались бы без еды.

– – -

В центральных новостях ничего не было, но питерские блогеры были на высоте – множество как фотографий, так и видео, где посреди Невы был запечатлён огромный столб воды. По единому мнению – взорвалась одна из немецких бомб времён Великой Отечественной. К счастью, навигация по Неве уже закончилась и на воде не было судов и прогулочных теплоходов, иначе жертв было бы много. Но и так – огромная волна выплеснула на набережную, спровоцировав множество автоаварий. Но и здесь, к счастью, обошлось без жертв.

– Да, сестрёнка, нам повезло. – Антон на секунду представил, если бы то, что сработало в воде, рвануло в их квартире…

– И я об этом, – девушка поняла, о чём подумал брат и её вновь заколотило. – Здесь бы не один дом сложился. А жертв бы…

– Теперь два вопроса. Первый – остановятся ли на этом ТЕ, или попытаются убедиться, что с нами покончено? Если второе – хуже. Придётся воевать. Но меня больше волнует другой вопрос – засекла наружка, как мы кинули в воду пакет? Если да, к нам возникнет множество вопросов и, как обычно, мы уже не сможем увильнуть от ответов. Придётся рассказывать что к чему и почему.

– Так и расскажем. Чего скрывать? Пусть лучше спецы этим занимаются. У них и возможностей больше, и средств, и людей.

– Только ножи не отдам, – Антон заупрямился. – Это снято с врага в честном бою, поэтому наше по праву. И если не скажем, что с них что-то поимели, никто и не узнает. Закажу ножны и повешу к другим в коллекцию на стену. В старости буду вспоминать, как удалось отбиться. Может, если будут внуки, и им похвастаюсь.

– Да, Антон... Был мальчишкой, таким и остался. Интересно, в старости таким же будешь?

– Конечно. Мальчишки всегда остаются мальчишками. Ладно, милая. Давай что-нибудь сварганим на ужин, да будем вместе смотреть телек – вдруг, что нового нам расскажут об этой бомбе в Неве!

* * *

Как Антон ни боялся, что к ним посреди ночи заявятся полиция или ФСБ с обыском и вопросами по поводу вчерашних телодвижений, ничего такого не случилось.

На работе все сотрудники обсуждали вчерашнее событие, и каждый благодарил Бога, что бомба взовалась поздней осенью, а не летом, когда на воде, как обычно, множество туристов.

Отработав до обеда, не успели подняться в кабинет, как с ресепшина позвонили, предупредив, что к ним в сопровождении охранника поднимается сотрудник ФСБ.

На удивление, мужчина оказался не «букой», а вполне коммуникабельным человеком средних лет, который, достав из папки толстую тетрадь с заранее подготовленным опросником, не стал лить воду, а задавая вопрос, сразу писал ответ, правда, заранее предупредив, точнее, демонстративно положив на стол диктофон, что разговор будет проведен под запись. Проговорив почти сорок минут, задав множество вопросов о другой планете, на которые двойняшки отвечали без малейшей утайки, что офицера очень удивило, тот, закончив основную работу и демонстративно выключив диктофон, и убрав бумаги обратно в папку, уже встав, задал вроде невинный вопрос.

– Можно поинтересоваться – а что Вы вчера выбросили в Неву? Наблюдение отметило в рапорте, что был небольшой пакет. Не это ли рвануло посреди реки спустя пару часов?

Антон, подозвав офицера ближе к столу, показал на экране смартфона руку, ткнув для наглядности в браслет.

– Думаете, Антон Сергеевич, это и сработало? – офицер нахмурился.

– Не это, а что-то другое, что было отправлено по адресу нахождения украшения.

– Мне можно копию снимка?

Узнав номер телефона, Антон перебросил около десятка фотографий, на которых в различных ракурсах было снято одно и то же – рука и браслет…

Просмотрев снимки, мужчина улыбнулся.

– Привет из прошлого? И кому Вы так насолили, что прямо посреди улицы Вас захотели зарезать?

– Не желая того, случайно вмешался в разборки руководства или кого-то там ещё на совершенно неизвестной мне планете. Спас двух девушек и помог им вернуться домой. А меня, судя по всему, в отместку за это, решили убрать. Как понимаю, хоть что-то сделать, чтобы успокоиться, коль до тех двух уже не добраться.

– Это те две девушки, кто были с Вами на острове? И одна из них потом похитила Екатерину Соколову?

– Всё правильно, кроме одного – Катю, как выяснилось, никто не похищал. Сама вызвалась оказать медицинскую помочь девушке, которая оказалась присмерти. Вот такая она вся из себя безотказная. И были-то вместе меньше суток, но подружились…

– Ясно. Что ж. Спасибо за искренние и полноценные ответы. Если честно, не ожидал, что Вы будете настоль открыты.

– А знаете почему? – Арина впервые за время, что мужчины вели разговор, что-то сказала. Лишь изредка с братом перебрасывалась короткими мысленными репликами. – Потому, что устали жить в напряжении. Хочется нормальной жизни. Как у всех. Работать с полной отдачей и отдыхать в удовольствие, не думая, что за тобой следят круглые сутки и в любую секунду могут убить.

– Понимаю, – мужчина посмотрел на девушку. – Вы даже не догадываетесь, как я Вас понимаю… Что ж. Ещё раз спасибо за разговор. Теперь многое становится более понятно и будет хорошим подспорьем для нашей стороны в переговорах. Что касается Вас двоих – может и не дёрнут больше, но будьте готовы, что запросим новую встречу.

– Только попрошу, что бы пришли Вы, не примчалась ЯГА.

Мужчина неожиданно для двойняшек добродушно расхохотался.

– И Вы сложили? Ну да. Очевидно. Кстати, Ядвиг Григорьевич убыл с повышением в Москву. Никто из наших не понял, за какие такие заслуги, да и ладно. Большинство коллег вздохнуло с облегчением. Трудный был человек. Что касается меня, должны понимать – не могу ничего обещать, хотя Ваше пожелание передам. Мне с Вами тоже было легко общаться, можно даже сказать, приятно. Всё, не буду мешать. До свидания.

И, уже взявшись за ручку двери, повернул голову.

– Вчера ночью из воды, ниже по течению, были выловлены трупы двух мужчин, у которых на руках были точно такие же браслеты. Сейчас позвоню и предупрежу, что желательно от них избавиться и как можно быстрее. Пока же выясняем личности погибших.

– Уж постарайтесь избавиться, пока весь город не взлетел на воздух. Кто знает, что они решат отправить в очередной раз. Может бомбу посильнее, может что ещё пострашнее. – Антон, взяв в руки смартфон, нашёл нужный файл и через минуту у офицера звякнул телефон.

Посмотрев пришедшее изображение, гэбэшник удивлённо посмотрел на парня.

Тот, не дожидаясь вопроса, пояснил.

– Клеймо. Или тату, не знаю точно. Пусть ваши посмотрят сзади на шее. Хотя, ЭТО может находиться и в другом месте. Знак принадлежности, как я понял, к касте избранных. Убийц или телохранителей, точно сказать не могу. Но тех вроде осталось совсем мало. Как мне говорили – человек пять-семь, не более. Так что если найдёте на теле подобный знак – можете личности не выяснять – они точно не проходят ни по одной картотеке. Ну, Вы сами разберетёсь, не маленькие.

– Конечно, разберёмся. Да. А ножиком не поделитесь? У вас же два? – мужчина ехидно посмотрел на парня, но, в ответ, неожиданно для себя, увидел высунутый язык.

– Не-а. Что в бою взято, то свято, сами знаете. Но... могу баш на баш. Контора, хотя бы мне, делает разрешение на ношение короткоствола и выдаёт оружие на мой выбор, а я Вам подарю один из клинков. Сами знаете, мы сдали все нормативы на ношение и владение оружием. Не только на короткоствольного, но и автоматического. Все на пять и принимали зачёты у нас не посторонние люди, а из Ваших. Учётные карточки есть. Ну, так как?

Офицер задумался, сдвинув брови, через секунду улыбнувшись самой обескураживающей улыбкой.

– Я передам просьбу, а как там наверху решат… Но всё равно – зачёты и тир придётся сдавать заново.

– Не проблема. А дальше – Вы к нам с подарками, и за нами не заржавеет.

– Позвольте вопрос – а зачем Вам ещё и огнестрел, когда у Вас и так оружие всегда при себе?

– Как Вы не понимаете – это совсем другое, – Антон скривил физиономию. – Для ближнего боя, хотя, пожалуй, и для дальнего кое-что есть, но сами знаете – много оружия никогда не бывает.