Текст книги "Одна судьба на двоих 3. Часть первая (СИ)"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 32 страниц)

– …А другие там есть? – перебила сестра. – Те, о которых я упомянула? Те же эмпаты? Мара мне сказала, что таким даром у них обладают вообще считанные единицы, а даже у нас в Круге их больше двадцати. Да, есть слабые, есть сильные, но есть… Странно. Ты говоришь, а у тебя в голове маленький шарик мерцает. И не посреди головы, а левее. Но ментальное состояние стабильное и мыс… подожди, кажется, поняла. Если не ошибаюсь, твои полушария стали работать автономно. Как такое может быть?

– Не знаю, Рин, но ты правильно отметила – я научился делить сознание на две части, точнее, моё мышление разделилось на два потока. Не буду врать, пока один стабильнее второго, но, думаю, скоро сравняются. Я уже четыре вечера перед сном занимаюсь минимум по полчаса. Пытаюсь одновременно читать учебники по физиологии и химии и мысленно разговаривать по-английски с воображаемым человеком.

– Не боишься, что шиза дагонит? – Арина улыбалась, но вот её глаза были невесёлыми, даже, скорее, испуганными.

– Малыш, всё нормально, я ж себя контролирую.

– А… То есть ты ещё и контролируешь два потока третьим? Антон, а тебе надо это?

– Я не раз задавал себе этот вопрос, но однозначно на него ответить не могу, а знаешь почему? Отец Мары на последней встрече сказал, что два потока сознания – это минимум для одарённого. У них есть своя градация степеней развития, так что разделение обработки данных для них является минимумом. Понимаешь? Мы, по сравнению с ними – где-то внизу таблицы.

– А вот ни фига. – Арина возмущённо села на диване. – Они такие, мы – совсем другие… Тош, а кто-нибудь из них может создать защиту, как у нас? Способен кто из них сделать ма-а-аленький такой шарик, что снесёт пол скалы? Нет! И не стоит говорить, что это не ты сотворил, а Создатель. ТОТ может чуть помог, но сам-то не сделал. И не забывай – ТЕ люди живут в более энергонасыщенном мире, нежели мы. Скажи, почему они, в таком случае, вцепились в нас клещами, обещая немыслимые блага, только что бы мы у них работали? Сможешь ответить? Думаю, нет, а я скажу – ЗДЕСЬ, на Земле, они вообще слабаки и продолжают жить и работать за счёт ранее накопленной энергии. А что с ними бывает, когда запас уходит – наглядный пример Отца Мары, который ни сам не смог восстановиться, ни дочь ему не смогла помочь. Так что все градации относительны.

Антон смотрел на сестру даже с удивлением, с восторгом, потому что она сейчас говорила то, повторяла все те его мысли, к которым пришёл после длительных размышлений, анализируя на протяжении многих дней что видел и чувствовал в двух мирах. И главным показателем были их клинки, которые утратили большинство характеристик после обратного переноса. Нет, они не стали обычными железяками, но и не сохранили ТЕХ особенностей, которыми удивили носителей на острове.

– Да, Тош. Ты правильно вспомнил о клинках, а это явный показатель насышения энергетикой ТАМ и здесь. Знаешь, я хочу тебя попросить вечером мне довериться – надо в спокойной обстановке разобраться с твоей головой, понять что к чему. И от тебя не отстану, так и знай.

– Не против, лапусь. Как скажешь, так и будет. – Увидев довольное лицо, добавил. – И твоё предложение по поводу Елизаветы Петровны надо будет тоже вечером обсудить. Прикинуть плюсы и минусы – что может последовать за переданой нами информацией. Хотя получается глупо – то мы силой отбиваем чужих из рук коллег, то действуем совсем наоборот. Нелепо как-то.

– Нет, Тош. Ты забыл главное – Катю. Нашу девочку, не ИХ. Сейчас скаладывается совершенно иная ситуация. Они в самом деле похители Катю? А может девочка по собственной воле перешла в тот мир, где её сейчас удерживают? А может и не удерживают, может сама не хочет возвращаться? Кстати, помнишь, что нам говорили? Что есть интервалы, когда можно перекинуть человека между мирами, а чаще такой возможности нет.

– Да. Помню. Но человек может передать оттуда весточку, что он жив и здоров, ведь так? Так. И связь, как мне сказал отец Мары, у них чуть ли не ежедневная. С помехами и искажениями, но есть. Скажи, а почему тогда нам обрезали канал связи? А до этого вообще заявили, что я не имею никакого права знать, что с нашим человеком. Не кажется, что всё это дурно пахнет?

– Согласна. Ладно, Тош. К сожалению, наш отдых заканчивается и пора подниматься. Честно скажу – ну ни как мне не войти в рабочий режим. То бесит всё по мелочам, то вообще не хочется ни кем заниматься, особенно, когда вижу эти жирные лоснящиеся рожи на косметике. В голове нет жалости к возрасту и морщинам, остаётся только… Всё, пошли.

* * *

Уже вечером, обговорив детали, Антон набрался смелости и позвонил начальнику службы безопасности Братства. Разговаривал с ней так, словно и не было никаких тёрок и прямого столкновения с командой Елизаветы Петровны. Надо отдать должное, и парень это сразу отметил, что и дама вела себя соответственно – говорила спокойно, даже доброжелательно. Только вот, узнав по намёкам, что ей предлагает Антон, словно с цепи сорвалась – чуть ли не потребовала, что бы её приняли вот прямо сейчас, не откладывая, в двенадцатом часу ночи. Но… сразу, почувствовав промашку, расхохоталась и, взяв под контроль вырвавшиеся эмоции, извинилась, поинтересовалась – когда можно будет встретиться. Антон, сделав вид, что не заметил взрыв страстей, предложил увидеться на следущий день, предложив время, в которое они обедают. Была, правда, ещё одна попытка ускорить встречу, перенсти встречу на утро, на что парень объяснил, что без его личного присутствия ничего не получится, посколько только он может опознать чужих. И… попрощались с самыми лучшими пожеланиями.

Как Румянцева провела ночь и утро, можно было понять по её виду – воспалённые глаза, словно та не спала несколько суток подряд и нескрываемое нетерепение узнать подробности. Ну как же. Ведь исполнить в полной мере утверждённый Братством циркуляр – это много стоило. Это и похвала и… возможность реабилитироваться в глазах Старейшин. А потом и… На счёт того, что будет в перспективе, она, как умный человек, старалась не загадывать.

Двойняшки пообедали заранее, зная, что весь перерыв будет занят разговорами, поэтому встретили даму и сравнительно молодого мужчину, лет сорока, с еквзрачными глазами убийцы, вполне радушно. Предложив кофе, от чего гости не отказались, расселись в кабинете и начался предметный разговор. Немного рассказав историю, с чего всё началось, Антон с интересом наблюдал, как Елизавета Петровна стала в нетерпении подпрыгивать на стуле. В ней проснулщся азарт гончей, почувствовавшей свежий след. А вот её партнёр, которого представили «коллегой», сидел словно каменный – ни разу не шелохнулся за полчаса повествания. И только когда хозяин кабинета разрешил задавать вопросы, желательно по существу, первым спросил именно Ядвиг. Антон, когда ему представили мужчину, даже удивился странному имени, но тот с непристрастным лицом пояснил, мол, его мама была очень уж своеобразна, поэтому и придумала такое «особое» имя, хотя фамилия у мужчины была более чем распространённая, Александров.

– Позвольте задать вопрос. Вы сказали, что повесили на чужих людей метки. Так почему настаиваете на личном участие в задержании? Могли бы передать информацию о их местонахождении и на этом Ваше участие закончилось. И не надо было бы выставлять условия – накладывать Вам грим, предоставлять другую одежду, что бы позже Вас никто не смог опознать и, тем более, причислить к числу тех, кто непосредственно будет участвовать в задержании.

Антон посмотрел в водянистые глаза, в которых не было никаких эмоций.

– Местонахождение могу указать лишь приблизительно – плюс-минус метров сто. Вы способны при таком разбросе вычислить именно тех, кто нужен? Думаю, нет. К тому же есть вероятность, что рядом могут находиться посторонние. Хотите устроить войсковую операцию? Как по мне, делать такое нельзя. Не забывайте циркуляр – чужих следует задержать и передать в руки сотрудников службы безопасности. Это вообще не обсуждается. Иначе могут возникнуть трения между Коноторой и нами. Вам это надо? Мне нет.

– Так, Антон, – Румянцева коротко хохотнула, – Ядвиг и есть сотрудник ФСБ. Местного, не московского. Я в курсе, что у тебя отношение с москвичами не сложились, поэтому и было решено действовать совместно.

– Кто решил? ВЫ? – Антон опешил от такого известия. Его явно подставляли, а к этому он был не готов. – Подождите. Мы с Вами, Елизавета Петровна, вчера чётко оговорили последовательность действий, и кто чем будет заниматься. А, оказывается, Вы за ночь всё переиграли и решили сделать по-своему? Простите, но зачем тогда Вы нужны? Я о службе безопасности Братства? По-моему, у Питерского Управления для задержания вполне хватит своих сотрудников. Или я чего-то недогоняю?

Мужчина впервые попытался улыбнуться, но лучше бы этого не делал – получилось вообще что-то страшное.

– Нет, Антон Сергеевич. Не госпожа Румянцева предложила сотрудничество нам, мы ей. Точнее – руководитель местного Управления. Кто конкретно – Вам эта личность известна, не будет здесь называть фамилии. И делается это для того, что бы не нарушать рамки закона. Должны понимать – задерживать гражданских Ваше сообщество не имеет права.

– А Вы значит, такими правами обладаете? И на каком, позвольте спросить, основании ИХ задержите? Из-за отсутствия прописки или нарушения правил пребывания в стране? А если документы в порядке? Тогда что?

– Вот видите, сами упомянули некоторые основания. Но у нас имеются более веские причины, о которых, позвольте, распространяться не буду.

(Антон чувствовал, как у него от напряжения начинает болеть голова. Дурацкая ситуация, которую сам, своими руками и поступками создал. И что делать? Как выпутываться? Он прекрасно понимал, что сам себе завязал петлю на шее. Ведь со всех сторон виновным будет именно он.)

– Допустим, что я соглашусь. Позвольте спросить. А что будет дальше? Ну, допустим, Вы задержите пару человек. Увезёте их и опросите. Или допросите. Дальше-то что?

– А дальше, Антон, – не выдержала Румянцева, хотя вопрос был задан не ей, – мы поработаем совместно. Попытаемся выяснить первопричину похищения нашей девочки и выставить ультиматум – или они возвращают Катю домой или те, кто будет задержан, останутся под стражей.

– Не боитесь, что на этом контакт может прерваться навсегда?

– Нет, не боимся, – вновь вступил в разговор мужчина. – Здесь ТАКИЕ интересы у представителей другой стороны, что они пойдут на всё, лишь бы добиться своего.

– И какие же интересы, позвольте узнать? Технологии? Так они на голову, если не на десять впереди нас. Минералы? Вряд ли. Знаю, что добыча полезных ископаемых у них производится исключительно в космосе – свои планеты не гробят. – Антона неожиданно развеселило серьёзное выражение лица фсб-шника, который даже перестал, как показалось, моргать, уставившись взглядом удава на парня.

– Не угадали. Их интересует совсем другое. Вы, Антон Сергеевич и Ваша сестра…

Глава 10.

Антон впал в ступор от таких известий, но Арина, заметив состояние брата, задала вопрос представителю Конторы.

– Простите, как Вас по отчеству? Вы нас поимени-отчеству называете, а сами представились лишь по имени. Не уважительно будет подобное обращение.

– Григорьевич, – вновь встряла Румянцева.

– Ясно. Значит, нас решил продать? Я правильно поняла Вашу фразу, Ядвиг Григорьевич? Не смогли продать за границу в Москве, решили продать вообще инопланетянам? И чем же мы так провинились перед страной или, точнее, перед руководством, потому что Родина, как таковая, торговать людьми, своими Защитниками, не способна. Не затруднит ответить – во сколько нас оценили? Хочется знать заранее, вдруг продешевили наши… руководители?

Мужчина, к которому обратилась Арина, не успел открыть рта, как в кабинете сначала раздался смех Антона, а после, как на него посмотрела сестра, улыбнулась и она.

– Вы чего? – Румянцева остобенела от неожиданности, не ожидая подобной реакции, но, на удивление, Ядвиг сообразил, скривив губы.

– Сложили… – сжав губы, он отвернулся от двойняшек и посмотрел в окно.

– Что сложили? – не унималась Елизавета Петровна, на что, внезапно прекратив смеяться, став мрачным, ответил Антон.

– Всё сложили как надо и получили адекватную характеристику. Ну да ладно. Посмеялись и будет. Знаете, уважаемые, а мы, пожалуй, отзовём своё предложение о совместной работе. Вдруг за нас дадут меньше, чем было обещано, а мы растроимся. Негоже самим сбивать цену. Позвольте поинтересоваться, Ядвиг Григорьевич. Нашим согласием ведь никто и не думал заручиться? И даже поинтересоваться, ведь так? Позвольте повторить вопрос сестиры – во сколько нас оценили? Не стоит врать, что Вы не в курсе. Уверен – Вам известно, что мы можем в некоторых ситуациях и без разрешения покопаться в головах, а сейчас она, эта самая ситуация, сложилась именно такая, что, госпожа Румянцева не даст соврать, при которой Закон о менталах позволяет нам не соблюдать правила хорошего тона. Ведь так, Елизавета Петровна? Согласитесь, позиция, в принципе, лично для нас критическая, выходит за рамки обычной. Только советую вспомнить ВСЕ параграфы, например, три и пять. Пункты, соответственно, четыре и два. Знаю, у Вас хорошая память, поэтому не стоит так выразительно морщить лоб. И так?

– Да, Вы будете вправе. – Тихо произнесла женщина и Антон, услышав, пригвоздил взглядом Александрова, не дав тому подняться со стула.

– Я пока, заметьте, ПОКА, лишь остановил Вас от необдуманных и импульсивных поступков. В голову не лезу, оставляя за Вами право выбора – говорить добровольно или же нам придётся ЗАСТАВИТЬ говорить правду. Что скажете?

– Не боитесь последствий? – спросил мужчина, понимая, что не может противостоять силе парня, который сейчас, с усмешкой, смотрел ему прямо в душу.

– О каких последствиях Вы вдруг вспомнили? Нет, не боюсь, а знаете почему? Всё элементарно – никто не сможет доказать, что мы насильно заставили Вас говорить. Ни один врач на свете это не докажет. Даже ни один ментал не найдёт в Вашей голове последствий моего вмешательства. И, что бы немного Вас подтолкнуть к сотрудничеству, поясню – с самого начала нашей беседы всё фиксируется двумя видеокамерами, которые сбрасывают информацию далеко-далеко. Так далеко, что даже Конторе оттуда её ну никак не достать. Даже то, что УЖЕ сказали, может плохо сказаться на Вашей дальнейшей карьере. Это с одной стороны. С другой – могу обещать, что ничего, что было или будет в дальнейшем сказано в этом кабинете, за его пределы не выйдет. Естественно, в случае, если мы придём к обоюдному согласию по… как там сказал Арамис у Дюма?... по одному богословскому вопросу?

– «По поводу одного места из блаженного Августина, по поводу которого мы не сошлись во мнениях», – продолжила сестра и, увидев улыбку на лице брата, пояснила присутствующим. – Наша любимая книга. Знаем, чуть ли не наизусть. Цитаты дословные, хотя вернёмся к насущному, далёкому от тысяча шестисотых годов. И так, будете отвечать сами или нам стоит Вас подтолкнуть к сотрудничеству?

– Лучше буду молчать. – Мужчина был твёрд и спокоен как скала. – В этом случае интересантам будет видно, что я не проронил ни слова, а то, что Вы вынете из моей головы, будет домыслами.

Антон улыбнулся, но от этой улыбки мужчине стало не по себе.

– Вы не поняли. ВЫ в любом случае будете говорить. И говорить только правду. Только я лишь немного помогу Вам.

– Вы не посмеете. Перед Вами не преступник, а сотрудник… – Румянцева внезапно замолчала и грузно осела на стул, с которого пыталась вскочить. (Арина её взяла под полный контроль).

– Вам, госпожа Румянцева, лучше помолчать. – Девушка смотрела в глаза женщине и та стала бледнеть. – Вы совсем потеряли хватку. Что, так и не поняли, что Вас прослушивают? Как сказал Ядвиг Григорьевич? «Не госпожа Румянцева предложила сотрудничество нам, мы ей.» То есть Вы, по факту, работаете на ФСБ, а не на Братство, как должны были бы. Или Вас купили с потрохами, как и всех Ваших людей? Может и зарплату получаете в двух местах? Хотя это не наше дело. Пусть этим занимаются те, кто должен контролировать Вас. Я, если честно, думал, что Вы, Елизавета Петровна, давно пересмотрели взгляды на положение дел, но, как выяснилось, на эту тему и не думали. Да ладно. Вы мне совсем не интересны. Уважаемый. Ответите на мой вопрос. Да или нет?

– Я согласен отвечать сам, без принуждения. Но позвольте не касаться секретных вопросов по службе.

– Вы умный человек. Сказали правильные слова. Я, пожалуй, даже отпущу Вас. Но, позвольте кое-что Вам продемонститровать. Скажем так, во избежании. Видите ручку, что лежит перед Вами на столе? Возьмите её и бросьте со всей силы в меня или сестру. Не имеет значения в кого. Не бойтесь за последствия, их не будет.

И через мгновение ручка, брошенная явно со всей силой, упала на пол, столкнувшись с невидимой преградой перед лицом Антона.

– Спасибо. Реакция и скорость у Вас отменная, могу похвалить. Это было сделано лишь для того, что бы не решили воспользоваться ни пистолетом, который висит у Вас подмышкой, ни маленьким таким, но острым ножом, что носите сзади, на спине. Поверьте – нам не навредите, а вот случайный рикошет может или Вас или госпожу Румянцеву поранить. Вам это наджо? И так, готовы? Меня не интересуют ни государственные секреты, ни секреты Конторы, лишь одно – наша собствення безопасность, отсюда и планы, к которым у Вас есть доступ.

– Это не имеет грифа секретности.

– Пока не имеет, так? – поправила Арина и, услышав мысленную просьбу брата отпустить женщину, сделала это. – Вы, Елизавета Петровна, сидите тихо, не отсвечивайте. Подобное поведение будет лучше. Мы поняли друг друга?

Увидев кивок, девушка присела на край стола, оставаясь лицом к лицу с гостями.

Антон, усмехнувшись, уивнул сестре и вновь повернулся к мужчине.

– Что попросило руководство в обмен за нас?

– Технологии. – Увидев, что молодой человек не задаёт следущего вопроса, дополнил. – В разных областях.

– И оружие?

– Да, но предложенный нам ассортимент был неинтересен.

– Ясно, хоть что-то. На каких условиях мы должны были там оказаться? Навсегда или нас иногда выводили бы погулять на поводке?

– Представители той стороны предложили этот вопрос оставить именно на Ваше усмотрение. Как бы Вы сами решили, так и было бы.

– Вот даже как? Благородно, ничего не скажешь. И наша сторона не предлагала вообще отдать тушки брата и сестры в постоянное пользование?

– Ну… Прямого разговора об этом не шло, но затруднений бы такое предложение не вызвало.

– Потрясающе. И чем же мы вызвали столь негативное отношение к себе? Потому, что больно дали по некоторым загребущим рукам?

– В том числе. Главное, Вы отказались служить Родине. Вам предложили, но получили отказ.

– Предложили? – Антон с удивлением посмотрел в глаза мужчине. – Вы считаете всё, что было ранее, это «предложение к сотрудничеству»? И захват в заложники маленького ребёнка с мамой – это доброе такое предложение?

– Какого ребёнка? – искренне удивился Александров, но, увидев желваки на лице парня, сразу же пояснил. – Простите, мне об этом ничего не известно. Говорю правду.

– Знаю, что говорите правду, иначе бы Вас за такие слова сейчас придушил. Будет возможность и желание, ознакомьтесь с моим делом. Уверен, будете читать с упоением. Особенно , что касается последних пару месяцев. Может тогда не будете нести бред по поводу служения Родине и что-нибудь когда-нибудь до Вас дойдёт… Мы снова отвлеклись. Какие сроки нашего, скажем так, перемещения ТУДА?

– Октябрь-ноябрь. Когда на эту сторону прибудет расширенная делегация для переговоров.

– Ясно. Мы, значит, туда, а наши деятели будут делить то, что за нас получат? Пожалуй, основное понятно. Я догадываюсь, кто стоит за всем этим, но позвольте спросить – Вы сами-то знаете кто главный с нашей стороны в этой эпопее?

– Не могу назвать фамилию. Просто не знаю. Лишь одно могу сказать – люди из высшего эшелона власти.

– Да знаю я кто это, не парьтесь. – Антон усмехнулся. – И последние два вопроса. – Догадываюсь, что с нашимиродителями тоже были проведены беседы. Хочу услышать лично от Вас – что ОНИ сказали. Кажется, Вы были свидетелем этих разговоров. Не так ли?

– Если Вы читаете мои мысли, зачем тогда меня спрашивать?

– Затем, что бы я мог услышать. Неужели не понятно?

Александров опустил голову, а его руки, как заметила Арина, слегка задрожали.

– Ваша мать была против категорически, а отец…

– Что отец, – нервно спросила Арина, поднявшись со стола. – НУ!!!

– Он был против полной изоляции. Попросил, что бы Вы иногда могли возвращаться домой.

– ПОПРОСИЛ???

Антон, видя, что сестра сейчас сорвётся, мягко её обнял и прижал к себе.

– «Арин. Возьми себя в руки. Этот говорит правду. Посмотри сама, ты же можешь… Вот тебе и ответы на все вопросы. Наш отец именно попросил, что бы мы могли изредка отдыхать, проводя это время дома. Знаешь, давно потерял всякое желание с ним ссориться, но был бы он сейчас здесь, получил бы знатную плюху по физиономии. Просил он… У КОГО? У этих скотов, кто давно перестал быть людьми? Разве может нормальный человек согласиться передать чуть ли не в рабство другого, своего соплеменника? Человека, который несёт людям только добро? Мерзко, Арин, слышать всё это, но надо довести дело до конца. Держись, малыш.»

Так и не выпуская из объятий сестру, задал очередной вопрос мужчине.

– Какие были озвучены условия для нас? Зарплата, жильё, другие блага?

– Обещалось, что Вам будет представлено вполне комфортабельное служебное жильё в комплексе, где находятся лаборатория и больница. Мне трудно судить какая сумма оклада, но вроде как очень большая даже по их меркам.

– Больница понятно. Что за лаборатория? О чём речь?

– Мало информации, но ТАМ было решено провести опыты по выявлению пределов Вашего дара и… по генетической наследственности.

Антон переглянулся с сестрой.

– Если по-русски, из нас хотели сделать доноров? Производителей? Так?

– Не знаю подробностей. Меня не было в тот момент на…

– То есть Вы лично присутствовали на заседаниях? Позвольте спросить – а каким боком Вас туда занесло?

– Я работаю… Я врач, занимаюсь генетическими исследованиями по... простите, это закрытая тема. Извините, больше ничего сказать не могу. Мне поставлен…

– Да вижу я, что стоит блокировка, – Антон неожиданно рассмеялся. – даже могу сказать кто её ставил. Кстати, довольно халтурно. Можно даже сказать бездарно. Не думал, что… Ладно, оставим это. Вот и подошли к последней серии вопросов. Кто из Братства был в курсе переговоров? И кто из них дал добро на нашу, так сказать, «продажу»?

– Мне, просите, отвечать на то, что я не знаю? – мужчина, подняв голову, удивленно посмотрел на двойняшек.

– А мы не Вас, Ядвиг Григорьевич, спрашиваем, Вашу коллегу. Подождём, когда она попытается выстроить защиту в голове, неожиданно спохватившись, что это не сделала изначально. Елизавета Петровна, дорогая, ау? Вы с нами или витаете в облаках? Не стоит тянуть время. Ни наше, ни своё. Ответьте и ступайте с богом или с кем Вы там ступаете по жизни под ручку. Явно, что не с Создателем.

Женщина напряглась, стараясь не допустить никого в свою голову, но поняла, что спохватилась поздно – её мозг, её память, словно книгу просмотрели от и до и небрежно захлопнули с желанием ещё и плюнуть напоследок.

– Извините, мадам, ждать не можем, уж извините. Мы раз показали, что Вы для нас никто, Вы не поверили. Второй раз, образно говоря, дали Вам уже по морде лица – снова не поняли, посчитав за случайность. Как говорят, Бог троицу любит? Вот наступил и третий раз, надеюсь последний. Мы в этот раз Вашей особе ничем не навредили, но советуем – уходите с должности. Вы слишколм засиделись. И, простите за откровенность, устарели в прямом и переносном смысле слова. Вы просто неспособны выполнять в должной мере возложенные на Вас обязанности, подвергая, тем самым, опасности не свою жизнь, а жизни членов Братства. Если не усмирите гордыню и поступите как советуем, передадим в Круг требование о снятии Вас с должности со всеми сопутствующими документами. А теперь Вы свободны. Оба. Как понимаете, не имеем желае ни с кем из Вас в дальнейшем сотрудничать. И, напоследок, добрый совет – не стоит обижаться на нас, тем более как-то мстить или гадить исподтишка. Просто представьте, что на нашем месте могли оказать Вы сами или Ваши дети. Может не сразу, но, думаю, до Вас точно дойдёт идиотизм ситуации, в которой мы все оказались. До свидания.

Мужчина с женщиной поднялись и направились к выходу и, распахнув дверь, желая пропустить женщину, Александрова догнал ехидный голос парня.

– Простите, совсем забыл сказать, что условия нашего пребывания в другом мире были давным-давно оговорены с принимающей стороной, без возражений. И ещё. Я обещаю, что не предприму никаких действий по отношению к чужакам, а вот Вы, если пожелаете, можете. Ведь именно Ваша организация, господин Александров, ОБЯЗАНА заниматься выявлением разведчиков, а не только быть посредниками при продаже соотечественников. Честь имею. Во славу Рода.

Когда двери закрылись, Арина, не сдержавшись, прыснула в кулак.

– Какие же твари вокруг, Тошка. И детей, и близких готовы продать за копейки…

– Не согласен, не за копейки. За полновесные рубли, – улыбнулся Антон. – Но эти двое до последнего держали в голове как нас провести. Вроде и сказали что-то, а на деле ничего существенного. Два болвана-истукана. А Лизка-то… Распушила перья, предчуствуя снисхождения благодати… Идиотка. В самом деле – выжила из ума, а всё хорохорится.

– Тогда надо сообщить Главе.

– Не надо, – из динамиков колонки компьютера раздался зычный голос Всеволода, Главы Братства. – Антоша, Аринушка. Спасибо, ребятки. Доброе дело сделали, большое. Есть над чем поразмыслить. Держитесь, малышня. На Вас и вся надежда. Вы ж впереди, на острие копья. Опора и юбудующее Братства. На Вас двоих, мои милые, сейчас равняются, подражают. И не только молодёжь старается быть похожа. Счастья Вам, дети, и здоровья. Надеюсь, скоро увидимся.

В динамиках щелкнуло, и наступила тишина.

Арина с изумлением посмотрела на брата.

– Ты что, дал трансляцию?

– Ага. Всем членам Малого Круга. Так что с Лизой разберутся по её делам, без оговора с нашей стороны. А нам, бедненьким, пора работать, время перерыва истекло. Ты как, сможешь?

– А то. – Арина рассмеялась. – Знаешь, у меня после встречи сил не убавилось, наоборот. Организм поёт, словно я высосала из тех двух всю энергию.

Антон нахмурился.

– Ты это… не говори так. Вдруг сочтут, что моя сестра превратилась в эту самую, ну… ведьму. Или энергетического вампира. Вот только разборок с Мастерами не хватает для полного счастья. – И, через секунду, сграбастал сестру, сжав её на мгновение так, что девушка пискнула, сразу отпустил.

– Купил дурилку. Шуткую я, как любил говорить Дмитрий Михайлович.

– Тьфу на тебя, Антон. Вспомнил чёрта к ночи. Ну зачем ты?

– То ли ещё будет. Всё у нас впереди и во всём до конца разберёмся… Ты даже не представляешь, что нас ждёт… А сейчас, ненаглядная, марш на рабочее место. Я за тобой, только кабинет замкну.

– Слушай, но ЯГА нашему Ядвигу в самом деле подходит – такой же бледно-невзрачный.

– Как понял по его лицу, не мы первые, кто прикинул первые буквы его инициалов. Только глаза у него не жёлтые с красным отблеском как в сказаниях, а почти прозрачные, как у слепого. Та-а-ак… Арин, чего тянешь резину? Внизу нас пациенты ждут. Давай потом, после работы поговорим.

Другой мир. То же время.

– Папа, можно к тебе? Не помешаю?

Девушка, постучав, услышала тихое «да» и зашла в комнату. Её отец сидел за рабочим столом, закрыв лицо руками.

– Что-то случилось? Ты сегодня даже отказался от обеда. Пап, что происходит? Я ведь чувствую – вокруг витает напряжение. Это касается меня? Или Антона?

Мужчина опустил руки и посмотрел на дочь. Его лицо невольно разгладилось – он всегда любовался старшей дочерью, а сейчас она была именно такой, как он любил – домашней, тёплой, беззащитной. Той, девочкой, которую всегда хотел уберечь от неприятностей и защитить от невзгод.

– Не знаю, Марч. Всё вокруг не так, но не это главное. Ты ведь слышала о нашей гостье?

– Ты о Кате? Да. Не только слышала, но и общалась с ней. Удивительный человек – нежный и мягкий снаружи, но с железом внутри. А что с ней не так?

– Присядь, милая. Разговор не очень приятный для тебя. Вообщем, я узнал, что Катя общалась с Антоном и теперь…

– Пап, я всё знаю. И то, что Катя с моим избранником, объединив сознания, стали единым, знаю. Это удивительно, но я знаю первопричину. Из-за чего всё произошло. Столкновение с «Преобразованным», из которого Антон вышел победителем. И хотя это само по себе удивительно, знаю так же и о его болезне, которую эта хрупкая девочка, под руководством линиисты, смогла побороть.

– Знаешь? – удивился старик и подозрительно посмотрел на дочь. – Тогда хочу услышать твои мысли. Ты должна понимать, что в таком случае у тебя с Антоном ничего не получится. А как же обряд? Как то кольцо на шее, которые ты носишь?

Мара засмеялась и, сев на колени у кресла отца, положила голову на его руки.

– Пап, я знаю точно – Антон меня не бросит. Точнее, не откажется. Ведь если так, моё украшение станет моим приговором, удавкой. Я знаю, и ОН о таком варианте тоже знает. А раз я жива, на эту минуту не покинула его сердце и память. Что же касается Кати, она про меня всё знает. В ту ночь, когда она спасла Антона, смогла ознакомиться с его памятью, увидев ВСЁ. Понимаешь? Абсолютно всё, что было в его голове. Его сумасшедшую любовь к сестре и благожелательное отношение ко мне. Катя поняла, что не сможет разрушить связь между мной и Антоном потому, что это повлечёт за собой мою гибель. Антон на это не пойдёт и сама Катя слишком мягкая и человечная. Она обладает тем, чего я напрочь лишена.

– И ты способна переступить через себя, став второй?

– Да хоть третьей, лишь бы быть рядом с ним. Я и живу сейчас лишь ожиданием, надеждой, что мы увидимся и будем вместе. Даже если Антон не пожелает забрать меня к себе, буду жить здесь, стану женой на удалении.

– Но это же противоречит твоему статусу в обществе, неужели не понятно? А если это станет известно, и ко мне будут относиться соответственно. Мара, ведь это позор для всей семьи.

– Пап. Если хочешь, уеду из родительского дома навсегда. Ты же знаешь, у меня есть своя квартира. В этом случае всегда можешь объявить, что отрёкся от меня. Да, может ты забыл, но сам обряд подразумевает уход из родительского дома. Так что я по факту уже и ушла. К чему тогда вопросы? Прости, мне неприятно и больно слышать такое о себе. Ты беспокоишься о своём статусе? Не хочешь, что бы на тебя в Академии смотрели косо и шептались за спиной? Так не проблема – уже сказала, если буду мешать – уйду.