Текст книги "Путь к надежде (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Дорога эта, хоть и была пригодной для проезда конных и повозок, пришла в запустение. Было заметно, что за столетия, прошедшие со времен Исхода, никто не заботился о ее ремонте.
Мы шли и шли, пока солнце не скрылось за горными пиками на западе. Я не чувствовал усталости, но Маладор предложил остановиться ненадолго. Я согласился. Разведя костер, мы сидели у дороги, любуясь звездным небом.
Вдруг послышались конский топот и отдаленные крики переговаривавшихся всадников. Они стремительно приближались.
Я рассудил, что нам нечего опасаться. Эти эльдар не могли быть из солосимпи, потому что ехали с противоположной от Альквалонде стороны. Кроме того, мы с Маладором уже успели отойти на большое расстояние от столицы тэлери.
– Кто вы и откуда?! Отвечайте! – выкрикнул, обращаясь к нам, закованный в легкий доспех вооруженный конник – один из дюжины таких же, как и он, воинов, что вмиг окружила нас на разгоряченных скачкой боевых конях.
– Я – Воронвэ, сын Аранвэ. Это Майлетаро. Мы из нолдор и направляемся в Тирион, – отвечал я, поднявшись на ноги.
– Сын Аранвэ! – воскликнул один из воинов, по виду – командир, и тут же направил своего скакуна вперед.
Остальные воины переглядывались и перешептывались меж собой.
– Дайте факел! – скомандовал командир, спрыгивая с коня.
Он стремительно приблизился ко мне, поднеся горящий ярко-оранжевым пламенем факел близко к моему лицу, и всмотрелся. Мгновение этот квендэ внимательно рассматривал меня, хмурясь и сдвинув черные брови, а затем повернулся к своим воинам с такими словами:
– Поздравьте меня! Рок отнял у меня сына, но ему было угодно подарить мне внука!
Затем он обратился ко мне:
– Ты истинно сын Аранвэ и отправишься со мной! Я – Альвэ, командир тирионской стражи и отец твоего отца!
========== Часть 5 ==========
Альвэ посадил меня на своего коня впереди себя, а Маладор был усажен в седло вместе с одним из воинов отряда.
Кони шли крупной рысью по знакомой дороге, освещаемой факелами. Скакали сквозь ночь. По обеим сторонам от дороги простирались луга и степи. Вскоре мы оказались на участке пути, где окружавший пейзаж дополняли низкие кустарники и редкие деревца.
Я не в силах был понять, как такое могло получиться – встретить родного деда по дороге в город отца. Отец никогда не рассказывал о своей жизни до Исхода, а потому я не знал, кто его родители и какой была его юность в Валимаре в Эпоху Древ.
До городских стен добрались засветло. Стражи распахнули настежь массивные створки ворот, еще издали завидев приближавшийся отряд под командой Альвэ.
Маладор благодарил меня и моего деда за помощь и распрощался, пообещав вскоре навестить меня в новом жилище.
– Прощай, товарищ мой, Воронвэ! Сердце говорит мне – мы вскоре увидимся. А пока я покидаю тебя, не тревожась за твое благополучие.
– Но куда же ты направишься? – спросил его я.
– Пойду, взгляну на мой старый дом. Если на то будет воля Валар, попробую восстановить то, что от него осталось. Прощай! Сладкой воды и веселого смеха до следующей встречи!
Воины отряда разъехались по своим домам, а мы с Альвэ направились к его жилищу, которое, как я понял, располагалось в самом сердце города.
По дороге я рассматривал улицы, освещаемые первыми утренними лучами Анара.
Тирион, некогда величественнейший из городов, пребывал в запустении. Многие дома и дворцы стояли, словно тени, лишенные своих обитателей. Их стены были покрыты диким плющом, в сады заросли степными травами, фонтаны покрылись трещинами.
В центральной части города высились высокие башни и святилища, посвященные Стихиям. Здесь была сосредоточена жизнь и здания выглядели не такими заброшенными и разрушенными временем, как на окраинах.
Дом Альвэ представлял собой большой трехэтажный дворец с колоннадами, крытыми балконами, стрельчатыми окнами фасада и огромной полукруглой верандой, утопающий в зелени садовых деревьев.
Когда мы вошли под сень этого чертога, нас встретила сама его хозяйка в окружении прислужниц. Это была высокая статная нолдиэ с рассыпанными по плечам волнами черных волос и в богатых одеждах из темно-синего бархата с серебряной вышивкой.
Издали завидев меня, Леди остановилась и глядела мне в глаза, прикрыв рот ладонью. Из глаз госпожи потекли слезы.
– Нет, Аилинэль, это не он! – поспешил предупредить ее Альвэ. – Этот квендэ – Воронвэ Аранвион.
– Откуда ты? – спросила, подойдя ко мне, благородная дева.
– Ваш супруг сказал правду. Я – Воронвэ, сын Аранвэ и прибыл два дня назад из Линдона, что в землях по ту сторону Великого Моря.
Она огладила своей мягкой ладонью мою щеку и произнесла:
– Истина – Валар и судьба сжалились над нами! Посмотри на него! – говорила она супругу. – Ведь он весь – его отец! Словно Эру было угодно создать второго Аранвэ…
Леди Аилинэль продолжала завороженно осматривать меня.
– Он и вправду похож на него, – подтвердил Альвэ. – Идем же в дом! Многое предстоит тебе поведать нам о себе самом и твоем отце – нашем единственном сыне.
Мы прошли в приемные покои, где уже был накрыт стол.
Сидя за утренней трапезой, я рассказал давшим мне приют родителям отца то немногое, что знал о нем и его жизни в Белерианде, а также историю моих злоключений.
Я знал, что Аранвэ Альвион прибыл вместе с отрядом Владыки Турукано по Вздыбленным Льдам в земли Эндорэ и, спустившись с верными Тургона на юг вдоль побережья, участвовал в основании Виньямара, что стоял у горы Тарас, на границе Невраста и Фаласа.
Вскоре, во время путешествия в Бритомбар, он встретил мою мать – Нинвэнель из рода мореходов, приходившуюся родней Кирдану Корабелу. Некоторое время спустя они сочетались браком и Нинвэнель стала жить в Виньямаре вместе с Аранвэ. Еще через несколько лет появился я.
Я был ребенком, когда наш народ в сто шестнадцатом году покинул Виньямар, чтобы отправиться на восток, за Эред-Ветрин. Найдя тайное убежище в Окружных Горах, в скрытой долине Тумладена, Владыка Турукано приказал начать строительство города.
Мой отец был одним из приближенных Тургона. Он принимал участие в возведении ворот и крепостных стен вместе с другими верными Владыки.
Когда я вырос, то тоже смог помогать при строительстве, на сколько позволяли силы.
Других детей у моих родителей не было, хоть мы и жили долгое время, не зная о бедствиях и страданиях, что выпадали тогда на долю эльдар Белерианда. Моя мать томилась тоской по морю.
Отчасти эта тоска передалась и мне. Я не смог избрать себе невесты среди дев Гондолина. Сердце подсказывало, что моя нареченная ждет меня на морском берегу.
В четыреста семьдесят первом году мой отец в составе свиты Тургона отправился на Анфауглит. Мне известно, что он пал в Нирнаэт Арноэдиад, как и две трети нашего отряда.
Когда в начале следующего года в Гондолин пришли вести о сокрушительном поражении в решающей битве и гибели отца, моя мать, не вынеся известия о его смерти, бросилась с отвесной городской стены.
Я не знал, как переживу ее гибель, и был близок к тому, чтобы самому умереть от тоски.
К счастью, тогда же Владыка Тургон стал искать добровольцев, что захотели бы попытать удачу и отправиться на кораблях Кирдана через океан, к землям Амана. Я не раздумывая пожелал примкнуть к их числу.
Далее я поведал им мою историю, которую уже не раз пересказывал многим.
– Мой сын пал в той страшной битве… – произнесла с горечью в голосе Леди Аилинэль по окончание моего рассказа.
– Теперь дух Аранвэ пребывает в Чертогах Ожидания… – сказал Альвэ.
– Но как же он мог жениться, живя там? – спросила его супруга. – Ведь Статут Финвэ не распространяется…
– Не нам с тобой судить его! – прервал ее хозяин дома. – Лучше скажи твоим нисси проводить юношу в гостевую комнату, где он сможет отдохнуть.
Леди молча повиновалась и вскоре я оказался с одной из просторных спален в верхнем этаже дворца благородного Альвэ.
Поблагодарив Леди Аилинэль, я воспользовался предложенной горячей ванной.
– Ты – часть нашей семьи, Воронвэ. Мы рады заботиться о тебе, пока ты не возьмешь себе супругу и не заживешь своим двором, – сказала мне хозяйка дома, поднеся чистые неношеные одежды.
Я поклонился ей и ответил:
– Я счастлив, что судьба подарила мне встречу с вами и вашим супругом! Я хотел бы узнать больше о вас и вашей семье. А еще об отце. Ведь он совсем ничего не рассказывал о том времени, когда жил здесь…
– Я расскажу тебе о нем, – согласно кивнула мне Леди. – Но прежде прошу тебя отдохнуть после долгой дороги. Здесь ты у себя дома, сын моего сына.
И она удалилась, оставив меня одного с моими мыслями. Голова кружилась, и я не знал, смогу ли заснуть.
И все же отдых благотворно подействовал как на разум, так и на тело. Под вечер я, надев предложенные одежды, спустился на этаж ниже и бродил в одиночестве по залам и комнатам, любуясь роскошью обстановки.
На стенах висели картины, изображавшие сцены из Айнулиндале. Мраморные полы были устланы вытканными вручную разноцветными коврами. На постаментах в углах коридоров и комнат стояли вырезанные из гранита или отлитые из бронзы огромные вазы и чаши. Мебель была вырезана из дорогого дерева лесного ореха.
Выйдя на веранду, я осматривал открывшийся с нее вид на Тирион.
Дом стоял на возвышении, а потому даже со второго этажа можно было увидеть раскинувшийся вокруг город, освещаемый сотнями огней наружного освещения. Даже полуразрушенный временем и лишенный половины своих жителей, утопающий в сумерках город отца выглядел словно прекрасная мечта, что является лишь во сне. Я любовался гармонией архитектуры жилых строений, высотой башен, изяществом венчающих их куполов и величием святилищ, когда услышал, как меня окликнул по имени женский голос:
Обернувшись, я увидел Леди Аилинэль.
– Пойдем со мной, Воронвэ, – позвала она. – Иди за мной, и я покажу тебе то, что ты должен видеть…
========== Часть 6 ==========
Мы шли по полутемным коридорам дворца, где пахло неизвестными благовониями и сыростью. Поднявшись на третий этаж, Леди Аилинэль подвела меня к двери, за которой оказалась просторная комната, служившая приемной и спальней.
Мебель в комнате была покрыта белой тканью. Слабый голубовато-желтый свет из окна освещал достаточно, чтобы понять, что в этих покоях уже очень давно не появлялся их обитатель.
Светильник, что был в руках Леди, вырвал из мягкой полутени участок стены возле широкой кровати.
Она осторожно убрала белое покрывало, закрывавшее висевшую на стене картину и, освещенная желтоватым светом, нашим взорам предстала гравюра на металле. Рукой искуснейшего мастера на ней было вырезано изображение совсем молодого, приятно улыбавшегося эльда. Он носил кафтан старомодного кроя с широкими рукавами и туго затянутым поясом. Лицо нолдо показалось мне знакомым.
– Это твой отец, – сказала Леди Аилинэль. – Он сам вырезал ее и еще много других. Живя здесь, он любил вырезать по металлу.
Я пристально рассматривал изображение. Подпись гравировщика сообщала, что «Аранвэ Альвион вырезал сие 14 Января 1350 года».
Не верилось, что отец мог сам вырезать гравюру. Да ещё сделать это с таким мастерством. Ведь за все годы, проведенные подле него и матери в Виньямаре, а потом и в Гондолине, я ни разу не видел, чтобы он занимался чем-то подобным или хотя бы имел под рукой инструменты для резьбы.
Леди Аилинэль одну за другой снимала белые простыни с мебели и картин в комнате, которая, как я понял, принадлежала моему отцу.
Здесь были множество гравюр, выполненных в самых различных техниках. Сохранились и наброски, сделанные отцом на пергаментах и нацарапанные на металлических пластинах.
Его талант художника был несомненен. Живое на его гравюрах и набросках казалось живым, одушевленным. Изящество и тонкость линий поражали воображение. Мастерство резчика и понимание строения вещей, а также тел и лиц эльдар, были абсолютны и непостижимы. Сюжеты изобиловали изображениями животных: лошадей, охотничьих собак, диких оленей и косуль, величавых озерных птиц и прочих обитателей леса. Детали внешнего облика эльдар-охотников были тщательно выверены и вырезаны с великой точностью.
Рассматривая его работы, я словно узнавал другую, всегда остававшуюся скрытой от нас с матерью, часть души отца. Мы привыкли видеть его лицо серьезным и сосредоточенным. Взгляд был встревоженным, слегка прищуренным, брови изогнуты в беспокойстве. Одеждой благородному Аранвэ служили чехлы, надевавшиеся под доспех, поверх которого надевалась шелковая туника с гербом Тургона. За пояс были заткнуты пара длинных сабельных мечей и два коротких обоюдоострых кинжала.
Меж тем, с гравюр и набросков, на которых отец изображал себя, на меня смотрел веселый молодой квендэ с неизменной улыбкой, одетый в щегольские кафтаны и опоясанный шелковыми златоткаными поясами. Такими же представали на его творениях и многочисленные друзья – улыбающиеся, смеющиеся, веселящиеся в роскошных залах или посреди зеленого луга, окруженные охотничьими трофеями.
Когда я был занят рассматриванием очередной гравюры, на пороге неожиданно возник Альвэ:
– Ты уже видел, каким был твой отец, живя здесь, – молвил он сурово. – Теперь настало время показать тебе главное.
Я не понял смысла его слов и провел остаток вечера в беспокойстве. Тревожилась, как я заметил, и Леди Аилинэль.
Не зная, как лучше поступить, я решил выждать до утра, не задавая вопросов.
Сразу после завтрака благородный Альвэ приготовился отправиться в дозор и пожелал взять меня с собой, наделив конем из своей конюшни.
Мы проехали через городской центр с оживленной уже с утра центральной площадью и оказались в той части Тириона, где много было заброшенных в запустении домов, лишившихся своих хозяев.
Остановившись у одного из таких небольших каменных домиков, казавшегося необитаемым, Альвэ сказал мне:
– Слезь с коня и войди внутрь!
– Что там, господин? – спросил я, взглянув на покосившуюся крышу.
– Войди и узнаешь! – прокричал в ответ Альвэ. – Там главное, что ты должен знать о твоем отце!
С этими словами он развернул коня и ускакал прочь. Я остался один посреди тихой пустынной улицы.
Помедлив немного, я решился, слез с лошади, подошел к массивной покореженной от времени двери и приоткрыл ее. Дверь с тихим скрипом подалась вперед, впуская меня внутрь, в залитый светом Анара приемный покой.
Я замер на пороге – внутри дом выглядел обитаемым. Здесь кто-то жил. Было чисто и цветы в горшках казались ухоженными. На столе стояла стеклянная чаша, наполненная молодыми яблоками. В воздухе витал аромат готовящейся в соседнем помещении пищи.
Глядя на эту простую жизнь, я уже собирался уйти, когда дверь в глубине залы открылась и уверенной походкой в нее вошла неизвестная дева.
Увидев меня, она тут же выпустила из рук глиняную чашку, наполненную травяным отваром, и та разлетелась вдребезги, звонко ударившись о каменный пол.
– Простите, госпожа, – начал я. – Я вовсе не хотел напугать вас…
Она стремительно бросилась ко мне, крепко обняла и прижалась, пряча лицо на моей груди, вздрагивая от сотрясавших ее рыданий.
Жалость к несчастной переполнила мое сердце.
– Госпожа, чем я могу помочь вам? – спросил я ее.
– Как? – всхлипнула она. – Разве ты не знаешь, что я ждала тебя здесь все это время, ни на день не теряя надежды?! – воскликнула нолдиэ, выпуская меня из объятий.
– Меня? – переспросил я. – Но как это? Почему? И кто вы?!
– Ужели ты забыл меня? – вопрошала дева. – Разве не ты клялся мне в вечной любви! Разве не ты просил дожидаться твоего возвращения из Эндорэ?!
– Моя госпожа, здесь ошибка… – начал я, но был прерван другим голосом, раздавшимся из-за спины говорившей со мной девы:
– Нет, мама! Это не он!
На пороге кухни стояла Серлотэль – дева, что приняла Маладора за своего отца, когда мы высадились в Альквалонде.
– Прошу, не надо! Приглядись, ведь он моложе меня! Я встретила его в порту три дня назад и даже не подумала бы назвать отцом!
Серлотэль подбежала к матери и попыталась обнять за плечи, но та вырвалась и продолжала:
– Это он! Я не могла ошибиться! Взгляни на него! Это твой отец! – кричала, указывая взглядом на меня, нолдиэ.
– Что вы здесь делаете? – обратилась ко мне рассерженная Серлотэль. – И что сделали с моей матерью, если она зовет вас моим отцом?
Я не сразу нашелся, что ответить, и стоял, пошатываясь, не в силах понять, чего от меня требуют. Наконец, собравшись с мыслями, я произнес:
– Я – Воронвэ, сын Аранвэ. Благородный Альвэ указал мне этот дом, сказав, что здесь я найду главное о моем отце, – сказал я, обращаясь к обеим нисси.
– Сын Аранвэ… – прошептала нолдиэ, приходившаяся Серлотэль матерью. – Но как же это?..
Сама Серлотэль лишь зло глядела на меня исподлобья. Лицо ее сделалось очень бледным.
Оставив мать и дочь в плену замешательства, я зашагал прочь от их дома. Ноги отказывались нести меня. Я сел на каменную скамью рядом с каким-то заброшенным строением и постарался привести в порядок мысли.
========== Часть 7 ==========
Комментарий к Часть 7
Виньямар (кв.) – Vinyamar – Новый Дом
день Менелья (кв.) – Menelya – Пятница
Я оставался так, потрясенный до глубины души, не видя и не понимая ничего вокруг, пока не почувствовал, что рядом кто-то сидит.
Повернувшись, я увидел Серлотэль. Она сидела молча и казалась, как и я, погруженной в свои мысли.
– Ты родился в Земле Изгнанников? – спросила она, не поднимая склоненной головы.
– Я был рожден в Виньямаре*.
– Там все было новое… – задумчиво произнесла дева. – Даже жены и дети…
Поняв, о чем она говорит, я закусил губу от досады.
Выходило, что мой отец успел жениться на ее матери перед началом смуты среди нолдор. Уходя в Исход, отец оставил в Тирионе супругу, носившую его ребенка, попросив дожидаться его возвращения.
– Почему вы не живете в доме Лорда Альвэ и Леди Аилинэль? – спросил я через некоторое время.
– Ты остановился там? Это отец рассказал тебе о них?
– Нет, отец никогда ничего не говорил о своей жизни здесь. Лорда Альвэ я случайно встретил по пути в город.
– И он сразу признал в тебе внука? – снова спросила она.
– Да. Он и Леди считают – я очень похож на отца.
– А ты сам как считаешь? Ты похож?
Я заметил, что Серлотэль пристально глядит на меня, словно стараясь разглядеть в моих чертах черты нашего общего отца.
– Думаю, да. Теперь я вижу, что и ты похожа на него.
Внимательно посмотрев на нее, я лишь в тот миг уловил ее сходство с ним.
У Серлотэли были те же широкие черные брови, те же светло-серые глаза в пушистых черных ресницах, тонкий нос и точеные скулы.
– Так почему же вы не живете в доме Лорда Альвэ? – снова спросил я.
– Он и Леди Аилинэль много раз просили мою мать перейти в их дом, – отвечала дева. – Но она упорствует, говоря, что отец может возвратиться в любой день и час. Она обещала дожидаться его здесь и хотела, чтобы, возвратившись, отец нашел ее в этом доме.
– Отец погиб. Он пал в страшной битве и дух его отправился в Чертоги Ожидания, – сказал я.
– Но и оттуда есть путь обратно, – молвила Серлотэль.
Я вздохнул, не зная, что ей ответить.
Мир для меня раскололся надвое. Неведение, в котором я пребывал ранее относительно жизни отца в Амане, теперь казалось сладкой дремой. Пробуждение от нее было жестоким и болезненным.
Отец, которого я знал в Гондолине… Благородный Аранвэ, ближайший друг Владыки Турукано, доблестный воин, непревзойденный в искусстве владения парными мечами, талантливый зодчий и заботливый, любящий супруг.
А кем был мой отец, живя здесь? Сыном друга главы Второго Дома? Талантливым художником? Любителем охоты и шумных компаний, всегда окруженным товарищами и подругами? Молодым супругом и будущим отцом?
Голова шла кругом от мыслей.
– Не держите на меня зла. Ибо нет вины на моей матери, как нет ее на мне, – сказал я деве.
– Уходи, – проговорила она, задумавшись. – Уходи сейчас. Когда я буду готова, то сама разыщу тебя.
– Прощай, – сказал я, поднявшись со скамьи.
Ничего не оставалось, как пойти к оставленной у дома Серлотэли лошади. Мне и самому хотелось как можно скорее покинуть это место.
Конь безошибочно нашел дорогу и уже к полудню я возвратился в дом-дворец Лорда Альвэ. Сам Лорд был в дозоре, а Леди, к счастью, работала вместе с прислужницами в саду.
Мне не хотелось никого видеть и ни с кем не хотелось говорить. Тишина и одиночество стали моими товарищами на следующие несколько дней.
Когда силы почти покинули меня, а душа готова была сдаться отчаянию, я подумал: «На этот раз не придет человек, облаченный в доспех Владыки Турукано, и не скажет, что я был избран самим Ульмо быть его проводником…».
И только я подумал об этом, как в мою дверь постучал прислужник, сообщивший о том, что Лорд Дома Лебединого Крыла пришел навестить меня.
Я вихрем слетел по ступеням, в одно мгновение оказавшись в приемной.
Туор беседовал с хозяевами и, завидев меня, раскрыл дружеские объятия.
– Как же я рад, что ты здесь, мой давний товарищ, Воронвэ! Поклон от моей Леди! – смеясь, приветствовал меня Лорд Дома Лебединого Крыла. – Расскажи же, как ты добрался? Уже успел привыкнуть в новом доме? Не молчи!
Он тормошил меня, душа в объятиях.
– Здравствуй, друг мой! Я здесь, как ты мне и предрек, и тоже безмерно рад нашей встрече! Передай от меня поклон Леди Итарильдэ! – сказал я, освобождаясь из крепких объятий. – Но как ты нашел меня?
– Лорд Альвэ сообщил мне и остальным обитателям королевских чертогов, что в его дом вернулся сын его сына, Воронвэ Аранвион, – отвечал Туор. – Мы с Иль сразу поняли, что это ты! Я тут же помчался сюда, желая скорее тебя увидеть! Но вижу – ты не весел…
Он растерянно глядел на меня.
– Лишь неделю назад я очутился в Тирионе и мне только предстоит свыкнуться со здешней жизнью.
Я не хотел говорить давнему товарищу о том, что узнал об отце.
– Мне неведома причина твоей грусти, друг Воронвэ, но я знаю способ развлечь тебя! – воскликнул Туор. – Скоро Нолдаран устраивает в своих чертогах праздник в честь Дня Осеннего Равноденствия! Приходи! Позволь твоему разуму отвлечься от дум, а сердцу от его печали!
– Не могу, друг мой Туор, – отказывался я. – Лишним я буду среди того веселья, отягощенный моими мыслями и тревогами.
– Жизнь, друг Воронвэ, не состоит из одних лишь тревог, – с участием молвил давний товарищ. – Отбрось их на один вечер. Вспомни, ведь и в самые грозные времена в Гондолине мы праздновали и веселились. А когда же нам праздновать, как не теперь, когда Враг изгнан из мира и мы на пороге новой эпохи? Приходи в королевский чертог после полудня в следующий день Менелья* и забудь за чашей сладкого мируворэ свои горести и печали!
Подумав, что мне нечего терять, я ответил согласием:
– Благодарю тебя, друг мой! Ты всегда старался вселить в мое сердце надежду и оградить разум от гнетущих мыслей. Я приду на праздник и надеюсь найти там тебя и Леди Итарильдэ.
Мы еще долго беседовали. Я рассказывал Туору о годах, что провел в землях Белерианда после его отплытия на поиски Валимара. Многое довелось мне пережить. Ничего не скрыв от давнего товарища, я рассказал о нападении проклятых Клятвой на Арверниэн, похищении его внуков-близнецов, моем бегстве на Балар и Войне Гнева, в которой воевал бок о бок с его сыном.
На прощание Туор благодарил меня за помощь Эарендилу и повторил свое приглашение на праздник, добавив:
– Взгляни на меня, Воронвэ: хоть мне и тяжела разлука с сыном, что стал звездою в небе, хоть и болит сердце за его детей, что сгинули в неизвестности, оставленные всеми, а все же и я нахожу в себе силы радоваться и надеяться. Валар ссудили нам высокую судьбу, а потому не должны мы падать духом, но напротив – в каждом прожитом дне находить радость и веселье!
========== Часть 8 ==========
Хоть и не считал я высокой ту судьбу, что уготовил мне Единый, а Валар написали в Книге Судеб, все же и мне довелось причаститься их величия.
Не желая роптать на рок, я рассудил, что будет разумнее, если я приду на праздник в День Осеннего Равноденствия.
Леди Аилинэль была рада такому решению и тут же вызвалась приготовить для меня праздничные одежды.
Подойдя ко мне и взяв за руку, она сказала:
– Возьми с собой на праздник Серлотэль, мой хороший. Это дитя росло в одиночестве среди покинутых домов и слез своей матери. Пусть же и она увидит красоту наших празднеств и ощутит веселье и радость. Кто знает, может быть, ее сердце отзовется звукам музыки и звону наполненных кубков.
Я не видел единокровную сестру с того дня, как Альвэ привез меня к ее дому. Снова возвращаться туда мне не хотелось. К тому же, я не знал, захочет ли она сама прийти на это торжество. Однако мне тоже показалось, что веселье праздника, его громкая музыка и танцы могли бы скрасить жизнь Серлотэли, а нарядное платье смогло бы показать ярче ее красоту.
Написав ей записку с приглашением, я отправил ее с прислужником в дом Леди Алмиэль, матери Серлотэли, попросив передать в руки Леди Аранвиэль.
Прошло два дня. Приближался день Менелья. Ответа от Серлотэль не было, и я уже собирался снова навестить ее небольшой домик, как на третий день она сама появилась на пороге дома Альвэ.
Хозяйка дома встретила ее приветливо и сразу же предложила войти, подкрепиться и утолить жажду. Также деве было предложено взглянуть на одежды, которые Леди Аилинэль заботливо приготовила для внучки по случаю приближающегося праздника.
– Завтра праздник! – весело сказала госпожа. – А это значит, что ты, дитя, останешься у нас этой ночью, чтобы после полудня отправиться с твоим братом веселиться!
Серлотэль не возразила ей, но казалась тише и печальнее обычного.
Сразу после утреннего завтрака нас с сестрой пригласили в комнаты для одевания. Я надел предложенные мне праздничные одежды и долго ожидал Серлотэль.
Когда она вышла, комнату словно озарил яркий свет. Наряд сестры сверкал и переливался сотнями самоцветов и блесток. Дорогие ткани и шитье подчеркивали ее гордую красу.
– Вы двое словно Аранвэ и Алмиэль в день их свадьбы! – воскликнула хозяйка дома.
– Зачем ты пригласил меня? – спросила меня Серлотэль. – Разве возможно для нас праздновать и веселиться?
– Когда же праздновать нам, если не теперь, когда я нашел тебя, свою сестру? Да и что в том плохого, если мы отправимся на один день в королевский чертог, разделить веселье с его обитателями?
Она лишь хмуро взглянула на меня в ответ, не вымолвив ни слова.
Я был рад тому, что Серлотэль отправилась вместе со мной. Почти все, кто собрался на праздник, прибыли туда в сопровождении леди. Держа прекрасную Серлотэль под руку, я вошел в главную залу. Дворцовый парк, который мы пересекли перед этим, был прекрасен. Но самые роскошные чертоги ожидали нас здесь, в дворцовых залах.
Эти залы уже были полны нарядно одетыми празднующими. Среди них я заметил многих квенди из ваниар. Все веселились, танцевали, угощались расставленными на длинных столах закусками и вином.
Серлотэль высвободила руку и скрылась в гомонящей разодетой толпе, сказав, что будет веселиться без меня. Возражать я не стал и отправился разыскивать Туора и Леди Идриль.
Вдруг на помост поднялся один из певцов. Музыка стихла, и он жестом призвал к тишине. Мне показалось, что сейчас будет объявлено о появлении Нолдарана.
– Мы рады видеть всех гостей на празднике Дня Осеннего Равноденствия! – заговорил он громким, но приятным голосом. – Этот праздник станет особенным! Ибо сегодня впервые за долгое время вместе с нами дары осени будут принимать наши братья, пришедшие из Альквалонде! Благодарим их за то, что милостиво приняли приглашение Нолдарана! Приветствуйте же среди нас квенди воспевающих море!
Тут же снова заиграла музыка. Послышались удивленные возгласы и вздохи. Двери в залу распахнулись и в нее вступила группа среброволосых тэлери.
Первой, кого я увидел среди вошедших, была Леди Анвэн Ар-Фалавэн. Она показалась мне сошедшей с Таникветиль майэ из свиты Элентари. Красота ее затмевала собой свет Анара.
Длинное платье девы блистало брильянтовыми крупинками и перламутром. За ним тянулся шлейф из золотой парчи. В серебряных волосах ее сияла высокая диадема, украшенная крупными жемчужинами. Этот блеск оттенял совершенную красоту лица Анвэн.
Не сразу я заметил ее спутника. Это был высокий эдель выдающейся стати и сложения одетый в светло-серый атласный кафтан. Длинные серебряные волосы его свободно лежали вдоль спины и на плечах. Лицо тэлеро было красиво совершенной, как у его Леди, красотой. В чертах застыло выражение холодной надменности. Левый глаз спутника Анвэн закрывала перламутровая раковина в золотой оправе с большой голубой жемчужиной посередине.
Этот квендэ вел под руку свою Леди, не глядя ни на кого, гордо вскинув голову.
Пройдя на почетные места на другом конце залы, они принимали приветствия от собравшихся.
В числе подошедших для приветствия к Ар-Фалавэн я разглядел Маладора и поспешил к нему. Он тоже заметил меня и не мешкая устремился мне навстречу:
– Солнце сияет в час нашей встречи, друг мой Воронвэ! – приветствовал Маладор.
– Рад тебя видеть! Поведай же, как ты живешь?
– Нет меня счастливее, меллонамин! – смеялся Маладор. – Моя весс дождалась меня, и теперь я снова хозяин в моем старом доме! А как же ты?
Я уже собирался ответить ему, когда вдруг заметил, как Серлотэль выходит в круг танцующих сопровождаемая кем-то из златовласых молодых ваниар, которых собралось на праздник немало.
– Тоже хочешь танцевать? – заметив мой взгляд, спросил мой товарищ. – Так идем же, я представлю тебя самой прекрасной Леди в этой зале!
Его голос прозвучал громко и многие вокруг, даже не обладая чутким слухом эльдар, могли слышать эти слова. Я смутился, но, влекомый желанием приблизиться к той, что занимала сейчас все мои помыслы, позволил другу увести себя.
Мы пробирались на другой конец залы сквозь толпу. Внезапно Маладору пришла в голову идея и он, крепко держа меня под локоть, помчался прямо в центр залы, где танцевали пары. Нас едва не закружило в кругу причудливых движений и дорожек шагов, искусно исполняемых танцорами.
Вынырнув из хоровода веселого танца, мы снова оказались в толпе, но уже на другом конце залы. Я не сомневался, что Маладор ведет меня к Леди Ар-Фалавэн. Уже через несколько мгновений я стоял перед ней.
На мое приветствие она лишь слегка кивнула, окинув взором сияющих голубых глаз, и тут же отвернулась, заглядевшись туда, где на широком столе возвышалась пирамида из фруктов и ягод, покрытых сладким кремом из взбитых сливок.
– Кто это рядом с ней? – спросил я Маладора, указывая взглядом на спутника Анвэн, когда мы отошли, встав поодаль.
– Это Аинайрос – гроза нолдор и главный солосимпи. Он – отец нашей благодетельницы, – начал вполголоса тот. – Как видишь, резня навеки оставила след на его лице, – мой товарищ покосился в сторону тэлеро. – Но это была не единственная потеря… Я слышал, той ночью кто-то из наших воинов по случайности смертельно ранил его жену – матушку Леди. Тогда Аинайрос поклялся найти и покарать убийцу… – проговорив это, Маладор горько вздохнул, опустив взор.
