Текст книги "Путь к надежде (СИ)"
Автор книги: Calime
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
========== Часть 1 ==========
Но не печалься, Воронвэ! Сердце подсказывает мне, что путь твой долог, и уведет тебя далеко от Тени; и твоя надежда вновь приведет тебя к Морю.
Дж. Р.Р. Толкин «О Туоре и его приходе в Гондолин»
– Ты молчишь? – Капитан поглядел мне прямо в глаза. – Останешься с нами?
Небо на побережье Линдона стремительно темнело. Закат уже миновал. Последние отблески окрашивали алым небо у горизонта.
– Не могу, Капитан, – ответил я. – Не считай это предательством, лучше сочти трусостью…
– Считать трусом тебя? – спросил с усмешкой Эарендил, смерив меня внимательным взглядом прозрачно-синих глаз. – Я знаю, почему ты отказываешься отправиться со мной и остальными. Иная неизвестность влечет бесстрашного и доблестного Воронвэ.
Он поднялся со скамьи и направился к краю правого борта.
– Там, – Капитан указал рукой на запад, где немногим ранее скрылся Анар, – там, за Великим Морем, ждет тебя твоя новая жизнь!
Я посмотрел туда, куда указывала его рука, вглядываясь вдаль на сколько хватало остроты взора, и ответил:
– Хоть и знаю, что нет в том чести, и не будет почестей кораблю, что принесет меня туда. Но всей душой стремлюсь к той земле.
– Ты – верный мой товарищ и, сколько помню себя, был мне опорой, как до того был опорой моим матери и отцу. Не скрою, я рассчитывал на тебя в новом нелегком служении, что Стихиям было угодно доверить мне. Но мне известно, как велика твоя тоска по Валимару, а потому отпускаю тебя. Следуй тому пути, что предрек тебе когда-то мой отец.
– Благодарю тебя, – сказал я в ответ. – Сражаясь бок о бок с тобой и оставшись милостью судьбы в живых, я утвердился еще больше в мысли о том, что желаю увидеть берега земли, давшей начало моему роду. А для этого должен я вновь оказаться посреди морских волн.
Эарендил подошел ко мне и обнял за плечи, вглядываясь в мое лицо:
– Так иди же, стойкий мой товарищ, – говорил он, кивая головой и улыбаясь, – иди к Корабелу. Возьми все необходимое в дорогу и иди. Я уже просил его найти для тебя место на следующем корабле, который отплывет завтра.
Сердце пропустило удар, когда я услышал эти слова Капитана. Я хотел поклониться ему, но Эарендил удержал меня и крепко прижал к себе, а отстранившись молвил:
– Прощай, друг. Пусть тебя ждет счастливая судьба!
– Прощай, мой Капитан, – произнес я в ответ, сжав его руку. – Пусть твои служение и отвага будут прославлены в веках всеми детьми Единого!
Попрощавшись с остальными, я взял приготовленный еще с утра мешок с вещами и сумку с запасом еды на первые дни и навсегда покинул борт славного «Вингилотэ».
Мой родич и учитель, Ньовэ по прозвищу Кирдан, сам встретил меня на пороге своего дома и проводил в комнату, где предложил провести ночь перед отплытием.
– Ложись, бесстрашный Бронвэ, не тревожься ни о чем, – говорил Кирдан своим тихим вкрадчивым голосом. – Завтра с рассветом мои слуги отведут тебя и остальных на приготовленный корабль. А сейчас отдыхай, набирайся сил…
Оказавшись лежащим на мягкой кровати в полном одиночестве непривычно просторной комнаты, я не мог думать ни о чем, кроме того, что предстояло мне завтра.
Наконец-то снова я отправлюсь в казавшийся столько веков недостижимым Валимар. Но теперь путь открыт. Мне и другим, таким как я, потомкам нолдор-изгнанников, позволено вернуться. Стихии в их милости вновь обратили к нам свои благосклонные взоры. Сам герольд Сулимо провозгласил прощение для нолдор, когда-то ушедших в Исход, и рожденных в этих землях их потомков.
Ворочаясь в широкой кровати, я долго не мог заснуть. Чары Ирмо не были властны над моим разумом, наполненным мыслями о Валимаре.
Под утро я все же уснул. Но вскоре пробудился от вторжения служанки Кирдана, которая принесла мне завтрак и подаренный Корабелом плащ из непромокаемой гладкой кожи, натертой жиром. Такому плащу не страшен никакой дождь, ни даже морская буря.
Я поблагодарил ее, поел и спустился на первый этаж, где получил от ожидавшего меня Кирдана напутственное слово:
– Пришло время снова отправиться в морской путь, Бронвэ отважный. Капитаном на твоем корабле знакомый тебе Орайрон – мой лучший ученик после тебя. Я буду просить Владыку Вод, чтобы помог вам благополучно добраться. Путь, если Великий Океан не воспротивится, не займет более двух недель.
Корабел во главе своей свиты провожал меня и остальных, кто должен был отплыть на белоснежном величавом «Силиврэн», до самого причала.
Поднявшись на палубу в числе прочих, я остался на ней, найдя себе место у носа судна под открытым небом. Во внутренних помещениях разместились женщины и дети.
Тяготы долгого плавания без крыши над головой не страшили меня. За недолгую жизнь мне пришлось снести их немало. К тому же, ясными вечерами и ночами я люблю смотреть на звезды…
Со мной на палубе решились путешествовать и другие мужчины. Корабль был заполнен настолько, насколько это было возможно при его немалых размерах.
Я наблюдал за остававшимися на берегу знакомыми из фалатрим Кирдана, которые кричали напутственные слова капитану, команде и нам, отплывавшим в Валинор. Прислужники помогали морякам заносить на борт вещи, провизию и бочки с питьевой водой.
Тогда же я случайно услышал обрывок разговора двух мореходов, из которого мне удалось узнать, что «Вингилотэ» исчез из гаваней минувшей ночью. Поняв, что мой Капитан навсегда покинул Эа, взлетев вместе с кораблем и командой на Вардин купол, я ощутил печаль.
Жизнь состоит из привязанностей и потерь. И потери часто связаны с привязанностями. Как же мне будет не хватать Капитана Эарендила и моих товарищей – верных моряков «Вингилотэ»!
Около полудня наш корабль отошел от причала. Анар слал на поверхность моря свои жаркие лучи, заставляя ее блестеть, словно усыпанное блестками и серебряной нитью шелковое полотно. Дул легкий попутный ветерок.
«Силиврэн» неспешно шел по ровной морской глади, постепенно удаляясь от изрезанного гротами и мелкими бухтами высокого берега в открытый океан.
С чем сравнить чувство, что трепещет в груди, когда оглядываешься назад, туда где еще несколько минут назад был виден оставленный берег, и понимаешь, что никогда не вернешься туда? Я почувствовал, что больше мне не суждено увидеть Линдон.
Туор был прав. Мой путь, как я ни страшился того поначалу, стараясь избежать беды, снова привел меня к Великому Морю.
Родина матери исчезла в океанских водах. Земля Изгнанников была уничтожена войной. Некогда прекрасная Эндорэ осталась лишь воспоминанием.
Впереди нам открывался бескрайний морской простор, победно освещаемый ярким солнцем.
========== Часть 2 ==========
Осмотрев моих спутников, оказавшихся вместе со мной на палубе, я заметил, что на запястьях некоторых из них были надеты тяжелые железные кандалы.
Один из таких эльдар, сидевший ближе других ко мне, был одет в поношенные, рваные одежды и не имел при себе никаких вещей, ни провизии, кроме небольшого мешка с сухарями.
– Возьми мой плащ, – сказал я ему, садясь рядом. – Ты продрогнешь ночью в этой одежде.
Сам надев новый плащ-подарок Корабела, я преподнес ему тот, что был у меня прежде.
– Мне не полагается иных одежд, – склонив голову, ответил неизвестный эльда.
Он скорбно прикрыл глаза. Я успел рассмотреть, что они были сине-серого цвета. Волосы незнакомца казались темно-русыми. Сложение худой фигуры и черты лица выдавали в нем эльда из нолдор.
– В чем и перед кем ты провинился, что носишь на руках эти оковы? – спросил я, накинув мой плащ на плечи незнакомца.
– Я и остальные, кто пожелал быть доставлен в кандалах к берегам Амана, повинны в братоубийственной резне. Мы пролили невинную кровь в воды бухты Альквалонде. Теперь мы возвращаемся туда, где совершили наше преступление и наш грех, дабы народы тэлери и нолдор, что живут в Благословенных Землях, могли судить нас и вынести свой приговор.
– Но разве не искупили вы своей вины, страдая и томясь тоской по родине? Вы сражались с Тьмой в течение столетий, сознавая вину, что лежит на вас, и сокрушили Тень ценой собственной крови. Разве не знаете, что Стихии даровали прощение всем нолдор, ушедшим в Исход, и их потомкам? – удивился я.
– Стихии милостивы, – молвил в ответ неизвестный нолдо. – Грех, что мы совершили, ослушавшись их и уйдя в Исход, искуплен нами. Но вина за кровь в Альквалонде до сих пор жжет наши сердца и души, словно пламя подземелий Ангбанда. И за эту вину судить нас должны не Валар, но народы тэлери и нолдор. На их милость мы уповаем, отправляясь обратно в кандалах.
Сказав это, он гордо вскинул голову, глядя вперед, на запад.
– Как твое имя и откуда ты, господин? – спросил его я.
– Мое имя – Майлетаро, но в Белерианде я звался Маладор. Я из нолдор Дома Финголфина. Я долго жил у берегов Митрима, близ стен Барад-Эйтель. Но после Нирнаэт не захотел туда вернуться, а направился, вместе с немногими оставшимися от моего полка, к границам Дориата в поисках безопасного места. Синдар поначалу не хотели принимать нас у себя, давая прибежище лишь женщинам и детям, но потом разрешили нам охранять свои границы. А когда в королевство вторглись сначала проклятые Клятвой, а потом и гномы Ногрода, я вместе с несколькими товарищами бежал в устье Сириона, а затем на остров Балар. Оттуда мы и отправились на Великую Войну, когда государь Гил-Галад собирал всех эльдар под свои знамена.
– И теперь вы возвращаетесь домой?
– Да, – со вздохом отвечал Маладор. – Как бы ни был тяжел наш грех, а вечно бежать от него, не смея посмотреть в глаза потомкам тех, кто пал от наших рук в проклятой резне, мы не можем. Пусть судят нас своим судом.
Хрипловатый голос Маладора зазвучал громче, словно он обращался не ко мне, а к тем, кого страшился увидеть на берегах Амана.
– Даже позорная казнь или вечная неволя покажутся сладчайшей участью, если перед тем, как подвергнуться ей, я увижу родной край и смогу вдохнуть воздух его полей и лугов!
– Я понимаю твою тоску по родным местам, – отвечал я ему. – Будь уверен, мы все скоро увидим Благословенную землю! А пока позволь поделиться с тобой моей провизией. Прими, не откажись, господин. Тебе понадобятся силы, чтобы встретить твой первый рассвет в землях Амана.
Он благодарил меня и не отказался от предложенной мной пищи.
Хоть кандалы и были тяжелы и создавали множество неудобств, натирая запястья, он не пожелал снять их, и оставался закован в эти цепи во время всего путешествия. Его примеру последовали и другие нолдор, добровольно пожелавшие отправиться домой в оковах.
Мы часто беседовали с Маладором. Множество часов досуга в плавании способствовали нашим долгим разговорам. Я рассказывал ему о своих странствиях и том немногом, что знал о моем отце.
Маладор, как выяснилось, слышал о нем и даже виделся с ним в Виньямаре в дни Бдительного Мира. Вскоре их пути разошлись. Мой отец со свитой Владыки Тургона отправился далеко на восток, а Маладор обосновался под защитой Эред-Ветрин, близ столицы Финголфина.
На третий день нашего плавания, едва пробудившись, я почувствовал в прохладном утреннем воздухе первые предвестия надвигающейся бури. Облака были редкими, но обманчивый южный ветер вскоре должен был принести грозовые тучи. Уже к вечеру мог разразиться сильный шторм.
Я отправился к Орайрону, что был нашим капитаном, и предупредил его. Он ответил мне, что сам обеспокоен грядущей бурей, но, как и все корабли фалатрим, «Силиврэн» надежен и не подведет в тяжелый час.
– Тебе известно, что я сведущ в науке мореплавания. Если тебе и твои морякам понадобится помощь – позови меня. Я готов помогать вам, когда на то будет твоя воля, – сказал я Орайрону.
– Благодарю тебя! Собери внутри всех, кто не из команды, и будь готов к тому, что я призову тебя наверх, если ветер и дождь не утихнут, – ответил он.
Сделав все, как просил капитан «Силиврэн», я оставался внутри вместе с остальными, перенося страшную качку и прислушиваясь к завыванию ветра, грозным громовым раскатам и шуму проливного дождя, что обрушился на нас сразу после заката.
Вскоре Орайрон прислал за мной. Выйдя на палубу, я словно оказался на моем корабле, что столетие назад вышел в море и скитался от крайнего севера и до крайнего юга, движимый Проклятием Валар, обреченный никогда не достигнуть желанного берега.
Вокруг вздымались высочайшие черные волны. Дождь стеной лил с небес, смешиваясь с морской водой под ногами и грозя затопить палубу. Молнии сверкали над мачтами, освещая своими яркими вспышками «Силиврэн» и героически боровшихся с ветром и волнами мореходов его команды.
Очередной особенно высокий вал грозил в любой миг перевернуть наше судно.
С трудом, цепляясь за мачты и тросы, я добрался до носовой части. Накрепко обхватив высокую, скользкую от воды лебединую шею, я закричал, что было сил, обратив мои мольбы к Вайлимо:
– Услышь меня, милостивый Владыка Вод! Когда-то ты сжалился надо мной и избрал для служения тебе, вынеся из бушующего Моря у берегов Невраста! Я – твой должник и хочу возвратить долг! Дай мне знак, и я сейчас же брошусь в бездну! Но прошу, уйми гнев Оссэ! Не дай погибнуть в твоих владениях невинным квенди! Не губи прощенных Валар воинов и их семьи! Позволь им достичь Благословенных Земель Запада!
Едва я прокричал эти слова, прямо над моей головой ослепительно сверкнула молния и раздался страшный гром. Я уже приготовился прыгнуть вниз, в беснующуюся прямо под ногами черноту волн, когда услышал низкий гул, смешивавшийся со свистом штормового ветра.
То был не гул, но голос, доносившийся из морских глубин:
– Я внемлю тебе, Воронвэ! Ты найдешь то, что ищешь, в землях Амана!
Сначала я усомнился, не послышались ли мне среди завываний бури эти слова. Но вскоре понял, что действительно услышал глас самого Ульмо, потому что ветер начал стихать и волны не были уже такими опасными.
Я направился к штурвалу, у которого находились Орайрон и его кормчий. Оба выбились из сил. Отстранив рулевого, я взялся за штурвал и вел судно, подчиняясь звучавшим в моей голове командам. Как если бы кто-то говорил мне, куда направить «Силиврэн», чтобы, взобравшись на гребень очередной высокой волны, не быть погребенными под тяжестью следующей.
Мы боролись с бурей весь остаток ночи. С рассветом море успокоилось. Ветер стих. Дождь прекратился и небо прояснилось.
Орайрон и остальные мореходы пришли ко мне, чтобы благодарить. Я отказался принять их восхваления, сказав, что «Силиврэн» находится под покровительством самого Вайлимо.
Опасность миновала и больше не давала о себе знать на всем оставшемся пути.
К утру четырнадцатого дня плавания мы достигли берегов острова Тол-Эрессеа и бросили якорь в гавани Аваллонэ, расположенной на его восточном побережье.
========== Часть 3 ==========
«Силиврэн» не задержался долго в Аваллонэ. Капитан лишь позволил своим морякам пополнить запасы воды и провизии. Наш путь лежал в столицу квенди, воспевающих Море.
Нашлись среди нас и те, кто пожелал остаться в этой небольшой гавани, присоединившись к жившим там среброволосым тэлери. Они, взяв с собой вещи, покинули корабль. Но таких квенди было не много.
Мы вошли в белокаменный порт Альквалонде в закатных лучах.
Видимый с моря, город показался мне величественным. Его высокие башни, увенчанные куполами, и многоэтажные здания с колоннадами и балконами пленили мой взор.
Альквалонде был построен на берегу живописной бухты в форме глубокой чаши. А потому расположенные дальше от морского берега дома возвышались над ближними и были видны с моря также хорошо, как и те, что стояли у самого причала.
Порт был поистине огромным и таким прекрасным, что и во сне не привидится. Вдоль его причалов было пришвартовано множество тэлерских судов. Большинство – рыболовецкие шхуны, но были и небольшие маневренные боевые корабли.
Самим красивыми, более других радовавшими глаз плавностью линий, яркими украшениями вдоль бортов и богатой отделкой палубы, были прогулочные парусники. Раньше мне не доводилось видеть подобных им, но по внешнему виду этих судов я легко догадался об их назначении.
В порту наш корабль встречали. Собралась довольно многочисленная толпа эльдар. Большинство – местные тэлери. Кроме них среди толпы можно было различить многих нолдор и несколько квенди, относившихся к народу ваниар.
Первыми на берег ступили наши моряки из команды Орайрона. Они помогали выгружать вещи и спускаться на причал путешествовавшим с нами женщинам и детям.
Следом за ними по веревочным лестницам спустились войны ваниар армии Нолдарана Арафинвэ, пожелавшие вернуться из разрушенного Белерианда вскоре после окончания Великой Войны. На причале этих воинов уже встречали их счастливые родичи.
Последними покидали палубу закованные в кандалы воины нолдор, сражавшиеся в рядах армии Владыки в изгнании Эрейниона.
Я помогал спускаться Маладору. В его взгляде попеременно загорались то надежда и воодушевление, то великая скорбь по жертвам произошедшей здесь почти шесть сотен лет назад страшной резни.
Мне не верилось, что я достиг берега, к которому мой дух стремился с тех пор, как я помню себя. Озираясь вокруг, глядя на все, что меня окружало, я хотел насытить взор и память видами этого города, его порта и живописных окрестностей.
Едва мы спустились на доски настила, к нам выбежала из толпы какая-то дева. Она подбежала к Маладору и с криками «Отец! Отец, это ты!», схватила его плечо, стараясь заглянуть ему в лицо.
Когда их взгляды встретились, на лице девы можно было без труда прочесть разочарование.
– Ты не мой отец… – сказала девушка, отрицательно покачав головой.
Мой товарищ тоже покачал головой, подтверждая ее ошибку.
– Прости меня, господин! – просила его дева. – Не гневайся на бедную Серлотэль, что ждет из Хекелмара своего отца. Ты единственный из мужей, кто прибыл на этом корабле, мог быть им. Но ты не он…
Дева горестно вздохнула и закрыла лицо рукой. Мне стало жаль ее. Было заметно, что она покраснела от стыда и слезы сильнейшего разочарования готовы брызнуть из ее ясных серых глаз.
– Не печальтесь, – попытался я утешить ее. – Быть может, вы с ним скоро воссоединитесь. Кто знает, вдруг уже следующий корабль принесет его к вам в объятия.
– Я никогда не переставала верить в это! – гордо отозвалась Серлотэль. – А теперь, когда из Земли Покинутых Эльдар один за другим начали приплывать корабли, моя надежда окрепла.
– Но разве вы не помните его, если приняли меня за вашего родителя? – участливо спросил Маладор.
Дева отчего-то нахмурилась. Взгляд ее потемнел.
– Я никогда не видела отца. Мать была беременна мною, когда он ушел в Исход вместе с войском Нолофинвэ.
– Бедное дитя… – ошеломленно молвил мой товарищ.
– И все-таки, мне кажется, я знаю его, – словно не расслышав, продолжила дева. – Мать столько раз рассказывала о нем, что мне думается, я знаю отца лучше, чем он сам себя знает, – на лице Серлотэль снова появилась гордая улыбка.
– Настоящая нолдиэ! – кивнув на нее, сказал Маладор.
– И горда этим! – дернула головой дева. – А теперь прошу простить меня…
С этими словами она затерялась в окружившей нас плотной толпе.
Попрощавшись с Орайроном и его моряками, мы направились к указанному нам большому двухэтажному строению из белого камня, выстроенному у самого причала. Это был дом, где принимали всех обездоленных, кто прибыл из-за Великого Моря.
Столица тэлери постепенно погружалась в темноту ночи. На улицах и в окнах зажигались огни. Порт также осветился многими фонарями, подвешенными на тросах и светящими холодным бело-голубым светом.
Мы вошли в дом-прибежище. Туда же пришли и другие, кто, как и Маладор, носил на руках кандалы. Кроме того, там нашли приют и несколько женщин с детьми, путешествовавших без сопровождения мужчин.
Принимавшие нас тэлери расспрашивали каждого о его нуждах, о родне, о том, куда он направляется и что может понадобиться ему в дороге.
Они говорили на непривычном слуху языке. Их язык был понятен нам, но представлял странную смесь из высокого наречия и языка фалатрим Белерианда.
Когда подошла моя очередь, я ответил, что я – Воронвэ Аранвион и что не имею родни в Амане, но хотел бы отправиться в Тирион – город моего отца.
– Я был дружен с Туором, Лордом ордена Лебединого Крыла. Мне известно, что он живет в Тирионе со своей супругой, которую я знал и почитал, как госпожу, живя в Гондолине и Гаванях Сириона. Дружба связала меня и с их единственным сыном, Эарендилом. Бок о бок с ним я сражался в недавней войне. Я хотел бы увидеть Лорда Туора и его супругу, Леди Итарильдэ, чтобы передать им поклон и добрые вести от их сына.
Только я успел произнести эти слова, как снаружи послышались крики.
– Солосимпи! Спасайтесь!
– Они идут! Скорее!
Через главные двери в залу вбежало несколько эльдар. Я опознал в них моих попутчиков в плавании сюда.
Дверь с грохотом захлопнулась за ними. Когда я взглянул туда снова, моему взору предстала замершая на пороге среброволосая дева в окружении свиты из нескольких мужчин тэлери.
Не думаю, что ранее мне доводилось видеть другую деву, каковая могла бы сравниться с этой тэлере в красоте и благородстве облика.
Моя мать была прекрасна собой, и мне показалось тогда, что увиденная дева отдаленно похожа не нее. Ее облик невольно вызвал в моей памяти воспоминание о несчастной матери.
– Добро пожаловать, – с волнением в голосе молвила дева. – В этих стенах вам нечего бояться. Никто не потревожит ваш покой и отдых.
Голос ее был нежен. Взгляд ярко-голубых глаз слепил взор, подобно льдам севера из рассказов отца. Ее кожа была из перламутра, а волосы сияли, что первый снег в Окружных Горах. Дева была совершенной. Хотелось смотреть и смотреть на нее.
– Кто это? – спросил я у подошедшего ко мне тэлеро.
– Благородная Ар-Фалавэн, – ответил тот. – Здесь вы находитесь под ее покровительством и солосимпи не причинят вам вреда.
Он также объяснил, что «солосимпи» сами тэлери называли тех, кто сражался с нолдор в той Резне.
– Снимите же с них оковы! – воскликнула прекрасная дева, обращаясь к своим слугам, что пришли с нею.
Они не заставили себя просить дважды, бросившись снимать кандалы с закованных нолдор.
Сама же Ар-Фалавэн подошла к моему товарищу Маладору и осторожно, боясь навредить и без того стертым запястьям, повернула механизмы тяжелых наручников, освобождая одну за другой его руки.
– Вы совершили великий грех и вина ваша велика, – говорила она Маладору. – Но мы простили. Мы не уподобимся Злу, чтобы заставлять вас страдать больше, чем вы уже выстрадали. Мы не позволим Тьме застить нам разум, ослепив нас ненавистью, толкая к вечной вражде с народом нолдор.
Мой товарищ низко склонил голову, не в силах сдержать покаянных слез. Он поднес руку девы к губам, приникнув к ней с поцелуем. В ответ она огладила его плечо, стараясь успокоить.
Ей подали теплой воды и бинты. Терпеливо, не произнеся ни слова, прекрасная дева промывала ссадины и раны, оставленные кандалами на его запястьях, а потом бинтовала их. То же делали с другими освобожденными от цепей и ее прислужники.
– Посмотри на меня! – вдруг громко воззвала к Маладору дева, ища его взгляда. – Дочь одного из солосимпи говорит тебе и другим: – Идите с миром! Идите в родные места и знайте, что народ тэлери простил вам, ибо своим раскаянием вы заслужили прощение!
Подивившись ее внутренней силе, мудрости и благородству, моя душа исполнилась восхищением этой совершенной девой. Я не мог отвести взора от ее нежных пальцев и мягких рук, заботливо перевязывавших запястья бывших изгнанников.
Я даже позавидовал Маладору и другим, потому что их рук коснулись ее пальцы.
– Эта дева покровительствует нолдор, – сказал мне мой товарищ, утирая слезы, когда она скрылась в верхнем этаже, уведя женщин и детей.
– Мне сказали, она из благородного рода… Леди Ар-Фалавэн.
– Да, я слышал – ее имя Анвэн, – подтвердил Маладор. – Здесь шептались, что она – дочь главного солосимпи по имени Аинайрос. Это он и его верные сейчас пытались ворваться сюда, но охрана Леди Анвэн их не пропустила.
– Велико же ее благородство, если она решается идти против отца, привечая прибывающих сюда нолдор… – ответил я.
Маладор с горькой усмешкой взглянул на меня.
– От меня не укрылись взгляды, которыми ты награждал ее, – наклонившись ближе ко мне, заговорил он. – Но не пристало молодому мужу из нолдор заглядываться на тэлерских красавиц. Как бы ни была она добродетельна и прекрасна, а лучше наших дев нет на Эа. Нолдиэр выносливы телом и сильны духом. Они горды и терпеливы. Верность их вошла в легенды, а красота такова, что затмевает своим светом звезды Варды.
Выслушав его, я ответил:
– Мне сейчас рано думать о девах. Сперва я должен найти следы родни отца. Может быть, в столице остался кто-то, кто его знал и помнит…
В одном я был согласен с товарищем: благородная Анвэн – недостижимая для меня вершина. Что толку думать о ней, если больше нам не суждено будет встретиться? Ведь Леди Ар-Фалавэн жила в Альквалонде, въезд в который был закрыт для нолдор из Тириона.
Отужинав вместе с остальными приготовленными для нас горячим бульоном и хлебом, мы с Маладором легли на расстеленные покрывала и заснули, укрывшись плащами.
За ужином мы уговорились, что рано утром отправимся вместе по старой дороге, ведущей в Тирион.
========== Часть 4 ==========
С рассветом мы пробудились и, не сговариваясь, приготовились в дорогу. Пеший путь до Тириона, как сказал Маладор, должен был занять два дня.
Опасаясь быть застигнутыми воинственными солосимпи, мы оставили наше прибежище в порту и направились к западным вратам, откуда смогли бы выйти на дорогу.
К великой досаде, западные врата, когда мы очутились возле них, оказались заперты. И не было никого, кто бы мог их отворить.
Стены города с западной стороны были неприступны. Отвесные, из ровно уложенных рядов белого кирпича, эти стены не могли быть преодолены приступом.
Осмотревшись и убедившись, что перелезть нет никакой возможности, мой товарищ сказал мне:
– Есть еще один путь из города. Он проходит вдоль самого побережья. Если идти на запад вдоль берега, то мы достигнем границы городской черты. Там тэлери не возвели стены – естественная преграда в виде высокой скалы преграждает путь в город. Но ее можно преодолеть вплавь. Так мы и сделали тогда, шесть сотен лет назад, когда шли в порт, чтобы заполучить корабли…
Я видел, как нелегко далось ему решение вести меня тем путем. Но выбора не было.
Спускаясь снова к порту, мы едва не столкнулись с группой вооруженных городских стражей, вовремя спрятавшись от них в одном из многочисленных узких проулков. Тогда же мне пришло в голову, что городская стража может поджидать нас и на побережье, в том месте, где мы планировали вплавь пересечь границы города.
Добравшись туда, мы не встретили стражей. Песчаный берег перед скалой не охранялся и казался пустынным. Лишь одиноко возвышалась над пляжем и морем высокая башня из белого известняка.
– Похоже, эта башня обитаема, – сказал Маладор. – Мы могли бы попросить у ее хозяина отвести нас к берегу по другую сторону скалы. Это надежнее, чем пытаться самим добираться вплавь.
На берегу рядом с башней мы заметили рыбацкую лодку.
Рискуя обнаружить внутри ее стен пограничный караул тэлери, я постучал в дверь…
И не поверил глазам, когда увидел, что на пороге стоит супруга моего дорогого друга и Капитана – Леди Эльвинг Дориатская. Она была одета просто и сразу же пригласила нас войти в свой дом, удивленная и обрадованная нашей встрече.
– Ваша красота сияет ярким светом, – приветствовал я. – Это мой товарищ – Маладор. Мы познакомились во время путешествия сюда.
В ответ Леди Эльвинг молвила, что ее супруг и господин велел ей дожидаться здесь своего возвращения и возвращения их сыновей, о которых стало известно, что они остались в живых после разорения Гаваней Арверниэн во время Третьей Резни.
Я передал госпоже поклон и приветственное слово от Капитана Эарендила. Она спросила, известно ли мне что-либо об их сыновьях, но ни я, ни Маладор, не могли утешить ее. Мы ничего не знали о судьбе пропавших перед самым началом войны близнецов.
– Сейчас они, должно быть, уже взрослые молодые эльдар, – печально молвила Леди Эльвинг. – Я знаю, что оба моих сына живы, но не знаю, суждено ли мне увидеть их…
Стараясь поддержать ее дух, я сказал:
– Ваше материнское сердце сильно, госпожа моя. Оно лучше любых прорицателей укажет вам грядущее… Запаситесь терпением. Ваших сыновей ждет высокая судьба, потому как они из рода законных владык эльдар и эдайн.
Леди молча склонила голову. Ожидание – тяжелое испытание. Оно тяжело вдвойне, если не знаешь, каким будет исход.
В доме госпожи Эльвинг нам с Маладором был оказан теплый прием. Словно дорогим гостям нам были поданы обед и молодое вино и предложены лучшие места у горевшего в приемной камина.
Однако мы не хотели надолго задерживаться.
Леди Эльвинг согласилась одолжить нам свою лодку и отправила с нами свою прислужницу, чтобы та могла привести лодку обратно.
В благодарность я, прощаясь, старался как мог ободрить ее дух, прося не терять надежды на встречу с сыновьями.
Когда мы оказались на другой стороне мыса, Маладор подивился удивительной встрече с Леди Эльвинг и сказал:
– Ты воистину отмечен самим Вайлимо, если, приблизившись к его владениям, находишь приют, пищу и помощь!
– Когда-то Владыка Вод избрал меня, чтобы я выполнил его волю, – отвечал я. – Я смог сделать то, что он мне доверил. И теперь Ульмо не забыл моей службы и неизменно благоволит мне, хоть я ничем более не смог заслужить его милость.
Продолжив путь, мы вскарабкались вверх по склону, оказавшись перед широчайшей зеленой равниной. То были луга, усеянные дикими травами и цветами.
Далеко впереди отчетливо виднелась горная гряда. Высочайшие пики ее были укрыты снегом, а иные и вовсе скрывались за облаками.
Мой товарищ, словно по волшебству обретя свежие силы, побежал вперед, широко раскинув руки, и вдруг рухнул прямо в высокую траву.
– Валар и судьба воистину сжалились надо мной, – сказало он, утирая слезы, когда я приблизился к нему, лежащему посреди поля. – Не счесть тех мгновений, когда я думал, что мне не суждено будет увидеть эти луга.
Грудь его высоко вздымалась. Маладор старался вдохнуть как можно глубже здешний воздух, напоенный горьковатым ароматом степных трав.
Я тоже ощутил счастье. Оно внезапным дуновением вольно гулявшего по здешнему простору ветра ворвалось в душу. И я почувствовал, как ветер треплет мои волосы, как свежий воздух наполняет мою грудь, а радость – сердце.
Редкие облака плыли в вышине голубого небесного свода. Анар слал свои лучи на Эа, освещая все вокруг, наполняя силой цветущие травы.
Я помог Маладору подняться на ноги и вскоре мы вышли на обветшалую дорогу, ведущую в Тирион.
