Текст книги "Прокляты и убиты (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

========== 13. Будущим владыкам ==========

Выйдя из конюшни, Маглор оказался посреди скопления воодушевленных новостью о поражении Врага подданных, собравшихся во внутреннем дворе укрепления. Он старался различить среди собравшихся одинаковые лица своих близнецов, но они, как назло, куда-то исчезли.

И снова тревога за детей начала овладевать феа Маглора, заставляя сердце сжиматься и учащать ритм. «Где они могут быть в этот час?!» – спросил он себя и уже собирался спуститься к домам атани, чтобы разыскивать их там, как вдруг кто-то кинулся сзади ему на шею, крепко обвив ее руками.

– Атар! – оглушительно кричал ему в самое ухо Эрьо. – Мы победили! Мы только что были внизу и говорили с воинами Нолдарана – победа! Победа, отец!

И тут же подоспевший Эльо упал в его объятия, шепча:

– Отец, теперь все будет иначе! Враг побежден, а значит, ты и Лорд Маэдрос свободны…

Маглора словно ударили наотмашь по лицу. Кровь бросилась к щекам. Сердце перевернулось в его груди.

– Мальчики, – заговорил он казавшимся ему чужим голосом, – идемте со мной, я хотел сказать…

– Отец, нас зовет Полдон и остальные пировать этим вечером с ними! – перебил его своим звонким голосом Элрос.

– Ты ведь пойдешь с нами?! – тут же оживился Элронд, потянув его за рукав.

– Пойдем, атар! Отпразднуем вместе эту победу! – вторил ему брат.

Кано поглядел в осветившиеся надеждой лица близнецов.

– Да, идем! – решительно ответил он.

И все трое, влившись в толпу людей и эльдар, направились к спуску с плато, который вел к разбросанным на восточном склоне жилищам подданных Нельо.

Среди домов людей царили те же всеобщие радостные оживление и неразбериха, что и в палатах братьев феанорингов. Стихийно организованная праздничная процессия, возглавляемая Полдоном, подошла к его дому. Однако из-за тесноты жилища старосты, празднующие разместились прямо перед ним, начали разводить костер и обустраивать все для застолья.

Женщины и подростки приготовляли все к пиру, доставая из кладовых запасы и режа кур. Мужчины синдар спешно тащили к кухне то, что удалось добыть на сегодняшней охоте в сохранившихся нетронутыми пожарами участках соснового леса на нижних склонах и предгорьях Долмед. Откупоривались бутылки с ягодными настойками и винами, зажигались факелы и светильники, из домов выносились стулья и столы. Каждый старался подчеркнуть свою сопричастность ко всеобщему ликованию, каждый праздновал в душе эту победу, что выражалось в блестящих глазах и широких улыбках на лицах. В каждом проворном движении крутящихся у очага женщин, в каждом жесте и взгляде смотревших друг на друга эдайн и эльдар сквозили эти два слова «Победа» и «Свобода».

В окружении веселящихся, счастливых подданных, сидя у разведенного перед домом старосты костра рядом с близнецами, Маглор ощущал витавшую в воздухе атмосферу праздника. Первого настоящего праздника за долгое время. Один тост следовал за другим, пили, чокаясь глиняными кружками и стаканами: за победу над Врагом, за свободу от его гнета, за Нолдарана и его воинов, за будущее детей Эру. Вместе со всеми Маглор пил ягодное вино, смеялся грубоватым шуткам про орков, ел запеченное мясо, беседовал с быстро захмелевшими подданными о будущем. Эльдар говорили о переходе через горы, эдайн – кто-то хотел остаться в этих землях, кто-то – тоже попытать счастья для себя и будущих поколений в Эриадоре. И все были едины в своем ликовании и ожидании лучшего будущего для себя и своих детей.

Уже поздним вечером, когда начались танцы и заиграли флейты лаиквенди, а им начали вторить бубны и тамбуры атани, Маглор попросил приемных сыновей следовать за ним.

Впервые отведавший крепкого вина, Элрос упрямился, но брат смог, шепнув ему что-то на ухо, уговорить его пойти за Маглором. Они поднялись на самую высокую точку укрепления, служившую дозорной башней. По случаю праздника пост дозорного пустовал.

– Мальчики, – снова попробовал начать Маглор, – подойдите ближе, – голос изменял ему, а дышать, с приближением часа расставания, становилось все труднее.

Близнецы, почувствовав неладное, вмиг посерьезнели и оба внимательно посмотрели на воспитателя.

Набрав в грудь, которую начинало привычно теснить, побольше воздуха, Кано заговорил:

– Вы стали совсем взрослыми, – он осекся. – Вы уже взрослые. И я хочу, чтобы вы оба прожили достойно отмеренное вам Илуватаром время. То, как вы проживете его, будет зависеть от вас, от ваших решений и деяний. Я воспитывал вас, как воинов Света, стараясь следовать тому, чему меня самого учили в дни моего детства и юности. Я старался оберегать вас и, благодарение Эру, до сегодняшнего дня мне это удавалось…

– Отец, к чему эти слова? – непонимающе взглянул на него Элрос.

– Зачем ты говоришь это сейчас? – вопрошал Элронд, заглядывая Маглору в глаза.

– Завтра на рассвете мы с Нельо уезжаем, – он помолчал, выбирая слова, – И я распоряжусь от его имени о том, что с завтрашнего дня вы оба станете князьями наших подданных, лордами Эллероссэ и Эллерондэ, владыками народа Маэдроса – наших нолдор, атани, синдар и нандор.

– Я не понимаю… – пролепетал Эрьо.

– А вы? Куда вы уезжаете? – растерянно глядел на него Эльо.

– Мы должны исполнить то, в чем поклялись когда-то, – опустив взгляд, ответил Маглор.

– Нет! – в один голос воскликнули братья, но их воспитатель велел им молчать, подняв вверх ладонь.

– Дети, – строго сказал Маглор, – я рассчитываю на вас. Взваливая на ваши плечи эту ношу, я прошу вас заботиться о ваших подданных, оберегать их и вести за собой, являясь их опорой. Также я прошу вас жить в мире и единстве друг с другом, как братья, куда бы ни привела вас судьба. И да помогут вам Эру и Валар. Звезды да осветят ваш путь на Эа.

Он замолк, склонив голову. Повисла пауза. Было слышно лишь напряженное дыхание обоих братьев.

Элрос первым кинулся в объятия приемного отца, жмурясь и пряча лицо у него на груди. За ним последовал и Элронд, склонивший голову на плечо Кано и прижавшийся мокрым лицом к его шее. Маглор обнял обоих и привлек к себе.

– Не оставляй нас… – ломающимся голосом говорил Эрьо. – Ты нам нужен, атар…очень, поверь…

– Тебе незачем идти туда, отец, – сквозь слезы вторил брату Эльо. – Останься с нами…

– Ты не можешь уйти от нас, как тот! – Элрос поднял голову, глядя в черное, блистающее бриллиантовыми крупинками, небо над ними. – Он сбежал и присвоил чужое. Это ведь твой сильмарил у него в венце. А без него не видать бы ему благоволения этих божков с Запада… – его голос звучал злобно сквозь всхлипы.

– Я не остался в накладе, Эрьо, – отвечал Маглор, крепче прижимая к себе эарендилионов. – Взамен одного сильмарила он оставил мне целых два. Вы – мое благословение Валар, мои сыновья, мои сильмарилы.

– Тогда не оставляй нас никогда, – горько прошептал Эльо.

– Тише, тише, – успокаивал Маглор, стараясь сдерживаться, – у нас есть еще время…

Они долго сидели втроем, обнявшись, на смотровой площадке сторожевой башни в полном молчании. Близнецы притихли и лишь напряженно дышали, тесно прижимаясь к Маглору, сжимая в пальцах кромки его плаща.

На рассвете, как и было условлено, Кано и Нельо покинули укрепление на горе Долмед, отправившись в ставку командования объединенных сил майар и квенди, прибывших из Валимара.

========== 14. Сквозь пепел ==========

Они ехали на северо-восток по безжизненной, покрытой теперь глубокими трещинами, земле, принадлежавшей некогда Карнистиру. Путь их лежал через холодный и пустынный Лотлэнн, к Анфауглит.

Маглор озаботился взять с собой несколько больших фляжек и пару бутылей, наполненных водой из подземного источника горы Долмед. В тех местах, где они проезжали, невозможно было найти чистую воду, не отравленную врагом.

В Гелионе она сделалась черной и вязкой от орочей крови. Вдоль берегов реки, по мере продвижения братьев на север, все чаще встречались прибитые течением к заваленным отходами, илом и различными нечистотами берегам, трупы орков вперемешку с обезображенными и разлагающимися телами эльдар и эдайн.

Чем дальше они продвигались, тем невыносимее становился пропитавший воздух запах разлагающейся плоти и нечистот. Приходилось закрывать нос и рот шейным платком. Постепенно этот запах гниющего мяса уступил место острейшему запаху гари. Маглор хорошо знал эти места, однако не сразу узнал местность.

Облик земли был изменен, извращен до такой степени, что даже проживший здесь несколько столетий феаноринг с трудом ориентировался, снова оказавшись в этом месте. Горные гряды, образовывавшие когда-то непроходимую стену, проход сквозь которую был лишь через так называемые «Врата Маглора» – узкий перешеек, охраняемый его войском, были сравнены с землей. На их месте зияли глубокие дымящиеся расщелины, уходившие в самые недра царства Ауле.

Понятно было, что здесь шли самые тяжелые бои. Зарева бушевавших в этих землях сражений с драконами, уносящими тысячи жизней своими огнем и наводящей ужас мощью, видели за много лиг жители поселения на склоне горы Долмед в особенно ясные ночи.

В пути им встречались продвигавшиеся в противоположенном направлении передовые войска Эрейниона и подчинявшихся ему командиров из верных эдайн. Воины были измотаны и страдали в дороге от жажды и голода. Они уходили на восток, к Эред Луин.

Душа Маглора содрогалась при виде того, что сталось по окончании этой затяжной войны с землями Белерианда. Теперь большая их часть сделалась непригодной для жизни. Воины, указавшие им с Нельо направление к лагерю объединенных войск майар и нолдор, прибывших из Благословенных Земель, рассказали, что на западе дела обстояли даже хуже, чем в этих местах. Разрушения, причиненные земле боевыми действиями, там были катастрофическими, превратив Дортонион, Митрим и Дор-Ломин в подобие огненного ада, из чьих недр то и дело выбрасываются фонтаны раскаленной лавы.

– Завтра доберемся до места, – заметил Нельо, вглядываясь в видневшиеся далеко на западе горные пики.

– Да, – ответил Маглор, кивнув головой, – А сегодня ночью надо отдохнуть.

Они ехали почти без отдыха, останавливаясь лишь на короткие привалы, днем и ночью, опасаясь, что лагерь майар будет перемещен в другое место и придется долго скитаться в его поисках.

– Я не устал, – Нельо потер глаза и тут же прикрыл их.

Спускались сумерки. В полутьме окружавший их пейзаж становился еще более зловещим. Следы недавних жестоких боев, избороздившие землю, странным образом выделялись отчетливее ночью, нежели днем.

– Нам и лошадям необходим отдых, Нельо. Всего несколько часов. Прошу тебя, – уговаривал его Маглор, – А рано утром мы отправимся в путь с новыми силами.

Глава Первого Дома кивнул, остановился и начал медленно слезать с коня. Его брат отправился разыскивать что-либо пригодное для того, чтобы развести огонь. Даже камень здесь превратился в обуглившийся, хрупкий, крошащийся в руках материал, все остальное было сожжено в пепел.

Не найдя ничего, Маглор поставил палатку, зажег небольшой светильник внутри и принялся приготовлять их с братом ужин. Вяленое мясо, лепешки, сушеные ягоды и вода, подслащенная медом – было все, что оставалось от первоначальных запасов и могло быть съедено без того, чтобы разогреваться на огне.

– Ешь.

Маглор придвинул ближе к полулежавшему напротив брату приготовленное, разложенное на своем платке.

Нельо подавил вздох и посмотрел ему прямо в глаза ясным, чуть насмешливым взглядом своих серо-зеленых глаз. Они мерцали в голубовато-белом свете светильника.

– О чем ты думаешь? – вдруг спросил он.

Кано растерянно взглянул на него. Все-таки иногда старший ненадолго становился прежним. В такие моменты его хотелось крепко обнять, чтобы еще отчетливее ощутить их кровное родство, их братство.

– Ты тоже подумал, что это, возможно, наш последний ужин? – глухо произнес Нельо.

– Ну что ты, – отвечал Маглор. – Ешь, не думай об этом сейчас. Завтра мы прибудем в их лагерь, разыщем Эонвэ…

– И потребуем отдать нам камни, – продолжил за него старший твердым голосом.

– Мы сделаем, как всегда делали – попросим отдать их добровольно. Я сам попрошу, – поспешил успокоить его Маглор.

– И он отдаст? – кривая ухмылка поползла вверх на лице Нельо.

– Не знаю.

Помолчали. Каждый думал о чем-то своем.

– Давай есть, – снова пригласил Кано и первым потянулся к еде.

Ели тоже в безмолвии. Было слышно как снаружи шумит пахнущий гарью ветер, свободно витавший над выжженной бескрайней равниной и приносивший запах какой-то неизвестной вони из подземелий разрушенной вражеской твердыни.

Закончив с трапезой, решили укладываться. Нельо, поджав длинные ноги, подложил под голову свернутое покрывало и укрылся своим плащом, не подумав даже о том, чтобы снять наручи и нагрудный панцирь.

Второй сын Феанаро лег напротив брата, устроившись головой на кожаной сумке и тоже укрывшись плащом.

Ночи были довольно прохладными. В дороге, это ощущалось меньше, но теперь холод проникал в тело, просачиваясь сквозь щели и даже плотную ткань в маленькую палатку братьев.

Маглор взял свое покрывало, придвинулся ближе к на удивление быстро уснувшему брату и укрыл им их обоих. Спать не хотелось, но его всегдашние тревоги отступили при виде спокойного сна, в который был погружен глава Первого Дома.

Ему вспомнилось то время, когда, только потеряв отца, они с Нельо всегда спали рядом. Точно также, как и сейчас. Они тоже ложились на голой земле, не раздеваясь, даже не снимая доспехов, укрывались плащом, и Майтимо обнимал его одной рукой. Правой рукой. Так он оберегал внешне более хрупкого и, как тогда представлялось всем, более слабого духом Макалаурэ. Сейчас пришла его очередь оберегать Нельо, и Маглор обнял брата, прижавшись лбом к прохладной коже на лбу старшего.

Тот шевельнулся и вздохнул, не открывая глаз, продолжая пребывать во сне.

– Финьо… – выдохнул едва слышно Нельо.

Услышав своим чутким слухом это имя, Маглор тоже тихо вздохнул, но руку не убрал. Он вгляделся в лицо старшего – такое спокойное и расслабленное. Кано уже не помнил, когда в последний раз он видел у старшего брата такое выражение лица.

«Спи, брат, – подумал Маглор, – отдыхай перед последним усилием. А я буду для тебя этой ночью тем, кого ты видишь в редкие часы спокойного сна», – он огладил правое плечо Нельо и тоже прикрыл глаза.

Первым пробудился старший из братьев. Измученный Маглор еще крепко спал, когда Маэдрос, мелко дрожа от пробиравшего до костей утреннего озноба, выбрался из палатки.

Их цель была близка. Проехав по исковерканной и обезображенной земной поверхности около двадцати лиг на запад, братья феаноринги смогли различить вдалеке, у горизонта, сквозь облака носившегося низко над поверхностью пепла, белеющие шатры и золотящиеся знамена.

========== 15. Воины Света ==========

Приблизившись вплотную к лагерю, они увидели их – нолдор дяди Арафинвэ. Подходило время обеда. Перед шатрами, где отдыхали солдаты личного полка Нолдарана, ответственные за приготовление пищи готовили какую-то похлебку, устанавливая котлы над странными приспособлениями, в которых искусственно поддерживалось неугасимое пламя.

Магдор не знал, что это были за приспособления, но отметил про себя, что они, несомненно, были привезены из Валимара. При мысли о том краю, о Тирионе и об их доме, привычно начало теснить в груди. Даже спустя столько времени после того, как они ушли, Кано мысленно называл домом только тот потерянный навеки край.

Вокруг сновали прислужники-оруженосцы, помогавшие приготовлять пищу для командиров, начищавшие доспехи и выполнявшие все другие, необходимые в полевых условиях, работы. Нельо шел впереди широким, уверенным шагом. Маглор старался не отстать, но отвлекался, озираясь по сторонам. Он рассматривал их доспехи и амуницию, подмечал различия с той, что в лучшие годы была в ходу среди его воинов. Экипированы эти солдаты были несравненно лучше, чем возглавляемые им отряды, но качество вооружения было иным. Исчезли тонкие, изящные мечи-сабли, на их место пришли широкие, кажущиеся тяжелыми и громоздкими, двуручные мечи и простые «синдарские» мечи, чье лезвие уступало в гибкости и длине лезвиям его мечей.

– Кто вы такие и что привело вас сюда? – строгим голосом обратился на плохом синдарине подоспевший к братьям, когда они уже успели пересечь добрую половину площади объединенного лагеря, какой-то воин из ваниар.

«Даже ваниар пришли воевать сюда вместо нас…» – пронеслось в голове Маглора.

– Я – Руссандол, Третий Финвэ, это Канафинвэ, мой брат. Мы – сыновья Феанаро, – подняв вверх подбородок, отвечал ему Нельо на родном ламбэ. – Мы пришли взять то, что наше по праву.

– Что?! – ошарашено уставился на главу Первого Дома златоволосый ваниа.

– Мы разыскиваем командующего майар, Эонвэ, – вмешался Маглор, – Знаешь, где он сейчас?

Тот не знал, но согласился отвезти братьев к командующему полком, при котором состоял сам.

В просторном шатре командующего, когда они вошли внутрь, толпились эльдар с прошениями и донесениями. Было полутемно, пыльно, шумно и душно. Походный стол, за которым сидел командующий, плотно обступили желавшие говорить с ним о своих делах воины. Остальные, выстроившись в подобие очереди, обсуждали меж собой нехватку продовольствия и воды, выражая желание поскорее отплыть домой или, хотя бы, оказаться подальше от мест сражений.

Нельо растолкал всех, возвышаясь над присутствующими, ища взором того, кто мог указать местонахождение герольда Сулимо. Старший прошел, не обращая внимания на крики возмущения тех, кого он оттолкнул, прямо к столу командующего. Не без усилий Маглору удалось пробраться туда же, следуя за братом.

Громогласно повторив сказанное до этого приведшему их сюда воину приветствие, Нельо сурово глянул своими холодными глазами на сидевшего за шатким столом, заваленным пергаментами, сероглазого ваниа в тускло блестевших широких наплечниках и с гербом Короля Ингвэ на защищавшем грудь панцире.

– Мы хотим говорить с Эонвэ. Кто может провести нас к нему? – был вопрос, которым завершил свою речь Нельо, оглядывая собравшихся.

Вокруг раздались удивленные вздохи. Бывшие в шатре просители замолчали, прервав свои беседы, и устремили взоры на феанорингов. Командующий поднял голову и снизу вверх взглянул на возвышавшихся перед его столом братьев. Недоверие и раздражение ясно читались в уставшем, тяжелом взгляде.

– Вы пришли к самому главнокомандующему? – заговорил он удивленно. – С какой же целью?

– Мы хотели просить Эонвэ о милости, – заговорил Маглор. – Не со злом мы пришли сюда, достойный воин. Если можешь, укажи нам путь, если нет – не становись на пути.

Выслушав Маглора, командующий склонил золотящуюся волнами собранных в толстую косу волос голову, поднялся из-за стола и подбоченился.

– Идите за мной, – сказал он, посмотрев в глаза Маглору, и тут же перед ним, давая дорогу, расступились находившиеся в шатре квенди.

Следуя за ехавшим на белой огромной валмарской лошади командиром, братья пересекли объединенный лагерь нолдор и ваниар Валимара и оказались в расположившемся менее чем в одной лиге от него стане войск, состоявших из майар.

Их стоянка была сравнительно небольшой, сообразно численности воинов и все вокруг было организованно неспешно и аккуратно. Продовольствия для воинов здесь тоже было больше. В полках майар, как, понял Маглор, рядовыми солдатами были в основном тоже ваниар, однако, это не относилось к полку, которым командовал непосредственно герольд Сулимо. Этот полк, бывший также и личной свитой Манвэ, размещался особняком от остальных и в нем служили лишь сильнейшие из майар.

Было странно видеть все эти белоснежные шатры, блистающие золотом знамена, аккуратно разбитые места для приготовления пищи и всеобщего сбора. Если бы не окружавший лагерь устрашающий пейзаж, могло показаться, что ставка Эонвэ – не что иное, как стоянка большой компании ваниар, выехавших поохотиться и потренировать навыки боя на степном просторе.

«Видели бы все это дети…» – подумалось Маглору. Он вспомнил о своих близнецах, оставленных им в поселении на склоне Долмед в качестве его лордов. Ему хотелось думать, что его мальчики справлялись со всем, и что Аннайрос и Полдон, а также свита Нельо поддерживали их в эти первые дни в новой для них роли владык.

Тем временем они подошли к расположившемуся в центре лагеря бело-голубому шелковому шатру с водруженным на нем знаменем, изображавшим Священные Древа. На других шатрах развивались белые с золотом знамена ваниар. У входа стояли двое стражей майар в начищенных, золотящихся каждой чешуйкой, латах. Они показались Маглору одинаковыми, словно близнецы.

Их просили ждать. Командующий что-то говорил стражам, потом прошел внутрь, прикрыв за собой непроницаемый взору полог.

– Позволь мне одному войти туда, – попросил Маглор. – Я лишь попрошу его отдать нам камни…

– А если он не согласится? – угрюмо осведомился Нельо.

– Тогда мы решим, как забрать их у него, – отвечал его брат.

В этот момент из шатра вышел командующий из ваниар.

– Можете войти, – объявил он, строго оглядев братьев.

– Жди меня здесь, – сказал Маглор, шагнув ко входу.

Нельо кивнул и опустил взор.

Маглора охватил трепет. Он вдохнул побольше воздуха, поджал губы и отодвинул полог шатра.

Первым, что Кано увидел, оказавшись внутри, был стоявший в центре круглого помещения прямоугольный, покрытый белейшей скатертью, стол, на котором стоял средних размеров простой деревянный ларец. Он понял – это они. Будто специально выставленные здесь для них с Нельо – только протянуть руку и взять…

И только через несколько мгновений, подняв взор выше, он заметил высившуюся из-за стола и сиявшую, освещая шатер дневным светом, фигуру самого могущественного из майар Арды, герольда Манвэ Сулимо.

Он стоял вполоборота и внимательно смотрел на Маглора. Что было в его взгляде? Спокойствие? Уверенность в правоте своего дела? Любопытство? Сожаление? Второй сын Феанаро не мог точно сказать, но сам он искал в светло-голубых, источавших свет глазах прекрасного майа понимания и боялся прочитать в них осуждение.

Майа, казалось, ждал, что ему скажет феаноринг. Его латы – искуснейшая работа майар-мастеров Амана, сияли, ослепляя. Он глядел внимательно и словно бы просил Маглора первым начать разговор, выражая взглядом готовность слушать.

И тогда, встав на колени перед первым слугой Манвэ, Маглор заговорил, обращаясь к нему:

– Приветствую тебя, посланник Валар! Я – Макалаурэ, сын Феанаро, и пришел сюда с моим братом, дабы просить тебя отдать нам то, что принадлежало нашему отцу, и чего Враг лишил его ценой крови, ввергнув нас во тьму…

========== 16. Во тьме ==========

– Встань! – спокойно произнес Эонвэ.

Голос его был чистым, зычным, но при этом звучал спокойно. Он приказывал, и в то же время, словно бы говорил Маглору «Не стой передо мной на коленях, ибо я не тот, кому должно судить тебя…»

Кано поднялся на ноги, не решаясь смотреть на собеседника, держа голову склоненной.

Снова раздался поразивший его своей чистотой голос Эонвэ:

– Знаю – ты ищешь Света, сын Феанаро, – взглянул на него светящимися, слепящими взор глазами, герольд Сулимо, – того изначального света Древ, что освещал мир неискаженный и теперь остался лишь в сильмарилах. Но как ты шел к нему? Каким путем ты хотел добыть этот свет?

Маглор еще ниже склонил голову, свет, исходивший из глаз Эонвэ, казалось, вот-вот прожжет его насквозь.

– Я знаю, что в погоне за Светом мы пали во тьму, но Клятва обязывает меня просить тебя отдать мне камни, – произнес он, стараясь сдержать охватившую его дрожь.

– Да, – заговорил Эонвэ, – она все еще обязывает тебя, все еще тяготит. Но ты не понял, что именно Клятва отняла у тебя и твоих братьев право на то, чтобы касаться этих камней, – произнеся это, он дотянулся до деревянной крышки, открыл ларец и снял лежавшую сверху шелковую ткань.

Голубовато-белый неземной свет тут же озарил шатер ярче, чем это мог бы сделать свет десяти солнц. Кано не удержался и приподнял голову, чтобы взглянуть на них. Сейчас они были так невероятно близко, что можно было дотянуться рукой. Сердцебиение мгновенно участилось, дыхание почти прервалось. Он уже и не думал, что ему доведется дожить до этого мига: сильмарилы здесь, перед ним, лежат в небольшом деревянном ларчике, на куске темного атласа во всем их блеске и великолепии.

– Взгляни, – Эонвэ указал рукой на камни. – Разве ты или кто-либо из сыновей Пламенного Духа может владеть ими? Ты и твои братья сами отняли у себя Свет, даже не поняв этого. Ваш отец, Пламенный Дух, тоже не понимал, что созданные им сокровища только тогда по-настоящему бесценны, когда становятся достоянием всей Арды, и каждый обитатель ее наслаждается их совершенством, а не тогда, когда они лежат, заключенные в потаенном подвале Северной Крепости, скрытые от взоров. Нельзя прятать от мира созданный Единым Свет, как нельзя превращать свое искусство и талант в инструмент власти, – тон майа сделался назидательным, жестким.

Горько вздохнув, Маглор осознал смысл сказанного, и слезы полились по его щекам.

– Если не можешь добровольно отдать, то, прошу, не чини нам препятствий к тому, чтобы забрать их. Я не хочу, чтобы кто-то еще потерял жизнь из-за проклятой Клятвы. Прошу, – прошептал со всхлипом Маглор, – прошу тебя, не препятствуй нам…

Эонвэ молча укрыл камни тканью и захлопнул ларец.

– Знай, что Владыка Арды призывает тебя и твоего брата на суд Валар, – ответил он, – Там будет принято решение относительно вашей дальнейшей участи. Что же касается сильмарилов, то они останутся в моем шатре под охраной, – он помолчал, видя, что Маглор не двинулся с места. – После полуночи я отлучусь в соседний шатер, а стража будет спать. Делайте все быстро. А теперь прощай, сын Пламенного Духа, – и он скрестил на груди закованные в чешуйчатые валинорские латы руки, давая понять, что аудиенция окончена.

На подкашивающихся ногах Маглор вышел из шатра герольда Сулимо. Нельо кинулся к нему.

– Так и знал, – он презрительно глянул на задернутый полог на входе, – Моргот меня дернул позволить тебе унижаться перед этим прихвостнем Валар.

– Нет, Нельо, – заговорил его брат, стараясь восстановить дыхание, – нет, послушай… Я должен рассказать тебе… Он позволил… – задыхаясь, шептал пересохшими губами Маглор.

– Что еще?! – скрежетнул зубами Нельо.

– Пойдем отсюда, отойдем подальше… – он тронул брата за плечо и направился прочь от палатки Эонвэ, увлекая старшего за собой.

Теперь, когда Маглор изложил Маэдросу сказанное герольдом Сулимо относительно сильмарилов, нужно было лишь, оставаясь поблизости от шатра, дождаться полуночи. Они с Нельо все решили. Старший ждал на входе, а Маглор должен был войти в шатер, открыть ларец и взять проклятые камни.

И они дождались. В безмолвии, напряженно ожидая своего часа. Часа, когда, наконец, Клятва будет исполнена. Сердца обоих бились гулко, отрывисто под защищавшими грудь панцирями и кольчугами. Слова иссякли. Осталось осанве, но и оно было лишним сейчас. Казалось, они могли понимать друг друга с полувзгляда. Время тянулось, растягиваясь, словно древесная смола. Маглору хотелось одновременно, чтобы скорее подошел час, и чтобы он не наступал никогда. Он взглядывал на сосредоточенно сидевшего рядом Нельо – глаза прикрыты, брови сведены к переносице, губы сжаты, дышит напряженно, через нос и грудь вздымается высоко при каждом вдохе.

«О чем он думает?» – пронеслось в голове Маглора. Однако собственные его мысли были сосредоточенны на том моменте, когда, уже совсем скоро, придет пора действовать. Он то и дело взглядывал на звездное небо, стараясь определить, который час. Луна была похожа на тонкое, сияющее белизной, лезвие кривой сабли.

«Пора!» – тревожно зазвенело в сердце, будто в нем гулко ударил и загудел большой колокол. Дрожь в ногах, в которой он бы никому не признался, передалась всему телу.

Они вышли из укрытия и, стараясь не быть замеченными отдыхавшими в палатках вокруг воинами, бесшумно подошли к шатру Эонвэ. У входа, полусидя, спали двое стражей из ваниар. Маглор прислушался – вокруг оглушительная тишина. Даже ветра не слышно, даже дыхания спящих охранников не различить его чутким слухом.

Старший показал ему взглядом блеснувших глаз на полог входа – «Иди же!» – говорил этот взгляд. И Маглор бесшумным, но резким движением отодвинул тяжелую ткань и шагнул внутрь. Его взор тут же заметался по просторному круглому помещению, а страх прошел огненным шаром вдоль позвоночника, снизу вверх, оседая каплями на разгоряченном лихорадкой лбу – стоявший в середине шатра стол был пуст… Только белейшая скатерть. Ничего больше!

Охваченный тревогой, Маглор закрыл руками рот, чтобы сдержать рвущийся оттуда крик, когда разглядел сидевшего с противоположной стороны стола стража, державшего в руках то, что так лихорадочно искал его привыкший к темноте взор. Страж спал.

Дыхание второго сына Феанаро дрожало, как и потянувшаяся к крышке ларца рука. Мысли одна за одной неслись в голове, словно сорвавшиеся с цепи дикие звери. Сердце ушло куда-то глубоко, в область желудка и замерло там, пропуская удар за ударом. Маглор старался унять дрожь, дыша носом.

Пальцы осторожно, медленно приподняли крышку. Кано подумал о брате, который, наверняка, уже потерял терпение, недоумевая, почему он так мешкает. Ларец открыт. Теперь только протянуть руку и прикоснуться, наконец, к отцовским сокровищам…

– Ах! – громко вскрикнул страж, услышав, как звонко хлопнула крышка после того, как Маглор вынул из ларца сверток с тут же засиявшими в его затрясшихся руках камнями.

Мгновение, длившееся для Маглора дольше столетия, они глядели друг другу в глаза. Зрачки стража расширились. Ужас читался на их дне. Пальцы правой руки потянулись к мечу у пояса.

«Нет!» – закричал мысленно Маглор, прижимая к груди сверток и пятясь, отступая.

Страж подался вперед, поднимаясь со своего места. Золотые волосы, лежавшие по плечам, сверкнули в свете камней, сочившемся сквозь ткань.

«Все.» – решил Маглор, спиной чувствуя, что приближается к стене. Он крепче прижал к себе камни.

При виде блеснувшего лезвия меча в руке стража, что-то вдруг переключилось в нем, как если бы его подменили, разрезали сковывающие стреноженное дикое животное ремни. За кратчайшую долю мгновения, так, что Маглор сам не заметил, как это произошло, покаянный и страдающий от чувства вины Мака в нем уступил место хладнокровному и совершенно бесчувственному Кано-вождю, командиру, вожаку, обещавшему отцу не подвести его, как это всегда случалось во время битвы.

Он молниеносно выхватил правой один из мечей, левой рукой прижимая свою добычу к груди, и полоснул по незащищенной шее стража. Тот не успел понять, что произошло. Веер брызг разлетелся по всей палатке. Брызги попали Маглору в лицо. Страж потянулся было рукой к горлу, запрокинул голову, выронил меч, колени его подогнулись, и он так плавно и естественно упал к ногам ошеломленного случившимся Маглора, что это могло показаться какой-то игрой, где нужно изображать ранение или смерть…