Текст книги "Прокляты и убиты (СИ)"

Автор книги: Calime

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Уже после того, как общими силами атаку удалось отбить окончательно, и большая часть тварей была перебита, Эрьо восторженно рассказывал Маглору о впечатлениях первого в их с Эльо жизни настоящего боя.

– Отец, это было… У меня нет слов! – глаза юноши блестели лихорадочным блеском, – Я даже не думал, что везти атани к горе будет так захватывающе! Мы воюем вместе с армией Нолдарана! Благодарю тебя за то, что позволил нам сражаться на равных с тобой и Лордом Маэдросом!

– Отец, среди эдайн есть раненые, – озираясь по сторонам и придерживая ладонью кровоточащий порез на плече, обратился к нему Эльо.

Среди воинов Нельо было несколько легко раненых, среди второрожденных были и убитые. Раненых атани было около дюжины. После оказания им первой помощи, они были уложены на крытые повозки. Убитых пришлось захоронить прямо в лесу.

Видя, с какой изощренной жестокостью покрытый, словно дегтем, вязкой орочей кровью, Нельо лично добивал раненных орков, Маглор предпочел отвезти близнецов подальше, туда где расположилась небольшая группа синдар, присоединившихся к ним. Сумеречные квенди помогали излечивать порезы и ссадины с помощью знаемых ими заговоров, а также использовали растущие в лесах травы и растения, о которых не было известно нолдор.

Негласный вожак отряда, Аннайрос, подошел к Эльо и спросил, как тот получил глубокую царапину, зиявшую на правом плече.

– Это был орочий тесак, браннон, – отвечал Элронд, – Надо лишь обеззаразить рану и она затянется. Я сам могу сделать это.

Синда кивнул и попросил эарендилиона рассказать, как он излечивает раны.

– Я просто прикасаюсь к ране и думаю о том, чтобы она зажила, – объяснял Эльо, – а вытянуть из нее грязь и остановить кровотечение можно с помощью смолы любой из этих сосен, – и он снова осмотрелся, ища взглядом дерево, из которого можно было бы извлечь смолянистое вещество.

========== 5. Иворвэн ==========

Едва они добрались до первых пещер, оставленных гномами, некогда населявшими процветавший Наварот, и расположились на отдых, к Маглору пришел с поклоном Полдон.

– Лорд Макалаурэ, – позвал староста, видя, что тот прикорнул на подобии выдолбленной в нише низенькой скамейки, постелив на нее свой запылившийся плащ.

– Ах, – Маглор открыл слипавшиеся от усталости глаза, – Что случилось, Полдон? – он подумал, что кому-то из раненых при нападении орков смертных могло сделаться хуже.

– Ничего, господин мой, – отвечал с поклоном собеседник, – Простите, если потревожил ваш сон.

– Говори, зачем пришел, – приподнявшись, Кано уселся на скамью и поднял сонный взгляд на старосту.

Тот хмыкнул пару раз, прочищая горло, и заговорил:

– Пришел, чтобы от всех нас благодарить вас, Лорд Маглор, за спасение и за то, что не оставили нас…

– Я обещал, – отрезал тот, хмурясь от досады, – Благодарить ты должен Лорда Маэдроса. Это он ваш князь и он принял решение о походе сюда.

– Лорд Маглор, – отвечал Полдон, – если бы не вы, не знаю, что бы с нами было. Лорда Маэдроса мы все чтим и помним, что он – наш князь, но нашу опору и защиту мы видим в вас. Это вы спасли мою дочь от орков два дня назад…

– Не я, а Эльо и Эрьо, – перебил его Маглор, – И прошу тебя, не нужно тратить слов. Нам предстоит немало потрудиться, чтобы обжить эти заброшенные развалины.

– И мы все сделаем, будьте покойны, – заверил его атан, – Мы в безопасности, с нами вы и ваши эльдар. Здесь есть камень, а на склонах вокруг хватает сосновых деревьев. У нас достанет сил, чтобы обустроиться тут.

– Хорошо, – слабая тень улыбки промелькнула на лице Маглора, – А теперь дай мне отдохнуть. Завтра мы созовем на совет всех достойнейших мужей из вашего и нашего народов и вместе решим, как будут проходить работы по строительству укрепления и других сооружений. А сейчас иди к своей семье, Полдон, твоя дочь ждет тебя.

Сейчас Кано хотелось остаться одному, даже любимых приемных сыновей он оставил на попечение Нельо и главы отряда лаиквенди Аннайроса, что сражался в рядах первых и самых отважных из его воинов.

– Моя дочь ждет не меня, господин, – кланяясь, произнес староста, – Иворвэн ожидает воина, что спас ее от смерти. Она просила меня передать, что сердце ее навек принадлежит вам.

– Что? – Маглор встряхнул головой от неожиданности услышанных слов.

– Если бы вы пожелали, – неуверенным тоном продолжал Полдон, – моя дочь принадлежала бы вам, в знак вечной благодарности за спасение всех нас.

– Да как ты…

– Лорд Маглор, прошу не гневайтесь на старого адана. Я мальчишкой пришел с моей матерью к Амон-Эреб и помню вас с того времени. Вы всегда одинешенек были. И мальчиков ваших один растите. Может, зря я это, а все ж и мы, эдайн, не бестии безмозглые, видим, как вам тяжко одному приходится. А жена бы и днем развлекла, и ночью отогрела. Моя Иворвэн в вас души не чает, только о вас и разговоров. Знаю, что вы скажете – вечность впереди, спешить некуда, но у наших дев лучшие годы отцветают быстро, господин. Не побрезгуйте, прошу. Этой ночью она придет к вам в шатер… – и староста склонился в глубоком поклоне.

Ошеломленный его словами Маглор, вытаращив глаза, глотал ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Он задыхался от гнева.

– Пошел прочь! – наконец, переполненный негодованием, закричал он, собравшись с силами.

Полдон не заставил себя просить дважды и тут же исчез за одной из полуразрушенных колонн.

«Эру Единый! Неужели я настолько жалок?!» – Маглор закрыл лицо руками. Все это время, как оказалось, он с его бессонными ночами и вечным беспокойством за всех и вся, вызывал жалость у жителей поселения под холмом благодаря своему одиночеству и неприкаянности. Даже от них, всегда занятых лишь копанием в земле и уходом за домашней скотиной, не укрылись его тоска и отчаяние.

«Нет, нужно отправляться на войну!» – он решительно поднялся со скамьи и шагнул к колоннаде.

Его любимые близнецы уже совсем мужчины, настоящие бесстрашные воины, какими он и хотел их видеть. Они смогут управлять этой кучкой смертных и эльдар даже лучше, чем они с Нельо.

Эрьо будет неистовым и грозным, как морская буря, а Эльо, открывший в себе дар к врачеванию духа и исцелению ран, прекрасно дополнит брата своим хладнокровием и уверенной силой. А им со старшим надо уходить. Их время истекает. Судия уже ожидает их у ворот своих ужасных залов и приходит их с Нельо черед войти в его чертоги.

Промучившись еще некоторое время такими мыслями, Маглор отправился в просторную главную залу бывшего дворца властелина Ногрода, чтобы проведать оставленных там атани, раненых при нападении отряда орков, а также увидеть старшего брата и своих близнецов, с которыми разлучился там ранее.

Он застал Эльо склоненным над одним из раненых. Сам получивший глубокую царапину и многочисленные ушибы при падении с лошади, Эллерондэ и не думал отдыхать. Его приемный сын в сопровождении прислужника из эльдар обходил лежавших на покрывалах и плащах раненых и оказывал им помощь, читая молитвы и заклинания, которые сами всплывали в его разуме, стоило только настроиться особым образом. Кано не знал, как Эльо это делает, но даже известные врачеватели синдар признавали дар юного сына Маглора.

Нельо и Эрьо сидели за небольшим походным столом. Было время ужина.

– Кано, где тебя носит? – обратился к нему старший, – Без тебя нам не дождаться даже похлебки из гнилых овощей, а мне сегодня хочется мяса с кровью…

– Мы голодны, атар, – совсем по-детски скуксившись, сообщил Элрос.

Тут же подали стул, и Маглор присоединился к трапезе. Принесли довольно наваристый бульон из перепелиного мяса, в котором плавали несколько кусочков моркови и чего-то зеленоватого, что он не сумел определить.

– Эльо, иди сюда! Тебе тоже нужно есть! – позвал Маглор.

– Иду, – тихим эхом отозвался Элронд.

После ужина Маглор пошел укладывать спать близнецов. Перед сном они обычно читали. Точнее, Маглор читал, а приемные сыновья слушали. В ясные ночи они поднимались ненадолго на дозорную башню крепости и смотрели на звезды и на окружавшие их степи, горы и леса. Здесь, среди руин древнего города наукалиэ, тоже нашлось подобие дозорной башни. Даже в походных условиях традиции не нарушались, и неутомимый Эрьо повел брата и воспитателя наверх по многочисленным ступеням, выведя их на открытую площадку, расположенную на большой высоте. С нее как на ладони был виден перевал и темневшие далеко внизу просторы Эриадора.

«Мы дошли… Благодарение Эру!» – думал Маглор, вглядываясь в окружавшие Долмед горные пики, на вершинах которых белел снег.

Уложив близнецов на походный тюфяк и укрыв покрывалами, Маглор, привычно прошептал над их темноволосыми головами оберегающие слова: «Звезды вас оберегают, на куполе Варды сияют, свет их сердце укрепит, руку благословит, взор заострит, от несчастья моих сыновей оградит!»

Слышал бы его сейчас старший! Он итак за глаза называет его «наседкой», а если узнает, что каждый вечер Маглор шепчет над детьми заговор, который их мать шептала над ними, то почти наверняка разозлится.

Память услужливо воскресила перед ним прощальный взгляд матери, который он тогда, в последний раз взглянув ей в лицо, постарался запомнить, потому что чувствовал – они не увидятся больше в этой жизни.

Ее ли вина, что слова-обереги, которые амил шептала им перед сном, не смогли спасти и уберечь их от самих себя?

========== 6. Мельда ==========

Возвращаться к себе не хотелось, но ничего не получалось придумать, чтобы отдалить момент отхода ко сну, да и сон этот был ему необходим. Маглор возвратился в полуразрушенный крытый дворик, где, скрытая за рядом колонн, стояла каменная скамейка, которой предназначено было сделаться его ложем на эту ночь.

Он лег, не раздеваясь и не снимая сапог, поудобнее устроился, свернувшись на скамье, и укрылся походным покрывалом. Холод камня проникал беспрепятственно сквозь расстеленный на его импровизированном ложе плащ. Маглору сделалось зябко. Но не только прохлада горной ночи и каменной поверхности, на которой он лежал, заставляли его вздрагивать. В воздухе витало ощущение постороннего присутствия, которое Кано чувствовал особыми точками, расположенными на заостренных кончиках ушных раковин.

Втянув голову в плечи, Маглор повернулся лицом к колоннаде. Послышалось шуршание ткани о камень ступеней.

– Кто здесь?! – не дожидаясь появления укрывшейся за одной из колонн фигуры, воскликнул Маглор дрогнувшим голосом.

В ответ фигура в темно-синем плаще с капюшоном медленно выплыла ему навстречу, освещаемая лишь тусклым лунным светом.

«Женщина!» – осматривая изящные очертания стройной фигуры, понял Маглор. Тут он вспомнил о разговоре со старостой, и страх его сменился раздражением и досадой.

– Послушай, – решительно заговорил он, – я не ждал тебя и не желал твоего прихода! Возвращайся к твоему отцу и скажи ему, что он – безмозглая скотина, если думает, что, посылая тебя сюда, делает мне приятное!

Дева на миг замерла в своем плавном скольжении по направлению к нему и поднесла правую руку с вытянутым указательным пальцем к остававшемуся затемненным тенью капюшона лицу, прося таким образом о молчании.

Маглор вздохнул, сел на скамью и уперся руками в колени, подавшись вперед.

– Нет, Иворвэн, я не собираюсь рассказывать никому о твоем приходе, но прошу тебя немедленно уйти! – видя, что она не двинулась с места, Кано сам поднялся ей навстречу, сердито сдвинув брови.

Словно испугавшись его резкости, фигура в плаще дрогнула, как если бы перед ним был призрак. Маглор замер, разглядывая ее, вглядываясь в очертания силуэта и в темноту, что скрывала черты.

По тому, как она держала себя, было понятно, что эта дева не принадлежала к второрожденным.

– Кто ты? – с все нарастающей тревогой вопрошал Маглор, пытаясь разглядеть ее лицо.

И тут она, будто почувствовав его трепет, стремительно приблизилась к нему вплотную и неожиданно обвила руками в широких рукавах плаща его шею. Оцепеневший Маглор почувствовал на своем лице ее свежее, теплое дыхание.

«Я здесь по милости Эстэ Милосердной – прошелестело в осанве. – Знаю, ты сохранишь в тайне нашу встречу, Мака»

От этих слов у Маглора перехватило дыхание. Он медленно сдвинул дрожащими руками края капюшона, уже зная, кого он увидит под ним, и не веря своему невероятному счастью.

«Мельда…» – выдохнул он в осанве.

Золотящиеся бледным золотом в лунном свете волнистые волосы рассыпались по хрупким плечам. Прозрачно-голубые глаза сияли, устремленные на него, словно две ярких звезды. Чувственный, нежный рот слегка приоткрыт, будто в ожидании поцелуя…

Голова у Маглора пошла кругом.

«У нас мало времени, Мака – шептала она, прижимаясь к нему. – Обними же меня! Я знала, что ты тоскуешь и пришла, чтобы утешить тебя»

И подчиняясь ее просьбе и охватившему его трепету перед ее, казалось, давно позабытой красой, Маглор сжал возлюбленную в объятиях, благословляя Эстэ за ее милость.

«Скажи, скажи мне… – горячо зашептал он, – как ты нашла меня? Как ты смогла придти? Нет, мельда! Ты не знаешь, что я сделал… Что мы сделали… Это страшно… Я недостоин касаться тебя!» – захлебывался он, уткнувшись лицом в ее волосы и вдыхая их аромат.

Крепко обнявшись, они отступали к скамейке. Маглор говорил, что недостоин прикоснуться к ней, а сам все решительней исследовал ее, вспоминая изгибы любимого тела, все смелее проводил ладонями вдоль бедер и стройной спины возлюбленной, стараясь при этом избежать поцелуя – последней грани, отделявшей его от безумия.

Дыхание обоих сделалось рваным. Чувствуя себя будто в плену наваждения, Маглор разомкнул их объятия и прижался спиной к стене, коснувшись ладонями холодной поверхности камня, из которого она была выложена. Он склонил набок голову, чтобы не встретиться губами с искавшей его губ прекрасной ваниэ, что в далекую пору невинности в Амане была его возлюбленной и тайной супругой.

«Мака, я тоже тосковала без тебя все это время, – она потянулась руками к его рукам и слегка сжала запястья. – И я вижу, что ты остался прежним. Ты – тот, кого я люблю. Я люблю тебя», – повторила его мельда.

Сердце Маглора отчаянно забилось, когда он услышал эти слова, а руки и губы сами потянулись к ней, ища в ее объятиях и поцелуях подтверждения сказанному и утешения от гнета сознания собственного падения.

Кано не знал, было ли еще большим падением то, что случилось между ними тогда, но если падать, то стремительно, словно звезда с Вардиного купола, оставляя за собой искрящийся след. Вдвоем с ней падать было не страшно, а насладительно, сладко, жарко, влажно, горячо и невыразимо блаженно.

Поменявшись местами, она – прижата к стене, Маглор напротив нее, поддерживая руками ее бедра, они оба стонали и задыхались от жадных поцелуев, перемешивая дыхания, стараясь еще теснее прижаться друг к другу. Страсть, пробудившаяся в нем после столетий спячки, заставляла Маглора двигаться все быстрее, все сильнее стискивая нежную кожу на ее бедрах. Он слышал ее стоны, чувствовал, как она сжимает его внутри, плотнее смыкая бедра, сминая пальцами рукава камзола на его плечах, пытаясь выгнуть спину и крича его имя.

Ее крик зазвенел в ушах, подстегивая его, распаляя и без того пылающее пламя. Маглор двигался все быстрее и резче, пока, наконец, острейшее удовольствие не накрыло его, заставив вскрикнуть.

«О Эру…» – почти теряя сознание, прошептал он в осанве, увлекая ее на скамью.

Лежа на нем сверху, дева оглаживала его волосы, виски, щеки, покрывая поцелуями лицо и шею Маглора, шепча нежные слова, говоря о своей любви к нему и о том, как страдала от тоски по нему.

«Лишь раз мне было дозволено прийти к тебе. Эстэ сжалилась над нами. Теперь мне предстоит дожидаться тебя в чертогах Судии. И я дождусь…»

«Что?! – ее слова вырвали Маглора из счастливого забытья, в котором он пребывал, принимая ласки и сам оглаживая любимое тело. – Ты должна уйти в чертоги?! Это цена нашей встречи?!»

«Я с радостью заплачу ее, Мака. Не тревожься и будь сильным, – успокоительно шелестел ее ласковый голос. – Я дождусь тебя, мельдо…»

– Нет! – вслух закричал не своим голосом Маглор, чувствуя, как ее фигура постепенно истаивает в его руках, превращаясь в воздух.

Он резко вскочил, сжав руками голову и крепко зажмурившись. Хотелось со всей силы удариться головой о проклятую стену. Его бил озноб, а перед глазами темнело. Почти на ощупь найдя скамейку, Маглор снова упал на нее и закрыл глаза, стараясь не двигаться и надеясь, что никогда уже не проснется.

Казалось, что он погребен в каменном мешке, в темном, пустом и глубоком склепе, из которого нет выхода, а все давние его мечты о том, что когда-нибудь им удастся освободиться от Клятвы и от проклятья Валар – всего лишь его иллюзии, самообман, бесплодные и наивные. Если бы не дети, он, наверняка, сошел с ума и сейчас был бы хуже Нельо. Однако в тот миг мысль о безумии казалась ему спасительной. Потеряв рассудок, он бы уже не страдал так от всего того, что выпало на их с братьями долю.

========== 7. Совет ==========

– Отец, мне показалось, что я слышал крик сегодня ночью, – сказал Элронд за завтраком.

Маглор сидел напротив них с братом разбитый и молчаливый, погруженный в свои горестные думы. Остаток ночи он провел без сна, желая суметь заплакать и так облегчить феа. Но заплакать не получалось. Кано лишь кивнул на это замечание приемного сына, даже не подняв на него взгляд.

– Я соберу лаванды и ромашки и сделаю отвар. Он поможет тебе спать спокойно, – продолжал Эльо.

Его брат, оторвавшись от еды и взглянув на приемного отца, который не притронулся к ней, спросил:

– Тебе не нравятся эти лепешки, атар? Я прикажу приготовить тебе твои любимые с творогом и вареньем!

– Нет, Эрьо, не нужно. Вчера я немного устал, – отвечал Маглор, – Но скоро мне станет лучше.

– Атар, если хочешь, мы с Эрьо сделаем за тебя то, что требуется, – молвил Элронд, – А ты сможешь немного отдохнуть.

– Нет, мне лучше, когда я работаю, – нашел в себе силы улыбнуться ему Маглор, – Сейчас нужно созывать совет, чтобы решить, как нам обустраиваться здесь. Я рассчитываю на вас, – и он поднялся с места.

Стараясь держаться со свойственной ему спокойной строгостью, Маглор направился разыскивать Полдона, а близнецов попросил привести Нельо, его приближенных воинов, Аннайроса и всех мужчин, эльдар и эдайн, кто был способен работать, укрепляя и отстраивая их новое пристанище, в развалины главной залы дворца.

На состоявшемся вскоре совете он говорил долго, стараясь воодушевить своей речью считавших себя спасенными от разрушительных последствий войны подданных старшего брата. Его слова были обращены также к присоединившимся к ним лаиквенди и синдар, что надеялись, объединившись с народом лордов Первого Дома, обрести собственный угол и наладить хозяйство.

Все время, что продолжался совет, Лорд Маэдрос молча восседал на единственном привезенном из Амон-Эреб тяжелом резном кресле, с обитыми бархатом подлокотниками и обтянутой кожей спинкой, и угрюмо глядел куда-то в пустоту перед собой и, казалось, совершенно не следил за тем, что происходило в зале. Когда же Аннайрос, обеспокоенный тем, что приведенные им синдар были в крайней нужде, спросил его, как будут распределяться привезенные запасы продовольствия, Нельо ответил:

– Спроси об этом Лорда Канафинвэ и делай, как он скажет.

Синдар оглядели собравшихся, не понимая, о ком идет речь. Это имя они слышали впервые.

– Мы поможем твоим эльдар, Аннайрос, – выступил вперед Маглор, – Я прикажу нашим эдайн разделить с ними имеющиеся запасы провизии и, если будет возможно, выделить теплую одежду на первое время. За это вы должны будете помогать им в строительстве жилищ и излечивать, не отказывая в помощи, тех, кто получит раны и кого поразит недуг.

– Благодарю тебя, Лорд Маглор, – отвечал вожак синдар, блеснув светло-серыми глазами на старшего, – Я думал, Маэдрос Феанарион – князь вашего народа и владыка этих смертных, но вижу теперь, кто здесь настоящий Лорд.

– Придержи свой острый язык, синда, – прикрикнул на него Нельо, испепеляя его вмиг загоревшимся ненавистью взглядом, – Иначе тебе на собственной шкуре придется испробовать всю полноту моей власти.

Среди собравшихся на совет послышались вздохи и возмущенный ропот.

– Знай, что последнее слово во всем принадлежит Лорду Маэдросу, – обратился к Аннайросу Маглор, – И если он позволяет мне решать, как разделить имеющиеся у нас запасы, то лишь оттого, что доверяет моему суждению. Это его ты и другие должны благодарить за помощь и поддержку.

На лбу Маглора от волнения выступил холодный пот. «Валар, молю, вразумите Нельо и дайте мне сил!» – теперь он часто обращался в своих молитвах к Валар и Единому, позабытых им на долгие пять столетий. Маглор помнил слова проклятия о том, что Стихии останутся глухи к их стенаниям и плачу, но, с другой стороны, у него было немало доказательств обратного. Сулимо сжалился над его несчастным братом однажды, позволив спасти его жизнь, так отчего не попросить Владыку Арды сохранить его рассудок?

– Я понял тебя, – с подчеркнуто вежливой улыбкой проговорил Аннайрос, – Мы принимаем твои условия и будем помогать вашим эдайн.

– Полдон! – позвал Маглор, – Ты и остальные мужи слышали решение Лорда Маэдроса. Вы разделите имеющуюся пищу с сумеречными эльдар, а они будут помогать вам в строительстве и излечивать больных и раненых. А сейчас мне нужно, чтобы со мной отправились несколько самых сильных мужчин. Необходимо расчистить часть обвалившейся стены на западном склоне. Там мы возведем укрепленные ворота.

Староста, которому, было видно, не пришлось по душе решение разделить привезенную провизию с обездоленными синдар, молча поклонился и отступил на несколько шагов, давая дорогу проходившему мимо Аннайросу и его свите.

Маглор отнюдь не считал себя зодчим или строителем и совсем не тяготел к подобным ремеслам, однако здесь, в условиях нехватки всего и вся, в том числе и грамотных инженеров, ему пришлось взвалить на себя и эти обязанности. Дома квенди и атани должны были строиться заново или воздвигаться на фундаменте бывших на их месте когда-то строений постройки наукар, согласно определенным правилам. Склон Долмед в том месте, где предполагалось возвести их, был достаточно крутым. Все это делало работы по освоению оставшихся после гномов развалин и постройке на их месте новых укреплений и жилых зданий опасными вдвойне. И все же, как бы ни была трудна задача, поставленная им перед собой, Маглор был рад тому количеству работы, которое предстояло выполнить ему, его эльдар и эдайн.

Работа помогала не думать об еще одной жертве Клятвы, которая добровольно ушла в чертоги Мандоса, только чтобы на краткие часы встретиться с ним. Получалось, это он виновен в том, что Валар лишили его любимую роа. Еще одна вина, еще одно совершенное зло, еще одно причиненное страдание… Она сказала, что будет ждать его в чертогах скорби.

«Но долго ли ей ждать?» – спрашивал себя Маглор, терзаясь и не находя утешения.

========== 8. Купание ==========

Комментарий к 8. Купание

Песня уйдет в неизвестность забытым мотивом… – отрывок из “Нолдалантэ” или песни “Падение нолдор”, сочиненной Маглором.

Ежедневно Маглору приходилось почти все время проводить на строительстве укреплений их новой крепости и жилых помещений, которые сооружались силами эдайн, синдар и лаиквенди. Все они мало были пригодны для строительства и требовалось быть внимательным, следя за тем, чтобы стены возводились в срок и четко по намеченному им плану, камни укладывались ровно и никто из новоявленных строителей не повредил себе, выполняя эту непривычную работу.

Более опытные в деле постройки зданий квенди из немногих оставшихся у Нельо нолдор были заняты подготовкой внутренних покоев бывшего дворца владыки Ногрода, восстановлением того, что подлежало восстановлению, и ремонтом того, что сохранилось в относительной целости.

Так, в частности, мужчины из свиты Лорда Маэдроса расчищали многочисленные залы и комнаты от насыпавшихся, благодаря обвалам и бурям за столетие бесхозности, кирпичей и щебенки. Женщины выносили ведрами различные отходы и грязь, скопившуюся в комнатах и переходах, мыли полы и стены в уже очищенных от камней помещениях и старались обустроить их как могли тем малым, что было привезено из Амон-Эреб.

В первые же дни были найдены помещения для кухни, расчищен заваленный осколками кирпичей и щебнем дымоход, выходивший к самой вершине горы, приготовлены комнаты для лордов Маэдроса и Маглора, а также комната близнецов эарендилионов. Кроме того, среди первых обустроенных помещений новой крепости была и просторная купальня, она же прачечная. Студеная вода поступала в нее по сооруженному еще при гномах водопроводу из подземного источника. Она была прозрачной и кристально чистой, поскольку скрытый в недрах горы источник не был отравлен черной заразой Врага.

К вечеру, когда его близнецы возвратились вместе с другими эдайн и эльдар, которых он отправил на южный склон для заготовки дров, Маглор позвал мальчиков пожаловать в купальню, где уже дымился чан с нагретой в кухне водой.

– А ты? – стягивая с себя через голову куртку и рубашку, спросил Элрос.

– А мы с Нельо сразу за вами, – ободряюще заверил Маглор, наблюдая за тем, как посреди купальни вырастает горка из грязной одежды.

Он уже распорядился, чтобы для мальчиков принесли полотенца, а также чистые рубахи и штаны.

– Вот так, вперед! Занять позиции! – командовал Маглор, закатывая рукава.

Близнецы, сжавшись с непривычки в еще не успевшем нагреться просторном помещении, залезли в чан, который, как заметил подошедший с мочалкой и мылом в руках Маглор, сделался для них тесен.

Элрос поднял кучу брызг, расплескивая воду через края и хитро улыбаясь приемному отцу. Его брат, тем временем, дрожащими пальцами расплетал мелкие косы на висках и затылке.

– Давай помогу, – сказал Маглор. – А ты, Эрьо, пока намылься хорошенько, – и он подал второму близнецу мыло.

– Намыль мне спину! – хмурясь, приказал брату Элрос, видя, как Маглор моет тому голову. – Тебе все равно нечего делать…

– Эрьо, можно просить, но не приказывать, – вмешался Маглор. – Эльо – твой брат и равен тебе. Сейчас я закончу с его волосами и примусь за твои, а ты в это время натрешь брату спину.

Он говорил спокойно, подчиняя тон голоса своим массирующим движениям.

– Спой нам что-нибудь, – попросил Элронд, принимаясь натирать спину брата, – Я слышал, как ты пел в степи.

От неожиданности Маглор замер. Он не знал, что сказать.

– Ну же, отец! – подбодрил Элрос, – Он сказал, ты дивно поешь! Я тоже хочу услышать!

Со вздохом Маглор подошел к Эрьо и стал намыливать его голову, в то время как Эльо старался, окунаясь с головой, смыть мыльный раствор со своих длинных темно-каштановых волос.

Песня уйдет в неизвестность забытым мотивом —

Пусть отпечатки ладони размоет приливом —

Гневное прошлое спит под зеленой водою…

Сердце ли бьется, иль ветер под складками ткани —

Шепчет чужие слова предрассветное эхо,

Солью морской станет песня… Последняя веха…

Он замолчал, сглотнув горький ком, мешавший продолжить пение.

– Что это? – потрясенно глядя на него, спросил Элронд.

– Ничего, – утирая рукавом глаза, отвечал Маглор, стараясь взять себя в руки, – просто печальная песня.

– Нет, отец! Не пой больше таких песен! – тут же запротестовал Элрос, крутя головой. – Твоим дивным голосом ты должен петь девам любовные баллады. Попробуй и увидишь, все они будут твои! – и он рассмеялся, снова поднимая кучу брызг, направленных на брата.

Когда близнецы благополучно вылезли из чана с посеревшей мыльной водой, укутались в полотенца и были отправлены одеваться, пришла очередь Нельо совершить омовение.

Как только вода была приготовлена, Маглор лично привел его в купальню.

– Тебе помочь? – спросил он, заметив, как брат колеблется, поднеся руку к шнуровке штанов.

– Я не первый день с одной рукой, брат, – уничтожающе глянул на него Нельо. – Справлюсь сам, – и он попытался закрыть за собой дверь купальни.

– Вот черпак, – Маглор подал ему небольшой медный ковш, удержав дверь открытой. – Не спеши, я попросил нагреть побольше воды.

Старший кивнул и снова потянул на себя дверь.

– Позови, как будешь готов, я вымою тебе голову, – не сдавался Кано.

– Оставь меня, – раздраженным тоном глубокого голоса проговорил Нельо.

– Хорошо, – согласился его брат, – тогда я зайду к тебе, как только ты закончишь. Волосы и ногти надо привести в порядок, Нельо, – и он взглядом указал на отросшие ногти на левой руке старшего.

В ответ глава Первого Дома издал напряженный вздох, означавший, что прийти к нему по завершении водных процедур Маглору разрешается.

Его брат прекрасно знал, как горд, несмотря на свое увечье и положение, старший. А потому предпочитал лично, не вмешивая прислужников, заботиться о том, чтобы подстригать ногти на ногах и руке Нельо, а также о том, чтобы выравнивать кончики длинных волнистых волос главы Первого Дома, втирать в них масло и заплетать в косы на затылке и висках.

Придя в отведенную старшему лучшую комнату дворца, из тех, что удалось привести в порядок, Маглор помог молчаливо принимавшему его помощь Нельо вытереться и одеться. Затем усадил того в кресло, а сам сел у его ног и принялся стричь напоминавшие когти на лапах большой кошки ногти на ногах старшего.

Нельо все время процедуры сидел смирно, прикрыв глаза. Закончив с ногами, Маглор аккуратно дотронулся до левой руки главы Первого Дома. Ногти на ней тоже были длинными и потемнели от собравшейся под ними грязи. После купания стричь и чистить их было удобнее, побыв в воде, они стали мягче, и Маглор ловко и аккуратно орудовал ножницами.

После ногтей настала очередь роскошных волос. Маглор втирал масло, выравнивал кончики, заплетал косы, любуясь глубоким темно-рыжим цветом волнистых, сделавшихся блестящими от масла волос старшего. Он всегда завидовал их красоте и редкому оттенку. Сейчас, вымытые, волосы Нельо переливались ярко-алыми всполохами и блестели в свете прощальных лучей вечерней зари.

Он уже почти закончил заплетать центральную косу, как в дверь внезапно громко постучали.

– Кто там?! – отозвался на тревожный стук Маглор.

На пороге стоял всклокоченный и запыхавшийся Полдон, одежды его были покрыты слоем каменной пыли и испачканы глинистой грязью.

– Лорд Маэдрос, Лорд Маглор, беда! – задыхаясь, проговорил Полдон, в испуге тараща глаза.

– Говори!

– Одного из наших придавило плитой, там, на восточном склоне! – староста тяжело дышал, готовый в любой миг броситься прочь.

– Идем! Живее! – отбросив ножницы, скомандовал Маглор и тут же выбежал за указывавшим путь Полдоном.

========== 9. Точка опоры ==========

Ведомый Полдоном, второй сын Феанора в несколько прыжков преодолел два лестничных пролета, арку и внутренний двор, выбежав на широкое плато, с которого открывался обзор восточного и южного склонов.