Текст книги "На вдохе (СИ)"
Автор книги: Булочка_С_Творогом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
– На помощь! – продолжал вопить Томас.
Майя, Ньют и остальные глэйдеры мигом побросали всё и побежали к ним.
Внезапно Бен рванул вперёд и, нагнав Томаса, повалил того на землю. Он наползал на него с хрипом, пытаясь задушить, что-то повторяя без конца, брызжа слюной. Удар вовремя подошедшего Ньюта отбросил Бена от Новичка. К нему тут же подбежало несколько парней, удерживая за руки и за ноги, чтобы он снова не набросился на Томаса или кого-то ещё.
– Ты что делаешь?! – выкрикнул Ньют ему в лицо, но тот будто не слышал.
Бен тяжело дышал, пытался вырваться, скаля зубы, выплёвывая что-то хриплым нечленораздельным шёпотом. Майя отчётливо увидела выражение его окровавленного лица, и внутренности болезненно сжались. Это был не Бен. Не тот Бен, которого она знала, пусть и не очень хорошо. Это было голодное и безумное чудовище.
– Что произошло? – не своим голосом спросила она.
– Он набросился на меня! – воскликнул Томас, поднявшись на ноги.
Бегун перестал вырываться, и его взгляд на минуту чуть прояснился. К нему, подозревая худшее, подошёл Алби.
– Нет… Пожалуйста, нет!.. – пролепетал бегун совершенно беспомощно. Минута ярости прошла, уступив беззащитности и страху.
– Его рубашку. Задерите!
Рубашку задрали, несмотря на протесты Бена. От увиденного у Майи закружилась голова. На бледной коже бегуна красовался ярко-красный укус, от которого стройными нитями шли потемневшие до чёрно-фиолетового цвета вены. На месте укуса в сухой белой коже была настоящая глубокая, контрастно тёмная дыра.
Майе рассказывали о тех самых «чёрных днях», когда гриверы жалили глэйдеров, после чего их кровь темнела, они набрасывались на своих же в каких-то бреднях и в итоге просто сходили с ума. Но Майя никогда не видела этого своими глазами.
Она заметила, как изменились лица Алби, Галли, Ньюта. Она знала, что означает укус, а нападение на своих – тем более. И Бен знал, но продолжал умолять.
Она почувствовала, как кто-то взял её за руку. Фаркл.
– Может, мы можем помочь?.. – робко спросил он.
– Этому не помочь, Фаркл. – отрезал Алби. – Тащите его в Кутузку!
Парни подняли Бена и понесли, пока тот всё рвался куда-то, кричал, звал и от безысходности бился как будто сам с собой. Майя стояла и стеклянными глазами смотрела на него.
«Прошу, помогите мне… Пожалуйста.»
Наверное, она никогда не забудет этот обречённый голос, полный бесполезной мольбы и боли.
– Майя?.. – Фаркл не успел договорить, Майя уткнулась носом в его плечо и заплакала.
Она никогда не думала, что ей придётся увидеть человека, которого уже не спасти. Она впервые за все два месяца, по-настоящему ощутила опасность и страх.
Фаркл запретил ей идти на изгнание. И как Майя ни уговаривала, как ни доказывала, что всё это усталось, что всё с ней нормально, синеглазый только покачал головой и сказал сидеть в Хомстеде. Она не пошла, но в Хомстеде не осталась. Майя, подобравшись как можно ближе, зашла за дерево, из-за которого она могла всё увидеть, и прислонилась лбом к его неровной коре.
Вот глэйдеры стоят с длинными палками, вот Минхо толкает к ним Бена с завязанными за головой руками.
Бегун подвёл его к самым Воротам, ноги Бена заплелись, и он рухнул на землю. Недалеко от себя блондинка увидела Чака и Томаса. Мальчик что-то сказал ему, и, нахмурившись, ушёл. Ей тоже захотелось уйти, но ноги как будто приросли к земле.
Ворота щёлкнули и заскрипели. Парни опустили палки и, медленно двигаясь на Бена, втолкнули беднягу в Лабиринт. Из последней щели вырвался истошный, почти нечеловеческий крик, и две громадные каменные плиты соединились.
Майя продолжала стоять. Уже все разошлись, солнце почти село, а она всё стояла и тупо смотрела в одну точку – ту, где закрылись ворота. Слёз не было, Майя вообще не привыкла плакать. Утром – чуть ли не впервые за всю жизнь, что она помнит. Но само осознание, что они толкнули своего товарища на верную смерть, вызывало у Майи отвращение к глэйдерам. И к себе, за то, что не могла ничего сделать. Надо было с воплями закрыть Бена, остановить парней, хотя бы попытаться ему помочь. Ведь это всё-таки смерть.
– А Фаркл сказал, что запретил тебе сюда ходить. Но, видимо, для тебя никакие правила преград не представляют. – голос подошедшего Ньюта прозвучал как в тумане.
– Это же бесчеловечно. – еле шевеля губами прошептала девушка.
– Майя, так нужно. Пойми, ему мы уже не смогли бы помочь, а он мог в любой момент начать творить настоящий хаос. Он уже начинал. Напал на Новенького, а это нарушает наши законы.
Ньют подошёл к ней и положил руку на её плечо. Майя не шевельнулась.
– Он бы сошёл с ума здесь. Ему гораздо проще умереть, чем жить в бреду, а именно так он бы и жил. Из-за него могли пострадать другие, потому что он уже становился неуправляемым. Поверь, сейчас мне даже хреновей, чем тебе. Потому что это я затолкал его за стены. Но я знаю, что так лучше. – Ньют стал невесомо поглаживать её по золотистым волосам. Так легко, но так уверенно, как будто он так делал всю жизнь.
– И что, Минхо теперь будет один?
– Завтра с ним бежит Алби. Днём всем руковожу я. Галли рвёт и мечет. – он усмехнулся, но понял, что время не шуточное. – Гриверы никогда не жалили посреди дня. Они представляли угрозу только ночью и то, если ты в Лабиринте. А теперь…
– Всё меняется. – серьёзным и почти предрекающим голосом перебила она.
Рука парня чуть дрогнула, замерев в воздухе недалеко от её плеча с одним накрученным на палец светлым локоном.
========== Глава 4 ==========
Как минимум раз в три недели наступал тот день, когда глэйдеры собирали в кучу все свои рваные вещи и отдавали Майе на «починку». До её прибытия они старались делать это сами, но толку от этого было немного, так что после появления девчонки, эстафета перешла к Майе. И хотя та шила не намного лучше, одежда, выходящая из-под её рук, была гораздо прочнее, чем их все их прошлые попытки вместе взятые. Но каждый раз под вечер ей приходилось ходить к Фарклу за йодом, чтобы обработать исколотые в кровь пальцы и излить ему душу на тему «Как меня всё задолбало».
По началу, ей хотели доверить ещё и стирку, но Майя подняла такой крик, что в жизни не прикоснётся к грязным вещам парней, что даже Алби побоялся сказать ей хоть слово, и от этой муки она была избавлена.
Майя ненавидела такие дни, но сегодня была даже рада побыть в одиночестве. Всё утро перед глазами маячило зачёркнутое имя Бена на стене, хотя Фаркл и старался держать Майю от неё подальше. Глэйдеры были молчаливее и подавленнее обычного.
Словно чувствуя общее настроение, над Глэйдом висели тяжёлые серые тучи. Душно, безветренно, жарко. У Майи с самого утра до чёртиков болела голова. Нитка никак не хотела продеваться в долбанное игольное ушко, сколько Майя не мучилась. В конце концов из лёгких девушки вырвался громкий злой стон, она бросила так и не зашитую майку Ньюта и села на пол, облакотившись на стену.
Стоит закрыть глаза, как в голове начинает кружиться карусель обрывков воображения, всего того, что она видела во снах – фиолетовый кот, загадочная надпись «Мечтайте. Пытайтесь. Творите добро», серебристое кольцо, которое срывают с её пальца, и мокрые от слёз щёки. А ещё чьи-то глаза. Изумрудно-зелёные. В Глэйде нет ни одного человека с такими глазами. И нет никого, кто бы смотрел на неё с такой нежностью, как это делали глаза из сна. Ночью приходит всё чужое и знакомое одновременно.
Раздался глухой раскат грома, и через несколько минут Майя услышала биение капель о зелёные листья. Шум дождя успокаивал. Девушка не сомневалась, что все сейчас внизу, пережидают под навесом. Дожди бывали крайне редко, в последний раз два месяца назад – Майя вырезала своё имя под неприятно моросящим дождиком.
В дверь постучали, и в комнату заглянул Фаркл.
– Там дождь, мы… – он замялся. – Ты как?
– Вот шью, не видно что ли. – без энтузиазма ответила Майя, кивнув в сторону недошитой майки.
Фаркл чуть улыбнулся.
– Идём к нам. На свежий воздух, проветришься. А то, как я посмотрю, дела у тебя идут не очень продуктивно. Да и Минхо с Алби уже скоро должны вернуться. Они шли туда, где Бена ужалили. Должны были выяснить, в чём дело.
Майя подняла на него глаза. Они в своём уме? Бежать в самое пекло, когда только что там был фактически убит человек? Умно, ничего не скажешь. Всё же Майя поднялась с пола и вышла на улицу. Стоило ей оглядеть глэйдеров, как она тут же, мимолётно, но столкнулась с взглядом шоколадных глаз.
Ньют отвернулся первый.
Всё вокруг было насквозь мокрым, в воздухе стоял запах свежести и прохлады. Цветочные бутоны покачивались, с их нежных шёлковых лепестков аккуратно стекали хрустальные капли.
Майя вместе с парнями стояли под навесом уже около часа, если не больше. Дождь за это время только усилился. Многие уже забрались в гамаки, чтобы не намочить ноги, кто-то даже задремал. Блондинка стояла, обхватив себя руками, покрытыми мурашками от холода. Рядом с ней стоял Томас, прислонившись к палке, на которой держался навес, чуть дальше от него – Ньют. Позади всех в своём гамаке сидел Фаркл.
Все не отрываясь смотрели на ворота. Алби и Минхо до сих пор не вернулись.
Майя взглянула на Ньюта. Он выглядел неправдоподобно спокойным, но всё же был очень напряжён, хоть и старался не подавать вида. Тёмные брови сведены к переносице, губы сжаты в тонкую ниточку. Он пристально смотрел на стены.
– Они должны были уже вернуться. – нервно дёргая рукой сказал Томас. – А если они не успеют?
– Успеют. – твёрдо ответил Ньют. Томас оттолкнулся от подпорки и подошёл к нему.
– Да, но что если нет?
Ньют медленно перевёл на него взгляд.
– Они успеют.
Оба снова посмотрели на ворота. Вскоре Томас отошёл к Фарклу, который достал невесть откуда ягоды ежевики, и съел одну, унимая в себе нервоз. Майя заметила, как бледные пальцы Ньюта вцепились в ткань брюк, сжимая их всё крепче. Он волнуется. Очень. Девушка поёжилась и продолжила ждать.
Ужасно ощущать себя бесполезным и зависимым. Одновременно и по отдельности.
В течение получаса дождь постепенно утих, а затем и вовсе прекратился. Небо чуть посветлело, и как только это стало возможным, глэйдеры по лужам и грязи побежали к Воротам, вглядываясь внутрь.
Их не было.
В воздухе висела напряжённая тишина. Все взгляды были устремлены в одну точку, и каждый отчаянно надеялся, что уже через секунду из-за поворота выбежит Минхо, а за ним Алби, и все они смогут наконец выдохнуть. Но никто не появлялся.
Громкий металлический хруст обозначил, что через пару минут Ворота начнут закрываться.
– Может кого-нибудь послать за ними? – голос Томаса слегка подрагивал.
– Это против правил. Либо они вернутся, либо нет. – мрачно отрезал Галли. – Нельзя рисковать кем-то ещё.
Майя отрывисто вздохнула, и тут Строитель повернул голову к ней, недовольно сводя живописные брови, как будто только что заметил её присутствие.
– А почему она здесь?
– Потому что я такой же глэйдер, как и ты, Галли. – холодно отозвалась блондинка.
– Ты девчонка.
– Очень наблюдательно. Но это не значит, что я буду сидеть в Хомстеде и ждать, пока мне весточку с новостями принесут! Даже Чак здесь, а он ещё ребёнок.
– Эй… – тихо возмутился мальчик.
– Нам сейчас не нужны нервные срывы!
– Я промолчу о том, кто из нас скорее сорвётся.
– Всё, хватит! – прикрикнул Ньют, видя, что Галли поднимается с присева, и резко взглянул на Майю. – Не до этого сейчас…
Вдруг из Лабиринта донёсся сильный порыв ветра, вперемешку с пылью и сухими листьями. Ворота заскрипели и медленно начали сходиться.
Майя почувствовала, что сердце застучало чаще. Не успеют в ближайшие пять минут – они погибли. Она посмотрела на Ньюта, надеясь, что тот скажет сейчас что-нибудь, что хоть на толику увеличит их шанс или хотя бы успокоит, но разглядела взбухшую у него на лбу вену и с отчаяньем поняла, что он не знает, что делать.
– Вот они! – вдруг закричал Томас.
Тёмный силуэт Минхо, с трудом несущего что-то большое и тяжелое на плечах вдруг выглянул из-за поворота, и стал волочить ноги к выходу. И Майя поняла, что этим «чем-то» был Алби. Что-то случилось.
Бегун, качаясь из стороны в сторону, наклонился, отрывая ноги Вожака от земли и чуть ускорил шаг. Все вдруг отмерли и что есть силы стали выкрикивать что-то, что возможно могло придать Минхо сил. Но даже если предаст, его шансы слишком малы.
Минхо шёл, они кричали, Ворота закрывались. Проём становился всё меньше и меньше.
Алби кубарем свалился со спины бегуна и растянулся на земле. А времени уже не оставалось.
Галли кричал о том, чтобы Минхо бросил Алби и бежал, но тот тщетно пытался взвалить чернокожего на плечи.
– Они не успеют. – тихо сказал Ньют, но Майя вздрогнула, как будто её ударило током.
Ньют не может так говорить. Он не может перестать верить, потому что иначе верить перестанет она. А как им тогда жить?
Минхо с последними силами рванул к Воротам, таща за собой Алби. Он уже почти подошёл, но проём был уже слишком узким.
Не успеют.
Конец.
И тут, чёрт знает, кто его дёрнул, Томас сорвался с места и, едва пролезая между закрывающимися стенами, вбежал внутрь.
– Новичок!
– Томас!
– Стой!
Три голоса слились в один и потерялись в общем гуле. Ньют попытался схватить его, остановить, сделал шаг за ним. Майя судорожно схватилась за него, а Фаркл – за неё. Томас упал на полы Лабиринта рядом с валяющимся Алби, и Ворота со звоном захлопнулись.
Сердце ухнуло, и провалилось куда-то в желудок. Ньют замер, стоя с вытянутой рукой, едва касаясь каменных стен, и продолжал тупо смотреть в уже закрытые Ворота. Майя тяжело дышала, как будто это она только что вбежала туда, впиваясь ногтями в руку Ньюта. Он бы и не побежал туда. А чёртов Томас побежал. Фаркл, придерживающий её за локоть, очнулся первый. Он отпустил Майю и сделал несколько шагов назад. Рука Ньюта ослаблено опустилась, он отрывисто выдохнул, прикрывая глаза.
– Но… Они ведь вернутся, да? – тихо спросил Чак.
– Никто никогда не возвращался.
– Ньют, прекрати! Там же Томас, ты его знаешь, он откуда угодно выход найдёт! – воскликнула Майя, растерянно переводя взгляд с него на Чака и обратно. Внутри неё медленно закипала истерика.
– Единсвенное, что я знаю, это то, что никому не удавалось выжить после ночи в Лабиринте. – Ньют стрельнул в неё резким холодным взглядом, от чего пальцы сами собой разжались, и его рука из них выскользнула. – Так, всё, расходимся! Всем спать! Всё выясним завтра.
Плантатор махнул рукой, и глэйдеры медленно стали расходиться, всё ещё бросая косые взгляды на Ворота. Замешательство. Непонимание. Страх. Они стали как будто осязаемы.
У Ворот остался только Чак. Он преданно глядел на вершину стен и, наверное, ждал, что сейчас они откроются и выпустят невольных заключённых.
– Пойдём, Чак. – ласково произнесла Майя и погладила его по кудрявой голове. – После такого дня нужно выспаться. Мы всё узнаем завтра. Нужно только лечь спать сейчас, тогда завтра наступит быстрее. Хорошо?
Мальчик робко кивнул, и вместе они на ватных ногах зашагали к Хомстеду.
Это был самый тихий вечер в истории Глэйда. Никто не шутил, почти не разговаривал, все довольно быстро легли по своим гамакам и уснули. Не спали только Майя, Фаркл, Чак и Ньют. Их напряжённые, задумчивые лица освещал одиноко воткнутый в землю факел. Молчание давило на мозг ещё сильнее, чем пьяные песни парней во время «вечеринок».
– Эй. – к ним со спины подошёл Галли и уселся рядом на скамью. – Будете?
Майя увидела у него в руках несколько баночек с фирменным пойлом. Чуть поджав губы, она взяла, припадая губами к горлышку. Обжигающий вкус застрял на языке, ударил пузырями в нос. Майю передёрнуло, но, чёрт, она была рада почувствовать хоть что-нибудь. Галли тоже сделал глоток. Фаркл демонстративно отказался.
– А мне? – возмущённо спросил Чак.
– А ты маловат ещё. – ответила ему Майя, снова отпивая из банки.
– Вот сколько тебе лет?
– Я не помню.
– И я не помню, так что мы одногодки.
Блондинка чуть улыбнулась и потрепала мальчика по голове. Но как бы он не просил, напитка не дала.
Тёмное пятно, именуемое стенами Лабиринта, сливалось с чёрным беззвёздным небом, нагнетая ещё сильнее. Эта чернота через все возможные щели проникала в душу, заставляла мозг думать о самом страшном. Но не думать они не могли.
Что же сейчас творится там, за стенами?
Через какое-то время Чак, всё клевавший носом последние полчаса, ушёл спать, вслед за ним – Фаркл, многозначительно сжав плечо Майи перед уходом. «Клуб анонимных алкоголиков» – усмехнулась Майя, глядя на компанию, в которой осталась.
Они просидели ещё сколько-то, пока Галли не поднялся и не погнал её спать. Последний огонёк погас, и на Хомстед опустился напряжённый сон.
Ньют за вечер не произнёс ни единого слова.
Глаза резко распахнулись, сталкиваясь с чернотой Глэйдовской ночи. Сон улетучился так же быстро, как и пришёл. Никаких зацепок, никаких голосов, просто тихая темнота. И Майя была даже рада – хотя бы ночью она может быть спокойной. После всего, что сегодня произошло, ей как никогда нужна была пустота без всякой там нагрузки.
Она чуть приподнялась на локтях, оглядываясь. Все вокруг спали, но тут внимание Майи привлёк недалёкий от неё пустующий гамак.
Чёрт.
Девушка нашла его в лесу. Ньют стоял, оперевшись на дерево, и глядел в пустоту. Из-за темноты его почти не было видно – только тёмный силуэт и светлые волосы, освещаемые выглянувшей луной. Аккуратно ступая по хрустящим веткам, очень рискуя получить себе по лицу, Майя подошла ближе, надеясь, что парень заметит её. Может быть он и заметил, но не среагировал никак.
– Ньют… – робко позвала она. – Ньют, пошли, пожалуйста…
– Мне не спится. – мрачно сказал он, не дав ей договорить. В его руках сверкнула банка. Бухает, зараза.
– Сколько ты уже выпил? – она скрестила руки на груди.
– Это вторая или третья…
– Ты им этим не поможешь.
– Поможешь? Майя, они уже мертвы. Они не вернутся.
– Ты мне сам говорил, что нужно надеяться. Всё вокруг меняется, они могут вернуться. Должны…
Ньют не ответил, делая глоток.
– Теперь я понимаю, что ты была права, когда говорила это. – прохрипел блондин.
– Надеюсь, ты сейчас о том, что Галли нужно изолировать от общества в связи с психической неуравновешенностью.
– Я о том, что надежда для неудачников. – он проигнорировал её попытку пошутить.
– Ньют, я постоянно болтаю всякий бред, не нужно меня слушать и тем более воспринимать это всерьёз.
Парень резко развернулся к ней. Его тёмные глаза блестели каким-то совершенного не Ньютовским блеском.
– Посмотри, что происходит, Майя. Бена ужалили посреди дня, вместо него побежал в Лабиринт Алби, того тоже ужалили, это очевидно, Минхо вместо того, чтобы бросить его и спасаться попытался вытащить обречённого на изгнание, а Томас, дурья башка, ушёл к ним. Теперь мы потеряли всех троих. Гриверы разорвут их на части, если уже не разорвали. – негромкий, но леденящий голос. Ньют – всегда спокойный, рассудительный, здравомыслящий – сейчас был на грани срыва. А может это и был его срыв. – Всё катится к чертям. Всё, что было создано Алби, весь поддерживаемый порядок испаряется. Мы лишились обоих бегунов и Вожака, который руководил всем, всё держал под чёртовым контролем! Некому изучать Лабиринт, некому искать выход, а внутри Глэйда мы все переубиваем друг друга и без помощи этих тварей. На что теперь надеяться, во что верить? В неминуемую смерть?
Голос Ньюта дрожал то ли от злости, то ли ещё от чего-то, он не сводил с Майи сверкающих глаз. Она окончательно запуталась в его палитре чувств, но ей совсем не хотелось, чтобы он испытывал это, что бы оно не было. Захотелось успокоить его, вернуть того Ньюта, которого она знала. Снова вселить в него надежду, которая как-то заставляла её надеяться самой. Чтобы он сказал ей что-то иронично, с упрёком, улыбнулся, а завтра утром подошёл к Воротам и сказал «Говорил же», когда троица появится перед ними целая и невредимая.
– Майя, ну чего молчишь? У тебя есть план? Выход из этого дерьмового положения или, может, из Лабиринта? Почему ты уверена, что завтра, как только Ворота откроются, они выйдут оттуда живые?!
– Потому что там Томас. Алби сам говорил, он не такой, как все.
– Да, мозгов бежать в закрывающийся Лабиринт хватило только у него!
– Он хотел помочь.
– Почему ты его защищаешь?! Он покойник по собственной вине!
– Ньют! – они не кричали. Это был шёпот, но горло срывалось, как от громкого крика. – Хватит нести бред. Ты пьяный.
– В трезвом состоянии я бы сказал тоже самое. Я не смогу всем рулить без Алби. Никто из местных в Лабиринт не побежит. Нам всем, чёрт возьми, конец и…
Ньют не успел договорить.
Майя шагнула к нему, обхватила ладонями его лицо, и приблизившись, легонько подула на его прикрытый чёлкой лоб. Какой-то слепой порыв заставил её сделать это, словно она непременно знала, что это поможет ему, успокоит.
Ньют удивлённо смотрел на неё, со всё ещё приоткрытым ртом, потом обмяк, прикрыл глаза, и Майя поняла – успокоился. Блондинка продолжала дуть, шептала что-то, поглаживала острые скулы. Светлые волосы щекотали кончики пальцев.
Она старалась, изо всех сил пыталась не смотреть на его покусанные губы, на длинные ресницы, аккуратную линию скул, но в голове так и пульсировала мысль о том, что они слишком близко друг к другу.
Опустевшая баночка глухо упала в траву. Ньют, не открывая глаз, взял её за запястья и нехотя медленно убрал руки. Убрал и продолжал держать. Майя затихла.
– Я… – робко начала она, но он её перебил.
– Иди спать.
– А ты?
– Мне пойти с тобой спать?
– Дурак. – Майя улыбнулся, чувствуя, как к щекам приливает краска. Но теперь он снова в состоянии шутить.
– Я сейчас приду. Честно. Спокойной ночи.
– Спокойной, Ньют.
Майя вернулась в Хомстед с покрасневшими горящими щеками. Майя послушно легла и закрыла глаза. Майя не уснула, пока не услышала, как недалеко от неё скрипнул канат, и кто-то устало не рухнул в гамак.
Комментарий к Глава 4 Лукайя канон хд
(Пы. Сы. Ребят, я очень жду какой-то обратки, там, ждунов, комментов, лайкосов. Дайте мне знать, что вы тут!)
хХх
========== Глава 5 ==========
Майя почти поверила, что это конец, когда утром Ворота открылись, а за ними не было ничего. Взглянула на тех наивных, кто как она решил утром подойти и проверить – а вдруг?..
Их не было. Просто пустой и мрачный коридор Лабиринта.
Все вмиг погрустнели и побрели на свои рабочие места, понурив голову. Майя отвернулась, утыкаясь взглядом в сырую траву под ногами. Девушка заламывала пальцы за спиной, чувствуя, как что-то щекочет нос. И поняла – сейчас она снова разревётся, но на этот раз уже точно будет знать, почему.
Надо будет зачеркнуть ещё три имени, в десять раза усерднее работать на плантациях, потому что Ньюту будет не до того, обязательно взять у Фаркла успокоительное…
– Не может быть.
Майя подняла голову, прислушиваясь к словам Зарта. Поворачиваться не хотелось, там мог быть и гривер, и ещё что похуже. Но радостный вопль Чака всё же заставил её осторожно развернуться и тут же широко улыбнуться, не веря своим глазам.
Минхо и Томас, держа на плечах Алби, уверенно шли к выходу. Измученные, грязные, уставшие, но живые.
Послышались голоса, крики, парни вновь сбежались к Воротам, встречая их. Ньют и ещё несколько человек забрали с плеч Алби и аккуратно положили на землю. Майя перехватила усталый взгляд Томаса и одобрительно кивнула ему, продолжая улыбаться. На пришедших свалился шквал вопросов. Каждый хотел узнать, что произошло и как парням удалось выжить. Минхо поднял на них воспалённые глаза и стало ясно, что выжить было нелегко. Но ведь выжили.
– Ты видел гривера? – звонко спросил Чак.
– Видел… – Томас отдышался.
– Не просто видел, – ответил за него азиат. – Он убил его.
Все посмотрели на новичка со смесью удивления и восхищения, кто-то – недоверия. Убить гривера не удавалось никому. Выжить после встречи с ними не удавалось никому. Томас чуть потупился и сделал непонятный жест рукой, как будто это не он гривера убил, а кто-то там другой, Томас просто рядом стоял.
«А я тебе говорила.» – одними губами произнесла Майя. Ньют слегка улыбнулся и кивнул. «Говорила».
Кто-то что-то кричал, его перекрикивал другой, того – третий и так получался Великий Глэйдерский Совет.
Обычно, в Совете участвуют только самые главные: Алби, Ньют, бегуны и иногда Галли, если он никого в тот момент не бесит. Но в этот раз всё было по-другому, начиная с того, что наперебой орали все без исключения, даже не вслушиваясь в то, что говорит сосед, и заканчивая тем, что второй лидер, то есть Ньют, молчал, а всем собранием с ужасно важным видом рулил Галли. Он был только рад высказать наконец всё, что у него накипело по поводу Новичка, и, пользуясь отсутствием главного и какой-то отречённостью блондина, быстро взял всё в свои руки.
– Всё меняется. – сказал он, когда всеобщий ор немного притих. Майя еле удержалась, чтобы не ляпнуть «Да ладно?». – Сначала Бена жалят посреди белого дня, а потом Алби.
«В трезвом состоянии я бы сказал тебе тоже самое»
– А теперь наш Новичок. – Галли стрельнул убийственным взглядом в Томаса, тихо сидевшего в стороне, как подсудимый перед присягой. – Решил взять на себя смелость и отправиться в Лабиринт, что является явным нарушением наших правил!
– Что-то мне подсказывает, что если бы Томас туда не пошёл, и они бы не вернулись. – ехидно заметила Майя, кивнув на Минхо.
– Она права. Он же спас их. – глухим басом поддержал её Фрайпан.
– Ты думаешь?.. – Галли приподнял брови и набрал в грудь воздуха, готовя долгую речь. – Целых три года мы сосуществовали с этими тварями, а теперь ты убил одну из них! Кто знает, чем это обернётся.
– Ты так говоришь, как будто бы у нас с ними какие-то договорённости, обязательства, а они, между прочим, долгое время приспокойно убивали наших! – воскликнула Майя.
– Майя, тормози… – шикнул на неё Фаркл.
– Возможно, но тебя тогда не было, ты не можешь судить! Мы же смогли добиться мира, который был до сегодняшнего дня? Так что молчи и не лезь!
Майя от возмущения чуть не задохнулась.
– Удушу его же бровями, ей богу. – буркнула она, и Фаркл рядом затрясся от смеха.
– Ну и что же ты предлагаешь? – спросил Ньют у Галли.
Тот притворно задумался, раскинул руки и выдал:
– Наказать его.
В задании собрания вновь поднялся гул. Кто-то был против, кто-то за, а сам Томас заметно напрягся.
– Минхо, – не обращая внимания на гул, обратился к бегуну светловолосый. – Ты был с ним. Что ты думаешь?
Азиат задумался, и все снова, как по щелчку пальцев, умолкли.
– За всё время, что мы здесь, ещё никто ни разу не убивал гривера. Когда я струсил и убежал, этот чёртов герой остался защищать Алби. Не знаю, храбрость это была или глупость… Но этого нам точно не хватало. – на этих словах Майе захотелось посмотреть на Ньюта, но его скрыла кучерявая голова Чака, сидящего перед ней. – Он должен стать бегуном. – уверенно закончил Минхо, и Майя победно улыбнулась.
Собрание снова загудело, в разы громче, чем до этого. Кто-то орал, что Минхо торопится с решениями, кто-то, что это правильно, а Чак просто начал восторженно скандировать имя Томаса, но наткнувшись на суровый взгляд соседа, умолк.
– Хотите закатить ему вечеринку?! – яростно завопил Галли. – Валяйте! Но если я что-то и понимаю на счёт Лабиринта, так это то, что нельзя просто взять и…
Галли не договорил. Раздался громкий протяжный гудок, который мог означать только одно – приехал Лифт. Все удивлённо переглянулись, проверяя, не послышалось ли. Майя вопросительно взглянула на Фаркла, но тот тоже не ничего не понимал. Лифт не может приехать сейчас, слишком рано…
Все толпой вывалились из зала Собраний. Галли и Ньют, прибежавшие к Лифту первыми и открыли люк, после чего светловолосый спрыгнул вниз.
– Что там? – первое, что спросил каждый, стоило дойти до места.
Ньют поднял на них поражённый взгляд и ответил:
– Это девчонка.
Глаза Майи округлились. Оттолкнув кого-то, она подошла ближе, почти к самому краю и увидела лежащую на металлическом полу девушку с темными волосами и контрастно бледной кожей. Девушка была без сознания. В руке она что-то сжимала.
Девушка. Наконец-то. Теперь она не одна.
Майя подумала об этом, и ей даже стало плевать, что Лифт приехал гораздо раньше, чем должен был. Он привёз человека, который наконец сможет понять её полностью.
– Кажется, она мертва…
– Вроде бы дышит. Просто в отключке.
– Что у неё в руке? – Галли кивнул на смятый листок бумаги, зажатый в бледных пальцах.
Ньют осторожно наклонился и вынул записку из сжатой руки.
– Она последняя из всех. – громко прочёл он, развернув. – Что это значит?
– То и значит. Больше никого быть не должно. – сказала Майя, и тут девушка вздрогнула и распахнула глаза.
– Томас! – громко выкрикнула она так внезапно, что все тут же отскочили от края. Девушка несколько раз тяжело вздохнула и снова отключилась. Все взгляды устремились на Новичка.
– Ещё считаете, я перегибаю? – Галли прожигал взглядом Томаса, хотя только слепой не заметит, что он так же удивлён, как и все. Затем он резко развернулся к Майе. – Это твоя работа?
– Ага, конечно. Я всё это время в Лифт записочки кидала: «Создатели, миленькие, пошлите мне подружку, я сдохну в окружении этих кланкорожих!». – наигранно плаксивым голосом ответила Майя.
– Потом разберёмся. – сказал Ньют, чуть улыбаясь. – Фаркл, Клинт, несите её к себе. Я сейчас подойду.
Фаркл кивнул, и они с Клинтом спрыгнули вниз. Аккуратно подняв девушку на руки, медаки потащили её в лечебницы. Майя проводила их задумчивым взглядом.
– Составит тебе компанию, когда проснётся. – рядом с ней возник Ньют. – Если, конечно, не предпочтёт Томаса.
Майя, приподняв брови, непонимающе посмотрела на него и увидела в карих глазах откровенное веселье, хотя само лицо оставалось до нелепого серьёзным. Девушка против воли рассмеялась.
Но, к сожалению, скорее от напряжения, чем искренне.
Новенькая не просыпалась уже в течении двух часов. Фаркл подносил к её лицу самые пахучие средства, которые обычно даже Майю приводили в чувство, но глаза оставались закрытыми, как будто она и неживая вовсе. Об этом напоминало только её слабое равномерное дыхание.
Томас, Минхо, Ньют, Майя и Фаркл стояли вокруг неё. Последний регулярно прикладывал тыльную сторону ладони ко лбу девушки, после чего легонько шлёпал по щеке и выжидающе вглядывался. Когда же понимал, что эффекта нет, отходил в сторону.
– Ты её узнаёшь? – спросил Ньют у Томаса после какой-то паузы. Тот помотал головой. – Зато тебя она вот явно знает.
– Ньют, мы не можем знать точно, что творится в её голове. Надо ждать, пока очнётся. – постукивая пальцами по шероховатой поверхности койки, сказала Майя.
