Текст книги "Твердые реки, мраморный ветер"

Автор книги: Бодхи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 43 страниц)

– Да, действительно… привыкла, что родители дают имя ребенку, и не подумала, что и в самом деле, клево когда ребенок сам придумывает себе имя. А интересно посмотреть бы на воспитание ежа.

Судя по выражению их лиц, Джейн поняла, что опять что-то ляпнула.

– Воспитание?? Уссаться можно!!:)

Нанду громко заржала, и в этот момент Джейн поняла – насколько сильно она отличается от обычных матерей – заёбанных, уставших, раздражительных, скандальных, ненавидящих. Нанду вообще ничем не отличалась от остальных мордо-девушек и парней, разве что была менее взрывной в своих движениях. Обычная беременная женщина выглядит отвратительно – опустевшее, отвисшее лицо, словно жизнь ушла из нее, неуклюжие и тяжелые движения.

– Но тебя ведь никто здесь не воспитывает? – Спросила её Нанду, отсмеявшись.

– Меня? Ну меня нет…

– Ну а его почему кто-то будет воспитывать?

– Всё то же самое – не могу себе вообразить, что ребенка можно не воспитывать!

– У нас с воспитанием всё просто. Мы следуем такому правилу: узнай, чего хочет ребенок, и именно это ему посоветуй.

– Но бывает же так, что еж делает что-то такое, что делать нецелесообразно или опасно?

– Бывает, естественно.

– И что тогда?

– Тогда ему объясняют – почему именно мы не хотим таких действий. Например, мы не хотим, чтобы еж приводил в поселения посторонних, и мы объясняем ему, что между посторонними людьми и обитателями поселений есть большая разница, и мы стараемся показать ему эту разницу – берем его "в люди", показываем ему людей, даем ему возможность поиграть с обычными детьми, пообщаться с обычными взрослыми, даем разъяснения.

– А если это не помогает?

– Тогда мы ему запрещаем.

– То есть к насилию прибегать приходится?

– Да, конечно. Но судя по тем отчетам, которые я читала, такое насилие не является конфликтом, не формирует враждебности или отчуждения друг к другу, ведь еж испытывает сильное доверие и открытость к нам, к мордам, к тебе вот он будет ее испытывать, когда родится, и поэтому запрет не становится причиной ссор – мы просто говорим ему, что на данный момент не в состоянии объяснить – почему мы требует не совершать какого-то действия, но в будущем он сможет в этом разобраться и принять свое решение. И для каждого ежа ведется свой список вопросов, в которых он пока не может разобраться и подчиняется нашему авторитету. И этот список поначалу активно копится, а потом так же активно рассасывается, когда ежу становится полтора-два-три года, и он уже начинает быть способен сам во многом разобраться.

– Клёво. Интересно узнать побольше о воспитании… ну то есть, как иначе сказать?

– Да в общем нет специального термина. Содействие. Мы содействуем ежам в их желании узнавать, развиваться.

– Ну вот значит интересно узнать побольше о содействии ежам, где-то можно прочесть всё это – отчеты, наблюдения и прочее?

– Ну конечно! – Снова удивилась Нанду – Ты просто никогда наверное не обращала внимания на этот раздел в Мордо-Вики. Там все есть, читай сколько угодно. Всё, я – загорать!

И Нанду вскочила, как заяц, словно на пружинах, и умчалась на веранду с такой прытью и топотом, что Джейн оставалось только флегматично дезавуировать свою мысль о якобы "пониженной взрывности" ее движений.

Разговор с Нанду завел Джейн в лабиринт размышлений и неопределенных фантазий. Мордо-педагогика… тут ведь тоже все нужно начинать с нуля, тут тоже столько интересного. Слово затасканное и неприятное – "педагогика", как, интересно, это называется на мордо-вики?

Джейн открыла комп. Морды называли это "ежевика" – от слова "еж" и, возможно, окончание "-ка" от привычного окончания обозначений наук. Теперь понятно, почему она раньше не обращала внимания на этот раздел:) – слово "ежевика" никак не ассоциировалось с чем-то интересным, раньше она думала, что здесь расположена инфо по выращиванию ягод и фруктов на Базе:) Значит, ежевика – наука о содействии ежам. Джейн попыталась представить – насколько это непривычно, сложно и интересно – воспит… то есть содействовать ежам. Обязательно надо попроситься познакомиться с совсем мелкими ежами, если сейчас такие есть!

Запищал голографический мессенджер, и перед экраном компа образовалась мордочка Фоссы!

– Ты где?

– В Муктинатхе. Я теперь знаю, что ветер мраморный!

Фосса фыркнула, как мангуст, повернулась к Джейн в профиль и видимо с кем-то стала разговаривать.

– Оставайся там. Утром будет совещание, мы хотим, чтобы ты поучаствовала.

С этими словами Фосса исчезла, так что Джейн не успела задать ни одного вопроса. Ну и ладно, какая, в общем, разница? Будет совещание так будет, в любом случае скучно не будет:)

В шесть утра в Муктинатхе еще темно и довольно холодно, и Джейн решила пробежаться к чайным домикам и обратно, но, прибежав туда, захотелось поработать ногами и легкими и взбежать на первое ребро – до места, откуда начинается пологий подъем. Через каждые пятьдесят метров приходилось переходить с бега на шаг, но ощущения от таких усилий было очень приятным.

Вернувшись, Джейн почувствовала, что что-то изменилось. Быстро окунувшись в ванну с горячей водой, она пошла в общий зал и обнаружила там полтора десятка человек. Некоторых она знала, некоторых видела впервые.

– Садись, мы хотим, чтобы ты поучаствовала в обсуждении, – кивнул ей мужчина лет сорока.

Джейн осмотрелась. И поняла, что испытывает некоторое напряжение, не то чтобы страх или отчуждение, но то напряжение, которое испытываешь, когда входишь в клетку к ручному тигру – вроде знаешь, что он сытый и ручной, а все-таки тигр… Окружающие ее люди заметно отличались даже от тех, с кем она жила на Базе. Когда Джейн встречалась с кем-то из них взглядом, возникали ощущения, как в самолете, проваливающемся в воздушную яму. И в то же время их лица были спокойные, открытые и даже добродушные, что-ли.

– Хочу тебе предложить заняться бизнесом, – продолжил мужчина. – У тебя есть идеи? Мы сейчас хотим определить некие параметры нашего бюджета, заодно можем выделить средства и под инвестиции в твою идею, если она есть. Если нет – можем предложить на выбор несколько идей.

– Бизнесом?? Нет, у меня идей нет, никогда не думала об этом… а зачем?

– Чтобы зарабатывать.

– Но у меня нет необходимости в деньгах, я получаю большую зарплату, которую почти не трачу…, – Джейн чувствовала себя немного растерянно, – я даже точно не знаю, сколько у меня на счету, что-то около пятидесяти тысяч евро, мне столько не потратить за два года, даже если бы я сейчас перестала работать на Базе.

– Не для тебя, для нас.

– Не понимаю.

– Заработанные деньги ты можешь тратить на проекты, которые развивают "морды", тебе разве не хотелось бы развивать мордо-культуру, строить новые поселения, лаборатории, проводить курсы для сотен тысяч детей, выискивать среди них талантливых и склонных к ОзВ?

– Я об этом никогда не думала… да, вообще конечно это было бы здорово, но я вообще никогда не занималась бизнесом, я совершенно ничего об этом не знаю! А.. насколько вообще это необходимо – зарабатывать деньги? Есть финансовые проблемы?

– Проблемы есть. Например есть такая проблема – куда девать деньги.

– То есть:)

– Сейчас в сети мордоотелей насчитывается шестьдесят три объекта. Каждый из них в среднем приносит два миллиона долларов ежегодно, то есть примерно сто тридцать миллионов ежегодно. Ты смогла бы с пользой инвестировать такие деньги?

– Положить в банк..:)

– Положить в банк – это не инвестировать, а в лучшем случае сохранить от инфляции, не более того, а мы хотим, чтобы наши капиталы росли, чтобы они вкладывались в развитие. А как ты могла бы нам помочь в этом, если ты в жизни больше пятидесяти тысяч долларов в руках не держала?

– Я и десять тысяч не держала:)) Но зачем же тогда еще зарабатывать, если и так вы зарабатываете сто тридцать миллионов в год!!

– Мы зарабатываем больше, но нам не хватает.

– Но только что ты же сам сказал, что вам деньги девать некуда?!

– Я не говорил "девать некуда", я говорил – есть задача – куда их деть, куда оптимально инвестировать. Например, мы можем построить новый отель. Примерно два-три миллиона долларов будет стоить земля под него, а то и три – отели нашей сети всегда строятся на лучших территориях, и сам отель обойдется в четыре – итого семь. Но выбрать оптимальное место – не так просто, для этого требуется большой опыт. Ну у нас есть кому выбирать – значит можно начать строить, скажем, пять отелей. Минус тридцать пять миллионов. Дальше – мы можем продолжить скупать землю под отдельное государство на территории Канады – вскоре мы планируем отделиться, так как существующие прецеденты уже позволяют скупить там много земли, прописаться на ней, и провести "всенародное голосование" проживающих там людей, достаточно и двух человек. Мы скупаем сравнительно дикие территории, но в очень красивых местах. Один гектар той земли стоит сто тысяч долларов, значит миллионов двадцать можно потратить и купить двести гектар. Пятьдесят пять. Мы можем инвестировать в наш бизнес по нанотехнологиям – это очень интересный и очень перспективный бизнес. У нас есть несколько лабораторий-заводов в Чили, Индии и еще кое где. Например сейчас мы запускаем линию по производству часов, которые напыляются на руку или вообще куда угодно.

– Напыляются??

– Да. Ты прикладываешь специальное устройство типа сканера к руке или к животу, и в этом месте за секунду напыляются самые настоящие часы с кучей функций. Дизайн ты можешь покупать отдельно или делать сам. В часы можно заложить конкретное время их жизни – например сутки, и через сутки они почти мгновенно рассосутся, распадутся в невидимую пыль, и ты можешь напылять новые часы. Пробные продажи показали очень хороший результат, но чтобы запустить линию всерьез, требуется потратить миллионов десять в этом году. Уже получилось шестьдесят пять миллионов. Это не единственный нанопроект. Например, мы входим в число акционеров компании, которая разрабатывает и производит космические лифты.

– Это на основе нанотрубок?

– Да. Технологию изготовления коротких нанотрубок открыли еще семьдесят лет назад, но создать лифт в космос – намного сложнее, чем построить углеродную трубку длиной десять сантиметров…

– Я слышала, что проблема длинных трубок тоже была решена?

– Решена. Повесить спутник на геостационарную орбиту, приделать к нему противовес, протянуть нить до самой земли – то есть на сто километров – это несложно. Углеродная нить весит в шесть раз легче стали и при этом прочнее в сто раз, и тем не менее – возможны повреждение. Как ремонтировать поврежденные волокна, если повреждение будет на высоте восемьдесят километров, скажем? Как защитить нить от климатических эксцессов? Мы провесили лифт на экваторе, к платформе в Тихом океане в том месте, где погода максимально тиха и единообразна, и тем не менее погода – фактор огромной значимости. А метеориты? Вероятность попадания метеорита в нить крайне мала, но успокоит ли это тех, кто упадет с высоты в сто километров? Ведь в мире постоянно случаются крайне маловероятные вещи. Защита от терроризма, оптимальное устройство электродвигателя. Конечно, углеродные трубки проводят электричество намного лучше меди, но ведь и сечение их очень и очень маленькое, чтобы минимизировать вес, и электрические явления в той же атмосфере влияют довольно сильно. Еще пятьдесят лет назад все ждали, что космические лифты заработают со дня на день, так до сих пор и ждем – слишком сложно, но сейчас мы и в самом деле близки, грузовые партии уже несколько лет курсируют туда-обратно, но главное применение лифта – не грузоперевозки, а туризм! А вот туристов мы поднимать на станцию и спускать пока не готовы. Тем не менее – мы инвестируем в этот проект и наш человек есть в совете директоров. Так что миллионов двадцать мы еще туда наверное инвестируем. Итого уже восемьдесят пять. Я не буду перечислять подробно, но у нас есть еще около десятка нанопроектов – совместных с кем-то или самостоятельных – тут и хранение информации, и напыленные нанопровода, и ДНК-чипы…

– ДНК-чипы? – Оживилась Джейн. – Это что?

– Это сложно. Так за пять минут не рассказать. Молекулы ДНК обладают программируемыми и самоорганизующими свойствами, и мы используем это для решения задач молекулярной электроники и фотоники. Например, берем белки, которые могут связывать углеродные нанотрубки с особыми местами в ДНК… нет, сейчас не буду объяснять. Еще активно развивается производство биологически маркеров на основе нанотехнологий, с помощью которых мы можем обнаруживать раковые опухоли и прочие места, где поселилась болезнь. Ну а поиск и производство новых материалов, так это вообще целый мир… Говоря коротко, на эти проекты легко потратить миллионов пятьдесят или сто – мало не будет.

Запущенный два года назад завод по производству нанокерамических имплантантов в Пхеньяне чрезвычайно рентабелен – заказы на искусственные сердечные клапаны растут лавинообразно, и принято решение построить еще хотя бы два завода – миллионов десять на каждый.

А еще мы можем модернизировать наши внутренние лаборатории, еще мы можем нанять перспективных ученых на наши внешние заводы и лаборатории, а еще мы можем нанять дополнительно тысячу человек, которые будут вести курсы для детей, а еще в любой момент может начаться строительство лунного отеля – будучи соинвесторами в проекте космического лифта, мы имеем серьезные преференции в области лунного туризма. Конечно, самим такой проект не потянуть, но если, к примеру, завтра несколько мощных корпораций объединят свои усилия, а дело к тому движется, то мы просто не можем упустить такую фантастическую возможность и не выкупить пакет акций, который имеем право приобрести – то есть неплохо бы держать миллионов сто наготове. Можно, конечно, кредитоваться, но мы ужасно этого не любим, а с другой стороны заморозить такую сумму еще менее выгодно, так что нужно подумать, выработать оптимальную тактику. И мало ведь просто "потратить деньги" – сами по себе деньги не работают, работают люди, так что мы должны еще и управлять всем этим, нанимать людей, и не абы кого, а подбирать таких, с которыми будет удобно и приятно работать, не склонных к агрессии, подвижных, стремящихся к дружелюбной атмосфере. Необходим финансовый контроль, необходимы грамотные и инициативные управляющие – у нас есть собственный кадровый центр на Маврикии, в Порт-Луи… ну как?

Джейн выглядела ошеломленной.

– Это… просто… нет слов:)

– А ты поищи.

– Это ошеломляет. Такой размах…

– Это далеко не все.

– И вы хотите, чтобы я построила бизнес, который смог бы добавлять что-то значимое… вот к этим сотням миллионов?:) Это нереально, невозможно.

– Нет. Мы этого пока не хотим. – Голос Фоссы вывел Джейн из состояние обалдевшести, и привычно протрезвил. – Мы хотим, чтобы ты перестала быть инфантильным идиотиком, который забивается в угол при словосочетании "инвестировать десять миллионов долларов". Мы хотим, чтобы ты наконец вылезла из пеленок и перестала держаться за мамину юбку. Мы хотим, чтобы ты была одной из тех, на ком держится это мир, а не тем, кто ущербно зыркает из-за угла и стыдливо улыбается, когда речь заходит о деньгах, финансах, инвестициях и прочем.

Джейн словно ошпарили. Ее лицо вытянулось, руки не могли найти себе места.

– Почему тебя устраивает твоя полная беспомощность в этих вопросах? Почему ты не хочешь быть тем, на ком держится этот мир – мир морд, ежей, беженцев, дракончиков?

Джейн по-прежнему молчала. Сказать было нечего.

– Потому что я так привыкла, – наконец выдавила она. – Я привыкла быть беспомощной овцой и меня это устраивало.

– УстраиваЛО? А сейчас?

– Сейчас не знаю.

– Ответ не принимается.

– Сейчас нет, не устраивает! Я хочу измениться. Мне очень интересно, просто я всегда думала, что уж это точно не для меня.

– Когда будешь меняться?

– Не знаю, я…

– Ответ, начинающийся со слов "не знаю" не принимается, – снова отрезала Фосса.

– Блин…:) Я не знаю, как…

– Не принимается.

– Блин!! – Джейн ударила кулаком по столу. – Сейчас, сейчас хочу!

– Тогда выбирай проект, – снова вступил в разговор мужчина. – У тебя есть идеи?

– Нет.

– Хорошо. Вот идея – коммерческий зоопарк.

– Зоопарк? – Джейн удивилась. – Мне кажется что это не самая лучшая идея – держать зверей в клетках…

– Ты сама это придумала или услышала от кого-нибудь? – Поинтересовался он.

– Не знаю. Но разделяю эту точку зрения так или иначе.

– Почему?

– Ну, мне кажется, что звери страдают.

– Это утверждение требуется доказать, но допустим, что это так, и что из этого?

– Как? – Не поняла Джейн. – Мне не хочется зарабатывать деньги на страданиях красивых животных.

– А мне хочется?

– Ну… не знаю:)

– То есть я в твоих глазах такой человек, который не прочь заработать на страданиях живых морд?

Джейн вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза. Хватило ее ровно на три секунды и она отвела глаза.

– Нет.

– Тогда почему ты даже секунды не подумала над моей идеей?

– Я думала уже об этом раньше, мне нет нравится поэтому ходить в зоопарки.

– Раньше? Раньше ты была тупой. И сейчас ты просто автоматически подтверждаешь все те решения, которые когда-то были тобой приняты?

– Нет, но в этом случае я точно уверена, что животные страдают.

– Понятно.

В комнате воцарилось молчание.

– Но я действительно так считаю! – Повторила Джейн.

– Считаешь ли ты, – начала Фосса, – что люди убивают природу? Убивают животных, уничтожают леса, засирают ледники?

– Да.

– Ты хочешь этому помешать?

– Да.

– Как ты думаешь – что испытывают люди, когда они приходят в зоопарк, где они могут смотреть на животных, иногда даже трогать их?

– Думаю… умиление, ну некоторые наверное испытывают радость, симпатию.

– А дети?

– Дети больше испытывают симпатию, чем умиление.

– Сколько детей проходит за один день через крупный зоопарк? А взрослых?

– Не знаю…

– Не принимается.

– Блин:) Хорошо, я была в зоопарке, на входе вместе со мной было человек двадцать, значит в пять минут двадцать человек, за шесть часов – около тысячи.

– Значит в год – триста тысяч. Триста тысяч людей могут испытать умиление или симпатию – в данном случае не существенно. Главное другое – их мышление станет немного более экологичным. Их отношение к животным – немного менее потребительским и безразличным. И ты считаешь, что такой результат не оправдан такой ценой, как предполагаемые страдания двухсот животных?

С такой позиции Джейн никогда не смотрела на этот вопрос.

– Думаю, что оправдан.

– "Думаешь"? Ответ не принимается. Либо да, либо нет.

– Да, оправдан.

– Этот проект тебе интересен сейчас?

– Да, интересен!

– ОК, поезди по миру, посмотри как устроены зоопарки – составь бизнес-план, высылай.

– Офигеть! Ну… хорошо, я поеду!

– Ищи идеи для позиционирования.

– Для чего?

– Позиционирования. В мире существуют тысячи зоопарков. Почему люди должны выбрать прийти именно в твой? Почему они обязательно должны прийти в зоопарк, если окажутся в этом городе? Ты должна найти отличительный признак, который был бы всем понятен и привлекателен. Ты должна либо стать первой в существующей нише этого бизнеса, или сама создать ее и стать там первой автоматически.

– Я не понимаю – как это – создать нишу.

– Например, есть голофоны – их сколько угодно всяких, но нет таких, которые бы вкусно пахли. Ты можешь создать вкуснопахнущий голофон и начать заявлять в своей рекламной компании, что это очень круто, модно, прикольно и тому подобное. Возможно, найдется не так много потребителей, но в созданной нише ты будешь единственная – и первая. И в сознании всех людей категория "пахнущие голофоны" будет принадлежать тебе. А выбить кого-то с первого места очень и очень трудно.

– Но если кто-то начнет делать такие же голофоны и давать больше рекламы?

– То эта реклама будет работать на тебя – люди прочтут рекламу конкурента, согласятся с его маркетинговыми идеями, позволят убедить себя, что такие голофоны – это круто, но когда они решат его купить, то купят мобильник твоей марки, так как именно она в их сознании занимает первое место в этой нише.

– Интересно…

– Создай нишу в зоопарках.

– А у меня есть идея… а что, если сделать зоопарк, в котором звери будут по-максимуму на свободе, и их можно будет лапать? Например я была в аквариуме в Куала-Лумпуре, там на входе есть маленькая лужа, и в ней можно трогать мелких акулок, еще кого-то. А в Чанг-мае можно лапать живого тигренка, играть с ним. А еще в Куала-Лумпуре я в птичьем парке кормила с руки страусов! Это офигенно, просто офигенно! Даешь страусу вкусный листок, и он протягивает свою длиннющую шею, хватает тебя за пальцы, но это не больно, и можно с ним играться, гладить по голове и по шее – офигительная шея – пушистая, гибкая, крепкая! Почему в других местах так не делают?

– А я видела место, где можно лапать питонов, летучих мышей, и выдр. Летучие мыши лазают по тебе, такие клевые, с головой как у мелкой собаки, и выдры очень подвижные и красивые – ставишь ее на стол и она носится, играет с тобой, – поддержала Джейн незнакомая ей девушка.

– Наверное, если посмотреть внимательно, то очень много зверей и птиц можно содержать в зоопарке так, чтобы человек трогал их, игрался с ними, и ведь так симпатия намного сильнее проявляется! – Джейн уже была захвачена идеей. Вспомнила – еще в том же птичнике я кормила с рук павлинов и цапель. Что, если позиционировать себя именно так?

– Возможно, – кивнул мужчина. – Идея подходящая. Теперь требуется провести работу – посмотреть в разных зоопарках – какие животных могут играться с человеком и при каких условиях, посоветоваться с зоологами – что еще они посоветуют, потом необходимо придумать торговую марку, которая бы ассоциировалась у людей с образами симпатичных и открытых животных.

– А зачем торговая марка?

– Один зоопарк – это еще не бизнес, а вот сеть зоопарков – это интересно, и если человек прилетает из Куала-Лумпура в Торонто, например, или в Бангкок, и видит в рекламных проспектах знакомое название зоопарка, и понимает, что здесь он сможет полапать каких-то новых морд, то он уже твой клиент. Сколько в мире крупных городов – столько у тебя потенциальных точек для сети зоопарков. Но конечно, требуется отработать технологию, решить вопросы юридического характера, необходимо изучить конкурентов в том или ином городе, узнать их слабые и сильные черты в самом устройстве, в их рекламной и маркетинговой политике и так далее. Целесообразно завязывать тесные контакты с городской администрацией, например пообещать, что дети по субботам смогут ходить в зоопарк бесплатно, а те, кто запишется в кружок под каким-то там названием и будут хотя бы раз в месяц приходить и помогать кормить какое-то животное или чистить его клетку, получат постоянный бесплатный доступ… мало ли, какие появятся идеи.

– Здорово…

Джейн вдруг охватило странное чувство, как при прыжке с парашютом. Вот прямо сейчас ее жизнь снова круто изменилась, и снова она прыгает в какую-то новую, неизвестную ей жизнь.

– Прочти книги Займана, Траута и Райса, – посоветовал мужчина. – Они написаны почти сто лет назад, но почти никто не применяет тех знаний, что там описаны. Люди привыкли делать как все и как всегда – по старинке. А мы – понимаем и применяем на практике идеи дифференцирования, позиционирования, вреда конвергенции и прочее и прочее – читай, применяй на практике. Читай наши внутренние отчеты и рекомендации. В вопросах ведения бизнеса ты сможешь консультироваться с Выдрой.

Та же девушка, что вмешивалась в их разговор, приподняла руку, обозначая себя.

– Выдра? – Рассмеялась Джейн. – Выдра будет консультировать меня в вопросах построения сети зоопарков? Ну тогда дело пойдет! Но как мои занятия… как все остальное? Томас учит меня…

– Остальное никуда не денется, – ответила Фосса. – Не сомневайся.

– Мне так удивительно, что можно строить такие грандиозные планы… вот так взять и начать строить свой мир, свою жизнь, да еще и отделиться в свое собственное государство!

– Мы строим новую культуру, да, это именно новый мир, – заговорила маленькая и очень стройная девушка с короткой стрижкой. Она была такая легкая на вид, что, казалось, могла взлететь. – Раньше это было невозможно. Ну представь себе – что было бы, если бы султан острова Тернате перестал бы грызться с султаном острова Тидоре и приехал бы к нему в гости, чтобы договориться о сотрудничестве? Его бы убили под благовидным предлогом. Что происходило даже с могущественными цивилизациями, которые развивались быстрее и дальше своих соседей? Они неизменно поглощались варварами, которые вместо декламирования стихов и строительства канализаций и водопроводов тренировались скакать на лошади и пронзать врага копьем. Что уж говорить о мелких социальных группах? Они разрушались. Еще каких-то сто лет назад, в двадцатом веке шли разрушительные мировые войны, сметавшие все на своем пути. Еще пятьдесят лет назад целые миллионы людей, относящих себя к той или иной этнической группе, испытывали грандиозные трудности с тем, чтобы отделиться в отдельное государство. Первый город-государство образовался только десять лет назад. Так что, фактически, только сейчас появляется возможность замкнуться от соседей в своем маленьком мире, жить по своим законам, в соответствии со своими ценностями и начать двигаться вперед, ну или назад – кому как нравится, будучи защищенным и международными законами, и экономической взаимосвязанностью всего и вся.

– К примеру, у нас есть банк, – пояснил тот же мужчина, который рассказывал Джейн о мордо-бизнесе. – Многие симпаты, понимая, что мордосообщество исключительно устойчиво и конкурентоспособно, предпочитают использовать его в качестве инструмента консервативного инвестирования. А надежность и удобство требуются не только симпатам, и мы имеем целый ряд очень крупных клиентов, которые относятся к мордо-культуре почти совершенно безразлично, но без враждебности. Это, кстати, наглядный пример позиционирования, и он работает. Например, у нас есть только один офис – в Куала-Лумпуре, и больше нам не надо. Наши клиенты – не те, что ищут ближайший к их дому банк. Наши клиенты – те, кто, во-первых, хочет, чтобы его деньги управлялись людьми, имеющими исключительно трезвый подход к ведению дел, а то, что мы на это способны, демонстрируется остальным мордо-бизнесом, хотя бы той же сетью отелей. Во-вторых, это те люди, которые хотят содействовать хотя бы косвенно развитию мордокультуры. В-третьих это те, кто хочет, чтобы их деньги не работали в проектах, наносящих ущерб живой природе, и так далее – у нас есть целый список наших отличительных признаков. Поэтому не удивительно, что имея единственный офис в Куала-Лумпуре, мы имеем клиентов и в Японии, и в Новой Зеландии и даже в Гренландии.

– Ты говорила…, – обратилась Джейн к девушке-эльфу, -…а кстати, как тебя зовут, – поинтересовалась Джейн.

– Саат.

– Ты говорила о новой культуре. Получается, что сейчас можно, почти не оглядываясь на соседей и выполняя лишь простые нормы международного права, закрыться от внешнего мира границами отдельного государства и развиваться как угодно далеко, идти своим путем!

– Фактически, мы уже и так делаем это семьдесят лет. Создание государства просто создаст дополнительные удобства. Мы идем своей дорогой. Мы меняемся сами, у нас рождаются дети-ежи, мы ищем и находим близких нам людей, мы осваиваем…, – Саат задумалась, подыскивая слово, – совершенно бескрайние пространства миров, в которые мы нашли доступ через осознанные сновидения, мы придумываем новые технологии – и на продажу, и для внутреннего использования. Мы и так уже – мир в себе, и он стремительно расширяется, в том числе и географически.

– А двести гектаров земли в Канаде будем покупать в этом году?

– Будем:) Купим даже больше и не только в Канаде. Раньше, ну скажем лет двести назад, покупать землю было чревато – придут с пушками и пулеметами и отнимут, но сейчас земля стала вечной ценностью, причем, что очень важно, нетиражируемой. Запасы земли ограничены, хотя, конечно, до сих пор свободной земли грандиозное количество, но мы думаем не только о ближайшей сотне лет, как другие люди. Мы не собираемся отбросить копыта через какие-нибудь двести лет, и, кроме того, даже если бы я знала, что умру скоро, я все равно бы отдавала максимум сил, чтобы создавать новую культуру, новый мир, в котором будут жить люди, которых я уже знаю или которых никогда не узнаю, но к которым или к образам которых я испытываю преданность.

– А скоро начнется освоение Луны…

– Начнется, конечно, мы и начнем, но Земля – уникальна, и никакая Луна никогда, наверное, не сможет стать такой же красивой и удобной для жизни, даже когда мы начнем извлекать лед из кратеров и создадим искусственную атмосферу, если это вообще возможно на Луне с ее такой маленькой силой притяжения. Так что закупка земли для будущих столетий – дело чрезвычайно важности, вот тут как раз и есть сложности – как распределить капиталы. Если все вложить в покупку земли, то мы не сможем наращивать капиталы и не сможем покупать новую землю – требуется баланс.

Сидя здесь, в этой маленькой комнате, в которой собралось столько людей, каждый из которых представлялся Джейн целым миром – намного более глубоким и интенсивным и радостным, чем ее собственный, она отдала себе отчет в том, что ее жизнь изменилась еще кое в чем. Она задумалась, нащупывая ясность и резонирующие слова, и разговор продолжился без ее участия. Изменение, которое она почувствовала в себе, было настолько плавным и естественным, что она только сейчас смогла вдруг увидеть его. Жизнь изменилась в мелких деталях. Джейн посмотрела в большое окно во всю стену – за ним был парк вокруг домика, а над ним вдалеке – заснеженные горы, и на что бы ни падал ее взгляд, всё отзывалось в ней. Именно всё, ну или почти всё, но так или иначе – это было несравнимо больше, чем в прежней жизни. Как будто стоит арфа, у которой все струны заблокированы, и хоть ты к ним прикасайся, хоть хуячь подушкой – она не звучит, не реагирует. А потом струна за струной понемногу отделяется от блоков, высвобождается, и это происходит постепенно, так что невозможно заметить разницу между тем, что было неделю назад и тем, что есть сейчас. А сейчас Джейн вдруг отчетливо вспомнила себя прежнюю, какой она была несколько лет назад – арфа с заблокированными струнами. Мир был плоским, и только какие-то очень сильные влияния приводили к резким и неприятным, плоским звукам. И это так сильно отличается от того, как все воспринимается сейчас. Джейн переводила взгляд с гор на зеленую морду араукарии, с нее – на паркет под ногами, на лица людей, на стройные ножки Саат, на ее грудки и животик под прозрачной футболкой, на край ее футболки, изогнувшийся мягкой линией, затем переставала рассматривать что-либо и просто сидела без мыслей – и что бы они ни делала, в ней постоянно всё отзывалось мягкими "звуками арфы" – мелкими всплесками переживаний, тихими ощущениями по всему телу. Она жила – всем своим существом. Именно эти мелкие, переливающиеся, перекатывающиеся, тусующиеся как опоссумы ощущения и переживания производили все вместе обостренное чувство особой полноты жизни – той, что не сводится ни к обладанию, ни к действию, ни к желанию. Даже еще полгода назад интенсивность жизни непременно снизилась бы, если бы просто так вот сидела как сейчас, и захотелось бы немедленно заняться чем-то, а сейчас желаний меньше не стало, как минимум, и тем не менее такое "бездеятельное времяпрепровождение" было очень глубоким, она словно просыпалась где-то глубоко внутри себя, словно ее внутренний мир отходил от многолетней анестезии и возникали оттенки переживаний, мыслей, ощущений.