Текст книги "Птицы разного полета (ЛП)"
Автор книги: BleedingInk
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– Ну, по крайней мере ты знаешь причину, из-за которой вы расстались, – отметил Винчестер. – А это уже в половину больше, чем знаю я.
– Верно, – отметила Мэг. – Но можем ли мы расстаться с тем, с кем не встречались на самом деле? Я спрашиваю для себя, – добавила она, чтобы избежать пристального взгляда Сэма.
– Ну, не знаю, – Сэм пожал плечами. – Вроде бы у вас все было похоже на то.
– Ага, – согласилась Мастерс. Несколько секунд они молчала, глядя в книги. Мэг подчеркнула маркером несколько слов, не особо обращая внимание на то, о чем вела разговор. – Давай заключим сделку. – предложила она в конце. – Пообещаем друг другу ни с кем не встречаться, пока не окончим колледж.
– Это своего рода мрачное соглашение, – заметил Сэм.
– Может быть, но все эти разговоры о парах и розовых мечтах меня утомили, – заявила она. – Я не думаю, что смогу вынести еще хоть что-нибудь из этого.
Сэм усмехнулся, хотя точно знал, что она имела ввиду: – Хочешь пойти к Бенни?
– О, Боже, да!
========== Проверка подлинности ==========
В последний день семестра Кастиэль проснулся с жуткой головной болью и лучиком солнца, обосновавшемся на его лице. Первое, что он сделал, когда открыл глаза: надел очки и убедился, что обе брови по-прежнему на месте, а под кроватью нет ничего грязного или мерзкого. С тех самых пор, как он вернулся из коттеджа после весенних каникул, ребята из Братства решили, что Новак выглядит подавленным и уставшим, и не нашли лучшего способа подбодрить его, как мягко запугать при помощи неудавшихся розыгрышей.
Но его комната была в порядке, а физическое состояние не нарушено, поэтому Кастиэль облегченно вздохнул. Затем он взглянул на часы и резкая паника охватила его полностью.
Два часа дня.
– Я вас всех убью! – прокричал Новак изо всех сил, выуживая одежду и спрыгивая вниз по ступенькам. – Я вас…!
– Воу-воу, Кас, расслабься, – порекомендовал Эбнер, появившись в дверях кухни. – Что с тобой случилось?
– Как вы посмели выключить мой будильник?! – закричал Новак, поднимая рюкзак. – Я опаздываю на экзамен по Договорам, а вы… вы… я не знаю, что я с вами сделаю, но придумаю что-нибудь по возвращению!
Он захлопнул за собой дверь. Стояла прекрасная солнечная пятничная погода. Щебетали птицы…
Секунду. Пятничная?
Кастиэль вернулся обратно: – Экзамен был вчера, верно?
– Присядь и позавтракай, – Эбнер пригласил его внутрь, передавая ему чашу кофе. – Выдохни. Ты свободный человек, Кастиэль Новак.
Кастиэль не выдохнул. Окончание годовых экзаменов означало наличие свободного времени, а это неизбежно приводит к тому, что его разум будет сосредоточен на том, на чем не должен. Но в присутствии Эбнера было тяжело паниковать и нервничать. Он был, вероятно, самым дзен-ориентированным человеком, которого Новак когда-либо знал. Он готовил и следил за тем, чтобы все поели, за что его окрестили Бабушкой Братства. Некоторые из ребят спорили о том, что именно нужно сделать, чтобы взбесить Эбнера, и останется ли он прежним после такого.
Дик завалился на кухню через полчаса, потягиваясь и зевая, чтобы украсть последний тост Кастиэля. После этого Эбнер стал наготавливать еще.
– Тяжелая ночь?
– Чувак, я больше никогда не буду зубрить, – пробормотал Дик. – Клянусь Богом, в следующем году я стану прилежным мальчиком и буду учиться все вовремя, чтобы нормально дожить до годовых экзаменов.
По мнению Кастиэля, данное обещание невыполнимо. Он придерживался теории о том, что люди, в целом, не меняются. Со временем они просто становятся такими, какими были всегда, но скрывали свою сущность до этого.
Как его старший брат Габриэль, например. Он всегда был безбашенным любителем тусовок. Его розыгрыши стали сродни легендами Лэндбрука, а его репутация, в частности, позволила Кастиэлю спокойно вступить в Братство. Новак-младший не мог прожить и дня, чтобы кто-нибудь мимо проходящий не подошел к нему и не сказал: “Эй, ты разве не брат того парня, который забрался на крышу другого Братства и залил красной краской водный резервуар, чтобы люди подумали, будто купаются в крови”?
Допустим, иногда розыгрыши Габриэля выходили за рамки. Но в эти дни печально известный баловник Габриэль Новак носил пиджак и галстук, сидел в офисе с девяти утра до пяти вечера и проводил дни за пересмотром контрактов и предотвращении попыток поглощения одних компаний другими. Но Кастиэль был уверен, что в ящике Габриэля наверняка лежат тонны леденцов. Ведь, раз в какое-то время, он все еще пытался сбить своего младшего брата с истинного академического пути, на который Кастиэль ступил добровольно.
– Ну давай же, братец, – говорил Габриэль в такие моменты. – Я могу заехать за тобой через полчаса и мы пошатаемся по стриптиз-барам. Это будет незабываемый вечер. Нам будет что вспомнить, когда мы уже станем старыми и толстым и не сможем ходить.
Новак-старший на самом деле не изменился. Он просто скрыл ту часть своей личности, из-за которой не мог нормально работать и вести себя на публике как порядочный человек.
Кастиэль тоже пытался изменить свои взгляды. По крайней мере, первые несколько месяцев в Лэндбруке он старался подражать старшему брату: еженедельно напиваться, опаздывать на занятия и организовывать вечеринки в Братстве. Но через некоторое время он обнаружил, что не предназначен для подобной жизни. Он предпочитал проводить ночи в компании своих книг и компакт-дисков с классической музыкой. Несмотря на все насмешки Мэг, Кастиэль действительно наслаждался всем вышеперечисленным. Позднее ребята обнаружили, что Новак обладает неплохими организационными способностями и с тех пор начали давать ему мелкие поручения в виде напоминания об экзаменах или ведения счетов.
Но вечеринка в честь Хэллоуина, которую он устроил с помощью Джесс, была, по словам Брэди, легендарной. Теперь от него ожидали повторения успеха, чтобы достойно отпраздновать конец семестра перед тем, как все разъедутся по домам и начнут искать работу на лето
– Ну же, брат, – настаивал Дик, когда растянул свое тело до такой степени, что сумел наконец проснуться и вести связную беседу. – Давай закатим эпичную тусовку! Последнюю в этом году!
– Я не в настроении для эпических тусовок, даже последних в этом году, – заявил Кастиэль, разглядывая чашу с кофе. Он также не был в настроении тонуть в собственном горе каждый раз, когда видел Мэг, проходящую по коридору вместе с Сэмом, или же когда они пересекались на занятиях, или когда замечал ее волосы, мелькавшие за библиотечным стендом.
Он всегда был гиперчувствительным к присутствию Мастерс, но после весенних каникул это чувство обострилось раз в десять. Они не виделись так часто в последнее время (имитационные заседания окончились нерешительными аплодисментами и поздравлениями Наоми всем, кто участвовал), но его все равно почти бессознательно тянуло к местам, в которые она ходила.
Будто прочитав его мысли, Эбнер предупредил:
– Он просто не в настроении встречаться с этой девчонкой Мастерс.
– А кто сказал, что мы ее пригласим? – спросил Дик.
– Ричард Роман, будь внимательнее! – оборвал Эбнер. Он имел обыкновение называть людей полными именами, когда считал их поступки идиотскими. – Она соседка по комнате девушки Брэди.
– Точно, – вспомнил Дик. – Я вообще не понимаю, как ему удалось сдать все экзамены и еще потратить кучу времени на то, чтобы затащить Руби в постель.
Кастиэль имел смутное представление о том, как подобное случилось, но не собирался делиться с публикой. Он все еще не понимал, как поддался на уговоры Брэди, но винил в этом сочетание беспокойства и слишком большой дозы кофеина.
– В любом случае, тебе это пойдет на пользу, Кас, – вмешался Роман. – В этом году тебе везло на сучек. И поэтому тебе необходимо найти себе кого-нибудь другого, не такого чокнутого, и двигаться дальше.
В Дике преобладали крайне женоненавистнические качества вкупе с мнением о том, что все женщины в той или иной степени психически неуравновешенны. Кастиэль пытался объяснить подобное поведение тем, что Дик понятия не имел, как работает женская психика; он пытался донести, что не все женщины страдают от вспышек безумия, но не добился никакого успеха.
Особенно, когда остальные парни стали на строну Дика.
Тем не менее, определенная доля правды в его словах была. Люди не меняются, а значит, Кастиэль всегда будет впадать в ступор при попытках понять мир и людей, его населяющих. И Мэг навсегда останется в роли раздражающей, страстной и озадачивающей его женщины, которая сумела одновременно очаровать его и довести до ручки. Жизнь с Мэг автоматически означала существование, в котором даже крайне несущественные вещи подвергались сомнению и оспариванию, а Кастиэль бы страдал от всех своих ошибок, о которых бы она напоминала ему при каждом удобном случае.
Даже о тех ошибках, которые вызывали у него сожаление. Даже ошибки, за которые он хотел извиниться, но не знал, с чего начать.
И это та часть территории, которую он не хотел изведывать. Кастиэль покачал головой.
– Вы потом приберетесь? – спросил он утомленным тоном. Дик поклялся, что так и будет. Новак ему не поверил.
***
Лэндбрук, при всем своем престиже, являлся, по сути, довольно маленькой юридической школой, но при этом новости облетали весь университет на удивление быстро. Когда наступил субботний вечер, начали приходить люди, которых Кастиэль в жизни никогда не встречал, но они все равно приветствовали его так, словно были старыми друзьями.
Новак имел много опыта в подобных мероприятиях, чтобы уличить удобный момент и исчезнуть тогда, когда этого никто не заметит: между двумя или тремя часами ночи все люди, планировавшие вместо возвращения домой отключиться пьяными на диване или полу, уже были переданы своим личным водителям. Остальные гости были слишком пьяны, чтобы волноваться о том, заперся Кастиэль в своей комнате до следующего дня, чтобы появиться в коридоре с мешком для мусора и вынести все пустые бутылки.
Но для подобного маневра было чересчур рано, поэтому Новак продолжил улыбаться и пожимать руки, как будто не устал после адской недели.
– Кас! – позвал Эбнер. – Иди сюда и помоги мне!
Дик упал на спину прямо на ступеньках, хохоча как душевнобольной, в то время как несколько человек бросали на него обеспокоенные взгляды. Эбнер тщетно пытался схватить его за руку. Казалось, Дик находил всю эту ситуацию слишком веселой, чтобы как-либо реагировать.
Новак бросился к ним.
– Дик! – позвал он, хватая друга за руку. – Все в порядке?
– Да, мужик, все классно! – Дик усмехнулся. – Я никогда не чувствовал себя так хорошо. Вся комната наполнена любовью. Ты ощущаешь любовь? Я люблю всех!
– Да, все довольно мило, – вздохнул Эбнер, пытаясь его поднять. – Ну же!
– Вы такие хорошие друзья, ребята, – невнятно пробормотал Роман на ухо Кастиэлю, повиснув на его шее. – Я не знаю, что бы делал без вас! Все. Тост за Каса и Эбнера…!
Дик поднял кружку с пивом, но люди перестали обращать на него внимание после того, как его окружили друзья. Эбнер осторожно отобрал у него кружку и поставил обратно на столик, с которого, вероятно, кто-то умудрится ее опрокинуть и разлить все содержимое на пол.
Что ж, они разберутся с этим на следующий день.
– Хорошо, Дик, – подтвердил Кастиэль, обнимая друга. – Я думаю, с тебя хватит эпических тусовок.
– О чем это ты? – Дик рассмеялся ему в лицо этим ужасным пьяным смехом, который Кастиэль слышал вокруг все чаще и чаще. – Ночь только началась! Я… вау…
Кастиэль упустил последнюю реплику, когда тащил Дика через всю комнату прямо к лестнице. Оглушительная музыка мешала понять Романа, впрочем, этим никто не занимался всерьез. Некоторые из гостей все еще пытались бороться со своей координацией в гостиной; многие старались как-то спланировать свои танцевальные шаги, вызывающие у Кастиэля лишь желание спрятать все самое хрупкое и ценное, когда еще имелась такая возможность. На кушетке похрапывали девушки и сильно истощенный разум Кастиэля не находил в этом ничего странного. Потом его осенило, что это слишком странно, поскольку внизу по-прежнему было мало людей.
– Эй, Дик? – Новак слегка встряхнул своего друга, когда они добрались до вершины лестницы. Все-таки в этом месте можно было спокойно поговорить, вне досягаемости музыки. – Где все?
Дик открыл глаза и растерянно огляделся: – Я все пропустил? – спросил он.
– Что пропустил?
– Брэди сказал, что собирается показать нам что-то незабываемое! – объяснил Роман с ухмылкой на лице. – Но еще он попросил не говорить тебе, потому что ты так встревожен, что ничего не поймешь.
Это было более тревожно. Все, что парни скрывали от него относительно собственных планов, обычно сулило беспорядок, который ему же и приходилось расхлебывать позднее. Но он отбросил эту мысль на задворки подсознания, потому что Эбнер терял равновесие под Диком, который продолжал пытаться ущипнуть его за щеки.
Они только подошли к двери комнаты Романа, как пронзительный отчаянный крик эхом разнесся по холлу. За ним последовал хор смеха, столь же бессмысленный и резонирующий, как и смешки Дика. Тень пробежала перед лицом Кастиэля. Все произошло так быстро, что ему показалось, будто он увидел пару темных сосков перед тем, как дверь ванной захлопнулась.
– Ну перестань! – Брэди, почему-то без трусов подошедший к двери, вел за собой шесть или семь парней. – Не будь такой сукой, Руби! Это ведь просто шутка!
– Что здесь происходит? – спросил Кастиэль.
Брэди моргнул, на его лице появилась искаженная улыбка. Он повернулся к группе последователей, которая начала свистеть и вопить нечто вроде: “Кто привел сосунка на праздник”?
– Мы просто развлекались, – ответил Брэди. – Не переживай, Касси.
Кастиэль переживал. Он вырос с легендарным шутником Лэндбрука, поэтому знал, что грань между “развлекаться” и “получать иск за нанесение телесных травм” казалась весьма призрачной. И он не верил, что Брэди, с его налитыми кровью глазами и слегка покачивающимся телом, был в том состоянии, чтобы различать эти самые грани.
– Это была Руби? – спросил Кастиэль, указывая на закрытую дверь.
– Я сказал, не волнуйся…
– Кас, – прервал их Эбнер. – Она плачет.
Кастиэль наклонил голову. Действительно, до его ушей донеслись громкие рыдания.
– Брэди, что ты сделал? – спросил он.
– Это просто глупая шутка, – заявил Брэди, закатывая глаза, будто все слишком остро реагируют на мелочи. – Я разберусь с этим. Руби, – крикнул он, постучав в дверь. – Выходи сейчас же. Это была шутка, не надо так расстраиваться.
Ответом стало какое-то неразборчивое бормотание, за которым последовали новые рыдания. Кастиэлю показалось, что он различал фразы вроде: “Оставьте меня в покое”. Кровь начинала закипать в его венах. В его голове иногда творился полный бардак, но он бы никогда не расстроил девушку ради веселья.
– Просто глупая шутка? – повторил Эбнер. Его лицо начало краснеть под бородой
– Да она же маленькая скучная сучка, – рявкнул Брэди. – Она выйдет наружу. А вы занимайтесь своими делами.
Кастиэль посмотрел на него, перевел взгляд на других мальчишек, все еще посмеивающихся и переговаривающихся друг с другом. В момент квинтэссенции абсолютной ярости он понял, что не сможет оставить все как есть.
– Где одежда Руби? – спросил он.
– Ах, я принесу ей все, – ответил Брэдли.
– Да, когда мы еще раз посмотрим на ее сиськи! – крикнул кто-то позади и все хором рассмеялись.
– Нет, – оборвал Эбнер. Его голос дрожал, а кулаки были сжаты. По-видимому, они наконец-то добились своего и по-настоящему его разозлили. – Убирайтесь. Плевать, куда, но чтобы вас здесь не было.
На мгновение ему показалось, что они даже не послушают его. Все просто стояли на месте, ожидая момента, когда Бабушка Братства объявит все это шуткой и позволит им изводить Руби дальше.
– Ты слышал его, брат, – вмешался Кастиэль. – Шевелись.
Некоторые ребята исчезли, словно стая голубей в панике, но Брэди вместе с двумя или тремя смельчаками остались на месте.
– Нет, – рявкнул он, скрестив руки. – Это не твое дело. Так почему ты решаешь, кому уходить, здоровяк?
Эбнер сделал шаг в направлении Брэди, словно собирался рассказать ему о причинах при помощи кулаков, но Кастиэль протянул руку, чтобы предотвратить драку. Не было смысла усугублять ситуацию.
– Тогда ты выслушаешь меня, – предложил Кастиэль. – Если ты сейчас же не оставишь Руби в покое, я расскажу матери, что ты сделал, чтобы сдать ее экзамен.
Надменное выражение лица Брэди дрогнуло, но Кастиэль заметил страх, на мгновение промелькнувший в его глазах.
– Ты не станешь этого делать, – сказал он. Кастиэль вытащил мобильный телефон и вызывающе взглянул на Брэди. – Ты блефуешь. Тебя тоже накажут. – настаивал он. – И исключат!
– Боже. Моя мать – Наоми Мур, – сообщил Кастиэль, расправив плечи и улыбнувшись. – Ты правда думаешь, что она позволит исключить одного из своих сыновей? Они просто повесят все на тебя и я не думаю, что ты захочешь объяснить своему отцу, почему оказался перед дисциплинарной комиссией.
Брэди раскрыл рот, а затем снова закрыл его, задыхаясь, как выброшенная из воды рыба. Он поджал губы, словно собирался простонать что-то нечленораздельное, но в конце концов развернулся и поспешно ретировался вместе с оставшимися зрителями.
Эбнер последовал за ними, практически наступая им на пятки.
– Руби? – позвал Кастиэль, постучав в дверь. – Все хорошо, они ушли. Ты в порядке?
Ответа не последовало. Кастиэль даже не был уверен, что Руби все еще плачет, но эта тишина вызывала неприятные предчувствия.
– Руби? – настоял Новак, когда Эбнер вернулся обратно с узлом вещей в руках. – У нас твои вещи. Можно их тебе передать?
Тишина. Тем не менее, спустя мгновение дверь приоткрылась и Кастиэлю едва хватило времени на то, чтобы просунуть одежду в щель. Эбнер стоял рядом с ним, бросая угрожающие взгляды на тех, кто осмеливался подойти ближе и пялиться. У него все еще были сжаты кулаки, но он уже не выглядел так, словно собирался прикончить кого-то на месте. Гнев Эбнера явно был столь же интенсивным, сколь и кратковременным.
– Хочешь стакан воды? – спросил Кастиэль через несколько минут. Руби по-прежнему хранила молчание.
– Она в ванной, – заметил Эбнер. – Держу пари, воды у нее хватает. Спроси ее, не хочет ли она, чтобы мы отвезли ее домой? У меня есть машина.
– Ты слышала, Руби? – мягко настоял Новак.
– Да, – послышался дрожащий голос. – Я… спасибо тебе.
– Хорошо, – согласился Кастиэль. – Ты собираешься выйти из комнаты?
Руби молчала так долго, что Новак уже хотел повторить вопрос. Затем она вышла, ее глаза были красными и опухшими. И прежде, чем кто-либо успел задать вопрос, она бросилась в объятия Эбнера и тихо всхлипывала у него на плече.
***
В тот момент возле университета было припарковано мало машин, но им все же потребовалось время, чтобы добраться до крыла Руби: она спросила, могут ли они немного прокатиться, чтобы она пришла в себя. Кастиэль и Эбнер согласились, поэтому катались по кругу в течении нескольких минут, пока она не перестала плакать.
– Спасибо, – наконец выдавила она. Кастиэль посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Она сидела на заднем сидении, прижавшись головой к окну, а ее опущенные плечи указывали на то, что она сильно устала.
– Конечно, – кивнул Новак.
– Да не на чем, – добавил Эбнер.
Никто из них не спросил, что на самом деле произошло, но Руби все равно объяснила:
– Брэди подумал, что будет забавно намекнуть на групповушку и позволил всем парням ворваться в комнату, пока мы были внутри, – сообщила она. – Все видели меня головой. Они никогда не оставят меня в покое. Думаю, такое иногда случается, когда ведешь себя как шлюха.
– Ты не шлюха, Руби, – оборвал Кастиэль незамедлительно. – Ты просто доверилась не тому человеку. Так бывает.
– Он прав, – согласился Эбнер. – Лично мне кажется, что твой парень – обыкновенный козел.
– Бывший парень, – поправила его Руби. Она потянула к сумочке и достала небольшое зеркальце для макияжа. – И я была бы очень признательна, если бы вы никому об этом не рассказывали.
– Разумеется.
– Мы друг друга поняли.
Руби улыбнулась (легкой застенчивой улыбкой, отнюдь не кокетливой, которой она одаривала Сэма или Брэди).
– Спасибо, – повторила она, когда они припарковались перед ее крылом. – Клянусь, я больше на это не куплюсь. Отныне никаких парней.
Кастиэль не мог утверждать, что винит ее за случившееся. Эбнер же не завел машину до тех пор, пока она не зашла внутрь. Он казался задумчивым.
– Что это вообще за тема с Брэди и твоей матерью?
Кастиэль поморщился, но решил, что должен отблагодарить Эбнера хотя бы правдой.
– Брэди убедил меня впустить его в мамин офис на полчаса, – признался Новак. – Я точно не знаю, чем он там занимался, но уверен, что это против правил университета
Эбнер присвистнул: – Конченный обманщик.
Было так странно слышать ругательства из уст Эбнера, но Кастиэль решил, что Брэди не заслуживает меньшего.
– А еще я солгал, – продолжил Новак. – Мама пришла бы в ярость, если бы узнала об этом. Она бы позаботилась о том, чтобы меня тоже наказали.
– Значит, ты был готов нарваться на материнский гнев ради помощи одной бедной девушки, – заключил Эбнер. – Это действительно благородно с твоей стороны, Кас.
Кастиэль не знал, благородно это или нет. Просто так было правильно. Он знал, что Брэди и другие парни из Братства не всегда вели себя этично, однако Новак никогда не подозревал, что они смогут намеренно кому-то навредить. Так как это происходило все чаще и чаще, он явно сильно ошибался.
========== Друзья не позволяют друзьям звонить своим бывшим по пьяни ==========
– За пережитые экзамены!
– Выпьем за это!
Сэм и Мэг чокнулись бутылками с пивом и истерически расхохотались.
– Ну ладно, студентики, – произнес Дин, когда заметил, что именно они пьют. – Не думаете, что нужно немного сбавить обороты?
– Заткнись, – ответила Мэг, указывая на него пальцем. – Неожиданные гости, которые даже не все свои экзамены сдали, вряд ли имеют право на личное мнение.
– Да, и мы все знаем, что ты сюда не ради меня приехал, – добавил обвинение Сэм. – Ты здесь, чтобы снова увидеться с Бенни.
Дин пожал плечами с легкой просьбой о прощении в движениях, а Сэм с Мэг не могли долго на него злиться.
Накануне они испытали почти что истощение, поэтому решили отметить конец года на следующий же день. С уроками, конспектами, бесконечной зубрежкой и посещениями библиотеки наконец-то покончено. Они получат результаты на следующей неделе, а пока что уже находились в активном поиске квартиры. Их обоих приняли на летнюю стажировку в юридической конторе в Лэндбруке, но все это выветрилось из их головы после последнего экзамена. Этой ночью они могли немного расслабиться и никто уже не мог выбить из них чувство эйфории.
Вероятно, они могли бы пойти на вечеринку, но предпочли пойти к Бенни вместо этого.
– Жаль, что твоя подружка не смогла прийти, – заметил Дин. – Она, вроде как, веселая.
– Руби? Даже не знаю, – ответила Мэг. – Она вернулась вчера поздно вечером и сказала, что рассталась с Брэди.
– Слава Богу, – выдохнул Сэм.
– Она выглядела обеспокоенной, – пожала плечами Мастерс. – Поэтому заявила, что собирается пойти по магазинам, чтобы залечить свои душевные раны.
– Кто, черт возьми, ходит за покупками, чтобы решить свои проблемы? – спросил Дин, закатывая глаза.
– Кто, черт возьми, рассчитывает работать в частной компании собственного отца по окончанию колледжа? – добавил Самюэль.
– У кого, черт возьми, есть коттедж не берегу озера? – отметила Мэг. – У богатых ублюдков.
– А еще есть люди вроде нас, которые выживают благодаря стипендиям и малооплачиваемым стажировкам, – прокомментировал Сэм. Он поднял указательный палец, словно высказывал очень важную мысль. Мэг начала осознавать, что алкоголь ударил ему в голову. – Нам, нам… это не нужно. Мы сами со всем справимся и докажем им!
– Я выпью за это, – согласилась Мэг, поднимая бутылку.
Дин рассмеялся и решил передразнить их, однако сразу же поставил бутылку на месте, как только увидел, что Бенни освободился: – Прошу меня простить. – извинился он.
– Иди отхвати чего-нибудь! – подбодрила Мэг. – По крайней мере, хоть у кого-то из нас что-то получилось.
– Ага, – Сэм грустно усмехнулся. Затем он практически подавился пивом, после чего одним плавным движением скрылся под столом.
– Что ты творишь? – спросила Мастерс, окончательно убедившись в том, что Сэму противопоказано спиртное в любом виде.
– Я не хочу, чтобы она меня увидела!
– Кто? Руби? – поинтересовалась Мэг, глазами выискивая среди посетителей знакомые лица. И обнаружила, черт возьми.
Кастиэль и Джесс только что зашли внутрь под руки, оглядываясь по сторонам, будто в попытке кого-то отыскать. У Мэг проявилось сильное чувство дежавю после того Рождественского вечера и ей пришлось бороться с отчаянным желанием прыгнуть под стол вместе с Сэмом. Но она явно набралась сил, пережив слишком много всего. Она смогла сдать четыре годовых экзамена подряд, при этом уделяя сну всего два часа в промежутках между учебой. И уж с этой встречей она определенно могла справиться.
Сегодняшней ночью она чувствовала себя могущественной.
Конечно, лучше бы она обладала способностями становиться невидимой, чтобы не подвергать нервную систему дополнительным испытаниям. Джесс и Кастиэль заметили ее и направились прямо к их столику в надежде поздороваться. Но они явно не собирались ограничиваться этим.
– Привет, Мэг! – сказала Джесс с той же очаровательной улыбкой, которая, казалось, вросла в ее лицо.
– Джесс, – ответила Мэг с максимальной вежливостью. – Не видела тебя с Рождества. Где ты была?
– Ну, я… – попыталась начать Джесс.
Стол слегка подпрыгнул, прервав их. Бутылки пива загремели и Сэм вылез наружу, потирая затылок. Мэг пришла к выводу, что он пытался сбежать, но его несуразно огромные конечности и колоссальный рост помешали осуществить задуманное.
– Привет! – изрек Сэм фальшиво-веселым тоном.
– Что ты делал под столом? – просил Кастиэль.
– Я, ну… Я там…
– Искал свои ключи, – подсказала Мэг, поднимая брелок, ранее упавший на стул, когда Сэм скрылся под столом. – Они были здесь.
Сэм поморщился. Мэг не была уверена, означало ли это, что он был благодарен за то, что она нашла оправдание его нелепому поведению или потому что именно это оправдание превратило его в идиота.
– Спасибо, – пробормотал Винчестер, садясь обратно на стул как нормальный человек. – Здравствуйте Касс, Джесс.
Последовавшая за этим неловкая пауза явно заслужила отметку двенадцать по десятибалльной шкале. Неужели они ждали приглашение сесть вместе с ними? Потому что никто его давать не собирался. Они уже наступали на эти грабли и помнили, что те приносят лишь боль и разочарование. Они выросли с тех пор и научились на своих ошибках, поэтому не обирались…
– Почему бы вам не присесть? – Винчестер все-таки пригласил их. – Обслуживании может показаться медленным, потому что мой брат флиртует с Бенни, но…
– Вы уверены? – спросила Джесс, на этот раз выглядя растерянно и смущенно. – Нам бы не хотелось вас беспокоить.
– Конечно, уверены! – поспешно сообщил Винчестер. – Это ведь не… личная встреча или что-то в этом роде. Я имею ввиду, мы просто пьем пиво, празднуем конец года. И у нас точно найдется место еще для двоих, верно, Мэг?
Мастерс надеялась, что Сэм четко понимал, что его тело обнаружат в канаве с перерезанным горлом где-то через пару дней.
– Разумеется, – согласилась Мэг с такой натянутой улыбкой, что на мгновение у нее заболело лицо. – Я не буду возражать.
– Хорошо, я, я рад, – пробормотал Кастиэль. – Да, это… это замечательно.
Они все еще не двинулись с места, явно не зная, как подступиться ближе, однако, к счастью для них, Бенни заметил их раньше. Он притащил дополнительные стулья и заранее принес пару бутылок, чтобы спокойно флиртовать с Дином без перерыва. Джесс возилась со своей бутылкой, а Кастиэль уже делал второй глоток.
– Итак… экзамен по контрактам оказался редкостным дерьмом, да? – спросил он.
Сэм и Мэг обменялись взглядами. Они оба одновременно задались вопросом: как долго им придется все это терпеть?
***
В общей сложности им пришлось терпеть около сорока пяти мучительных минут.
Мэг перешла на корневое пиво, так как ей нужно было поддерживать рассудок в трезвом состоянии и принуждать себя выглядеть по-настоящему вовлеченной в раунды светской беседы, которые они периодически заводили. Ей пришлось приложить всю силу воли, чтобы не выхватить из кармана телефон и не притвориться увлеченной какой-то перепиской.
– Так… ты надолго останешься в Лэндбрукэ, Джесс? – спросил Сэм. Он выглядел чересчур заинтересованным для человека, который меньше час назад заявил, что ни в ком не нуждается.
– Ну, нет, не совсем, – ответила Джес. Она наконец перестала улыбаться, будто уже была не в состоянии притворяться, что все в порядке. – Просто, знаешь… еще немного погощу у Каса с тетей Наоми, а потом пройду практику в офисе своего отца.
Сэм кивнул, словно все это действительно его очаровывало.
– Но я точно приеду сюда четвертого июля, – добавила Джесс. – Семья Каса устроит большое барбекю и…
– А я в этих числах буду дома, – слишком быстро ответил Сэм. – Папа не простит, если я пропущу этот день.
– Ладно.
Значит, их странная сцена “что происходит между нами” все-таки наступила, как и у Кастиэля с Мэг. Хотя все это больше походило на игру в “давайте проверим, как долго мы сможем избегать смотреть друг другу в глаза и при этом делать вид, что ничего серьезного не происходит”. Мэг хотела спросить, что за игру он, черт возьми, затеял, но сейчас отнюдь не ее интересы стояли на кону. Речь шла о том, чтобы помочь Сэму пройти через все это с максимальным достоинством, которое у него еще осталось.
Поэтому каждый раз, когда разговор затухал, Мастерс предлагал новую тему.
– А специалистом в какой области ты будешь?
– Педиатрия, – автоматически ответила Джесс. Потом она, казалось, сообразила, что говорила слишком быстро, потому как отвернулась и сделала глоток из бутылки, при этом храня молчание.
– Она любит детей, – пришел ей на помощь Кастиэль. – Да, она… обожает их. Всегда хотела быть матерью, еще с детства.
– Интересно, – отметила Мэг, хотя на самом деле подразумевая, что это вовсе не так. Она просто хотела, чтобы вся эта шарада разрешилась
Все закончилось ровно тогда, когда Дин убедил Бенни закрыться раньше и поехать с ним домой. К слову, когда Бенни продолжал выгонять клиентов, а магазин постепенно пустел, Мэг пришла к выводу, что это изначально было в планах Дина, но она не собиралась так просто ему уступить.
– Увидимся, ребятишки, – произнес Бенни, запирая дверь. Он ушел, приобняв Дина рукой за талию, а они вчетвером были вынуждены неловко попрощаться и разойтись в разных направлениях.
