Текст книги "Птицы разного полета (ЛП)"

Автор книги: BleedingInk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Ненависть с первого взгляда ==========

Мэг обладала редким умением решать, какой человек войдет в ее жизнь, в течении первых двух минут после знакомства. В первый день в Лэндбруке, например, ее будущий лучший друг случайно столкнулся с ней, имея при этом вид потерянного щенка, разыскивающего хозяина.

– Прошу прощения, извините, – он продолжал повторять эту фразу. Было очевидно, что, несмотря на его внушительный рост и приятную внешность, люди игнорировали его на протяжении всего дня. Мэг сжалилась и решила обратить внимание. – Я ищу крыло “B”.

– О, у тебя то же крыло, что и у меня, – заметила Мэг. Мальчик облегченно вздохнул.

– Спасибо! Не знаешь, где оно находится?

– Без понятия, – Мэг улыбнулась. – Я тоже его ищу.

И вот как она оказалась в кампусе указанного крыла в компании Сэма Винчестера (Мэг попыталась называть его “Cэмми”, но он заявил, что так делает только его брат). Мастерс же для себя решила, что он нравится ей все больше и больше, перед тем, как они сдались и решили присесть за кофейный столик, чтобы отпраздновать.

– Так почему же Лэндбрук? – заинтересованно спросила Мэг. Все-таки он не входил в список самых доступных юридических факультетов страны, а Сэм, как и она, учился на стипендии. Которую, как они оба впоследствии заключили, получить было адски сложно.

– Ну, либо этот вариант, либо Стэнфорд, – слегка пожав плечами, ответил Сэм. – Просто Лэндбрук ближе к дому.

Было нечто забавное в том, как небрежно он произнес последнюю фразу. Будто не собирался хвастаться, однако очень хотел, но не знал, как это сделать правильно. У Мэг появилось чувство, что он не привык к комплиментам, поэтому она решила снизойти до одного:

– Ты, вероятно, до жути умный.

– Я, ну… не то чтобы… знаешь, я просто усердный, – сообщил Винчестер, глядя вниз и слегка краснея. – Я хочу стать адвокатом.

– В принципе, я догадалась, когда встретила тебя в юридической школе, – заметила Мэг. Сэм хихикнул, принужденно.

– Неа, я имею ввиду… это действительно то, чем я хочу заниматься в жизни, – он объяснил. – Я не мог представить другое занятие для себя. Ты понимаешь, о чем я?

Мэг кивнула. Она точно знала, что он пытался сказать. Ведь адвокатура тоже была ее призванием.

Вот почему она не могла перестать раздраженно поглядывать на все это высшее общество, с которым ей приходилось делить свое жизненно важное пространство во время занятий.

Ярким представителем был тот парень по фамилии Новак. Он поздно явился на первое занятие по Контрактам, с двухдневной щетиной и своими темными волосами, растрепанными и взъерошенными во все стороны. Словно не потрудился причесать их после того, как проснулся. Профессор Фергус Кроули пристально наблюдал за ним, пока незнакомец садился за стул в первом ряду и несколько раз проморгался за своими очками в толстой оправе.

Свет явно был слишком ярким для него.

Мэг и Сэм обменялись раздраженными взглядами. Они оба слышали ужасные истории о вечеринках, которые различные братства устраивали в Лэндбруке, но Сэм искренне верил, что они не будут заниматься подобным в первую долбанную ночь перед обучением. Мэг была менее оптимистично настроена и, увы, этот похмельный идиот явился сюда, чтобы доказать ее правоту.

– Приятно видеть, что некоторые из вас уже забывают о множестве полезных функций будильника. Сразу напоминает о том, что семестр официально стартовал, – прокомментировал профессор Кроули со своим фирменным шотландским акцентом, вызывая смешки по всему залу.

Мэг не могла разглядеть опоздавшего со своего места, но была готова поспорить на стипендию, что тот расправил плечи и немного поддался вперед, чтобы встретиться взглядом с Кроули и продемонстрировать ухмылку.

– Извините, профессор, – сказал студент, достаточно громко, чтобы все услышали. – Я вчера задержался допоздна из-за разговора с отцом. Между прочим, он пожелал Вам всего самого лучшего.

Боже, что за мудак. И худшей частью всего этого спектакля было то, что отношение Кроули мгновенно изменилось.

– Прошу прощения, боюсь, я не расслышал Вашего имени? – отозвался Фергус, с мягкостью и услужливостью.

– Кастиэль Новак, – придурок наконец представился и протянул руку, чтобы пожать профессорскую.

– А, точно, мистер Новак, – вспомнил Кроули с такой улыбкой, что Мэг захотелось ударить его по зубам. – Я помню, как преподавал у Ваших старших братьев. Надеюсь, Вы продемонстрируете такие же блестящие результаты, как и они.

– Несомненно, я постараюсь, сэр, – ответил Новак.

Мастерс закатила глаза так сильно, что они легко могли застрять у нее в области затылка.

– Ты слышал, как он хвастался своей фамилией? – жаловалась она Сэму позднее, когда они покидали класс. – Как будто это чертов пропуск на выход из тюрьмы! Козел!

– Мэг, ты же даже с ним незнакома, – напомнил Сэм.

– Это необязательно, – ответила Мэг, выставляя руку вперед, чтобы остановить любые попытки Сэма возразить. – Этот маленький трюк продемонстрировал все, что нужно знать. И я не хочу иметь ничего общего с этим придурком.

– Что же, – Винчестера развеселило то, насколько сильно была раздражена Мэг. – Не думаю, что у вас возникнут с этим проблемы.

Мэг позднее вспоминала этот разговор и поражалась, насколько сильно ошибался ее друг.

***

Профессор Наоми Мур оказалась высокой и строгой. Она преподавала введение в уголовное правосудие и, к радости самой Мэг, ее совершенно не впечатлили ничьи фамилии.

– Садитесь, Кастиэль, – она обратилась к Новаку с таким холодным взглядом, что температура в помещении класса неминуемо должна была опуститься ниже нуля. – Если Вы снова опоздаете на мой урок, то, будьте добры, проведите это время снаружи.

Кастиэль занял место неподалеку, так что Мэг могла наслаждаться его виноватым и удрученным выражением лица.

– Теперь, как я уже говорила вам перед тем, как меня так грубо прервали, – продолжила профессор Мур, передавая на парты несколько брошюр. – Программа имитационных заседаний разработана для того, чтобы вы продемонстрировали и развили свои ораторские способности, важные для любого адвоката. Это шанс для вас научиться, как нужно ориентироваться в настоящих условиях суда. И поскольку судьей буду я, это также даст вам дополнительный стимул к усердной и интенсивной учебе, что позволит мне избежать объявления судебных ошибок только на основании Вашего полного невежества.

Сэм умоляюще взглянул на Мэг.

– Это должно быть весело! – прошептал он.

– Даже не думай об этом! – в ответ прошептала Мэг и тут же замолчала, отводя взгляд, когда поняла, что профессор Мур наблюдает за ними.

Сэм дождался конца урока, чтобы настоять на своем.

– Пожалуйста, Мэг! – просил Винчестер, когда Мастерс поднялась собирать вещи. Перед столом Мур уже образовалась очередь.

– Сэм, до конца недели осталось несколько дней, а мы уже завалены проектами, – сухо отрезала Мастерс. – У нас нет времени заниматься судебными разбирательствами с вымышленными персонажами.

– Посмотри, Новак записался!

Мэг действительно удивилась, увидев, что Кастиэль написал свое имя перед тем, как покинуть класс. Она была убеждена, что он постарается держаться подальше от внеклассных занятий.

– Ты же понимаешь, что этот факт точно не заставит меня изменить свое мнение? – поинтересовалась Мэг, приподняв бровь.

– Не оставляй меня наедине со всем этим высшим обществом и ребятами из братства, – взмолился Сэм. – Они ведь могут меня укусить и обратить в себе подобных!

– Я выстрелю тебе в голову прежде, чем это произойдет, – пообещала Мэг.

Сэм позволил своей челюсти отвиснуть, в то время как сам взмахнул руками в каком-то гротескном жесте.

– Девчооонкииии… – пробормотал он глухим голосом, пуская немного слюней для усиления эффекта. – Вечеринкииии…

– Это отвратительно, Сэм Винчестер, – ответила Мэг, неодобрительно качая головой. – Я надеюсь, ты понимаешь, что это наиболее мерзкий вид эмоционального шантажа.

– Но ведь это все же сработало? – невинно спросил Сэм. Мэг еще никогда в жизни не встречала человека с более убедительными щенячьими глазками.

***

В конце концов, Мэг записалась на внеклассное занятие из солидарности. Она также удостоверилась, что Винчестер никогда не забудет о своем долге перед ней за то, что она пожертвовала своими законными выходными в субботу. Поэтому, пока ее соседка (девушка по имени Руби, в общей сложности обменявшейся с ней парой слов), мирно храпела в своей постели, Мэг уже проснулась и решала, что ей надеть. Несмотря на все ее жалобы, Мастерс понимала, что это хороший шанс произвести положительное впечатление на профессора Мур. В основном потому что Мэг и Сэм планировали специализироваться на уголовном праве.

Когда в дверь постучали, Мэг поспешила застегнуть белую блузку, которую выбрала, и нанести немного блеска для губ. Руби тем временем выбралась из простыни и пледа, в которые зарылась с головой.

– Иду, – она зевнула.

– Подожди, Руби, это ко мне, – простонала Мэг, завязывая непослушные волосы в хвост. Руби, видимо не подозревавшая, что на ней из одежды были лишь старая майка и белое нижнее белье, все равно открыла дверь.

– Ой, оу… здравствуй. – выдавил опешивший Сэм.

– Ну… привет – ответила Руби, прислонившись к дверному косяку и откидывая назад длинные темные волосы. Мэг приметила ее лукавую улыбку, когда поспешно оттолкнула Руби в сторону.

– Это твоя соседка по комнате? – поинтересовался Винчестер. На его лице все еще проступали красные пятна, пока Мэг оттаскивала его поближе к аудитории, в которой должны были проходить так называемые имитационные заседания.

– Это плохая идея, Сэм, – предупредила Мэг. – Первое, что она сказала мне, когда мы познакомились, было то, что мы должны придумать какой-то сигнал, чтобы понимать, когда кто-нибудь из нас запирается в комнате для занятий сексом.

– Похоже, в ней есть нотка бунтарства, – он покачал головой, когда они оказались внутри помещения. – Нет, она точно не тот тип девушек, с которой бы я…

Голос Сэма затих. Мэг собиралась попросить его завершить фразу, но затем перехватила его взгляд: перед столом профессора стояла симпатичная блондинка. Она смеялась (и Мэг пришлось восхититься ее умением смеяться под вечно хмурым взглядом профессора Мур). А по загипнотизированному взгляду Винчестера Мэг поняла, что именно такой тип девушек ему подходит.

В любом случае, у Мэг не было времени насмехаться над ним за это, поскольку она заметила, что около профессора и девушки-мечты Сэма крутился кто-то еще. Мэг скривилась, подходя ближе: Новак.

– Ты не можешь и дальше себя так вести, Кастиэль, – отметила профессор Мур. – Что бы сказал твой отец…?

– Он вообще мало говорит, – ответил Кастиэль. Он растянулся на двух сидениях во втором ряду, при этом положив ноги на спинки передних. – Ты это прекрасно знаешь.

– О, не будь с ним такой суровой, тетя, – произнесла девушка-мечта Сэма, подходя к Новаку и позволяя таким образом своему белому волнистому платью оголить часть ее ног. – Готова поспорить, он уже научился на своих ошибках.

Профессор Мур не выглядела убежденной, однако затем она заметила подошедших Мэг и Сэма и просто фыркнула от недовольства.

– Здравствуйте! – блондинка поприветствовала их улыбкой. – Вы рано пришли.

– Да, у нас сложилось впечатление, что профессор Мур не любит непунктуальных людей.

Мэг произнесла это самым бесхитростным тоном, на какой была способна, но Кастиэль, должно быть, понял, что этот укол предназначался ему, так как опустил ноги на пол и нахмурился. Мэг просто проигнорировала его.

– Что же, суть вы уловили, – девушка-мечта Сэма рассмеялась. – Я – Джесс.

– Мэг, – Мастерс представилась. – А пять футов чистых мышц, что стоят рядом со мной, зовутся Сэм.

– Оу, ой… здравствуй, – Сэм протянул руку в сторону девушки прежде, чем понял, что Мэг говорила о нем. – Ты… ну… ты… пришла на заседания? – пробормотал он.

Мэг чувствовала стыд из-за его поведения. Господи, как же жалко это выглядело.

Джесс все равно удалось сохранить выражение вежливости на лице: – Нет, просто забежала в гости к тете Наоми. – сообщила она. – А сейчас мне пора идти.

Она поцеловала тетю в щеку, стукнулась кулаками с Кастиэлем и вышла как раз в тот момент, когда в аудиторию зашла следующая пара студентов.

– Приятно… приятно познакомиться! – произнес Сэм.

Мэг подумала, что Джесс была уже слишком далеко, чтобы расслышать, но, ко всеобщему шоку, блондинка обернулась с проблесками последней улыбки на лице, а затем исчезла за дверью. Так что Сэм был не единственным, у кого задалось утро.

– Что? – поинтересовался Сэм, когда повернулся в сторону Мэг, но она лишь понимающе ухмыльнулась.

Профессору Мур это не показалось таким уж милым, потому что она бросила в направлении Сэма один их тех взглядов, которые могли заморозить Ад, и медленно отчеканила: – Давайте начнем.

***

Первые двенадцать пришедших студентов были отобраны в суд присяжных, а это означало, что им следовало проанализировать выступление тех троих, которым достались роли окружного прокурора и защиты. У сторон будет неделя, чтобы подготовить дело, а затем ознакомить с ними присяжных на следующем заседании. С заявлениями о признании вины, свидетелями и прочим.

Все будет работать так, как в настоящем суде.

Ну, разве что в настоящем суде никто бы не стал судить Мать и Бабушку Красной Шапочки за невыполнение обязанностей в отношении ребенка.

Мэг и Сэм сидели рядом на трибуне присяжных и смотрели, как исполнитель роли прокурора мучительно заикается и роется в своих записях, не в состоянии преодолеть банальный страх перед сценой. Мэг когда-то стала свидетельницей того, как это все началось: Барри Кука чуть не вырвало во время рождественского спектакля в третьем классе. Он был непоследовательным и нерешительным, а сторона защиты (две девушки по имени Памела и Анна, жаждущие крови), использовали любую возможность, которая предоставлялась, чтобы указать на нервозность окружного прокурора, очевидно вызванную отсутствие веских доводов против клиентов.

– Что же, они недалеки от истины, – согласился Винчестер, когда адвокаты покинул аудиторию, чтобы присяжные смогли обсудить вердикт. – Я считаю, что подход окружного прокурора к этому делу был в лучшем случае слабым.

– Не хочешь уточнить, Винчестер? – подбодрила профессор Мур.

– Что же, защита предоставила доказательства того, что Бабушка была слишком больна, чтобы вставать с постели, – отметил Сэм. – Она может считаться жертвой, поскольку не была в состоянии защитить себя от волка. Я думаю, мы должны признать ее невиновной. Ей вообще не следовало предъявлять обвинение в первую очередь.

– Хорошо аргументировано, – профессор кивнула. – А что насчет Матери?

– Это очевидно. Виновна, – изрек хриплый голос с заднего ряда.

Мэг почувствовала физическую тошноту, когда все внимание публики было направлено на Новака. Он улыбнулся однокурсникам так, словно обладал недоступными простым смертным знаниями, и наслаждался всеобщим возмущением, к которому явно стремился.

– Аргументация, Кастиэль? – полюбопытствовала профессор Мур.

– Она сама отправила дочь на опасную территорию с корзинкой дорогих товаров, прекрасно осознавая, что это притянет к ней всю криминальную активность, – заявил Новак. – Она поставила под угрозу собственного ребенка и возложила не его плечи бремя, которое тому не следовало нести. Я считаю, что она неспособна воспитывать дочь и ее родительские прав должны быть отчуждены.

– Мы ее не за это судим, – напомнила профессор Мур. – Но Вы действительно можете привести соответствующий аргумент… да… думаю, да, – Мур углубилась в тетради, когда Мэг подняла руку. – Мастерс?

– Прошу прощения, но я не согласна, – подала голос Мэг. – Присяжный под номером Восемь может привести убедительный аргумент, но это, во-первых, входит в обязанности окружного прокурора. Во-вторых, я не верю, что его аргументация не вызвала никаких сомнений и он сумел доказать, что мать Шапочки знала о предполагаемом риске для своей дочери.

– Ты думаешь, она была права, когда послала туда свою дочь в одиночестве? – спросила профессор Наоми.

– Права она была или нет – значения не имеет, – возразила Мэг. – Окружной прокурор не учел множество факторов, повлиявших на решение матери, как указала защита: социально-экономические обстоятельства семьи, факт того, что девочка уже много раз отправлялась в это путешествие раньше. У Матери не было причин думать, что в этот раз все будет по-другому и…

– Значит, мы должны извинить ее за то, что она была слишком занята, чтобы навестить свою больную мать? – Кастиэль прервал ее.

Мэг оскалилась: – Если под “слишком занята” ты подразумеваешь неспособность покинуть свое рабочее место по причине того, что она – мать-одиночка и кормилица семьи.

– Не своди все к политике, – ответил Новак, однако он тоже начинал поддаваться гневу, если судить по его сжатым кулакам и тому факту, что ухмылка стала напряженной.

– Но ведь тут напрямую замешана политика! – вскрикнула Мэг. – Если бы эта девочка была выходцем из типичной семьи с двумя родителями, мы бы судили преступника, который пытался убить ее вместо матери…

– Преступник, который пытался убить ее, был волком, – напомнил Кастиэль, чье лицо покраснело. – Это так же иррационально, как и поведение присяжного под номером Пять прямо сейчас!

Мэг никогда не хотелось так сильно ударить кого-нибудь по лицу: – А присяжный под номером Восемь должен вытащить голову из собственной задницы хотя бы на две секунды…

Профессор Мур ударила молотком по столу: – Никаких оскорблений! – осадила она, но было слишком поздно.

– Присяжный номер Пять должен отбросить собственные эмоции, чтобы рационально обдумать ход событий, – заявил Кастиэль.

– Присяжный под номером Восемь пытается навязать свои ограниченные и нетерпимые взгляды остальным присяжным, – заявила Мэг.

– Любыми способами. Объясни мне, в чем я не прав, – предложил Новак. Кога Мэг открыла рот, чтобы удовлетворить его просьбу, Кастиэль зевнул и добавил с иронией: – Нет, подожди. Мне же плевать.

Единственная причина, по которой Новак сбежал из аудитории с неповрежденным лицом, заключалась в том, что Сэм смог удержать Мэг за куртку.

========== Технические аспекты ==========

– Ты вообще заметил его дерьмовую ухмылку? – крикнула Мэг, сжимая между пальцами бумажную салфетку, вероятно, представляя на ее месте шею Кастиэля. – Какой эгоистичный кретин!

Сэм глубоко вздохнул и продолжил печатать на своем компьютере, пока Мэг возмущалась по поводу Новака.

Со времен суда над Красной Шапочкой, имитационные заседания превратились в ночной кошмар не только для Винчестера (которому приходилось бежать за Мэг и выслушивать ее бесконечные жалобы на то, какой Кастиэль тупой осел), но и для всех участников процесса: Мэг и Кастиэль не упускали ни единого шанса поссориться или подразнить друг друга. И хотя Кастиэль казался довольно спокойным парнем, а Мэг избрала своим оружием лишь саркастические ремарки, они часто заканчивали диалог тем, что переходили на оскорбления с криками из разных углов комнаты, и полностью игнорировали призывы профессора Мур к порядку.

Она несколько раз угрожала выгнать их из “зала заседаний”, но безуспешно.

Сэм не мог со всей откровенностью признать, что разделяет отвращение Мэг в отношении Кастиэля, но он все еще вздрагивал, когда их назначали защитниками обвиняемой стороны против Новака в роли прокурора. В их напряженных взглядах Винчестер разглядел надежду на шанс, которого они так долго ждали, чтобы свободно вцепиться друг другу в горло. По мнению Сэма, они оба вели себя как дети. Черт возьми, да это всего лишь инсценировка!

И в этот же вторник Сэм и Мэг сидели в своем любимом кафе с намерением подготовить дело, но прошло около двух часов и все, что Мастерс сделала – это лишний раз напомнила, какого презрения достоин их соперник.

– Мы должны победить, Сэм! – объяила она, не скрывая разгоравшегося пламени в глазах. – Мы должны победить любой ценой!

– Мэг, ты уже победила, – Сэм напомнил ей, впрочем, безуспешно. – Все согласились с тобой. Мать Красной Шапочки была оправдана.

– Да, но я не думаю, что он воспринял это как поражение, – ответила Мэг, разрывая салфетку. – Надо его унизить!

– Что же, это будет непросто, – заметил Сэм. – Нашему клиенту практически невозможно помочь.

– Всем можно помочь! – рявкнула Мастерс, уверенная в собственных словах. – Напомни, кто наш клиент?

– Ох… Злая Королева из Белоснежки.

Мэг несколько раз моргнула, и Сэм мог физически ощутить, как уверенность покидает ее.

– Ты шутишь, – выдавила она, а Сэм лишь пожал плечами, когда Мастерс ударила себя ладонью по лбу. – Как можно защищать кого-то с приставкой “Злая” к основному имени?

– Ты мне скажи, – ответил Сэм. – Я в тупике.

Мэг несколько секунд барабанила пальцами по столу. Сэм уже собирался предложить ей сделку с прокурором Кастиэлем (хотя знал, что это не приведет ни к чему, кроме как к полету пластиковой чашки кофе ему прямо в лиц), когда Мэг заявила:

– Ладно, у меня есть идея. Но это не самая простая дорога.

***

“Шансы невелики” – действительная неплохая фраза, описывающая главную задумку. Сэм утверждал, что “отчаяние” было более подходящим описанием, но он сразу же замолчал, когда Мэг спросила, может ли он придумать что-нибудь получше. Они собрали всю информацию и Мэг практически зарычала на него, когда он предложил себя в качестве ведущего адвоката.

Так что в следующую субботу Сэму оставалось наблюдать за тем, как Мэг яростно рассортировывала свои записи. В тот момент вошел Кастиэль со своим обычным видом высокомерного безразличия к окружающему миру, и остановился около их стола.

– Советники, – поприветствовал он.

– Здравствуй, Кастиэль, – ответил Сэм. Мэг продолжала упорно смотреть в свои записи, словно ничего, кроме легкого ветерка, не потревожило их покой. Поэтому Винчестер осторожно пнул ее по голени.

– Привет, – простонала она, все еще не поднимая глаз на Новака.

– Мастерс, эта вражда между нами нелепа, – заявил Кастиэль с серьезным выражением лица, казавшееся непривычным для него. – Думаю, пора закопать топор войны.

Мэг медленно повернулась к нему, а Сэм начал молиться всем известным ему богам, чтобы мирное предложение было принято.

– Конечно, Новак, – выплюнула она. – Как только ты признаешь, что я была права.

– Извини, боюсь, я не могу этого сделать, – процедил Кстиэль. Его вежливая улыбка стала более напряженной. – Видишь ли, ведь это будет значить, что я не прав. А этого быть не может.

Сэм вскинул обе руки вверх и принял решение стать атеистом.

– Тогда нам не о чем говорить, – сказала Мэг, вздернув подбородок.

– Ладно, – простонал Кастиэль и подошел к своему столику, когда присяжные и профессор Мур уже начали занимать свои места.

Наоми прочитала обвинительный акт против Злой Королевы.

– Ответчик признает себя виновной? – задала вопрос профессор. В ее голосе читалось напряжение. Она подсознательно понимала, что надвигается шторм. И не ошиблась.

– Невиновна по причине безумия или психического расстройства, – заявила Мастерс.

– Я ходатайствую о прекращении дела! – моментально отозвался Кастиэль. – Подсудимая намеренно приготовила смертельный яд, замаскировалась, преследовала жертву и манипулировала ею, чтобы заставить принять вышеупомянутый яд.

– Ваша честь, мы можем доказать, что наш клиент боролся со зрительными и слуховыми галлюцинациями большую часть своей жизни… – возразила Мэг.

– О да, зеркало приказало ей сделать это, – прервал ее Новак с кривой усмешкой. – У нас есть свидетель, готовый дань показания, что это не первый раз, когда обвиняемая угрожала жизни других людей.

– Ваш свидетель – осужденный за жестокое обращение с животными, заключивший сделку в обмен на свои показания! – настояла Мэг чуть громче, чем необходимо.

– Раньше он работал на подсудимую, – парировал Новак, так же повышая голос. – Он знает, как устроено домашнее хозяйство подсудимой. И может засвидетельствовать, как обвиняемая годами издевалась над жертвой, прежде чем выгнала ее из собственного дома, и как она была зациклена на ней…

– Фиксация, возникающая из-за психического расстройства, которое наш клиент не может контролировать, – Мэг чуть не сорвалась на крик. – Защита готова предоставить показания экспертов-психиатров…

– Экспертное заключение, купленное на деньги ответчика…! – рявкнул Кастиэль.

– Что же, в наши дни, похоже, каждый имеет право на неправильное мнение! – крикнула Мастерс в ответ.

– О, боже мой, да сходите вы уже на свидание!

Сэм так и не понял бы, что произнес это вслух, если бы не внезапная тишина, воцарившаяся в комнате, и убийственный взгляд Мэг, брошенный в его сторону. Лицо Кастиэля стало практически фиолетовым, так что Винчестеру пришлось задуматься над тем, дышал ли он все это время.

После случившегося все присяжные взорвались аплодисментами и свистом.

***

Вот так оно и произошло.

– В конце концов, тебе придется поговорить со мной, – заявил Сэм. – Ты же помнишь, что мы вдвоем работаем над большим количеством проектов?

Мэг продолжала есть свой бутерброд, делая вид, что ничего не слышит. Сэм стиснул челюсти и закатил глаза. Если бы в стране проводили конкурс самых неприятных сучек, Мэг бы выиграла с большим отрывом.

– Ладно, – сдался Винчестер. – Мне жаль, что я унизил тебя на глаза у всех.

– И Новака, – добавила Мэг.

– Да, и Новака, – согласился Сэм. – Но ты должна признать, что вы оба вели себя иррационально… не уходи от меня!

Слишком поздно. Мэг свернула шарик из обертки сэндвича и перебросила через плечо Самюэля. Если бы он задел его, то как минимум оставил бы крошки на пиджаке и волосах. В против случае Сэм все равно был бы вынужден встать, поднять шарик и найти ближайший мусорный бак. В любом случае, это вызвало бы у него лишь сотую часть раздражения, которое испытывала Мэг.

Несмотря на то, что она весь день наказывала Сэма молчанием, день был весьма неплохим. Был. До тех пор, пока она не завернула за угол и не обнаружила, что Кастиэль стоял, заложив руки в карманы, возле двери ее общежития.

– Чего ты хочешь? – задала вопрос Мэг явно уставшим голосом. Она действительно не была настроена на ссору, но, если бы пришлось, она бы стояла на своем до победного.

– Профессор Мур проинформировала меня, что с тех пор, как наша последняя конфронтация закончилась на такой неудобной и непрофессиональной ноте, она требует повторного судебного разбирательства, – сообщил Кастиэль, сохраняя невозмутимое выражение. – Она ожидает, и здесь я цитирую, что в этот раз мы сможем вести себя прилично, иначе нас удалят с курса.

– Уф, – пожаловалась Мастерс.

– Хорошо, с одним пунктом мы оба согласны, – заметил Кастиэль. Он был явно таким же уставшим, как и Мэг. – Думаю, мне следует снова предложить перемирие.

– Я отстану от тебя, если ты не будешь трогать меня, – пообещала Мэг. Это действительно было лучшее, что она могла сделать. Она просто должна была держать себя в руках и держаться подальше от его холодной язвительности, его псевдо-сакральной напыщенности и супер-глубоких голубых глаз как можно дальше.

– Это честно, – Кастиэль кивнул. – Хотя, признаю, я буду скучать по нашим дебатам. Твоя страсть достойна восхищения.

Мэг приподняла бровь: – Что… спасибо…

– Даже если ты часто ошибаешься.

Ну конечно.

– Послушай ты, идиот, – возмутилась она, становясь прямо напротив него. – Мы учимся на блядских юристов. Тут вообще нет абсолютно правых или не правых. Ты должен изучить все факты, прежде чем делать поспешные выводы.

– Я категорически не согласен, – ответил Кастиэль, и хотя выражение его лица не сильно изменилось, глаза уже утопали в пламени злости. – Закон – это не твоя свободная игровая площадка, где ты можешь тренироваться в логических упражнениях и выигрывать спор.

– Ты думаешь, именно поэтому я здесь? – раздраженно поинтересовалась Мэг, делая еще один шаг в его направлении. Они были так близко, что теперь она могла сосчитать трещинки на его искусанных губах. – Чтобы выигрывать в споре?

– Ну, похоже, это единственная вещь, которая тебя заводит.

– Я покажу тебе, что меня заводит.

Мэг не была уверена в том, что случилось после. Она логически осознавала, что схватила Кастиэля за лацканы рубашки, и знала, что потянула его вниз с единственным намерением вырвать его красивые голубые глаза. Но вместо этого она впилась ему в губы, покусывая и посасывая нижнюю с таким энтузиазмом, что на следующий день та должна неминуемо распухнуть.

Когда она мысленно пришла к этому выводу, то сразу же отстранилась и оглядела коридор. Они были одни. Слава Богу.

Кастиэля, похоже, это не сильно волновало. Он подтолкнул ее к закрытой двери общежития и сам начал истязать ее рот, злобно запутывая пальцы в ее волосах и прижимаясь своим телом к ее с такой силой, что Мэг стало трудно дышать. И думать.

Фактически, единственная связная мысль, которая проскочила в ее голове, заключалась в том, как сильно она хотела перевести этот спор в какую-нибудь приватную плоскость.

– Я все еще… я все еще думаю, что ты невыносим, – задыхаясь, произнесла Мэг, когда Кастиэль немного отступил, но не настолько, чтобы у Мэг осталось хотя бы подобие личного пространства.

– Я все еще считаю тебе невыносимо упрямой, – ответил Новак.

– Рада, что мы прошли этот этап, – подчеркнула Мэг и открыла дверь. Кастиэль последовал за ней, не колеблясь ни секунды.

***

Мэг не была девственницей, но то, как крепко Кастиэль прижал ее к себе, было абсолютно новым чувством. Его руки оказались безжалостными, а рот – жестоким, от чего она краснела и тяжело дышала. Он так быстро и небрежно сорвал с нее рубашку, что Мэг на секундочку показалось, будто она услышала, как ткань немного порвалась. После этого Новак прижал ее к себе, в результате чего Мэг не смогла удержаться от легкого вскрикивания.

– Слишком грубо? – спросил Кастиэль. Судя по всему, они все еще находились в эпицентре битвы собственных желаний, поскольку – черта с два Мэг позволит ему обращаться с собой как c хрупкой куклой.

– Нет, – отозвалась Мастерс и толкнула его на кровать.

Они изо всех сил пытались избавить друг друга от одежды, обмениваясь агрессивными поцелуями в шею и царапинами на оголенных участках кожи. Грудь Кастиэля подергивалась от умышленно сдавленных стонов и вздохов. Когда Мэг скользнула ладонью вниз, чтобы ощутить его эрекцию сквозь боксеры, к ней вернулась некое подобие ясности сознания.

– Подожди… – выдохнула девушка. Кастиэль перестал кусать ее за плечо и снова сел на кровать с вопросительным выражением лица.

И Мэг поняла, что сейчас самое время вытолкать его из спальни, заявив, что это была большая ошибка, что они даже не импонируют друг другу, черт возьми! Конечно, это было бы ужасно неловко, но, может быть, в следующий раз, когда их вынудят взаимодействовать, они оба будут слишком смущены, чтобы начинать ссориться на пустом месте. Разве это не решит множество проблем?