Текст книги "В туманной странности (СИ)"

Автор книги: Black is color

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Нарцизс любовался на Нушрока. Он почти закончил его портрет. Рисовал он министра тайком – пока тот спал. Теперь остались только глаза – если верить народу, зеркало души... Это почему-то было для владыки волковски важно, потому он не мог допустить ошибки в изображении своей любви – настоящей любви...

Ох, девченка, девченка... Маленька, преданная ступенечка к великой власти.

Да, министр-малышка была точно просчитанным ходом. С помощью нее он выделился из толпы, о нем наконец-то заговорили. Потом, когда он узнал, что она – автор, добиться успеха стало еще проще. Всего-то наврать ей, что он ее любит и все такое... А потом всего лишь намекнуть ей, что он хочет править. И – гоп-ля! вселенная уже оказалась у его ног. А потом девочка спохватилась, что забыла о собственном положении... Ну это-то еще ладно, но когда она закрутила роман с этой птичкой... Она ведь могла и всю власть передарить Нушроку! А что стало бы с ним, с ее прежним повелителем?..

Марнаритка тронула Нарцизса за плечо, и тот очнулся.

– Так-с... Смотрите на меня внимательно и делайте, как я!

Солдаты с благоговением уставились на владыку. Тот тихо подошёл к невидимой стене, протянув вперед левую руку.

– Попадется раз, не вернётся назад – но не я.

Полыхнуло туманом, впереди помутнело, и какой-то чужеродный воздух ворвался в атмосферу Дефсии.

– Ну, чего? – спросил владыка как-то устало. – Идти уже кто-нть будет?

Маргаритка, Йикотсежы, чуть испуганные Флоренси и Кларенс и скептический Онес вошли в лес. Нарцизс кивнул, запрыгнул следом и поманил пальцем Олю и Яло. Те нерешительно погрузились в туман.

Правда, и туман, и лес мешали зрению недолго. Вскоре они подошли к какому-то паразительных размеров оврагу, а в нем...

Вниз спускались блестящие ступени стеклянной лестницы, а внизу сияло огнями Королевство Кривых Зеркал...

====== Часть 26 ======

– Куда-а?!!

– Не узнаешь, Нагилух?!

Хрупкая фигурка предстала пред глазами вооруженного до зубов великана. Тот прищурился и осторожно присел на корточки. Через секунду Нарцизса чуть не сбил с ног радостный бас:

– Чьоловс! Вот так да! Живой!

– Ты потише – владыка похлопал себя по уху – А то меня звуковой волной обратно унесет. А я не хочу...

Великан расхохотался и аккуратно поставил бывшего атамана на ладонь.

– Из какой темницы сбежал?!

– Поставь меня на место!!! – завизжал владыка, изо всех сил вцепившись в палец стражника. – Поставь!!!

– Ты че – до сих пор высоты боишься? – несколько разочаровался Нагилух.

– А тебе какая, к волку, разница?! Я маме расскажу, ох она тебе задаст!!!

– Ладно, ладно. – улыбнулся стражник. – Куда изволите направляться, о карательная сила?

– Аксал навещу. – угрюмо пояснил владыка, спрыгивая с опущенной ладони. – Заодно нажрусь за королевский счет.

– Ну, проходи!!! – снова загремел смехом стражник, пропуская Нарцизса и остальную компанию.

– Простите... – Яло робко глянула на деда – А вы знаете Аксал?

– Представь себе! – ухмыльнулся владыка.

Ничего не подозревающая женщина готовила суп, когда внезапно услышала до боли знакомый голос:

– Та-ак... Что у нас тут? Каша? Картошка?.. Это ж как ты наголодалась, тетя, что всю оставшуюся жизнь решила связать со жратвой!

Аксал резко обернулась и прикрыла рот рукой, чтобы не закричать.

– Здрасть! Угадай, кто самая кошмарная в мире сволочь? А еще угадай, почему я решил завернуть именно к тебе, смешная девченка?

– Самая кошмарная в мире сволочь – Аксал громко сглотнула – Это ты, Йикилев. Но я не знаю, почему ты явился именно ко мне.

– Чур, гадать до трех раз! – Нарцизс бесцеремонно залазил во все кастрюли и пробовал кушанья – Может быть, я просто соскучился по тебе? Может, зашел сюда по ошибке, а собирался вовсе к Йагупопу на бал? А может, я просто почувствовал, что здесь пахнет едой? Раз-два-три! Валяй!

– Наверное, ты соскучился по мне? – спросила женщина с некоторой надеждой.

– А вот и нет! – радостно ответствовал Чьоловс – И к королишке на бал я тоже не собирался. Значит, у тебя остается только один ответ...

– Ясно – фыркнула кухарка – Вежливости от вас, ваше вреднющее высочество, ждать не приходится.

– Угу. – Нарцизс вытащил из большой корзины зеленое яблоко и схрустом откусил половину. Из десен тут же брызнула кровь, но он не обратил на это никакого внимания. – А теперь ты будешь нас всех кормить. Особенно меня. И этих малолетних аглоедок – Йикилев кивнул в сторону Оли и ее отражения и продолжил – Это Нушрок – ты его не бойся, он очень смешной, если к нему сзади подойти и гаркнуть в ухо что-нибудь милое. Это Черный генерал. Он не пьет. Эти молодые тварюги – мои потомки. А вот это – Кларенс. Призанятнейшая личность. Он генерал, и ничего не боится. Только разбойников, и спать одному, и высоты, и опозориться, и войны, и влюбиться, и людей, и собак, и кошек, и темной комнаты... Безумно боится. А так-то он ничего не боится!

Аксал прыснула. Друг в своем репертуаре.

– Но почему ты вернулся?

– Ты мне не рада?! – обиженно вскрикнул владыка.

– Нет, рада, конечно... – кухарка присела на бочку рядом с ним – Ты же знаешь – Клов, Йинделсоп... Они только этого и ждут. Я боюсь за тебя.

– Бойс за себя – Нарцизс снял с Аксал шапочку и погладил белые кудри. – Я к дядюшке Лаванду, а ты сиди здесь и охраняй моих присных от всяких невзгод. Сделай мне гречку со всем, что есть в клодовке, и я пошел.

– Но, Йикилев...

– Без слов, милая! – владыка чмокнул подругу в лоб, и на мгновенье выражение счастья явилось на ее лице...

Комментарий к Кому интересно – автор свлими кривыми ручонками Нарцизса рисовал:https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/1757027/42a45063-8b8f-4ab7-9ad9-eb28b29cf519/s600

====== Часть 27 ======

Нарцизс шел по несколько пустынной улице, время от времени озабоченно оглядываясь. Кто его знает, что может произойти в это затишье перед бурей, в городе, в сердце которого клокочет бунт? О, безумцы...

Владыка вышел на площадь, слегка вздрогнув от всплеска фонтана. Фонтан вскидывал слабые струи, и большие капли холодного стекла раскалывались о мостовую.

–Это ж как надо ухитриться, чтоб фонтан сломать!

Нарцизс присел на краешек, задумчиво опустил руку в холодную грязноватую воду.

– Лови его!!! Вор, цыганенок проклятый!!! Ну что вы стоите?! Он украл у меня хлеб!! Держите же, держите его!!!

Малчишка глянул назад и, не сбавляя скорости, принялся жевать этот самый хлеб вместе с пылью и сбившемися золотистыми локанами. В то, что толстый торговец догонит его, он совершенно не верил. А к обзывателствам привык не меньше, чем к собственному имени.

Однако крики торгаша были услышаны, и наперерез вору неслись стражники с теми же бессмысленными возгласами.

– Ну и пусть ловят – пронеслось в голове Чьоловса – Все одно – хлеб я уже съел, а умирать на сытый желудок не так уж и плохо.

Он выскочил на площадь и на секунду замер. Небывало острая тяга к жизни завладела его нутром, но теперь бежать не было смысла. Вдруг, в одну секунду, Нарцизс услышал тихое «Ма-йя-хи, Ма-йя-ху», и чья-то рука за шиворот втащила его в полутемную каморку. В следующее мгновенье стражники, тяжело дыша, остановились и с подозрением посмотрели на того, за чьей спиной спрятался принц.

– А-а, опять ты... –противным голосом протянул подоспевший торговец. – Да вас, я тут посмотрю, целая шайка!.. Что молчишь, Лаванд?–и добавил глумливо – Или вас величать полным вашим обозначением, господин Лаванд Ценат?

Мужчина гордо выпрямился и протянул мелодично:

– Ну-у, можете и та-ак...

– Ах ты... Поганый нищий! – взревел один из солдат.

– Поган, да не цыган –довольно осклабился Лаванд – А ты – вроде пустоты. И мальчишку я вам не выдам, и не надейтесь.

Раздосадованный торговец, ругаясь на чем свет стоит, удалился. Запыхавшиеся стражники разошлись, и только последний погразил Ценату на прощание кулаком:

– Эх, не был бы ты любимцем ее высочества Венг, я б с вас обоих три шкуры спустил!

Ценат показал всем им по очереди для самоудовлетворения длинный бдедный язык и повернулся к мальчику.

– Так вы, ваше высочество, вот-та чем промышляете?

В его голосе не звучали насмешка или осуждение, он задавал этот вопрос как бы самому себе и не требовал ответа.

Нарцизс взглянул в лицо своему спасителю. Лаванд был прекрасен: золотистые волосы сыпались кудрявыми завитушками ниже плеч, черты лица были правильными и даже благородными, а глаза... Нарцизс даже не поверил, какие у него были глаза. В них пряталась Вселенная, улыбаясь своими красками так же неописуемо, как Ценат.

– Что? Рискнул жизнью?

Йикилев отвел глаза:

– Ее нет.

– Кого нет?

– Жизни.

– Эх ты, огородная голова! – Лаванд постучал костяшками пальцев по лбу. – Сейчас все так говорят. А я свободен, и хотя танцую на площадях, все же живу! Вот так-то! И здорово! Ежели твое тело слушает душу – так да, ты свободен! Вот здорово! А ежели душа слушает тело, а разум думает только о моменте – так и все, пропал ты, и свобода твоя пропала! А я нищий, но могу быть богачом! Так-то! Здорово! Я – танцор, а танце тело душу слушает! Вот это и здорово! Только ты не воруй больше. Вырастишь – поймешь. А теперь беги, беги домой. И живи! Живи!

Серебристый смех Цената словно наполнил каморку той самой жизнью...

А сейчас Нарцизс толкнул скрипучую, знакомую дверь.

====== Часть 28 ======

Маргаритка думала какую-то свою думу. Близнецы исчезли, Флоренси взялся помогать Аксал со стрепней. У женщины буквально все валилось из рук, а Кларенс просто стоял у стеночки и грыз ногти. Нушрок прекрасно понимал причину общей тревоги: близилось ночь, а повелитель куда-то запропал с самого утра, и ни слуху, ни духу. Онес чистосердечно признался, что надеется на то, что повелитель “наконец-то поплатился за свой длинный язык”.

Оля и Яло только жались к бабушке. А та все хмурилась и думала о чем-то волковски важном...

– Так значит, Нарцизс, ты утверждаешь, что не знаешь эту девицу?! – больно звенел голос матери.

– Ни кто из смертных не может утверждать даже, что знает себя! – взвизгнул отец.

– Как тебе не стыдно! Днем, в моем доме... – звуки задрожали и сорвались в плач.

– Это не твой дом!!! – крик отца заставляет звенеть посуду. Маргаритка зажмуривается, но через мгновение снова распахивает глаза и глядит, глядит из-за угла на ссору родителей

–Это не твой дом!!! У тебя нет дома! У тебя вообще ни чего нет!!! Нищая, прошмандовка с помойки!!! Какого волка я вообще на тебя посмотрел?!! Есть же и покраше, и поумнее!.. – Нарцизс замолк на несколько секунд, переводя дыхание. – Изменил я ей, ишь! А сам-то и ребенка от какой-то сволочи понесла!!! От какой-то рыжей сволочи!!!

– Нет, нет, это не правда! – всхлипывала королева.

– Неправда?! И откуда же взялось это рыжее нечто?!! От каштановых волос матери или от белых кудрей предпологаемого отца, Анаид?!!

Маргаритка вдруг встрепенулась и понеслась к себе в комнату. По щекам катились слезы, руки дрожали. Неужели цвет ее волос, она одна является причиной извечных родительских ссор?! Того, что отец завел любовницу? Того, что младший братик, Анюти, остался на попечение прислуги?

Девушка пробовала перекрасить волосы. Мать только заплакала и попросила старшую дочь “не уродовать себя”, а у отца новый вид Маргариты вызвал приступ смеховой истерики. Потому девушка старалась не показываться на глаза родителям. Она им не нужна. И никому она не нужна. Это правда – пусть горькая и противная, но всё же...

Вечером становилось странно и легко. Вечером чувствовалась какая-никакая свобода. Вечер – отличное время, чтоб покончить с собой...

Маргаритка в детстве мечтала летать. Хотя бы миг. Пусть последнее, что она почувствует, будет полет.

Двор умощен прекрасными такими камнями. Если упасть с крыльца, коленка будет заживать неделю – принцесса это хорошо знает... а если сигануть с крыши?

Ветер треплет проклятые рыжие волосы – причину всех несчастий. Балансируя, принцесса подошла к краю. Ветер свистит в ушах, в висках стучит сердце.

– Маргаритка! Какого дьявола?!

– Отец?! Что вы тут...

– Что ТЫ тут делаешь?!

У принцессы почему-то подогнулись ноги, небо качнулось... Нарцизс схватил дочь за руку, и они вместе с грохотом шваркнулись на железные листы.

Внезапно лицо Маргаритки оказалось напротив отцовского. Это был шарм, очарование – помутнение рассудка, если уж на то пошло.

Потеряла невинность она на крыше. Со своим отцом. Который пока не будет рассказывать ей о своем огненно-рыжем прадеде и не менее оранжевой тетушке...

====== Часть 29 ======

Запыхавшийся сатана обернулся и взглянул на город. Ледяная груда стекла, камней и местами металла многократно отражала оранжево-розоватое небо с несущимися с быстротой мысли серыми ядовитыми облаками. Еще секунду назад так же несся сатана...

Нет, ни кто еще не превзошел его в беге, заячье наследие позволяло мастерски запутывать следы. Дьявол плюнул в сторону города, тряхнул золотистыми кудрями и, накинув темный капюшон, тяжелыми шагами по сероватой пыли тропки направился выше, к Черному замку. Постепенно дорожка бледнела и терялась, потом исчезла совсем. Ни кто не осмеливался близко подходить к проклятому месту.

Замок не зарос и не одичал – сатана отлично знал, что за ним ухаживают. Эти безликие тени. Ждущие его с минуты на минуту уже много лет.

Ворота застонали и открылись. Пройдя через застывший в сухой смерти сад, дьявол бесшумно проник в свое убежище. Тени узнали о его прибытии сразу же, и в миг был накрыт ужин и приготовлена ванна. Однако ел хозяин рассеянно, да и без аппетита.

Да, он мог бы сидеть здесь вечно, не зная забот, проблем и нужды, но... Скучно. Да и ОНИ не давали. ОНИ – тот десяток личностей, по очереди управляющих его телом. Дьявол слишком поздно понял, что заигрался в маски... необходимые для выживания в обществе. Все маски хороши – взять хоть бы маску угнетенного больного старика, или личину подзаборного хулигана, или сумасшедшего у власти, или франта, или – ах да, сатаны... Страшно то, что у каждого из них – свои мысли, свои убеждения, цели, даже прошлое и жизненный опыт... И эти маски стали управлять им без его желания, личности стали терять управдение! Сатана уже забыл самого себя... Вспомнить свою собственную душу было почти невозможно, оставалось только выбрать наиболее приемлимую маску. Ну, например, того же дьявола.

А Богу это надоело. И вот теперь, видимо, он сам решил прекратить его деятельность и втесался в кого-то из приближенных – сатана знал, чувствовал это! На резонный вопрос «В кого?» отвечать было страшно. Потому что дьявол догадывался, в кого... Неужто он ухитрился по уши втюриться в него?!!

О, non, non succ’avera ti’u, как сказал бы народ Дефсии, что значит – нет, нет, только не это... Доподлинно проверить свое предположение он мог уже раз пять – в Темную Ночь, когда эту самую Дефсию заволакивало неизвестно откуда взявшейся тьмой, и начинался шабаш сил Тьмы. Ангелы и прочие тут же начинали сиять своим нетварным светом, и все становидось ясно и без головной боли. Да-а, очаровательный праздник, бал мертвецов, его любимые вампирские оргии...

Стоило сатане только подумать об этом, как тени тутже зашмыгали и через несколько секунд передним оказался прелестный паж. Повелитель тьмы сделал перепуганному мальчишке знак приблизиться. Дрожащий повиновался. Тут же из рукава дьявола явился нож, и парнишка с перерезанным горлом повалился, истекая кровью. Под горячо бьющую из пересеченной артерии струю демон подставил черного стекла бокал. Как только красная жидкость наполнила его, сатана припал к ней губами и выглянул зачем-то в окно.

Замок его был расположен удачно: на западе гордо возвышалась Башня Смерти, на Востоке раскинулось поместье главнейшего министра Нушрока. Из этого окна, если поднапрячь глаза, можно было отлично разглядеть въезд туда в виде птичьей головы. И демону все по каким-то неясным даже для самого себя причинам все глядел вдаль, мимо замка Нушрока, мимо скал, сквозь все тварное в суть жизни существ во Вселенной.

Все ж таки весело быть Сатоной своего Мира! Вот не далее, как день назад, собственная правнучка увещевала тебя, что тебя не существует, и ты в самом деле едва не сошел с ума. Вот ведь весело! Опять же, к вопросу о личинах и масках. Почему бы не остановить свой выбор на Дьяволе?.. Это же просто очаровательно. Сиди себе, делай зло, устраивай раз в год праздник бесов, ни о чем не думай... Можно все – не стесняет ни закон Вселенной, ни какая-либо мораль...

Тут сатану сковала вполне себе простая и в то же время тяжелая человеческая усталость. После ванны, переодевшись в чистое, он, даже не берясь за приготовленную тенями книгу, лег спать. Бессонница мучила всего-навсего час, и вскоре сон сжалился над владыкой. Нарцизс тяжело выдохнул и немножечко умер.

====== Часть 30 ======

Онига зябко куталась в одеяло. Когда припрется дорогой брат, в самом деле?!

Устроились близнецы удобно. Безприпятственно ворвались во дворец, вогнали в ужас и без того напуганного Йагупопа и заняли лучшие комнаты. Отец может сидеть в кухне с прислугой сколько ему заблагорассудится, а Онига и Тюльпан исполнят свою давнюю мечту...

– Сестра! Я привел третьего! – Йикотсеж тащил за руку бледного Кларенса. Онига сморщилась и махнула рукой. Она и не думала, что брат окажется столь неразборчив и припрет голубогвардейца!

– Ну и что вы привели, мой дорогой?! Он же, наверное, до сих пор верит, что детей в капусте находят! Какой из него третий?!

– Да вы только взгляните на него, сестра! – хохотнул принц – У его высокопревосходительства просто на лице написано – ТРЕ – ТИЙ!

– А насчет капусты вы напрасно смеетесь – отвел глаза Кларенс – Я и впрямь сирота. Но когда я вступил в гвардию, моей матерью стала сама Вселенная, а отцом – повелитель, и я счастлив!

Принцесса только кривила губы и выжидающе смотрела на развеселившегося брата. Тот вдруг вспыхнул и от раздражения даже притопнул ногой.

– И все-то вам не по душе, милая Онига! Что вы желаете? Или вам привести господина Нушрока – если уж на то пошло, то он поопытнее Кларенса, и у него есть дочь... Если Анидаг, конечно, его дочь. Одно из двух, дражайшая моя: либо мы сейчас подключаем его превосходительство, либо ваша фантазия так и останется в мечтах! Я мотаться боле не намерен. Еще пойдут излишние вопросы.

Принцесса тяжко вздохнула, поерзала на месте, внимательно разглядывая генерала. Тот смущенно держал руки вместе и разглядывал носки собственных сапог.

– Ну ладно, сойдет.

Тюльпан удовлетворенно кивнул и начал раздеваться, сделав знал Кларенсу следовать его примеру. И он нерешительно, дрожащими руками принялся высвобождаться из одежды. Онига внимательно следила за генералом.

– Кальсоны тоже снимай.

Совершенно обнаженный Тюльпан уже сидел на постели рядом с сестрой, лукаво глядя на нее. Когда Кларенс, сгорая от стыда, стащил белье, девушка вдруг встала и распахнула одеяло.

Расшитая золотом ткань упала на пол, а генерал просто очумел от красоты юной принцессы. Онига приблизилась к парню и запечатала ему рот долгим поцелуем. Кларенс повлек ее к себе...

К ночи стало совершенно ясно – нужно искать повелителя. Эту гениальную идею во всеуслышание объявил Флоренси Тьсолаж. Онес расстроенно вздохнул:

– Ну вот... А ведь так тихо было-о...

– Не факт, что мы его вообще найдем – обнадежила всех Маргаритка – С ним могло случиться что угодно.

– Что гадать? – близнецы явились, как обычно, внезапно. Раскрасневшаяся от чего-то Онига с усмешкой оглядывала сидящее в кухне общество из кухарки, Тьсолажа, старшей сестры с ее внучками – какая разница, кто из них чье отражение? – и усиленно корчившего рожи черногвардейца. – Не сидится на месте – ну и валяйте...

Аксал, словно того только и ждала, бросила ложку и быстрым шагом направилась к выходу. За ней направился бледненький Флоренси и Маргаритка с Олей-Яло. Даже Онес нехотя отклеился от стены и, ворча о каком-то старом развратнике и чертовом артисте, вытряхнулся вслед за ними из кухни. Глубочайше задумавшийся о чем-то министр тоже собирался было покинуть помещение, однако Тюльпан удержал его.

– Погодите... Отец забыл сумку. Это очень интересно...

Онига уже копалась в почтальонке. На пол вывалились три различных записных книжки, один ежедневник, связка перьев, какие-то лекарства, чернильница с синиими чернилами, фантик конфетный, чернильница с черными чернилами, половина шоколадки, три сушеных куска черного хлеба, альбом, два простых карандаша, акварель в коробке... Принцесса могла бы рыться там еще долго и достать еще массу полезных вещей, но цель ее – чуть помятый бумажный свиток с синей печатью – уже был у Ониги в руках. Нушрок спокойно глядел, как девушка нагло разворачивает завещание отца. Вообще с его сознанием за послежние дни после болезни произошли какие-то чудные перемены... Министр решил, что просто сходит с ума – в принципе, для общения с Нарцизсом это было только удобнее. Нужно только ни чему не удивляться и не пытаться переиначить или даже понять происходящее.

Внезапно тихо шевелящая при чтении губами Онига застыла, покраснела и, быстро порвав завещание на мелкие кусочки, швырнула их в печь. На лице у Тюльпана возникло удивление, но он промолчал. Не успевшему ни чего почувствовать Нушроку принцесса сказала спокойно:

– Знаете, господин министр... Езжайте-ка вы к себе в замок... Наши люди предоставят вам коня... Отдохните, наберетесь сил... Мы дадим вам знать, когда вы понадобитесь... Идите.

Когда министр повиновался и вышел, Тюльпан набросился на сестру.

– Зачем вы его отослали? Он еще нужен нам.

– Ах, дорогой брат...– Онига чисто по-женски заламывала руки, зеленые глаза ее бегали. – Наш дорогой отец совсем с катушек съехал...

– Как сказала однажды Анидаг – фыркнул принц – эта важная тайна известна младенцу! А зачем вы сожгли завещание?

– Знаешь, кто унаследует всю отцовскую великую власть?! – зашипела девушка, притягивая за воротник брата – Тощий стервятник!..

... А сам министр уже скакал домой, вспоминая Дефсию и смутно надеясь никогда туда не возвращаться.

====== Часть 31 ======

Бабушка взяла командывание на себя и разделила существ, оказавшихся в ее подчинении, на группы. Оле с ее отражением снова не повезло, то есть снова они оказались в компании Черногвардейца.

– Без самодеятельности. Не теряться. Не болтать. Да и вообще от меня ни на шаг. Связался...

Искать Нарцизса генерал не собирался. Если бы не девченки, он бы давно б уже ушел... погулять куда-нибудь.

У любого солдата его гвардии было просто чутье на питийные заведения... Хотя Онес их и не посещал, да и не пил, считая пьянство недопустимой слабостью воистину прекрасных воинов-палачей, все же, попетляв минут пять по зеркальным улочкам, спустился в темноту какого-то подвала.

К богато одетому мужчине с демонстративно гремящим на поясе оружием тут же подлетел с приторным лицом хозяин кабака.

– Вот напьюсь, а потом всех вас перережу – пообещал генерал, загоняя девочек в самую грязь под столом.

На вино Шонне Онес поглядел недоверчиво, шевеля бровями. Какую такую утеху ищут его солдатики на дне бокала с этой странной жидкостью? А ладно, не важно. Нужно все забыть, хотя бы на время, не важно, каким путем.

– За то, чтобы сдох ваш дедуля... – прошептал генерал, пиная девченок под столом тяжелым черным сапогом.

– Подданный – Шонне Онес. Возраст – сорок два года. Обвиняется в убийстве своих соседей – сапожника Энезе Йылим и его жены! – Джулиас объявляет громко и гордо, даже радостно. Онес, успокоившийся мгновенье назад, снова начинает рваться в руках стражников в голубых одеждах. Холеный мужчина на троне разглядывает несколько секунд обвиняемого как какую-то отвратительную диковинку, потом поворачивается к министру и неспешно кивает.

– Спрашивай.

Джулиас, не скрывая удовольствия, промурлыкал:

– Ты признаешь свою вину, Онес?

– Сначала ты признай, что вчера пропил свои подштанники и валялся в пьяном виде в луже с дерьмом! – вскричал Шонне, не оставляя своих попыток вырваться из солдатских рук.

– Повелитель! – обиженно вскрикнул министр, поворачиваясь к красавцу – Это же клевета! Оскорбление!

– Погоди... – Нарцизс привстал и наклонился немного вперед, словно желая лучше увидеть подсудимого. – Теперь я спрошу. Если ты утверждаешь, что не виновен в смерти твоих соседей, с которыми ты, как известно всем, повздорил совсем недавно, то от чьих же рук они погибли?

– А черт их знает.

– Не сквернословить! – взвизгнул вдруг владыка, но тут же успокоился. – У меня все равно достаточно обвинения в оскорблении моего министра для того, чтобы тебя сжечь. А виновен ты в убийстве или...

– Нет, нет!!!

–... это уже решит сама Вселенная. Увести его. – Так, значит?! – задохнулся Онес. – Вселенная, значит?!! А ты тут вроде как и ни при чем, да?! Хороший ты правитель, всех перехитрил... Правосудие! – затихнув на краткий миг будто в отчаянии и усыпив таким образом бдительность стражников, он рванулся внезапно с новой силой и... Вырвался. Однако эта кудрявая кукла на троне, как оказалось, умел очень быстро реагировать и отлично защищаться. Несколько молниеносных, удивительно энергичных ударов – и обвиняемый валялся на полу, давясь кровью. Нарцизс склонился над ним и ласково пропел:

– О, милый, теперь ты доволен? Оскорбление моего министра, непризнание очевидной вины...

– Ведь нету даже свидетелей!..

–... непризнание вины... – с нажимом повторил владыка – И, для полноты картины, покушение на повелителя... Этого хватит, чтоб сжечь тебя дважды. Но я, по милосердию своему, ограничусь одним только разом.

Солдаты скрутили Онесу руки и поставили на ноги.

– Увести его. В подвалы и не кормить. Казнь состоится завтра утром.

В ушах у приговоренного звенело, а в голове тяжко гудела одна только мысль

«Да не убивал, не убивал я...» О смерти он не думал. Он вообще не мог как-то поверить, что наступит ему всенепременный капут. И он не наступил, как бы не скрежетал зубами Нарцизс.

В пустой комнатушке ледяного, смердящего плесенью подвала было кошмарно тихо. Сумрак разрезал на две половины желтый мокрый луч, явившийся непонятно откуда. Он то мерк, то снова сиял, то пропадал вовсе, и время различить было невозможно.

Наконец, через несколько вечностей, в длинном жутком коридоре, спрятанным за дрянной деревянной дверью, раздались шаги. Шли, кажется, двое. Вскоре стали явными и голоса идущих.

–... Я не проведу тебя. Ты же знаешь.Проси чего пожелаешь. За твою победу... – на удивление мягко проговорил владыка – На кой волк ты меня сюда притащила?

– Здесь “цвет нации” располагается?! – новый голос, молодой и звонкий, будто разогнал темень вокруг Онеса. Он подошел к двери и принялся вглядываться в щель между досками.

Девочка в богатой иссиня-черной одежде с серебряным мечом за поясом с непонятным восторгом воззрилась на деспота – Убийцы там, приговореннные к смерти, прочие разбойники?

– Да, мой министр. Ты же знаешь мою тюрьму даже лучше, чем я сам! – Нарцизс обворожительно улыбнулся ей.

– Ну вот и отлично. Соберем сейчас их всех и сделаем мне...

–... прикроватный коврик? – не удержался владыка.

– Сделаем мне личную гвардию. – недовольно передернула плечами девчонка – Надоела твоя “голубика”.

... Через неделю, когда туман в глазах Онеса, теперь черногвардейца, окончательно рассеялся, он понял, как ему повезло. Но благодарить за что-либо владыку и “его девчонку”, как это делали другие приговоренные, он не будет. Никогда.

А очнулся совсем Онес... опять в тюрьме, только в реальности, в сегодняшнем дне. В сущности, все они, эти мокрые подвалы, схожи, как близнецы. Или же эта камера – одна на все дворцы, королевства, Миры...

– Слышь, брат! – решительно крикнул стражнику Черный генерал – Взяли-то меня когда? За что?

Голова болела страшно, звуки собственного голоса ломались и резали мозг. В животе ходила муть, да и вообще было впечатление, что во рту коты нагадили.

– Черт бухой тебе брат. А схватили тебя вчера – ответ тяжело грохнулся на его сознание – В пьяном виде душ загубил – не мерено! И откуда ж в тебе столько злобности?

– И что же? – сплюнул гадость Онес – Судить теперь будут?..

– Так ведь знамо дело! Я-то не видал, а рассказывали, будто ты и кого из господ порешил... Силища в тебе... Чуть не сторожить тебя страшно.

Онес кривенько усмехнулся, и на лице его изобразилась задумчивость.

– Брат, а не знаешь, были ли где две девченки таких желтых, одинаковых?

– Никак нет! – закричал почему-то стражник, и вновь черногвардейцем овладела чернотьма.

====== Часть 32 ======

– Ну, давай, давай, пиши... Писать, что ли, разучился? Что ж тут сложного: я, такой-рассякой Йагупоп... Как там тебя? Ну, не важно. Кратко говоря, добровольно отрекаюсь от престола в пользу Ониги Яакотсеж и брата ее, Тюльпана Йикотсеж, детей Нарцизса Йикилева...

– Неужто самого Йикилева? – удивленно кукарекнул король и выронил перо. Тюльпан, пребывавший сейчас в каком-то обозленном состоянии, тут же схватил его величество за грудки и хорошенько тряхнул. Онига открыла было рот, но тут...

– Отпустить!

В зал, остервенело клацая каблуками, влетела великолепная старуха с маленьким мальчиком на руках.

Когда-то Венг Цейлен, прозванная Неправящей, была первой красавицей, но, как говорят обычно, годы взяли свое. Она исхудала, шея после позднего рождения второго ребенка покрылась пятнами, грудь обвисла, но на начавшем неумолимо покрываться морщинками, вечно темном от гнева лице от прежней прелести сохранилось еще что-то.

Близнецы мгновенно развернулись на сто восемьдесят градусов и подарили бабушке по очаровательной отцовской улыбке. Пальцы Тюльпана разжались, и Йагупоп грохнулся, кудахча, на пол.

– Племянник всеж-таки... – пояснила Венг, чинно прошествовала через весь зал, отодвинула внуков от трона, пиннула короля и плюхнулась на кресло сама.

– Здравствуйте, дорогая бабушка! – обрела дар речи Онига – Какая нечаянная встреча! Мы с братом безмерно счастливы вас видеть.

– И все же... – нервно поджал губы Тюльпан – Все же почему вы тут?

Нужно заметить, что старуху Венг все ужасно боялись по непонятным причинам. За спиной у нее могли храбриться как угодно, но как только оказывались с ней лицом к лицу, смельчаки тут же робели, сникали, ноги подгибались, а язык заплетался. Не боялся бабушки только Тюльпан (или же Йикотсеж умело скрывал это), ну и, пожалуй, сам Нарцизс.

Привыкают ко всему. К бесконечным поркам, скандалам и нотациям, к лишениям и угрозам. Цейлен очень желала воспитать сына, потому на все это не скупилась. Таким образом, все эти прекрасные методы с каждым годом теряли свою силу, равно как и авторитет матери в глазах сына. Потому-то, когда Нарцизс силой отодрался от материной юбки, ее влияние на него сошло на нет.

Ну так вот.

– Я тут шла... – старуха достала из кармана носовой платок, не уступающий по размерам своим наволочке на подушку, звучно высморкалась и спустила с рук младшего сына: