Текст книги "В туманной странности (СИ)"

Автор книги: Black is color

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Тьфу, бред! – Данька плюнул и растер сапогом.– Какой умалишенный это писал?

– Книгу Вселенной ведет сама Вселенная, – тихо прошелестел Витя. – И я сейчас тебе докажу, что все это правда...

Друг перевернул несколько страниц и снова сунул недоверчиво настроенному Дане в нос. Тот начал читать, и с каждым словом на его лице изображался все больший испуг:

– «И проживе она время вдохновения, и поддася ему, говорила: “Напишу о землянах, ибо знаю их”. И явились земляне в лесу чудном, и одному было имя Даниил, другому – Виктор...» Витька, это же про нас!!!

–Тише, тише... Что я говорил? – тихо радовался Виктор – Да ты дальше, дальше читай!

– «И один узнал сердца преступников и пожалел отступивших»... А, это про меня! Помнишь кроличью резервацию? А, точно, точно, тебя же там не было... А вот, кажется, про тебя: «А другой спас душу, жизнь четвертую, и полюбил»... Нет, ну это я помню, а почему жизнь четвертую?

– Пиафка – устало пояснил Витя – Кошак-то, помнишь? Значит, у него тогда шла четвертая жизнь. Только тут формулировка какая-то не такая: ни Пиафа я полюбил, а Майю... Жалко, что она погибла...

– Моя кузина была, кстати – прищурился Даниил.– Ну, все, хватит, дальше читать не буду.

– Почему? Ты еще не прочел самого важного!

– Да нет, нет, Витюнь, я тебе верю...

– Да подожди ты! – парень схватил собиравшегося покинуть библиотеку друга за рукав – Помнишь, я тебе много страшного читал, и все про НЕГО? Ну так вот. Я думаю, что ОН – это твой дедушка...

– Что? Такого не может быть! Ты точно спятил, Вить! – вскрикнул Даня, правда, не особо уверенно.

– Может. Вот, к примеру, скажи: от чего умерла твоя бабушка, королева Анаид?

– Диана...

– Не важно!

– Она торопилась домой и сорвалась в пропасть...

– Ну? Сходится? – друг ткнул пальцем в книгу.

– Д-да...– едва выдовил из себя Данька.

– А кто умер вслед за ней? Через несколько часов? Дедушка же тебе рассказывал?

– Мой дядя, Перро... Но ему тогда было всего пять...

– Всего пять! – торжествовал Витя – Чистая душа! А что было потом? Твой дед долго разговаривает на похоронах с кем-то невидимым, и все думают, что он спятил, а потом хлопается на землю без чувств?! Потом он возвращается домой совершенно больным?!! Тебе не кажется, что...

– О, да... Совпадений слишком много...

– Именно! А вот...– книголюб перевернул десяток-другой страниц – А вот последние записи...«И понесла сестра от него, и убил он сестру свою, а ребенка ее тайно благословенным отдал».

– А это-то тут при чем? – не понял Данил.

– А при том – нетерпиливо зашипел Витя – При том, что сегодня на сходе, который ты, кстати, прогулял, объявили, что княжна соседней области, Азор Каолине, скоропостижно скончалась и что владыка сейчас находится в данной области и может появиться здесь! А Азор Каолине эта твоему деду кто?!

– С-с-сестра... Двоюродная...

– Какой напрашивается вывод?!

– Дедушка ее убил, и ОН в Книге – это он...

– Фух, ну наконец-то...– облегченно выдохнул книголюб.– Дошло... Но и это еще не все! Помнишь тайну, которую открыл тебе владыка?

– Ну?

– Она состаяла в том, что Черная королева – великий автор этого Мира?

Даниил от изумления рот раскрыл.

– Как ты догадался?

– Это сложно, но возможно – гордо улыбнулся Витя.– Но твой дедушка – далеко, ой как далеко не дурак, он прекрасно понимал, что этим подводит твою жизнь под угрозу... Ты – нечто вроде жертвенного агнца, ценного только тем, что про него упомянуто в трех тетрадках этого Мироздания... Хотя, я тут почитал, совершенно не важно, кто там упомянут – важно, что они написаны рукой Создателя, сшиты его трудами, облиты слезами, посеребрены смехом... Кто ими владеет, тот и есть Величайший Повелитель этого Мира!

– А ими владеет королева...

– Жди ее похорон!

– Пoвелитель едет! Повелитель едет! – заорали мальчишки с улицы. Друзья побледнели и пулей вылетели из библиотеки.

====== Часть 14 ======

“Прошу тебя, умри, ради Вселенной!

Ты растворишься в капельке дождя;

И вновь станешь счастливой, вдохновенной,

Прошу, умри, или погибну я!

Прошу, остановись, не нужно в пропасть!

Ты слишком высоко, ты упадешь...

Брось слезы, жалость, для тебя – жестокость!

Куда, скажи, погибнув, попадешь?

Прошу тебя, умри, ради Вселенной!

Не заставляй меня еще раз убивать;

Ты станешь призраком, прохладным и нетленным.

Бери все ценности и жизни снова трать.

Прошу тебя, оставь свои ты маски —

Так лучше, насладись последним днем.

Художник – я, а ты – всего лишь краски.

И жизнь твою мы в скорости вернем.

Умри сама – это не так жестоко,

Как гибнули фантазии твои.

В пустынях Смерти ты не одинока —

Верни меня и личность раздвои.

Прошу тебя, умри, ради Вселенной!

Ты не последняя, кого придется убивать;

Сойди с ума, не будь обыкновенной!

Умри, продолжу за тебя мечтать...”

Нарцизс прочел стихотворение еще раз, полюбовался на корявые узелки букв своего поганого подчерка и закрыл альбомчик. Он и сам не знал, что на него накотило, хотя...

Хотя за его спиной стоял призрак его прадеда, Цедрика Тэопа, в свое время раздавленного не то кораблем, не то поездом, и ликовал.

– Ты молодец, мой мальчик, как прекрасно, что ты наследуешь способности мои! Вселенная дала тебе таланты, и умоляю снова я: твори!

– Заглохни – обрывает восторг Тэопа Нарцизс – Я не такой как ты, на меня просто... накотило. А вот ты вообще шибанутый: стихами разговариваешь!

–Коль спросят, что ценю я в существах, – призрак обиженно отвернулся – Отвечу, что... Что...

– Фу-ух... – облегченно выдохнул Магнолий – У него рифма в горле застряла. Надеюсь, на долго. Прошлая рифма была на четыре года... А вот я, например, догадался, к чему ты это написал. Тебе придется убить девченку, а ты уже к ней привязался там и все такое...

Да. Дед как в воду глядел.

Еще несколько минут назад Нарцизс совершенно бездумно листал одну из книг Вселенной, и нашел там записи о том, что привык воспринимать иначе. Вспомнил, кто он есть. Вспомнил, что на самом деле случилось четырнадцать лет назад. Вспомнил, к чему стремился и как его звали. Прекрасный Нарцизс Йикилев.

Для достижения желаемой абсолютной власти ему нужно было прикончить девченку. Взять тетрадки – труд не великий, но...

Существует убеждение, что после смерти автора мир растворяется, превращается в ничто. Раствориться владыке ни как не хотелось, и к тому же он действительно успел привязаться к девченке, любил ее...как маленький мальчик любит красивую, занятную игрушку. Любимая игрушка... Только вот после того, как ею поиграл чужой мальчик Нушрок, стала его куколка ломаться. Все чаще и чаще. То он ее плачущую заставал, то видел, как она бледнела на жестоких казнях... Не порядок.

Черной королеве нельзя плакать, нельзя любить кого-то или что-то, ей можно любить ТОЛЬКО повелителя. Боже, какая жалость, о чем вы?!

Теперь времени у Нарцизса оставалось очень мало: при неправильном режиме и напряженной жизни (вредная работа, что поделать), здоровье все ухудшалось, а его сердце – сильное, здоровое, безжалостное – билось сейчас в призрачных руках одного из его предков.

– Ты неисправим...

– Я это знаю.– усмехнулся Нарцизс.

– И мы решили...

– Я решил...

– Да замолчи ты!

– Сам замолчи!

– Я на пять веков тебя старше!

– А я тебя – на век!

– А у тебя не спрашивают!

– За-мол-чи-те!!! – взвизгнул Нарцизс.

– Вообщем на... Держи, так сказать... Мы осознали, что болезнями тебя не исправишь. А дать тебе время на покояние не мешает...

... Когда Нарцизс посмотрел в зеркало, то в первые за четырнадцать лет узнал себя. Белые пряди превратились в контрастно выделяющиеся на русом черные. Смертельная бледность и худоба исчезла. О, да...

– А теперь я отправлюсь к тебе, не по годам умный землянин Виктор...– прошептал владыка, не сводя глаз со своего отражения.

====== Часть 15 ======

– Ох...– выдохнул Магнолий.

– Я прекрасен, дедушка? – Нарцизс не отрывался от созерцания здоровой версии себя, наконец-то возвращенной дурацкими приведениями.

Нарит несколько мгновений молчал, любуясь на внука, смахнул непрошенную слезу и ответил:

– На кладбище хочешь?

– Нет, дедушка... А не пора ли вам домой, дорогой дедушка?

– И в самом деле...– закивал старик.– До свидания, внучек, и запомни мои слова: не жалей. Ни кого. Они тебя не жалели, надругались над самым дорогим, что у тебя было... Повинны смерти!

Увидев, что старый Магнолий шаркает ближе к выходу из помещения, Кларенс выдохнул и вылез из шкафа. За ни нерешительно выбрались Оля и Яло.

– Я есть хочу – повернулся владыка к генералу.

– Что желаете? – учтиво склонился Кларенс.

–Понятия не имею. Иди и принеси все, что есть – я выберу.

– Но... Диета...

– *****! Кларенс, какой толк в том, что ты насиживал в шкафу?! Ты что, глухее моего деда?! Ты все слышал, и я тебе позволил слышать... Видно, зря...

Но незадачливого генерала уже как ветром сдуло. Оля и Яло остались наедене с владыкой. Тот очаровательно улыбнулся и приблизился к ним.

– Пора снимать маски, корновал окончен. Какое бы ни было лицо – без маски оно не узнаваемо. Призраки сняли с меня маску... И теперь снова началась настоящая жизнь!

– М-мы...не понимаем...– едва пролепетала Яло.

– А что тут непонятного, волкова героиня? Теперь тебе необходимо посмотреть на себя со стороны в тот момент, когда ты смотрела на себя со стороны... Ну вот, объясняю: прилетели в другую страну – да мало страну – Мир! Начали с того, что набросились на здоровенного мужичину-надсмотрщика... Огрел бы он вас легонько плеточкой или о камушки чуть сильнее ударил – все, прощайте, “освободители народа”! Да у вас мозга меньше, чем у мыши – не всякая мышь в мышеловку полезет, а вы побежали в мышеловку даже без приманки. В незаряженную, и только это вас и спасло... Увидели какого-то полудохлого мальчишку, сразу: «Волк возьми! Надо срочно спасать пролетариат подручными средствами!» И в голову не приходило, что a: малчишка может врать и b: Нушрок в рабстве ни кого не держит. Нанялся – работай, не нанялся – не работай, вздумал вместо дела шабашничать – на, получи. Что не так?!

– Бить детей нельзя – едва выдавливает Оля.

Нарцизс прислонился к стенке, запрокинул голову и звонко рассмеялся:

– Ну, знаешь! Меня мать в детстве знаешь чем порола?! Скакалками! И ни чего, выжил!.. Ох...вот смехота! Как ты там сказала?! Бить нельзя... Ох, не могу... Да у меня четырнадцать детей, уж я-то знаю, что через это место у них прямой проводник к мозгам! А тебя, видать, добрая бабуля пальцем не тронула, раз ты такая выросла! Добрая твоя бабуля! – на последних словах он просто взвизгнул от смеха.

– Повелитель! Командиры взводов доложили, что все готово к следующему переходу! – сунулся в комнату Кларенс.

Нарцизс перестал смеяться, лицо его приобрело выражение предвкушения какой-то жестокой радости. Он одел венец, еще раз глянул на себя в зеркало, взбил кудри и прошептал, жутко улыбнувшись:

– Прекрасно...

====== Часть 16 ======

– Ты видел это?! – заорал Данил, едва успев прикрыть за собой дверь – Витя, это не мой дедушка! Мой был...вообщем, другой!

– Не бойся, владыка такой, каким и должен быть – книголюб достал из шкафа пачку каких-то различных листов и вручил их другу – На, смотри...

Данил присел на корточки и принядся перебирать старые листы, на которых оказались портреты Нарцизса.

– Да... Действительно... Вить, а помнишь, как он на тебя страшно смотрел? Он точно что-то замышляет...

– Почему бы нет? – спокойно кивнул Виктор.– Да какая ему, в сущности-то, разница – внуком больше, внуком меньше – их-то у твоего деда, сам знаешь, как папируса в Египте, а уж тем более... до какого-то земного мальчишки, перечитавшего вселенских умных книжек.

– А вот тут не согласен – покачал головой Данька – Я видел, как он на тебя смотрел, что у него в глазах было, что он говорил тебе... И даже я понимал, что он едва сдерживается, что бы не придушить тебя. А если так, то он чувствует в тебе угрозу... – он поднялся с пола и похлопал друга по плечу – Поздравляю!..

– Спасибо – грустно усмехнулся Виктор.

Флэшбэк

– Нарцизс, я есть хоцу-у-у!

– Хватит ныть. Я тоже есть хочу, но я же не ною!

– Но ведь я же очень несчастный! Ты же знаешь, что несчастнее меня ни кого нет?

– А те, кто уже умер, они что – счастливей тебя, что ли?

– Да-а... Они уже умерли, им не надо бояться... Нарци-изс!..

– Тебе что, так нравиться быть несчастным?

– Да-а, ведь ты меня жалеешь!

– Ты сам себя здорово жалеешь. Подумай – зачем мне делать лишнюю работу?!

Ецнлос обиделся и отвернулся. Брат часто обижался, и Нарцизс знал, что более чем на пять минут его не хватит. Скоро он обо всем забудет и снова приймется ныть и жаловаться – ему так легче жить.

На том огрызке стены какой-то разрушенной древней крепости, где они сидели, было безопасно смотреть на обезумевший от голода город: кроме ловких мальчишек, по скользким уступам ни кто вскарабкаться не мог.

– Нар-ци-изс!! Йикиле-е-ев!! Чьоловс!!! – заорали мальчишки, зовя своего предводителя.

Нарцизс глянул вниз, кивнул, стащил брата за собой вниз. Как только они спрыгнули с последнего камня, мальчишки голдящей толпой окружили своего многоименного атамана:

– Нарцизс! Там Аксал совсем слегла! Нарцизс! Ты нашел что-нибудь?!

Нарцизс вытащил из своей неизменной голубовато-серой сумки-почтальонки мешочек с орехами. Тут же к юному принцу протянулось с десяток рук.

– По три штуки на рыло, не больше, и не просите – предупредил он, раздавая.– Остальное – Аксал.

– Йикиле-ев! Ну Йикиле-ев! Всем даешь, а мне жале-ешь!

Пришлось дать Ецнлосу три штучки. Потом еще, это уж как водится. Он ведь остановиться не может, пока все не подъест. К счастью, до жилища девочки было не далеко, и орехов оставалось вполне достаточно.

Дверь открыла испуганная бледная женщина с усталыми глазами. Увидев Нарцизса, она успокоилась и даже слабо улыбнулась.

– Мы к Аксал...можно?

– Конечно, конечно – женщина засуетилась и пропустила мальчиков в полутемную комнату.

Аксал лежала на широкой скамье, лицо у нее было сероватое. Увидев мальчишек, она даже как-то оживилась.

– Здравствуйте, мальчики... Нарцизс...

– Тихо...– прижал палец к губам тот – Не нужно. Только силы напрасно потратишь. На вот тебе, орехи... Их можно дверью колоть, совсем не сложно... Ты главное не умирай, слышишь, Аксал?..

– И не думай умирать, не думай! – загалдела “банда” – Слышишь, что тебе принц говорит?

Девочка слабо закивала.

... Дома Нарцизс не застал отца, но это его ни чуть не расстроило. При полной нищете, тотальном дефиците и голоде Цяаз ухитрялся употреблять по две бутылочки коньяка в день и однажды заявил сыну:

– Жить и не пить? Тогда лучше вообще не жить!

Нарцизс однажды попробовал этот самый коньяк, когда отец заснул и забыл спрятать бутылку от мамы. Нашел где-то на закуску сухарь, налил немного коричневатой жидкости в чашку с отбитым краем...

Тошнило долго. После этого случая юный принц зарекся пить коньяк – пусть отец лижет, если ему так нравиться.

– Мне холодно – Ецнлос прижался к брату плотнее. Нарцизс тяжело вздохнул и обнял малыша, стараясь согреть.

Дверь грохнула, во мраке комнаты явилась темная фигура матери, что-то волокущей.

– Ну, помогайте, абормоты! Зачем я сыновей рожала?! Что бы они сидели сложа руки?! Не выйдет, и не надейтесь!

Нарцизс с Ецнолосом молча покорились. Ох, и здоровенный... Мертвец?!!

– Матушка, что это? – едва выдовил из себя еле живой от отвращения и страха Йикилев.

–Ужин – грустно усмехнулась мать.

– Можно, я не буду? – робко спросил Ецнлос.

– Жри тогда говно!– мигом взорвалась мать.– Выбирай: либо ты дохнешь с голода, либо...– она кивнула на труп.– А теперь идите гуляйте, я вас позову...

Нарцизс заметил, как ровно на мгновенье на лице матери явилось выражение такой печальной безысходности, чтр сразу понял: она просто пытается спасти жизнь. Себе и им. Об отце он почему-то не думал...

... Человечина оказалась вкуснее, чем предпологал мальчик, и теперь они с матерью каждую неделю ходили “на промыслы”. Очень просто.

Нарцизс сидел прямо на камнях посреди какой-нибудь улицы и плакал. Прохожий, увидевший маленького прелестного мальчика с измученным лицом, тут же приходил на помощь (по легенде Нарцизс якобы заблудился, хотя на самом деле каждый закоулок города знал наизусть). Встревоженная мать, встречавшая их на другой улице и со слезами обнимающая малыша, то же не вызывала никаких подозрений. Затем Венг Цейлен рассыпалась в благодарностях и просила проводить их с сыном до дома. У самой же двери она вдруг оказовалась у жертвы сзади, быстро доставала из рукава нож... И уже не отсылала детей гулять, пока разделывала труп.

Ецнлос заболел, ему все время было холодно. Аксал же пршла на поправку...может быть, из-за кусков вареного мяса, которые ей каждый день приносил Йикилев? На все вопросы о добыче он отвечал с грустной усмешкой:

– Я же принц... Вот, достали...

Однажды целый день не видели братья не папы, не мамы. Младший долго ныл, потом забылся. Нарцизс запер дверь получше, походил по дому. Шорохи и скрипы пугали. Он немного поплакал, прижавшись к Ецнлосу, и заснул. Заставил себя заснуть.

Видел странный сон. Будто стоит он на улице, а на ней так непривычно: всадники, коляски, кареты, пешеходы, все кричат, галдят, спешат... А на другой стороне улицы стоит его отец и кричит, кричит чего-то, но Нарцизс слышит только:

– Сиди...тихо! Не...открывай...

Проснулся от стука. В дверь. Быстро вскочив, побежал в прихожую, собрался уже снять засов... И остановился, вспомнив сон. Посмотрел в щель между досками. Край отцовского плаща, серый, с любовно прошитыми матушкой краями – из тысячи Нарцизс ее стяжки узнает. Но почему-то в душу закрался холодный мертвенный ужас.

– Отец? Это вы?..

Стук. И ни чего, кроме стука. Отец бы ответил. Йикилев снова посмотрел в щелку: да, его плащ, но что-то не то. Не то...

Принц запрыгнул на кровать к брату, зарылся лицом в единственную в доме тощую подушку и зарыдал. Ему не хотелось ни слышать, ни видеть, ни чувствовать. Хотелось только умереть, что бы эта игра на выживание наконец закончилась...

Проснулся он только в полдень следующего дня. Первым делом подошел к двери, посмотрел в щель. Край плаща виднелся до сих пор. Нарцизс дрожащими руками снял засов, скинул гвоздь-крючок, нерешительно толкнул дверь...

Труп отца безвольным мешком грохнулся на ступеньки. Мальчик едва не вскрикнул: горло Цяаза было перерезано, голова едва не отвалилась, а на двери запекшейся кровью значилось:

«ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК»

Мать пришла через полтора часа, а Йикилев так и сидел над мертвецом. Вопрос мальчика поверг ее в шок:

– Мам, а когда мы будем его есть?

– Что ты, что ты, сыночек, радость моя! Это же твой отец, что ты!

– А те, кого мы ели, тоже ведь, наверное, были чьими-то отцами? – задумчиво спросил Нарцизс.

На другой день, когда Нарцизс вернулся домой из лесу, где со своей “бандой” искал какую-никакую съедобную растительность, не нашел брата.

– Где Ецнлос, ма?

– Умер – отвернулась та от сына.

– Зачем?...

Нарцизс не знал, что сказать. Плакать он не мог. А в душу впервые вселилась умертвляющая, прожигающая сердце ненависть, оставляющая после себя только темную яму пустоты...

На другой день мать, собрав кой-какие вещи, села на коня, подхватила сына и умчалась к дедушке. Он жил богато, ел целых три раза в день, и в его стране было необьяснимо хорошо. Даже когда Нарцизс спал на голой земле, ему казалось, что его греет что-то большое, доброе, мягкое...

– Проклятые сны – проборматал владыка, очнувшись – Проклятое прошлое... Чтоб волк им подавился, право... Нушрок!

Министр встрепенулся и оторвался от бумаг, вопросительно глянув на повелителя.

– Напиши королеве. Она должна срочно прибыть сюда, прямо сюда, к Даньке в училище, на ее слэнге это “срочно шашмарашь в уч к этому дебилу”.

– Почему я?

– Тебя она послушает охотнее – грустно усмехнулся владыка, снова припоминая кисловатый вкус крови.

====== Часть 17 ======

Утром случилось чудо. Настоящее чудо.

Утром Оля проснулась от звуков бабушкиного голоса. Бабушка! Однако, прислушавшись к словам и не открывая глаз, она догадалась, что ласково-настойчивые слова бабушки обращены ни к ней.

– С добрым утром, отец!.. Встаньте же вы наконец!.. – девочка услышала легкий шлепок и шелест, как будто на пол упало что-то вроде книги.

Вчера Нарцизс, сжалившись над Онесом, решил, что “человеческие детеныши” будут спать на полу в комнате с ним. Как девочки успели понять, особой галантностью владыка не отличался и потому, пока девочки ворочались, прижавшись друг к другу, на холодном полу, спокойно лежал на двуспальной кровати, неустанно что-то записывая то в тетради, то в маленькие книжечки, то что-то помечая в больших, то исписывая вдоль и поперек простые листы бумаги. Писательства опыт был у него огромный, и потому он не диктовал себе слова в слух и даже не шевелил губами, таким образом сохраняя полную конфидециальность и оставляя в кромешном неведении двух землянок.

Периодически Нарцизс вставал, вытягивался так, что хрустели кости, тряс кистью правой руки с покрасневшей и увеличевшейся косточкой среднего пальца, морщился и принимался писать дальше.

Неровный свет свечей резал уставшим Оле и Яло глаза, дергался на стенах, образовывая причудливые, страшные тени. На просьбы Оли потушить свечи и отправиться уже спать, как нормальное существо, владыка, не отрываясь от работы, высказал все, что думает об Оле и почему-то ее дедушке в частности и о землянах в целом. Оля обиженно смолкла, Яло шепнула: «Терпи», и сон окончательно сморил обеих.

Да, и сейчас они щипали и толкали друг друга, думая, что все еще спят. Над владыкой стояла БАБУШКА!.. Настоящая бабушка!!!

– Бабушка! Бабушка! – хором закричали девочки, вскакивая на ноги и обнимая старушку.—Бабушка! Откуда ты здесь?..– растерянный вопрос Яло мигом водворил в комнате полную тишину. Тишины в своих владениях не мог стерпеть уже окончательно проснувшийся повелитель, и потому, сев, заметил:

– Я не жаворонок, я – сова. Просто жизнь такая.

– Я-то?! – тут же “разморозилась” бабушка– Вот, решила отца проведать – она кивнула в сторону Нарцизса – Да заодно подсобирать координаты и уточнить ваше местонахождение – старушка была веселой и в атмосфере Дефсии чувствовала себя как кушак на поясе – на самом своем законном месте.

– Так ты – его дочь?!– опешила Оля.

– Угу.– удовлетворенно кивнул владыка– За шестьдесят семь лет существенно ни че не изменилось... Дочурка, блин! Маргаритка!

– Где тут можно нормальное обличие принять, отец?– бабушка деловито ходила по комнате.

– Пожалуйста! – Нарцизс кивнул в сторону огромного, в медной оправе, зеркала.

Маргаритка довольно усмехнулась и подплыла к зеркалу. Аккуратно прижав к стеклу ладони, она сосредоточенно вглядывалась в свое отражение. И снова Оля и Яло увидели чудо.

По мере того, как принцесса все сильнее нажимала ладонями на зеркало, пристально изучая отражение, с ней стала происходить поразительная метаморфоза.

Лицо разгладилось и посветлело, глаза расширились и преобрели четкий пепельный оттенок. Волосы сами собой выбились из пучка и теперь представляли собой немыслимой пышности седую кудрявую шевелюру с рыжой прядкой на виске. Поменялась даже одежда: теперь на Маргаритке были темно-фиолетовые брюки, водолазка непонятного холодного оттенка и недлинная мантия немного светлее баклажана. Преобразившаяся бабушка расхохоталась и отлипла от зеркала:

– Вы же не просто так пригласили меня, отец? И еще вы, насколько мне известно, изволили написать моим младшим, Ониге Яакотсеж и Тюльпану Йикотсеж? Еще было что-то про послание к Флоренси Тьсолаж... Ох, смехота: я, близнецы Йикотсежы, наш паинька и вы, отец! Вот так компания подабралась!

– И плюс королева, не забывай про нее, пожалуйста, – заметил Нарцизс, закутываясь в одеяло – В прочем, с ее присутствием в моей жизни давно пора закончить...

– Собираетесь убива-а-ать? – томно протянула принцесса.

– А что мне еще делать?.. И, кстати, не наговори лишнего при пролетариате – отец заговорщетски подмигнул и делано встревоженно воскликнул, глумясь над Олей:

– Ведь народ не должен знать правду!

Маргаритка буквально покатилась со смеху.

– Иди и приведи Нушрока, если уж на то пошло, мне надо одеться – капризно заметил владыка.

– Как...скажете...отец! – давясь смешками, кивнула бабушка и отправилась на поиски министра.

====== Часть 18 ======

Она всегда знала, что все это добром не кончется. Но ведь в сказке Черной королевы не должно быть счастливого конца?..

Она ждала этого момента. Слепо, неосознанно. Смерть являла ей надежду избавления от обязонности быть бесчувственной, от ужасно трудного выбора между клятвой и любовью. И сейчас, то и дело смахивая с лица прилипающие к влажным от слез щекам волосы, она убеждала себя, что ей не страшно умирать.

Вслед за письмом Нушрока пришло послание от Нарцизса – нетерпеливое, раздраженное – она легко догадалась об этом по продавленной бумаге и буквам – еще более корявым, чем обычно. И кляксам. И совершенно не связанному с текстом: «P.S. Ты моя дочь.»

Тихое дуновение жизни колебало свечу души: Мир перестал ее слушаться, она едва могла догадаться, что будет потом, даже марионетки... Кстати о них.

Сзади скачет поддатый Джулиас, объявившийся вчера вечером. Пусть. Джулиас – дурак, им так легко управлять... И шанс выжить у него куда больше, чем у нее самой.

Небо глядело на нее с некоторым осуждением. В сердце девушки мгновенно вспыхнула ярость, она быстрым движением достала и зарядила пистоль, бахнула в небо.

Джулиас закудахтал и едва удержался на лошади.

– Полегче, полегче, ваше величество... Вы меня пугаете...

– Заткнись! – грубо бросает ему королева, отворачивается и едва сдерживает слезы.

Данькино училище... Она мало думала о нем, но оно оказалось таким, как она и ожидала. Старое кирпичное здание, несколько корпусов, мрачное и жутковатое на первый взгляд.

Однако воспитанники уже давно привыкли к виду странного дома со всеми его страшилками и беззаботно висят на заборах и редких деревьях, гоняют мяч. А, вот и следы прибывания здесь бессовестного повелителя-мужа-отца: на заборе здоровенными корявыми буквами на семнадцати языках Миров значится: «ТАТЬЯНА НИКОЛАЕВНА – ЗЛО!».

Черная грустно ухмыляется и неохотно слезает с коня. Пьяного министра с подобающим весельем снимают с седла мальчишки, чтоб вдоволь над ним потешиться.

– Моя королева...

Девочка вскрикивает от неожиданности, но Нарцизс зажимает ей рот рукой.

– Тетрадки с тобой, моя девочка?..

Королева кивает и достает из сумки три потертые тетрадки цвета ветки цветущей сирени. Владыка мигом освобождает ей рот и, подрагивая от жадности, хватает их, поспешно запихивает в свою почтальонку.

– Ты убьешь меня здесь, сейчас?

В глазах Нарцизса загорелись зеленые огоньки жестокости.

– Вовсе нет... – прошипел он сначала совсем тихо – Нет... У нас будет поединок, который увидит весь феод... А потом... Потом все узнают, что “сильнейшая” во Вселенной, жестокая Черная королева – ПОЛНОЕ НИЧТОЖЕСТВО!!! – на последней фразе он сорвался на крик. Занятые своими делами мальчишки оглянулись и на всякий случай отошли подальше.

– Не слушай его! – кричал Онес, пытаясь прорваться сквозь стену голубогвардейцев, оказывающих достаточно упорное сопротивление. Мечи стучали. Нарцизс жесток. Черная не вытирает слезы, они свободно льются по щекам. Дефсы любопытно глядят друг другу через плечо, поднимаются на цыпочки. Молчат.

Нарцизс не позволяет себе допустить жалость к девочке. В один момент он делает быстрое движение, разворачивется, сильно ударяет мечом.

Она лежит, но еще не поздно. Не поздно опустить меч, дать ей руку. Можно даже не признаваться, что ему бесконечно тяжело ее убивать.

– Нарцизс!..

Владыка вглядывается ей в лицо. И видит не жестокое выражение загнонного в угол зверька, какой он желал ее видеть, жаждущее отмщения, а обычное личико маленькой девочки. Которая любит сиреневый цвет, любит котят, урок литературы, рисовать...любит его, Нарцизса.

Он видел это выражение на ее лице, слышал свое имя, произнесенное ею как последняя надежда. Вскрик, мольба о помощи, просьба о ласке...

Владыка видел это бестолковое, круглое личико, обрамленное белыми кудрями, когда, раненый, лежал не на земле...а на куче других трупов – “своих” и “чужих”.

– Нарцизс!..

Сквозь пелену он видит склонившееся лицо. Не малолетней тиранки, жестокой Черной королевы, которую он хотел вырастить, а своей дочери, которую от чего-то он любит меньше, чем ее братьев и сестер... Она умоляла его. Умоляла не умирать. И доперла-таки до “своих”, мышонок эдакий.

Но это было сравнительно давно. Скажем, на прошлой неделе, когда девочка, рыдая в подушку и не смея обратиться к Всевышнему, вскрикнула точно так же. «Нарцизс!..» Мольба о помощи. Маленького существа, которое он вырастил.

И сейчас она просит защиты. Защиты от него самого.

– Нарцизс!..

Слабость, мимолетная слабость. Пусть просит. Владыка сделает то, что хочет...что нужно.

Толпа ахает. Нушрок – что-то какой-то падучий стал, зараза – бледнеет и начинает, прислонившись к старому, серовато-шершавому дереву, сползать вниз. Солдаты быстренько подхватывают его и уносят. Онес достает меч и уже собирается броситься на Нарцизса, товарищи едва удерживают его.

– Черной королевы больше нет... Но не понятно – возрадоваться или опечалиться?..– единственный голос выражает чувства всех присутствующих.

Нервы владыки были напряжены до предела, и этот, по сути, абсолютно бестолковый вопрос тут же выводит его из себя.

– Зачем вы меня спрашиваете?! Вы что, еще разве не поняли?! Не было ни какой Черной королевы!!!

Он кричал еще что-то, но уже сам толком не осознавал, чего. Махнув рукой, Нарцизс скрылся в одном из корпусов данькиного училища, нашел у себя в комнате записную книжку...

«Я – ирония судьбы, насмешка над уложенными правилами, ломающий любые рамки, навязанные со стороны. Я – как голод, сильнее всех законов и приличий. Я – главный герой, который никогда не умрет и будет править. Главный герой, что вездесущ. Чей образ повторяют в других или же делают ему противоположных. Я не растворился. И закончу историю я. Тетради мои, и теперь в них будет то, что хочу я... Моя власть. Мои законы. Я выше Вселенной...»

Нарцизс перечитывал запись снова и снова, кое-где подправлял, читал снова...

...И не знал, что за занавеской притаился тот самый жалкий попаданец, землянин Витька, какого-то волка делающий в его комнате.

====== Часть 19 ======

Даже когда раннним утречком, часа этак третьего ночи, в комнату влетела веселая старушка и разбудила первого министра словами: «Летим, птичка, отец желает тебя видеть», то Нушрок не удивился. Быстро оделся, причем вконец охреневшую нарцизсовскую дочь не смог заставить даже отвернуться, ибо “что там у вас, мужиков, такое есть, о чем я не знаю?!”