Текст книги "Бег (СИ)"

Автор книги: Безликий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Танисса зашла в комнату сестры. Теперь её комнатой стал один из общих залов, но и здесь ей было тесно. Огромное количество свитков и книг. Несколько стеллажей с личными записями. Заполненный бумагами стол. Отдельные ящики с аккуратно сложенными обрывками записей. Пусть они и казались сейчас неудачными, но в будущем у них может быть цена. Ряд манекенов в платьях. Столик с зеркалом и косметикой. Как веселили Таниссу первые самостоятельные опыты сестры в этом направлении... Алисма дописала свиток и протянула сестре со словами:

– Прочти. Новый маршрут нашего дежурства.

Танисса быстро пробежалась по нему глазами.

– Здесь множество мне непонятных ограничений, – заметила она.

Алисма бережно убирала письменные принадлежности.

– Я экономлю твои силы и время, – пояснила она. – Дольше сможешь находиться в черте города.

Танисса, не скрывая раздражение, напомнила:

– Я и так в ярости от того, во что превратили МОЙ город! Ты уверена, что МНЕ здесь место?

Алисма встала и строго проговорила:

– Ты как-то сказала: если цель – спасение города, я сделаю что угодно.

Танисса уверено ответила:

– Помню. Уничтожу, что или кого скажешь, если это спасёт город.

Алисма пристегнула к поясу меч.

– Это ТВОЙ первый шаг к спасению НАШЕГО города, – произнесла она. – Мне необходим ЗЛОЙ, ОПАСНЫЙ И ПОЛНОСТЬЮ ГОТОВЫЙ к любому сражению воин в черте города. Если не желаешь быть монстром на привязи, скажи. Я заменю тебя.

Танисса позволила себе обдумать всё пару минут.

– Сколько времени тебе необходимо для воспитания нового монстра? – спросила она наконец.

Алисма уверенно ответила:

– Чуть меньше года, с твоей помощью – пара месяцев.

Она подняла руку, прервала едва открывшую рот сестру и продолжила:

– Но мне не нужен просто монстр. Мне необходим ЗЛОЙ и ОПАСНЫЙ монстр. На воспитание такого потребуется...

Алисма стала размышлять и прикидывать:

– Точно сложно сказать. Но думаю, от полусотни до трёх сотен лет. И, скорее всего, понадобится несколько попыток.

Танисса молча обдумала ответ и спокойно отметила:

– У тебя нет этих лет. И ещё меньше попыток...

Сестры стояли молча. Они обе были достаточно умны и много общались. Обе представляли будущее города. Немного разное, но такое похожее. И вот уже не первый год знали истину.

Городу нужен был герой. Герой-защитник. Герой, что поведёт всех через невзгоды к свету. Герой-победитель! Но не было врага, которого можно победить. Хватит ли сил взрастить подобного монстра?.. А ведь два монстра есть живьём. Сейчас все боялись только сестер Джандарка. Они должны были встреться в бою. Хватит ли духу у героя нанести тот самый удар?.. Хватит ли силы воли у монстра опустить руки и пропустить удар...

Танисса молча забрала свиток с новым маршрутом. Молча ушла. Молча пошла к цели. Молча, не желая произносить вслух правду. Хотела всей душой услышать от сестры правду. Призыв. Просьбу. Вслух. Лицом к лицу. Она ждала, когда сестра сможет сказать то, что они обе давно знают. Но они обе молчали ради...

Алисма Джандарка проводила взглядом сестру и отправилась к леди Маншрин. Поднялась в ранее оговорённую комнату в строго указанное время. Открыла дверь.

В светлой комнате, освещённой множеством магических огней, в центре стоял манекен в новом платье. Совершенно новом. Стиль, который дроу раньше не видела. Практически по фигуре, строго облегающее тело. Подол до пола, небольшой, для мягкого неширокого шага. Узор на высоком воротнике напоминал корону, узор на руках был подобен крыльям. Вышивка на груди напоминала её броню с символом Джандарка в центре. Девушка замерла, наслаждаясь красотой. Тонкие, невероятно лёгкие шёлковые ткани, но в то же время плотные, не показывающие лишнего – страшных следов того, как закаляли волю, по всей фигуре. Цвета, вызывающие лёгкое недоумения. Зеленый изумруд в узорах, переходящий от рисунков к антрацитно-чёрным цветам.

Леди Маншрин указала на соседнею дверь и велела:

– Смой с себя всю грязь.

– Я чистая... – Алисма бегло осмотрела себя.

Леди Маншрин строго указала на дверь и повторила приказ:

– Мыться! У тебя двадцать минут! Немедленно!

Алисма начала выполнять очередной приказ в её жизни. Разделась. Умылась с использованием некоторых новых масел, которые она раньше и не видела в своей жизни, рядом с которыми заботливо были расписаны инструкции. Рядом лежали несколько красивых полотенец. Девушка взяла их в руки. Невероятно пушистые, мягкие, нежные и в разы больше её домашних. Алисма тщательно вытерлась и вдохнула воздух полной грудью. Слишком много нежного ухода за раз, от которого... У воительницы кружилась голова. Завернувшись в самое большое полотенце, она вышла из ванной. Леди указала на небольшой столик. Алисма подошла и снова увидела инструкции. Потратила ещё тридцать минут на выполнения всех процедур. Следующее указание на полотенце. Алисма убрала с тела возможные излишки масел и прочего. Леди Маншрин предложила выбор белья. Джандарка посмотрела на весьма непривычные варианты и уточнила:

– Обязательно? Этого никто не увидит.

Леди Маншрин проговорила строгим голосом, пресекая любые возражения:

– Так должно быть!

Алисма даже не всё могла узнать и понять, как использовать.

– Таких уроков я не помню, – проворчала она.

Леди Маншрин не без разочарования прокомментировала высказывание:

– Я учла многое, но упустила глубину твоего исключительно военного стиля жизни. Сейчас уроки поздно проводить. Посмотри на материал будущих уроков. Самый простой комплект, ближний ко мне. Я подскажу.

Алисма Джандарка почувствовала себя ребенком. Количество вопросов к хозяйке в поисках смысла было невероятным. Найти в себе красоту легче было в доспехах и броне, нежели в этом. Взгляд в зеркало не помог девушке до конца понять себя. Леди Маншрин поддержала её:

– Красивая. Твоё тренированное тело и грация хищника, что не удалось мне до конца исправить, прекрасно дополняют друг друга. Ты красива.

Последние слова прозвучали, как утверждение, с которым никто не вправе спорить.

Леди Маншрин в течение сорока минут следила за правильным наложением макияжа.

Настал черед одежды.

Леди развязала шнурок и помогла Алисме облачиться в платье. Тщательно, поэтапно инструктировала при завязывании элегантного узелка. Джандарка убедилась, что платье село идеально. Последняя деталь. Меч, от которого дроу не отказалась, был повешен на элегантный пояс.

Алисма подошла к большому зеркалу. Узнать себя было невероятно сложно. На неё смотрела невероятно обворожительная леди. Власть отражения нельзя было отрицать. Взгляд блуждал в поисках, Алисма сама не могла понять, чего. На плечи легли руки, и в зеркале появилась леди Маншрин.

– Насладись. Вкуси. Распробуй. Привыкай. Теперь это ты! Воин остаётся далеко позади. Воин теперь лишь твоя маска. Воин лишь зло, что ты призываешь карать врагов. Ты королева. От сего момента и на века.

Алисма Джандарка вздрогнула от глубины сказанных слов, от голоса которым это было произнесено, от чувств, что были вложены в речь, такое сложно было принять с первого раза.

– Я не королева...

Леди Маншрин немного сжала плечи девушки, прозвучал новый приказ, но теперь иной, в паре слов было в разы больше поддержки, нежели во всей её жизни с матерью:

– Не смей!

Это был голос, полный власти, заботы и мотивации. Голос силы. Голос, смывающий сомнения.

– Ты Королева. Не имеет значения, отлита твоя корона или нет... Признали тебя или нет... Власть в твоих руках или нет... Ты королева! Каждый твой следующий шаг – это шаг к власти! Каждое твоё решение – это удар без сомнений! Каждое слово – это твоя воля, что исполнится!

Алисма Джандарка чувствовала, как внутри появляется кто-то новый. Ещё только первые шаги, но она пройдет до конца. Остался лишь один вопрос, страшный и приходившей к ней в моменты, когда Джандарка оставалась одна:

– Леди Маншрин, зачем вам это? Если всё, что вы сказали, уже есть у вас...

Двое смотрели на отражение. Двое молчали. Молодая леди, что увидела новый путь, древняя леди, что уже с трудом могла сказать, сколько тысяч лет назад она прошла этот путь.

– Прошу тебя набраться терпения. Я отвечу, как только ты будешь готова понять ответ.

Алисма Джандарка обернулась и посмотрела в глаза Маншрин Смаристонши:

– Когда я стану королевой, вы будете не вправе мне отказать!

Маншрин улыбнулась по-женски весело, невероятно редкое, столь яркое проявление эмоций заметно добавило внимательности Алисме.

– Как только ты станешь королевой, я исполню твою волю, – пообещала Смаристонши.

Две девушки величественно шли через город. Атмосфера смертельного покоя города рядом с ними исчезала, словно и не было её здесь никогда. Спроси у дроу, что их видели в это мгновение, они бы и с сотого раза не смогли ответить. Почему одни и те же вещи, что внушали излишний покой, в присутствии леди Маншрин и леди Алисмы вдруг начали внушать величие. Огни, что навевали тоску, вдруг становилась звёздами. Пустые и тёмные помещения, что грозили поглотить каждого, словно чужеродные монстры, вдруг приобретали вид брошенных родных, детей, которых ты оставил и теперь многим им обязан. Практически каждый дроу, что видел их, устыдился себя. Каждый из них вдруг поспешил домой.

Кто-то спрятался... Кто-то захотел измениться... Лишь одна прогулка начала оживлять город, пусть он этого ещё сам и не понял...

Два юноши у входа в цитадель вытянулись по стойке смирно, как никогда раньше. Они отвели взгляды, на сколько смогли, не нарушая приветственную позицию караульного. Им было стыдно за потёртости и мелкие царапины на доспехах. Стыдно за грязь на сапогах. Стыдно за то, как они вели себя ещё минуту назад.

Леди Маншрин вошла в цитадель, словно хозяйка и повела леди Алисму к залу заседаний Совета. У входа их встретил единственный, последний слуга цитадели. Он замер, не в силах вымолвить слово. Леди Маншрин взялась за ручку двери, в этот момент он заговорил, боясь каждого слова:

– Там Совет... Вам нельзя... Прерывать их... Собрание... Нельзя...

Леди Маншрин вежливо и некой заботой проговорила:

– Не бойся. В том зале есть наши места. Наше законное право. Наш дар свыше.

Она открыла дверь зашла, обернулась, приглашая и пропуская Джандарка. Пять старых дроу замерли, не в силах найти слова. Леди Маншрин пошла вокруг круглого стола и остановилась у одного из пятнадцати стульев. На них сидели равные, но... Каждый считал необходимым быть отличным от других. Места хозяев отличались. Какие-то имели элементы роскошного декоры. Другие были хоть и скромны с виду, но сложно было представить истинную ценность одних только редких материалов в них. Выбранный леди Маншрин стул словно нарочито выставлял свою обыкновенность, отсутствие богатства, но и в то же время, напоминал трон воина и даже имел крепления для оружия. Но куда важнее было то, что на нём был герб Джандарка. Леди аккуратно его отодвинула, приглашая Алисму сесть.

– Твоё законное место, леди Алисма.

Алисма открепила от пояса меч, вставила его в крепления на стуле, его теперь можно было мгновенно достать, не вставая, села, и леди Маншрин помогла поправить стул. Потом прошла к другому месту. Коснулась стула без украшений, сложных узоров, лишь обладающего не простой формой. Восхищало другое: он был монолитным, из неизвестного кристалла тёмно-синего оттенка. Этот предмет искусства неизвестного мастера полетел следом за ней. Она заняла своё место рядом с Джандарка, убрав один мешавших стульев в сторону. Настало время представить тех, о ком Алисма так много слышала. Леди Маншрин по очереди указывала и говорила:

– Слушай внимательно. Глава Совета Сапнош. Его голос подобен трём. Он принимает последнее решение по любому вопросу. Член совета Ванеург. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба пропитания города. Член совета Факног. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба строительства в городе. Член совета Понолдон. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба строительства в городе. Член совета Цонлдош. Его голос подобен одному. У него есть право двух, когда решается судьба монеты в городе. Член совета Маншрин. У меня голос подобен двум. Есть особое право оспорить любое решение.

Всё произошедшее напоминало поведение родителя, что привел своё дитя, показать свою работу. Совет хотел прервать подобное. Отчитать девушек и наказать. Но Леди Маншрин продела всё с такой грацией и величием в жестах, голосе и эмоциях, что даже глава Совета не смог найти волю прервать её. Представление присутствующих, завершилось именем Джандарка:

– Член совета Алисма. Её голос подобен одному. У неё есть право двух, когда дело касается крови.

Алисма считала, что Маншрин немного не в себе из-за одержимости правилами и этикетом. Но в этот миг все эти тонкости стали той опорой, что не дали леди Алисме упасть, она могла предстать перед всеми лишь молодой растерянной Джандарка, но осталась великой. Первое столкновение. Леди одержали чистую победу.

Глава совета Сапнош почти три минуты собирался с мыслями. Собирал свою волю по крупицам в кулак. Искал смелость. Он смотрел на пришедших и ненавидел их за внешний вид. Он знал, что Маншрин и Алисма общаются, и не мог даже в самом страшном кошмаре представить подобного исхода. Глава встал со своего трона, что стоял на отдельном постаменте, и посмотрел на девушек сверху вниз, с высоты камня под ногами и своего положения в обществе – и всё равно чувствовал себя, словно ребенок перед родителями. Снова пришлось собирать волю и сжать кулаки.

– Смаристонш! – произнёс он. – Все здесь тебя знают и уважают твои заслуги...

Глава совета Сапнош на секунду замолчал. «Пусть никто из ныне живущих не в курсе, кто ты такая и за что тебя признавать», – думал он. Такая мысль дала ещё каплю смелости.

– Но это не даёт тебе право нарушать закон!

Леди Маншрин ласковым и тихим голосом, словно мать, поучающая дитя,отозвалась:

– Вы, верно, забыли, а кто-то из вас и не знал от рождения, но я обладала местом в Совете Тёмной Бездны. Я же основала города и являлась членом Совета на Гранитных озерах. Жила задолго до того, как появились ваши семьи. Привела их сюда. Стояла у основания города ещё до рождения ваших родителей. Ты считаешь, что вправе говорить со мной свысока?

Не было угроз, криков или злобы в голосе. Но отчего-то Сапнош захотел спуститься и извиниться перед леди Маншрин. Ему удалось сдержать этот порыв, но разговор не был окончен:

– Простите, леди Маншрин, за то я сказал вам. Но я лишь говорил о Джандарка. Что эта девочка здесь делает?

Леди Маншрин провела рукой по стулу с Алисмой:

– Разве здесь не герб Джандарка? Не её ли мать заслужила это месту у сил, что писали наши законы?

Глава совета Сапнош решил идти до конца.

– Она не её мать! – отрезал он. – Ей высшие силы не давали таких прав!

Леди Маншрин улыбнулась и спросила, в этот раз со льдом в голосе:

– Так если в Совете можно быть лишь по велению свыше, пусть все наследники покинут помещения на тысячелетия до момента, когда богиня укажет вам вернуться.

Мужчины переглянулись. Лишь одна дроу могла похвастаться, что имела благословение на власть. Остальные были наследниками, в том числе и глава Совета. Леди Маншрин встала.

– Выбираем. Закон высших. И изгоняем из Совета всех тех, кто унаследовал право быть здесь. Или всё остаётся, как было...

Пару минут спустя все проголосовали за то, чтобы всё осталось, как и было, Леди остались на своих местах. Глава под единогласное, хоть и немое недовольство признал права Маншрин и Алисмы быть тут.

Десять минут все молчали и собирались с мыслями. После началась беседа о запасах зерна, и Алисма только в этот миг осознала, как она далека от полного понимания, что такое управление городом.

Уважение должно быть взаимно.

Верность нельзя купить?

Алькамираль сидела за столом и делала записи. Её мать обычно объясняла новую тему, в, казалось бы, бесконечных уроках. Потом следовало подробное изучение – и снова записи. После совмещения практики и записей, вся жизнь девушки была буквально до предела забита уроками, наблюдениями, работой и проверкой работы, а также экзаменами и тестами. Девочка повернулась вбок и посмотрела в зеркало.

Невероятно милое лицо и очень изящное телосложение легко могли позволить ей сойти за человеческую девочку лет пятнадцати. А ведь ей было уже почти тридцать лет. Мама даже отдельно изучала этот вопрос и пришла к выводу, что это эффект от особого ухода за ней и её обучения. Организм не желал взрослеть. Сейчас ещё двоих девочек и одного мальчика растили так же – Аминореэль хотела подтвердить теорию. На Алькамираль было лёгкое белое летнее платье, расшитое листочками роз, лёгкие сандалии. Взгляд скользнул по прическе. Сегодня после завтрака она целых три часа сидела на одном месте и не двигалась, пока тетя Фами делала ей это... И попутно объясняла всё, что считала нужным, об уходе за волосами. На голове девочки было несколько косичек, что уходили назад и образовывали на голове Алькамираль сложный узор. Сзади это всё превращалось в одну большую косу из семи прядей. Множество вплетённых листочков и цветочков. Сколько Алькамираль ни смотрела на себя, всё ей было мало. Она сегодня самая-самая...

Пришла мама. Аминореэль посмотрела на записи и ласково коснулась дочери.

– Молодец, – похвалила она. – Всё верно. Поняла, о чём я тебе говорила?

Алькамираль немного покраснела.

– Это странно... Зачем люди это делают?..

Мама пошла и взяла со стеллажа одну из книг. Открыла её и прочитала один абзац. Алькамираль выслушала её, после сказала:

– Я это помню. Это правда может нравиться?

Аминореэль заняла место напротив дочери и спросила, зная ответ заранее:

– Тебе не понравилось?

Алькамираль покраснела.

– Нет...

Мама ласково улыбнулась.

– Это нормально, – произнесла она. – Это верно. Так и должно быть. Для этого и приходили Юмон и Паняро. Они обладают богатым опытом, обширными знаниями и отточенными навыками. Тебе эти знания понадобяться. Возможно, придётся доставлять удовольствие юным принцам или принцессам, делая их первый опыт верхом наслаждения. Возможно, не первый опыт. Лорды, графы, бароны или торговцы. Возраст, национальность или пол не имеют значения. Ты слуга, и всё, что ты изучаешь, будет необходимо твоему господину.

Алькамираль вздохнула.

– Я справлюсь? – спросила она.

– Ты самая невероятная малышка из всех, кого я знаю, – Аминореэль уверенно поддержала дочь. – Сегодня ты испытала много эмоций и многое освоила. Теперь настало время отдохнуть. Отправляйся в школу «Кристалл». Тебя туда доставят яргоры, что ждут за дверью.

Девочка убрала письменные принадлежности, положила записи на место и очистила стол от мелочей.

– Я всё, – доложила она.

Алькамираль взяла дочь за руку и отвела к яргорам. Мужчины получили указания и повели девочку в школу.

Сама Алькамираль направилась в кабинет Хана Лонлейса. Мужчина сидел и заполнял свитки с распоряжениями. Девушка встала в стороне и ждала указаний. Свитки множились один за одним. Лето земель за стеной заканчивалось. Это означало, что все торговые дела подходили к концу. Последний клиент покинул земли семьи Лонлейс неделю назад. Предстояло распределить богатства и начать планировать следующий цикл. Осталась лишь одна проблема, решить которую следовало до начала дождей.

Пират с бесконечных островов. Весьма активная личность. Богатый и наглый. Неизвестно, как он скопил свои средства. Как смог с покинуть моря? Как купил себе дом? Зачем бросает вызов Хану Лонлейсу? И куда более интересное... Что он сделал, чтоб убедить свою маленькую армию отправиться из морей в пустыню?

Прибыл Кангрот Сайлог, об этом сообщил Аминореэль яргор у входа. Девушка вежливо передала это Хану Лонлейсу. Мужчина продолжил работу. Прошло ещё тридцать минут в тишине. Потом он подал сигнал, и Аминореэль пригласила гонцов, что ждали этих распоряжений.

Каждый свиток запечатывался под взглядом ответственного за доставку. Он получал отдельно точный порядок и маршрут следования, покидал помещение, и заходил следующий. Потребовалось время, чтоб отправить все подобные распоряжения. Отец ныне живущего Хана Лонлейса думал об изменении системы и переходе полностью на магические кристаллы. Но Аминореэль убедила его отказаться от этой затеи. Пусть была некоторая потеря времени, лишние разумные, стоящие между отдающим приказ и получающим его, но куда важнее была официальность, серьёзность и ответственность при общении подобным образом.

Хан Лонлейс отдал приказ. Минута – и в кабинете остались трое: хозяин, его слуга и солдат. Кангрот Сайлог начал доклад с самого важного:

– Это Кошл Лонгдин, сын Глана Лонгдина.

Хан Лонлейс удобнее расположился на своём стуле и уточнил:

– Ты уверен?

Яргор достал ряд свитков и выложил на стол.

– Здесь показания людей, которые могут считаться свидетелями, – пояснил он. – Он желает отомстить Вам за смерть отца. За прошедшие пятнадцать лет он организовал новую успешную пиратскую кампанию.

Хан Лонлейс уточнил:

– Кампанию?

Кангрот Сайлог кивнул.

– Да. Изначально он собирал информацию о богатых торговцах и передавал за долю действующим пиратам. После собрал вокруг себя надежных товарищей. Они уже участвовали в налётах совместно с пиратами. В этот момент количество морских бандитов начало стремительно падать. Его группа не брезговала вырезать под корень совсем мерзких личностей. От того, что упало количество пиратов, сильно сократились, а где-то исчезли выплаты кораблям охраны. В итоге это привело к уходу из флота огромной массы моряков с боевым опытом. Практически все нашли своё новое место у Кошла. Когда завершилась первая волна развала военного флота, пираты вернулись. Но другие. Кошл сумел собрать ряд хорошо подготовленных команд, расставить разумных в зависимости от их талантов и объединить в кулак под своим началом. Их целью стали военные и наёмники. Лишь немногие могли на тот момент похвастаться большими кораблями или флотом в несколько кораблей. Кошл и его люди меньше, чем за год практически извели все военные силы и увеличили свой флот втрое, точнее численность сложно оценить. Ключевые пополнения были из захваченных кораблей или из числа разумных. Кошл мог позволить себе вражду со всем миром, но поступил умнее. Гарантировал безопасность торговым судам за пошлину от их хозяев.

Кангрот Сайлог сделал пару вдохов и продолжил:

– Ход превосходный. Как бывший пират он знал все схроны, заводи и гроты, где можно спрятаться. При нём пираты практически исчезли, а те, кто появлялся в его морях, гибли. Так Кошл подчинил моря. Следом шли острова.

Кангрот Сайлог снова замолчал, чтобы перевести дыхание. Аминореэль протянула ему стакан воды. Он сделал несколько глотков, поблагодарил и продолжил доклад:– Следом шли острова. Он хотел забрать то, что брали местные правители с кораблей за заход в порт. Здесь сложно сказать, как именно всё произошло. Была некоторая борьба, скрытая от народа. Достаточно ряда имён погибших. С обеих сторон. Ключевым же стало то, что все правители сменились, и новые уже не брали плату за заход в порт. Началось множество мелких поборов от всех подряд. За причал. За склад. За продажу. За покупку. За каждого человека, что сошёл с борта на землю. Сумма платы за заход в порт выросла в несколько раз, при плохом капитане команда одним заходом в любой порт могла обанкротить весь корабль. Но теперь можно было сколько угодно стоять на якоре, ожидая клиента или пережидая шторм. Хорошему капитану легко было свести любые траты к минимуму. Верхушка была довольна, мелких одиночек съедали с обеих сторон. Правительство ело поборами одиночные корабли, Кошл сжирал пиратов-одиночек. Следующие года ознаменовались ростом его влияния, богатства и сил.

Хан Лонлейс сидел и внимательно слушал о дальнем родственнике. Единственном, помимо четырёх детей. Секрет, от чего семья Лонлейс столь мала, мог лишить его рассудка, но слушая сейчас о том, кто пришёл на его порог, он с горечью признавал правоту слов: «Верность ваших людей идёт бок о бок с вашей монументальностью. Стоит появиться хоть одной трещине, падут оба».

Кангрот Сайлог тем временем продолжал:

– За всё время своего роста Кошл продемонстрировал отменный стратегический ум. Умение анализировать. Предугадывать. Планировать. Кошл никогда не забывал и о том, что о нём говорят. Известно множество случаев, когда именно его действия приносили победу и спасали жизнь его команде. Так он сделал из себя превосходного лидера, за которым люди готовы были идти хоть в пекло. В нашем случае – из морей в пустыню.

Хан Лонлейс хорошо представлял, что его может ждать. У него тысячи верных людей, которые выполнят любой приказ Хана Лонлейса. Вот только это верность семье! Кошл Лонгдин – это личность. Следующие за личностью могут обладать некоторой долей фанатизма. А такие люди способны на большее, чем кажется на первый раз.

Кангрот Сайлог перешёл к теме пребывания Кошла в пустыне:

– Мне не удалось узнать, куда делись прошлые хозяева поместья, ныне Дом винограда Кошла Лонгдина. Документы идеальны. Все печать и оттиски. Даже магическая сверка. Он приобрел его справедливо и при свидетелях. Теперь Кошл желает выращивать лучший виноград во славу короля Капрега и его земель. Ваше родство нигде не демонстрирует, но я лично уверен, что он хорошо проинформирован. На данный момент предсказать его краткосрочную цель не могу. Общая, думаю, ясна. Месть и, вероятно, ваш трон.

Хан Лонлейс обдумал возможные шаги, потом решил спросить у кангрота:

– Скажи, какой шаг наиболее неуместный?

Кангрот Сайлог минут пять обдумывал ответ.

– Силой заставить его убраться прочь, – решил он наконец.

Хан Лонлейс вполне принял это вариант.

– Какую армию ты можешь собрать за час?– Если максимально – до пяти тысяч пехотных, стрелков три тысячи, тысячу конницы, две сотни магов и двадцать единиц осадных механизмов. Это наши внутренние силы, верность которых незыблема.

Хан Лонлейс обдумал услышанное.

– Собери три тысячи пехотинцев. Тысячу стрелков. Тысячу конных. Сотню магов. И прихвати пару таранов, на случай необходимости. Подготовь флаги и знамёна. Броня должна сиять.

Кангрот Сайлог решил уточнить:

– Прошу простить меня. Я замечу: во дворце короля армия сейчас втрое меньше, способных взять в руки меч вдвое меньше. Если мы так придём в город, конфликта не избежать. Я уверен в силе вашей армии. Мы сможем легко уничтожить Кошла и его компанию. Даже если он решится со всей своей армией спрятаться во дворце. Но разве нам нужен этот конфликт с короной?

Хан Лонлейс строго отрезал любые возражения:

– Нужен. Второй раз семья Лонгдин слишком близко от короны. Если с первого раза он не понял, значит, возможно, старику пора отойти на покой. Пусть бремя правления несет молодой наследник.

Кангрот Сайлог кивнул.

– Я вас понял. Позвольте внести коррективы в указанный состав армии, для более наглядной демонстрации силы?

Хан Лонлейс подумал и позволил.

– Доверяю твоему опыту.

Кангрот Сайлог покинул помещение, и Хан остался наедине с Аминореэль.

– Об этом ты предупреждала, когда рассказывала об избрании наследника? – поинтересовался он.

Аминореэль вежливо проговорила:

– Именно.

Марон позволил себе сбросить личину Хана.

– Амин... Разве два брата не могут стать надёжной опорой друг другу?

Аминореэль отрицательно покачала головой.

– Лишь тогда, когда они вместе взойдут со дна к солнцу, – ответила она. – В остальных случаях не выйдет искоренить зависть, не сломав одного из них. Не сделав одного слугой другого.

– Но Амин, разве так сложно разделить богатства поровну?

Аминореэль говорила, как и шестьдесят лет назад, когда учила его грамоте, голосом, направляющим ребенка на правильный путь:

– Марон... Ты можешь взять монету, сломать её пополам и дать двум братьям. Но сколь равны ни будут половинки, ты посеешь раздор. Каждый брат будет считать, что он заслуживает чуть больше. Каждого коснется злоба: что-то, что принадлежит ему, в руках другого. Людскую природу можно сокрыть, подавить, спрятать, но нельзя уничтожить. Ваша жажда – ваш верный союзник, что толкает вас вперёд, на поиски нового. Ваша жажда – ваш верный враг, что разрушает ваши союзы.

Марон некоторое время молчал и после задал вопрос, ответ на который он не мог найти раньше:

– Каково быть палачом?

Аминореэль ответила с ноткой грусти, но какой-то странной и неправильной:

– Моя клятва лишает меня выбора. Я не вправе любить. Иметь привязанность. Испытывать сострадание. Знать милосердие.

Хан Лонлейс посмотрел в глаза девушки.

– Алькамираль? – уточнил он.

Аминореэль не дрогнула не одним мускулом.

– Уничтожу своей рукой, если вам будет угодно. – отрезала она.

Марон спросил, стараясь разглядеть признаки души в глазах собеседницы:

– Кого ты любишь?

Спокойный и уверенный голос Аминореэль пробирал до кости.

– Свою клятву. Она есть моё прошлое, настоящее и будущее. Всё остальное не имеет значения.

Марон не увидел в её глазах ничего. Перед ним стояла молодая девушка, что была значительней его собственной матери, важнее любимой супруги и любимей его дочерей. Она всегда платила ему тем же. Но ему потребовалось шестьдесят семь лет, чтоб увидеть холод и безразличие в её глазах. Она сделает всё для его деда, отца, для него самого, его детей, внуков и так далее. Но стоит кому-то из них отвернуться от наследной ответственности Лонлейс, эта девушка убьёт, не дрогнув...

– И что же будет, если я решу принять своего родственники в дом, в семью? – осторожно спросил Хан Лонлейс.

Аминореэль проговорила спокойно:

– Я позволю вам увидеть, как начнёт рушиться наследие вашей семьи. А потом вы всё исправите. Или ваша наследница.

Марон усмехнулся.

– Будто ты позволишь мне рушить наследие...

Аминореэль кивнула.

– Позволю. Порой человеку необходимо что-то сломать своими руками, дабы осознать всю ценность...

Аминореэль не стала заканчивать фразу, предлагаю своему господину самому выбрать подходящее слово. Марон некоторое время сидел молча и думал. Размышления привели к вопросу:

– Кто из нас кому служит, Амин?

Аминореэль низко поклонилась.

– Я – вам, господин. Пусть порой моя забота и пугает, переходит все рамки, но мне нельзя позволить вам вредить себе.

Хан Лонлейс встал и посмотрел на девушку. А ведь уже нечего не исправить... Его супруга умерла год назад, по своей глупости, а дети даже грустью не тронуты. Пара капель слёз – и позабыли. Аминореэль им ближе родной матери была при её жизни, а теперь... Известно, что стоит ему занедужить, она изберёт наследника. Шестеро его детей умрут. Один останется, чтоб стать новым единовластным хозяином. Ханом Лонлейсом. Аминореэль будет оберегать и направлять его, чтоб наследие семьи Лонлейс множилось и росло. Страшная мысль посетила его: а ведь он принимает такой исход. Согласен с ним.