Текст книги "Арбалетчики князя Всеслава"

Автор книги: Безбашенный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

11. Арбалетчики князя Всеслава

Обсудить детали нам не удалось – подошли поболтать дети «почтенной» Криулы – ага, спасибо хоть, пешком, как и обещали. Велтур делился ценными соображениями о времени и обстоятельствах исхода тех или иных латинян из-под власти проклятого Рима – похоже, Рим в клане Тарквиниев очень крепко недолюбливали – и явно вознамерился вычислить моего несуществующего предка-эмигранта, почему-то решив, что он должен был быть человеком знатным и известным.

– Разве мало простых людей сопровождают знатных в их скитаниях? – урезонивал я его.

– Но твой предок, когда прибыл в твою страну, зачем-то скрывал своё происхождение! Что скрывать простому человеку, который никому не интересен? – в общем, парень зациклился на идее-фикс, и мне стоило немалого труда сохранять серьёзную мину и изображать интерес, обязательный для настоящего потомка давнего эмигранта. В этом родовом социуме знатностью происхождения пренебрегать не принято.

Его сестра тем временем подсела к Васкесу и о чём-то с ним тихонько болтала, я мог разобрать только отдельные обрывки фраз, но сидела так, что обводы её весьма соблазнительной фигурки бросались в глаза прежде всего мне, да и глазками периодически постреливала соответствующим образом. Обоих нас подразнить решила, оторва эдакая, что ли?

– Девчонка явно положила на тебя глаз, – сообщил мне мент, когда отряд снова вытянулся в походную колонну, – Капала мне на уши всякой женской чепухой вроде красивых безделушек и тряпок, купленных на рынке по дешёвке – женщины есть женщины, сам знаешь – но при этом как бы невзначай то и дело выведывала твою подноготную.

– Тоже о происхождении?

– Нет, о тебе самом.

– Так, и чего ты про меня наплёл?

– Представил тебя в самом выгодном свете! – и ухмыляется, скотина!

– Если мне по твоей милости придётся душить львов и ловить вепрей голыми руками – сперва я скормлю им тебя! – пообещал я ему, – Авось отравятся – мне тогда легче душить их будет!

– Нет, повторения подвигов Геракла я тебе не инкриминировал, – успокоил он меня после того, как посмеялся, – Рыцарских подвигов в духе Роланда, Ланселота или Эль-Сида тоже. Я придумал кое-что получше!

– Что именно?

– Ну, мы же арбалетчики, стало быть – стрелки. Но не простые, а гвардейские, элитная сотня великого князя. Помнишь «Три мушкетёра» Дюма? Вот что-то вроде той роты королевских мушкетёров. Арбалет мы берём в руки только, когда заступаем в караул по княжескому дворцу, так что быть великими стрелками-снайперами нам вовсе не обязательно. А в свободное от службы время мы эдакие гвардейские пижоны, ведущие светскую жизнь – всё, как в лучших домах Парижа!

– Ага, которого ещё нет и в помине!

– Да какая разница! У нас же не Париж, у нас Москва! Да знаю я, что её тоже ещё нет! Ну и что? Кто поедет проверять? У нас же там круглый год снега по колено! Точнее – летом, а зимой – по пояс!

– Ага, и медведи бродят прямо по городским улицам, гы-гы!

– Обязательно, Максим, это же классика! Причём, такие, что и Гераклу голыми руками ничего не светит. Поэтому мы, простые смертные, даже с копьями на них не охотимся, а расстреливаем из тех же арбалетов. И вепри у нас там тоже такие же, так что успокойся, проверка на вшивость тебе не грозит!

– Ну, насчёт снега летом по колено… Завираться-то зачем?

– Но я же должен был пустить сеньорите пыль в глаза! Как же сделать это, не преувеличивая? Да не беспокойся, она же это прекрасно понимает и сделает поправку – что на самом деле не по колено, а максимум по щиколотку!

– Да я не про то. Как мы, по-твоему, хлеб в снегу выращиваем?

– Зачем же в снегу? В теплицах, разумеется! Должны же мы как-то ухитряться вести приличную жизнь в столь невыносимых условиях! А подробности – ну, не мы же этим занимаемся, а крестьяне. Да и кому интересны эти северные хитрости здесь, в тёплом Средиземноморье? Уровень жизни я изобразил по средиземноморским меркам более-менее сносный, но не шикарный, так что успокойся, никого он не заинтересует.

– Ладно, допустим. Ну и в чём тогда наша крутость, если львов мы не душим, птице в глаз на лету не попадаем и по десять голов одним взмахом меча не сносим?

– Как в чём? Мы же вроде королевских мушкетёров – пьём вино, играем в карты, ухаживаем за прекрасними дамами, дерёмся на дуэлях, враждуем с такими же гвардейцами кардинала… тьфу, верховного жреца – всё, как в лучних домах Парижа! А ты у нас вроде Д’Артаньяна!

– Дуэли, говоришь…

– Ну да, на шпагах. Ты же неплохо фехтуешь. Твой укол не так точен, как мой, но фехтовальными приёмами ты владеешь лучше меня, а шпаг тут ни у кого нет, и проверить нас некому и нечем. Длинные мечи кельтов – это же совсем не то.

– Ладно, допустим. Чего ты ещё наплёл? Тайные операции типа вояжа за бриллиантовыми подвесками королевы… тьфу, княгини?

– Разумеется! Зачем же придумывать то, что за нас давно придумал Дюма? А раз это связано со священными тайнами венценосных особ – нас поймут, когда мы не захотим рассказывать подробности или исказим правду. Ну а поединки на шпагах, перестрелки и погони – это же классика жанра!

– Перестрелки из арбалетов? – вмешался Володя.

– Не только. У нас были и пистолеты, которые мы утратили при своих романтических и захватывающих приключениях.

– А это нахрена?

– Я подстраховался на случай, если вдруг обнаружат мой. Думаете, его легко прятать? То, что мы скрываем его наличие, в этом случае поймут правильно. Оружие редкое, страшно дорогое и настолько секретное, что как оно работает, мы и сами толком не знаем. Мы ведь благородные кабальерос, а не канальи-мастеровые! Наше дело – уметь пользоваться им.

– А погони на чём? Твоя смерть будет ужасной, Васькин! – уведомил я этого окончательно завравшегося плагиатора.

– За что?

– Вот как раз за это. Я сильно похож на лихого наездника-ковбоя?

– Я тоже не умею ездить верхом! – сообщил Володя.

– И я не умею! – признался Серёга, – Ты, Хренио, вконец охренел!

– Сеньоры, позвольте открыть вам страшную тайну! Я тоже совершенно не умею ездить на лошади! – и ржёт, зараза!

– Тогда какого ж хрена! – вырвалось у нас троих.

– А мы и не разъезжаем на лошадях. Какие к чёрту лошади, когда у нас снега по пояс? Мы разъезжаем на оленьих нартах, которыми правит слуга-возничий, а благородный сеньор важно восседает в ожидании, пока его не доставят к месту его очередного подвига.

Смеялись мы долго…

– Ну и скольких противников я по твоей версии проткнул шпагой?

– О, совсем немного – всего пятнадцать.

– Нет, ты в натуре охренел!

– Ну, сеньорита ведь и не ждала от меня правды! Она сделает в уме поправку на обычное в таких делах хвастливое преувеличение и вычислит, что уж троих-то ты точно уложил, а ещё минимум двоих поцарапал! Что тут неправдоподобного? Ты при штурме этой огороженной забором дыры перестрелял не меньше, и это уже вовсе не выдумки!

– А ты точно уверен, что она сделает именно такую поправку?

– Абсолютно. Я ведь ей в этом помогу. Когда мы придём в деревню в поисках… гм… дам полусвета – буду всем рассказывать, что ты «совершенно точно» пристрелил два десятка и ещё пятерых проткнул мечом. Это же деревня, Максим! Сеньорите в тот же день передадут мои выдумки в точности, а правда ей в данном случае известна, и к моим сегодняшним басням она применит тот же коэффициент.

– Ну, Хренио, ну и отчебучил же ты! – прикололся Володя, – Итак, господа великокняжеские арбалетчики…

– Держать строй! Мушкеты… тьфу, арбалеты наизготовку! – дурашливо скомандовал Серёга.

– Рот закрой, салабон, не то полы с мылом драить заставлю!

– Ну, вот, развели дедовщину! Стыдно, господа!

– А кстати, господа, как князя-то нашего кличут? А то спросит кто, а мы и не в курсах! Моветон-с!

– А, пущай будет Всеслав, – предложил я.

– А почему именно Всеслав?

– Ну, не Дуремонтус же Третий! Так правителей только в сказках детских именуют, а наша легенда должна быть реалистичной. Он же у нас великий и круче вкрутую сваренных яиц – его все славить должны! Разве нет?

– Ага, логично. А под каким номером?

– Да очередной. Как Людовики эти бесконечные у лягушатников! Наши – что, хуже? Как народится очередной наследничек – надо же, чтоб все славили, когда он на трон свою великокняжескую жопу взгромоздит!

– Не, господа, так не годится! Инвентарный номер своего обожаемого монарха обязан знать каждый честный патриот! Или мы, арбалетчики самого великого князя, не патриоты? Придётся всё-таки нашего Всеслава Очередного пронумеровать!

– Задолбали, патриоты хреновы! Ща я вам его живо пронумерую и к делу подошью! – пригрозил я, – Тринадцатым будет!

– За что ж ты его так?

– Было бы за что – вообще убил бы на хрен! Это по большому счёту. А по мелочи – монарх в России вообще за всё в ответе. Вот попали мы с вами с нормального испанского курорта в эту античную дыру – мы, что ли, в этом виноваты? Хрен там, во всём виновато долбаное правительство! А оно у нас – княжеское, самодержавное. Так что это не мы, это всё он! Закинул нас хрен знает куда – прогребал нас, стало быть, раззява! Ну и под каким, спрашивается, номером ему быть после этого?

Так мы и коротали марш, учреждая государственное устройство несуществующей родины. А что прикажете делать, если больше отцами-основателями быть банально некому? Наши иберы, хоть и не понимали по-русски – кроме матерщины, конечно, которую уже успели более-менее изучить – тоже заразились нашим весельем. Они-то, само собой, болтали по-иберийски, и было забавно улавливать у некоторых в потоке местной речи отдельные русские словечки, обычно употребляемые у нас для связки приличных слов. Так что ржали мы и с собственных приколов, и с туземных…

– У вас тут всё время весело! – заметила Велия, снова ускользнувшая от строгой мамаши к нам – ага, спасаться от слепней. Деваха и не подозревала, что сама же и явилась причиной очередного взрыва хохота. Ну, опосредованной, скажем так. В присутствии дочери самой «почтенной» Криулы иберийская солдатня как-то постеснялась выражаться на родном языке, и частота русской матерщины в их речи резко возросла. Но если, обращаясь к нам, они старались говорить медленнее, чтоб мы успевали их понимать, то меж собой они тараторили со скоростью пулемёта, и мы разбирали хорошо, если половину. И когда в бурном потоке трудноразличимой тарабарщины вдруг прозвучало «А хрьен тибье ни мьяса?!», да ещё и с неподражаемым иберийским акцентом, мы – все, даже Васкес – пополам сложились от смеха.

– Милять! – взвыл и яростно хлопнул себя по шее идущмй впереди ибер, когда его укусил особенно зловредный мух – мы снова заржали.

– Максим, а что такое «милять»? – с наивной непосредственностью поинтересовалась девчонка – тут уж заржали иберы, которые от нас уже знали, что это такое. Наши же, прихренев, разинули рты, предоставляя выпутываться мне самому. Ох, млять, в натуре!

– Велия, это очень грубое выражение. Не надо повторять его без необходимости…

– В твоей стране за него вызывают на поединок?

– Ну, не всегда, но вообще-то бывает.

– Ты из-за этого сражался на мечах с великим воином верховного жреца?

– Васькин! Что за хрень ты ей наплёл?! – это я, естественно, спросил по-русски.

– Что наша княжеская сотня враждует с сотней верховного жреца, и ты в героическом поединке проткнул их лучшего фехтовальщика…

– Урою, сволочь! – и, обернувшись к девахе, уже по-иберийски, – Не совсем из-за этого, но ссора всё равно была глупой. Бывает так, что повздоришь из-за пустяка, а отступить нельзя…

– Разве из-за пустяка? – и улыбается, плутовка.

– Васькин! Что за хрень?!

– Причина твоей дуэли была романтической и амурной, – объяснил этот скот, – Но ты не беспокойся – её уже нет в живых, и ты свободен для новых амурных похождений.

– Ну, спасибо! Чтоб тебя слепень в язык укусил! – при этом пожелании Володя с Серёгой захмыкали, давя в себе приступ смеха. Наверное, справились бы, но…

– А что такое «хриень»? – спросила Велия, и тут уж эти два балбеса загоготали во весь голос. Да и не только они…

– Это тоже не самое лучшее из выражений, – сокрушённо признался я.

Выручая меня, Володя загорланил в такт ходьбы:

 
Притон, молельня, храм или таверна,
Верши приказ и средств не выбирай!
Тому, кто кардиналу служит верно,
Заранее заказан пропуск в рай!
 

И мы подхватили уже втроём:

 
Его высокопреосвященство
Нам обещал на небе райское блаженство!
Покуда жизнью живём земной,
Пусть похлопочет, пусть похлопочет,
Пусть похлопочет он за нас пред Сатаной!
 

– Вы поёте весело, но как-то странно, – заметила девчонка, – Зачем-то делаете при этом злодейские рожи! Почему так? Что это за песня?

– Это песня наших врагов, – пояснил я ей.

– И вы так весело поёте вражеские песни?

– Ну, это когда князь нас не слышит. А они поют наши, когда рядом нет верховного жреца.

– Странный обычай!

– Да это не обычай, это просто для веселья. Да и враги-то… Одна страна, один язык, одни и те же боги, да и служба в общем-то одинаковая. Соперничаем, ссоримся, дерёмся – но это там, у нас. А попали бы сюда вместе – вместе бы и держались.

– На войне так и надо! – одобрил невесть как успевший присоединиться к нам Велтур, – Особенно, когда есть настоящий враг – псоглавцы!

– Кто, кто? – не понял я.

– Люди с пёсьими головами! Ну, с собачьими, – учитывая моё плохое знание языка, парень разжевал мне попроще, – Вы ведь там наверняка с ними воюете?

– Ну… гм… Ну, если появятся – наверное, будем воевать. Но откуда им взяться?

– Как откуда? Учёные греки пишут, что они живут как раз где-то в ваших странах!

– Ну, если греки пишут…

Авторитеты – страшная сила. Вот для мусульман, например, аксиома, что арабский скакун – лучше всех прочих, и усомниться в этом при правоверном мусульманине – значит тяжко оскорбить его. А тут, в античном мире, такими авторитетами успели заделаться греки. Ну и что прикажете делать? Хренио вон подмигивает, предлагая сходу сочинить душещипательную байку об эпических старинных битвах с этими самыми «пёсьеголовыми» – ага, не иначе, как в духе гомеровской «Илиады»! Нет уж, хрен ему!

– Наверное, где-то есть. Но думаю, что где-то очень далеко от нас – иначе мы бы о них знали.

– Велтур слишком много начитался этих греков! – тут же наябедничала его сестра, хихикая в кулачок.

– Ну, может и ошиблись немного, – неохотно признал парень.

– Вообще-то припоминаю что-то – вроде, рассказывал один заезжий купец с юга про каких-то людей с собачьими головами. Но он говорил, что они совсем дикие и живут где-то в жарких южных странах, – в конце концов, павианы ведь и в самом деле существуют, и я прикинул, что многократно искажённый слух про них вполне мог докатиться и до «наших» глухих лесов, – Да, точно – люди с собачьими головами!

Велтур расхохотался:

– Какие же это люди?! Да, есть в жаркой стране за морем обезьяны – это такие звери, на людей похожи, но волосатые, на четвереньках и с хвостами. И среди них – да, есть и с собачьими головами, очень свирепые. Но это звери, а не люди!

Поскольку по нашей легенде мы сейчас слыхали об обезьянах впервые, я изобразил живейший интерес:

– А чем же они тогда похожи на людей?

– А у них руки как у людей, только волосатые.

– Как у меня? – я рассмотрел волоски на собственной руке.

Велия звонко расхохоталась, а её брат поправил моё «заблуждение»:

– Да нет, Максим, у них совсем волосатые – ну, как у нас на голове! И ноги у них тоже, как руки.

– Тоже волосатые?

– Ну да. И ещё они могут ими хватать палки и камни, как и руками.

– Вот как? Так это они, наверное, и по деревьям хорошо лазают?

– Да, очень хорошо лазают.

Забавно было «просвещаться» о далёкой южной фауне, которую я по научно-популярным книгам и фильмам нашего мира знал уж всяко получше, чем этот увлечённо просвещающий меня пацан…

– Максим, а этот ваш «киняз», которому ты служил – великий человек? – поинтересовался Велтур, когда закончил мой зоологический ликбез.

– Ну… гм… Он князь, ему полагается быть великим.

– А чем именно он велик?

– Ну, перед ним все ходят на полусогнутых. Кто выпрямится, когда он не в настроении – сразу голова с плеч. Крут наш князь Всеслав.

– А для вашей страны он что хорошего сделал?

– Ну, страна цела – и на том спасибо.

– А он со скифами воевал?

– Было дело. Хотели завоевать выход к Скифскому морю. А скифы вздумали сопротивляться.

– Он победил их?

– Ну, верные подданные говорят, что победил. Изменники – что проиграл. А сам князь говорит, что обязательно взял бы главный город скифов, да только у них слишком много стрел оказалось.

– Это как?

– Ну, князь послал своих героев в атаку, а скифы их перестреляли. Он новых послал – они и этих перестреляли. А потом у князя герои кончились, а у скифов стрелы ещё остались.

– А ты на этой войне был?

– Нет, нас уже после неё служить набрали.

– А чем война кончилась?

– Платим скифам дань.

– А почему тогда верные подданные считают, что победили?

– А чтоб изменниками не оказаться. Если князь голову срубит – новая ведь уже не вырастет.

– А ещё с кем воевали?

– На западе ещё хотели к морю пробиться, где «солнечный» камень добывают. А лабусы – мы так тамошних местных называем – тоже вздумали сопротивляться.

– И чем кончилось?

– Да у князя опять герои кончились.

– «Лабиусам» этим тоже дань платите?

– Ну, вот ещё! Скажешь тоже – этим ещё платить! Когда они на нас в ответ попёрли, у них тоже герои кончились, так что теперь просто торгуем с ними.

– И это тоже считается победой?

– А как же? Только изменники смеют сомневаться!

– А много изменников?

– Было много, а потом те, кому головы пообрубать не успели, научились притворяться верными подданными.

– И много таких, притворяющихся?

– Верные подданные говорят, что только отдельные отщепенцы. Сами же скрытые изменники считают, что таковы почти все.

– Ну а ты, Максим, из каких?

– А как ты сам думаешь?

– Наверное, надо быть очень великим человеком, чтобы после стольких оплошностей сохранить власть, – глубокомысленно изрёк пацан – после того, как отсмеялся.

– Кажется, я поняла, почему вы так любите петь вражеские песни, – добавила его сестра.

– Ага, вот как раз поэтому…

 
Мчалася тачанка с юга на Воронеж,
Падал враг под пулями, как под косою рожь,
Сзади у тачанки надпись «Хрен догонишь!»,
Спереди тачанки надпись «Хрен уйдёшь!»
 

Так, горланя «вражьи» песни и развлекая подрастающее поколение местной аристократии, мы и коротали путь по длинным и извилистым горным тропам. Но не приходилось скучать и нам самим – уже на следующий день я пообещал Васкесу собственноручно укоротить ему его слишком длинный язык. Дети рассказали услышанное от нас матери, а та – нашему командиру. Тордул же, вояка опытный, засыпал нас такими вопросами, что мы едва сумели удовлетворить его любопытство – к счастью, сугубо профессиональное – не запутавшись. После этого наш мент, и сам изрядно перебздевший, зарёкся врать без согласования своих выдумок с нами. А вердикт нашего начальника был таков:

– Воевать так, как воюет ваш «киняз» – людей не напасёшься. Вы – его подданные, и будет нехорошо, если я при вас назову его глупцом. Но мы так не воюем, и вы сами это уже видели. А я уже видел в деле вас и считаю, что без своего вождя вы воюете лучше, чем с ним. Значит, к вам самим боги благосклоннее, чем к нему. Пусть так будет и впредь!

Против такого мнения начальства мы ничего не имели. Тем более, что в нём содержался и намёк на весьма вероятные улучшения, против которых мы, само собой, тоже ничего не имели. В этом нашем первом походе обстоятельства сложились для нас на редкость удачно. Ещё утомляют переходы, ещё стелется пыль, ещё донимают слепни, но это уже обратный путь – с победой и добычей! Если бы ещё только Велия не так часто мозолила глаза…

Побаловав нас разгулом сразу после взятия «города», командование затем снова навело порядок, и на привалах баловаться с пленницами больше не дозволялось. Будучи достаточно ценной частью добычи, они должны были сохранять «товарный вид». В результате нас за эти дни снова стал донимать изрядный сухостой, а тут, то и дело, мелькает эта шмакодявка, которой ещё, кажется, и шестнадцати-то не исполнилось, но фигурка уже весьма соблазнительная, что прекрасно просматривается и сквозь одёжку. А до деревни ещё день пути, и дайте боги, чтобы из погибших в походе пейзан ни одна сволочь не оказалась каким-нибудь родственником Астурды! Только не это!

– Да, было бы неприятно, – согласился испанец, – Общая радость от удачной мести не отменит семейного траура по убитым своим…

А тут ещё Серёга с Володей предвкушают, как доберутся до своих Юльки с Наташкой, у которых уж точно не окажется никакого траура. Как завалят их в койку, в каких позах будут их иметь, по скольку раз – в подробностях предвкушают, со смаком, да ещё и обсуждают эту перспективу меж собой вслух! Ну и не сволочи ли они оба после этого?!