Текст книги "Месть или любовь? (СИ)"

Автор книги: Белый Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

И так пока удовольствие от его ласк не стало сильнее страха. Тихий стон – свидетельство капитуляции. Руки становятся смелее, проникая в самые сокровенные места. Раздвигаю ноги, в ожидании новой ласки. При этом опираюсь о мягкий ворс ковра руками (когда-то меня этому научил второй насильник). Ему нравилось видеть меня такой. Только Костя другой, он предпочитает доставлять удовольствие. Доставлять удовольствие. То губы приласкают шейку, то пальцы прикоснуться к соску.

Я не знаю, где будет следующая ласка. Он сама темнота. Кажется, он повсюду. Рука задевает клитор. Господи. Не могу больше.

– Пожалуйста... – не верю, неужели это я?

– Что, пожалуйста? – смеется, зная, что победил.

– Возьми меня, – уже плевать на все. Хочу только его. Сейчас. Немедленно!

И тут же получаю желаемое. Господи, как же хорошо ощущать его в себе. На себе. Вокруг себя. Мир исчезает, оставляя только его руки тело и губы, ласкающие шею. Хочу его поцелуя.

Поворачиваю лицо и ищу в темноте его рот. Нахожу и окончательно пропадаю под одновременным натиском толчков его члена и языка.

Маленькая смерть, как говорят французы, оказалась непередаваемой. Я упала, распластавшись на ковре лужицей, а он сверху и больше ничего не надо.

– Вот что такое секс сзади, малышка, – прошептал на ухо, опаляя его горячим дыханием.

– Спасибо...

– Мы только начали, – рассмеялся он и повернулся на бок вместе со мной, при этом удерживая меня и не давай отстраниться. Положил мою ногу на свое бедро и снова начал двигаться.

Сжала кулаки от нахлынувшего удовольствия. А я-то думала, что получила желаемое.

– Господи,...

– Шшшш просто наслаждайся, – прошептал на ушко и ускорил ритм движения...

И я наслаждалась. Раз за разом. Он будто поставил себе цель – стереть прошлое и оставить во мне только себя и свой образ.

Уже засыпая под утро, измученная и обессиленная, я услышала:

– Вот так девочка, спи. Со мной ты забудешь их. В тебе останется только память обо мне. Я заставлю тебя забыть. Ты моя. Только моя...

8

Поцелуи разбудили меня, вызывая желание потянуться к нежным губам, ласкающим шею. Только страха не было, было только удовольствие и ощущения полной безопасности.

– Приветик, кошечка, – шепот любовника привел меня в состояние готовности. И это до сих пор пугает.

– Что же в тебе такого, что я теряю контроль? – спрашиваю тихо, поворачивая голову, чтобы встретить его поцелуй. Как же хорошо! И это после ночи безудержного секса и нескольких часов сна. Как с цепи сорвалась прямо!

– Может, просто ты встретила того, кто тебе равен? – ответил, прерывая поцелуй и покусывая губу, мой партнер.

Мурррр... хочу его!

– Если бы ты был опасен, меня бы тут не было, – залезая на него усмехаюсь я.

– Правда? – на лице удивление, а во взгляде будто светится 'Я тебя знаю, не лги мне'.

Вот же ... Знает, что лгу и тыкает в это носом. Аж желание прошло!

– Мог бы промолчать, – слезаю с него и сворачиваюсь клубочком, пытаясь согреться. И с чего это стало так холодно и одиноко?

– Могла бы хотя бы в постели не лгать, – доносится сверху его ответ.

– Я тебе не лгу! – выпрямляюсь, желая принять бой.

– Правда? – и снова этот взгляд старого умудренного жизнью циника.

– Да! Если хочешь, на библии поклянусь! – запальчиво отвечаю и тут же жалею. Это грех, а мама очень не любила когда мы грешили.

'И не важно, кто твой отец! Главное кто ты' – всегда повторяла она перед каждой исповедью. Тогда мне не нравились эти воскресные походы. Потом же они стали спасением. Бог единственный с кем я могла поговорить в те годы. Кому выговориться и поплакать.

– А ты веришь в бога? – вырвал из воспоминаний вопрос.

– Да! – обиделась. Мама так же всегда говорила, что бог дает испытания, чтобы потом наградить тех, кто выдержал их. Интересно, я выдержала? Может Костик это моя награда? Чушь какая в голову лезет. Кто угодно, только не Костик. Слишком опасен, чтобы быть моим счастьем.

Отвернулась и тут же почувствовала, как меня обняли и прижали к теплому телу.

– Прости. Я не хотел тебя обидеть или расстроить, – искреннее раскаянье?

– Я действительно верю в бога, – неужели это я сказала? Жалобный голос полный отчаянья.

– Прости, – поцелуй.

Пожимаю плечами. А он вдруг говорит:

– Расскажи мне, что знаешь о смерти четырех авторитетов?

Как же мне это надоело! Неужели он спит со мной только ради информации?

– Вот скажи мне честно, ты спишь со мной, потому что нужна информация или потому что сам этого хочешь? – решилась задать пугающий вопрос. Сама не раз так делала, а теперь безумно боюсь узнать, что так поступают со мной. Нет, не так, боюсь, что он так поступит со мной.

– Я не буду спать с женщиной, если не хочу ее. Шлюхой я никогда не был и не собираюсь становиться, – отрезал, отчего стало так грустно и тошно.

– Значит я шлюха? – обиделась еще больше, понимая, что несправедливо. Он не пытался бросить камень в мой огород, но все равно было противно и больно на душе.

– А ты спишь со мной за информацию? – поднял бровь. Вот умеет же все повернуть с ног на голову.

– С тобой нет, а с другими так и спала, – признаюсь краснея.

Долго молчит. Уже думаю, что сейчас встанет и уйдет, но к моему удивлению он целует меня и, прежде чем накрыть собой, шепчет:

– Значит, больше не будешь. Теперь ты спишь только со мной, – и тут же накрывает мой рот, не давая возразить.

И снова страстный секс, и сон, а когда проснулись и заказали обед, он снова задал свой вопрос:

– Так что, ты расскажешь мне что знаешь о смерти четырех авторитетов?

Смотрю на него, понимая, что за эту откровенность могу заплатить сроком. Но почему-то во мне растет уверенность, что он меня не сдаст. И все же своих слов я от себя не ожидала, не хотела говорить, но сказала. Прямо язык без костей, а все он:

– Я не знаю кто он. Никогда не видела и, честно говоря, не заказывала их. Просто в один прекрасный день мне пришел конверт, а в нем сообщение, что Николай умрет, так же как и все они. Дата, время и место. Я поехала и на моих глазах машина взлетела на воздух. Потом было второе письмо, третье и четвертое.

– Но почему ты не сообщила? Ты же уже после первого сообщения поняла, что он не шутит, почему же молчала? – возмутился собеседник.

Как объяснить? А надо ли щепетильничать? Стоит ли это того?

– Потому что он делает то, что хочу я. Ведь я сама собиралась этим заняться, а так даже руки марать не пришлось, – пожимаю плечами.

Выругался, встал из-за стола и отошел к окну.

– Пятое письмо ты уже получила? – какой холодный тон, мурашки поползли по спине. Стало немного страшно.

– Нет.

– Когда получишь, сообщишь? – пальцы стучат по подоконнику. Как же хочется, чтобы он снова стал таким, каким был десять минут назад. Не желаю видеть его злым.

– Нет, – качаю головой. Резко развернулся, явно собираясь высказать мне пару добрых слов, а потом вдруг спросил, сжав кулаки:

– Ты давала ему информацию?

– Да, – вот теперь точно знаю, что сдаст. По глазам вижу. И не пожалеет. А я дура, поверила чутью.

– Зачем? – плечи опустил и голос усталый. С чего бы это?

– Это меньшее, что я могла сделать для него. Как ни как, он мою работу делает. Да и было это всего один раз.

Чертыхнулся и начал одеваться.

– Куда ты? – спросила, а потом горько усмехнулась и ответила сама себе. – Докладывать?

– Нет, прогуляться. Мне надо подумать.

Развернулся и пошел к двери, но вдруг обернулся, подошел ко мне и, взяв мой подбородок пальцами (причиняя при этом боль), потребовал:

– Поклянись самым ценным, что у тебя есть, что ты не заказывала эти убийства, а просто была свидетелем!

Взгляд злой. Становится страшно смотреть в эти глаза, но я сильная, справлюсь.

– Я клянусь моей сестрой и братом, что не заказывала убийства!

– Вот же дура! А ведь умной кажешься! Неужели не понимаешь, что все дорожки с самого начала ведут к тебе! Что он просто подставил тебя.

– Понимала и понимаю, но мне было все равно. Главное, чтобы они заплатили!

– А сейчас? Что ты думаешь сейчас?

Пальцы причиняют боль, но от осознания того, что не могу сказать 'и сейчас тоже' становится не по себе.

– Не знаю!

Сплюнул и ушел, а я так и осталась сидеть, глядя туда, где стоял Костик минуту назад. Сама не зная, почему я почувствовала себя обманутой. Я ведь и сама думала об этом, но решила, что если что, сяду. Главное, чтобы эти мертвы были, а теперь вдруг так захотелось жить. Быть на свободе, возможно даже родить ребеночка, любить и быть любимой, а тут такой подвох.

Вот же странная жизнь. Стоит встретить что-то, что может заставить улыбнуться и умирать уже не хочется. И с чего это я о любви и детях задумалась?

Не мог прийти в себя остаток дня. Гонял по дорогам города думая о том, на кого больше зол – на эту дуру, поглощенную желанием отомстить, или на того гада, который ее подставляет. А еще в душе рос страх, что из этой истории ее не вытащить.

Сядет же! Блядь. Сядет!

И что делать не знаю! Как быть! И главное спросить совета не у кого. Даже СТРИЖи помогать не станут. Мы действуем по чести и закону, иначе, чем мы лучше тех, на кого охотимся?

Мать твою!

Стоп! Толик.

Он поймет, сам Аню в свое время спасал. Посоветует, что делать. Резко разворачиваю машину и гоню на базу.

А там все так же кипит работа, и усталые сотрудники шарахаются по офису и времени уже около полуночи. По пути встретил Игоря.

– Привет, судя по сумасшедшему взгляду, к бабе ты так и не сходил. Зря я тебя сегодня подменял, – усмехнулся мужчина. Пригляделся. Устал. В глазах тревога, а вокруг губ горькая складка. Нет, не так все просто ему дается. Сам мучается и ее мучает, а зачем спрашивается? Ведь у них все есть. Безопасность, дети, даже любовь, но нет же, ему подавай проблемы.

– Сходил, но лучше бы не ходил. Слушай, Толик еще тут?

– Да, последнего докалывает. Крепким оказался, а главное главарь и знает заказчика в лицо.

– Ясно. Подожду его пока, – пошел на свое место. Интересно, они хоть вообще спали или так и работали все эти сутки? Толик то понятно, а этот то чего?

Посидев немного, понаблюдав за Игорем, спросил:

– А оно того стоит?

Мы оба знаем, о чем я.

– Спросил бы, когда это все началось, сказал бы да, а сейчас не знаю, но и остановиться уже не могу.

Кивнул, понимая его. Вдруг подумалось, что в такой же ситуации, только у меня нет выбора – или беги и спасай, или дай ей сесть и забудь. А забыть уже не могу.

Хлопнула дверь, отвлекая нас от откровенного разговора. Кивнул Игорю, встал навстречу Анатолию.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сообщил я, не скрывая своей тревоги. Внимательный взгляд, будто лазером прошелся. А ведь понял, что дела плохи.

– Пошли, – кивнул он, направляясь к своему кабинету. Сев за стол велел – рассказывай!

– Я насчет дела Беляковой, – немного и замолчал, не зная как начать. После чего, решившись броситься в ледяную воду правды, произнес – Я думаю, что это не ее работа!

– Кость, все указывает на нее, – покачал головой друг, а взгляд пронизывает до костей. Вот же умеют они с Ромкой, когда хотят.

– Да знаю я! Но это не она, просто послушай...! – и я начал свой рассказ, пересказывая все, что знаю, вплоть до откровенного рассказа Оли. Я верил ей. В ее глазах была честность, и она бы не стала клясться сестрой. Семья слишком много значит для этой женщины.

Выслушав меня, Толик надолго замолчал, явно оценивая и обдумывая мои слова. Потом будто приняв решение, сказал:

– Вот что я тебе посоветую, попробуй доказать ее невиновность и если сможешь, я сам тебе помогу с закрытием дела.

Закрыть дело мы не сможем, но попытаться хотя бы доказать ее невиновность в убийствах я должен. Сесть сядет, но не на большой срок, а там я ее не брошу.

– Спасибо, Толь! – решимость закончить дело сняла камень с моих плеч. Я дойду до конца. И она будет свободна. Возможно, даже удаться освободить ее от тюрьмы, сославшись на детскую психологическую травму. Состояние аффекта, в конце-то концов. После всего, что с ней было...

– Пожалуйста! – покачал головой он, будто зная о моих мыслях.

Затем попрощался и ушел, а я остался сидеть, не замечая ухода друга. В этот момент я составлял план дальнейших действий. Первым пунктом которого было – вытрясти из нее все, что она знает.

9

– Привет, – меня будит нежный поцелуй.

– Привет! – отвечаю, не задумываясь о том, что опять проведу в постели полдня. Привыкла и это мне даже нравится.

– Ммм... как вкусно и как же жаль, что мне на работу надо, – трется носом о мой и тут же добавляет – Но у меня есть время принять душ и позавтракать, составишь компанию?

Кивнула, получив в награду новый поцелуй.

– Умница. Тогда выползай и приходи.

За прошедшие два с небольшим месяца пробуждений вместе, Костик уже понял, что мне надо дать пару минут, чтобы проснулась. Иначе он может остаться без желаемого. Хотя нет. Желаемое он получит, только я сначала ему нервы попорчу своим брюзжанием.

Как же хорошо, что он вернулся. В ту же ночь. Я уже уходить собралась, решив, что он ушел насовсем, когда он ввалился в комнату, прижал меня к стене и заявил:

– Ты сейчас расскажешь мне все, что знаешь о киллере, и я обещаю, что помогу тебе, иначе наши пути разойдутся, поняла меня.

Во взгляде решимость и ярость. А мне вдруг стало так одиноко. Надоело лавировать между людьми.

– Ну, расскажу и расскажу, а дальше что? Какая мне от этого польза?

– Ты будешь свободна.

– Зачем? – сама не понимая своего страха, спросила у него.

– Чтобы быть моей.

Решимость и уверенность в себе. Я поверила и рассказала. С тех пор ночи я провожу с ним, а днем пытаюсь быть прежней. Неудачно, должна признаться, но хотя бы пытаюсь. Стоило бы отказаться от одного из миров, но из одного не уходят, а от Кости я сама отказаться не смогу Пробовала...

В тот день решила, что смогу быть прежней. Понадобилась информация и, увы, ее можно было получить только одним способом. Вот и согласилась...

Проклятые мужики!

После этого, приехав домой, я долго драила кожу мочалкой, захлебываясь слезами и чувствуя себя шлюхой и предательницей. Переспать то переспала и информацию получила, только не смогла себе этого простить. Как следствие, решила не показываться на глаза Косте. Продержалась четыре дня и поехала к нему. Пусть прогонит, хоть легче станет, но он не прогнал.

Войдя в комнату, я увидела его сидящим в кресле, а на лице маска равнодушия. Стало страшно и холодно. Ждала гнева, а не равнодушия. Неужели я ему так безразлична? Но почему меня это тревожит?

– И как, понравилось тебе с ним? – поинтересовался, внимательно глядя на меня и будто ища следы измены. Неужели... Да так и есть.

– Знаешь, значит? – подхожу к кровати и опираюсь о ее спинку.

– Конечно, знаю. Я все о тебе знаю, – пожал плечами. Не понравились его слова.

– Не все. Все ты знать не можешь, – покачала головой.

– Ты права, не все. Но ты уходишь от ответа. Тебе понравился этот секс? Понравилось изменять мне?

Как же хотелось тогда сказать, что я не его и могу делать что хочу, но я промолчала, а с губ слетело только одно слово:

– Нет.

– Рад это слышать. Но наказания тебе не избежать, – ответил, поднимая с колен плеть. Стало страшно. Откуда у него плеть и как я раньше не заметила – На колени!

Рванулась к двери. Удар плетью я тоже знала в своей жизни. Недаром шрамы на пояснице. Прячу их, как могу, и только он знает о них.

Поймал, и когда успел догнать, прижал к стене.

– Зачем ты пришла?

– Не знаю! – Слезы потекли из глаз. Не хочу так. Не могу. – Отпусти!

– Знаешь. Мы оба знаем. Хотела, чтобы я тебя выгнал, наказал, так чего ты теперь бежишь.

– Пожалуйста, пусти!

– Нет!

Развернул к себе и припал к губам. Жесткий грубый поцелуй, но в нем не чувствовалось желания причинить боль только потребность иметь и обладать и вызывающее во мне ответную страсть. И я снова пусть и по сопротивлявшись, растаяла, чтобы быть его. Только намного позже осознала, что плеть так и осталась лежать на кресле и все, что он сделал в эти часы, пусть и было наполнено грубостью, но все же не жестокостью и мой партнер четко следил, чтобы больно или неприятно мне не было.

– Не смей больше спать с другими и не смей, если виновата, прятаться от меня, – шепнул под утро любовник.

– Не буду.

– Вот и умница, – на этот раз поцелуй был нежным.

Мои мысли прервал стук в дверь.

– Кто там?

– Я принес вам завтрак как вы и заказывали, – раздался за дверью мужской голос.

– Секундочку.

Быстро встала и натянула на себя халат. Подошла к двери, открыла, забрав завтрак и расплатившись с официантом.

Поставила на стол поднос, вздохнув запах любимейших блюд, и тут же поморщилась от аромата кофе. Раньше с утра прожить без него не могла, а теперь готова на стену лезть из-за того, что стоит учуять, так тошнит нещадно. Так, отвлекись, тут не пахнет кофе. Черт!

– Кость, завтрак принесли.

Ответа не было. Шум воды, наверное, заглушил слова. Уже собралась идти к нему, когда услышала звонок телефона. Явно не мой, значит Костин. Пошла на звук и увидела его на тумбочке. Взяла в руки и автоматически взглянула на дисплей.

'Игорь'

А ниже номер.

Цифры я любила всегда, поэтому запоминались они легко. А тут еще начало как у моего номера, только две последние цифры другие – 21

Вот и запомнила, идя в ванную.

– Кость, телефон! – перекрикивая шум воды, показывая ему трубку и отпрыгивая от его загребущих рук, сообщила я.

Увидев ее, Костик забыл о своем желании затащить меня в душевую, выключил воду и схватил противную железяку.

– Да, Игорь... Где?... Уже еду, подожди меня.

Сбросил вызов и посмотрел на меня.

– Мне надо уехать, – виноватый голос.

– А как же завтрак? – начинаю злиться. Мне кто-то утренний секс обещал!

– Прости работа,– целует нежно в губы. Как тут на него злиться. – Зато вечером, возможно, мы с тобой будем праздновать!

– И что же? – любопытство сгубило кошку и даже остатки обиды прошли.

– Вечером скажу.

Но тут я вспоминаю, что хотела сегодня ему все рассказать:

– Кость, нам поговорить надо, – сама не верю, что мой голос может так дрожать. Я должна ему сказать. Иначе нельзя. Если он узнает от кого-то другого, то никогда не простит, а так хоть надежда есть.

– Давай вечером, – качает головой

– Кость я... – начинаю в надежде, что все же успею сказать.

– Прости.

Снова поцелуй и Костик выскакивает из ванной. А еще через минуту хлопает дверь. Ушел! А я даже в себя от поцелуя еще прийти не успела. Вот так всегда. Быстро оделся и был таков, моя же персона осталась в расстроенных чувствах, что так и не сказала про Ингу. Так долго собиралась, вот решилась и опять не сказала. Как же все сложно!

Вышла из ванной, взглянула на поднос и почувствовала, как бурчит в животе. В последнее время есть хочу постоянно. Решила заесть расстройство.

– Только от кофе избавлюсь и обязательно схожу днем к врачу, а то задержка и тошнота меня тревожат.

Так и сделала, вылив кофе в раковину села кушать, стараясь не думать о тошноте, а то опять вернется.

Выходя из кафе (где я наконец-то поймал гаденыша, знающего все секреты Никольского) и сажая арестованного нами в машину, я чувствовал себя великолепно. Теперь я точно смогу доказать ее невиновность, вот только допрошу этого хмыря и все будет нормально.

– Судя по твоей улыбке, ты нашел что искал, – усмехнулся Игорь. Как ни странно, но только к нему я смог обратиться за помощью и он не отказал.

– А сам как думаешь? – закрываю дверцу машины, пока он заводит мотор.

– Думаю, что ты радуешься раньше времени, – пожал плечами мужчина – Хотя, кто его знает.

Промолчал. Мне не очень понравились его слова. Подумалось вдруг о плохом, а сейчас так хочется чего-то хорошего. Поэтому сосредоточился на работе.

А еще чрез три часа я уже праздновал победу. Он раскололся. Сначала сопротивлялся как мог, зато потом пел и еще как!

Уже когда его уводили, он вдруг повернулся ко мне и спросил:

– Во всей этой истории не понимаю я только одного: тебе-то все это зачем?

– Какая разница, – пожал плечами, мысленно уже ища определенного человека. Как жаль, что преступником оказался тот, от кого этого никто не ожидал. Больно ей будет, но она справится, главное, сама на свободе останется.

– Это из-за девчонки, да? Не смотри так, в нашем мире уже все знают, что Никольская связалась с СТРИЖом, – пожал плечами. Захотелось дать в нос, уж больно брезгливо звучал его голос. Сдержался. Нельзя, потом проблем не оберешься, а мне еще уговаривать его показания в суде давать. Пусть болтает, может чего полезного скажет. – Только вот понять не могу, зачем тебе помогать той, кто убил твою первую любовь?

Подавился глотком кофе, который как раз прихлебывал. О чем это он?

–Не знаешь что ли? Хотя откуда тебе... Она в свое время многих порешила. Только 'папочка' этого не знал. Ему все казалось – дочка обычная девочка, в школу ходит, учится на пятерки. Никольский, конечно, обучил ее для самозащиты, но не ожидал, что она это применяет, – расхохотался. – О творящемся беспределе в доме многие в курсе были. И каким гадом вырос мальчишка его и про Беляка и про малышку. А когда авторитетов убивать стали, даже сомнений не было кто... Только я знал правду... Но это уже внутренние дела и все же, зачем тебе все это? Ведь Ингу то твою она грохнула. Вроде как награду от братца получила. А кстати, она как в постели? Я бы тоже попробовал, но, увы, Беляк запретил, а против него идти опасно...

Не выдержал-таки. Вмазал кулаком в лицо. Он свалился, откатившись к стене коридора. Одно желание – убить... Делаю шаг к нему.

– Костя! – Игорь поймал за руку – Успокойся! Так ты ничего не добьешься!

И тут мой гнев переключился с парня на нее:

'Ведь Ингу то твою она грохнула.' – звучало набатом в голове. Быть не может! Только не она!

Разворачиваюсь и убегаю из комнаты. В нашу гостиницу. К ней. Она скажет, что он солгал. Не верю! А если правда? Убью суку.

К врачу я сходила, и это только усложнило ситуацию:

– У вас беременность, срок около двенадцати недель, – сказала врач, отчего я так и замерла с неодетой кофточкой в руках. Я и подумать об этом не могла. Задержки у меня и раньше бывали, и даже долгие, но чтобы вот так просто трехмесячная беременность. Просто быть не может! – Нежеланный?

– Что? – непонимающе уставилась на женщину.

– Ребенок нежеланный? – уже с раздражением переспросила врачиха.

– Нет, то есть да, Господи, не знаю! – окончательно растерялась я.

– Тогда стоит определиться и поскорее, – велела врач, после чего стала писать назначения и направления.

Кивнула. Получила бумажки с печатями и поехала кататься. Домой не хотелось, да и не было у меня дома, а в отель еще рано, да и что я ему скажу.

– Кость, я убила твою Ингу и еще у нас будет ребенок.

Черт.

Как же быть? Что делать? Неужели мое дитя родится в тюрьме? Стоп, а ты собралась рожать? Этот хороший вопрос. Нужно ли мне рожать? И если да, смогу ли я позаботиться о моем ребенке?

Страшно. Как же страшно. А еще какая-то радость и ожидание внутри. Будто чудо случилось. Хотя нет, еще нет, но скоро обязательно будет.

После нескольких часов кружения по городу решила, будь что будет. Еду в отель и сначала рассказываю про Ингу, а уже потом, если все пройдет более-менее хорошо, про ребенка и дальше уже буду решать – рожать или нет. Хотя нет, рожать я в любом случае буду, вопрос с ним или одна.

Вхожу в номер, его еще нет. Улыбнулась, точнее не так, скривила губы. Слишком страшно. Он не простит, но я должна рассказать.

Собралась заказать ужин, но тут дверь распахнулась, и влетел мой любовник. Злой и это напугало еще сильнее. Таким я его еще не видела. Он никогда не позволяет злости отражаться на лице, а сейчас...

– Скажи мне, что это не ты? Скажи мне, что ее смерть не твоих рук дело? – голос больше напоминает рык, а в глазах бешенство и боль.

Он знает. Господи, не успела. Чего же я молчала, чего ждала. Не простит!

– Прости.

Схватил меня, трясет. Страха нет, только боль. Боль за него. Убьет и ладно, заслужила, лишь бы ему стало легче. Не могу видеть его боль. Только почему?

Оттолкнул, упала на кровать и чисто на автомате отползла прочь. Рассмеялся:

– Боишься? И правильно делаешь! У меня сейчас только одно желание – прибить тебя! – и откуда только оружие взялось. Вот же прекрасно умереть от пули выпущенной любимым человеком. Стоп! Любимым человеком? Я что действительно влюбилась в этого парня?– Поклялся же, что найду и убью к черту, вот и нашел, – сплюнул – только сначала ответь, сколько стоила ее жизнь? Сколько ты получила за то, чтобы ее убить. Говори!

Хочется бежать, но нет сил. Его глаза. Они будто приковали меня к месту своей мукой и отчаяньем. Не могу пошевелиться. Не могу говорить. Люблю и ненавижу себя за то, что причина его страданий я. Будь я проклята.

– Говори же!

– Месяц... – прошептала еле слышно.

– Что?

– Месяц без них... – голос сорвался, но я заставила себя продолжить – Никольский тогда уехал на полгода. И они приходили каждую ночь. Я устала и больше не могла. Думала, руки на себя наложу, а тут второй и предложил...

– То есть, ее жизнь ты забрала за бесплатно.

Промолчала. Ему не понять... Это нельзя объяснить. Такое можно только пережить. Увидеть. Господи, за что?

Взвел курок, прицелился. Жду выстрела. Не буду закрывать глаза. Я должна заплатить за все. Как же мучают его глаза и отчаянье в них.

– Как же я тебя ненавижу, будь ты проклята!

Разворачивается и уходит, оставляя опустошение и осознание того, что я больше его не увижу.

Лучше бы убил. Так бы проще было. Нет, не заслужила...

Сворачиваюсь в клубочек, давясь рыданиями и осознанием, что потеряла самое ценное, что было в моей жизни.

Вечером же, с большим трудом выбралась из постели и поехала 'домой.' Надо жить дальше. Идти вперед. Пусть его я потеряла, но ребенок... Ребенок будет жить. Мой малыш. Рука сама накрывает живот, начиная поглаживать, а из глаз снова текут слезы. Сворачиваю на знакомую улицу, и тут раздается звонок телефона. Может Костя? Останавливаюсь и, не взглянув на номер, отвечаю:

– Да?

– Оля, Оленька, не возвращайся в дом Никольского, он убьет тебя! – мужской голос, который я хорошо знаю, пусть и с человеком общаюсь редко.

– Артем? Тема, что случилось? – испугалась, его я таким еще ни разу не видела. Страх явно звучал в каждом слове.

– Оля, беги. Куда угодно, только уходи! Тебя ждут. Он столько лет мстил и теперь готов закончить игру, уезжай! Ищи безопасное место!

И тут на заднем плане:

– Ты что творишь, выродок! – голос знаком, но откуда? Неужели... Незнакомец насиловавший меня тогда... Но это не все, еще что-то. Что-то, что он всегда напоминал, воспоминание, которое уходило от меня, не даваясь в руки. И опять пустота. Тема.

– Ее ты не получишь. Зря я тебе помогал. Верил дурак. Собственную сестренку подставил и это после того, что ты па...а сделал.

– Ты такой же, как и твоя мамочка! Пригрел змеюку и теперь плачу! Но ничего, одной змейкой сегодня станет меньше.

Выстрел.

– Тема!

– Беги! – слово, сказанное, будто воздуха не хватает. Звук удара тяжелого тела о землю. И тишина. Мертв. В этом я не сомневалась. Мой младший братик мертв.

Захотелось рыдать и кричать, но свет фар отвлек.

А дальше срабатывает материнский инстинкт, так как у самой истерика. Ради ребенка надо выжить. Резко заведя мотор и развернувшись, гоню прочь, думая только о малыше и тут же понимаю, что за мной хвост.

Нажимаю на газ, слава Богу хоть ночь, уже машин почти нет. Что делать? Куда бежать? Если бы не ссора с Костей рванула бы к нему. Стоп. Надо попробовать. Не откажет же он в помощи или откажет? Хватаю телефон, в котором только один его номер (специально завела трубку для него), звоню. Долгие губки, а потом звонок сбрасывают. Наверное, это оператор. Повторяю набор и уже через два губка сброс. Нет, он. Не хочет даже говорить. Меня заносит, но сумела взять машину под контроль. Они приближаются. Кому еще можно позвонить? Где спрятаться? Ну же, думай! Ради ребенка, вспоминай!

И тут мою машину сзади ударили. Еле удержалась на дороге. Огляделась вокруг и с ужасом поняла, что выехала из города и вокруг только лес.

Все, мне конец.

И будто в подтверждение этой мысли, новый удар, но на этот раз машину развернуло, Я не справилась, и она полетела в кювет.

Удар. Боль. Что-то липкое на лице.

Прихожу в себя. Оглядываюсь. Передняя часть джипа всмятку. Пытаюсь открыть дверь. Не получается. Ноги болят, и я не могу ими пошевелить, слишком больно. Одно радует, если болят, значит позвоночник цел. Только это не поможет. Бежать же я не могу.

Все кончено.

Костя.

Люблю. Прости. Даже не смогла сказать...

И тут номер в голове и имя. Игорь.

Трубка все еще в руке. И как удержала. Откинув с лица мокрые от крови волосы, набираю номер и жду. Ответят или нет.

– Какого черта! – злой голос в трубке.

– Игорь, здравствуйте, меня зовут Оля Белякова... мы не знакомы.... – мысли путаются, голос, будто не мой, прерывается на каждом слове. Грудь болит... Ребенок... Я должна сказать. – Костя.

Звук шагов. И как зеркало не разбилось. Человек в маске спускается к машине. Добивать идет.

– Оля? – удивление? Но он явно знает кто я. – С вами все в порядке?

– Нет... Неважно... Костя не берет трубку, а у меня уже нет времени. Сейчас убьют... – неизвестный приближается надо успеть! – Скажите ему, что я прошу прощения. Скажите, что если бы я могла вернуться в то время, я бы лучше пережила этот проклятый месяц, чем причинить ему такую боль. И еще я люблю его.

– Игорь? – встревоженный женский голос.

– Подожди. Оля, где вы? Я приеду, просто скажите где вы сейчас?

– Поздно. Слишком поздно. Простите, что потревожила, – тяжело дышать. Мой малыш. Так и не рожу. Прости меня кроха – Просто передайте Косте...

Трубка выпадает из рук, а я смотрю в глаза своему убийце, после чего перевожу взгляд на дуло пистолета. Второй раз за вечер, только теперь уж точно прибьют.

– Оля? – звучит в трубке, и это было последнее, что я услышала...

– Черт! – выругался. Вот не везет, только, наконец, нашел общий язык с Юлей и тут...

– Да что случилось? – вскипела моя тигрица.

Не отвечаю, набирая номер последнего звонившего. Вне зоны. Блядь! Набираю отделение.

– Это Игорь Емельянов, организация СТРИЖ, отследите номер машины, – называю номер и слушаю ответ – Да плевать мне что ночь! Тут человека убивают, а вы мне...

Через минуту, поняв что это бесполезно, сбросил вызов и набрал Костика.

– Чего! – злой и явно пьяный.

– Ничего! Пьешь зараза, а твою Олю сейчас убивают! – еще больше рассвирепел. Это мне потом сопли вытирать придется.

– Чего? – не понял, так сейчас поймешь!

– Уши прочисть, – рычу, одеваясь и замечая, что Юля делает тоже самое. – Мне только что звонила твоя Оля. И ей явно нужна помощь!

– Где она? – проснулся, наконец! Вон как голос протрезвел.

– Не знаю, не сказала. Только голос был плохой, очень плохой и слова тоже. Язык явно заплетался, так что гони по местам, где она может быть, а я на базу.