Текст книги "Месть или любовь? (СИ)"

Автор книги: Белый Ирис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Значит, это была твоя месть?

– Нет, – качнул головой Николай, а я вдруг ощутил движение на своих руках. Опустив взгляд, я поймал взгляд Оли. А ведь она очень сильно похожа на Никольского, хотя от матери у нее тоже очень многое. Ее взгляд просил молчать. Она хотела знать. Желала услышать все до конца, и даже боль, испытываемая в эту минуту, не имела значение. Просто в этот миг она, наконец, проникла в те тайны, которые окружали ее тогда, но детский мозг даже не замечал. – Я бы никогда не поступил так с той, кого любил. Та единственная ночь, когда она позволила, была чудесной. О большем я и мечтать не мог, а когда призналась, что Оля моя, это был рай на земле. С того дня я был готов стерпеть все что угодно, лишь бы они обе были живы, а когда пришло время выбирать, выбрал то, что выбрала бы твоя жена. Своего ребенка. Если бы я убил Олю, она бы возненавидела нас обоих. Не пережил бы этого!

Оба мужчины замолчали. Мы все ждали, что будет дальше. Никто не вмешивался. Этот клубок из лжи, любви, зависти и ненависти должен расплестись. Вопрос как?

– А ведь я все-таки выиграл, – и снова сумасшедший смех Романа – Убив ее, ты все же потерял все! Ведь Ольга никогда тебя не простит. Ее ненависть всегда будет с тобой, чтобы ты не сделал. И слово 'папа' в твою сторону не прозвучит.

– Возможно и так. Для меня главное, чтобы она была жива и счастлива, а ее ненависть я стерплю, – усталый ответ заставил Ольгу вздрогнуть.

– Глупец.

– Нет, Роман, это ты глупец, – наконец, подала голос моя девочка, и я посадил ее так, чтобы она видела всех вокруг и при этом не сильно тревожила и без того болящие ребра – У тебя было все: любовь, нежность, семья, дети, и даже деньги, но тебе всего этого было мало. Ты превратил свою жизнь в ад и наслаждаешься своей болью, единственный виновник которой, являешься ты сам. Своей ненавистью ты разрушил свою жизнь, и главное растоптал мамину любовь. А ведь она тебя обожала и, зная ее, я даже не сомневаясь, что в ночь моего зачатия, перед ее глазами стояло твое лицо. Но ведь тебе плевать. Ты предпочел просто все испортить, превратить в пепел и сейчас строишь из себя мученика. Только знаешь, мне кажется, что единственный тут мученик это отец. Из-за твоей ненависти я тоже погрузилась в нее, не замечая и топча любовь, но я так не хочу. Любовь – это такое хрупкое чувство и его так легко потерять. Пап, прости меня, я очень виновата перед тобой и обещаю, что постараюсь наладить наши отношения.

Тонкая ручка потянулась к сильной мужской руке и была принята с нежностью. Поднесена к отцовским к губам и одарена нежным поцелуем. В этот миг я увидел слезу, текущую по щеке мужчины, и понял, насколько ему тяжела была вся эта история. Как сильно он ее любил, и как тяжело ему было чувствовать ее ненависть. А ведь даже сделать ничего не мог. Она бы не поверила и только сильнее возненавидела. Глядя на слезу, текущую по щеке, я поклялся себе, что никогда не обижу его дочь и сделаю все, чтобы она была счастлива.

Роман хотел что-то сказать, но тут раздался скрежет, и дверь распахнулась, являя нам людей в касках.

– Вот и все. Мы свободны, – произнес Игорь, после чего поцеловал свою Юлию, натянул маску, отстегнул одного из арестованных и направляясь к выходу. Я же, передав отцу Олю, поднялся и, натянув свой капюшон, тут же ее забрав, пошел следом

На улице нас встретили грязь, пепел, яркий свет, вспышки фотокамер и гомон людей.

Где-то рядом закричал знакомый голос и тут же раздался зычный голос Корсара, только меня волновало другое. Мне хотелось быстрее оказаться возле скорой и увезти мою принцессу в больницу.

Подхожу к скорой, где у меня тут же забрали Ольгу и оттеснили в сторону, но на то она и Ольга, чтобы устроить шум и заставить вернуть меня.

Когда я подошел, девушка сжала мою руку и спросила:

– Ты же не уйдешь?

– Конечно, глупенькая! Я всегда буду рядом.

– И в больницу со мной поедешь?

– Поеду, – кивнул, получив, предварительно, согласный кивок врача скорой, который уже понял, что с моей Олей лучше не спорить.

– Тогда ладно, – улыбнулась она, закрывая глаза. Я же поцеловал ее в лоб, сел рядом и вопросительно посмотрела на медперсонал.

Не прошло и пяти минут, как с места разрушения здания отъехала машина скорой. Она мчалась по направлению к больнице, оглушительно шумя мигалками. В ней было трое медиков и молодая пара. Глядя на них, даже вопроса не возникало, что это влюбленные, которых ждет долгая и счастливая жизнь. Девушка на каталке прижималась к руке мужчины, игнорируя боль, а он смотрел только на нее. Казалось, весь мир исчез для этих двоих. Были только они и их любовь, а еще, новая жизнь, растущая в ее чреве и уже сейчас доставляющая родителям кучу тревог.

Эпилог

Пять лет спустя

Нежные поцелуи скользят по шейке вниз к груди и тут же шепот:

– Подъем, солнце мое!

– Уйди изверг! – отталкиваю его. Я конечно рада, что по ночам он все так же утаскивает меня в спальню, как паучок муху цокотуху, но утром, когда будит ни свет ни заря, я его просто ненавижу.

– Уже семь тридцать. Дети скоро проснуться, а сегодня твой черед готовить завтрак.

– Нееет! – пытаюсь зарыться под подушку, но ее тут же отбирают, а меня целуют в макушку.

– Да! – веселится! Уууу!

– Кость, смени меня а, – умудряюсь, приоткрыв глаза, посмотреть с мольбой на мужа. Раньше вроде проходило.

– Нет, ты мне и так задолжала пятьсот двадцать пять утр, – качает головой, стаскивая с меня одеяло.

– Я не виновата, что один ненасытный мужлан, всю ночь мне спать не дает! – ловлю конец и тяну назад.

– Будто ты против! – смеется муженек. – Сегодня не сменю, у нас гости не забывай и кормить гостей подгорелыми тостами это не дело. И, между прочим, я вчера не жаловался и готовил, а тебя так поднимать надо!

– Ненавижу тебя! – все же сажусь, и, открыв свои очи, зло смотрю на него.

– Надолго ли! – снова смеется, и тут же исчезает за дверью, прячась от летящей в него подушки.

Через двадцать минут я выхожу на кухню и первым делом ставлю турку для кофе. А уже затем достаю сковороду, чтобы приготовить лакомство детям. У нас гости, детки всех из команды СТРИЖей. Зато следующие выходные наши, так же как и через неделю и еще через неделю!

Мечтательная улыбка коснулась губ. Сразу стало так хорошо. Главное выдержать это утро с двенадцатью детьми и жизнь будет сказкой. Хотя, о чем это я, я уже два дня выдержала, так какие-то пару часов это не страшно. Но какой же галдеж сейчас будет. Бедная моя голова! Оооо...

– Не хмурься, тебе не идет!

– Кто из вас придумал отдых от детей! – обернулась к мужу со скалкой в руках.

– Не горячись, я же рядом буду, – и чего его все смеяться тянет! Чего такой счастливый-то? – Тем более, что следующие три недели выходные наши и ты, наконец, выспишься. Обещаю не будить!

– Сказал развратник, который при виде спящей жены теряет голову! – бурчу я, все же не сдержав улыбку от воспоминаний, как меня каждый раз будит муженек, если детишек нету.

Засыпала кофе в воду и перевернула гренки и как бы невзначай поделилась информацией:

– Я получила письмо от Белякова. Просит прощения.

– А ты что? – напрягся. С чего бы это? Неужели все еще боится, что я не пережила?

– Не хочу отвечать. Нет, зла я не держу. Просто смысла нет. Ненависть и злоба разрушают все вокруг, а мне этого не надо. Не хочу разрушать свое счастье. Только и общаться я с ним не хочу. Отец в тюрьме и уже, скорее всего не выйдет, а он в психушке, и в любой момент может быть освобожден.

– Нет, – качает муженек, головой прижимая меня к себе. – Если врачи решат, что он здоров, он тут же окажется в тюрьме, поверь мне. У меня осталось пару карт в рукаве.

Я только улыбнулась. От Кости можно ждать чего угодно и это я уже поняла.

– Кстати, я хотела съездить к отцу.

– Когда? – заинтересовался муж, помешивая кофе, пока я выкладываю новую порцию гренок и уже чувствую подкрадывающуюся тошноту. Опять началось! Хоть бы раз без этого!

– В четверг.

– Детей возьмешь?

– Да.

– А меня? – внимательный взгляд. Догадывается.

– Если хочешь.

– Конечно, глупенькая! – целует в лоб.

– Опять милуются! Ну сколько можно! – раздается от двери. – Неужели вам выходных без нас мало!

Оглянулись и увидели детишек, среди которых были и мои двое пацанов, четырех и двух лет. Наши сокровища и мой тихий ужас.

– Сколько нужно, а будете вякать получите на завтра манную кашу вместо гренок! – отвечаю беззлобно я. Все же они мое золото и люблю их безумно.

– А я што, я молшу! – отвечает двухлетний Сережка.

И все смеются. Дом у нас загородный, большой и кухня тут огромная, поэтому все вмещаются. Не прошло и пяти минут, как на кухне галдели двенадцать детей.

– Теть Оль, а ты опять беременна? – спросила меня Аня. Ей уже пятнадцать и они с Мишкой, Аней и Ромкой наше спасение. Четыре взрослых ребенка среди кучи детей. Без них мы бы пропали, так же как и остальные родители в свои выходные.

Удивленно посмотрела на девочку.

– Травяной чай пьешь вместо кофе. Первый признак, и морщишься от наших кружек.

– Ничего от тебя не скроешь, Анюта, – положила руку на живот и нежно улыбнулась девочке.

– А надо ли? – смеется она.

Муж же под столом нежно погладил еще плоский живот, после чего переплел наши пальцы. Неужели знал? Вот же зараза! Неудивительно, что в последнее время прямо бросается на меня. Чувствует, что скоро лишится моего тела. И главное, в последние недели даже не будил, сегодня впервые за месяц!

– А ты сударь даже не надейся на третьего сына! Мне двоих хватает! – сама не знаю зачем, сказала я. Может, подразнить хотела.

– Ну, это уже от нас не зависит, родная, кого зачала того и родишь, – улыбается. Вот же, иногда хочется сковородкой огреть.

– Ничего, рожу и поменяю, если сын! – сказала сгоряча и тут же подумала, что даже если сын он мой и ничей больше.

– Это с кем? – заинтересовался Мишка – У нас мама, судя по всему, тоже беременна, только не сказала еще. Третья сестренка нам не нужна.

– Вот и поменяемся! Вам мальчишка, нам девчонка, – сверкнула на мужа глазами. Может, и не поменяю, но и сдаваться так просто не хочу.

– Договорились! – согласился малец, прекрасно понимая, что никто меняться не будет.

– Эй, а отца вы спросить не хотите? – вмешался в нашу беседу папаша, решив нам подыграть.

– Нет, не тебе же кормить, пеленать и рожать, – сообщила я с веселой улыбкой и тут же не выдержав, расхохоталась.

Через час, одев и обув всех детей и включив своим мультики, я зашла на кухню, чтобы глотнуть чайку от тошноты и тут же оказалась в сильных объятиях.

– А дети!

– Подождут минутку, – ответил нежно целуя. – Люблю тебя. И еще! Кого бы ты не родила, это частичка тебя, и я никому ее не отдам. Так что, даже не надейся избавиться, если родиться еще один пацан!

– Глупый! – глажу его по щеке, целуя быстрыми поцелуями. – Как же я могу отдать дар, который ты мне дал. Я люблю вас, мои мальчики, больше жизни. И никогда и никому не отдам, какими бы вы не были! А девочка это моя мечта. Просто хочется иметь что-то близкое рядом, – и подмигнув ему, добавила – Да и союзник мне никогда не помешает.

Смеется.

– Тогда будет девочка. Красивая, сильная и умная, как и ее мама.

– Ты же сам сказал, что это не нам решать, – нахмурилась, хотя очень хотелось прижаться к нему.

– Конечно нам! Точнее мне! А я решил, что нам не помешает дочка. Братья защитники у нее уже есть, теперь и ею можно заняться.

Снова целует, шепчет что любит и убегает развозить детишек, а я остаюсь, радостно улыбаясь, еще не зная, что это счастье не полное, а полное будет через семь месяцев, когда я возьму из рук больничной нянечки дочку, а рядом будут мои счастливые и довольные мужчины, готовые любить и оберегать нас обоих.

Хотя нет, не так, это будет особым моментом, но будет и еще более значимый, когда через десять лет по амнистии выйдет отец и вдруг окажется, что можно быть еще более счастливой, ведь о таком замечательном деде и отце можно только мечтать.

И тогда, прижавшись к мужу на веранде, поздней ночью и глядя на звезды, я прошепчу:

– Господи, прости меня за мои грехи. Спасибо тебе, что наставил на путь истинный и подарил мне это счастье. И прошу, не отнимай его.

И он не отнимет. Чтобы не случилось в нашей жизни. Бог всегда будет приглядывать и защищать нас с мужем и детьми. Беречь, даря при этом все новые и новые моменты счастья.